CC BY
23ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 2 (5) 2020
Иеродиакон Александр (Дерягин)
Свято-Троицкий Николаевский монастырь и общество в последние предреволюционные десятилетия
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10034
Аннотация: В статье, на примере Свято-Троицкого Николаевского мужского монастыря, предпринята попытка проанализировать историю развития церков-но-общественной жизни Владивостокской епархии в конце XIX — начале XX вв. Автор рассматривает церковно-общественную жизнь обители, изучая социальное служение иноков в мирное и военное время, миссионерскую работу, деятельность братств, духовное просвещение. Рассказывается о влиянии деятельности иноков на религиозно-нравственную жизнь Дальнего Востока. Рассматривается также хозяйственная деятельность монастыря, организация помощи крестьянам в мирное время и помощи фронту в годы Первой мировой войны. Автор аргументированно обосновывает, что Свято-Троицкий монастырь в начале XX века стал неотъемлемой частью церковно-общественной жизни края, оказывая материальную помощь и духовную поддержку населению в его нуждах и потребностях. Статья написана на основании доклада, представленного на Всероссийской научно-практической конференции «Империя и Церковь» (12-13 марта 2020 г.), организованной Историческим обществом Санкт-Петербургской Духовной Академии.
Ключевые слова: Владивостокская епархия, Свято-Троицкий Николаевский монастырь, архиепископ Евсевий (Никольский), Уссурийское Православное Братство Пресвятой Богородицы, «Монастырская сотня», монастырское хозяйство, миссионерская деятельность монастырей, крестный ход, церковно-общественная жизнь.
Об авторе: Иеродиакон Александр (Дерягин Николай Михайлович)
соискатель Санкт-Петербургской духовной академии.
E-mail: nderyagin@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7094-9527
Ссылка на статью: Александр (Дерягин), иерод. Свято-Троицкий Николаевский монастырь и общество в последние предреволюционные десятилетия // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (5). С. 127-138.
* Фотографии предоставлены автором.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 2 (5) 2020
Hierodeacon Alexander (Deryagin)
Holy Trinity St. Nicholas Monastery and Society in the Last Decades before the Revolution
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10034
Abstract: In the article, using the example of the Holy Trinity St. Nicholas Monastery, an attempt is made to analyze the history of the development of the ecclesiastical and social life of the Vladivostok Diocese in the late 19th-early 20th centuries. The author examines the church-social life of the monastery, studies the social ministry of monks in peacetime and wartime, missionary work, the activities of brotherhoods, spiritual education. The author describes the influence of the monks' activities on the religious and moral life of the Far East. The economic activities of the monastery, the organization of aid to the peasants in peacetime and aid to the front during the First World War are also considered. The author reasonably substantiates that the Holy Trinity Monastery at the beginning of the 20th century became an integral part of the church and social life of the region, providing material assistance and spiritual support to the population in its needs and requirements. The article was written on the basis of a report presented at the All-Russian Scientific and Practical Conference "Empire and Church" (March 12-13, 2020), organized by the Historical Society of St. Petersburg Theological Academy.
Keywords: Diocese of Vladivostok, Holy Trinity St. Nicholas Monastery, Archbishop Eusebius (Nikolsky), Ussuriysk Orthodox Brotherhood of the Most-Holy Theotokos, Monastic Hundreds, monastic economy, missionary work of monasteries, cross procession, public life of the church.
About the author: Hierodeacon Alexander (Nikolay Mikhaylovich Deryagin)
Graduate Student at St. Petersburg Theological Academy.
E-mail: nderyagin@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7094-9527
Article link: Alexander (Deryagin), hierodeacon. Holy Trinity St. Nicholas Monastery and Society in the Last Decades before the Revolution. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 2 (5), pp. 127-138.
