CC BY
65
ориентация творца направлена в первую очередь на кассовый успех. Существенно также то, что содержание и форма новых КЕ все больше начинает диктоваться массовыми, а не элитарными запросами или вкусами их авторов. КЕ как продукт художественного творчества переосмысливается в качестве рыночного продукта, ориентированного на удовлетворение массового спроса и извлечение прибыли. Ускоренное, «поточное» производство многих КЕ приводит их к своеобразной девальвации, они легко забываются, устаревают, но им на смену приходят новые КЕ.
Литература
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.
Шулежкова С.Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие. М., 2002.
Böttcher K., Berger K.H. u.a. Geflügelte Worte : Zitate, Sentenzen und Begriffe in ihrem geschichtlichen Zusammenhang. Leipzig, 1981.
Burger H. Phraseologie: eine Einfuhrung am Beispiel des Deutschen. Berlin, 1998.
Duden. Zitate und Ausspruche : Herkunft und aktueller Gebrauch. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich, 1993. Bd. 12.
Duden. Zitate und Ausspruche : Herkunft und aktueller Gebrauch. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich, 2008. Bd. 12.
Kupper H. Worterbuch der deutschen Umgangssprache. Hamburg, 1970. Bd. 6.
Kupper H. Worterbuch der deutschen Umgangssprache. Stuttgart, 1990.
СВОЕОБРАЗИЕ ИНИЦИАЛЬНЫХ ФОРМУЛ АНГЛИЙСКОЙ НАРОДНОЙ СКАЗКИ
О.А. Плахова
Ключевые слова: сказочный дискурс, хронотоп, инициальные формулы, топический параметр, хронологический параметр. Keywords: folk tale discourse, chronotope, initial formulae, topical (local) parameter, chronological parameter.
Нестрогая достоверность как один из конституентов сказочного дискурса определила систему образов сказки, ее поэтику и структурно-композиционные особенности [Мифы народов мира, 1992, т. II; Мелетинский, 1998; Пропп, 2003], среди которых традиционно выделяются сказочные формулы (зачины, концовки,
срединные формулы), указывающие на неопределенность хронотопа и недостоверность; клишированные формульные вопросы и ответы; клишированное описание портрета (действий, места действия и т.д.); ограниченный набор функций, организующих структуру сказки (волшебной); семиперсонажная система (в волшебной сказке).
Изучение традиционных формул фольклорной сказки проводилось в логико-семантическом, лексико-синтаксическом, культурологическом, лингвориторическом и лингвопрагматическом аспектах [Лихачева, 1998; Мальцева, 2000; Егорова, 2002; Соборная, 2004; Акименко, 2005; Матвеичева, 2009]. Будучи универсальными структурными сказочными элементами, присказки, зачины и концовки организуют композиционное пространство произведения, несут эмоциональную нагрузку [Соборная, 2004, с. 14]. Зачины преобразуют пространственно-временную организацию слушателей; концовки выводят слушателей из специфического коммуникативного состояния, дают оценку происходящим событиям. Структурные модели зачинов, как и лексико-фразеологическая сочетаемость их элементов детерминированы спецификой сказочного общения как удовлетворяющего эстетические потребности слушателей повествования о вымышленных событиях и героях и реализуют хронотопический параметр сказочности [Акименко, 2005].
Вместе с тем жанрообразующие признаки народной сказки могут подвергаться определенной модификации в зависимости от условий бытования произведений данного жанра в локальной традиции. В частности, поздняя письменная фиксация народной сказки на Британских островах в сочетании с особой культурно-исторической ситуацией обусловили особую композиционную сказочную структуру; отсутствие отдельных сказочных формул (в частности, присказок); особую систему персонажей сказки, в которой важное место занимают мифологические персонажи, более типичные для несказочных жанров; мифологическую символику сказочного языка (например, тождественность в определенных контекстах символического значения у числительных two, three и four или seven и nine).
Эти же экстралингвистические условия привели к ослаблению стержневого жанрообразующего признака сказки - установки на вымысел. Соответственно, изучение форм модификации сказочного жанрового канона в английской фольклорной традиции (на примере
параметра хронотопической неопределенности) представляется весьма актуальным. В рамках настоящей публикации предполагается дать характеристику достаточно отчетливо выраженной тенденции к ослаблению хронотопической неопределенности, реализуемой в инициальных формулах английской народной сказки. В фокусе внимания находятся взаимоотношения топического и хронологического параметров, приводящие к пространственной или / и временной локализации сказочных событий, и языковые средства их экспликации. В ходе исследования были использованы дискурсивный метод, метод моделирования и контекстуально-ситуативный анализ.
