CC BY
127II. РИМ И ВАРВАРЫ
г В. А. Гончаров
«СВОИ» И «ЧУЖИЕ» ЖРЕЧЕСКИЕ КОЛЛЕГИИ В РАННЕМ РИМЕ
Одной из наиболее важных проблем истории древнего мира, без сомнения, является проблема соотношения «своего» и «чужого» в античной и, в частности, в римской культуре. Действительно, взаимодействие древнего Рима с окружающим его миром более чем активно проявлялось в бесчисленном множестве самых различных аспектов— от традиций градостроительства до одежды. При этом не осталась в стороне и область сакрального, в которой вышеупомянутое взаимодействие нашло вполне отчетливое и яркое выражение.
Как известно, религиозная сфера древнего Рима уже в царскую и раннереспубликанскую эпоху прошла весьма длительный путь в своем развитии — от достаточно примитивных верований сельско-общинного характера до вполне развитой и разветвлённой системы культов с антропоморфными божествами, храмами, специально учреждёнными жреческими коллегиями и тщательно выверенными церемониями. Несомненно, одной из основных линий в подобном «совершенствовании» римской религии был перманентный процесс заимствования божеств и сакральной практики других племён и народов. Сначала он выражался в слиянии и упорядочении культов составивших Рим общин, а затем — в активном «импорте чужих богов», основанном на динамическом представлении римлян о своём пространстве и сопутствовавшем их постоянной военной экспансии1.
Наиболее ярко подобное втягивание иноземных (прежде всего этрусских и греческих) божеств в римскую сакральную сферу проявлялось в практике еуосайо, т.е. совокупности приёмов «переманивания» чужих богов на свою сторону. Именно подобным образом Фурий Камилл обращался к вейянской Юноне в 396 г. до н. э., а Сципион Эмилиан - к богам Карфагена в 149 г. до н. э. В то же время, естественно, вышеупомянутый процесс имел и весьма значительные последствия социального характера. Прежде всего, они проявились в появлении новых жрецов, их организации в специальные коллегии, постепенном расширении функций последних и т.д. Именно данный аспект сакральной жизни раннего Рима будет рассмотрен в этой работе. Так, мы постараемся выделить и по возможности полно охарактеризовать основные этапы и разновидности включения священнослужителей, связанных с «чужими» культами, в сакральную сферу Рима — начиная с его основания и до конца ГП в. до н. э.
По нашему мнению, складывание римской религиозной сферы в интересующем нас аспекте проходило в два основных этапа. На первом, охватывающем практически весь царский период, была в основном сформирована определённая
' Кнабе Г. С. Историческое пространство Древнего Рима // Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1993. С. 267.
совокупность так называемых dii indigentes («старожилов») и служивших им жрецов. Это формирование в свою очередь проходило двумя различными путями. Во-первых, в процессе объединения ряда латинских и италийских поселений в римскую civitas одновременно протекало и слияние их разнородных культов, а также постепенное формирование синкретической общеримской религии путём придания отдельным общинным и племенным богам общегородского статуса2. Подобным образом возникли культы Марса, Квирина, Януса, Весты, т.е. божеств, символизировавших окружение, границы и священный центр общины.
