CC BY
150
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА
С.В. Шевелева*
СВОБОДА ВОЛИ И ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Аннотация. В составе преступления находит свое юридическое отражение социально-философская аксиома о том, что уголовной ответственности может подлежать только субъект, свободно избравший дурной путь поведения и могущий быть порицаемым за это. В статье проведен теоретический анализ обстоятельств, поражающих свободу воли через принятую в уголовном праве схему объективных и субъективных элементов и признаков состава преступления. В контексте соотношения свободы воли и признаков объективной стороны состава преступления выявлено, что свобода воли проявляется только в одном признаке объективной стороны состава преступления — деянии. При этом речь идет не о сознательно-волевом характере деяния, а о том, что деяние является продуктом (итогом, результатом) свободы воли действующего лица. Отсутствие свободы воли присуще непреодолимой силе и неконтролируемым волей движениям — рефлекторным, инстинктивным движениям, действиям, совершенным в бессознательном состоянии или во сне. Делается вывод о том, что при наличии «предшествующей вины» неконтролируемые волей движения должны признаваться уголовно наказуемым деянием.
Ключевые слова: состав преступления, объективные признаки, свобода воли, принуждение, уголовная ответственность, предшествующая вина, объект преступления, отрицающие обстоятельства, рефлекторные движения, деяние.
Свобода воли, понимаемая как автономно принятое решение человека выбрать из доступных ему один вариант действования (включая как действие, так и бездействие), предполагает объективные компоненты (доступные варианты действо-вания) и субъективные (осознание наличия этих вариантов и способность автономно принять решение о выборе варианта поведения). Как и многое в уголовном праве, они не могут быть жестко разграничены, т.е. в объективных встречаются субъективные компоненты и наоборот. Однако для целей теоретического анализа явления (факты, обстоятельства), поражающие свободу воли и становящиеся отрицающими обстоятельствами, должны исследоваться через принятую в уголовном
праве схему объективных и субъективных элементов и признаков состава преступления. Сказанное вместе с тем не следует понимать как жесткую приверженность устоявшимся научным и законодательным моделям, поскольку, как будет показано в дальнейшем, отнесение некоторых отрицающих обстоятельств к объективным или субъективным признакам состава преступления является не вполне неточным; однако для исходных целей анализа они рассматриваются в том виде и в тех контекстах, в каких обычно представляются в науке.
Что касается объекта преступления, понимаемого на сегодняшний день преимущественно как «взятые под охрану уголовным правом общественные отношения, на ко-
© Шевелева Светлана Викторовна
* Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права Юго-Западного государственного
университета.
305040, Россия, г. Курск, ул. 50 лет Октября, д. 94.
торые направлено посягательство»1, и его признаков, то в данном случае невозможно выявить какие-либо отрицающие обстоятельства, связанные со свободой воли. Обусловлено это рядом факторов. Во-первых, объект преступления существует независимо от воли действующего, он избирается им для посягательства. Будучи включенным в действия (бездействие) человека, объект с точки зрения свободы воли сохраняет свою автономность: едва ли возможно смоделировать ситуацию, в которой объект лишит человека свободы действования. Объект, в том числе предмет преступления и потерпевший, могут предопределять склонность поступить тем или иным образом, но выбор варианта поведения, составляющий сердцевину свободы воли, в контексте состава преступления связывается с другими его элементами, т.е. объективной стороной.
Объективная сторона как элемент состава преступления характеризуется обязательным признаком — деянием в форме действия или бездействия, и группой факультативных признаков — общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и указанными последствиями, а также место, время, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления2. Отрицающие обстоятельства в контексте свободы воли не могут быть выявлены применительно к факультативным признакам объективной стороны. Место, время, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления существуют в объективной действительности независимо от воли действующего (в некоторых источниках они справедливо называются, например, обстоятельствами времени и места3), они избираются им, однако этот выбор переносит анализ в плоскость деяния. Общественно опасные последствия и причинная связь между деянием и последствиями как факультативные признаки объективной стороны, становящиеся обязательными в так
называемых преступлениях с материальным составом, также есть сами по себе продукт свободной воли лица; это те объективные закономерности действительности, на которые человек повлиять по общему правилу не в состоянии за тем изъятием, что именно он «запускает» их своим деянием. (Отдельного анализа здесь заслуживает только проблема добровольного отказа от совершения преступления (ст. 31 УК РФ) на стадии оконченного покушения.)
Итак, единственным признаком объективной стороны, в связи с которым может идти речь о свободе воли и отрицающих ее обстоятельствах, является деяние.
