CC BY
95
Лингвистика
О.А. Плахова
Свойства лексем-номинантов концептов, составляющих английскую мифологическую концептосферу (на материале сказочного дискурса)
В работе описаны свойства мифолексем, репрезентирующих концепты английской мифологической концептосферы. Мифолексемы характеризуются рядом сходных признаков, инвариантных по отношению к языку и детерминированных онтологическими свойствами конструктов мифологического сознания. Номинациям мифологических персонажей в английском языке свойственно также наличие в их семантической структуре ярко выраженного ценностного компонента и их использование как средств номинации других групп сверхъестественных существ. Ключевые слова: мифологический концепт, когнитивный признак, мифолексе-ма, семантический признак, мифологическая концептосфера, сказочный дискурс.
Английская мифологическая концептосфера как одна из значимых составляющих национального сознания получает яркую репрезентацию в сказочном дискурсе вследствие наличия у фольклорных произведений, относящихся к его центральной (волшебная сказка) и периферийной (легенды, были) областям, такого параметра категории сказочности, как чудо (волшебство1). Элементы мифологической концептосферы - мифологические концепты - номинируются в языковой картине мира особым классом слов - мифолексемами.
Номинации мифологических существ в рамках мифологической кон-цептосферы отличаются особыми характеристиками, позволяющими условно отнести их к классу терминологической лексики. К ним прежде всего относятся системность, наличие дефиниции, моносемантичность, отсутствие у ряда лексических единиц (ЛЕ) экспрессивности. С. А. Питана упоминает также их вариативность, широкую диалектальную репрезентативность, способность к субституированию и, как следствие, наличие эвфемистических синонимов [5, с. 48-49]. Ономасиологический подход к изучению мифолексем позволил выявить целый ряд специфических
1 В рамках проводимого нами исследования видится целесообразным ограничить номенклатуру входящих в сказочный дискурс произведений текстами народного творчества, удовлетворяющими параметрам категории сказочности.
свойств, обусловленных отсутствием объективно существующего денотата у данного класса ЛЕ [7, с. 108-111].
1. Множественность номинаций одного денотата в связи с неустойчивостью отношений «означаемое - знак».
2. Гипертрофированную роль образа в формировании понятия, что коррелирует с утверждениями о множественности образных когнитивных признаков у мифологического концепта.
3. Наличие у номинаций сверхъестественных существ всех основных функций слова: номинативной, коммуникативной, сигнификативной (хотя и ослабленной), а также гипертрофированных прагматической функции и функций экспрессивного выражения и эмоционального воздействия. В.И. Шаховский относит также к функциям мифолексем функцию абстрагирования, т.е. выделение общих и тождественных признаков существ [8, с. 74]. Обобщению и абстрагированию подвергается в своем историческом развитии и мифологическая образность в соответствии с изменениями общества и его потребностей [3, с. 60].
4. Минимальный потенциал семантического варьирования, приближающий их к терминам.
5. Минимальную способность к семантическому распространению содержания в синтагматическом ряду. Распространение может осуществляться за счет уточнения локальной характеристики и индивидуализации персонажа (например, за счет имен собственных).
6. Сдвиги в отношении категории одушевленности / неодушевленности, лица / нелица.
Перечисленные характеристики мифолексем были выделены в ходе анализа мифологического материала русского языка, однако, вероятно, они обладают всеобъемлющим характером в силу универсальности мифологического мышления, продукт деятельности которого кодируют, и легко наблюдаемы на материале английских фольклорных источников, хотя и находят выражение в несколько иной культурно-маркированной форме. Рассмотрим некоторые из свойств мифолексем на примере репрезентантов мифологических концептов, отобранных из англоязычного сказочного дискурса.
Множественность номинаций одного денотата. Анализируя явление множественности наименования одного мифологического объекта, О.А. Черепанова выдвигает несколько причин: 1) природа объекта; 2) табуирование; 3) особая социо-психологическая значимость мифологического представления; 4) функционально-стилистические параметры наименований; 5) исторические напластования; 6) региональное варьирование наименований; 7) число наименований прямо пропорционально «популярности» объекта [7, с. 112-113].
