CC BY
18
Э.П. Бакаева (Элиста)
СЮЖЕТ О ВОЗВЕДЕНИИ БУДДИЙСКОЙ СТУПЫ ДЖАРУН КАШОР В КАЛМЫЦКОМ ФОЛЬКЛОРЕ:
исторический персонаж, мифологические и сказочные мотивы*
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению сюжета о возведении буддийского храма / ступы в калмыцких фольклорных текстах. Показано, что образ буддийского храма или ступы в калмыцком фольклоре, называемых Щамин квшэ, соотносится со знаменитой ступой Джарун кашор (Джаран кашор, VI в., Непал). Выявлены характеристики, позволяющие соотносить возникновение данного сюжета в калмыцком фольклоре с началом периода распространения буддизма в среде монгольских народов и знакомством с тибетской легендой о великой ступе. Показана синкретичность текстов о ступе Щамин квшэ, в которых в качестве героя выступает исторический персонаж Эте Мерген Темене - ойратский князь, сыгравший значительную роль в деле распространения буддизма среди ойратов и калмыков. Автор приходит к выводу о том, что основу сюжета калмыцкого фольклора составил сюжет тибетской буддийской легенды о ступе Джарун кашор, но калмыцкая легенда о первом субургане / храме обогатилась сказочными мотивами. Мифологические мотивы проникли в легенду о ступе вместе с сказочными. Однако если сказочные мотивы являлись структурирующими и связующими текст, в котором действия героя Эте Мерген Темене обрели характер богатырского повествования или волшебной сказки, то мифологические мотивы, во-первых, определены исходной легендой, во-вторых, соответствуют «удревнению» истории: исторический персонаж Эте Мерген живет в то время, когда действует демиург. Исторический период распространения религии в калмыцких фольклорных текстах о Щамин квшэ наделяется характеристиками, позволяющими сопоставлять события этого времени с эпохой первотворения.
Ключевые слова: фольклор; калмыцкие легенды и сказки; буддизм; сюжет о строительстве храма / ступы; ступа Джарун кашор; образ Эте Мерген Темене.
E.P. Bakaeva (Elista)
Plots of Constructing the Buddhist Stupa Jarung Khashar in the Kalmyk Folklore: Historical Personages, Mythological and Fairy-tale Motives**
Abstract. The article considers the plot about the construction of a Buddhist temple / stupa / tope in the Kalmyk folklore texts. It is shown that the image of a Buddhist temple or stupa called "Dzhamin kyeshya" in Kalmyk folklore is correlated with the famous Buddhist Jarung Khashar (Boudhanath) stupa. The article reveals the charac-
* Исследование проведено в рамках государственной субсидии - проект «Устное и письменное наследие монгольских народов России, Монголии и Китая: трансграничные традиции и взаимодействия» (регистрационный номер АААА-А19-119011490036-1)
** The reported study was funded by government subsidy - project 'Oral and Written Heritage of Mongolic Peoples of Russia, Mongolia and China: Cross-Border Traditions and Interactions' (State Reg. No. АААА-А19-119011490036-1).
teristics that make it possible to correlate the emergence of this subject in the Kalmyk folklore with the beginning of the period of the spread of Buddhism amongst the Mongolian peoples and acquaintance with the Tibetan legend of the great stupa. The author shows the syncretic nature of the texts about the stupa Dzhamin kyeshya, in which the hero is a historical person - Ete Mergen Temene, the Oirat prince, who played a significant role in spreading Buddhism among the Oirats and the Kalmyks. The author concludes that the plot of the Kalmyk folklore was based on that of the Tibetan Buddhist legend about the Jarun Kashor stupa. However, the Kalmyk legend about the first suburgan / temple was supplemented with motives of fairy tales. Mythological motives penetrated the legend of the stupa along with fairy-tale ones. While the fabulous motives were structuring and linking the text, where the actions of the hero Ete Mergen Temene adopted the character of a heroic narration or a fairy tale, the mythological motives, firstly, are determined by the original legend, and secondly, they correspond to the "antiquity" of the story: a historical personage Ete Mergen lives at the time of the demiurge. The historical period of spreading religion in the Kalmyk folklore texts about Dzhamin kyeshya is endowed with the features that make it possible to compare the events of this time with the archaic era.
Key words: folklore; Kalmyk legends and tales; Buddhism; a plot about the construction of a temple / stupa; Jarung Khashar stupa; the image of Ete Mergen Temene.
В калмыцком фольклоре особое место принадлежит текстам, в которых содержится сюжет о строительстве первого буддийского храма или буддийской ступы, именуемой либо просто субурганом (калм. cyephu 'ступа, субурган'), либо Щамин квшэ. Название Щамин квшэ включает термин «квшэ» 'памятник-обелиск' [Калмыцко-русский словарь 1977, 320] и определение «Щамин», указывающее на взаимосвязь с знаменитым буддийским сооружением - гигантской ступой, построенной еще в VI вв. в центре буддийского храмового комплекса Боднатх (Непал), которая в письменных тибетских источниках обозначается как Джарун кашор или Джаран кашор. О такой связи свидетельствует то, что калмыки называли Щамин квшэ храм и субурган [Горяева Н. 2011], который в официальных документах именовался цаца-хурулом (малым хурулом), Дугаровым хуру-лом (по имени калмыцкого владельца) или Джаран кашар (вариант написания - Джаран кашор) [Бакаева 2005; Бакаева, Бембеев 2014].
История строительства субургана Щамин квшэ содержится в тексте «Щамин квшэ», записанном от сказителя С. Меклеева и опубликованном в сборнике «Калмыцкие сказки» в разделе «Туущлгч YлгYP амн Yг» 'Исторические предания' [Жамин квшэ 1974]. Аудиозапись этого текста имеется в научном архиве КалмНЦ РАН [Жамин квшэрин туск туу^]. Сходный с этими текстами фольклорный текст, записанный от сказителя М. Бурино-ва, входит в сборник «Седклин KYP», но в нем говорится о строительстве «храма-субургана» ('CYM-Cуврh,) [Седклин KYP 1960, 10-21]. Другой текст под названием «Долан Yйднь дахн тврсн Ээт Мергн Темнэ туск туущ» 'Эте Мерген Темене, в семи поколениях вместе перерождавшийся' отнесен к богатырским сказкам в публикации фольклорного репертуара от ска-
зителя Ш. Боктаева [Долан уйднь 2010], соответственно он был включен в том «Богатырские сказки» Свода калмыцкого фольклора [Долан уйднь 2017]. Но в этом тексте речь идет о строительстве не субургана, а храма, и так же, как и в сборнике «Седклин кур», не приводится его название. В целом содержание этих текстов имеет сходство со сказкой «Сорнц Ломб-хан» [Сорнц Ломб-хан 1995]. Кроме вышеприведенных текстов, в калмыцком фольклоре есть мифологическая сказка о строительстве субургана Щамин квшэ [Суврh тогта^на тускар], сюжет которой сходен с легендой о первом буддийском храме [Бакаева 2008, 22-24; Уурхан санг 2017]. Среди калмыцких источников также зафиксированы архаические по характеру тексты, где одним из действующих героев является Эте Мерген Темене [Эет Мергн хан], образ которого связан с сюжетом о строительстве субургана Щамин квшэ.