Деяние в литературе преимущественно определяется описательно, через указание на составляющие его формы и признаки, например как «противоправное, осознанное и волевое активное или пассивное поведение человека во внешнем мире, причиняющее вред охраняемым общественным отношениям»4. В теории формулируется различный перечень признаков, которые должны характеризовать деяние как признак состава преступления. К ним относят: общественную опасность, противоправность, конкретность, сознательную волимость5; социальное значение, осознанность, волевой характер6; общественную опасность, активность и волевой характер7; сознательный и волевой характер8; общественную опасность, противоправность, осознанность, волевой характер, сложность и конкретность по содержанию, направленность на нарушение общественных отношений, охраняемых уголовным законом9; общественную опасность, противоправность, осознанность и
1 Уголовное право России. Части Общая и Особенная : учебник / отв. ред. А.И. Рарог. М., 2013. С. 58.
2 См.: Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 401-406; Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 186-188; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Инога-мовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 119-120; Парфенов А.Ф. Общее учение об объективной стороне преступления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 8-9.
3 См.: Уголовное право РФ. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 154-155.
4 Российское уголовное право: учебник: в 2 т. / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 127. См. также: Нагаева Т.И. Формы и виды преступного деяния. М., 2012. С. 30 и сл.; Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 407.
5 Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 407.
6 Уголовное право: учебник: в 3 т. / под ред. А.Э. Жа-линского. М., 2011. Т. 1: Общая часть. С. 390.
7 Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 189-190.
8 Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / отв. ред. А.И. Рарог. М., 2007. С. 68; Российское уголовное право: в 2 т. / под ред. А. И. Рарога. М., 2005. Т. I: Общая часть. С. 131-133.
9 Уголовное право РФ. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 123.
С.В. Шевелева
lex у1ш(|д
волеизъявление10; физический, социальный и волевой признаки11. Не вдаваясь в дискуссию о перечне этих признаков, остановимся на тех из них, которые связаны со свободой воли и которые в большинстве источников характеризуются как сознательный и волевой характер деяния.
В литературе эти признаки раскрываются разнообразно. Например, по мнению А.И. Чучаева, осознанность предполагает, что «сознанием лица, совершающего конкретное деяние, охватывались его фактический характер и содержание общественной опасности содеянного»12. В.С. Комиссаров пишет, что «деяние — это сознательное поведение человека, являющееся результатом его познавательной деятельности. Совершая то или иное деяние, лицо должно отдавать отчет в происходящем, понимать, к чему может привести его поведение. <...> Признак волеизъявления означает, что при принятии решения о совершении того или иного деяния лицо было способно управлять собой и поэтому могло выбрать желаемую для него форму поведения»13.
Однако часто попытки описания сознательного и волевого характера приводят к смешению разных элементов и признаков состава преступления14. Так, А.И. Чучаев в качестве примера неосознанности ссылается на перевозку наркотических средств и психотропных веществ «вслепую»15, хотя очевидно, что здесь деяние наличествует, а состава преступления нет ввиду отсутствия вины (умысла). В итоге он приходит к неточному выводу о том, что «деяние не может признаваться волевым, если его общественная опасность не сознавалась лицом, его совершившим.»16, очевидно смешивая вину и признаки деяния.
10 Российское уголовное право: учебник: в 2 т. / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Ра-рога. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 127-128; Нагаева Т.И. Указ. соч. С. 53.
11 Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 46.
12 Уголовное право РФ. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 125.
13 Российское уголовное право: учебник: в 2 т. / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Ра-рога. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. Т. 1: Общая часть. С. 128.
14 Интересный анализ такого рода ошибок см.: Нагаева Т.И. Указ. соч. С. 83-90.
15 Уголовное право РФ. Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 125.
16 Там же. С. 126.
Встречаются также попытки раскрыть содержание сознательного и волевого признаков через указание на то, что их исключает17.
Небесспорной представляются точки зрения ученых, исключающих субъективные компоненты из объективных признаков состава преступления. Например, А.И. Плотников пишет: «Характеризуя деяние как объективный признак, не следует забывать, что тем самым предполагается не все деяние (целиком), а лишь его внешняя сторона. Поэтому, раскрывая деяние как признак объективной стороны, нельзя включать в него внутренние, субъективные элементы (сознание и волю), как это, к сожалению, делают многие криминалисты. Разумеется, сознание и воля являются частью деяния, но ведь, расчленив преступление на внутренние элементы и внешние, мы тем самым разделили их, чтобы было легче (поэтапно) установить их в реальном поступке»18. Схожей позиции придерживается и В.А. Номоконов19.
По мнению В.Б. Малинина и А.Ф. Парфенова, сознательно-волевые признаки в характеристике деяния излишни, т.к. даже в их отсутствие деяние не перестает быть таковым20. Однако эта позиция смешивает обыденное понимание деяния с уголовно-правовым. Кроме того, по их мнению, «невозможность уголовной ответственности при отсутствии сознания и воли должна связываться не с пороком деяния, а с отсутствием вины»21, т.е. они не учитывают ограниченность перечня отрицающих обстоятельств в контексте вины.