Роль зачинов английской народной сказки в создании хронотопической неопределенности различна. Безусловно, в наибольшей степени данный параметр реализуется в традиционных зачинах 'Once' и 'Once upon a time', которые могут быть осложнены элементами, усиливающими временную неопределенность за счет идеализации временного периода, о котором пойдет речь в сказке, или за счет характеристики событий, не подчиняющихся законам логики. Подобные инициальные формулы Дж.Р.Р. Толкиен считал наилучшими для сказки: «Одним мазком кисти формула «давным-давно» рождает ощущение огромного неисследованного океана времени» [Толкиен, 1992].
There was once upon a time a poor widow who had an only son named Jack, and a cow named Milky-white («Jack and the Beanstalk») [Jacobs, 1890].
Хронотопическая неопределенность может усиливаться за счет введения в инициальные формулы параллельных конструкций, антитезы (all big folks were wee ones; all lies were true) и устойчивых предикативных конструкций, обладающих высокой частотностью. Данные конструкции построены на парадоксе и обозначают действия и состояния референтов, невозможные в силу их собственной природы (and monkeys chewed tobacco; when houses were thatched with pancakes). Альтернативная реальность, обладающая парадоксальным характером и допускающая существование невозможного с позиции рационального мышления, при общей положительной аксиологической оценке (and a very good time it was) дистанцируется посредством исключения рассказчика и слушателей из временного континуума (it was neither in my time nor in your time nor in anyone else's time):
Once upon a time, and a very good time it was, though it was neither in my time nor in your time nor in anyone else's time, there was an old man and an old woman, and they had one son, and they lived in a great forest («Jack and his Golden Snuff-Box») [Jacobs, 1890].
Once upon a time when all big folks were wee ones and all lies were true, there was a wee, wee Mannie that had a big, big Coo («The Wee, Wee Mannie») [Briggs, 1977, c. 112].
Once upon a time - and a very good time it was - when pigs were swine and dogs ate lime, and monkeys chewed tobacco, when houses were thatched with pancakes, streets paved with plum puddings, and roasted pigs ran up and down the streets with knives and forks on their backs, crying 'Come and eat me!', that was a good time for travellers («The Clicking Toad») [Риордан, 1987, с. 106].
Гораздо более распространенной является редуцированная до слова once (there once) формула once upon a time, обозначающая, по справедливому утверждению Н.А. Акименко, «постепенный переход от неопределенного ирреального хроноса действия к более или менее определенному» [Акименко, 2005, c. 67-68]: There were once three tall trees on a hill and on moonlight nights singing could be heard and three Green Ladies danced there («The Green Ladies of One Tree Hill») [Риордан, 1987, с. 118].
Несмотря на характерные для сказочного дискурса устойчивые формулы создания хронотопической неопределенности, в английской фольклорной сказке наблюдается ярко выраженная тенденция к более или менее четкой пространственно-временной локализации повествуемых событий, которая достигается несколькими способами.
В инициальных формулах хронологическая неопределенность разной степени интенсивности сопровождается топонимической определенностью. Размывание границ временного континуума, вербализуемого клишированными формулами once upon a time, once, there once, in former times, dunnamany years ago, some time since, long years ago, etc, компенсируется в зачинах пространственной определенностью при помощи указания на отдельные объекты физической географии (the Tavy, the Wear, Wood and Mountain Hill, Pendle), административно-территориальные единицы (Sussex, Herefordshire), населенные пункты (Darlaston, Kentchurch, Hilton Hall) или рукотворные объекты (mill-dams of Binnorie).
Once upon a time there were two king's daughters who lived in a bower near the bonny mill-dams of Binnorie («Binnorie») [Jacobs, 1890].
Dunnamany year ago, two chaps what had come from Lunnon - a pleace where all de men be as wise as owls - met a h 'old Sussex man what was doddling along a road near his village wid a pumpkin near his arm («The Mare's Egg») [Риордан, 1987, с. 79].
Hilton Hall, in the vale of the Wear, was in former times the resort of a Brownie or House-spirit, called The Cauld Lad («The Cauld Lad of Hilton») [Hartland, 1890].
At Hilton Hall, long years ago, there lived a Brownie that was the contrariest Brownie you ever knew («The Cauld Lad of Hilton») [Jacobs, 1890].
