CC BY
153
[лингвистические заметки] В. А. Марьянчик
СВЯЗЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО И СУБЪЕКТИВНОГО
В СТРУКТУРЕ ОЦЕНКИ
VICTORIYA A. MARYANCHIK
AN INTERACTION EMOTIONAL AND SUBJECTIVE IN STRUCTURE OF THE EVALUATION
В статье рассматривается корреляция эмоционального / рационального и объективного / субъективного компонентов функциональной семантико-стилистической категории оценки. Устанавливаются критерии их разграничения, показываются взаимосвязи.
Ключевые слова: эмоциональная и рациональная оценка, объективная и субъективная оценка, эмоциональный концепт, аксиологический концепт.
In the article is described a correlation of emotional/rational and objective/subjective components of the functional semantic-stylistic category of the evaluation. The author identifies the criteria of differentiation, shows relationship.
Keywords: emotional and rational evaluation, objective and subjective evaluation, emotional concept, axiological concept.
Категория оценки является объектом философских, логических и лингвистических исследований. Оценка есть (1) процесс и результат познавательной деятельности человека, (2) основной способ употребления языка, (3) понятийная, логико-грамматическая, функционально-семантическая, функционально семантико-стилистическая категория.
Разнообразие видов оценки обусловлено сложностью самого феномена, многообразием объектов оценки, единством оценочного с ценностным и дескриптивным, бессознательностью-неосознанностью-подсознательностью и автоматизмом акта оценивания. Тесное взаимодействие некоторых видов оценки ведет к неоправданному смешению терминов и некорректному аксиологическому анализу, см. смежность таких оценок, как имплицитная и косвенная, рациональная (по характеру) и интеллектуальная (по основанию) и др. Задачей настоящей статьи является уточнение критериев разграничения эмоциональной / рациональной и объективной / субъективной оценок.
Вопрос о соотнесении рационального и эмоционального важен как для аксиологии, так и для лингвистики. В философии выделены три способа выражения оценки: 1) эмоционально-чувственная (единичная эмоция или комплекс эмоций); 2) рационально-вербальная; 3) прагматически-поведенческая оценка (реальные действия, акты по-
Виктория Анатольевна Марьянчик
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Поморского государственного университета им. М. В. Ломоносова ► marvik69@yandex.ru
ведения)1. Первичность или вторичность эмоциональности становится основой для различных аксиологических позиций — эмотивизма (субъективизма) и объективизма. Например, согласно мнению эмотивистов, оценка вытекает из эмоции, эмоция предшествует оценке. В теории У. Джеймса-К. Г. Ланге эмоции суть наши чувствования телесных перемен, т. е. обозначена жесткая детерминированность внутреннего внешним: «мы чувствуем печаль, потому что мы плачем», а не в обратном порядке2. В объективистских теориях, напротив, сознательное рефлексирование доминирует над эмоциональным восприятием, см.: «первичность эмоций в постижении ценностных свойств предметного мира нельзя абсолютизировать», «практическая оценочная деятельность сознания переплетается с познавательной», эмоциональная реакция — не полновесная мера ценностных свойств, а первый этап ценностного познания3. При любом подходе признается бесспорной связь оценки и эмоции, которая проявляется в медиатекстах. В качестве примера рассмотрим отрывок из отзыва на статью А. Солженицына «Как нам обустроить Россию?»: Первое и главное, что хочется отметить: чувствуется искренняя любовь Солженицына к России, боль, желание улучшить жизнь людей. Статья полна солнечного благородства, мучительного поиска лучшей для народа доли. <...> Многажды осмеянный или встреченный зевками призыв «возвращения к земствам» представляется мне живым зерном статьи. Это идея медленного, умного пробуждения в народе достоинства [О России с любовью // Литературная газета. 15.09.2010]. Рассмотрим связь эмоции и оценки в данном отрывке. Во-первых, внутренние эмоции главного персонажа (искренняя любовь к России, боль, мучительный поиск) служат мотивировкой для имплицитной положительной оценки, которая базируется на культурных стереотипах. Внешнее выражение эмоций других персонажей (осмеять, встретить зевками), напротив, предполагает отрицательную авторскую оценку. Во-вторых, идеи персонажа (т. е. мир рационального) получают положительную оценку, так как они направлены на развитие эмо-
циональной сферы другого лица (пробуждение в народе достоинства). В-третьих, текст помещается в эмотивную рамку: эмоции, ощущения автора становятся главным аргументом его оценки (чувствуется).
