CC BY
115
«дискуссия
журнал научных публикаций
Полюшкевич О.А., к. филос. н., доцент, кафедра регионоведения и социальной экономики, Иркутский государственный университет, г. Иркутск, Россия
«СВОИ» И «ЧУЖИЕ»: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ МАРКЕРЫ1
Понимание «своих» и «чужих» формируется на базе коллективной идентичности, которая отражает сознание группы, сформированное в процессе взаимодействия между собой ее членов на уровне действий и поступков, образа мыслей и ценностей или в процессе идеологического воздействия власти. Это влияние происходит как на личностном, так и на социальном уровнях. Также, на ее основе базируется солидарность своих и разобщенность, враждебность, порочность чужих. На этих соотношениях строится коллективная идентичность.
Социокультурные нормы идентичности формируются в рамках отношения своих и чужих, они не могут существовать друг без друга. Любая культура порождает свои «правила узнавания» своего и чужого. Мы попытаемся проследить особенности социокультурных маркеров двух стран: России и Португалии.
Прежде чем проводить различия необходимо сказать о схожести — тому, что объединяет разные народы, культуры и этносы в опознавании себя и других. Выделение Другого возможно только при идентификации и понимании себя (понимании Я). Личностная идентичность строиться на основе социальной, национальной, этнической, культурной, сексуальной и проч. идентич-ностях. И зачастую не сам человек, а другие определяют (и говорят ему) социальный статус, правильность или не правильность мыслей, чувств, поступков и т.д. Самоидентификация — это есть отношение Я и другого к Я. Человек «ориентируется не только и даже, может быть, не столько на себя, сколько на чужого, то есть, в конце концов,
на то отражение, которое и сделало возможным знакомство с самим собой»2. Этот другой, чужой требует опознания. По мнению М.М. Бахтина, культура в целом раскрывается во всей полноте «в глазах другой культуры»3.
Иными словами, внешние условия, социум задает основные формы личностной идентичности. Примером тому может служить советское общество, в котором идеологическая программа определяла личностные приоритеты развития человека и понимания им мира. Новые условия жизни, начавшиеся с началом перестройки, породили, и до сих пор поддерживают, глубокий кризис идентичности, который испытывает весь народ. Сегодня мы можем наблюдать большую разрозненность, мозаичность коллективной идентичности. Она стала строиться на сиюминутных потребностях, не обладает целостностью и распространенностью на все слои общества.
Кризис коллективной идентичности наступает не в одночасье. Он формируется постепенно, чувство страха, «пустоты» и «бессмысленности» (В. Франкл). Он приводит к отчуждению и агрессивности целого народа. После «революции гвоздик» в Португалии в 1974 году и Перестройки в СССР в 1985 году — начал формироваться иной принцип коллективной идентичности, где сложно формировать единство на основании формальных признаков принадлежности к одной социально-профессиональной группе или классу. Жизненный мир, жизненный опыт отдельных индивидов и целых социальных групп не носит локального, узконаправленного характера, он плюралистичен в своей
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
основе. Люди и группы идентифицируют себя не с одной, а с множеством социальных групп. Критерии идентичности и самоидентичности существенно расширяются.
За столь непродолжительный период времени разрушились старые нормы и правила, а новые еще не успели сложиться и коллективная идентичность становится разорванной и сиюминутной. Разрушается принцип сознания народа и как результат, повседневное бытовое пространство остается тем же.
Кризис идентичности может строиться на неумении приспособиться и адаптироваться к новым меняющимся условиям. Л.Г. Ионин показывает формы и механизмы трансформации культуры в современной России через смену жизненных стилей. Культурные репрезентации определяют жизненный стиль той или иной социальной группы, который может иметь различную конфигурацию. По мнению Ионина, переход российского общества от социалистического режима к демократическому повлек за собой схему так называемой инсценировки, которая в последующем распространилась на интерпретацию всех сфер жизни. Разнообразие, внешняя броскость, театрализованный характер инсценировок новых культурных стилей в культурной, политической, религиозной сферах знаменуют собой период «стилевого промискуитета4, который при определенных условиях открывает путь от моностилической репрезентативной культуры, элементы которой — убеждения, оценки, образ мира, идеология — обладают внутренней связностью и активно разделяются либо пассивно принимаются всеми членами общества, к развитию стабильной полистилистической культуры социальных групп.