Филологические
науки
Лингвистика
Наиболее показательным в плане множественности номинаций одного денотата видится концепт «фейри», который получает детальнейшую языковую репрезентацию в англоязычном сказочном дискурсе. В ходе исследования выделено 1050 словоупотреблений номинаций фейри, представленных именами нарицательными и собственными, и 1230 единиц денотематического, пропозематического и диктематического уровней, репрезентирующих разные стороны исследуемого концепта. Ключевыми репрезентантами концепта являются существительные fairy, elf, pixy / pixie, которые вместе с их стилистическими синонимами pharises, ferlies, fary, feeorin, fairisees, fay, fey составляют 37,7% от общего количества словоупотреблений. В синонимический ряд с доминантой fairy входят лексемы, относящиеся как к высокому (fay и faerie), так и к сниженному стилистическому регистру (fary, fairisees / pharises и feeorin), представляя в последнем случае результат диалектального варьирования.
В качестве репрезентантов мифоконцептов могут выступать не только собственно мифологическая лексика, но и номинации, не являющиеся специфическими для мифоконцептов и представляющие собой перенос сугубо человеческих способов именования на существ вымышленной действительности. Мы полагаем, что наблюдения за проецированием собственно человеческих способов имянаречения на референтов виртуального континуума позволяют обнаружить содержательные характеристики исследуемого концепта, которые остаются за рамками словарных дефиниций. Соответственно, анализ иллюстративного материала существенно расширяет синонимический ряд с доминантой fairy за счет включения в него следующих регулярных и окказиональных номинаций фейри, используемых в текстах сказок и легенд: attendant, (elfin) babe, (fairy) baby, baby sprite, bantling, barn fairies, bearer, being, bride, captive, (elfin / fairy) changeling, child, conductor, courtier, creature, crew, cup-bearer, (fairy) customer, daddy, dame, dancer, daughter, dependant, devilkin, dwarf, elf son, elf-folk, elf-mother, elfin train, elfin youth, enemy, executioner, fairy court, faerie captor, fairy folk, fairy godmother, fairy man, fairy-child / fairychild, fairyland, fairy-mother, female, figure, foe, (pixy) friend, gentle folks, girl, giver, good folk, good people, guest, guide, helper, helpmate, hill folk, hyter sprites, imp, (elfin / fairy) king, knight, labourer, lady, chep, rascal, fellow / feller, little folk(s), gentleman, lad, (fairy) man / monny, little people, thing, (fairy) monarch, monster, mother, musician, neighbour, new-comer, object, person, personage, phantom, relative, (fairy) queen, servant, singer, spectre, spinster, spirit, spouse, subject, suppliant, thief, these things, tiny folks, troop, visible people, vision, visitant, visitor, woman. Актуализация признаков концепта «фейри» осуществляется также путем индивидуализации мифологических существ средствами
номинации. К именам собственным относится чуть более трети всех именований фейри (36,2%), включая композиты и словосочетания, подавляющее большинство из которых (89,7%) являются отапеллятивными образованиями с прозрачным или затемненным мотивирующим признаком.
Гипертрофированная роль образа в формировании понятия. Образные характеристики концептов английской мифологической концептосферы получают отчетливую манифестацию во внутренней форме репрезентирующих их лексем. Так, в основе номинаций концепта «дракон» лежат признаки, связанные с особенностями внешнего облика и характера передвижения ирреальных существ данной группы. ЛЕ worm с исходным значением «змея» (ср. существительные с тождественным значением в других германских языках G wurm, Dutch worm, Dan orm, Sw orm, snake) возводится этимологами к и.-е. *wrmi-, *wrmo- (> L vermis) как производному от основы *wer-, turn, twist [9, с. 577], обозначающей особый способ передвижения по поверхности всем телом без помощи ног, характерный для пресмыкающихся. Лексема dragon сохраняет в своей структуре признак зоркого, всевидящего взгляда дракона, его глаз, наводящих на человека панический ужас, что коррелирует с мифологическими представлениями о драконах как неусыпных стражах сокровищ: cf. Gr drakon, dragon, huge serpent, so named because of its quickglancing, terrible eyes; Gr drakein, derkesthai, to glance or look, and drakos, eye - cf the syn OIr derc; IE *derk-, with metathesis *drek-, var drak-, to look or glance [14, с. 874].
