CC BY
55
Вестник ПСТГУ
III: Филология
2014. Вып. 1 (36). С. 65-73
«Сыны Авраамовы» и «сыны диавола»: полемика относительно толкования Ин 8. 37—47
В РУССКОЙ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ БИБЛЕИСТИКЕ Д. В. Юревич
В статье описывается дискуссия относительно интерпретации Ин 8. 44 между профессорами Московской и Киевской духовных академий — М. М. Тареевым и Д. И. Богдашевским (будущим епископом Василием). Полемика имела место в 1903—1904 гг. на страницах академических изданий «Богословский вестник» и «Труды Киевской духовной академии». Учитывая особенности греческого текста Ин 8. 44, М. М. Тареев отверг традиционный перевод «ибо он [диавол — ] лжец и отец лжи» и предложил собственный вариант, исходя из представления о том, что Бог является Творцом всего творения, а значит, и Отцом для всех: «он [диавол] говорит, ... что лжец и Отец его [Бог]». Выступивший в защиту традиционной точки зрения Д. И. Богдашевский не только рассматривал особенности библейского текста, но приводил и богословские аргументы. Полемика продемонстрировала необходимость комплексного подхода при изучении Священного Писания.
Изучение Евангелия от Иоанна в русской дореволюционной библеистике крайне скупо на пространные дискуссии, в которые были бы вовлечены хотя бы несколько авторов и которые велись бы на страницах разных академических изданий. Одной из наиболее ярких и интригующих стала полемика между представителями двух дореволюционных духовных академий — московской в лице ее профессора по кафедре нравственного богословия, доктора богословия Михаила Михайловича Тареева (7.11.1867—4.06.1934)1, и киевской, от лица которой в споре участвовал тогда еще профессор, доктор богословия Дмитрий Иванович Богдашевский, впоследствии — архиепископ Василий (19.10.1861—10.03.1933)2.
Дискуссия эта любопытна тем, что в ней полемисты достаточно четко охарактеризовали позицию противной стороны. М. М. Тареев отозвался о подходе Д. И. Богдашевского как о «консервативной точке зрения»3, а киевский профессор охарактеризовал деятельность своего московского коллеги как «бесцельное
1 Подробнее о нем см.: Мень А., прот. Библиологический словарь. Т. 3. М., 2002. С. 208—
212.
2 Подробнее о нем см.: Косик О.В., Небольскин А.С., Петрушко В.И. Василий (Богдашевский Дмитрий Иванович), архиеп. // Православная энциклопедия. Т. 7. М., 2004. С. 75—78; Мень А., прот. Указ. соч. Т. 1. С. 186-187.
3 Тареев М. М. Экзегетические заметки. I. Еще к вопросу о переводе Ин 8. 44 и 10. 12-13 // Богословский вестник. 1904. № 5. С. 147, прим. 1.
оригинальничанье»4. Тем не менее за новаторской и непривычной постановкой вопроса стояла серьезная и разносторонняя аргументация. Спор продемонстрировал тот случай, когда при изучении библейского текста недостаточно лишь его филологического анализа, сколь тщательным и совершенным он бы ни был. Для правильного понимания текста необходимым является его прочтение на более высоком, богословском, уровне, с учетом литературного и исторического контекста.
С точки зрения современного состояния библейской науки более адекватной представляется позиция Д. Т. Богдашевского, но вовсе не потому, что он придерживался традиционных взглядов, а по той причине, что он скорее интуитивно стремился перевести спор из грамматической плоскости в содержательную сферу библейского богословия.
Стих 8. 44 Евангелия от Иоанна, вызвавший бурную дискуссию, является одним из ключевых моментов в полемике Господа Иисуса Христа с современными Ему иудеями о том, являются ли последние «сынами Авраамовыми» или «сынами диавола» (Ин 8. 37—47). Христос обращает внимание иудеев на то, что они, с одной стороны, действительно являются «семенем Авраамовым» (8. 37), но при этом «ищут убить» Его (8. 37), потому что не могут вместить Его слово (8. 37). Но если бы они были не только формально, по плотскому происхождению (по «семени») детьми Авраама, то «дела Авраамовы делали бы» (8. 39). Они же, напротив, стремятся убить Его, «Человека, сказавшего» им «истину», что не было характерно для Авраама (8. 40). Иудеи утверждают, что у них один отец — Бог (8. 41), на что Христос отвечает, что тогда им надлежало бы любить Его, Христа, ведь Он «от Бога исшел и пришел» (8. 42). Но они даже не понимают сказанного Им, поскольку не в состоянии слушать Его слово (8. 43).