Топическая конкретизация в зачине может наблюдаться в двух направлениях: от общего к частному, когда происходит постепенная концентрация внимания слушателей на более мелких деталях, имеющих непосредственную связь с описываемыми событиями и погружающих слушателей в эпицентр повествования (a); от частного к общему, когда в ходе обращения к единицам более глобального топографического и административно-территориального членения у реципиента создается достаточно четкое представление о локализации событий (b).
a) Down in the West, somewhere by the borders of the Tavy, there once lived a kind old woman. Her cottage was near a pixie field, where green rings stood in the grass («The Tulip Pixies») [Риордан, 1987, с. 34].
b) There was once a farmer called Jack o 'Kent who had a small piece of land near Kentchurch in Herefordshire... («Tops or Butts?») [Риордан, 1987, с. 110].
Some time since lived one Mother Cuthbert, in a little hovel at the bottom of a hill, called Wood and Mountain Hill (Pendle) («The Lancashire Witches») [Риордан, 1987, с. 164].
Отдаленность событий во времени, также компенсируемая четкой пространственной локализацией, манифестируется (a) прямо, посредством обозначений конкретного, достаточно продолжительного временного отрезка (more than a hundred years since; a hundred years ago) или отдаленного во времени периода (some say about the fourteenth century); или (b) косвенно, посредством референции к поколениям предков. Как правило, рассказчик апеллирует к третьему - пятому поколению своих
предков (I've heard my grandmother tell a story; uncle's grandfather <... > was at plough up dere), что примерно соответствует отнесению в прошлое на 100-150 лет событий, достоверность которых подтверждается современниками слушателей, знавшими лично очевидцев или участников произошедших событий.
a) In Fenland a hundred years ago, the Fens were smothered with fairies («A Cure for a Fairy») [Риордан, 1987, с. 146].
The park and manor-house of Lambton, belonging to a family of the same name, lie on the banks of the Wear, to the north of Lumley. The family is a very ancient one, much older, it is believed, than the twelfth century, to which date its pedigree extends. The old castle was dismantled in 1797, when a site was adopted for the present mansion on the north bank of the swiftly-flowing Wear, in a situation of exceeding beauty. The park also contains the ruins of a chapel, called Brugeford or Bridgeford, close to one of the bridges which span the Wear. Long, long ago - some say about the fourteenth century - the young heir of Lambton led a careless, profane life, regardless alike of his duties to God and man, and in particular neglecting to attend mass, that he might spend his Sunday mornings in fishing («The Lambton Worm») [Hartland, 1890].
b) Talking about fairies the other day to a nearly octogenarian female neighbour, I asked, Had she ever seen one in her youthful days? Her answer was in the negative; 'but,' quoth she, 'I've heard my grandmother tell a story, that Midridge (near Auckland) was a great place for fairies when she was a child, and for many long years after thaf («A Myth of Midridge») [Hartland, 1890].
Акцентуация достоверности излагаемых событий в английской фольклорной сказке происходит за счет введения в инициальные формулы исторических названий топографических объектов параллельно с современными названиями, что создает эффект преемственности, неразрывной связи между прошлым и настоящим, делая прошлое более реалистичным и осязаемым:
More than a hundred years since, there lived somewhere near Lizard Point a man called Lutey, who farmed a few acres of ground in the parish of Cury, or Corantyn, as it was then called («Lutey and the Merrymaid») [Риордан, 1987, с. 37].
В сказочных зачинах может присутствовать индикатор недавнего прошлого, сочетающийся с топической референцией. В таких случаях характерные для жанра классической фольклорной сказки бесконечно отдаленные во времени события максимально
приближены к самому процессу дискурсоразвертывания; рассказчик может принимать на себя роль их активного участника, что, безусловно, позволяет представить события как реальные, перевести повествование из мира сказочного в мир реальности.
I heard last week of three fairies having been seen in Zennor very recently («A Fairy Caught») [Hartland, 1890].
I took the opportunity last autumn, just before the break-up of the weather, of shaking off the dust of shoddy mills, and getting a whiff of smokeless air in a run among the Yorkshire moors. I spent the first night at Bolton, and slept soundly, after a ramble through the beautiful Wharfedale, and an examination of the Strid, where the river gushes through a rift in the rock so narrow that it is supposed possible to stride across it. I hardly knew whither I rambled, but I certainly got into Silverdale, for I lunched on my bread and cheese with Peny Ghent towering above me on the west, and beyond it rose the glorious pile of Ingleborough («The Boggart of Hellen Pot») [Риордан, 1987, с. 171].
Дальнейшее ослабление временной неопределенности в инициальных формулах сказочного дискурса наблюдается в полном замещении хронологического параметра топическим. Отсутствие указаний на какую-либо отдаленность событий во времени придает последним более реалистичный характер, ослабляет элемент сказочности и усиливает элемент достоверности, как будто речь идет не о вымышленной истории, а о случае, произошедшем недавно со знакомыми, детали которого доподлинно известны рассказчику.