В целом подобного рода подходы, бесспорно, не могут не быть привлекательны с точки зрения «чистоты» научного анализа; субъективное при этом относится к субъективным признакам, объективное — к объективным. Вместе с тем, как уже указывалось ранее, жесткое разделение объективного и субъективного в контексте признаков состава преступления не всегда возможно и к тому же может противоречить достаточно устоявшимся подходам.
Сказанное в особенности приложимо к свободе воли, сочетающей объективное и
17 Напр.: Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 189-190; Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 47-49.
18 Плотников А.И. Объективное и субъективное в преступлении / отв. ред. А.И. Чучаев. М., 2011. С. 9-10.
19 Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. Т. I: Преступление и наказание. С. 360.
20 Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2004. С. 37-38.
21 Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Указ. соч. С. 40-41.
субъективное: отнести ее субъективные компоненты к субъективным признакам состава преступления невозможно постольку, поскольку содержание последних не оставляет места первым, т.к. уголовно-правовое сознание и воля в контексте вины не есть свобода воли в психологическом понимании. По справедливому замечанию Т.И. Нагаевой, состав преступления как условная конструкция предполагает, что в ней «условно все: разделение и классификации признаков, а также их объединение или связь»22. Поэтому из дальнейшего изложения станет ясно, что во многих случаях чисто субъективные моменты свободы воли в силу сложившихся теоретических конструкций включаются в отрицающие обстоятельства, связанные с деянием как объективным признаком состава преступления.
Итак, обзор представленных позиций позволяет заключить, что точнее говорить не о сознательно-волевом характере деяния, а о том, что деяние должно быть продуктом (итогом, результатом) свободы воли действующего лица. Не являясь таковым вследствие наличия отрицающих обстоятельств, оно перестает быть деянием в уголовно-правовом смысле.
Перечень этих отрицающих обстоятельств в науке неопределенен. В ранних работах о составе преступления еще не проводилось четкого разграничения между различными признаками состава. А.Н. Трайнин к отрицающим обстоятельствам относил невменяемость, непреодолимую физическую силу, психическое принуждение (спорно, по его мнению, но возможно)23. В большинстве современных источников к ним относится непреодолимая сила; иногда добавляются непреодолимое и преодолимое физическое или психическое принуждение, гипноз, бессознательное состояние и сон, рефлекторные движения и конвульсии, невменяемость, недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность24. По нашему мнению, исходя из объективного компонента свободы воли как доступных вариантов дей-ствования, к отрицающим обстоятельствам могут быть отнесены непреодолимая сила и неконтролируемые волей движения.
Как представляется, вряд ли приемлемо безоговорочно относить к отрицающим обстоятельствам физическое или психическое принуждение, поскольку они по общему правилу характеризуются сохранением свободы воли; потому правильнее рассматривать их как обстоятельства, исключающие преступность деяния. Проблема гипноза на сегодня является не до конца решенной. Невменяемость в той ее части, которая связана со свободой воли, характеризуется устранением субъективного компонента последней. Что же касается недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, как отрицающего обстоятельства, то, как справедливо отмечается в литературе, «неверно считать, что эти лица (недостигшие возраста. — С.Ш.) не совершают деяния. Исключение уголовной ответственности в рассматриваемом случае основывается не на констатации неосознанности поступка и, как следствие, отсутствии уголовно-правового деяния, а на том, что отсутствует другой необходимый признак состава преступления — его субъект»25.
Указанные выше отрицающие обстоятельства слабо исследованы в литературе, и если вопросам непреодолимой силы еще посвящены публикации и сделаны вполне аргументированные выводы26, то неконтролируемым волей движениям в учебниках и научных работах уделяется в лучшем случае пара строк. Анализ практики свидетельствует о непоследовательности и противоречивости решений судов в случаях, когда вред охраняемым законом интересам причиняется в результате импульсивных, рефлекторных, бессознательных движений либо во время сна. Данное обстоятельство побуждает к более детальному исследованию этого вопроса.
Сформулировать сколько-нибудь обобщенное определение неконтролируемых волей движений представляется затруднительным, поскольку этим понятием охватывается группа достаточно разнородных явлений, объединяет которые отсутствие выбора варианта поведения и (или) отсутствие выбора варианта в смысле проявления свободы воли. Поэтому ограничимся разбором наиболее типичных примеров неконтролируемых волей движений.
22 Нагаева Т.И. Указ. соч. С. 91.
23 Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления // Трайнин А.Н. Избранные труды / сост., вступ. ст. Н.Ф Кузнецовой. СПб., 2004. С. 83.
24 Напр.: Российское уголовное право: в 2 т. / под ред.