Как известно, в психологии выделяются эмоциональные состояния, разнообразные аффекты, страсти, собственно эмоции, чувства, настроения, стрессы. Поскольку язык есть продукт сознания, исключение рационального элемента в процессе речевой деятельности невозможно даже при описании или выражении эмоций. В то же время чувственная составляющая сохраняется на эксплицитном или имплицитном уровне как психическая основа любой оценки. Таким образом, «разделение чисто эмоционального и чисто рационального в языке является услов-ным»4, «сформировавшаяся оценка <...> не теряет эмоциональной окраски, а количественно и качественно меняет ее»5. Эмоциональное и интеллектуальное рассматриваются как единство в трудах В. И. Шаховского, Е. Ф. Петрищевой и др. Разграничить эти компоненты в ряде случаев весьма сложно. Например: Тот факт, что окупить заимствования у Центробанка можно, только кредитуя под двузначный процент, сам по себе шокирует западного наблюдателя; Прискорбный эпизод, уничтоживший последние намеки на независимость Центробанка [URL: in-osmi.ru. 27.04.2009]. Глагол шокировать выражает крайнюю степень эмоции, аффективное состояние. Эпитет прискорбный формирует оценку с позиции эмоций, включаясь в публицистическое клише. Эмоциональная составляющая слов сохраняется, но «погашается» контекстом. Эти единицы называют, но не выражают эмоции, по характеру слова и текст остаются рациональными.
Однако философско-психологическое понимание оценки оказывает влияние на метаязык лингвистики. В работах Н. Д. Арутюновой, М. Р. Желтухиной, Е. Ф. Петрищевой, В. Н. Телии, В. И. Шаховского и других исследователей предлагается разделять оценку на эмоциональную (эмотивную, интеллектуально-эмоциональную, психологическую, аффективную) и рациональную (интеллектуальную, рассудочную, интел-
лектуально-логическую), а также выстраиваются трехпозиционные системы (интеллектуальная, эмоциональная и интеллектуально-эмоциональная оценка). Е. М. Вольф использует термин «эмо-тивное» как синоним термина «оценочное». Она включает в объем этого понятия рациональную и эмоциональную составляющие и противопоставляет объективному6.
Используя термин эмоциональная оценка, мы разграничиваем (1) эмоциональную оценку по характеру и (2) эмоциональную оценку по основанию. В первом случае речь идет о вербальном воплощении эмоций говорящего (оценивающего субъекта) посредством деривационных, графических, лексических, фразеологических, синтаксических, интертекстуальных средств. Например: наводнить, корчить из себя; балбесы, крайняя незащищенность; зряплата; глупышка; Хорошо, что современные!; И ты, Бут? и т. д. Во втором случае следует определять эмоции, которые являются денотатом для оценочной единицы. Например: терзающий (пейоративная оценка, эмоциональное состояние — мучение), радостный (мелиоративная оценка, чувство — радость, удовольствие). Эти примеры демонстрируют эмоциональную оценочность по основанию, однако относятся к рациональным (не эмоциональным) единицам по характеру.
В научных концепциях (Е. М. Вольф, Н. Н. Болдырев, Е. П. Баярутова и др.) представлено различное понимание связи эмоционального — рационального — субъективного — объективного. Эмоциональное, как правило, связывают с субъективным, рациональное — с объективным. Так, Н. Н. Болдырев утверждает, что оценочные концепты имеют рациональную, чувственную или эмоциональную основу. Рациональная основа формируется на основе этических, правовых эстетических, нормативных и других стереотипов (большой, неправильный и т. п.). В рамках рациональных оценочных концептов Н. Н. Болдырев называет эмоциональные реакции (грустный). Чувственная оценка формируется с помощью органов чувств (вкусный). Эмоциональную оценку исследователь трактует как реакцию, связанную с субъективной шкалой ценностей7. В рамках
данной теории рациональная оценка соотносится с коллективным, эмоциональная — с субъективным, индивидуальным. Следовательно, одно и то же высказывание (например, Неправильный ответ) можно рассматривать как рациональное или как эмоциональное8. Такая психологическая трактовка эмоций как спонтанного, непосредственного проявления отношения говорящего в актуальной ситуации «неизбежно приведет к трактовке эмотивной реакции как имеющей речевой характер»9.
