CC BY
34удк 281.93(092)
Священник Георгий Андрианов
СБЛЩЕННОМУЧЕНИК ИЛАРИОН ВЕРЕЙСКИЙ КАК ИССЛЕДОВАТЕЛЬ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ
Святитель Иларион (Троицкий) является талантливым исследователем в Священного Писания. Главным основанием своей научной работы святитель считал принцип церковности, в силу которого только Церковь может безошибочно понимать Священное Писание, так как именно Церковь, а не отдельная личность есть хранительница Истины.
Ключевые слова: Священное Писание, исследование, толкование, принцип церковности.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в одном из своих докладов четко определяет критерий для оценки любых явлений церковной жизни. «Поскольку, - считает Святейший Патриарх, - основной задачей Церкви является спасение людей..., то и основным критерием оценки церковной жизни, а, следовательно, и богословия, может быть только сотериологический критерий: насколько эта жизнь и богословие служат спасению людей...»1
Святитель Иларион (Троицкий) применял этот критерий, исходя из своего опытного духовного познания учения Православной Церкви о спасении. Поэтому он не мог не придти к выводу, что Священное Писание может во всей благодатной силе нести свою спасительную функцию только в Церкви. Цитируя слова блаж. Августина «я не веровал бы Евангелию, если бы не побуждал меня к тому авторитет Кафолической церкви», архиепископ Иларион замечает, что в этих словах Иппонийского епископа выражена великая истина: Если нет Церкви, то нет собственно и Священного Писания, ибо понятия исключительно церковные совершенно немыслимы вне Церкви, вне Ее разумения и оценки, вне Ее благодатной жизни2.
К вопросу о месте Священного Писания в церковной жизни богослов подходил с позиции антигностических писателей II века. Взгляд на Священное Писание сквозь призму церковности позволял ему в дальнейшем выяв-
1 Кирилл (Гундяев), архиеп. Процесс преодоления схоластических влияний в русском богословии/Тысячелетие Крещения Руси. (Международная церковная научная конференция «Богословие и духовность»). - М: издание Московской Патриархии, 1989. С.97.
2 Иларион (Троицкий), архим. Св. Писание и Церковь. - М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1914. С.35.
Священник Георгий Андрианов, кандидат богословия, ректор Костромской духовной семинарии
лять и критически оценивать гностические тенденции некоторых, современных ему, неправославных экзегетов, которых он называл «гностиками XIX века»3. По мнению ученого, внося изменения в христианское учение, гностики неотвратимо искажали в своих толкованиях Священное Писание. «Искажение учения, - говорил богослов, - предполагало и порчу источников вероучения». В свое время Церковь выразила учение о себе как о хранительнице книг Священного Писания, но оставался неразрешенным вопрос о канонических нормах использования священного текста. В результате антигностической полемики эти нормы были выработаны - это соответствие вере Церкви, апостольское происхождение и согласие Поместных Церквей, - все это помогло Церкви распознавать авторитетные для всей Церкви книги и со II века этот вопрос в принципе считался решенным4.
Основополагающим, само по себе разумеющимся и даже специально не обсуждавшимся, моментом в учении Церкви о Священном Писании стало утверждение того, что источником Богооткровенного вероучения является только Бог, непрестанно пребывающий в Церкви, а потому одинаково говорящий и через Предание и через Писание и поэтому только признание самой Церковью той или иной книги как авторитетного свидетельства хранимой Церковью Истины, делает исполненную божественного вдохновения книгу канонической5.
На основании этого принципа, получившего отражение в «Послании Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о Православной вере», ученому удалось убедительно раскрыть положение, согласно которому только Церковь может безошибочно понимать Священное Писание. «Ибо только Церковь, - писал богослов, - а не отдельная личность, есть хранительница истины. Самое общее выражение церковного самосознания и потому самый общий принцип для толкования Священного Писания есть церковное «правило веры» - regula fidei, как называет его Тертуллиан, или, «правило истины» - KáVQV á^9sía<; как обычно выражается святой Ириней... Это правило есть ни что иное, как тот Символ веры, который читался при кре-
3 Иларион (Троицкий), архиеп. Очерки. С.194.
4 Мецгер Б. Канон Нового Завета. - М., 1998. С.248.
5 Там же. С.251.
Священномученик Иларион Верейский
щении... Вот это-то правило веры только одно и оно неизменно, а потому именно этим правилом необходимо руководиться при изыскании истины. Только имея неповрежденным... правило истины можно спастись»6.
