CC BY
120
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы истории государства и права
«СВОД» КАК ФОРМА ДОСУДЕБНОЙ СТАДИИ СУДОПРОИЗВОДСТВА В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Т.Л. МАТИЕНКО,
доктор юридических наук, доцент Московского университета МВД России Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
E-mail: pet 4332@yandex.ru
Аннотация. Рассматривается происхождение и развитие процедуры «свода» в древнерусском судопроизводстве в IX—XII вв. на основе анализа правовых памятников; раскрывается соотношение институтов древнерусского права «заклича» и «свода»; проанализированы их содержание, историко-правовая эволюция; раскрыта сущность «свода» как формы досудебной стадии древнерусского судопроизводства.
Ключевые слова: право, государство, судопроизводство, судебный процесс, «свод», «заклич».
«CODE» AS A FORM OF PRE-TRIAL STAGE OF JUDICIAL PROCEEDINGS IN THE OLD RUSSIAN STATE
T.L. MATIYENKO,
doctor of jurisprudence, assistant professor, Ministry of Internal Affairs Moscow university of Russia
Annotation. This paper, based on analysis of the legal sites, considers the origin and development of procedures of the code in old judiciary in IX—XII centuries, reveals the ratio of the institutions of ancient law such as «zaklich» and «set», analyzes their contents, historical and legal evolution; discloses the essence of the «set» as a form of ancient Russian pre-trial stage of judicial proceedings.
Keywords: law, state, judiciary, judicial process, «set», «zaklich».
Творческий подход к исследованию проблем права предполагает всестороннее раскрытие предмета изучения, в том числе и истории вопроса. В российской историко-правовой литературе неоднократно отмечалось, что история возникновения права у восточных славян до настоящего времени остается слабо изученной. В частности, к таким слабо изученным относится вопрос о происхождении и особенностях судебного процесса в Древнерусском государстве.
В VI—VIII вв. восточнославянская община представляла собой родовую организацию, тесно сплоченный круг входящих в нее членов, объединенный общими интересами и целями обеспечения жизнедеятельности. В случае конфликта в рамках одного родового или племенного сообщества он разрешался тут же коллективно в общих интересах на основе собственных обычаев и традиций. Конфликты между членами разных родовых или племенных групп разрешались путем возмещения причиненного вреда выкупом, но чаще — кровной местью. Поэтому достаточным было наличие самого факта причинения вреда и установление не конкретного обидчика, а его принадлежности к «чужой» родоплеменной группе. Проявлением родовой солидарности была обязанность всех членов «обиженного» рода помогать «своему» в мщении «чужаку» и его общине. Эти пра-
вила отношений между потерпевшим и причините-лем вреда, основанные на антагонизме «свой — чужой», диктовались суровыми условиями необходимости самосохранения родовой общины, борьбой за существование1.
С образованием Древнерусского государства в IX в. племенные обычаи, регулировавшие отношения между потерпевшим и причинителем вреда, не только не утратили значения, а напротив, развивались применительно к новым условиям. Ввиду их особой значимости в интересах общества в целом, сохранении его стабильности, солидарности и безопасности, нормы обычного права, регулировавшие общественные отношения, возникающие по поводу причинения вреда личности и имуществу, получая фиксацию в букве древнейших законов, преобразуются в нормы права. Эти нормы составили первоначальное ядро древнейшего судопроизводства, материального и процессуального гражданского и уголовного права и были кодифицированы в древнейшем письменном источнике русского права — Русской Правде, где сообщается о «своде».
1 Дробышевский С.А. Политическая организация, право и доклассовое общество // Правоведение. 1988. № 5. С. 34—38; История первобытного общества. Эпоха классообразования. М., 1982. С. 32—34; Андреев И.Л. Происхождение человека и общества. М., 1988. С. 21—26.
- -Я. -
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы истории государства и права
«Свод» в массиве норм Русской Правды предстает как древнейший институт русского права. В ис-торико-правовой литературе дореволюционного периода встречается немало суждений о его сущности, содержании и значении. Так, И.Ф. Эверс2, Ф.Л. Мо-рошкин3, К.А. Неволин4, Н.В. Качалов5, Н. Дювернуа6 и М.Ф. Владимирский-Буданов7 считали «свод» начальной стадией процесса. С.П. Пахман8, Н. Ланге9 и В.И. Сергеевич10 полагали, что «свод» — это очная ставка. Ф.И. Леонтович рассматривал «свод» как особый порядок уголовного судопроизводства11. С.В. Юшков высказал точку зрения, что «свод» — это «сложное юридическое понятие, которое не может быть разложено на составляющие части и которое изменялось во времени, по мере того как развивался процесс в феодальном государстве»12.