Идеология советского общества формировалась всеохватывающей политикой «линии партии», в современном российском обществе четкой линии развития нет, и трансформации, в которых мы живем, не управляемы. Чтобы объяснить эти процессы, Т.И. Заславская предложила концепцию «социетальной трансформации»: «в отличие от перехода, в основе которого лежат целенаправленные действия власти, ни генеральное направление, ни конечные результаты слабо управляемой трансформации общества не предрешены»5. Политика
власти, экономические преобразования — это только элементы более крупных изменений социального пространства России и Португалии. Направление трансформации, в отличие от переходного процесса, не задается однозначно, а определяется в результате борьбы многих социальных сил, с заранее неизвестным итогом.
Достаточно близок такой трактовке общественной трансформации и подход В.А. Ядова. По его мнению, «особенность российской трансформации общества — не в том, что оно преобразуется (преобразуется вся микросистема), а скорее в том, что мы находимся в высокоактивной стадии социальных трансформаций, когда нестабильность трансформируемой системы близка к состоянию «динамического хаоса»6. Осуществляемые властью реформы, все в большей степени углубляют раскол между ней и обществом. В то же время внутренние, мо-билизирующие общество импульсы, которые бы объединяли его, в настоящее время отсутствуют. Все эти исследования показывают, что в условиях экономического, политического и социально-психологического кризисов люди неоднозначно приспосабливаются к меняющейся действительности.
Помимо этого, идентичность не одинакова в разном возрасте, при разном социальном статусе и общем уровне социальных и личностных перспектив развития. Чтобы сформировалась идентичность необходимо усвоить множество социокультурных кодов, через которые воспроизводится сам идентификационный канон7.
Такие ученые как Ф. Гонсалвес8 и А. Буэрос9 приходят к схожим выводам, изучая современное португальское общество, говоря о нивелировании ценностей, доминировавших в ХХ веке. Изменения не всегда касаются глубинных бессознательных процессов, но и они качественно меняют пространство.
Португалия за последние 35 лет прошла путь от тоталитарного режима до демократической республики. Она потеряла свои старые колонии, но вступила в новое экономическое пространство. Многое из событий прошлого до сих пор влияет на поведение, мышление и социальные установки населения. Традиционные христианские ценности, поддерживаемые и культивируемые в политике Антонио Салазара, определили более
«дискуссия
журнал научных публикаций
чем на полвека историю развития Португалии, переориентация страны на новые демократические ценности, предлагаемые западной культурой — меняет внешние формы, но не всегда может за столь короткий период трансформировать внутренние убеждения, что порождает социальные страхи, формирование новых чужих и т.д.
Социальные страхи — это обязательные элементы периода трансформаций. Это непременная характеристика данного периода. Под воздействием социальных страхов происходит разрушение старых ценностей и смыслов и формирование новых. Можно их не принимать, но они уже становятся элементами действительности. Португалия, войдя в Евросоюз, стала в большей степени зависима от процессов, происходящих внутри стран содружества. Влияние всеевропейских процессов стало более направленным, и страхи, соответственно, тоже. Стали формироваться новые ценности, новые модели поведения, новые стратегии выживания. Таким образом, Буэрос делает вывод о том, что социальный страх — это не только угроза, но и возможность изменения, возможность развития.
Гонсалвес акцентирует свое внимание на том, что главной угрозой современной жизни является неопределенность. Она может проявляться в экономических показателях — как неизвестном финансовом будущем, так и в личностном — нечетком потенциале развития и саморазвития. В Португалии очень ярко прорисовывается первый показатель, в России он также имеет место быть, но все же, не единственный.
Сейчас изменилась форма трансляции социальных страхов. Если до середины ХХ в. это в большей степени был либо личный опыт, либо опыт ближайшего окружения, то сегодня опосредованные формы влияния через СМИ являются основными и
доминирующими. Это результат трансформации развития общества.
Изменения в экономике и культуре, геополитической ситуации и социальной сфере в России и Португалии привели к кризису идентичности, что влечет различные негативные проявления: апатия, алкоголизм, наркомания и прочие зависимости, нигилизм, мистицизм, рост преступных деяний т.д. Утрачиваются перспективы и планы, господствует идеология временщиков. И как результат — отсутствие объединяющего начала, каждый живет сам по себе.