В одной из статей он сослался на согласное мнение о Свяшенном Писании трех авторитетных святых мужей Древней Церкви: Иоанна Златоуста, Исидора Пелусиота и Исаака Сирина. Это мнение о том, что Священное Писание есть только пособие для духовной жизни и спасения. Чтение и изучение Священного Писания необходимо для того, чтобы душа устремлялась к Богу и к доброделанию. Но благодатная жизнь души не обнимается Писанием всецело, ибо благодать душе подает, конечно, не книга Священного Писания, а Дух Святый, ниспосланный Церкви. И если бы мы действительно по-настоящему умели жить чистой, святой, благодатной жизнью, то и нужды бы не имели бы в Священном Писании, ибо при чистой жизни вместо книг душе служит благодать Святого Духа, духовно просвещающая свыше. Нужда в Священном Писании явилась уже тогда, когда одни уклонились от истинного учения, другие - от чистоты жизни. Писание, это уже второе врачевство. Достойно даже укоризны то, что мы нуждаемся в Писании7. Итак, для спасения необходимо снова «приложиться» к Церкви (Деян: 2,47; 5,13-14). Апостолам Бог не дал чего-либо писанного, а обещал вместо Писаний даровать благодать Духа. «Той, - сказал Он им, - воспомянет вам вся» (Ин:14,26). Отсюда следует примерно следующее определение Священного Писания в свете Православного учения о спасении: «Священное Писание - это одна из сторон, одно из проявлений общей благодатной церковной жизни, и вне Церкви Священного Писания, в истинном смысле этого слова, нет».8
В этой связи становится интересным проследить учение богослова об отношении Священного Предания и Священного Писания. Школьное богословие разрешало этот вопрос довольно просто: Предание следует принимать не противоречащее Писанию, а Писание понимать в соответствии с Преданием. «Что же получается? - недоумевал исследователь. - Писание нужно толковать по Преданию, а Предание проверять Писанием. Получается логический круг, idem per idem, или, в несколько вольном переводе на русский язык, - сказка про белого бычка»9. Сделав это критическое замечание относительно господствовавшего в школьном богословии столь путанного воззрения, ученый вновь подчеркивает, что источник церковного вероучения один - Дух Святой, живущий в Церкви.
«И не потому, - отмечал монашествующий богослов, - Церковь имеет истинное вероучение, что она берет его из Священного Писания и Священного Предания, а только потому, что она есть именно Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины, — как руководимая Духом Святым. Говорить нужно только о Церкви. Вместе с Церковью падает и Священное Писание
6 Иларион (Троицкий), архиеп. Очерки.... С.138.
7 Иларион (Троицкий), архим. Св. Писание и Церковь. - М.: печатня А.И. Снегирёвой, 1914. С.13.
8 Там же. С.16.
9 Там же. С.16.
и Священное Предание».10 Отсюда следует, что допускать возможность противоречия между Церковью и Священным Писанием, это значит - говорить о самопротиворечии Святого Духа, и, следовательно, возводить хулу на Духа Святого11.
Профессор протоиерей Петр Гнедич, говоря о православном понимании Предания и о том богословском тупике в этом вопросе, который возник в 1960-х годах в работе комиссии «Предание и предания» Всемирного Совета Церквей, подчеркивает, ссылаясь на работы святителя Илариона (Троицкого), что метод православного богословствования в этом вопросе основывается не на методе «извлечения» из Писания своих догматов (как это делают те кто отрицает или недооценивает значение Предания, кто противополагает Священное Писание учению Церкви), а исключительно через обращение к самому источнику Писания и Предания - благодатной жизни Единой, Святой, Кафолической, Апостольской Церкви. Через церковное Предание, Его руководящую роль в изучении Писания, почерпы-вается более углубленное понимание и истолкование Писания, поскольку в отношении к содержанию вероучения Предание есть неизменная вера Церкви - Православие. В отношении к Церкви Предание есть самая жизнь Церкви, непрерывное со времени Ее основания, в отношении к своей таинственной сущности Предание есть благодать Святого Духа, переданная через апостолов и всегда действующая в Церкви12.
«Мы можем все свести к вере в Церковь, - заключал святитель Илари-он (Троицкий) свои размышления о роли священного текста в деле спасения человека. - Верует человек в Церковь, - для него получает надлежащее значение Священное Писание».13 «Вера в Церковь - вот тот правильный компас, по которому можно без опасности крушения и погибели направлять свою ладью всякому ищущему в Писании просвещения ума и познания истины, будет ли то малограмотный простец или просвещенный муж науки».14
Для святителя Илариона в деле исследования Священного Писания вера в Церковь и была тем самым компасом. Он писал: «Священное Писание есть неприкосновенная и неотчуждаемая собственность Церкви, как одно из проявлений Ее благодатной жизни... Не может быть вне Церкви Слова Божия; живого и действенного. Писания принадлежат Церкви. Кому они не принадлежат, того к ним и допускать не следует. Еретики (псевдоисследователи - Г. А.) не имеют никакого права на христианские Писания»15. Только Церковь может безошибочно понимать Священное Писание, ибо только Церковь,
10 Там же. С.16.