Культы Марса и Квирина, божеств-хранителей латинской общины Палатнна и сабинской общины Квиринала, изначально, по всей видимости, обслуживались коллективными жречествами, основанными на кровном родстве и в первую очередь осуществлявшими функцию защиты общинной территории от враждебного воздействия внешних сил. К этим древнейшим сообществам священнослужителей безусловно относятся fratres Arvales («арвальские братья»), по преданию, возникшие ещё при Ромуле, а также salii Palatini (палатинские салии или салии Марса), официально учреждённые Нумой Помпилием (Liv. 1.20.4; Dion. Hal. П.70; Plut. Numa. 13) и salii Collini («салии холмов» или салии Квирина), получившие государственный статус в эпоху правления Тулла Гостилия (Dion. Hal. Ш.32.4). Возможно, к этой же группе жречесгв можно причислить и луперков, отдельные ритуалы которых, такие, как бег вокруг Палатина, принесение в жертву собаки и т.д. СDion. Hal. 1.80; Serv. Aen. VÜI.343; Plut. Rom. 21; Ovid. Fast. П), также указывают на связь с Марсом или сходным божеством. Кроме того, при Нуме Помпилии появились и индивидуальные жрецы— фламины Марса и Квирина (Liv. 1.20.1—2; Dion. Hal. П.63; Cic. De г. р. П.26; Plut. Numa.7). Жреческие функции в культе Януса, судя по всему, исполнялись самим царём (в период Республики — тех sacrorum)3, а в культе Весты — коллегией весталок, тесно связанной с рексом и, по мнению ряда исследователей, даже изначально состоявшей из царских дочерей4.
Конечно, все перечисленные выше божества, культы и жречества находят весьма широкие параллели у множества народов древности — от греков до скифов5. Однако, по нашему мнению, на основе этого нельзя делать вывод о том, что они были заимствованы. Судя по всему, подобное сходство могло быть обусловлено лишь сходным уровнем развития раннеримского и прочих архаических обществ, в первую очередь, индоевропейских.
Во-вторых, уже при первых царях Рим вступил в тесный контакт со своими непосредственными соседями— италиками, этрусками и латинами, изначально не входившими в состав римской городской общины. Одним из самых значительных
2 Штаерман Е. М. Социальные основы религии древнего Рима. М„ 1987. С. 59.
3 Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М„ 1977. С. 89—109; Сморчков А. М. О характере культа жреческой коллегии салиев // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1996. С. 47; Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990. С. 138; Штаерман Е. М. Указ. соч. С. 55—57, 70; Штернберг Л. Я. Первобытная религия. Л., 1936. С. 365—375 и т.д.
' Bailey С. The religion of Ancient Rome. London, 1921. P. 78; Idem. Phases in the religion of Ancient Rome. Berkeley, 1932. P. 158.
5 Штаерман E. M. Указ. соч. С. 75.
результатов этого взаимодействия стало пополнение римского пантеона за счёт божеств италийских, латинских и этрусских городов. В частности, по предположению У. Фоулера6, культ Юпитера, постепенно вышедший на первое место в сакральной сфере Рима, был заимствован из Альба Лонги, издавна связанной с городом Ромула и покорённой Туллом Гостилием с использованием формулы deditío. Согласно этой формуле, побеждённые передавали римскому царю «всё божеское и человеческое», в том числе своих богов и их святилища7. По всей видимости, первоначально, ещё до покорения альбанцев, функции жреца Юпитера исполнял сам реке, а затем, в результате так называемой «реформы Нумы» эта священная обязанность перешла к специальному фламину Юпитера— flamen Dialis (Liv. 1.20.1-2; Dion. Hal. П.63; Cic. Der. p. П 26; Plut. Nuira 7).
Судя по всему, контакты с италийскими народами привели также к заимствованию у них фециального права: согласно римской традиции, Анк Марций заимствовал его у эквиколов (Liv. 1.32.5). С этим же процессом было непосредственно связано и учреждение коллегии фециалов, ведавших сакральной стороной международных отношений. Ещё более важные последствия для римской сакральной сферы имело взаимодействие с этрусками — народом, несомненно, более цивилизованным, чем первые римляне, в том числе и в области культовой практики. Именно у этрусков, по всей видимости, была заимствована система специализированных жреческих коллегий и приёмов гадания, а также строгая регламентация культа8. Как известно, заимствованные приёмы угадывания воли богов (divinado) делились на две основные группы — по небесным знамениям (в том числе и по полёту птиц) и по внутренностям жертвенных животных. Первая из этих гадательных систем стала достоянием представителей одного из древнейших жреческих институтов— авгуров, изначально совершавших ритуалы, связанные с плодородием (augurium)9, а при Нуме организованных в специальную коллегию (Cic. De г. р. П.26; Liv. IV.4.2). Второй же способ гадания вплоть до своего запрета в IV в. н. э. находился в руках гаруспиков, всегда происходивших из Этрурии, специально приглашавшихся в Рим для совершения особо важных гаданий (Liv. V.15.1; XXVn.37.6; Gell. IV.5; Cic. Наг. 25; Cat. Ш.19; Div. 11.11; Tac. Hist. IV.53) и организованных в особую коллегию лишь в конце Республики10 или даже в начале Империи.