Образ Эте Мерген Темене (калм. Овт Мергн Темн) анализировался Б.Б. Горяевой [Горяева Б. 2010]. Е.Э. Хабунова [Хабунова 2020] исследовала поэтические константы, характерные для сюжетно-композиционной структуры синьцзян-ойратской и калмыцкой версий сказки об этом герое. Но сюжет о строительстве храма или субургана Щамин квшэ в работах этих исследователей не рассматривался.
Цель статьи - проанализировать сюжет о возведении буддийского храма / ступы, называемой Щамин квшэ, в калмыцких фольклорных текстах, определить связь с тибетской буддийской легендой о ступе Джарун кашор, а также с событиями истории буддизма ойратов и калмыков; выявить мифологические и сказочные мотивы.
* * *
В буддийской тибетской традиции история возведения великой ступы Джарун кашор (Джаран кашор) изложена в письменном памятнике «Освобождение от страданий, ожидающее тех, кто прослушает историю о Большой ступе Джарунг-Кхашор» [Легенда о Великой ступе 1994; Цен-дина 1995], который был переведен на монгольский и ойратский языки. А.Д. Цендина считает, что сюжет был включен в круг «обязательного» для образованного буддиста знания, а «неясные намеки на этот сюжет должны были вызывать картину у читателя полную картину событий, связанных возникновением ступы ...» [Цендина 1995, 226]. Имеются сведения о хождении данного сочинения на ойратском языке среди западных монголов, хотя ойратская версия тибетской истории этой ступы известна в единичных экземплярах [Сазыкин 1986, 291; Цендина 1995; Jaron kasor suburyani touji; Бакаева, Бембеев 2014]. Бытование сюжета о строительстве Щамин квшэ в калмыцком фольклоре подтверждает хождение письменного памятника и среди калмыков. Название ступы было образовано от слов царя, отказавшего местным жителям, которые просили остановить строительство ступы, возведенной до третьего яруса [Легенда о Великой ступе 1994; Цендина 1995, 230]: «Я уже дал ей обещание (kha shor) разрешить начать работы (bya rung). Я, Царь, говорю только один раз. <...> Так Великая
Ступа стала известной под названием Джарунхашор, что значит: 'если дано разрешение на постройку, то можно преодолеть любое препятствие'» [Легенда о Великой ступе 1994]; А.Д. Цендина пишет об этом месте в тибетской легенде так: «Слово-клятва о том, что это дело достойно исполнения» [Цендина 1995, 230].
И. Шарлё отмечает, что популярность ступы Джарун кашор среди тибетцев, монголов, бурят была связана с верой в то, что она подобно волшебному камню чинтамани исполняет желания, а также в то, что поклонение ступе позволяет выразить сострадание к родителям, которые проявляли его к своим детям [Charleux 2019, 89]. Т.е., кроме функции ступы - исполнять желания, важным компонентом культа ступы Джарун кашор было почитание родителей / предков, которое всегда имело особое значение в монгольском обществе. Это обусловило популярность культа ступы - и соответственно проникновение сюжета об этом культовом памятнике в фольклор монгольских народов, в том числе калмыков. В Монголии, Внутренней Монголии Китая, в Бурятии И. Шарлё насчитала 6 ступ Джарун кашор и 24 живописные тханка с изображениями этой ступы - источником для их появления ученый считает тибетский письменный источник, который был переведен на монгольский язык гелонгом по имени Шираб и издан ксилографическим способом под названием «Легенда о [ступе], известной как Джарунг хашор» [Charleux 2019, 92]. В Калмыкии также известен был храм Джаран (Джарун) кашар, в народной интерпретации тибетское название получило название Щамин квшэ (Джамин кёшя - букв. 'Памятник Джамин').
Тибетская легенда и калмыцкий фольклорный текст о строительстве Джарун кашор: общие места
Сюжеты калмыцкого фольклора и тибетской легенды о строительстве ступы, на первый взгляд, различны. Прежде всего это связано с характером письменного буддийского памятника в случае с тибетской легендой и фольклорным характером - в случае калмыцкой легендой. Для их сопоставления рассмотрим кратко содержание текстов.
Содержание тибетской легенды приводится по публикации А.Д. Цен-диной [Цендина 1995] и публикации перевода, выполненного с тибетского языка К. Доумэном [The Legend 2004], а с английского - О. Альбедилем и Г. Синицким [Легенда о Великой ступе 1994].
В тибетском тексте легенды о великой ступе говорится о беседе тибетского царя Тисронцедана с буддийским учителем Падмасамбхавой в присутствии 25 учеников гуру. Он включает несколько частей.
В первой части по просьбе царя буддийский учитель рассказывает царю и ученикам историю о строительстве первой великой ступы Джарун кашор. Прежде чем поведать о строительстве ступы птичницей Дэмчигмой (в другом переводе Шамварой), учитель Падмасамбхава сообщает, что она являлась перерождением богини - дочери царя богов
Ганчунмы (в другом переводе Апурны), появившейся из слезы бодхисат-вы Авалокитешвары, который вознес молитву, чтобы его две слезинки, смахнутые с глаз при виде океана страданий, помогли в будущем живым существам преодолеть страдания. Ганчунма в наказание из-за нарушения закона богов переродилась в мире людей - так появилась птичница Дэм-чигма. Далее говорится о том, что птичница одна воспитала четырех сыновей и еще накопила денег на возведение ступы, после чего получила разрешение от царя начать ее строительство, в котором приняли участие ее сыновья, а также слон и осел, перевозившие тяжелые камни и грунт. Когда ступа была возведена до третьего уровня, богатые и знатные люди из зависти обратились к царю с просьбой, чтобы строительство было остановлено, однако царь ответил, что уже дал разрешение на работу и его решение не меняется. Потому, говорится в легенде, ступа и названа Джарун кашор. Птичница умерла до окончания строительства ступы, которое завершили ее сыновья.