Причину этого Христос раскрывает в ключевом стихе 8. 44. Он указывает, что духовный отец иудеев, который определяет их образ жизни, — «диавол», и они хотят исполнять похоти его, своего отца. Далее идет текст, который по-гречески звучит так (2-я часть стиха)5: èxeivoç àvGpwnoxTÔvoç ^v àrï àpxflÇ, xal èv ifi àÀnQeia ойх ëoinxev, öti ойх EoTiv àÀf|9eia èv айтф. öxav AaÀfî tö ^eùôoç, èx xöv iôiwv AaÀeî, öti ^etioinç èoTiv xal ô яат^р aÜTOü
4 Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [2] // Труды Киевской духовной академии. 1904. № 6. С. 323.
5 М. М. Тареев приводит греческий текст в так называемом варианте «Текста большинства» (Majority textform), или «Византийской традиции» (Byzantine textform; сокращенно BYZ), который в ранних печатных изданиях Нового Завета на греческом языке получил название Textus Receptus (TR). Современное издание данного варианта текста см.: The New Testament in the Original Greek According to the Byzantine / Majority Textform. Revised by M.A. Robinson and W. G. Pierport. Atlanta, 1991.
Древние рукописи, не относящиеся к византийской традиции, не содержат важных разночтений текста в рассматриваемом отрывке Ин 8. 44. Вместо ойх Eouixev в ряде рукописей (P66, X, B*, C, D, L, N, W, А, Ф, ^ и др.) имеется чтение ойк eouixev; еще в нескольких рукописях (P66, D, Г и др.) изменен порядок слов: вместо общераспространенного ойк eotiv âÀ|0eia приводится чтение a^nöeia oux eoTiv. Таким образом, представляющий основной интерес текст в конце данного стиха одинаково читается во всех известных рукописях Священного Писания Нового Завета. См.: Novum Testamentum Graece. Nestle-Aland. Ed. 28 Rev. [Stuttgart, 2012]. P. 326.
Елизаветинский славянский перевод:
Он человeкоубийца бe искони,
и во истиж не стоит, яко жсть истины в нем:
егда глаголет лжу, от своих глаголет: яко ложь есть и отец лжи.
Синодальный перевод:
Он был человекоубийца от начала
и не устоял в истине, ибо нет в нем истины.
Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи.
Исходя из привычной нам интерпретации греческого текста в елизаветинском и Синодальном переводах, можно утверждать такое продолжение мысли Господа: отец иудеев — диавол, поэтому они стремятся творить его волю. Он же был с самого начала человекоубийцей и никогда не стоял в истине, потому что в нем нет истины. Наоборот, когда он говорит ложь, то говорит свойственное его природе, поскольку он сам — лживый и является отцом лжи6. Значит, раз отец иудеев — диавол, то они также стремятся к человекоубийству — убить Господа — и не слушают возвещаемые Им Божественные истины, потому что не могут, как и диавол, устоять в истине.
Против такой традиционной для Синодального перевода интерпретации и выступил М. М. Тареев в октябрьском выпуске «Богословского вестника» за 1903 год7. Отправной точкой его рассуждений стали филологические изыскания, а именно — внимание к грамматической особенности текста указанного 44 стиха 8 главы Евангелия от Иоанна.
М. М. Тареев обратил внимание на то, что в греческом тексте стоит не «отец лжи», но 6 лат^р айтоО, что можно перевести как «отец его» или «отец её»8. Поскольку во фразе 5т1 ^ейотп; ¿ог1у ха1 6 латф айтой перед ^е^отл; («лживый») отсутствует артикль, а перед лат^р («отец»), наоборот, присутствует, М. М. Тареев предположил, что здесь "ф^отл; и лат^р не могут быть одновременно двумя сказуемыми9. Он попытался выделить в качестве подлежащего 6 лат^р, а в качестве сказуемого — "фе^отл;10. Тогда окончание стиха 44 в его интерпретации звучит так: «лживый и отец его [т. е. диавола]». А поскольку, по мнению М. М. Тареева, Бог как Отец всего сотворенного11 является также и отцом диа-вола, то содержанием лживых речей последнего является его утверждение о том, что и его Отец Бог, якобы, также лживый: «он (диавол) говорит, что и его Отец есть лжец»12, — пишет М. М. Тареев. Называя Бога лжецом, диавол предстает как
6 См. соответствующий по смыслу англ. пер. с греческого текста в кн.: Beasley-Murray G. R. John / Word Biblical Commentary. Dallas, 2002. P. 125 .