Наличие у номинаций сверхъестественных существ всех основных функций слова. Поскольку прагматическая функция мифолексем «представлена в гипертрофированном виде» [7, с. 109], рассмотрим ее реализацию (зачастую в сочетании с функцией эмоционального воздействия) посредством номинаций мифологических концептов «фейри», «боггарт» и «баргест». Данная функция у номинантов мифологических концептов в англоязычном сказочном дискурсе несколько ослаблена. Это проявляется прежде всего в том, что номинации концептов «фейри», «боггарт» и «баргест», характеризующие поведение сверхъестественных существ по отношению к людям, характер межличностных отношений и их прагматические роли в определенных ситуациях, занимают незначительное место в общей системе номинаций данных концептов (5,5%, 5,1% и 5,3% соответственно). Данные номинации характеризуют отношения мифологических существ с человеком. Они распадаются на пары в зависимости от прагматической ситуации и ролей участников: «заказчик» (customer) -«исполнитель»; «просящий» (suppliant) - «дающий» (giver); «нуждающийся в помощи» (dependant) - «помогающий» (helpmate, helper); «пленник» (captive) - «взявший в плен» (captor); «путник» - «провожатый /
Филологические
науки
Лингвистика
попутчик» (conductor, guide, companion); «гость» (visitor, new-comer, visitant, guest, intruder) - «хозяин».
Анализ сказочного дискурса демонстрирует, что почти во всех смоделированных (посредством обращения к семантике номинаций) прагматических ситуациях фейри выступают в качестве стороны, инициирующей (вольно или невольно, намеренно или случайно) механизм взаимодействия, а также выступают в качестве стороны, удовлетворяющей потребности партнера. Номинации боггарта и баргеста характеризуются более ограниченным прагматическим потенциалом, поскольку релевантны преимущественно для двух последних видов прагматических ситуаций. Вместе с тем лексема tormentor как устойчивая номинация данных существ репрезентирует еще один, специфический для них, вид взаимоотношений c человеком «мучитель» - «подвергаемый мучениям», в которых роль жертвы отводится человеку. Ситуации отношений данных сверхъестественных существ (фейри, боггарта, баргеста) и человека могут быть также охарактеризованы с позиции получаемого в результате взаимодействия эффекта. В зависимости от благотворного или вредоносного влияния их номинации организуют оппозицию «враг» (foe, enemy, fiend) vs «друг» (friend, pixy friend, lad, chep, fellow / feller). Левый член оппозиции представлен также лексемами с более конкретным значением Rogue, the Rogue Splug, rascal, Ambassador of Death. В качестве конкретизирующих элементов именований мифологических персонажей могут выступать эпитеты evil, bad, wicked, diabolic, good, hyter.
Сдвиги в отношении категории одушевленности / неодушевленности, лица / нелица. Средства вербализации концепта «фейри» наиболее ярко демонстрируют случаи акцентуации гендерного признака мифоконцеп-та и нейтрализацию признака одушевленности. Например, нейтральная в гендерном отношении ЛЕ baby замещается в ближайшем окружении местоимением he (a); активация гендерного признака в лексемах pixy и fairy также осуществляется за счет их соотнесенности с притяжательным местоимением her (b):
a) The baby liked the nuts and crawled off after them, gurgling with delight, and he dropped the little stick [12, с. 112];
b) The Pixy returned, and put them on; when, clapping her tiny hands, she was heard to exclaim: Pixy spin, Pixy gay, / Pixy now will run away; / and off she went [15, с. 152]; ...the fairy who’d had a dose of rock salt in her buttocks saw something coming the other way [4, с. 147].
В следующем примере соотнесенность существительных figure в значении «личность, фигура» и dwarf с местоимениями itself и its объясняется неспособностью рассказчика мгновенно идентифицировать фейри как
разумное антропоморфное существо, что и сделало в данном контексте гендерный признак нерелевантным. Постепенное осознание того, что представляет собой существо, позволило наделить его гендерными характеристиками, аналогичными человеческим, эксплицированными в местоимениях he и his: Turning round somewhat drowsily, he beheld a little figure of about a span high, clad in green, and wearing a dainty red cap, struggling along under the load of a flat-topped mushroom much larger than itself. After having more than once fallen with its load, the dwarf cried out in a sweet, faint voice, ‘Dewdrop, Dewdrop!’ [10, с. 142-143]. Далее: Moonbeam then took from his pocket a butterfly’s wing, which served him as a handkerchief, and wiping his forehead as he spoke, he said... [Там же, с. 143-144].