Обозначим свою позицию по данному вопросу. Эмотивность (эмоциональность) является языковой категорией, именно в этом статусе она должна включаться в аксиологический анализ и рассматриваться в единстве с оценкой. Субъективное и эмоциональное (объективное и рациональное) требует разграничения. Рациональная / эмоциональная оценка относится к сфере сознания, психики и к сфере языка (реализуясь на разных его уровнях, в т. ч. на текстовом); субъективная / объективная оценка получает вербальное воплощение только в тексте, высказывании.
Субъективность / объективность измеряется степенью участия говорящего в оценивании. Объективная оценка складывается из индивидуальных, субъективных оценок, она может быть полностью рациональной или рационально-эмоциональной. Мы рассматриваем объективную оценку как отражение объективных свойств, качеств оцениваемого объекта. Объективная оценка соотносится, с одной стороны, с дескрипцией, с другой — с позицией автора (субъекта оценки). Обобщенность автора (инклюзивное мы, повествование от третьего лица), аргументативный тип речи помещают оценку в поле объективного. Объективная оценка тяготеет к рациональности, однако может быть выражена и эмоционально окрашенными единицами (например, в восклицательных конструкциях). Неправомерность противопоставления эмоционального и объективного подтверждается социальной природой эмоций. Так, психология доказывает социальную обусловленность эмоций: эмоции индивида определяются «теми, какие в схожей ситуации преоб-
ладают в социальной группе, к которой принадлежит человек»10. Оценка базируется на культурных концептах, в т. ч. эмоциональных. «Концепт — сложившаяся совокупность правил и оценок организации элементов хаоса картины бытия, детерминированная особенностями деятельности представителей данного лингвокультурного сообщества, закрепленная в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка в их общении»11 (выделение наше. — В. М.). Социальная сущность эмоциональных концептов (тоска, удивление и др.) сохраняется даже при максимальной индивидуальности оценочных ореолов. Имена концептов, называющие чувства, аффекты, настроения, эмоции человека, образуют группу эмотивов и входят в поле оценочной лексики. Аксиологические концепты (святость, доброта, подлость и т. п.), безусловно, связаны со сферой эмоционального. Так, С. Г. Воркачев, описывая концепт любви, утверждает, что «сам признак „ценность" идентифицирует любовь со сферой аксиологически-оценочных эмоций, признак положительности этой ценности противопоставляет любовь ненависти и безразли-чию»12. Обращаясь к оценочным и аксиологическим концептам, исследователи выходят за пределы собственно языкового, возвращая в сферу научного анализа философские и психологические трактовки оценки.
Исходя из изложенных выше положений психологии и лингвистики, выдвинем положение о том, что субъективная оценка всегда имеет рационально-эмоциональный характер. Эмоциональная составляющая определяется чувствами, которые испытывает и выражает автор; рациональная — денотативным значением языковых единиц. Субъективная оценка также опирается на эмоциональные и аксиологические концепты, но она представлена в собственно оценочных высказываниях и совершается с позиции индивидуального автора (подчеркнутое авторское я).
Рассмотрим варианты взаимодействия разных видов оценки. Традиционным случаем является сочетание субъективной и эмоциональной оценки. Например, из философской публицисти-
ки Д. Быкова: Я третий день хожу как именинник, ликую, как последний сукин сын — как будто я просил сушеный финик, а мне вручили сочный апельсин; как будто получил внезапных денег с запиской от начальства: «Не грусти!»; как будто шоу «Честный понедельник» доверили Сорокиной вести! Как будто два десятка одалисок летят со мной кутить на океан... Всего-то дел — опубликован список десятка богатейших россиян. <... > Казалось бы: да мало ли героев? Российская политика мертва: подумаешь, с утра уволен Строев, а вечером назначен Строев-два... [Злорадное // Новая газета. 18.02.2009]. Субъективность выражена с помощью местоимения я, окказиональных сравнений, через моделирование диалога («Не грусти!»), аллюзии, определяющие социальную и профессиональную позицию автора (... шоу «Честный понедельник» доверили Сорокиной вести!). Эмоциональность текста эксплицитна на грамматическом и лексическом уровнях: восклицания, риторические вопросы, умолчание, метафоры (Российская политика мертва), окказионализмы (Строев-два), фразеология (как последний сукин сын), номинации эмоций (ликую), междометные слова (подумаешь). Ключевая позиция эмоций автора, их концептуальное значение перспективно выражается в заголовке Злорадное.