7 Тареев М. М. Иоанн 8, 44 // Богословский вестник. 1903. № 10. С. 295-297.
8 Там же. С. 295.
9 Там же. С. 295-296.
10 Там же. С. 296.
11 Там же.
12 Там же.
«лжец по-преимуществу ... — он не прав, потому что в этом случае он говорит от себя (¿х xffiv i6iwv ХаМ)»в.
В результате московский профессор предлагает такой перевод последней части стиха 44: «Когда он [диавол] говорит эту ложь, от себя говорит он, что лжец и Отец его»14.
На соображения М. М. Тареева Д. И. Богдашевский ответил в мартовском номере «Трудов Киевской духовной академии» за 1904 год в своей рубрике «Экзегетические заметки»15. Он назвал приведенное толкование «весьма странным»16, а получающуюся при этом громоздкую логическую конструкцию — «удивительной тавтологией речи»17. Киевский исследователь справедливо отметил, что нигде в Священном Писании не встречается понятие «отец диавола»18. С богословской точки зрения эта мысль Д. И. Богдашевского абсолютно оправданна, но, к сожалению, не получила у него дальнейшего раскрытия и аргументации. С позиции современных знаний всестороннее изучение развития идеи сыновства Богу в Ветхом Завете позволяет утверждать, что «сынами Божиими» назывались личности, состоявшие в особой, благодатной связи с Богом, исполнявшие Его волю — это и высшие ангелы, и патриархи, и народ Израилев, и, особенно, будущий Мессия19. В Новом Завете Господь Иисус Христос называет Бога Своим Отцом, тогда как для верующих Отцовство Божие возможно только через воплотившегося Сына Божия (Мф 11. 27 и др.). С точки зрения библейской традиции именование Бога «отцом» диавола действительно представляется нелогичным.
Д. И. Богдашевский обратил внимание на то, что некоторые современные ему западные библеисты пытаются усмотреть в Ин 8. 44 полемику евангелиста с гностиками, которые представляли себе «отцом диавола» демиурга, некое вторичное Божество20. Впоследствии это предположение развил Р. Бультман, который именно так интерпретировал Ин 8 . 4421. Кроме того, Д. И. Богдашевский попытался показать, что присутствие определенного артикля у лат^р не влечет столь далеко идущих последствий, как то предположил М. М. Тареев. Пример этого он увидел в предшествующей части стиха 8. 44 в отношении термина &Xf|9aa (xal ¿v т^ &Xn0£ia ойх ёотпхгу, 5ti ойх £otiv &Xf|9aa ¿v айтф)22.
В своем ответе в майском номере «Богословского вестника» за 1904 г.23 М. М. Тареев не согласился с опровержением важного значения определенного артикля при слове лат^р. Он выдвинул также новый, весьма интересный аргу-
13 Тареев М. М. Иоанн 8, 44 // Богословский вестник. С. 296.
14 Там же. С. 297.
15 Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [1] // Труды Киевской духовной академии. 1904. № 3. С. 442-449.
16 Там же. С. 445.
17 Там же. С. 447.
18 Там же. С. 445.
19 Подробнее см.: Юревич Д., прот. Пророчества о Христе в кумранских рукописях. СПб., 2004. С. 90-123.
20 Василий (Богдашевский), еп. Экзегетические заметки. [1]. С. 445-446.
21 Beasley-Murray G. R. John / Word Biblical Commentary. P. 135.
22 Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [1]. С. 446-447.
23 ТареевМ. М. Экзегетические заметки. I. Еще к вопросу о переводе Ин 8. 44 и 10. 12-13 // Богословский вестник. 1904. № 5. С. 141-149.