11 Троицкий В. Св. Писание, Церковь и наука//Московские церковные ведомости. 1911. №50. С.1167.
12 Гнедич П., проф.-прот. О православном понимании Предания (По поводу сообщения о работе комиссии "Предание и предания" Всемирного Совета Церквей)//ЖМП. 1963. №3. С.49-50.
13 Иларион (Троицкий), архим. Св. Писание и Церковь. С.17.
14 Троицкий В. Св. Писание, Церковь и наука//Московские церковные ведомости. 1911. №51-52. С.1204.
15 Иларион (Троицкий), архиеп. Очерки. С.137.
а не отдельная личность есть хранительница Истины.16 «Церковь есть хранительница Истины, потому что обладает Священным Писанием, не только его текстом, но и правильным истолкованием».17
Благодаря своей верности церковному толкованию священного текста, ученый достиг серьезных успехов в библеистике. В одной критической статье он называет себя несведущим в толковании ветхозаветных текстов.18 Однако, имеются сведения, которые позволяют нам увидеть за этим скромным заявлением талантливого исследователя в области Священного Писания Ветхого Завета. Наибольший интерес в этой связи представляют статьи богослова, посвященные проблеме научного изучения ветхозаветного пророческого служения: "Ветхозаветные пророческие школы (Библейско-исторический этюд)" и "Основные начала ветхозаветного священства и пророчества".
Эти статьи были написаны и опубликованы еще в период его обучения в Московской Духовной Академии. Они написаны довольно зрелым научным языком с привлечением большого количества литературы на иностранных языках. Необходимо заметить, что, приступая к работе, молодой ученый брался за раскрытие малоисследованных тем. "О пророческих школах даже в немецкой ученой литературе нет ни одной капитальной монографии", - сообщал богослов своим читателям.19 Высокий уровень познаний автора в новейших открытиях библейской науки заставил некоторых исследователей придти к мысли, что эти статьи не принадлежат перу будущего святителя.
Однако для аутентичности этих произведений нет особых протестов с фактической стороны. Никакой другой однофамилец Троицкого не мог являться автором этих статей, потому что:
а) эти работы указаны в библиографии богослова, составленной в 1913 г. в книге «Россия в ее прошлом и настоящем», т. е. при его жизни (нигде святитель не дает опровержения, хотя ознакомился с изданием);
б) эти работы указывает в своем исследовании С. Марин, который имел доступ к архиву богослова;
в) эти работы указаны в библиографии Н. А. Кривошеевой и протодиакона С. Голубцова, которые знакомы со всей перепиской святителя, а также имеют близкие контакты с его родственниками;
г) эти статьи находятся среди работ ученого в каталоге Московской Академии, в которой богослов работал на протяжении многих лет;
д) есть внутренние свидетельства самого текста: автор берется за темы без долгой подготовки, всего достигая своими стараниями; стиль статей очень сходен с языком ранних работ святителя;
е) кроме того ни один из известных ученых-однофамильцев Владимира Троицкого не носил его имени.
16 Там же. С.137.
17 Там же. С.137.
18 Иларион (Троицкий), архим. [Рец. на:] Свящ. Д.В. Рождественский. Учебное руководство по Св. Писанию. Ч.1. Петроград, 1915//БВ. 1915. Апрель. С.878.
19 Троицкий В. Ветхозаветные пророческие школы...//Вера и разум. 1908. №18. С.199.
Подводя итог небольшому доказательству аутентичности этих сочинений можно, однако, заметить, что в прочих работах святителя нет ссылок на эти ранние работы. Впрочем, ученый чрезвычайно редко отсылает читателя к своим собственным произведениям.