Методика исследования. Мы использовали методику транссимволического анализа (ТСА)10. ТСА направлен на выявление символических характеристик изучаемых категорий через когнитивные, аффективные и деятельностные символы. Структура символической триады конкретна и верифицируема, отражает комплексное единство символов, формирующих определенную коннотацию личности. Также использовался тест «Кто Я». Тест используется для изучения содержательных характеристик идентичности личности. Вопрос «Кто Я?» напрямую связан с характеристиками собственного восприятия человеком самого себя, то есть с его образом «Я» или Я-концепцией.
Всего опрошено 502 человека в России и 482 человека в Португалии — в возрасте от 18 до 65 лет. Погрешность выборки не превышает 3%. Обработка результатов анкетирования велась при помощи программы SPSS — использовался факторный анализ.
Обсуждение результатов исследования. Основной формой коллективной идентичности выступила пространственно-временная идентичность. Восприятие пространства как территории страны или города очень важно. Физическое пространство государства — это символ, идентифицируемый всеми гражданами страны.
Таблица 1
Пространственная оценка территории страны (% от числа опрошенных*)
Выборка Когнитивные символы Аффективные символы Деятельностью символы
Российская выборка Родина (73) поле(71) земля (67) малая (65) родное (63) наша (61) страдает (64) беднеет (62) обворовывается (56)
Португальская выборка территория (72) суша (70) берег(68) небольшая (66) ограниченная (61) теплый (58) изменяется (69) обрабатывается (67) притягивает (62)
Выделены наиболее частые ответы.
*
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
При реконструкции символического восприятия пространства среди россиян и португальцев видны существенные отличия. Когнитивные и аффективные символы у россиян несут личностную, эмоционально окрашенную нагрузку, тогда как у португальцев это обезличенные, географические характеристики. Можно сказать, что для россиян территория страны — это личное пространство, они могут сказать — что это «моя территория», португальцы не воспринимают это пространство как свое, оно ничье. Возможно, такое восприятие связанно с утратой Португалии всех колоний и как результат нивелирование в коллективной идентичности ценности территории стра-ны11. Португальцы помнят и чтят те моменты своей истории, когда их страна, народ или отдельные представители изменяли ход истории. Не важно, чем это было вызвано: открытием новых земель, завоеванием их, установлением своего порядка... Новые территории, ресурсы — это символы социального благополучия. ХХ в. серьезно пошатнул позиции Португалии. Все бывшие колонии выделились в самостоятельные государства, а без ресурсов колоний страна оказалась на грани обнищания. На ментально-психологическом уровне это ощущается как утрата нечто большего, нежели достатка и экономического благополучия. С формированием бывших колоний как независимых государств в самосознании португальцев формировались пустоты, население теряло свою идентичность как жителей великой империи.
Да и для всей Европы Португалия сегодня — это причал, это ворота в другие миры, но не более того. Это не великая держава как несколько столетий назад, а просто маленькая страна на юго-западе Европы. Вступление в Евросоюз еще более ослабило традиционные устои, существенно изменило представления о государственной границе, о национальной валюте и т.д.
В российском обществе происходят те же процессы. У большей части населения есть фрустрация по поводу утраты Россией территорий, входивших в СССР. Советский Союз по праву считался империей, включавшей в себя разные народы, этносы и нации. Сегодня Россия потеряла треть своих территорий. Статус сверхдержавы Россией утрачен, и, быть может, навсегда. Как пока-
зывают исследования ФОМа12, население не готово с этим смириться.
Россия и Португалия в этом плане похожи. Но Россия обладает большими ресурсами, более индустриально развита, у нее более высокий экономический потенциал. Поэтому ментально--культурный фактор в российском обществе имеет более оптимистичный прогноз развития. Для Португалии это только перспектива европейского единства, но там не будет задействована память португальского народа, во многом утратятся традиции и корни. Поэтому данный вариант имеет свои минусы.
Также показательны и деятельностные символы — отражающие динамические процессы и субъективное ощущение тенденций развития общества. Ответы россиян весьма показательны (страдает, беднеет, обворовывается) — указываются только негативные характеристики и результатом этого выступает непринятие некоторых сторон жизни в стране, негативная оценка своих возможностей и перспектив. Эти выводы позволил нам подтвердить, и расширить опросник «Кто Я»? Респонденты отмечали характеристики, отражающие их объективное и субъективное положение в обществе.