мент в защиту своего толкования, обратившись к традиции перевода фразы 5т1 ^отп; ¿от1у ха1 6 лат^р айтои в славянских рукописях, в ряде которых дается перевод «яко ложь [есть] и отец его»24. Указанное чтение он нашел в Остромировом Евангелии, в рукописях, хранившихся в МДА и датированных XII и XIV вв., а также в тексте Нового Завета свт. Алексия25. Он особо обратил внимание на то, что согласно «Описанию славянских рукописей Московской синодальной библиотеки» такое же чтение дают и пергамены №№ 20—31 (датируемые XII— XV в.), а один из них (№30) даже содержит фразу «яко ложь есть и господь его»26. Из этого М.М. Тареев сделал вывод о том, что предложенный им «на критических основаниях перевод Ин 8. 44 оказывается древнейшим славянским переводом, исчезнувшим лишь в бумажно-печатный период, вероятно под влиянием «цензуры» известного рода «мыслителей»27. Он порекомендовал профессору Д. И. Богдашевскому «благородно сознаться в своей ошибке и не позорить себя упорством»28.
Через месяц на стороне киевского профессора в дискуссию вступил К. И. То-ропов на страницах все того же «Богословского вестника»29. Он поставил задачу показать, что М. М. Тареев «погрешает совсем против элементарных правил грамматики» и «глубоко заблуждается»30. К. И. Торопов привел ряд сведений из грамматик греческого языка, из которых следует, что наличие определенного артикля у одного из двух слов связной фразы не обязывает рассматривать их как подлежащее и сказуемое31. Он также утверждал, что если бы речь шла о его, диавола, отце, то вместо айтои должно было бы стоять ¿аитои или айтои (в последнем случае — с густым придыханием)32.
Отвечая на эту реплику в том же номере журнала четырьмя страницами да-лее33, М. М. Тареев показал, что сказанное его критиком в целом справедливо для грамматик греческого языка как такового, однако не находит подтверждения в новозаветном тексте34. Он особо подчеркнул, что некоторые грамматики рассматривают употребление артикля в Ин 8. 44 как исключительный случай для новозаветного языка, однако, с его точки зрения, выделение такого исключения — всего лишь попытка подогнать грамматику под традиционное толкование35. Касаясь вопроса относительно ¿аитоО, он показал на примере текста
24 Тареев М. М. Экзегетические заметки. I... С. 148. М. М. Тареев особо подчеркнул, что в славянском языке «ложь» означает прилагательное мужского рода (т. е. «лживый»), а не существительное женского рода.
25 Там же. С. 147.
26 Там же.
27 Там же.
28 Там же. С. 149.
29 Торопов К. И. В защиту «принятого и обычного» изъяснения Ин 8. 44 // Богословский вестник. 1904. № 7-8. С. 588-590.
30 Там же. С. 588.
31 Там же. С. 588-589.
32 Там же. С. 589.
33 Тареев М. М. Примечание к критической заметке К. [И.] Торопова // Богословский вестник. 1904. № 7-8. С. 591-593.
34 Там же. С. 591-592.
35 Там же. С. 592.
западных грамматик греческого, что в Новом Завете вместо данного термина может использоваться айтои, а возможность выставления густого придыхания нередко оставлялась на выбор издателей новозаветного текста36.
Практически одновременно — в июньском номере «Трудов Киевской духовной академии» — в своей экзегетической рубрике полемику продолжил профессор Д. И. Богдашевский37. Он вновь вернулся к богословскому аргументу: «Бог есть Творец, Владыка диавола, перед Которым он трепещет, но не Отец диавола»38, — и, увы, вновь не потрудился подробно раскрыть этот тезис, что придало бы больший вес его позиции. Далее он рассмотрел приведенные М. М. Та-реевым примеры из славянских переводов Евангелия от Иоанна и объяснил их место в дискуссии весьма просто, но вместе с тем абсолютно правильно: славянские тексты дают лишь буквальный, калькированнный перевод с греческого, но это совсем не означает, что их переводчики разделяли оригинальную концепцию М. М. Тареева!39 В конце своей заметки Д. И. Богдашевский согласился с той мыслью, на которой с момента еще первой публикации настаивал М. М. Та-реев, а именно — что с точки зрения грамматики возможен формальный перевод «когда говорит он ложь, от своего говорит, ибо он лжец и [лжец] отец его». При этом киевский ученый сразу добавил: «т. е. демиург»40. Однако такой формально допустимый перевод он поставил на второе место, считая, что «он невозможен вследствие получаемой в нем мысли»41, а предпочел ему также грамматически корректный традиционный перевод: «когда говорит он ложь, от своего говорит, ибо он лжец и = даже [он] отец айтои [т. е. лжи — ^£йотп;]»42.
