CC BY
306
СЧ
Ol
Z
0) о о сч
о о о
Q.
ce
CQ s
I-
o
0
1
o ra с o m <u vo >s
o *
o <u
У
s
2
0
1
o *
o
2
<u
ra *
<
ü s i I-
o
Ш CQ
решений. Представители нормативного (легистского, позитивистского) типа пра-вопонимания считают такое правоприменение недопустимым, а представители естественно-правового (философского, аксиологического), социологического типов правопонимания допускают возможность такого правоприменения с теми или иными оговорками. Практике известны случаи правоприменения contra legem, и хотя это случаи редкие, исключительные, они были, есть и будут в правовой системе. Для устранения этих противоречий законодательным путем требуется значительное количество времени, поэтому наука и законодатель должны выработать к ним свое отношение. Мы придерживаемся точки зрения о необходимости проведения комплексного ис-
следования и разработки и ряда моделей правоприменения «contra legem», у которых положительные качества будут существенно перевешивать отрицательные.
Рассмотренные нами принципы правоприменительной деятельности взаимосвязаны между собой, и при нарушении одного из них, уменьшается результативность, или становится невозможным действие других.
Таким образом, по нашему мнению, под эффективностью правоприменительной деятельности понимается достижение целей конкретной правовой нормой, института права, отрасли права, посредством вынесения правоприменительных актов на основе соблюдения принципов правоприменения и обеспечения их реального исполнения.
Литература и примечания
1. Словарь синонимов русского языка. — Л.: Русский язык, 1975. С. 625.
2. Большая Советская энциклопедия. 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1978. Т. 30. С. 322.
3. Проблема эффективности в современной науке / под ред. А.Д. Урсула. — Кишинев, 1985; Проблемы эффективности научных исследований: Реферат, сб. — М.: Юрист, 1991.
4. Рикардо Д. Сочинения: пер. с англ. / под ред. М.Н. Смит. — М.: Госполиздат, 1965. Т 1.
5. Головянко В.В. Эффективность правового воспитания: понятие, критерии, методика измерения. — Киев, 1985. С. 12.
6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1987. С. 745.
7. Головянко В.В. Эффективность правового воспитания: понятие, критерии, методика измерения. — Киев: Вища школа, 1985. С. 18.
8. Фаткуллин Ф.Н. Актуальные вопросы советского уголовного процесса // Вопросы эффективности советского уголовного процесса. — Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1976. С. 10.
«Свобода» и «ответственность» как правовые категории: проблема диалектики
Разгильдиева М.Б. *
The article passes in review dialectical problems of legal categories like "freedom" and "responsibility ".
Необходимость определения понятия юридической ответственности рано или поздно выводит исследователя к вопросу о содержании и соотношении таких категорий как «свобода» и «ответственность» в философии. Философская проблема диалектики свободы и ответственности, свободы и необходимости, безусловно, является важной методологической основой для понимания феномена ответственности вообще и правовой ответственности в частности. Но нередко исследователи-юристы, базируя свое представление о юридической ответственности на данных философии, ограничиваются ими. При этом не учиты-
вается, что далеко не все философские категории могут быть внедрены в правовую теорию в неизменном виде. Лаконично эту мысль обосновал Р. Лукич, указав, что в отношении права могут быть поставлены те же вопросы о мире или о сущем, что и в философии. Но право — лишь часть окружающего мира и ответ на философские вопросы о мире не является одновременно и ответом на подобные же вопросы о праве, поскольку оно может отличаться от окружающего мира, взятого в целом, и соответственно от прочих его частей1.
Отмеченное не означает отрицания философского метода познания правовых
Доцент кафедры финансового, банковского и таможенного права ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», кандидат юридических наук, доцент.
явлений, но подчеркивает необходимость взвешенного использования разработанных на его основе категорий в правовой теории. Изучение литературы, посвященной понятию и содержанию юридической ответственности, показывает, что заимствование философских подходов к соотношению свободы и ответственности зачастую приводит правоведов к ошибочным выводам. Что имеет место, например, при обосновании позитивной юридической ответственности или ее отраслевых видов.
Так, В.В. Казаков определяет налоговую ответственность как надлежащее исполнение участниками налоговых правоотношений обязанностей, закрепленных в налоговых правовых нормах, в случае неисполнения (ненадлежащего) исполнения которых к участникам применяются меры, содержащиеся в санкциях налоговых правовых норм2. Автор связывает ответственность с наличием обязанности, суть ее видит в надлежащем исполнении обязанности, предлагает широкую по объему трактовку ответственности, т. е. фактически ведет речь и о позитивной ее составляющей, хотя и не выделяет ее в какую-либо самостоятельную форму.
Свое понимание юридической ответственности В.В. Казаков строит на тезисе, что решение проблемы юридической ответственности должно опираться на философское понимание категории социальной ответственности, которая, как известно, тесно связывается с категорией свободы. На этом основании автор заключает, что если «свобода представляет собой возможность принимать решения со знанием дела, то ответственность — это необходимость или обязанность принятия решений, соответствующих, либо нет, социальным требованиям, предъявляемым субъекту»3.