Следующая часть легенды посвящена рассказу Падмасамбхавы о предсказаниях и молитвах о новых перерождениях, которые были вознесены участниками строительства. Первый из сыновей птичницы говорил о том, что на севере, в стране, где горы покрыты ледниками, воды спадут и явится бодхисатва Авалокитешвара, и молил о том, чтобы он в новом перерождении распространил учение в Тибете (т.е. переродился царем учения). Второй сын - о том, чтобы он в новом перерождении распространил учение в этой северной стране. Третий сын молился о том, чтобы родиться в этой стране тантрийским йогином, а четвертый - о том, чтобы родиться монахом и помогать старшим братьям в новом рождении. Молитвы попытались также вознести помогавшие в строительстве осел и слон. Осел, который возил камни, не смог выразить свои мысли, и в гневе у него появилось желание - переродиться монахом со злым языком, который будет делать все поступки царя учения безрезультатными - но слуга старшего сына обратился с молитвой о перерождении набожным монахом, чтобы в будущем нейтрализовать действия монаха, переродившегося из осла. Слон также был обижен, т.к. посчитал, что не был награжден за участие в строительстве, и в гневе молил о перерождении в виде внука царя, чтобы подавить учение - в связи с чем ворон, находившийся около ступы, вознес молитвы о том, чтобы переродиться в виде бодхисатвы и предотвратить действия перерожденца слона. Наконец, два юноши-брахмана пожелали в следующем перерождении стать переводчиками священных текстов, а две девушки из царской семьи - родиться переписчиками священных текстов и комментариев к ним. Эта часть легенды завершается словами Падмасамбхавы о том, что старший сын птичницы переродился в виде царя Тисрондецана, второй сын - в виде бодхисатвы Шантаракшиты, третий сын родился самим Падмасамбхавой, четвертый - стал царем Ярлунга. Слон, который в новом рождении разрушит учение, получит рождение в виде внука Тисронцецана Лангдармы, и т.д.
Отдельная часть тибетской легенды содержит предсказания Пад-масамбхавы о том, какие последствия ожидают тех, кто будет поклоняться ступе Джарун кашор и делать подношения. Говорится о том, что ступа называется «Исполняющей все желания».
В последних двух частях легенды о Джарун кашор Падмасамбхава также предсказал разрушение ступы и ее реставрацию [Цендина 1995: 223225; Легенда о Великой ступе 1994].
Содержание калмыцкого фольклорного текста о строительстве субургана Щамин квшэ приведем по разным записям, среди которых в качестве основной выделяется запись из Научного архива КалмНЦ РАН [Жамин квшэ 1974; Жамин кешэрин туск туу^], привлекая некоторые данные из других текстов [Долан Yйднь 2010; Долан Yйднь 2017; Сорнц Ломб-хан 1995; Суврh тогталhна тускар; Уурхан санг 2017].
В тексте «Щамин квшэн туск туущ (Овт Мергнэ тускар)» 'История Джамин кёшя (о Эте Мерген Темене) ' говорится, что действие происходит в Индии, где в стародавние времена жил хан Сурмсг Бумб хан [Щамин квшэ 1974, 236] (хотя в аудиозаписи сказитель называет его и Хурмст Омб хан [Щамин квшэрин туск туущ]; в других текстах его имя - Сурмзл Бумб хан [Седклин кур 1960, 10], Сорнц Ломб-хан [Сорнц Ломб-хан 1995]). Главным сановником у него является Эте Мерген Темене, который отправляется в сопровождении ста молодцев в далекую степную страну («талын орн-нутгт») сватать дочь Дондук-Омбо хана (в других текстах я Тобин хан, что сходно с Тввин-хан 'тибетский царь'[Сорнц Ломб-хан 1995, 78], или Тал хан 'хан степи или пустыни'[Седклин кур 1960, 10]; в поздней записи говорится, что она дочь богача [Долан уйднь 2017, 198]). Там герои принимают участие в трех состязаниях за невесту (в описании подготовки к состязаниям встречается мотив преодоления действия гадательной волшебной книги - «желтого письма», по которой хан может узнать, не помогал ли кто-либо участникам состязаний, в результате обманутый хан решает, что его гадательные письмена испортились, и выбрасывает их). Эте Мергену Темене становится известно, что невеста является перерождением божества Зеленая Тара (появившейся когда-то из слезы Авалокитешвары).
После победы в состязаниях девушка-перерождение Зеленой Тары отправляется в страну Эте Мерген Темене в сопровождении ста мужчин, а его самого оставляют (согласно древней традиции «выкупа за материнское молоко» - в одном вариантов хан объявляет его своим сыном экин усн гищ квву кещ улдэщэнэ [Селдклин кур 1960, 16]) в государстве ее отца. Затем следуют мотивы мнимой болезни Эте Мерген Темене, мести хану за плен, узнавания волшебного коня, отъезд героя к ледяной горной вершине, куда хан отправляет с ним мальчика по имени Арвс ('Сильный') (в других вариантах - двое сильных сыновей Тал-хана с двумя слонами [Сед-клин кур 1960, 17] или двое мангасов на двух слонах [Долан уйднь 2017,
210-211], от которых Эте Мерген Темене избавляется, напоив их). Но Эте Мерген Темене обманывает мальчика и уговаривает его остаться, чтобы не быть наказанным ханом Дондук-Омбо. Вдвоем они догоняют все еще следующих в пути невесту и сопровождающих, далее в фольклорном тексте говорится о сообщении Эте Мергена Темене хану о том, что у невесты заячья губа, а невесте о том, что у хана пасть барса, за что героя ослепляют и изгоняют из ханства. Эте Мерген Темене молит Арвса последовать с ним (в другом варианте [Долай Yйднь 2017, 212-213] просит своего племянника перенести его) на некое высокое место, где они строят себе жилище из травы и живут тем, что Арвс охотится с луком на зверей и птиц.
Тем временем хан и его супруга начинают строить гигантский субурган Щамин квшэ (в позднем варианте - дворец [Сорнц Ломб-хан 1995, 81]), который разрушается, как только его возводят до уровня человеческих плеч. Хан понимает, что решить эту проблему сможет только Эте Мерген Темене, к нему засылают буддийского монаха (вариант: племянника по имени Манджи [Седклин кур 1960, 18]), который поселяется около Эте Мергена Темене, ухаживает за ним (вычесывает ему вшей и гнид, чешет спину [Щамин квшэрин туск туущ]; готовит пищу [Седклин кур 1960, 19]), нелестно отзывается о людях хана и рассказывает о том, что в кочевье хана строят огромный субурган (вариант «CYм-суврh» 'храм-субурган' [Седклин кур 1960, 19]; «ик CYм» 'большой храм' [Долан Yйднь 2017, 212-213]), но тот постоянно разрушается. Эте Мерген Те-мене рассказывает, что требуется обряд исправления, и однажды ман-джи выведывает, что необходимо провести обряд жертвоприношения -поставить в центр строящегося субургана мальчика, рожденного в день барса и одетого в белые одежды, на белом коне (варианты: о жертвоприношении не говорится [Седклин кур 1960, 19]; жертвой должен быть всадник, рожденный в год лошади, вместе с белым конем [Долайн Yйднь 2017, 212-213]) - тогда субурган сам поднимется. После этого монах сбегает.
Когда строительство субургана завершается, Эте Мерген Теме-не решает отомстить за обман монаха и поручает Арвсу отодвинуть большой небесный синий валун (варианты: сдвигает с места синего быка, лежащего на зеленеющей земле на северо-западной стороне от высокой горы и придавившего пуповину земли [Седклин кур 1960, 20]; огромный валун к северу от горы [Долан Yйднь 2017, 214-215]) на горной вершине, после чего начинается потоп. Но вода, залившая кочевье хана, перестает изливаться, подступив к жилищу Эте Мерген Темене, т.к. образовавшуюся дыру в горной вершине закрывает ваджра, брошенная божеством Очирвани (Ваджрапани) (варианты: хан возвращает герою глаза, вместе с ханшей они просят прощения у Эте Мерген Темене, и Арвс возвращает синего быка на место [Седклин кур 1960, 20]; герой вновь обретает зрение, и по его просьбе валун возвращают на место [Долан Yйднь 2017, 214-215]).