Минимальная способность к семантическому распространению содержания в синтагматическом ряду. Особенности семантического распространения содержания во многом связаны с мотивирующим признаком, лежащим в основе номинации. К их числу О.А. Черепанова относит место обитания или сферу патронажа; функции персонажа; внешний облик; время появления и функционирования персонажа; место персонажа в мифологическом мироустройстве миропорядка; форму восприятия персонажа человеком; выражение эмоционального отношения человека к мифологическому персонажу [7, с. 120-138].
В ходе анализа средств вербализации мифологических концептов были выявлены основные мотивирующие признаки, зафиксированные языковыми средствами английской сказочной картины мира [6, с. 79-82]. Признаки, формирующие внутреннюю форму мифологического имени, отражают биологическую или социальную природу денотата вымышленной реальности. Среди признаков биологического характера, лежащих в основе именования сверхъестественных существ, следует отметить место обитания (barn fairies, the Fairies of the Downs and Commons, the Fairies of the Wood, Wood-Fairies, the Fairies of the Torrent, the Fairies of the Waterfall, the Bargest of Grassington, the Giant of St. Michael’s, the Headless Nun of Watton, the White Lady of Blenkinsopp), внешний вид (manikin, little people, small people, Yallery Brown, Green Lady, brownie, Redcap), происхождение, биологический пол, возраст, физиологическое и психическое состояние (mermaid, watter-wife, sea-woman, merrymaid, merryman, fairy-child, baby, fairy-mother, elf-mother, Jasmine). К признакам социального характера следует отнести, прежде всего, личностные качества и особенности их проявления по отношению к людям (hyter sprites, the Good Folk, evil spirit, the Evil Things, the Evil One, the Bad Fairies), а также социальный статус мифологического существа среди себе подобных (the Queen of the Elves, the Queen of the Fairies, the King of the Elves, the King
Филологические
науки
Лингвистика
of Faerie, the King of the Bad Fairies, the Emperor of the Cockatoos). Признак, представляющий собой функциональную характеристику мифологических персонажей, обладает двойственной, социально-биологической природой: биологические признаки проявляются в актуализации в имени персонажа его поведенческих особенностей (merrymaid, will-o’-the-wisp, Jacky-my-Lantern, Jack-o’-Lantern, Will-o-th’-wyke, bogle, bogie, boogie, Boggart, the Bogey-Beast); социальные характеристики сверхъестественных существ реализованы в идентификации их профессиональных навыков и умений (Habetrot, Tom Tit Tot).
Таким образом, во внутренней форме мифологических имен закреплены разнообразные признаки, преимущественно биологического характера. Социально обусловленные признаки закреплены в сравнительно небольшом числе мифологических имен и эксплицируются ограниченным набором лексических единиц (оценочными прилагательными достаточно широкой семантики и субстантивными обозначениями высокого общественного положения). Данный факт может быть объяснен особенностями архаического мышления человека, одушевлявшего мир флоры и фауны, природные явления и неподвластные силы природы. Фиксация в семантической структуре именования сверхъестественных существ социально значимых признаков обусловлена антропоморфной организацией общественного уклада мифологических персонажей, приписываемого им коллективным сознанием.
На основе анализа особенностей дискурсивного употребления мифо-лексем представляется целесообразным выделение двух дополнительных признаков номинаций мифологических существ в английском языке: наличие в их семантической структуре ярко выраженного ценностного компонента и их использование для номинации разных групп сверхъестественных персонажей.
Наличие в семантической структуре ярко выраженного ценностного компонента. Аксиологический компонент значения мифолексемы имеет прямую корреляцию с ценностным аспектом соответствующего мифоконцепта. Оценочность может быть заложена во внутренней форме слова и эксплицироваться в ходе этимологического или компонентного анализа номинации. Так, этимология существительного fairy восходит к лат. fatum «рок», «предопределение», «судьба» (ср. It. fatare, to charm as witches do, to bewitch; fata, a fairy, witch. - Fl. Sp. hado, fate, destiny; hada, one of the fates, witch, fortune-teller; hadar, to divine. Fr.fee, fatal, appointed, destined, enchanted; fee, a fairy (feerie, witchery); par feerie, fatally, by destiny [19, с. 247]), которое во мн.ч. fata использовалось для обозначения персонифицированных божеств, управляющих судьбой человека [9, с. 217;
13, с. 61]. В римской мифологии такими богинями судьбы были парки и фаты, в греческой - мойры, в скандинавской - норны. В английском сказочном дискурсе данный когнитивный признак коррелирует с «оказывающий покровительство», приобретая положительную аксиологическую оценку и реализуясь в языковых единицах разных уровней со значениями «предсказание будущего», «наречение имени», «принесение даров», «наложение заклинаний-оберегов».