Все божества, вошедшие в римский пантеон на рассмотренном этапе, получили у римлян название dii indigentes. Жрецы же, обслуживавшие их культы (фламины, весталки) находились в подчинении сначала у царя, а затем у коллегии понтификов. Так, например, в функции верховного понтифика (pontifex maximus) входило наказание весталок в случае нарушения ими своей сакральной чистоты (Liv. XXVni.11.6; Dion. Hal. 11.67; Val. Max. 1.1.6), участие в посвящении флами-нов (Cic. Phil. П.43; Brut. 1; Suet. Cal. 12; Val. Max. VI.9.3), а также их назначение (Liv. XXVII.8.4—10). Вообще же понтифики выступали в качестве основных блю-
'' Fowler W. The religious experience of the Roman people. London, 1911. P. 237
7 Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима и Италии. Воронеж, 1964. С. 99 сл.
8 Немировский А. И., Харсекин А. И. Этруски. Воронеж, 1969. С. 136.
9 Немировский А. И. Указ. соч. С. 138.
10 Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983. С. 227.
стителей pax deorum и демонстрировали значительное сходство с этрусскими жрецами: в круг обязанностей рассматриваемой коллегии точно так же входило не только общее руководство религиозными действиями всех уровней (Liv. 1.20.6; Dion. Hal. П.73; Plut. Numa.9), но и сохранение определённой суммы положительных знаний, включая зачатки права и историографии". Любопытно также, что культы «индигетов», а также упомянутые системы предсказания (включая и чисто этрусскую гаруспицину) вплоть до распространения христианства рассматривались римскими авторами как основы «нравов предков», исконных начал римской жизни, противостоящих «чужеземным суевериям» (Liv. XXXI.16.7; Cic. De г. р. П. 16; De leg. VIII.20; De nat. deor. П.7—10; Div. 1.3).
Второй этап рассматриваемого нами процесса можно условно начать с приобретения последним римским царём Тарквинием Гордым Сившишных книг из храма Аполлона в Кумах (Dion Hal. IV.62.5). Здесь вновь проявилась открытость римской сакральной сферы для религиозной практики других народов, на этот раз— греков. Начиная с коти VIв. до н.э. греческие оракулы постепенно приобретали всё больший авторитет у римского народа Так, количество обращений к libri fatales, упомянутых в источниках, не уступает упоминаниям консультаций с понтификами, авгурами или гаруспиками (обращение во время землетрясения 461 г. до н. э. — Liv. Ш.10.6, чумы 433 г. до н. э. — Liv. ГУ.25.2, военного разгрома 217 г. до н. э. — Liv. ХХП.1.17—19 и т.д.). Созданная же для толкования Сивиллиных книг специальная коллегия жрецов по священным делам одновременно усиливала своё религиозное и социально-политическое значение.