А.И. Рарога. М., 2005. Т. I: Общая часть. С. 132; Россий-
ское уголовное право: учебник: в 2 т. / под ред. Л.В. Ино-гамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. Т. 1: Общая часть. С. 128-12; Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 408-409.
25 Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 409.
26 Напр.: Орешкина Т.Ю. Непреодолимая сила: понятие и уголовно-правовое значение // Argumentum ad judicium. ВЮЗИ — МЮИ — МГЮА. Труды: в 2 т. / редколл.: О.Е. Ку-тафин [и др.]. М., 2006. Т. II. С. 105-113; Она же. Непреодолимая сила как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники: мат. III Междунар. науч.-практ. конф. М., 2004. С. 148-154 ; Орешкина Т. Уголовно-правовое значение непреодолимой силы // Уголовное право. 2003. № 2. С. 57-59.
С.В. Шевелева
lex тем
Прежде всего сюда относятся непроизвольно совершаемые действия, становящиеся следствием рефлекторных, инстинктивных и тому подобных реакций27. В литературе наблюдаются расхождения в том, отсутствует ли здесь контроль сознания или воли. Например, по мнению Н.Ф. Кузнецовой, «непроизвольная активность — рефлекторные, инстинктивные, импульсные телодвижения, базирующиеся на условных рефлексах, — не является волевым поведением»28. Иная точка зрения указывает, что «.рефлекторные движения, инстинктивные и импульсивные реакции, если они причинили вред, не могут рассматриваться в качестве уголовно-правового деяния, так как они не контролируются сознанием»29. Более точной представляется все-таки первая позиция, поскольку в большинстве случае сознание лица охватывает совершаемые действия, не распространяя на них волевой контроль просто потому, что это невозможно: проявление воли возможно только там, где есть выбор, а выбора рефлекторные, инстинктивные и тому подобные реакции не дают. Первичность объективного компонента свободы воли (т.е. отсутствие выбора варианта поведения) позволяет относить данные случаи именно к обстоятельствам, отрицающим деяние.
При этом рефлекторные, инстинктивные и тому подобные реакции не следует смешивать с привычками лица, доходящими до автоматизма.
Показательно в этом отношении дело К., осужденного за неосторожное убийство (сегодня — причинение смерти по неосторожности), совершенное при следующих обстоятельствах. Закурив на дороге, он бросил через плечо горящую спичку, которая попала в лежавшую у дороги бочку из-под бензина и вызвала взрыв бензиновых паров. При этом дно бочки вылетело и, попав в С., причинило ему смертельное ранение. Учитывая данные обстоятельства, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР пришла к выводу, что смерть С. наступила в результате несчастного случая, поскольку в обязанности К. не входило предвидение и предупреждение фактически наступивших последствий,
27 Подробнее: Шевелева С.В. Спорные вопросы применения норм об отсрочке отбывания наказания больным наркоманией // Уголовное право. 2012. № 2. С. 78-81.
28 Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность // Кузнецова Н.Ф. Избранные труды / предисл. В.Н. Кудрявцева. СПб., 2003. С. 410.
29 Уголовное право России. Общая часть: учебник /
под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехо-
ва. СПб., 2006. С. 409. См. также: Курс советского уголовного права / редкол.: А.А. Пионтковский [и др.]: в 6 т. М., 1970. Т. II: Преступление. С. 145.
следовательно, он причинил их без вины30. В данном абсолютно справедливом решении внимание следует обратить на то, что жест К., скорее всего, был для него привычен, автоматичен, однако не может быть приравнен к рефлексу или инстинкту; потому признаки деяния в его поведении наличествуют в полной мере, а оправдание обосновывается именно отсутствием вины (ч. 1 ст. 28 УК РФ).
К неконтролируемым волей движениям относятся также те действия, которые человек совершает под влиянием мускульной силы другого человека, не имея возможности уклониться или избежать такого влияния; в этих случаях (толчок в спину, грудь и т.п., подножка и т.д.) «действующий» становится не более чем орудием преступления, а юридически такая ситуация охватывается правилами ч. 2 ст. 33 УК РФ о посредственном причинении.
Одним из примеров может послужить уголовное дело по обвинению Д. в причинении смерти по неосторожности. Д., встретив своего зятя М., находившегося в сильной степени алкогольного опьянения, пытался увести его домой. Однако М. стал сопротивляться, вырвался от тестя, затем споткнулся, стал падать и потянул Д. на себя. Оба упали на асфальт тротуара. Д., падая, попал коленом в область груди и живота М.Д., имея вес 123 кг, причинил М. тяжкие телесные повреждения в виде перелома пятого ребра справа и массивного разрыва печени, от которых М. умер. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 3 июня 1993 г. отменила обвинительный приговор, указав следующее. Д. не предвидел возможности своего падения на М., попадания при этом коленом в область его живота и груди, наступления смерти потерпевшего в результате этого падения и по обстоятельствам дела не мог и не должен был предвидеть это. Следовательно, Д. не может нести ответственность за причинение смерти по неосторожности, поскольку имел место несчастный случай31. В данном деле точнее говорить не о наличии несчастного случая, а строго юридически указывать на то, что деяние было совершено не со свободой воли.