Этимологические словари и энциклопедии регистрируют противоречивые в аксиологическом отношении мотивирующие признаки существительного elf. «простой» (M.E. elf. A.S. alf. + Icel. alfr, Dan. Swed. alf, G. elf <...> oaf, a simpleton. <...> Chaucer uses elvish in the sense of ‘simple’ [16, с. 140]); «белый, сверкающий» (alfr (elf) < Indo-European *albh (cf. the Latin albus) [11, с. 294]); «живущий в горах» (OHG alp, originally probably a spirit or demon of the mountains, from Celtic alp, ailp, mountain [18, с. 240]); «внушающий страх, пугающий» (ME. elf, Chaucer, C.T. 6455 (D 873). AS. alf Grein, i.56. + Icel. alfr; Dan. alf Swed. alf OHG. alp; G. elf, also alp, a. nightmare, incubus [17, с. 190]); «дух, стихия, элементал» [2, с. 234]. Признак «простой», лежащий в основе именования, соотносим с признаком «дух, элементал» и мыслится как «неразложимый, элементарный», репрезентируя представления об эльфах как о природных духах, духах стихий - элементов мироздания. Положительный в ценностном отношении признак «белый, сверкающий» указывает на статус сверхъестественных существ в скандинавской мифологической системе. германо-скандинавские альвы мыслились не столько как природные духи, сколько как существа, своими достоинствами и положением уступающие только богам [11, с. 293-294]. Признак «внушающий страх, пугающий» маркируется мифологическим сознанием как отрицательный и характеризует одну из функциональных особенностей фейри. Дальнейшее исследование семантики мифолексем свидетельствует о том, что данный признак наряду с «потусторонний, сверхъестественный» и «вредоносный» выступает в качестве определяющего при характеристике функционально-прагматического аспекта отношений между мифологическими существами и человеком.
Вопрос детерминированности общей аксиологической оценки составной мифолексемы содержанием коннотативного компонента ее элементов требует более детального изучения, однако даже рассмотренные выше отдельные примеры коннотативно окрашенных лексем-номинантов мифоконцепта позволяют сделать вывод о неоднозначности ценностной информации, аккумулированной в семантике слова, которая отражает неоднозначность отношения коллективного сознания к представителям волшебного мира и возможностям взаимодействия с ними.
Филологические
науки
Лингвистика
Функционирование в качестве номинантов разных мифоконцептов. Для мифолексем характерно их дискурсивное употребление как в качестве ключевых репрезентантов собственного мифоконцепта, так и других мифологических концептов. Количество ключевых лексем-номинантов собственного мифоконцепта может варьировать, однако в подавляющем большинстве случаев частотность их употребления в сказочных текстах превалирует над случаями употребления в качестве средств номинации базовых лексем других концептов. Например, ключевая номинация мифоконцепта «боггарт» boggart в 65,14% случаев используется для номинации собственного концепта и в 14,29% случаев - для номинации других концептов; для ключевых номинаций мифоконцепта «великан» (giant, ogre) подобное соотношение имеет вид 76,51% - 0,37%; для номинаций концепта «гном» (dwarf) - 59,18% - 12,25%.
Обращение к сказочному дискурсу позволяет проиллюстрировать способность базовых номинаций мифоконцептов отражать сложные меж-концептные связи внутри мифологической концептосферы. В частности, системные связи концепта «фейри» наиболее прозрачны в следующих номинативных средствах. близость фейри к бесплотным духам и призракам реализована в лексемах spirit, spectre, vision, phantom, the Phantom of the Fell; представления об их демонической природе, обусловленные влиянием христианской религии, находят отражение в ЛЕ devilkin, imp; производимое ими устрашающее впечатление манифестировано в лексемах monster, bogle.