Далее в варианте сборника «Седклин кур», где состоялось примирение хана с сановником Эте Мерген Темене [Седклин кур 1960, Долан уйднь 2017], происходит празднование в течение 49 дней, а Эте Мерген Темене, перерождавшийся вместе с ханом в течение 12 поколений, обещает продолжить такое перерождение еще столько же [Седклин кур 1960, 20]. В основном анализируемом варианте фольклорного текста хан посылает сановников с подношениями и просьбами о прощении и о благо-словлении субургана. Эте Мерген Темене проводит обряд багословления субургана Джамин кёшя и также сообщает, что не собирался посеять раздор между ханом и ханшей, а оговорил их во их же благо, иначе они не смогли бы вместе счастливо жить (в одном из вариантов объясняется, что в ночь, когда хан и ханша сидели, раздумывая о причине оговора Эте Мергеном Темене, их должна была съесть ядовитая змея, но ее уничтожил герой сказки [Долан уйднь 2017, 212, 213]). Волшебным образом Эте Мергену Темене возващает хан его глаза.
В сказке о строительстве субургана Щамин квшэ [Суврh тогталЫа тускар] история, которой оканчивается описанный выше сюжет, получает продолжение: в ней говорится о том, что в возведении субургана Джамин кёшя большое участие принимал слон, но он не получил благодарность, когда после освящения построенного субургана монахи раздавали людям целебный аршан. В это время к субургану прилетела белая ворона и села на ее верхушку. Тогда слон решил, что ворона и будет считаться ар-шаном. Мотив участия разных животных в строительстве первого храма присутствует также в легенде об Уурхан санге [Уурхан санг 2017], в которой говорится, что наградой за работу в строительстве храма стало наделение животного годом в 12-летнем календарном цикле. Обошли благодарностью только верблюда (этот мотив присутствует и в других легендах о 12-летнем цикле) и слона, который произносит проклятие, согласно которому учение трижды прервется [Уурхан санг 2017, 196-197]. В этом фольклорном тексте также имеется мотив строительства первого храма бедным человеком (монахом), противодействия из зависти со стороны богатых, помощи мальчика. Кроме того, содействие оказывает божество Уурхан санг.
Ступа Джарун кашор, находящаяся в Непале, была у тибетских и монгольских буддистов одним из наиболее почитаемых мест древней Индии, считалось, что она особым образом исполняет все молитвы о мирском богатстве, о детях и в целом воплощает все желания [Waddell 1985, 315; ^аг1еих 2019, 125]. Так, в легенде говорится о пользе о подношений ступе Джарун кашор: «Подносящий мандал пяти драгоценных камней - золота, серебра, бирюзы, коралла и жемчуга - освобождается от бедности и неудачи и становится обладателем неистощимого неземного сокровища...» [Легенда о Великой ступе 1994] - вероятно, потому в калмыцком фольклоре появился сюжет о том, что божество, называемое Уурхан санг 'неисчислимое сокровище', непосредственно оказывало помощь бедному ламе
в строительстве первого буддийского храма.
На первый взгляд, калмыцкий сюжет имеет сходство с сюжетом известной буддийской легенды о Джаран Кашор только в двух элементах: места действия и в части возможного разрушения ступы или храма.
Так, в калмыцком фольклоре указывается, что место строительства субургана Щамин квшэ - Индия, сказитель уточняет, что субурган и сейчас существует, там жили Эте Мерген Темене и СYрмсг Бумб хан [Жамин кешэрин туск туу^].
Мотив возможного разрушения ступы / субургана в тибетском и калмыцком текстах совпадает не полностью: в письменном буддийском памятнике говорится о том, что жители обратились к царю с просьбой остановить строительство ступы, а в калмыцких текстах - о том, что субурган / храм сами разрушались.
При сопоставительном анализе тибетской легенды и калмыцких текстов выявляются общие моменты. Представим их в виде таблицы.
Тибетский письменный текст и его переводы на монгольский и ойратский языки Калмыцкий фольклорный текст
Время действия основного рассказа - период правления царя Тисронцедана (755-797 гг.), сыгравшего значительную роль в установлении буддизма в Тибете, и деятельности Падмасамбхавы, который по его наказу являлся строителем первого буддийского монастыря Самье в Тибете. Время действия обозначено временем жизни Эте Мергена Темене (конец XVI - начало XVII вв.), благодаря которому началось распространение буддизма среди ойратов [Батур Убаши Тюмень 2003, 139].
Строительство ступы происходит в древней Индии. Действие происходит в Индии.
Падмасамбхава беседует с царем Тисронцеданом. Они оба оказываются перерождениями действующих лиц легенды. Эте Мерген Темене, известный как способствовавший распространению буддизма среди ойратов и калмыков, -главный сановник, который перерождается вместе с ханом в течение 7 [Долай Yйднь 2017] или 12 [Седклин кур 1960, 20] поколений.
Женщина, построившая ступу, являлась перерождением Ганчунмы, которая была дочерью царя богов. Жена хана, которым вместе предназначалось построить субурган -дочь хана (варианты имени: Тобин-хан [Сорнц Ломб-хан 1995, 78-79], Дондук Омбо хан [Жамин кешэрин туск тууж] (при публикации назван Домб-Гомб ханом [Жамин квшэ 1974, 236]).
Строительница ступы Джарун кашор является перерождением Ганчунмы, появившейся из слезы бодхисатвы Авалокитешвары. Жена хана, вместе с которым они должны построить субурган Щамин квшэ [вариант: храм], является перерождением божества Зеленая Тара, которая появилась из слезы бодхисатвы Авалокитешвары.
Бедной птичнице оказывает поддержку в строительстве ступы сам царь. Хан и ханша строят субурган / храм [Ждмин квшэ 1974]. В легенде об Уурхан санг бурхане бедному ламе помогает строить божество неисчислимого богатства [Уурхан санг 2017].
Поклонение ступе способствует мирскому богатству. Божество неисчислимых сокровищ (Уурхан санг) дарует богатства, необходимые для строительства храма.
Птичница, построившая ступу Джарун кашор, была бедной. Бедный буддийский монах строит первый буддийский храм в варианте легенды об Уурхан санг (в текстах о Джамин кёшя везде храм или субурган строят хан и ханша).
Ступа была возведена до третьего уровня, когда ее хотели разрушить богатые завистники, обратившиеся к царю с такой просьбой. Субурган / храм сам разрушался, когда его возводили до уровня человеческих плеч.