Заключительная статья из данной полемической серии вышла из-под пера инициатора дискуссии М. М. Тареева и была опубликована в сентябрьском номере московского академического журнала за тот же 1904 год43. Признание Д. И. Богдашевским формальной возможности отстаиваемого М. М. Тареевым новаторского перевода последний воспринял как серьезное доказательство своей правоты. Этот восторг подтолкнул его к неоправданному филологическому оптимизму, даже некоторой неоправданной назойливости: он постоянно возвращался к мысли о том, что в Ин 8. 44 ни в коем случае нельзя видеть исключения из тех грамматических правил, которые выводятся из материала новозаветного текста44 (апелляцию к другим греческим текстам, чем воспользовался К. И. Торопов, он почему-то принципиально не рассматривал возможной). «Итак, г[осподин] Богдашевский уступил мне, признав, что правила греческого языка на моей стороне; на моей же стороне древнеславянские переводы и
36 ТареевМ. М. Примечание к критической заметке К.[И.] Торопова... С. 592—593.
37 Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [2] // Труды Киевской духовной академии. 1904. № 6. С. 304-330.
38 Там же. С. 320.
39 Там же. С. 322-323.
40 Там же. С. 324.
41 Там же.
42 Там же.
43 Тареев М. М. Что некоторые считают победою? Ответ проф. [Д.И.] Богдашевскому [об Ин 8:44] // Богословский вестник. 1904. № 9. С. 209-212.
44 Там же. С. 209-210.
древнегреческие чтения, — писал в заключение последней статьи М. М. Таре-ев. — И при всем том проф[ессор] Богдашевский являет себя читателям «Трудов Киевской духовной академии» в виде победителя. Но разве так трудно отличить победу от полного поражения?»45
В зарубежных библейских исследованиях последующего XX столетия удержалась традиционная интерпретация Ин 8. 44, зафиксированная в Синодальном переводе — ни один из доступных автору настоящего очерка переводов Нового Завета на английский язык не содержит предложенного М. М. Тареевым прочтения46. Перевод под редакцией епископа Кассиана (Безобразова) уклоняется от общей тенденции, однако следует не идеям московского исследователя, а иной интерпретации евангельского текста47.
Полемика между профессорами Московской и Киевской духовных академий показала недостаточность исключительно филологического и рационалистического подхода к интерпретации Священного Писания, который в данном случае продемонстрировал профессор М. М. Тареев. «Консерватизм», в котором он упрекал Д. И. Богдашевского, неожиданно стал серьезным аргументом в пользу последнего — хотя на протяжении всего спора аргументы и логика московского ученого внешне были более убедительны и последовательны48. Подспудно ощущая важность традиции, Д. И. Богдашевский, сам того не осознавая до конца, вышел на более высокий уровень, нежели филологические и грамматические изыскания, — на тот уровень, который мы сегодня называем библейским богословием, в задачу которого входит рассмотрение генезиса богословских идей как в отношении терминов, так и в отношении выражаемых ими богословских понятий. При таком подходе филологическое исследование текста, продолжая оставаться важным и необходимым для глубокого понимания Св. Писания, является
45 Тареев М. М. Что некоторые считают победою? Ответ проф. [Д.И.] Богдашевскому... С. 212.
46 Revised Standard Version of the Bible (1952, 1971), The Bible in Basic English (1964), The New American Bible (1970), The New American Standard Bible (1977, 1995), The New King James Version (1982), New Jerusalem Bible (1985), New Revised Standard Version Bible (1989), The NET Bible (2004), Holman Christian Standard Bible (2004).
47 Во второй части стиха Ин 8. 44 данного перевода речь идет не о диаволе, а вообще о любой личности, способной на ложь; предполагается при этом, что духовным отцом данной личности является диавол: «Когда кто говорит ложь, говорит то, что ему свойственно, оттого, что и отец его — лжец» (Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа / Пер. с греч. подлинника под ред. еп. Кассиана (Безобразова). М., 1997. С. 203).