История Южно-Уссурийского Свято-Троицкого Николаевского мужского монастыря неразрывно связана с историей освоения края. Важнейшую задачу, вместе с сооружением Сибирской железной дороги, улучшением водных сообщений, урегулированием переселений, правительство видело в духовном объединении восточных окраин с остальными частями государства. Для реализации такой задачи следовало обратить внимание на удовлетворение религиозно-нравственных нужд переселенцев и воссоединить духовную жизнь местного населения и остальной Империи путем укрепления в крае православной веры, народного духа и основ гражданственности. Усиливающаяся колонизация юга Приморья к концу XIX в. способствовала открытию здесь первых монастырей, которые стали для далекой окраины центрами просвещения в религиозно-нравственном и культурно-экономическом отношениях1. В православных обителях общество видело своеобразный «институт русской культуры» и православной веры, в том числе перед лицом иноверных народностей, проживающих как на внутренних территориях, так и в приграничных странах.
Основанный в 1895 г. в 19-ти верстах от железнодорожной станции Шмаковка, Свято-Троицкий Николаевский мужской монастырь был окружен селениями, количество которых неуклонно возрастало, ввиду набиравшей обороты волны переселения. В короткий срок монастырь превратился, в том числе, в высокотехнологичное сельскохозяйственное предприятие. К началу второго десятилетия своего существования монастырь имел множество технических мастерских, кирпичный завод, узкоколейную железную дорогу, по которой паровой колесный локомобиль подвозил лес на лесопилку. Лесопилка и токарная мастерская обслуживались стационарными локомобилями. Свечной завод снабжал богослужебными свечами всю епархию. Работали свои типография, переплетная мастерская, столярная, иконописная, мастерская выжигания по дереву2. Маслобойный завод и мельница, перерабатывавшая зерно не только с монастырских полей, но и всей округи, также имели комплект паровых
Свято-Троицкий Николаевский монастырь. Нач. XX в.
1 Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке. Владивосток, 1903. С. 2.
2 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 401. Л. 4.
машин и механизмов3. В хозяйстве монастыря находился конный завод, стадо домашнего скота, оленья ферма, птичье хозяйство и две большие пасеки. Помимо разнообразия культур (озимая рожь, яровая пшеница, овес, ячмень, просо, бобы, гречиха, горох и проч.), на высоком уровне находилась техника полевого хозяйства монастыря. Казначей монастыря иеромонах Герман, руководящий хозяйственной частью, был удостоен за труды по сельскому хозяйству Романовского знака третьей степени4.
Монастырское начальство никому из интересующихся не отказывало в возможности познакомиться с устройством и ведением монастырского хозяйства. Поэтому монастырь посещался населением не только Приморья, но и всего региона, а также соседней Манчжурии.
Спустя несколько лет после своего появления обитель открыла у себя больницу с аптекой и школу с общежитием. Монастырь оказывал переселенцам помощь продуктами питания и семенами для полей, выделял пособия бедным и неимущим5. Осуществляя свою пастырскую миссию, монастырь обеспечивал местное население иконками, крестиками, книгами Священного Писания, а также другой духовной литературой, брошюрами и листками религиозного содержания6.
Нравственное влияние настоятеля монастыря игумена Сергия (Озерова) простиралось далеко за пределы монастыря. За советом и наставлением, чтобы здесь подвизаться под его духовным руководством, к отцу Сергию нередко обращались даже из Европейской России7.
Важным начинанием монастыря уже на третий год его существования стало открытие школы для крестьянских детей с общежитием для 24 учеников, живущих на монастырском иждивении8. В 1898-1899 учебном году обучалось 20 учеников9. Школа содержалась на средства монастыря и имела большое значение для окрестного населения. От других школ она отличалась образцово поставленным ведением обучения и религиозно-нравственным воспитанием. По мнению одного из редакторов «Владивостокских епархиальных ведомостей» священника Григория Ваулина, монастырская школа представляла собой «идеал школы истинно церковной»10, где воспитанники «не слышат ни брани, ни ссоры, ни сквернословия, ни даже празднословия, не увидят ни драки, ни тем более примеров нетрезвости и проч., — наоборот, здесь ученики встречают только лучшие примеры подражания, необходимые для всякого христианина»11.