Old Honey lived with his wife and his family in a little hut of two rooms and a 'talfat' on the cliff side of Trereen in Zennor («Cherry of Zennor») [Риордан, 1987, с. 54].
In the house of an honest farmer in Yorkshire, named George Gilbertson, a Boggart had taken up his abode («The Boggart») [Hartland, 1890].
Нивелирование хронологического параметра может осуществляться при помощи грамматических средств. Использование в зачине глагольных форм настоящего времени включает повествование во временной поток настоящего, стирая последние границы между вымышленным и реальными мирами:
On the slopes of Sharp Tor stands the solitary farmhouse of Rowbrook, watching the valley below. As winter draws near the dimsy light comes early. Then the rushing of the River Dart sounds like a sighing wind, and sometimes even like a human voice. And when the
labours of the day are over, and darkness has fallen upon the moor, the dwellers of the lonely farmhouse gather round the hearth upon which the peat fire is burning, oblivious of the cold without, and the winter winds howling over the hearth. <... > A foot step is heard without, causing the little company to look towards the door, which opens and admits a young lad, all excited («Jan Coo») [Риордан, 1987, с. 45-47].
В отдельных случаях в зачинах наблюдается отнесенность событий к конкретному историческому периоду, который определяется по имени правителя (иногда легендарного как, например, король Артур), видных исторических деятелей, знаковых фигур определенного периода (например, известных колдуний и предсказательниц типа матушки Шиптон) или датированием событий. Топический параметр является величиной факультативной. Сочетание четко вербализуемых хронологического и топического параметров в инициальной формуле относит фольклорный текст на периферию сказочного дискурса вследствие дальнейшего ослабления признаков сказочности.
It is said that in the days of the celebrated Prince Arthur, who was king of Britain in the year 516, there lived a great magician, called Merlin, the most learned and skilful enchanter in the world at that time («The History of Tom Thumb») [Hartland, 1890].
When good King Arthur reigned, there lived near the Land's End of England, in the county of Cornwall, a farmer who had one only son called Jack («Jack the Giant Killer») [Jacobs, 1890].
When good King Arthur reigned with Guinevere his Queen, there lived, near the Land's End in Cornwall, a farmer who had one only son called Jack («Jack the Giant Killer») [Steel, 1918].
Somewhere about the start of the 1700s, there was a motley group of lads in Wem in search of fun, but definitely not innocent fun. Anything with a thrill and a few pints of beer attached («The Devil in Wem») [Keding, Douglas, 2005, c. 83].
Knaresborough was once the home of Ursula Southeil, a misshapen child with a big body, huge head and an ugly face, although she had a very clever brain. She lived in the sixteenth century, dying in 1561 on the very day and at the very hour she had foretold («Mother Shipton») [Риордан, 1987, с. 183].
Столь четка локализация событий во времени и пространстве, или, по словам А.И. Зайцева, привязка событий к определенным пространственно-временным ориентирам [Зайцев, 1984, с. 73] является эффективным средством убеждения слушателей в
правдивости повествования, что является скорее жанрообразующим признаком легенды или былички, а не сказки. Эффект достоверности излагаемого достигается в зачинах также посредством характеристики предметов сверхъестественного происхождения, попавших в реальный мир и оставшихся у человека в качестве «живого» доказательства реальности произошедших событий:
In the vestry of Frensham Church, in Surrey, on the north side of the chancel, is an extraordinary great kettle or caldron, which the inhabitants say, by tradition, was brought hither by the fairies, time out of mind, from Borough-hill about a mile hence («The Fairies' Caldron») [Hartland, 1890].
Реже в качестве доказательства используются объекты физической географии и живой природы: Cuckoo Bush, near Gotham, tradition says, was planted or set to commemorate a trick which the inhabitants of Gotham put upon King John («The Wise Fools of Gotham») [Hartland, 1890].
Традиционные для фольклорной сказки зачины вообще могут отсутствовать в текстах англоязычного сказочного дискурса. Их отсутствие может компенсироваться стихотворными вставками (в том числе отрывками из народных баллад), содержащими завязку
(a) или концентрирующими внимание окружающих на рассказчике
(b) и выполняющими функцию плавного введения слушателей в сюжет.
a) Childe Rowland and his brothers twain
Were playing at the ball,
And there was their sister Burd Ellen
In the midst, among them all.
Childe Rowland kicked it with his foot
And caught it with his knee;
At last as he plunged among them all
O'er the church he made it Ike.
Burd Ellen round about the aisle
To seek the ball is gone,
But long they waited, and longer still,
And she came not back again.