Для россиян старших возрастов (46 - 60 лет) характерны обобщенные социально-ориентированные характеристики («человек» (83%), «гражданин» (67%), «патриот» (52%)), а для младших возрастов присущи личностные ориентации личного или социального плана. К первому относится: «мужчина» / «женщина» (87%), «подруга» (62%), «дочь» (43%); ко второму: «работник» (66%), «специалист» (52%). Среди португальцев также есть возрастные отличия. В старшем возрасте отмечают такие характеристики как «отец» (61%), «житель страны» (52%), «человек» (43%), в младших возрастах это «красавица» (69%), «кокетка» (61%), «подруга» (77%), «сильный» (61%) и т.д.
Иными словами, социальный статус, профессиональная принадлежность и как результат общественное признание для россиян наиболее важно, чем для португальцев, которые более ценят субъективные личност-но окрашенные характеристики. Для представителей старшего поколения доминирует политико -идеологическая направленность идентичности, для более молодых — профессиональная и личностная. Это разделение
«дискуссия
журнал научных публикаций
щем и будущем формируют личный и социальный контекст конструирования коллективных идентичностей. Анализ их состояния и динамики позволяет проследить динамику своих и чужих.
Таблица 2
Оценка прошлого, настоящего и будущего (% от числа опрошенных*)
иллюстрирует изменение идеологических установок властей на основные приоритеты развития изучаемых стран.
Также неоднозначно воспринимается и время13. Представления о прошлом, настоя-
Символы Когнитивные символы Аффективные символы Деятельностные символы
Россия Португалия Россия Португалия Россия Португалия
Прошлое Целостное государство 57 Империя 62 Могущественное 55 Большая 57 За- воевы-вало 52 Распалась 54
Настоящее Страна 54 Общество 58 Разграбленная 52 Рефор-мируе-мое 55 Умирает 48 Изменяется 51
Будущее Общество 53 Государ-ство 56 Больное 51 Развиваю-щееся 51 Разрушается 50 Улучшает 47
* Выделены наиболее частые ответы.
Прошлое для португальцев и россиян имеет неодинаковую ценность и оценку. Происходит переоценка прошлого опыта. Антонио Салазар и Иосиф Сталин — две одиозные фигуры истории рассматриваемых стран, которые изменили развитие своих стран. Их обоих считали деспотами и тиранами, великими стратегами и тактиками, управленцами и знатоками человеческих душ. Их роль в истории стран неоспорима, но вот оценка деятельности неоднозначна. Все больше опросов массового мнения выявляют положительную оценку роли этих лидеров в обществе. Тоже касается и иных социально-политических и культурно-экономических событий в стране. Российская тирада: «целостное государство — могущественное — завоевывало», португальская: «империя — большая — распалась». Россиянами (советское) прошлое оценивается как путь к светлому, оптимистичному будущему, португальцами же, констатируется, что прошлое не столь идеально, оно распалось, разбилось на части. Т.е. прошлое для португальцев, хоть и великое, но оно «закончилось печально».
Настоящее для изучаемых стран также неодинаково, но прямо противоположно. Российская выборка: «страна — разграбленная — умирает», португальская выборка: «общество — реформируемое — изменяется». Наблюдается четкий негативный вектор в коллективной идентичности у россиян и
более оптимистичные позиции у португальцев — общественная оценка у жителей этих стран поменялась ровно на 180 градусов. Это значит, что изменения в политическом режиме, идеологических установках власти изменились в разных направлениях — в России в сторону угасания и отсутствия заботы о будущем, а только о настоящем, в Португалии — забота о настоящем, для изменения будущего. Оба процесса вызывают кризис идентичности у своих граждан, т.к. в обоих случаях происходит изменение адаптации жителей стран к происходящим события. А этот процесс не может быть безболезненным, он всегда сопровождается серьезным переосмыслением своего места в мире, переоценкой того, кто является своим, а кто чужим.