Старший из сыновей, строивших ступу, предрекает, что в холодной варварской стране на севере, где горы покрыты снегом, а долины затоплены, растают воды и спадут. Тогда явится Авалокитешвара и буддийское учение распространится во всей стране. Эте Мерген Темене поселяется с мальчиком-силачом Арвс на севере на горе, покрытой ледником, живет примитивным бытом, в бедности и запустении. По его просьбе силач совершает действие, которое приводит к потопу вод из горы. После прекращения потопа Эте Мерген Темене (его прототип известен как распространивший буддийское учение) получает признание.
4 сына птичницы, которая строила ступу Джарун кашор, в будущем перерождении будут распространять учение в северной стране (Тибете). Эте Мерген Темене известен в истории ойратов и калмыков как князь, способствовавший распространению буддизма среди «северных народов» (монголоязычных ойратов и калмыков)
В строительстве ступы Джарун кашор участвуют сыновья птичницы, осел и слон. В легенде о строительстве Ж^амин квшэ в строительстве участвует слон, в легенде об Уурхан санг - разные животные, в том числе слон, верблюд и 12 животных календарного цикла.
В легенде содержатся предсказания осла, слона и ворона. В калмыцких текстах упоминаются предсказания слона, белый ворон появляется как благополучный знак окончания строительства субургана.
Слон обижен тем, что его не вознаградили за участие в строительстве. Слон обижен тем, что его не вознаградили заучастие в строительстве.
Слон предрекает свое рождение в виде внука Тисронцецана Ландармы, который уничтожит буддийское учение. Слон предрекает, что буддийское учение трижды прервется [Уурхан санг 2017, 196-197].
Как видно из сопоставления, основные мотивы, присутствующие в тибетской легенде о ступе Джарун кашор, присутствуют в калмыцких текстах. Константные формулы, типические места совпадают. Основной мотив - связь ступы / субургана / храма с бодхисатвой сострадания Ава-локитешварой, проявлением которого считается Зеленая Тара (в тибетской легенде Ганчунма), в своем перерождении - строительница сакрального объекта. И. Шарлё отмечает: в отдельных местах считается, что изображенные на ступе Джаран кашор глаза - это изображение глаз Авалоки-тешвары, готового прийти на помощь [Charleux 2019, 106]. У калмыков-буддистов именно Зеленая Тара, рожденная из слезы Авалокитешвары, считается божеством-защитницей от несчастий и бед. Главные персонажи в тибетской легенде (царь Тисрондецан, гуру Падмасамбхава) и калмыцких фольклорных текстах (Эте Мерген Темене) известны как исторические личности, распространявшие буддийское учение и способствовавшие строительству первых храмов. В тибетской легенде предрекается перерождение сыновей птичницы в царей и буддийского проповедника, в калмыцких вариантах легенды строителями субургана / храма выступают хан, ханша (персонажи, характерные для сказочного жанра), а главного героя можно сопоставить по его значимости в истории ойратов и калмыков с буддийским учителем. Так, в разделе «Начало введения буддийского учения между дербен ойратами» «Сказания о дербен-ойратах» говорится: «Весьма благодетельный ойратский доблестный нойон Тенес Мерген Темене (торгут) приглашением Цаган Номын хана (Майдари хутукта) открыл и указал дербен ойратам путь странствованиям в Тибет и усвоению подлинных тибетских номов (религиозных книг). <.. .> Руководством дербен ойратов, своими здравыми советами и введением их в учение Будды он распространил лучи солнца в мрачном тибе нашем!» [Батур Убаши Тю-
мень 2003, 139-140].
Калмыцкие тексты о строительстве Джарун кашор: специфика преломления тибетского источника в народном фольклоре
Сюжет о строительстве субургана Щамин квшэ или первого буддийского храма в калмыцком фольклоре встречается и в качестве самостоятельного, и как «встроенный» в сказочное повествование. В первом варианте текст краток и содержит лишь основные моменты, связанные с тибетской легендой. Во втором варианте основные мотивы, характерные для тибетской легенды о ступе Джарун кашор, обозначены в канве повествования, включающего традиционные сказочные мотивы: отправление за невестой для хана; участие в брачных состязаниях; преодоление действия гадательного «желтого письма»; превращение в мальчика-паршивца и действия его в состязаниях; узнавание скакуна в облике паршивого коня; помощь стариков (вариант: принявших его как сына); конфликт с чужеземным ханом; мнимая болезнь и обман героем лекарей хана; ложь героя во имя спасения хана; убийство змея в первую брачную ночь; ослепление героя и возвращение ему зрения в конце повествования; уединение героев на высокой горе и жизнь в одиночестве; потоп вследствие открытия отверстия в земле (или пуповины земли [Седклин кYP 1960, 20]).
В анализируемых текстах содержится ряд архаичных мотивов, соотносящих поступки персонажей с действиями культурных героев. Так, уединение ослепленного героя на высокой горе маркирует отверженное состояние в изоляции (подобное остракизму), пребывание в изначальном мире, для которого характерны хаос, скудность пропитания, отсутствие достойного жилища: слепой Эте Мерген Темене паршивеет настолько, что ему вычесывают вшей и гнид; вместе с мальчиком, который охотится на зверей и птиц с луком и стрелами, они живут в жилище, крытом сухой травой (ввс гер [Жамин квшэ 1974, 244]). Типологичность этих мотивов для калмыцкого фольклора отмечалась исследователями [Бакаева, Баянова, Куканова 2020, 298]. Место изоляции находится вблизи «пуповины мира», которая придерживается гигантским синим быком [Седклин кYP 1960, 20] либо закрыта небесным камнем «ик квк шил чолун» [Жамин кешэрин туск туу^], что является мотивом, относящимся к характеристике первобытного состояния общества. К архаическим мотивам также следует причислить мотивы высоких снежных гор, потопа, занятий охотой и собирательством, жилища, крытого сухой травой.
В анализируемых калмыцких текстах, таким образом, временная характеристика действий разворачивается сразу в трех измерениях: это историческое время, в котором действует исторический персонаж - князь Эте Мерген Темене; уже получивший характеристику мифологического времени период, когда строилась в Индии ступа Джарун кашор; а также архаичный мир, где в первобытном состоянии находится герой, подвергнутый остракизму, и действующими лицами являются божества (возникшее в горе отверстие закрывает божество Ваджрапани). Интересно также
отметить, что имя хана - строителя ступы / храма, созвучно имени божества Хормусты, и в записи сказания о Щамин квшэ сказитель С. Меклеев произносит то «Сурмсг Омбо-хан», то «Хурмст Омбо-хан». В этой связи необходимо отметить сюжет калмыцкой сказки «Три брата», в которой изгнанный и живущий в травяной кибитке, занимающийся собирательством Кокодей Мудрый находит себе жену - дочь Хормусты-хана [Калмыцкие сказки, 1978, 89-102]: мифологические характеристики рисуют первоначальный мир как не разделенный. Так и суженая хана Сурмсг (СYрмзл-хана / Сорнц Ломб-хана в разных вариантах) является перерождением божества Зеленая Тара.