They sought her east, they sought her west,
They sought her up and down,
And woe were the hearts of those brethren,
For she was not to be found ('Childe Rowland') [Jacobs,
1890].
b) Whisht! lads, haad yor gobs, Whisht! lads, haad yor gobs, Whisht! Lads, hold your mouths, Whisht! Lads, hold your mouths, Aa'll tell ye aall an aaful story, An' aal tell ye 'bout the worm. And I'll tell you all an awful story,
And I'll tell you about the worm («The Lambton Worm») [Keding, Douglas, 2005, c. 66].
Зачины могут представлять собой своего рода транзитивные элементы, облегчающие переход от непринужденной беседы к сказочному повествованию. Плавность перехода осуществляется за счет акцентуации правдивости излагаемого посредством обращения к многочисленным деталям быта, приемам рационального объяснения и аргументации, топографическим привязкам:
We 'aven't got many giants about our Zummerzet, I 'ear, but we 'ave one down to Dunster. Ah! Come up from Cornwall, 'e did, and 'e didn't like staying in Deven, 'cos 'is cousins there were a bit rough like. 'E come up to Exmoor, nice peaceful friendly place it is. But the folk on Exmoor, they didn't like size of 'im; bit scared they was. But then they found out that there wasn't sheepstealers round about, cattle and sheep was thriving, and 'e didn't 'arm no one. They got quite fond of 'im («Skillywidden») [Риордан, 1987, с. 31].
Таким образом, в английских сказочных инициальных формулах наблюдается постепенное ослабление хронотопической неопределенности. Наиболее неустойчивым является топический параметр в силу регулярности локализации рассказчиком происходящих событий, наблюдающейся в сказочном дискурсе с разной степенью интенсивности. Ослабление временного параметра носит более градуированный характер от ярко выраженной хронологической неопределенности, вербализуемой стереотипными сказочными конструкциями, до четкого закрепления событий во времени посредством дат и прецедентных имен. Нивелирование хронологической неопределенности может иметь имплицитный характер или эксплицироваться грамматическими средствами. Четкое обозначение пространственно-временных ориентиров в инициальных формулах характерно для периферийных областей англоязычного сказочного дискурса и приводит к значительному
ослаблению характерной для сказки установки на вымысел и размыванию границ между вымышленным и реальным мирами.
Литература
Акименко Н.А. Лингвокультурные характеристики англоязычного сказочного дискурса : дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2005.
Егорова О.А. Традиционные формулы как явление народной культуры (на материале русской и английской фольклорной сказки) : дис. ... канд. культурол. наук. М., 2002.
Зайцев А.И. К вопросу о происхождении волшебной сказки // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л., 1984.
Лихачева О.В. Зачины и концовки в сибирской сказке // Языковая картина мира : лингвистический и культурологический аспекты. Бийск. 1998. Т. 1.
Мальцева Т.И. К вопросу о составе и особенностях варьирования инициальных формул русской волшебной сказки // Лингвофольклористика 4. Курск, 2000.
Матвеичева Т.В. Клишированный характер пространственно-временных дискурсивных формул сказочного текста // Вестник Ставропольского государственного университета. 2009. № 6.
Мелетинский Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М., 1998.
Мифы народов мира : в 2-х тт. М, 1992.
Риордан Дж. Народные сказки Британских островов. М., 1987.
Полубиченко Л.В., Егорова О.А. Традиционные формулы народной сказки как отражение национального менталитета // Вестник МГУ. Сер. 19. 2003. № 1.
Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М., 2003.
Соборная И.С. Этнокультурные особенности сказочного дискурса: лингвориторический аспект (на материале русских, польских и немецких сказок) : автореф. дис. . канд. филол. наук. Сочи, 2004.
Толкиен Дж.Р.Р. О волшебных сказках. [Электронный ресурс]. URL: http://fairypot.narod.ru/story/Tolkien.htm (дата обращения: 06.11.2010).
Briggs K.M. A Sampler of British Folk-Tales. London&Henley : Routledge&Kegan Paul, 1977.
Hartland E.S. English Fairy and Other Folk Tales. [Электронный ресурс]. URL: www.sacred-texts.com/neu/eng/efft/index.htm (дата обращения: 16.03.2004).
Jacobs J. English Fairy Tales. [Электронный ресурс]. URL: www.sacred-texts.com/neu/eng/eft/index.htm (дата обращения: 16.03.2004).
Keding D., Douglas A. English Folktales. Westport, London, 2005.
Steel F.A. English Fairy Tales. [Электронный ресурс]. URL: www.mainlesson.com/display.php?author=steel&book=english&story=_contents (дата обращения: 14.03.2004).