К непроизвольно совершаемым действиям могут быть также отнесены поступки, имеющие место в бессознательном состоянии или во сне. Что касается первого случая, то хотя он и упоминается в литературе и в целом является корректным, привести сколько-нибудь удовлетворительного примера таких деяний нельзя (если это вообще возможно); пожалуй,
30 Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1957-1959 гг. М., 1960. С. 19.
31 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 10. С. 5-6.
едва ли не единственными случаями совершения преступления здесь могли бы быть ситуации потери сознания и, как следствие, потери волевого контроля за техникой и механизмами, вследствие чего на транспорте, производстве или в быту причиняется вред жизни или здоровью и тому подобные преступные последствия. Напротив, совершение деяния в состоянии сна (в том числе в болезненном состоянии сомнамбулизма) вполне мыслимо, хотя такое деяние не является уголовно наказуемым. Сложность при этом заключается в теоретическом обосновании, потому что варианты поведения у действующего бессознательно и спящего в принципе мыслимы; иными словами, совершение деяния в бессознательном состоянии или во сне не следует рассматривать как отрицающее обстоятельство в контексте субъективных признаков состава преступления. С учетом узких законодательных рамок отрицающих обстоятельств в субъективных признаках состава преступления (бессознательное состояние и сон не могут рассматриваться ни как разновидность казуса (ст. 28 УК РФ), ни как основание к установлению невменяемости (ст. 21 УК РФ)) совершение деяния в бессознательном состоянии и во сне остается возможным рассматривать только в рамках анализа именно деяния.
Вместе с тем в связи со всеми неконтролируемыми волей движениями следует остановиться на достаточно сложном вопросе «предшествующей вины» лица. Речь идет о неясных и противоречивых подходах в судебной практике, когда указанные движения рассматриваются как совершенные со свободой воли в силу, условно говоря, «проекции свободы воли». Иными словами, лицо, которое может быть порицаемо за то, что осознанно поставило себя в условия (или создало условия), при которых впоследствии оно совершает деяние, не контролируемое сознанием и волей, рассматривается как совершившее деяние с требуемой свободой воли. Такая порицаемость может основываться как на общебытовых соображениях предосторожности, так и на нормативных требованиях. Например, п. 2.7 Правил дорожного движения РФ, утвержденных постановлением Совета министров — Правительства РФ от 23.10.1993 №1090, запрещает водителю «управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения».
Иными словами, свобода воли в таком случае переносится из прошлого в будущее, с контролируемого ею деяния на неконтролиру-
емое. Иной вариант выражения этой же мысли, который должен успокоить опасающихся объективного вменения здесь, может состоять в предложении расширять границы общественно опасного деяния до того момента, когда лицо контролировало свои действия.
В истории российского уголовного права определенную схожесть с «проекцией свободы воли» имела теория actiones liberae in causa. По определению Н.С. Таганцева, это «поставление себя в состояние недееспособности или ввиду осуществления в этом состоянии какого-нибудь преступного деяния, или при таких обстоятельствах, когда виновный мог и должен был предвидеть, что в таком состоянии он может учинить что-либо преступное или не исполнить требования закона... эти случаи относятся. только к таким условиям, устраняющим вменяемость, возникновение или невозникновение которых в данное время может зависеть от воли деятеля: таковы именно состояния опьянения и сна»32.
Данная конструкция «проекции свободы воли» заслуживает, на наш взгляд, дальнейшей разработки; она поддерживается и судебной практикой, хотя примеры здесь единичны и крайне туманны.
Например, Л. обвинялся в причинении смерти по неосторожности, совершенном при следующих обстоятельствах. 3 ноября 1989 г. несовершеннолетние Л., М., З., Р, Х. и С. приехали в охотничье зимовье. За ужином они выпили бутылку вина, после чего около зимовья по очереди стали стрелять по пустым банкам и бутылкам из самодельного пистолета, заряжая его патронами кольцевого воспламенения и дробью-картечью. Сделав несколько выстрелов, С., Х. и Р. вернулись в зимовье и сели за стол у окна, затянутого двумя слоями полиэтиленовой пленки, а Л., М. и З. продолжали стрелять. Около 18 часов, в сумерках, Л., будучи близоруким и находясь в нетрезвом состоянии, зарядил пистолет и со взведенным курком стал бегать около зимовья в поисках более крупной мишени, по которой можно произвести выстрел. Пробегая мимо окна зимовья, Л. споткнулся и, падая, непроизвольно нажал на курок пистолета. Произошел выстрел, которым сидевшему в зимовье напротив окна С. было причинено проникающее огнестрельное ранение левой половины грудной клетки с повреждением легкого, повлекшее обильное кровотечение в левую плевральную полость и острое малокровие, от которого наступила смерть. Шкотовским районным народным судом Приморского края Л. был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Судеб-
32 Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая: в 2 т. Тула, 2001. Т. 1. С. 390.