К 1906 г., когда школьное здание было уже неоднократно перестроено и значительно расширено12, в школе набиралось от 35 до 40 учеников13. Воспитанниками преимущественно становились дети бедных крестьян со всего края. Однако в школе проходили обучение также и дети казаков, корейцев и китайцев14. Курс школы был трехгодичный. Законоучителем состоял иеромонах монастыря Панте-леимон (Максунов), учителем — монах Серафим, окончивший курс в Богуславском духовном училище15. Среди обязательных школьных предметов важнейшее значение предавалось изучению Закона Божия и церковно-славянскому чтению. «Учащихся воспитывали в духе церковности, в вере, в благочестии, в страхе Божием,
3 РГИА ДВ. Ф. Р-72. Оп. 1. Д. 168. Л. 43-44.
4 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 547. Л. 6 об.
5 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 105. Л. 92 об.
6 Там же. Л. 92 об.
7 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2626. Л. 15 об.-16.
8 Приамурский Свято-Троицкий Николаевский общежительный монастырь // Прибавление к Церковным ведомостям. 1899. № 25. С. 978.
9 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 4. Л. 229.
10 Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке... С. 97.
11 Там же.
12 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д.121. ЛЛ. 2-4.
13 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 135. Л. 149 об.
14 Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке. С. 98.
15 См.: РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 164.
Монастырская типография
в любви и преданности Престолу, Царю и Отечеству»16. Из дополнительных занятий в школе преподавалось переплетное ремесло17, практиковаться в котором ученики могли в монастырской типографии. Воспитанники школы посещали богослужения и восполняли находящуюся на монастырских послушаниях братию, выполняя обязанности чтецов и певчих на клиросе. Утренние и вечерние молитвы были обязательными для всех и проводились под наблюдением учителя. Школьные трапезы проходили так же, как и в монастыре, в такой же тишине за чтением жития святых и святоотеческих поучений. Свободное от учебы время воспитанники проводили в занятиях физическим трудом, — пилили дрова для школы, помогали в трапезной, занимались уборкой18. Такой строгий порядок жизни, подобный монастырскому уставу, дисциплинировал молодых людей, воспитывал ответственность, готовил к самостоятельной жизни.
К монастырским учреждениям, в которые обращались окрестные жители из мужчин и посещавшие монастырь богомольцы, относилась монастырская больница. В первом деревянном здании больницы было устроено 11 коечных мест. Позднее было построено новое каменное двухэтажное здание. При больнице находилась хорошая аптека с достаточным подбором медикаментов19. Больницей и аптекой заведовал фельдшер из послушников монастыря. В некоторых случаях к больным приглашался врач из ближайшего врачебного пункта в селе Лутковском. Пациенты больницы получали медикаменты и консультации врача бесплатно.
В 1901 г. монастырь принимал и размещал у себя глазной летучий отряд, направленный в Приморскую область от Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых. Врачи отряда провели 299 операций и более 500 медицинских мероприятий среди местного населения. Больных размещали в двух монастырских гостиницах и школе. Содержание отряда и больных монастырь взял на себя, а от компенсаций
16 Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке. С. 98.
17 Антонинов В. Отчет Владивостокского епархиального наблюдателя о состоянии церков-но-приходских школ Владивостокской епархии за 1911-1912 уч. год // ВЕВ. 1913. №6. С. 156.
18 Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке. С. 98.
19 РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д.164. Л.1.
отказался. Отрядом заведовал врач В. М. Данченко, который высоко оценил участие монастырской братии в помощи отряду. Вся хозяйственная сторона полностью обеспечивалась монастырем. Больные всегда «были накормлены, сыты и довольны и никаких забот на персонале отряда в этом отношении не лежало»20. В мае 1903 г. при обители действовал второй такой же отряд21. Годом ранее, в 1902 г. в соседнем селе Тихменево разразилась эпидемия холеры. Для помощи жителям в устранении бедствия монастырь собрал отряд, который проводил санитарно-медицинские мероприятия. Вскоре эпидемия была ликвидирована22.