Эте Мерген Темене в калмыцком фольклоре наделен мифологическими характеристиками: этот персонаж может появляться в мифологических сюжетах, связанных с первотворением. Так, в сказании «Эет Мергн Темн» герой сопровождает божество Бурхн Багш (Будды Шакьямуни), выступающее в качестве творца: он создает людей, разных животных (коня, верблюда, овцу, корову, козу), а также решает, какой сезон какому животному выделить (примечательно, что в этом варианте речь идет не о 12 животных и 12 месяцах, а о 4 видах животных у калмыков и 4 сезонах, которые будут им приписаны: конь - 3 осенних месяца, баран - 3 весенних месяца, верблюд - 3 летних месяца, корова - 3 зимних месяца [Эет Мергн Темене]). В концовке сказания говорится: «Говорят также, что во время творения живых существ Буддой рядом с ним Йовгон Мерген, это и есть Эте Мерген Темене» [Эет Мергн Темн] - таким образом, народная память порой объединяет в одном этих двух исторических персонажей (Йовгон Мерген -родоначальник ойратов-хойтов, причем он рассматривается как и мифологический, и исторический [Очир 2016, 92-93]), которым приписываются мифологические характеристики.
В калмыцком сюжете о строительстве субургана / храма встречается и имя Дондг Омб-хана, совпадающего с именем калмыцкого хана Дон-дука-Омбо, правившего в 1735-1741 гг. Вместе с тем, в других вариантах этого сюжета отец невесты называется Тал-хан (степной хан), Тобин хан (созвучно с Тевин хан 'тибетский царь'). Таким образом, в фольклорном тексте происходит «сжатие» времени и событий, «приближающее» действие к времени рассказчика.
В тибетской легенде отсутствует мотив жертвоприношения, который является одним из важных мотивов в калмыцких фольклорных текстах о строительстве субургана / храма Щамин квшэ, что связано с историческим фактом бытования подобных жертвоприношений до периода, когда среди монгольских народов началось широкое распространение буддизма. Так, известна легенда о том, что в 1583 г. ханша Молон-хатун после смерти супруга (Алтан-хана) и любимого сына приказала принести в жертву 100 мальчиков и 100 верблюдов и совершить большое погребение. «...народ пришел в смятение и прекратил убийство: буддийское учение победило старое шаманство» [Лыткин 2003, 440]. Победа распространявшегося буддийского учения в фольклорной интерпретации состоит в воздвижении
храма / субургана, который возводится на века.
Таким образом, в калмыцких фольклорных текстах о строительстве субургана / храма Щамин квшэ наряду с мотивами и константными формулами, общими с тибетской легендой, имеются также специфические мотивы и сюжетные действия. Сюжет о строительстве субургана / храма дополнен сказочным мотивами об участии в брачных состязаниях, о противоборстве с чужеземным ханом, о мнимой болезни, об обмане своего хана и убийстве змея во время первой брачной ночи, об изоляции героя и его пребывании в первобытном состоянии, об «открытии» недр земли (освобождении пуповины земли или удалении заглушки в снежной горе) и потопе, о жертвоприношении земле во имя строительства храм / субургана.
* * *
Исследователи не едины во мнении, к какому жанру следует отнести проанализированные нами тексты, в которых главным действующим лицом является Эте Мерген Темене, что объяснимо: дискуссия о жанровых особенностях продолжается (см., например, [Бурыкин 2018]). Е.Э. Хабу-нова обращает внимание, что исследователи [Надбитова 2006; Эльбикова 2019] относили фольклорные тексты об Эте Мерген Темене к волшебной сказке [Хабунова 2020, 93], и отмечает, что «сюжет рассматриваемых образцов сказок об Ёёт Мерген Темне выстроен по модели, характерной для волшебной сказки» [Хабунова 2020, 92]. Б.Б. Манджиева причисляет текст об Эте Мергена Темене к богатырским сказкам [Алтн чее^тэ 2010], соответственно он помещен в том «Богатырские сказки» Свода калмыцкого фольклора [Манджиева 2017, 13]. Вместе с тем, Б.Б. Горяева отмечает, что «данный сюжет не может быть отнесен к традиционному жанру сказки», и приводит аргументы в пользу этого вывода [Горяева Б. 2010, 147-148]. Исследователь не дает точное определение жанровой принадлежности текста об Эте Мерген Темене, но обращает внимание на историчность персонажа и включение сказочных мотивов: «Личность Тэнэс-Мерген-Темене, участвовавшего в эпохальных событиях, вероятно, стала образом исторических фольклорных произведений, в которых со временем стал довлеть вымысел и преобладать мифологические и сказочные мотивы» [Горяева Б. 2010, 149]. При публикации текста «Жамин кошэ» в сборнике калмыцких сказок он отнесен к разделу «Исторические предания» ('Туу^лгч YлгYP амн Yг').
На наш взгляд, проанализированные тексты об Эте Мергене Темене и строительстве храма / субургана восходят к буддийской легенде о строительстве ступы Джарун кашор, в которую вплелись сказочные мотивы и этнопоэтические константы, характерные для калмыцкого фольклора. Анализ выявляет общие места в тибетской легенде и калмыцком тексте о строительстве ступы / субургана / храма, который служит символом буддийского учения, получившего широкое распространение среди калмыков благодаря деятельности ойратского князя Эте Мерген Темене. Бытование калмыцкой легенды о Жамин квшэ свидетельствует о популярности куль-
та ступы Боднатх, а также о том, что в калмыцкой буддийской традиции, как в тибетской и монгольской, проявлялось поклонение сакральным святыням, которым приписывалась возможность исполнять желания.
Мифологические мотивы проникли в легенду о ступе вместе с сказочными мотивами. Но если сказочные мотивы являлись структурирующими и связующими текст, в котором действия героя Эте Мерген Темене обрели характер богатырского повествования или волшебной сказки, то мифологические мотивы, во-первых, определены исходной легендой, во-вторых, они соответствуют «удревнению» истории: исторический персонаж Эте Мерген живет в то время, когда действует демиург.
Таким образом, исторический период распространения религии в калмыцких фольклорных текстах о Щамин квшэ наделяется характеристиками, позволяющими сопоставлять события этого времени с эпохой перво-творения.
ИСТОЧНИКИ
1. Долан YWm дахн терсн Ээт Мергн темнэ Туск тууж // Алтн чеежтэ келмрч Боктан Шаня. Хранитель мудрости народной Шаня Боктаев / сост., предисл., ком-мент. и прилож. Б.Б. Манджиевой. Элиста: КИГИ РАН, 2010. С. 63-71.
2. Долан YWm дахн терсн Ээт Мергн темнэ Туск тууж // Калмыцкие богатырские сказки / вступит. ст. Б.Б. Манджиевой; подг. текстов, перелож. Калм. текстов, пер. Б.Б. Манджиевой, Т.А. Михалевой, Ц.Б. Селеевой; примеч., комм., указ., словарь Б.Б. Манджиевой, Ц.Б. Селеевой; отв. ред. А.А. Бурыкин, В.Л. Кляус, В.В. Куканова, Г.Ц. Пюрбеев. М.: Первая Образцовая типография; Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2017. C. 198-217.