С.В. Шевелева
их те»
ная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 21 апреля 1993 г. приговор оставила без изменения, указав, что по показаниям Л. он бежал вдоль зимовья и, пробегая мимо окна зимовья, где стояло ведро с водой, споткнулся. Падая, он пытался удержать равновесие, взмахнул руками и, видимо, непроизвольно нажал на спусковой крючок, произошел выстрел. На основании этих доказательств суд обоснованно пришел к выводу о том, что Л., пробегая под окном зимовья с заряженным пистолетом, дуло которого было направлено вниз, не предвидел и не мог предвидеть, что не заметит ведро, споткнется об него, падая, взмахнет руками, непроизвольно нажмет на спусковой крючок и произведет выстрел в сторону окна зимовья, которым будет смертельно ранен С. На основании изложенного суд правильно пришел к выводу об отсутствии в действиях Л. состава преступления и постановил в отношении него оправдательный приговор33. Как следует из решения, основанием оправдания стало невиновное причинение вреда (ч. 1 ст. 28 УК РФ); суд не придал существенного значения тому, что нажатие на спусковой крючок произошло непроизвольно, и, по нашему мнению, не должен был этого делать, поскольку в данном случае непроизвольность нажатия устраняется «проекцией свободы воли».
Сказанное применимо и к совершению деяния в бессознательном состоянии и во сне. Интересным в этой связи представляется дело Г., который был осужден (исходя из действующего уголовного закона) по ст. 264 УК РФ. 19 декабря 1991 г. он, страдая ишемической болезнью сердца, стенокардией, приходящим нарушением режима сердца, которые сопровождаются потерей сознания, управлял принадлежавшей ему технически исправной автомашиной ВАЗ-2101. Двигаясь по улице г. Красноярска, Г. вел автомашину в нарушение Правил дорожного движения. При возникновении опасности для движения, видя впереди стоящий у обочины дороги автомобиль, Г. не принял мер к снижению скорости вплоть до остановки или безопасного объезда препятствия и совершил наезд на автомашину МАЗ-5334, находившуюся у обочины дороги с включенными габаритными фарами. В результате происшествия пассажирка автомашины ВАЗ-2101 получила тяжкие телесные повреждения, от которых скончалась на месте происшествия. Г. причинены тяжкие телесные повреждения. Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и о прекращении дела в отношении Г. за отсутствием в его действиях состава преступления. Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного Суда РФ 17 марта 1994 г. судебные решения отменила, а дело направила на новое расследование. Согласно заключению экспертов, проводивших комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, Г. с октября 1989 г. страдает ишемической болезнью сердца, которая может сопровождаться кратковременными потерями сознания (типа обмороков), такое состояние у Г. могло быть непосредственно перед происшествием. 7 апреля 1993 г. суд первой инстанции, направляя дело для дополнительного расследования, в определении указал, что необходимо выяснить, имелись ли у Г. в связи с упомянутым заболеванием противопоказания к вождению автомобиля. Однако органы предварительного следствия указание суда не выполнили, правовую оценку данному обстоятельству не дали, хотя это имело существенное значение по делу. В приговоре суд указал, что, согласно акту комиссионной судебно-медицинской экспертизы, Г. мог потерять сознание при управлении автомобилем в момент происшествия. Между тем обвинительный приговор должен быть поставлен на достоверных доказательствах, а не предположениях. Таким образом, при новом расследовании органами предварительного следствия необходимо принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела и, в частности, выяснить, находился ли Г. в момент автодорожного происшествия в состоянии кратковременной потери сознания (обморока)34. Дальнейшее движение дела неизвестно, однако, как представляется, предположительно не допускающее иных вариантов указание Верховного Суда РФ на необходимость оправдания Г. в случае его нахождения в обмороке в момент происшествия вряд ли может быть поддержано. Дело в том, что если, как справедливо указано в определении, заболевание делало Г. непригодным к управлению автомобилем, то Г. заведомо нарушил приведенный выше п. 2.7 Правил дорожного движения, и потеря им сознания в момент происшествия оправдывает «проекцию свободы воли». Что же касается субъективных признаков состава преступления, то небрежность (ч. 3 ст. 26 УК РФ) здесь, несомненно, налицо. Если же заболевание не делало его непригодным к управлению, то деяние отсутствует ввиду отрицающего его обстоятельства. С односторонней же оценкой этого дела как подпадающего под ч. 2 ст. 28 УК РФ («нарушение правил дорожного движения было допущено Г. осознанно, а это означает, что он предвидел возможность наступления вредных последствий своего нарушения. Возможности
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 4. С. 3-4.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 6. С. 7.