Заслуживает внимания деятельность Свято-Троицкой обители в военное время. В годы восстания ихэтуаней в Китае в 1901 г. около 20 насельников монастыря из запасных солдат были призваны в действующую армию. В связи с уходом регулярных войск на территорию Китая и Манчжурии, в Южно-Уссурийском крае снова появилась опасность вторжения бандитов-хунхузов. Для защиты мирного населения было решено создавать народные оборонительные дружины. С благословения епархиального начальства при монастыре была сформирована «монастырская сотня», в которую были приняты 24 человека из братии и около 100 добровольцев из окрестных селений. Готовясь защищать обитель и свои дома, «монастырская сотня» несла охранное дежурство, занималась строевой подготовкой, упражнялась в ружейной стрельбе23.
События Русско-японской войны в начале 1904 г. ограничили церковно-рели-гиозную жизнь епархии, приостановив многие из начинаний, направленных к ее дальнейшему развитию. С начала войны и до конца 1905 г. в монастыре бесплатно проживало шесть человек из богадельни Владивостокского Благотворительного общества. Из стен обители по случаю войны на сборный пункт были отправлены 30 послушников, состоявших в запасе армии и флота. На нужды армии монастырь жертвовал лошадей, а также быков на мясо; помогал с продовольствием24, переправляя в гарнизон крепости картошку и капусту. Кроме того, для госпитализации раненых воинов монастырская братия обустроила в обители бесплатное помещение на 25 мест. Монахи состояли с солдатами в переписке25.
В годы Первой мировой войны из монастыря в армию ушли 28 послушников, состоящих в запасе или призванных ополченцами. Несмотря на ограниченные средства из-за сильных наводнений и неурожаев 1913-1915 гг., обитель регулярно жертвовала на нужды войны. Монастырь посылал в действующую армию белье, мед, иконы, крестики, духовную литературу. Специально для фронта монастырская типография печатала книжки и брошюры вдохновительного и утешительного содержания. Всего для солдат монастырь выслал 80.000 книжек и 225.000 листков26. В трудное военное время братия монастыря изъявила желание принять на иждивение 10 инвалидов и 10 мальчиков-сирот. Монастырская школа принимала на обучение с проживанием детей больных и раненых воинов, сирот войны27.
В разное время Шмаковский монастырь посещали высокопоставленные гости, представители государственной власти. В монастыре проводились торжественные церковные праздники с большим стечением паломников. В 1898 г. монастырь посетили генерал-губернатор Приамурского края Н. И. Гродеков и генерал Н. П. Линевич, в сопровождении старших краевых чиновников. Правящий архиерей Владивостокской епархии архиепископ Евсевий (Никольский) навещал обитель несколько раз в год и приглашал в монастырь преосвященных епископов из других епархий.
20 РазумовскийА.Г. Владивостокская епархия за первые пять лет ее существования (18991903). Симферополь, 1906. С. 178.
21 Там же. С. 177.
22 Там же. С. 178.
23 Там же.
24 Шмаковский монастырь. Сборы на войну // ВЕВ. 1904. № 7. С. 148.
25 Разумовский А.Г. Владивостокская епархия за первые пять лет... С. 179.
26 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2689. Л. 12 об.
27 Там же. Л. 12-12об.
Сапожная мастерская
Каждым летом монастырь радушно встречал группы паломников из воспитанников церковно-приходских школ епархии. Школьные паломничества проводились по окончании годичных занятий. Детей сопровождали преподаватели и наставники28. Распоряжением начальника станции для ребят предоставлялся льготный проезд (в обе стороны) и отдельный вагон. В монастыре школьников встречал сам игумен Сергий и проводил для них экскурсии. Школьники посещали монастырские мастерские, смотрели как печатаются книги в типографии, ходили через монастырские сады на пасеку, а затем через лес на свечной завод. Дети интересовались как устроены ульи, как трудятся пчелы, как монахи изготавливают свечи для богослужений. За несколько дней, проведенных в монастыре, городские школьники знакомились с порядком монастырской жизни, с ведением сельского хозяйства, говели, посещали богослужения, участвовали в церковном пении, исповедовались и причащались.