Последнее утверждение, думается, не охватывает всего содержания, которым обычно наделяется термин «ответственность». Это не единственно возможный подход к определению ответственности, если рассматривать ее как категорию, взаимосвязанную со свободой воли и ее реализацией в общественных отношениях, урегулированных социальными нормами, в том числе правовыми. Так, общепризнанно, что ответственность — это еще и обязанность понести негативные последствия своего поведения (если оно не соответствует требованиям социальных норм) и в этом случае, как правило, у субъекта нет возможности принимать какое-либо решение. Ре-
акция общества (или управомоченного органа) для нарушителя неотвратима и не связывается с его волеизъявлением. Кроме того, не совсем ясно, что имеет в виду автор, включая в ответственность обязанность принимать решения, не соответствующие социальным требованиям.
Попытаемся изложить свое видение того, каким образом философские категории свободы и ответственности трансформируются в категории правовые, приобретают юридическое оформление и можно ли на этой основе обосновать существование позитивной юридической ответственности.
Для этого сначала уясним, что понимается под свободой в современной философии.
Э.А. Поздняков отмечает, что в понимании свободы царит изрядная разноголосица, свобода как понятие может быть рассмотрена в правовом, философском и житейском значениях. Философский смысл понятия «свободы» выражен в двух крайних суждениях. Одно из них рассматривает свободу как беспрепятственное проявление нашей свободной воли; другое выражено в известной формуле «свобода есть осознанная необходимость». Каково бы ни было конкретное понимание необходимости — Бог ли, абсолютная идея или экономический базис, — ее осознание в каждом случае, выражая свободу человека, служит одновременно внутренним ограничителем его действий4.
Разнообразие в подходах к определению свободы отмечает и А.А. Ивин, который выделяет два крайних значения данного понятия: — свобода как возможность индивида самому определять свои жизненные цели и нести личную ответственность за результаты своей деятельности; — свобода как возможность действовать инициативно и предприимчиво в направлении цели, поставленной коллективом или обществом. Первый полюс можно назвать индивидуалистической свободой, второй — коллективистической свободой5. Своеобразным признаком индивидуалистической свободы в обществе выступает повышение роли правового регулирования, формальное разграничение свобод индивидов.
Н.А. Бердяев, критиковавший капиталистическое общество с коллективистических позиций, отмечал «формальный характер» его свободы: она действительно есть, но нет общей для всего общества цели. Человек поэтому способен определять формы лишь своего собственного поведе-
CJ
Ol
О) О О CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о
т ф
VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
со
СЧ
Ol
Z
0) о о сч
о о о
Q. С[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
ния, не мешая при этом другим. Это порождает необходимость детальных правовых разграничений, юридический форма-лизм6. Коллективистическая свобода — это утилитарная свобода, свобода действовать в направлении стоящей перед обществом цели, т. е. свобода как познанная (историческая) необходимость7.
Формально свобода определяется как такое отношение субъекта к его актам, при котором акты эти определяются, в качестве решающей причины, самим субъектом. Субъект здесь играет роль верховного арбитра, дающего свое согласие на акт и определяющий его целенаправленность8.
Таким образом, свободы нет без возможности выбора. Но следует согласиться с С.А. Левицким, что только возможностью выбора свобода не определяется. Философская мысль, — пишет автор, — на протяжении многих веков односторонне сосредотачивалась на свободе, понимаемой в смысле выбора, упуская из виду, что подлинная свобода означает нечто большее, чем только выбор. Она означает творческое искание новых путей и возможностей. При этом он подчеркивает, что корень идеи свободы — в самосознании «я». Свобода составляет внутреннюю природу «я», его сущность. Сознание «я» и есть самосознание свободы. В свете этого отождествления становится понятным, почему так трудно «доказать» свободу, подвести ее под рациональные категории9.
Итак, в качестве предварительного заключения можно отметить, что в современном понимании свободы акценты существенно смещены ближе к ее индивидуалистическому толкованию, т. е. свободу можно трактовать, прежде всего, как имеющуюся у субъекта возможность самостоятельного выбора своих целей и действий по их достижению. При этом следует отметить такую специфику свободы как ее непосредственную связь с внутренним миром человека, с сознанием «я».
Каково же соотношение свободы и ответственности? Среди научных воззрений наиболее распространенным является указание на то, что свобода и ответственность есть нераздельное единство, ответственность есть содержательный элемент свободы.
По мнению С.А. Левицкого, который на базе философского представления о свободе, сформированного в течение многих веков, предлагает свою, идеал-реалистическую концепцию свободы, она есть не только состояние перед моментом
выбора, но принимает в себя сам выбор со всеми его последствиями. «Истинная свобода есть не безответственная игра возможностями, а осуществление своих неповторимых возможностей, отягощенное ответственностью»10. То есть автор рассматривает ответственность как необходимую составляющую свободы, без которой свобода, очевидно, не исчезает, но перестает быть истинной.