3. Ждмин кешэ // Хальмг туульс / барт белдснь Б.Б. Оконов, Е.Д. Мучкинова. Элиста: КНИИЯЛИ. 4-гч боть (на калм. яз.). Х. 236-247.
4. Ждмин кешэн туск тууж (вет Мергнэ тускар) // Научный архив КалмНЦ РАН. Запись Е.Д. Мучкиновой от С. Меклеева. Ф. 16. Оп. 1. Кас. № 109 (1), 118.
5. Калмыцкие сказки / пер. с калм. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1978. 148 с.
6. вет Мергн хан // Научный архив КалмНЦ РАН. Запись от сказителя Н. Тюр-беева.
7. Седклин кур // ясад, барт белдснь Букшан Б. Элст: Хальмг дегтр hарhач, 1960. 96 x.
8. Сорнц Ломб-хан // Алтн ЗYн темн / Хураж, бичж егснь Лижин Э. (= Золотая игла: сказки / сост. Э.К. Лиджиев). Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1995. С. 78-82. (На калм. яз.).
9. Суврh тогталhна тускар // Научный архив КалмНЦ РАН. Запись А.Ш. Ки-чикова от сказителя А. Анджирова. НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. № Кас. 141 (150).
11. Уурхан санг бурхна туск тууж // Мифы, легенды и предания калмыков. М.: Наука - Восточная литература, 2017. С. 190-197.
12. Jaron kasor suburyani touji orosiboi // Digital Library of International Research-
es. URL: http://dlir.Org/archive/orc-exhibit/items/show/collection/7/id/11456
ЛИТЕРАТУРА
1. Алтн чеежтэ келмрч Боктан Шаня = Хранитель мудрости народной Шаня Боктаев / сост., предисл., коммент. и прилож. Б.Б. Манджиевой. Элиста: Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН, 2010. 172 с.
2. Бакаева Э.П. Из истории хурула Джаран Кашар // Буддизм России. 2005. № 39. С. 128-132.
3. Бакаева Э.П. Легенда об Уурхан санг бурхане: к проблеме этнической специфики калмыцкого буддизма // Буддийская традиция в Калмыкии в XX веке: памяти О.М. Дорджиева (Тугмюд-гавджи). 1887-1980. Элиста: Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН, 2008. С. 13-25.
4. Бакаева Э.П., Баянова А.Т., Куканова В.В. Традиции собирательства в фольклоре калмыков и тувинцев // Новые исследования Тувы. 2020. № 4. С. 289-301. DOI: 10.25178/nit.2020.4.20
5. Сказание о дербен ойратах, составленное хошутским нойоном Батур Уба-ши Тюменем // Лунный свет. Калмыцкие историко-литературные памятники / пер. с калм., ред.-сост. А.В. Бадмаев. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 2003. С. 124-154.
6. Бурыкин А.А. Критерии характеристики жанра богатырской сказки и основные отличия богатырских сказок от образцов эпоса // Oriental Studies. 2018. №. 4. С. 135-155.
7. Горяева Б.Б. Ээт Мерген Темене: сказка или реальность? (к вопросу об историчности персонажа) // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов. Вып. 2. Элиста: Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН, 2010. С. 145-150.
8. Горяева Н. Забытые страницы истории // Хальмг унн. 29.01.2011. URL: http://halmgynn.ru/10-zabytye-stramcy-istorii.html (дата обращения 21.11.2014).
9. Калмыцко-русский словарь. М.: Русский язык, 1977. 768 с.
10. Легенда о Великой ступе Джарунхашор / пер. с тиб. яз. Кейт Доумэн, пер. с англ. О. Альбедиля и Г. Синицкого // Гаруда. 1994. № 2 (7). URL: http://dandaron. ru/rus/history/mahastupa.html (дата обращения: 30.05.2014).
11. Манджиева Б.Б. Калмыцкие богатырские сказки // Калмыцкие богатырские сказки. М.: Первая Образцовая типография; Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2017. С. 5-31.
12. Лыткин Ю. Материалы для истории ойратов // Лунный свет. Калмыцкие историко-литературные памятники. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 2003. С. 390-441.
13. Надбитова И.С. Сюжеты, образы и стилевые особенности калмыцких волшебных сказок: дис. ... к. филол. н.: 10.01.09. М., 2006. 255 с.
14. Очир А. Монгольские этнонимы: вопросы происхождения и этнического состава монгольских народов. Элиста: Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН, 2016. 286 с.
15. Сазыкин А.Г. Монгольские рукописи и ксилографы, поступившие в Ази-
атский музей Российской Академии наук от Б.Я. Владимирцова // Mongolica. Памяти академика Б.Я. Владимирцова. 1884-1931. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1986. С. 265-297.
16. Хабунова Е.Э. Этнопоэтические константы как показатель текстовой репрезентации ключевых звеньев сказочного нарратива (на примере синьзян-ойрат-ской и калмыцких версий сказки об Ёёт Мерген Темне) // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2020. № 1. С. 89-103.
17. Цендина А.Д. История о Большой ступе Джарунг-Кхашор. Пер. с тибет. яз., введение и примечание // Тибетский буддизм. Теория и практика. Новосибирск: Наука, 1995. С. 223-252.
18. Эльбикова Б.В. Калмыцкие сказки «Седклин арвн хойр белг» / «Запомнившиеся двенадцать глав»: жанровая специфика, композиционные и поэтико-стиле-вые особенности: автореф. дис. ... к. филол. н.: 10.01.09. М., 2019. 21 с.
19. Charleux I. The Cult of Boudhanath Stupa/Jarung Khashar Suvraga in Mongolia: Texts, Images, and Architectural Replicas // Cross-Currents: East Asian History and Culture Review (e-journal). 2019. June. № 31. P. 82-125. URL: https://cross-currents. berkeley.edu/e-journal/issue-31/charleux (accessed 01.09.2021).
20. The Legend of the Great Stupa (mChod rten chen po bya rung kha shor gyi lo rgyus thos pas grol ba). The Life Story of the Lotus Born Guru (O rgyen rnam thar dpag bsam ljong shing) / Transl. by Keith Dowman. Berkeley: Dharma Publishing, 2003. 190 p.
21. Waddell A. Buddhism and Lamaism of Tibet, with Its Mystic Cults, Symbolism and Mythology, and in Its Relation to Indian Buddhism. Kathmandu: Educational Enterprise, 1895. 598 p. URL: https://archive.org/details/buddhismoftibeto00wadd/ page/314/mode/2up (accessed 01.09.2021).
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Bakayeva E.P. Iz istorii khurula Dzharan Kashar [From the History of Dzharan Kashar Khurul]. Buddizm Rossii, 2005, no. 39, pp. 128-132. (In Russian).