Субъективная оценка может не иметь эмоциональной окраски. Например: В новом ви-деоблоге президента, записанном на сочинской Красной Поляне, на мой взгляд, прозвучал еще и упрек всем тем, кто вместо настоящего развития спорта демонстрирует любовь к околоспортивным тусовкам. Неплохо было бы на этот блог взглянуть некоторым спортивным функционерам и чиновникам, которые на Новый год опять бурно развлекались не в России, а во французском Куршевеле [Медведев и спорт // Российская газета. 14.01.2009]. Вводная конструкция (на мой взгляд) отчетливо указывает на субъективность, личностность оценочной интерпретации описываемой в тексте ситуации. Автор использует и другие средства субъективации речи: ирреальную модальность, жанр намека (через местоимение некоторые), разговорную контекстуальную окраску глагола взглянуть. В то же время оценка
по характеру тяготеет к рациональности, так как выражается с помощью клише (прозвучал упрек, бурно развлекались).
Объективная оценка чаще рациональна, однако прагматика медиаполитического дискурса обусловливает звучание в поле объективности эмоций. Например: В результате получилась сказка про молочные реки и кисельные берега, которые неведомо как возникнут в России. К примеру: нам обещают, что уже через 10 лет 60% россиян по уровню жизни войдут в средний класс. Здорово! Но почему же при этом ни единого слова не сказано о борьбе с бедностью, от которой сегодня стонут миллионы россиян? [Почему консерваторов из партии власти пугает социалистическая идеология «Справедливой России» // Литературная газета. 21.04.2010]. Объективность подчеркивается повествованием от 3-го лица, инклюзивным мы (автор и читатель), конструкцией с косвенной речью. Объективность моделируется с помощью отсылки адресата к очевидным, общеизвестным фактам социальной действительности — фоновым знаниям (бедность миллионов россиян). Эмоциональность объективной оценки интенсивно формируется с помощью прецедентного перифраза сказка про молочные реки и кисельные берега, междометного слова, метафорического глагола стонут, усиления отрицания ни единого слова не сказано, риторического вопроса. Все средства выражают эмоциональную интерпретацию ситуации.
Субъективность и объективность могут сочетаться в тексте с прагматическими целями. Часто такое сочетание проявляется в медиапо-литических текстах, авторское звучание которых усилено узнаваемостью идиостиля, известностью и популярностью автора, паратекстовыми элементами (например, фотографией автора). Рассмотрим отрывок из статьи известного журналиста М. Леонтьева: На самом деле паникерам и нытикам не впервой: сколько лет они ныли, указывая на неизбежность именно ЭТОГО кризиса на фоне оптимизма, тогда еще вполне бесстыжего и ничем не сдерживаемого. На самом деле все, что мы сейчас наблюдаем не только в ощущениях, но и в объективной реальности, то есть в дина-
мике базовых экономических показателей, — вот ровно это и просчитывалось и проговаривалось [Оно всплывет, оттолкнувшись от дна // Однако. 14.09.2009]. Субъективность этого текста изначальна, она определена личностью журналиста, аналитика. Объективность моделируется с помощью обобщающего мы и апелляции к эмпирическому опыту адресата. Эмоциональность выражена с помощью вербальных и графических средств: нытики, паникеры, ЭТОТ кризис, бесстыжий оптимизм. В то же время автор на содержательном уровне текста подчеркивает рациональную составляющую оценки: ...наблюдаем не только в ощущениях, но и в объективной реальности.
Таким образом, рациональная оценка есть инструмент формирования стилистического эффекта объективности текстовой оценки, эмоциональная оценка, напротив, тяготеет к субъективности. Однако жесткой корреляции объективное — рациональное, субъективное — эмоциональное не существует. Субъективное высказывание может быть рационально оценочным, объективное — содержать эмоциональную оценку. Сочетание субъективного и объективного начала в рамках одного текста представляет собой авторскую тактику, целью которой является убеждение адресата, внушение ему определенных идеологических оценок.