В отдельных случаях манифестация концепта происходит лишь за счет собственных лексических средств («богл», «дьявол», «левиафан», «русалка»), что объясняется либо слабыми межконцептными связями, как, например, у концепта «левиафан» вследствие чужеродности номинируемого референта системе английских мифологических персонажей, либо центральным положением мифоконцепта в концептосфере, делающим необходимость его вербализации «сторонними» средствами излишней (как в случае с концептом «дьявол», который обладает набором прототипических когнитивных признаков и связан с другими концептами в мифологической концептосфере центростремительными связями). Для концепта «гоблин», наоборот, вообще нехарактерно обозначение посредством собственных ключевых номинаций (ЛЕ goblin); вместо этого наблюдается тенденция идентификации виртуального референта преимущественно при помощи номинантов концептов «призрак» и «дьявол» (impet, imp, demon, spectre, ghost), что акцентирует внимание реципиента на демонической природе существа и демонстрируют случаи замещения ключевой номинации goblin лексемами разной степени абстрактности / конкретности. that,
creature, thing vs Tom Tit Tot, Yallery Brown, the Hobyahs. Однако в данном случае речь идет не о норме, а скорее об исключении из правила.
Таким образом, мифолексемы, репрезентирующие концепты английской мифологической концептосферы, характеризуются рядом сходных признаков, инвариантных по отношению к языку (хотя и получающих в разных языках различное формальное оформление) и детерминированных онтологическими свойствами конструктов мифологического сознания. К важнейшим характеристикам мифолексем относятся множественные номинации одного денотата вымышленной реальности; доминирование в семантической структуре лексем-репрезентантов мифоконцепта семантических признаков, соотносимых с образной составляющей последнего; наличие мотивирующих признаков, отражающих биологическую и социальную ипостаси виртуального референта; наличие в семантической структуре мифолексем ярко выраженного ценностного компонента и их функционирование в качестве номинантов разных мифоконцептов. Способ номинации мифоконцепта и признак внутренней формы воспроизводят основные модели отношений вымышленного существа с миром природы и миром людей, закрепленные в структурах национального мифологического сознания. Триада «мифологическое существо» - «человек» - «природа», вербализуемая элементами языковой картины мира, по сути представляет упрощенный статичный вариант мифологического мировосприятия (в диахронической модели прошедшего ступени развития от «первопредок - род - природа» до «бог - я - чужой» [1, с. 83-90]) и на когнитивном уровне - сложную систему отношений внутри и между концептами, фиксируемую в структуре мифологических концептов.
Библиографический список
1. Боброва С.П. Мифологическое сознание (Методологические проблемы исследования семиотического компонента): Дис. ... канд. филос. наук. Иваново, 1997.
2. Мифология Британских островов: Энциклопедия I Сост. и общ. ред. К.М. Королева. М.; СПб., 2003.
3. Найдыш В.М. Философия мифологии. XIX - начало XXI вв. М., 2004.
4. Народные сказки Британских островов. Сб. I Сост. Дж. Риордан. М., 1987.
5. Питина С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира: Дис. ... д-ра филол. наук. Челябинск, 2002.
6. Плахова О.А. Признаки, лежащие в основе именования сверхъестественных существ II Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Сер. «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования». Воронеж, 200б. Вып. б. С. 78-83.
Филологические
науки
Лингвистика
7. Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского языка: Дис. ... д-ра филол. наук. Л., 1983.
8. Шаховский В.И. Семантические особенности мифолексем как разряда экспрессивной лексики // Лексическая и грамматическая семантика: Меж-вуз. сб. научных трудов. Новосибирск, 1986.
9. Ayto J. Dictionary of Word Origin. London, 2001.
10. Bowker J. Goblin Tales of Lancashire. London, 1883.
11. The Greenwood Encyclopedia of Folktales and Fairytales. Volumes 1-3. London, 2008.
12. Keding D., Douglas A. English Folktales. London, 2005.
13. Lurker M. The Routledge Dictionary of Gods and Goddesses, Devils and Demons. London; New York, 2004.
14. Partridge E. Origins: A Short Etymological Dictionary of Modern English. London, 2006.
15. Rhys E. Fairy Gold: A Book of Old English Fairy Tales. London, 2008.
16. Skeat W.W. The Concise Dictionary of English Etymology. London, 2007.
17. Skeat W.W. An Etymological Dictionary of the English Language. Oxford, 1963.
18. Webster N. A Dictionary of the English Language, Explanatory, Pronouncing, Etymological and Synonymous, with a Copious Appendix. Springfield, 1872.
19. Wedgwood H. A Dictionary of English Etymology. London, 1872.