8 июля 1908 г., в праздник Казанской иконы Божией Матери, при монастыре было учреждено Православное Уссурийское Братство Пресвятой Богородицы, собрания которого в праздник Казанской иконы стали традиционными и ежегодными. Учредителями братства состояли не только представители духовенства, священники, диаконы и монашествующие, но также псаломщики и миряне. Днем братства был избран праздник Казанской иконы Богородицы как Покровительницы Отечества в годы лихолетья. На своих собраниях братчики выступали с речами на разные болезненные темы, обсуждали возможные варианты решения церковно-общественных проблем. По окончании первого собрания братства в телеграмме императору Николаю Александровичу члены братства свидетельствовали о своей «беспредельной любви и безграничной готовности защищать в юном еще крае исконные, исторические начала нашего Государства — Православие, Самодержавие и Русскую народность»29, таким образом объясняя миссию братства и цель его работы, заключающейся в охранении веры, нравственности и церковных установлений.
28 Школьные паломничества // ВЕВ. 1910. № 15. С. 538.
29 Царское село // ВЕВ. 1908. № 14-15. С. 387.
На годовом собрании в 1909 г. братчики обсуждали вопросы увеличения количества издаваемых просветительских материалов и их распространения в народе. Говорили о проблеме народного пьянства, о переносе ярмарок с церковных двунадесятых праздников на будние дни, а также о «неуважительном отношении торговцев к Св. иконам, помещаемым при продаже с другими товарами: сбруей, обувью и проч., об изъятии из магазинов открыток с изображением Спасителя и Божией Матери»30 и др.
Число членов Уссурийского братства постепенно возрастало. На третий год существования братства в собрании принимало участие 15 священников, один диакон, и около 40 мирян и псаломщиков. Обычно часть братчиков приезжали в монастырь ко Всенощному бдению накануне праздника Казанской иконы 7 июля, кто-то приезжал уже в самый день праздника к Божественной литургии. Во время богослужений, на которые собиралось почти все население окрестных деревень, священники из брат-чиков говорили воодушевляющие назидательные проповеди, читали поучения. Заседания братства традиционно начинались по окончании праздничной трапезы.
Монастырская типография печатала для братства листки и книги духовно-нравственного содержания. Эти книжки рассылались членам братства, священникам и диаконам, для бесплатной раздачи прихожанам и богомольцам. Особенно желательной раздачу просветительских листовок братчики видели при освящении вновь построенных храмов, по причине того, что «на искони любимое народом духовное торжество всегда собирается много желающих помолиться, приходят новоселы из новых деревень, удаленных от храмов, следовательно, люди более нуждающиеся в духовной поддержке со стороны братства»31.
Для некоторых приходов Братство Пресвятой Богородицы выписывало журналы «Миссионерское обозрение», «Духовная беседа», «Церковное Слово», «Троицкое Слово»32. Сами братчики также участвовали в составлении издаваемых братством просветительских листков, произносили в своих храмах проповеди, в которых рассказывали о братстве и его задачах, а также регулярно собирались на собрания, где обсуждали вопросы церковно-общественной жизни и пастырской деятельности.
Для укрепления в обществе религиозного чувства по инициативе братства с 1910 г. стали проводиться ежегодные общенародные паломничества в Свято-Троицкий Николаевский монастырь, которые были приурочены к годовым праздникам открытого при монастыре братства. До этого нововведения, несмотря на то, что монастырь круглый год посещался паломниками, в одно время больше 800-1000 богомольцев в обители не находилось.
Днем первого массового паломничества было выбрано 13 октября, престольный праздник монастырского храма в честь Иверской иконы Богородицы, и на эту дату в 1910 г. было объявлено общенародное паломничество. Изначально для организации богомолья предполагалось исходатайствовать удешевленный тариф на проезд по железной дороге. Однако желающих посетить монастырь на праздник оказалось так много, что было решено от данной инициативы отказаться, иначе в монастыре просто не хватило бы места для ночлега. Для богомольцев было заказано два особых поезда с вагонами четвертого класса33. Один поезд следовал из Владивостока и должен был собрать богомольцев до Никольска-Уссурийского, другой поезд собирал людей от станции Ипполитовка до станции Свиягино. Среди паломников находились отправившиеся на богомолье с разрешения коменданта Владивостокской крепости 360 солдат нижних чинов из разных войсковых частей под наблюдением четырех офицеров. В их числе — 150 певчих из разных хоров. Паломники из Владивостока перед отправлением собирались в соборе ко Всенощной, по окончании которой был
30 Хроника епархиальной жизни // ВЕВ. 1909. № 15-16. С. 438.