33
34
же предотвратить вредные последствия Г. не имел вследствие кратковременной потери сознания (обморока). Это обстоятельство было в данном случае непреодолимым, полностью заблокировавшим его волю, т.е. явилось непреодолимой силой. Таким образом, психическое отношение Г. к вредным последствиям выразилось в следующем: он предвидел возможность наступления вредных последствий, но не мог их предотвратить вследствие несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий»35) мы не можем согласиться: возможность предотвратить вредные последствия Г. имел, как минимум избегая управления автомобилем при условии наличия заболевания, являющегося противопоказанием для вождения автомобиля.
Что же касается сна, то в практике имеются примеры привлечения к уголовной ответственности спящей матери, которая случайно душит ребенка, спящего с ней. Мать в таком случае подлежит уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), поскольку действие с требуемой свободой воли из прошлого (безрассудное отношение к ребенку) переносится на само деяние по причинению смерти. Приговор по такому делу, например, был вынесен Ленинским районным судом г. Саратова. Согласно приговору, Н. в период времени с 03 часов 00 минут до 07 часов 00 минут, с целью кормления новорожденного переложила его из детской кроватки на свою кровать,
Библиография:
1.
легла рядом, положив ребенка себе под левую руку, стала кормить его грудью, затем, не уделяя должного внимания безопасности жизни и здоровья новорожденного, действуя небрежно, уснула, закрыв грудью органы дыхания ребенка, не обеспечив,таким образом, безопасность процесса кормления. В результате новорожденный скончался на месте от механической асфиксии от закрытия отверстий носа и рта мягким предметом36. Аргументируемо распространение действия «проекции свободы воли» на сомнамбулическое состояние, если лицо знает о своей склонности и не принимает мер к лечению и предотвращению впадения в такое состояние.
Итак, уголовная ответственность и наказание применимы в правовом государстве только при том условии, что преступление стало продуктом свободной воли человека. Свобода воли вписывается в конструкцию «состав преступления — уголовная ответственность» достаточно специфическим образом. В теории состава преступления нет элемента «свобода воли», нет и такого признака какого-либо элемента, как «свобода воли», что обусловлено, во-первых, неюридическим происхождением этого понятия и, во-вторых и преимущественно, признанием уголовным правом опровержимой презумпции свободы воли. Проведенный анализ показал, как понятие «свобода воли» находит отражение в объективных признаках состава преступления, а точнее в деянии.
Брыч Л.П. Использование негативных понятий в качестве разграничительных признаков составов преступлений // Lex Russica (Русский закон). — 2013. — № 9. Есаков Г.А. Негативные признаки состава преступления // Союз криминалистов и криминологов. — 2013. — № 2 .
Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность // Кузнецова Н.Ф. Избранные труды. — СПб., 2003. Курс советского уголовного права: в 6 т. Т. II: Преступление. — М., 1970. Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. — СПб., 2004. Нагаева Т.И. Формы и виды преступного деяния. — М., 2012.
Нагаева Т.И. Концептуальная обусловленность взглядов на формы преступного деяния // Lex Russica (Русский закон). — 2009. — № 2.
Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. Т. 1: Общая часть. — М., 2007. Орешкина Т. Уголовно-правовое значение непреодолимой силы // Уголовное право. — 2003. — № 2.
10. Орешкина Т.Ю. Непреодолимая сила как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники: мат. III Междунар. науч.-практ. конф. — М., 2004.
11. Орешкина Т.Ю. Непреодолимая сила: понятие и уголовно-правовое значение // Argumentum ad judicium. ВЮЗИ — МЮИ — МГЮА. Труды: в 2 т. Т. II. — М., 2006.
12. Плотников А.И. Объективное и субъективное в преступлении / отв. ред. А.И. Чучаев. — М., 2011.
13. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. I: Преступление и наказание / под ред. А.И. Коро-беева. — СПб., 2008. _
36 Решение Ленинского районного суда г. Саратова от 22.04.2013 по делу №1-151/2013 // Сайт Ленинского районного суда г. Саратова. URL: http://leninsky.sar.sudrf.ru.
35 Шумихин В. Невиновное причинение вреда // Уголовное право. 2007. №4. С. 74.
14. Российское уголовное право: в 2 т. Т. I: Общая часть / под ред. А.И. Рарога. — М., 2005.