Анализ текстов покаказывает, что в зависимости от ситуации эмоции можно квалифицировать как предоценочные и постоценочные. Можно предположить, что в политической деятельности чаще функционируют постоценочные эмоции — эмоции, вызываемые осознанием пользы / вреда, выгоды / невыгоды того или иного предмета, явления, действия для политического статуса субъекта. Такие эмоции имеют среднюю интенсивность: удовольствие, удовлетворение, раздражение. Однако в текстах активно моделируются предоценочные эмоции, возникающие как непроизвольные реакции человека на те или иные явления, действия. Эти эмоции, как правило, интенсивны: гнев, гордость, недоумение. Кроме того, в медиаполитическом дискурсе эмоция не только является механизмом формирования оценок, но и становится объектом оценки,
см.: Л разброс во мнениях колоссален — от сказочного официального оптимизма до желания немедленно удавиться, чтобы не быть свидетелем и участником полного краха [Независимая газета. 20.01.2009]. Оценка в приведенном примере имплицитна, она имеет двухуровневую структуру. Первый уровень (уровень подтекста): S1 (автор) оценивает О1 (публичные лица, высказывающие мнения о политико-экономической ситуации). Основанием оценки служат эмоции объекта, степень их интенсивности и форма проявления, представленные в предикатах оценочного отношения. Оценка эмоций базируется на эмоциональных культурных стереотипах. Отступление от нормы (нейтральной эмоциональности) в сторону положительного или отрицательного полюса оценочной шкалы оценивается одинаково отрицательно. Оценка объективна, так как автор ведет повествование от третьего лица, в тексте доминирует описательный компонент. Эмоциональный оттенок имеет прилагательное колоссальный (см. синонимический ряд с позицией большой). Эмоциональность усиливается гиперболизацией: сказочный оптимизм, желание немедленно удавиться. Второй уровень (уровень текста): О1 (политические персонажи) выступает в позиции множественного S2 и оценивает О2 (политико-экономическая ситуация). Специфика оценочного высказывания заключается в том, что объект и субъект оценки не названы, они выявляются из контекста. Оценки данного уровня субъективны (это выражается через противоположность позиций оценивающих субъектов), эмоциональны. Приведенный пример демонстрирует возможное взаимодействие в структуре оценочного высказывания разных уровней оценки, оценочной ситуации.
Сделаем выводы: 1) оценка как языковая категория включает рациональный / эмоциональный и субъективный / объективный аспекты;
2) рациональная / эмоциональная и субъективная / объективная оценка имеет разную природу;
3) не существует однозначной, жесткой корреляции «объективное — рациональное», «субъективное — эмоциональное»; 4) объективное в сфере оценочного может рассматриваться как сумма
субъективного; 5) объективность или субъективность есть стилистический эффект текста, который формируется стилистическими средствами;
6) эмоциональность / рациональность выражается языковыми средствами различных уровней;
7) термин эмоциональная оценка соотносим с различными аксиологическими классификациями: оценка по характеру и оценка по основанию.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бронский М. Р. Философский анализ научного статуса аксиологии. Нижний Новгород, 2001. С. 88-89.
2 Мирошников Ю. И. Аксиология: концепция эмотивиз-ма. Екатеринбург, 2007. С. 49.
3 Там же. С. 74-75.
4 Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 2006. С. 40.
5 Мирошников Ю.И. Аксиология: концепция эмотивиз-ма. Екатеринбург, 2007. С. 87-89.
6 Там же. С. 42.
7 Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика.Тамбов, 2002. С. 113.
8 Там же. С. 113-114.
9 Калимуллина П. А. Когнитивная составляющая языка эмоций: к вопросу о «языке выражения» У8. «языке описания» // Междунар. конгресс по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2006. С. 237.
10 Левин К., Бандура А. Гештальт-психология и социально-когнитивная теория личности / Ред. А. Боричев, Н. Гришина. СПб., 2007. С. 100.
11 Прохоров Ю. Е. В поисках концепта. М., 2008. С. 159.
12 Воркачев С. Г. Оценка и ценность в языке: Избр. работы по испанистике. Волгоград, 2006. С. 149.