Оценка будущего также продолжает данную тенденцию. У россиян — это «общество — больное — разрушается». Т.е. они не видят позитивных перспектив для себя. У португальцев: «государство — развивающееся — улучшает». Португальцы гораздо оптимистичнее на счет своего будущего россиян. На наш взгляд, в этой субъективной оценке прослеживаются массовые установки населения изучаемых стран и то, что они в скором времени реализуют. Т.к. эти процессы оценки прошлого, настоящего и будущего формируют культурную память и коллективную идентичность жителей изучаемых стран. Для жителей Португалии гораздо
ДИСКУССИЯ
журнал научных публикаций щ
больше тех, кого они могут считать своими. Возможно, эти процессы можно связать с тем, что эта страна входит в Евросоюз, в котором объединены разные народы и страны, стерты многие государственные, экономические, культурные границы и это сближает разные группы, делает их более похожими, нежели чем различными между собой. В России, картина совсем иная — гораздо больше тех, кого россияне считают чужими. Как внутри станы, так и за ее пределами. Это вызвано все большим внутренним расслоением населения — богатые все больше богатеют, а бедные — все больше беднеют; изменением условий и возможностей самореализации, экономической и профессиональной стабильности и т.д. Это приводит к пассивности, низкой самооценке и уменьшению активности. А также происходит возрастание негативных оценок происходящих событий, участие в конфликтах, агрессивном поведении и негативном настроении. Еще одна тенденция — это утрата связи с реальным, рациональным миром и обращение к иллюзорному, фантазийному миру. Поэтому, россияне все меньше видят вокруг своих и все больше чужих, португальцы — наоборот.
Итак, всю историю своего существования человечество делило мир на своих и чужих. Это деление определяло половую, этническую, социальную, конфессиональную принадлежность человека. Антиномичность современного общества в том, что люди все больше используют ложную идентификацию, конструируемую для других. Чтобы быть теми, кем хотят их видеть, а не быть самими собой. Результатом этого выступает кризис коллективной идентичности, т.к. утрачивается связь с позитивной оценкой группового членства. Но схожие изначально процессы имеют разные формы воплощения в России и Португалии.
Кризис коллективной идентичности строится на нескольких векторах выраженных в том, что соотношение чужих и своих как в России, так и в Португалии существенно изменилось. Эти изменения коснулись географического пространства (потеря территории гражданами бывшего СССР и колоний Португальцами), существенный пересмотр оценки времени (коллективная память о прошлом, его оценка, представления о настоящем и будущем). Трансформация общества и образа мира, как и произво-
димых им типов личности, их отношений к социальной действительности, к природе, к друг другу порождает потребности в новых мировоззренческих ориентациях, которые бы позволили упрочить коллективную идентичность и требования современного общества. ■
1. Статья написана по материалам проекта «Социальное изменение как трансформация символических форм», поддержанного АВЦП Рособразова-ния «Развитие научного потенциала высшей школы (2009-2011 годы)». Грант № 2.1.3./1260; а также Государственному контракту № 16.740.11.0421 Федеральной целевой программы Mинобрнaуки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» (2010-2012 г.г.), исследовательский проект «Ресурсы консолидации российского общества: институциональный анализ» (Руководитель проектов — д.ф.н., профессор Кармадонов О.А.).
2. Цивьян Т.В. Взгляд на себя через посредника: «Себя, как в зеркале я вижу...» // Семиотические путешествия. СПб., 2001. С. 12.
3. Бахтин M. M. Эстетика словесного творчества. M., 1979. С. 352.
4. Ионин Л.Г. Социология культуры / Л. Г. Ионин. M.: Логос, 1996.С. 195.
5. Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы / Т.И. Заславская // Общественные науки и современность. 2004. №5. С. 10.
6. Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов // Куда идет Россия? ... Власть, общество, личность / В. А. Ядов. M.: Аспект-Пресс, 2000. С. 383 - 391.
7. Козлова Н. Н. Советские люди. Сцены из истории. M., 2005. С. 308.
8. Gonsalves F. Solidarity and identification Portugal people. Portugal, Faro, University Algarve. 2010. 321 c.
9. Buaros A. Solidarity in Portugal society. Portugal, Porto, University of Porto Business School. 2008. 224 c.
10. Транссимволический анализ (ТСА) — метод социального исследования, базирующийся на некоторых положениях социологии и психологии знания, социальной эпистемологии и исторической антропологии. ТСА строится на положении о том, что изучение социальной реальности возможно через конструируемые в ней символы — когнитивный (существительное), аффективный (прилагательное), и деятельностный (глагол). Подробнее о методике ТСА см.: Кармадонов О.А.
11. Более подробно об этом см.: Полюшкевич О.А. Идеалы и идолы свободы / О.А. Полюшкевич // Социально-гуманитарные знания 2011. №4.
12. ФOM / Гордость и стыд за Россию 09.09.2010 [электронный ресурс] URL: http://bd.fom.ru/pdf/ d35gis10.pdf (дата доступа 29.04.2011).
13. Более подробно см.: Полюшкевич О.А. Социокультурная преемственность и социальная солидарность / О.А. Полюшкевич // Социология власти. 2011. №4.