2. Bakayeva E.P., Bayanova A.T., Kukanova V.V. Traditsii sobiratel'stva v fol'klore kalmykov i tuvintsev [The Traditions of Collecting in the Folklore of the Peples of Kalmyk and Tuva]. Novyye issledovaniya Tuvy, 2020, no. 4, pp. 289-301. DOI: 10.25178/nit.2020.4.20. (In Russian).
3. Burykin A.A. Kriterii kharakteristiki zhanra bogatyrskoy skazki i osnovnyye ot-lichiya bogatyrskikh skazok ot obraztsov eposa [The Criteria to Classify the Genre of Epic Heroes Fairy-Tale and their Main Differences from Epos Images]. Oriental Studies, 2018, no. 4, pp. 135-155. (In Russian).
4. Charleux I. The Cult of Boudhanath Stupa/Jarung Khashar Suvraga in Mongolia: Texts, Images, and Architectural Replicas. Cross-Currents: East Asian History and Culture Review (e-journal), 2019, June, no. 31, pp. 82-125. Available at: https://cross-currents.berkeley.edu/e-journal/issue-31/charleux (accessed 01.09.2021). (In English).
5. Khabunova E.E. Etnopoeticheskiye konstanty kak pokazatel' tekstovoy reprezen-tatsii klyuchevykh zven'yev skazochnogo narrativa (na primere sin'zyan-oyratskoy i
kalmytskikh versiy skazki ob Eet Mergen Temne) [The Ethnic Invariants as the Parameters of Representing the Key Parts of the Fairy-Tale Telling: on the Sample of the Kalmyk Variant of Eet Mergen Temne Fairy-Tale]. Byulleten' Kalmytskogo nauchnogo tsentraRAN, 2020, no. 1, pp. 89-103. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
6. Bakayeva E.P. Legenda ob Uurkhan sang burkhane: k probleme etnicheskoy spetsifiki kalmytskogo buddizma [The Legend of Uurkhan Sang Burkhan: Towards the Issue of the Ethnic Specifics of the Kalmyk Buddhism]. Buddiyskaya traditsiya v Kalmykii v 20 veke: pamyati O.M. Dordzhiyeva (Tugmyud-gavdzhi). 1887-1980 [The Buddhist Tradition in the 20th Century Kalmyk: In Memoriam of O.M. Dordzhiyev (Tugmyud-gavdzhi) ]. Elista, Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2008, pp. 13-25. (In Russian).
7. Goryayeva B.B. Eet Mergen Temene: skazka ili real'nost'? (k voprosu ob is-torichnosti personazha) [Eet Mergen Temene: Fairy Tale or Reality? (To the Question of the Historicity of the Character)]. Problemy etnicheskoy istorii i kul'tury tyurko-mongol 'skikh narodov [The Issues of Ethnic History and Culture of the Mongolian and Turk Peoples]. Issue 2. Elista, Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2010, pp. 145-150. (In Russian).
8. Mandzhiyeva B.B. Kalmytskiye bogatyrskiye skazki [The Kalmyk Fairy-Tales About Epical Heroes]. Kalmytskiye bogatyrskiye skazki [The Kalmyk Fairy-Tales About Epical Heroes]. Moscow, Pervaya Obraztsovaya tipografiya Publ., Filial "Chekhovskiy Pechatnyy Dvor" Publ., 2017, pp. 5-31. (In Russian).
9. Lytkin Yu. Materialy dlya istorii oyratov [Materials for the Oirats History]. Lun-nyy svet. Kalmytskiye istoriko-literaturnyye pamyatniki [The Moonlight. The Kalmyk Historic and Literary Monuments]. Elista, Kalmytskoye knizhnoye izdatel'stvo Publ., 2003, pp. 390-441. (In Russian).
10. Sazykin A.G. Mongol'skiye rukopisi i ksilografy, postupivshiye v Aziatskiy muzey Rossiyskoy Akademii nauk ot B.Ya. Vladimirtsova [The Mongolian Manuscripts and Xylographs at the Asian Museum of the Russian Academy of Sciences, Donated by Ya. Vladimirtsov]. Mongolica. Pamyati akademika B.Ya. Vladimirtsova. 1884-1931 [Mongolica. In memoriam of Academician B.Ya. Vladimirtsov]. Moscow, Nauka Publ., Glavnaya redaktsiya vostochnoy literatury Publ., 1986, pp. 265-297. (In Russian).
11. Tsendina A.D. Istoriya o Bol'shoy stupe Dzharung-Kkhashor. Per. s tibet. yaz., vvedeniye i primechaniye [A Tale of Dzharung-Kkhashor Big Stupa. Translated from the Tibet Language, Introduction and Comments]. Tibetskiy buddizm. Teoriya i praktika [The Tibet Buddhism. Theory and Practice]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1995, pp. 223-252. (In Russian).
(Monographs)
12. Mandzhiyeva B.B. (comp., preface, notes). Khranitel'mudrosti narodnoy Sh-anyaBoktayev [Shanya Boktayev as the Keeper of Folk Wisdom]. Elista, Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2010. 172 p.
(In Kalmyk and Russian).
13. Ochir A. Mongol 'skiye etnonimy: voprosy proiskhozhdeniya i etnicheskogo sos-tava mongol 'skikh narodov [The Mongolian Ethnonyms: Issues of the Origins and Ethnic Components of the Mongolian Peoples]. Elista, Kalmyk Institute for Humanitarian Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2016. 286 p. (In Russian).
14. Waddell A. Buddhism and Lamaism of Tibet, with Its Mystic Cults, Symbolism and Mythology, and in Its Relation to Indian Buddhism. Kathmandu, Educational Enterprise, 1895. 598 p. Available at: https://archive.org/details/buddhismoftibeto00wadd/ page/314/mode/2up (accessed 01.09.2021). (In English).
(Thesis and Thesis Abstracts)
15. El'bikova B.V Kalmytskiye skazki "Sedklin arvn khoyr belg", "Zapomnivshi-yesya dvenadtsat' glav": zhanrovaya spetsifika, kompozitsionnyye i poetiko-stilevyye osobennosti [The Kalmyk Fairy-Tales ... Their Genre, Composition, Poetic and Styles-tic Features]: PhD Thesis Abstract. Moscow, 2019. 21 p. (In Russian).
16. Nadbitova I.S. Syuzhety, obrazy i stilevyye osobennosti kalmytskikh volsheb-nykh skazok [The Plots, Images and Stylistic Features of the Kalmyk Fairy-Tales]: PhD Thesis. Moscow, 2006. 255 p. (In Russian).
Бакаева Эльза Петровна, Калмыцкий научный центр РАН.
Заместитель директора по научной работе, ведущий научный сотрудник. Научные интересы: этнология, фольклористика, буддизм, добуддийские верования, история монгольских народов, традиционная культура, источники.
E-mail: ebakaeva@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0002-5188-1202
Elza P. Bakaeva, Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences.
Deputy Director, Leading Research Associate. Research interests: ethnology, folklore studies, Buddhism, pre-Buddhist beliefs, history of Mongolian peoples, traditional culture, sources.
E-mail: ebakaeva@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0002-5188-1202