31 Отчет Уссурийского Православного Пресвятой Богородицы Братства за 1909-1910 гг. // ВЕВ. 1910. №15. С. 513-514.
32 Там же. С. 514.
33 Давыдов В., свящ. Первое общенародное паломничество в Уссурийский Свято-Троицкий монастырь к 13 октября 1910 года // ВЕВ. 1910. № 20-21. С. 701.
Свято-Троицкий Николаевский монастырь с западной стороны
отслужен молебен, а настоятель собора произнес напутственное слово. Приложившись ко кресту, паломники следовали на вокзал и в назначенное время отправлялись в путь. От станции до станции постепенно поезд наполнялся богомольцами. Пользуясь продолжительными остановками, прямо на станциях пассажиры богомольческого поезда служили молебны и совершали молитвы. Певчие громко и стройно пели, а некоторые молитвы исполнялись всенародно. Станционные служащие и рабочие, пораженные необычным зрелищем, присоединялись к общей молитве. В вагонах по пути следования паломникам раздавались просветительские листки с молитвами, заранее подготовленные и распечатанные в монастырской типографии. Священники ехали вместе с народом, вели духовные беседы, руководили чтением и пением34.
Постепенно, прибывая разными поездами, богомольцы собирались на монастырском подворье, которое находилось неподалеку от станции Шмаковка. Там паломников уже ждали приезжие священники во главе с настоятелем игуменом Сергием. Начинался молебен, за которым пели три хора общим количеством около 250 певцов: два хора из военных певчих и хор священника Стефана Нежинцева, настоятеля Первореченской церкви35. После молебна народ медленно крестным ходом с иконами и хоругвями отправлялся в обитель. Преодолев долгий путь с пением акафистов и молебнов, с остановками для назидательных поучений и чтения Евангелия, а также для непродолжительного отдыха, крестный ход достигал обители. В продолжение трех дней монастырская братия размещала и кормила у себя более двух тысяч богомольцев.
Праздничные богослужения в сослужении духовенства возглавлял архиепископ Владивостокский и Камчатский Евсевий. Богослужения совершались в обоих монастырских храмах. Всего на первый праздник братства в день Казанской иконы Божией Матери только причастившихся насчитывалось до 1.800 человек36. По окончании
34 Там же. С. 702-704.
35 Там же. С. 705.
36 Давыдов В., свящ. Первое общенародное паломничество в Уссурийский Свято-Троицкий монастырь к 13 октября 1910 года // ВЕВ. 1910. № 22. С. 743-746.
Божественной литургии совершался молебен, произносились многолетия, напутственные слова. По принятому в монастыре обычаю, в конце службы подходящим под благословение людям раздавались просветительские листки и иконки. После прощального обеда, получив с собой в дорогу хлеб, которого братия напекла «ужасающее количество», народ торопился на станцию, где уже дожидался обратный богомольческий поезд37.
Таким образом, в 1910 г. была заложена традиция ежегодного посещения монастыря паломниками со всей епархии. В следующем, 1911 г. паломничество было приурочено ко дню прославления святителя Иоасафа Белгородского38 (4 сентября)39. В 1912 г. на праздник Казанской Божией Матери (8 июля) монастырь принимал богомольцев общим количеством уже свыше трех тысяч человек40. Часть паломников — участники первого в Южно-Уссурийском крае пешеходного крестного хода, организованного Братством Пресвятой Богородицы к своему годовому празднику. Вышедшие из Владивостока 19 июля богомольцы, совершая молебные пения и переходя от селения к селению, преодолевали расстояние свыше трехсот верст41. При содействии краевой администрации, в организации мероприятия участвовали около 50-ти священников епархии. К участию были приглашены солдаты и военное духовенство, хоры певчих и оркестры военной музыки. Военным начальством для крестного хода были предоставлены двуколки, палатки и походная кухня42.