В современных исследованиях, в зависимости от поставленных исследовательских задач, «свод» рассматривается как стадия древнерусского судебного процесса, как метод сыска13, иногда как инициативный розыск потерпевшим преступника14. Причем, как правило, авторы не учитывают, что Русская Правда не является единым нормативным актом, а памятником права, формировавшимся на протяжении почти двух веков, последние списки которого относятся даже к XIV в. Поэтому они ограничиваются констатацией основного содержания «свода», представляя его как уже сложившуюся статичную стадию древнерусского судебного процесса или как метод сыска в XI—XII вв15. Учитывая спорность в понимании и трактовке «свода» и важность разрешения этого вопроса в решении проблемы происхождения и сущности судопроизводства, генезис, развитие и место «свода» в древнерусском судопроизводстве следует проанализировать более тщательно.
Источниками кодификации древнейшего права, как правило, являются нормы обычного права и судебная практика высших органов власти и управления государства на начальном этапе его становления. Русская Правда в этом отношении является некоторым исключением, и ее определение как «памятника древнерусского обычного права» большинством исследователей признано ошибочным, так как записи древнейшей части Правды предшествовал долгий период развития правовых норм в условиях государства. Исследователи Русской Правды пришли к выводу, что ее источниками были не только нормы обычного права, княжеской судебной практики, но и
княжеские законы — «уставы» и «поконы»16. Появление каждой из ее редакций и частей — Краткая Правда (Суд Ярослава, Суд Ярославичей), Пространная Правда (Устав Ярослава, Устав Владимира Мономаха) знаменовало новый этап в развитии древнерусского права. Они отражали динамичные социально-экономические и политические изменения в обществе, становление феодальной собственности на землю, зарождение классов феодального общества, укрепление княжеской власти.
В ст. 13, 14, 16 древнейшей части КП — Суд Ярослава (20—30-е гг. XI в.) — «свод» предстает как процедура изъятия собственником вещи (коня, оружия, одежды, челядина) из чужого владения. В Пространной Правде (Суд Ярослава Володимировича, рубеж
2 Эверс И.Ф. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835. С. 332.
3 Морошкин Ф.Л. О владении по началам русского законодательства. М., 1837. С. 88.
4 Неволин К.А. История российских гражданских законов. Т. 2. СПб., 1845. С. 110.
5 Качалов Н.В. Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды. Вып. 1. СПб., 1880. С. 204, 212—214.
6 Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней России. С. 172.
7 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д., 1995. С. 588.
8 Пахман С.П. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому в историческом их развитии. М., 1851. С. 133.
9 Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. СПб., 1859. С. 233.
10 Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1910. С. 361, 362.
11 Леонтович Ф.И. Русская Правда и Литовский статут // Университетские известия. Киев, 1865. С. 16—25.
12 Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 516, 517.
13 Елинский В.И. История уголовного сыска в России (X — начало XX в.). М., 2004. С. 5; Ковалев О.Г., ВагинЕ.Г., ЮдинЕ.Г. Оперативно-разыскная деятельность. М., 2006. С. 5.
14 Федоров А.В, Шахматов А.В. Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность. СПб., 2005. С. 30.
15 Власов В.И., Гончаров Н.Ф. Организация розыска преступников в России в IX—ХХ вв. (историко-правовое исследование). Ч. 1. Домодедово, 1997; Елинский В.И. Становление и развитие уголовного сыска в России (Х—ХХ вв.). М., 1997; Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в IX—XIV вв. М., 2003; Панько И.В. Нормативно-правовые и организационные основы взаимодействия органов сыскной полиции и судебных следователей в дореволюционной России: историко-право-вой аспект: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005; Полубинс-кийВ.М. Уголовный розыск в России. М., 2006.