48 Справедливости ради следует отметить, что в другой публичной дискуссии на тему Евангелия от Иоанна (в споре относительно понимания Ин 10. 12—13) исследователи уже поменялись местами: новатор М. М. Тареев предлагал раскрытие богословского смысла, тогда как Д. И. Богдашевский достаточно однобоко защищал общепринятое прочтение (подробнее об этом см.: Юревич Д., прот. Наемник, потерявший овец: полемика относительно толкования Ин 10. 12—13 в русской библеистике // Христианское чтение. 2013. № 2. С. 190—202). О том, что М. М. Тареев осознавал необходимость комплексного подхода, свидетельствуют его слова: «Одинаково тяжело встречать как наглость чревовещателей, не желающих знать никакой исторической перспективы, так и жалкую беспомощность ученых богословов, которые во всеоружии филологии и археологии, при изысканном понимании деталей отдельных слов и текстов совершенно бессильны связать тексты одною цельною идеей, уловить дух и смысл учения» (цит. по: Мень А., прот. Библиологический словарь. Т. 3. С. 211).
всего лишь спутником и помощником созерцательной богословской мысли исследователя, которая предполагает комплексное изучение Слова Божия в богословском, историческом и археологическом контекстах, а также требует личной аскезы, благочестия и духовной работы толкователя.
Ключевые слова: Евангелие от Иоанна, экзегеза, текстология, Библейская филология, Библейское богословие, М. М. Тареев, епископ Василий (Д. И. Бог-дашевский).
«Abraham's children» and «devil's children»: Controversy over the interpretation of John 8. 37—47 in Russian pre-revolutionary Biblical studies
Archpriest Dmitry Yurevich
The paper describes a discussion as to the interpretation of Jn 8. 44 between the professors of Moscow and Kiev Theological Academies M. M. Tareev and D. I. Bogdashevsky (the future bishop Vasiliy). The discussion took place in 1903—1904 in the academic journals Богословский вестник (Theological Bulletin) and Труды Киевской духовной академии (Proceedings of Kiev Theological Academy). On the basis of the original Greek text of Jn 8. 44, M. M. Tareev rejected the traditional translation «for he [the devil] is a liar and the father of it [the lie]» and proposed his own variant based on the conception that God is the Creator of the whole creation and therefore Father of all: «he [the devil] says... that the liar is his Father too [God]». D. I. Bogdashevskiy advocated the traditional view not only examining the specifics of the Biblical texts but also putting forward theological arguments. The controversy demonstrated the necessity of an integrated approach to the study of the Bible.
Keywords: Gospel of John, exegesis, textology, Biblical philology, Biblical theology, M. M. Tareev, bishop Vasiliy (D. I. Bogdashevsky).
Список литературы
1. Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [1] // Труды Киевской духовной академии. 1904. № 3. С. 442-449.
2. Богдашевский Василий, еп. Экзегетические заметки. [2] // Труды Киевской духовной академии. 1904. № 6. С. 304-330.
3. Косик О. В., Небольскин А. С., Петрушко В. И. Василий (Богдашевский Дмитрий Иванович), архиеп. // Православная энциклопедия. Т. 7. М., 2004. С. 75-78.
4. Мень А., прот. Библиологический словарь. Т. 1-3. М., 2002.
5. Тареев М. М. Иоанн 8:44 // Богословский вестник. 1903. № 10. С. 295-297.
6. Тареев М. М. Примечание к критической заметке К.[И.] Торопова // Богословский вестник. 1904. № 7-8. С. 591-593.
7. Тареев М. М. Что некоторые считают победою? Ответ проф. [Д. И.] Богдашевскому [об Ин 8:44] // Богословский вестник. 1904. № 9. С. 209-212.
8. Тареев М. М. Экзегетические заметки. I. Еще к вопросу о переводе Ин 8. 44 и 10. 1213 // Богословский вестник. 1904. № 5. С. 141-149.
9. Торопов К. И. В защиту «принятого и обычного» изъяснения Ин 8. 44 // Богословский вестник. 1904. № 7-8. С. 588-590.
10. Юревич Д., прот. Наемник, потерявший овец: полемика относительно толкования Ин 10. 12-13 в русской библеистике // Христианское чтение. 2013. № 2. С. 190-202.
11. Юревич Д., прот. Пророчества о Христе в кумранских рукописях. СПб., 2004.
12. Beasley-Murray G. R. John // Word Biblical Commentary. Dallas, 2002.