Ежегодные крестные ходы из Владивостока до Шмаковского монастыря с 1913 г. были приурочены к празднованию 300-летия Дома Романовых43. В эти праздничные дни монастырь посещали дальневосточные архиереи. Так, в монастырском празднике 8 июля 1915 г. принимали участие три архиерея. По данным епархиального отчета, на монастырские торжества, как и в предыдущем 1914 г., собралось свыше 3.000 богомольцев и около 80-ти священников. Перед принесенной из Владивостока Казанской иконой Божией Матери совершались молебны о победе в мировой войне. В архипастырском слове к народу накануне праздника архиепископ Евсевий призывал всех усилить молитвы о победе русского оружия и союзных сил над «зверо-нравными врагами»44.
Начиная с подготовки первого епархиального богомолья и крестного хода от станции Шмаковка до Свято-Троицкой Николаевской обители, члены братства считали крайне желательным привлечение к участию в таких паломничествах как можно большего числа духовенства. «Общие труды с народом, общая молитва, общее воодушевление, общее пение, проповедь, беседы — все это содействует, с одной стороны, укреплению добрых отношений пастырей с пасомыми, а с другой — духовному объединению пастырей и между собою»45. Братчики рассматривали проведение крестных ходов как необходимое учреждение для защиты веры и духовности в народе. Общенародное богомолье оживляло в душе переселенцев, состоящих в основном из малороссов, те религиозные чувства, какие они ощущали у себя на родине. Крестные ходы и паломничества к монастырям и святыням были им хорошо знакомы и дороги46.
Таким образом, можно заключить, что Уссурийский Свято-Троицкий Николаевский мужской монастырь был центром духовного притяжения в молодом крае.
37 Там же. С. 749.
38 Давыдов В., свящ. Уссурийский крестный ход // ВЕВ. 1912. № 13-14. С. 464.
39 Давыдов В., свящ. Уссурийская Пасха // ВЕВ. 1911. № 18. С. 593.
40 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2505. Л. 11-11 об.
41 Давыдов В., свящ. Уссурийский крестный ход. С. 464.
42 Там же. С. 465.
43 Уссурийский юбилейный крестный ход 1914 года // ВЕВ. 1914. № 13. С. 96.
44 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2689. Л. 9.
45 Доклад комиссии УП-ого Епархиального Съезда духовенства Владивостокской епархии по вопросу о мерах борьбы с сектантством // ВЕВ. 1911. № 16. С. 501.
46 Там же. С. 500-501.
Монастырь держал огромное хозяйство, которое привлекало людей своим умелым и грамотным устроением. Любой желающий мог посетить монастырь и ознакомиться с ведением монастырского хозяйства, получив при этом семена для своей земли или какую-либо иную помощь от братии обители. Крестьяне отдавали своих детей в монастырскую школу, которая также отличалась образцово поставленной системой воспитания, и помимо учебных знаний, давала ребятам практический опыт трудовой жизни. При монастыре действовала больница и аптека, куда обращались, чтобы получить медицинскую помощь и лекарства. Монастырь занимался социальной помощью населению в мирное время, когда приезжающие переселенцы нуждались в поддержке на новом месте. В военное время братия монастыря оказывала помощь фронту продуктами, вещами, жертвовала коней. Множество насельников было призвано в ряды действующей армии. Чтобы поддержать боевой дух солдат, монахи вели с ними переписку, отправляли духовную литературу, крестики, иконы. Когда российские войска ушли вглубь Манчжурии, «монастырская сотня» охраняла монастырь и близлежащие поселения от нападения китайских бандитов. Монастырь размещал у себя раненых воинов, принимал на полное обеспечение инвалидов и сирот войны. В непростые военные годы и во времена общественных потрясений для духовной поддержки населения и укрепления в людях веры действующее при монастыре Братство Пресвятой Богородицы организовывало большие крестные ходы, в которых принимали участие тысячи людей. Монастырь был местом общей молитвы для огромного количества собиравшихся в его храмах паломников. В церковные праздники монастырь принимал у себя и кормил тысячи богомольцев, прибывавших в обитель со всей епархии. Свято-Троицкий монастырь стал неотъемлемой частью церковно-общественной жизни края, оказывая материальную помощь и духовную поддержку населению в его нуждах и потребностях.