16 Юшков С.В. Русская Правда. Происхождение, источники, ее значение. М., 2002; ЧерепнинЛ.В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1969. С. 139—146; Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. Т. 76. М., 1969. С. 229, 234—240; Халфина Р.О. Обычное право // Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 209; Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 58, 62, 65.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы истории государства и права
XI—XII вв.) постановления о «своде» получают дальнейшее развитие. В ст. 35—39, основой которых являлись ст. 14 и 16 КП, он выглядит как процесс розыска виновника кражи или присвоения чужой вещи (челядина, коня, скота, одежды) и ее возвращения хозяину. «Свод» начинался с опознания собственником своей вещи и имел целью найти «конечного татя» — лицо, укравшее или присвоившее вещь, а затем передавшее ее другим лицам. При доказательстве добросовестности приобретения вещи, опознанной первоначальным собственником, вещь оставалась во владении добросовестного приобретателя. Но он обязан был указать потерпевшему на продавца. Если указанное лицо также подтверждало добросовестность своего приобретения спорной вещи, то оно тоже обязано было указать того, у кого оно приобрело данную вещь. «Свод» продолжался до тех пор, пока не находился похититель вещи: «кто будет виноват, на того татьба снидеть»17. Примечательно, что в ПП утрата фактического обладания вещью, находящейся в чьей-либо собственности, связывается как с ее уничтожением, так и с кражей: «что будет погубил или украдено у него что»18, в отличие от КП, где утрата собственности связывалась с простым изъятием вещи из владения собственника: «Аще поиметь кто чюжь конь, любо оружие, любо потр.. ,»19. Отсюда логично право собственника не только изъять вещь из чужого незаконного владения, но и разыскать похитителя. Поиск вора мог продолжаться и вне города или общины. Собственник утраченной вещи шел только до третьего «свода», после чего получал стоимость пропавшей вещи от лица, к которому привел «свод» и которому передавалось право его продолжения, и т.д.
В единственной статье ПП (ст. 32) упоминается о «закличе», который в контексте памятника права предстает как начальная стадия «свода» по поводу пропавшего холопа: «а закличють и на торгу»20. Это было публичное извещение на городской торговой площади о бежавшем челядине (холопе), вероятно, с указанием его отличительных признаков. В историко-правовой литературе оно обычно отождествляется с «исковым прошением»21. Исследователи древнейших форм уголовного процесса экстраполировали «за-клич» и на «свод» по поиску других пропавших вещей,
хотя в тексте Правды, в силу казуистики ее норм указаний на то не присутствует. Однако, например, М.Б. Свердлов полагал, что ст. 32—34 ПП являются «поновлениями» и служат как бы преамбулой для основных статей о «своде»22.
Таким образом, «свод», как своеобразное общественно-правовое явление, не может быть разложен на составные части. По мере развития судебного феодального процесса его содержание изменялось во времени. Не утратив первоначального содержания: изъятие вещи собственником из чужого владения, зафиксированного в праве к середине XI в., в конце XI — начале XII в. «свод» приобретает цель определить и разыскать виновника (татя), будущего ответчика в судебном процессе. В этом смысле «свод» в ПП выступает как досудебная процедура, направленная на обнаружение ответчика — незаконного приобретателя вещи, возможно, вора, с целью вызова его в суд по поводу установления права собственности на спорную вещь. Можно предполагать, что в более отдаленное время «свод» был значительной частью процесса. В эпоху же Русской Правды он стал утрачивать свое значение, когда процесс мог начаться и без «свода».
Как показал анализ, в «своде» усматриваются лишь некоторые элементы поисковой деятельности, основанные на частной инициативе и материальной заинтересованности потерпевшего. Бытующая в современной юридической литературе в последние два десятилетия точка зрения на «свод» как метод уголовного сыска эпохи Русской Правды подлежит решительному опровержению, также как и его оценка как стадии судопроизводства (в качестве других стадий обычно указываются «заклич» и «гонение следа»).
«Свод», имплементированный из обычаев дого-судартсвенного периода общественного развития, в законодательстве Киевского раннефеодального государства предстает как форма досудебной стадии судопроизводства, которое проходило в две стадии — досудебная и собственно суд.
17 Российское законодательство. Т. 1. С. 66.
18 Там же.
19 Там же. С. 47.
20 Там же. С. 66.
21 Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 582.
22 Свердлов М.Б. Указ. соч. С. 124.