15. Российское уголовное право: учебник: в 2 т. Т. 1: Общая часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. — М., 2007.
16. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая: в 2 т. Т. 1. Тула, 2001.
17. Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. — М., 2003.
18. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления // Трайнин А.Н. Избранные труды. — СПб., 2004.
19. Уголовное право России. Общая часть / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. — СПб., 2006.
20. Уголовное право РФ. Общая часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чу-чаева. — М., 2008.
21. Уголовное право: в 3 т. Т. 1: Общая часть / под ред. А.Э. Жалинского. — М., 2011.
22. Шевелева С.В. Спорные вопросы применения норм об отсрочке отбывания наказания больным наркоманией // Уголовное право. — 2012. — № 2.
23. Шумихин В. Невиновное причинение вреда // Уголовное право. — 2007. — № 4.
References (transliteration):
1. Brych L.P. Ispol'zovanie negativnykh ponyatii v kachestve razgranichitel'nykh priznakov sos-tavov prestuplenii // Lex Russica (Russkii zakon). — 2013. — № 9.
2. Esakov G.A. Negativnye priznaki sostava prestupleniya // Soyuz kriminalistov i kriminologov. — 2013. — № 2.
3. Kuznetsova N.F. Prestuplenie i prestupnost' // Kuznetsova N.F. Izbrannye trudy. — SPb., 2003.
4. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava: v 6 t. T. II: Prestuplenie. — M., 1970.
5. Malinin V.B., Parfenov A.F. Ob''ektivnaya storona prestupleniya. — SPb., 2004.
6. Nagaeva T.I. Formy i vidy prestupnogo deyaniya. — M., 2012.
7. Nagaeva T.I. Kontseptual'naya obuslovlennost' vzglyadov na formy prestupnogo deyaniya // Lex Russica (Russkii zakon). — 2009. — № 2.
8. Naumov A.V. Rossiiskoe ugolovnoe pravo: kurs lektsii: v 2 t. T. 1: Obshchaya chast'. — M., 2007.
9. Oreshkina T. Ugolovno-pravovoe znachenie nepreodolimoi sily // Ugolovnoe pravo. — 2003. — № 2.
10. Oreshkina T.Yu. Nepreodolimaya sila kak obstoyatel'stvo, isklyuchayushchee prestupnost' deyaniya // Mezhdunarodnoe i natsional'noe ugolovnoe zakonodatel'stvo: problemy yuridicheskoi tekhniki: mat. III Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. — M., 2004.
11. Oreshkina T.Yu. Nepreodolimaya sila: ponyatie i ugolovno-pravovoe znachenie // Argumentum ad judicium. VYuZI — MYuI — MGYuA. Trudy: v 2 t. T. II. — M., 2006.
12. Plotnikov A.I. Ob''ektivnoe i sub''ektivnoe v prestuplenii / otv. red. A.I. Chuchaev. — M., 2011.
13. Polnyi kurs ugolovnogo prava: v 5 t. T. I: Prestuplenie i nakazanie / pod red. A.I. Korobeeva. — SPb., 2008.
14. Rossiiskoe ugolovnoe pravo: v 2 t. T. I: Obshchaya chast' / pod red. A.I. Raroga. — M., 2005.
15. Rossiiskoe ugolovnoe pravo: v 2 t. T. I: Obshchaya chast' / pod red. L.V. Inogamovoi-Khegai, V.S. Komissarova, A.I. Raroga. — M., 2007.
16. Tagantsev N.S. Russkoe ugolovnoe pravo. Chast' obshchaya: v 2 t. T. 1. — Tula, 2001.
17. Ter-Akopov A.A. Prestuplenie i problemy nefizicheskoi prichinnosti v ugolovnom prave. — M., 2003.
18. Trainin A.N. Obshchee uchenie o sostave prestupleniya // Trainin A.N. Izbrannye trudy . — SPb., 2004.
19. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast' / pod red. N.M. Kropacheva, B.V. Volzhenkina, V.V. Orekhova. — SPb., 2006.
20. Ugolovnoe pravo RF. Obshchaya chast / pod red. L.V. Inogamovoi-Khegai, A.I. Raroga, A.I. Chuchaeva. — M., 2008.
21. Ugolovnoe pravo: uchebnik: v 3 t. T. 1: Obshchaya chast' / pod red. A.E. Zhalinskogo. — M., 2011.
22. Sheveleva S.V. Spornye voprosy primeneniya norm ob otsrochke otbyvaniya nakazaniya bol'nym narkomaniei // Ugolovnoe pravo. — 2012. — № 2.
23. Shumikhin V. Nevinovnoe prichinenie vreda // Ugolovnoe pravo. — 2007. — № 4.
Материал поступил в редакцию 05.03.2014 г.