Известно, что первоначально данная сакральная организация включала всего двух жрецов (duumviri sacris faciundis), занималась лишь толкованием оракулов и была подчинена царю (Dion. Hal. IV.62). Однако в эпоху Республики она была дважды (в 367 и 81 гг. до н.э.) расширена (до 10 и 15человек соответственно), приобрела достаточную самостоятельность и значительно увеличила свои функции: из простых предсказателей жрецы по священным делам превратились в подлинных проводников иноземных культов для римского общества Так, именно их стараниями учреждались пиры, игры, службы в честь Аполлона, Геркулеса, Дианы, Меркурия, Нептуна и т.д., а также сооружались их храмы и изваяния (Liv. V.13.6; XXV. 12.12; XXXVHI.35.4 и т.д.). Таким образом в римский пантеон постепенно было включено значительное количество греческих божеств — уже не по формуле evocatio или deditio, а по предписанию Сивиллиных книг. Подобным же образом в Риме появились культы этрусской Юноны Царицы (Liv. XXVH37.11; XXXI. 12.9) и малоазийской Великой Матери (Liv. XXIX. 11.14).
Кроме того, согласно консультациям с «сакральной коллегией» в религиозную практику Рима были внедрены и новые формы поклонения богам - supplicatio (торжественная процессия в греческих одеяниях) и lectistemia (пиры в честь богов), очень быстро ставшие весьма популярными. Часто данные церемонии возглавлялись самими жрецами по священным делам (Liv. V.13.5; XXV. 12.13; XXVII.37.13).
Таким образом сложилась вторая важная группа римских богов — dii novensides («новоседы»), находившаяся в ведении специальной «сакральной
" Моммзен Т. История Рима. СПб., 1997. Т. 1. С. 149.
коллегии», а не традиционных понтификов, однако при этом игравшая значительную роль в религиозной жизни Рима. Кроме того, с 217 г. 'лектиетернии стали проводиться и для римских богов, которые постепенно стали отождествляться и ассимилироваться с греческими1 , что усилило авторитет жрецов по священным делам.
В то же время, начиная с рубежа Ш—П вв. до н. э. стало ясно, что римская религиозная сфера (по крайней мере, на официальном уровне) всё же не настолько открыта для чужеземных влияний. Хлынувшие в Город оргиастические и мистические культы и сопутствующие им жречества типа галлов-евнухов, служивших Великой Матери, встретили достаточно ожесточённое сопротивление со стороны жречеств, ставших уже традиционными и вполне соответствовавшими римскому практицизму (в их число мы включаем не только понтификов, но и этрусских гаруспиков и жрецов по священным делам). Данное сопротивление проявилось, в частности, в запрете римским гражданам становиться жрецами Великой Матери (203 г. до н. э.), в деле о вакханалиях 186 г. до н. э. и вообще в появлении распоряжения об обязательной «регистрации» для всех религий. На некоторое время ориентализация римской религии, таким образом, была приостановлена, однако в эпоху Империи она развернулась с новой силой. Но это тема для отдельного исследования.
Проведённый же обзор показывает, что процесс превращения «чужих» культов и жрецов в «своих» на разных этапах истории Рима протекал в различных формах. Изначально это было принятие итало-этрусских божеств и культовой практики в результате тесных контактов, включавших, помимо всего прочего, обряды evocatio и deditio. Позднее же на первый план вышло заимствование греческих культов, проводившееся прежде всего коллегией толкователей Сивиллиных книг. Несмотря на разницу в чертах заимствовавшихся божеств и обрядов, и итало-этрусские, и греческие божества постепенно составили единый синкретический пантеон, а служившие им жреческие коллегии стали функционировать в рамках официальной религиозной системы. Именно данная система к эпохе развитой Республики стала рассматриваться как основа «mos maiorum», противостоящая уже более чужеродным для Рима восточным культам.
Таким образом, даже в религиозной сфере Древнего Рима практически с самого начала её функционирования очень ярко проявилась одна из самых существенных черт культуры этого государства— «усвоение духовного и практического опыта других народов»13. Через определённое время заимствованные элементы начинали рассматриваться даже как «исконные» и послужили краеугольным камнем в фундаменте римской цивилизации.
12 Пенник #., Джонс П. История языческой Европы. СПб., 2000. С. 94 сл.
13 Кнабе Г. С. Указ. соч. С. 265.