В первой статье молодой исследователь поставил себе смелую задачу -представить в сжатом очерке то, что можно узнать об истории и организации пророческих школ из Библии.20 Он говорил о времени и месте появления этих ветхозаветных институтов, о средствах существования школ, о семейном положении учеников пророков, об одежде "сынов пророческих" и о многом другом, что делало его сочинение увлекательным для чтения не только специалистом, но и человеком малознакомым с предметом исследования. В заключении автор сказал: "Все, что касается ветхозаветного пророчества, касается и христианской церковной иерархии. Ветхозаветное пророчество как бы перешло и в Новый Завет; в жизни Церкви первых веков мы находим параллель ветхозаветному пророчеству, это харизматики - евангелисты, пророки, учители.21
Вторая статья более подробно рассказывает о смысле и важности ветхозаветного профетического движения, а также показывает общность и разницу между пророческим и священническим служением. "Священник есть народный представитель и предстатель в религиозной жизни, - считал богослов, - пророк - Божественный посланник и руководитель народа... Священство - носитель и олицетворение религиозного быта; пророчество - носитель религиозных идеалов. Идеалы небесны, а быт всегда бывает земным. Но идеалы могут существовать только чрез быт; без идеалов же быт не может развиваться"22.
Хорошим материалом в оценке изысканий богослова в библеистике служат его отзывы на кандидатские сочинения студентов Академии. Перечислим некоторые темы этих сочинений: "Царствование Давида по свидетельству книг Царств и Паралипоменон", "Учение о человеке и человеческой жизни по тексту книги Экклезиаст", "Иерусалим, как центр политической и религиозной жизни израильтян, до разрушения его римлянами". Работая над рецензированием сочинений, ученый проявлял глубокое знание различных подходов в библейской науке к толкованию священного текста, осведомленность в открытиях исторической науки относительно ветхозаветных событий, прекрасную филологическую подготовку.
Несмотря на успехи в изучении ветхозаветных текстов, будущему святителю предстояло другое, не менее интересное поприще - преподавание Священного Писания Нового Завета в Московской Академии. В 1910 г. профессор М. Д. Муретов выдвинул выпускника Академии на преподавательскую работу. Этот выбор почтенный профессор обосновал тем, что его протеже проявил задатки крупного исследователя Священного Писания Нового Заве-
20 Там же. С.730.
21 Троицкий В. Ветхозаветные пророческие школы...//Вера и разум. 1908. №18. С.199.
22 Основные начала ветхозаветного священства и пророчества//Вера и разум. 1909. №9-10.
С.425.
та в своем кандидатском сочинении "История догмата о Церкви"23. Таким образом, талант библеиста раскрылся во всей полноте у будущего архипастыря благодаря именно его преподавательской работе на академической кафедре Священного Писания Нового Завета.
В лекциях и сочинениях святитель Иларион всегда оставался верным своему принципу церковности. По словам протопресвитера Александра Шме-мана подлинный богослов никогда не снимает Библию с письменного стола, питается Словом Божиим, в нем заключенном, однако, питается им церков-но, т. е. в православном духе.24
Поэтому неслучайно в своих библейских исследованиях ученый уделяет значительное внимание вопросу о каноне священных книг. Еще в своем магистерском сочинении он постоянно подчеркивал важность новозаветного канона, как церковного установления. Доказать, что Церковь приняла его еще в апостольское время, означало признать, что Священное Писание является принадлежностью Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. "Что такое "Новый Завет"? - спрашивал богослов, - Это для нас величина, совершенно точно определенная. Новый Завет, это - 27 священных книг... Все эти "книги" в нашем Новом Завете и расположены всегда в одном и том же определенном порядке"25. Ученый предлагал раннюю датировку новозаветного канона, желая тем самым освятить это церковное установление апостольским авторитетом. По всей видимости, он руководствовался здесь своим апологетическим настроением по отношению к библейской критике протестантов. Он полагал, что канон был сформирован в Ефесе в апостольское время. "Мысль эта, по нашему мнению, - писал богослов, - заслуживает самого серьезного внимания. Она представляет образование новозаветного канона в апостольское время весьма просто, естественно и несравненно более основательно, чем это делают западные ученые, так много занимающиеся историей новозаветного канона"26.
К этому можно добавить, в чем-то схожее с позицией священномучени-ка Илариона (Троицкого), мнение о формировании новозаветного канона современного западного исследователя этого вопроса Б. Мецгера. Он пишет о том, что члены Древней Церкви, способные к различению духов, самим внутренним свидетельством Святого Духа, могли распознать среди уже появившегося в то время письменного обилия те священные книги, которые действительно явились лучшими источниками о жизни Иисуса Христа и христианского вероучения. Действительно, канон в некотором смысле был завершен в апостольское время, когда были написаны книги соответствующие главному принципу каноничности - признание их авторитетными для Церкви, т. е. такими, которые верно очерчивали норму христианской жизни
23 Журналы Собраний Совета Московской духовной академии. - Сергиев посад, 1911. - С.402-403.