источники и литература
1. Антонинов В. Отчет Владивостокского епархиального наблюдателя о состоянии цер-ковно-приходских школ Владивостокской епархии за 1911-1912 уч. год. // Владивостокские епархиальные ведомости. 1913. №6. С. 151-159.
2. Ваулин Г., свящ. Первая обитель на Дальнем Востоке. Владивосток, 1903. 132 с.
3. Давыдов В., свящ. Первое общенародное паломничество в Уссурийский Свято-Троицкий монастырь к 13 октября 1910 года // Владивостокские епархиальные ведомости. 1910. № 20-21. С. 700-711; № 22 С. 740-753.
4. Давыдов В., свящ. Уссурийская Пасха // Владивостокские епархиальные ведомости. 1911. № 18. С. 593-594.
5. Давыдов В., свящ. Уссурийский крестный ход // Владивостокские епархиальные ведомости. 1912. № 13-14. С. 464-471.
6. Доклад комиссии УП-ого Епархиального Съезда духовенства Владивостокской епархии по вопросу о мерах борьбы с сектантством // Владивостокские епархиальные ведомости. 1911. №16. С. 493-503.
7. Отчет Уссурийского Православного Пресвятой Богородицы Братства за 19091910 гг. // Владивостокские епархиальные ведомости. 1910. № 15. С. 509-515.
8. Приамурский Свято-Троицкий Николаевский общежительный монастырь и посещение его в августе минувшего года преосвященным Евсевием, бывшим епископом Камчатским, Курильским и Благовещенским, ныне Владивостокским и Камчатским // Прибавление к Церковным ведомостям. 1899. № 25. С. 975-983.
9. Разумовский А. Г. Владивостокская епархия за первые пять лет ее существования (1899-1903). Симферополь: «Таврическая губернская типография», 1906. 205 с.
10. РГИА ДВ.Ф. 244. Оп. 1. Д. 105. Клировые ведомости III округа церквей Владивостокской епархии за 1905 г.
11. РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 121. Клировые ведомости Уссурийского Свято-Троицкого Николаевского монастыря за 1906 г.
12. РГИА ДВ.Ф.244. Оп.1. Д.135. Отчетная документация за 1907 г. о состоянии дел в приходах Владивостокской епархии. Часть 2.
13. РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 164. Клировые ведомости Уссурийского Свято-Троицкого Николаевского монастыря за 1908 г.
14. РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 4. Клировые ведомости церквей Владивостокской епархии за 1899 г.
15. РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 401. Дело о предоставлении благочинным округов епархии Обществу возрождения художественной Руси сведений о ремесленных и художественных школах при церквах епархии.
16. РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 547. Ходатайства Приморского общества сельского хозяйства Приморского областного правительственного агронома о представлении к наградам лиц за труды по сельскому хозяйству. Ведомость лиц, представленных к награждению Романовским знаком отличия за труды по сельскому хозяйству. 9 июня 1916 г. — 7 сентября 1916 г.
17. РГИА ДВ. Ф. Р-72. Оп. 1. Д. 168. Протоколы, акты, доклады, описи и переписка о передаче имущества бывшего Шмаковского монастыря в ведение губземуправления. 21 апреля — 31 декабря 1923 г.
18. РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2505. Отчет о состоянии Владивостокской епархии за 1912 г.
19. РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2626. Отчет о состоянии Владивостокской епархии за 1914 г.
20. РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2689. Отчет о состоянии Владивостокской епархии за 1915 г.
21. Уссурийский юбилейный крестный ход 1914 года // Владивостокские епархиальные ведомости. 1914. № 13. С. 96-101.
22. Хроника епархиальной жизни // Владивостокские епархиальные ведомости. 1909. № 15-16. С. 437-442.
23. Царское село // Владивостокские епархиальные ведомости. 1908. № 14-15. С. 386-387.
24. Школьные паломничества // Владивостокские епархиальные ведомости. 1910. № 15. С. 538-543.
25. Шмаковский монастырь. Сборы на войну // Владивостокские епархиальные ведомости. 1904. №7. С. 148-150.