24 Шмеман А., прот. Введение в богословие. - М.: из-во Православного Свято-Тихоновского богословского института, 1993. С. 37.
25 Иларион (Троицкий), архим. Новый Завет в апостольское время//Христинани. 1916. Январь. С.59
26 Там же. С.78.
и веры. Что же касается того вопроса, когда Церковь своим авторитетом канонизировала это собрание нормативных книг как собрания книг, имеющих авторитет для всей Церкви (вне тех или иных симпатий тех или иных лиц и даже Поместных Церквей к тем или иным священным книгам), то этот вопрос уже относится не к сфере богословия, а связан с объемом канона и оказывается прерогативой историка. Здесь долгое время существовала некая неопределенность: но тем не менее Б. Мецгер ссылается на диссертацию Д. Д. Дробина (Fribourg, 1996 г.), где утверждается, что круг новозаветных писаний, в котором Новый Завет признан Церковью каноническим, не есть продукт многовекового развития, он уже был определен во времена ранней христианской истории не позднее конца II века27.
Касаясь вопроса о подлинности и происхождении священных книг, святитель Иларион замечал, что в настоящее время открытия исагогической науки "представляются прямо-таки каким-то загадочным лабиринтом, из которого совершенно не видно никакого выхода". Выход из этого лабиринта критики видится только один. "Только Церковь может дать человеку вполне достаточные основания для признания подлинности и богодухновенности известных книг Священного Писания", - утверждал ученый28.
Подлинность книги всегда нужно отличать от ее достоверности. Безусловно подлинное сообщение очевидца может нередко оказаться совершенно ложным и только Церковь, хранительница подлинных и достоверных Писаний, Она одна может судить об их достоинстве. Как бы подтверждая и развивая эту мысль святителя Илариона о церковном подходе к новозаветному канону, современные западные исследователи истории и богословских аспектов проблемы канона, например такие, как Брюс Мецгер, Харальд Ри-зенфильд, в один голос аргументировано заявляют: «Поскольку Церковь получила канон Нового Завета таким, каким он есть сегодня, то канон этот нельзя переделать, хотя бы по той простой причине, что нельзя переделать историю. И теперь бессмысленно заниматься вопросом; является ли апостол Павел автором послания к Евреям или нет, и на каком основании судить о каноничности этого послания, т.к. сама Церковь таинственным образом приняла некоторые книги, несмотря может быть и на ошибки, несмотря на сугубо человеческие факторы действовавшие при создании, хранении и собирании книг Нового Завета, связанные с авторством. Сама Церковь своей духовной интуицией правильно определила их самоценность, и выявила церковность того или иного письменного документа, и в этом Церковь была действительно глубоко права, ибо весь этот процесс развития канона, носящий внешне, казалось бы, случайный характер, в действительности же являлся плодом Божественного Промысла и то, что Церковь признала достойным включения в канон, то это и на самом деле явилось
Подводя итог рассуждению о святителе Иларионе как об исследователе Священного Писания Ветхого и Нового Завета, необходимо заметить,
27 Мецгер Б. Канон Нового Завета. СУШ, 276-281.
28 Троицкий В. Св. Писание, Церковь и наука//Московские церковные ведомости. №51-52.
С.1203
что наиболее плодотворным периодом его научной работы в этой области следует признать последние годы обучения в Академии, а также время посвященное написанию магистерской диссертации. Кроме того, ряд работ по библейской науке появляется в годы его инспекторского служения в МДА. Несмотря на то, что его первоначальной научной специализацией была Церковная история, богослов зарекомендовал себя серьезным ученым в области библейской науки. Скорее всего, этому способствовало глубокое знание святителем не только священного текста, но и прекрасное владение методом подлинно церковного толкования. Свою богословскую концепцию о роли священного текста в деле спасения он излагает довольно четко и убедительно. "Эта оценка Писания, - отмечал богослов, - понятна лишь для того, кто живет сознательно чисто-религиозным идеалом. Религиозный идеал Церкви, идеал обожения, которым полно наше богослужение, в современном сознании является уделом весьма немногих"29.
Priest George Andrianov
st. hilarion, archbishop of vereya, as a biblical scholar
Hierarch Hilarion Troitsky is a talented researcher of the Holy Scripture. The saint considered the principle of ecclesiasticality being the main foundation of his scientific work by virtue of which only the Church can unerringly understand the Scripture, since it is the Church, but not an individual person that guards the Truth.
Key words: Holy Scripture, study, interpretation, principle of ecclesiastical.
29 Иларион (Троицкий), архим. Св. Писание И Церковь. С.13. 168