По мысли О.В. Орловой, свобода человека проявляется, прежде всего, в следовании всех и каждого праву. А это, — считает автор, — как раз и есть ответственное поведение. Отсюда свобода и ответственность — две стороны одной и той же «медали». Поэтому она полагает, что дополнение понятия свободы требованием «позитивной ответственности» есть плеоназм11, т.е. излишнее уточнение. Таким образом, автор также рассматривает ответственность как необходимую составляющую свободы. Правда, не учитывается, что свобода, как выбор собственного поведения, может проявиться и в поведении, не соответствующем требованиям права, т. е. в безответственном поведении. При этом ответственность негативного характера (наказание) за такое поведение может последовать далеко не всегда. Следовательно, ответственность как сторона «медали» будет отсутствовать, а значит, не будет иметь места и «медаль» в целом. Это, в свою очередь, означает, что выбор поведения, не соответствующего требованиям правовой (социальной) нормы, есть несвобода, с чем трудно согласиться.
А.С. Шабуров также исходит из устоявшегося в науке мнения о неразрывном единстве свободы и ответственности и полагает, что ответственность выступает не просто условием свободы, другой ее стороной, но и объективным фактором обеспечения, то есть чем-то внешним для нее. Одновременно с этим он отмечает, что ответственность органически входит в содержание свободы12. Что не совсем понятно: как нечто внешнее для свободы, тем не менее, составляет ее внутреннее содержание?
Можно ли на этом основании предположить, что общепринятое в науке суждение о единстве свободы и ответственности является ошибочным? Полагаем, что нет. На наш взгляд, причина подобных противоречий заключается в том, что ответственность как категория общесоциального и философского плана есть категория многоаспектная. Толкование ее в том или ином аспекте меняет ее соотно-
шение со свободой: в одних случаях ответственность будет являться действительно необходимым элементом свободы, в других — нет, выступая как внешний фактор для нее.
Итак, что же следует понимать под ответственностью?
А.С. Шабуров отмечает двойственную природу социальной ответственности, которая выступает и как социальный феномен и как качество личности, что определяется двойственной природой самого человека. С одной стороны, он — необходимая составляющая общественного организма, немыслимое вне общества. С другой стороны, личность — индиви-дум, имеющие собственные, отличные от общественных интересы, субъективно для себя мыслимое существо13.
Полагаем такой подход верным и обоснованным. Однако далее автор определяет ответственность как общественно необходимое требование активного, инициативного исполнения долга14. Но это только социальная сторона ответственности, а ведь есть еще одна — субъективно-индивидуальная, внутренняя.
В советской социологической литературе ответственность рассматривалась как способность человека оценивать свои поступки с точки зрения их пользы или вреда для общества, предвидеть последствия совершаемых действий, руководствоваться в своих действиях целями и мотивами, за которые человек готов отвечать в случае их несоответствия общественным интересам15. Но названная способность, по мнению М.Д. Шаргородского, В.А. Кучинского это не сама ответственность, а лишь необходимое условие, позволяющее ее обосновать и реализовать при совершении лицом неправильных (противоправных, аморальных) поступков16. Это та существенная черта личности, которая в юриспруденции позволяет говорить о ее деликтоспособ-ности17.
Отмечает это и Э.А. Поздняков: рассмотрение ответственности связывалось всегда с тем, что человек как существо разумное и общественное обладает (или должен обладать) знанием того, что дозволено и что не дозволено, что законно и что незаконно, или, в общей форме, — что есть добро и что — зло. Из этого знания, собственно, и вытекает ответственность за совершаемые действия и поступки. Эти знания и связанная с ними ответственность определяют то, что на юридическом
языке называется вменяемостью
18
Представляется, что именно это и есть тот «внутренний», личностный аспект ответственности, который часто обозначается как чувство ответственности, чувство долга и, безусловно, не может рассматриваться в отрыве от человеческого сознания, его морали, нравственности и совести. На уровне правового регулирования этот аспект ответственности имеет более узкое содержание (как способность осознавать действующие правовые ограничения и последствия собственного поведения) и собственное терминологическое обозначение — вменяемость, порождающая деликтоспособность.
Правильно отмечает В.А. Кучинский, что поскольку в общесоциальном аспекте не выработано особого понятия, выражающего способность личности отвечать за свои поступки (подобно деликтоспособ-ности в юриспруденции), то здесь имеет место употребление термина «ответственность» и в плане способности нести ответственность. При этом не следует упускать из виду, что речь в данном случае идет о тех качествах личности, которые выражаются в осознании ею совершаемых поступков, правильной оценке возможных последствий, готовности держать за них ответ19.
Еще один аспект ответственности — ретроспективный, т. е. непосредственная реализация санкции социальной нормы в отношении субъекта, поведение которого не соответствует требованиям данной социальной нормы.
Таким образом, в содержании ответственности как общесоциальной и философской категории, на наш взгляд, отчетливо выделяются три аспекта.
Первый — ответственность выступает тем социальным требованием, которое общество адресует своим членам. Суть этого требования — необходимость и обязательность оценки субъектом собственных действий и актов с точки зрения добра и зла, должного и не должного и т. д. Представляется, что в этом аспекте ответственность выступает в форме социальной нормы, которая формулирует данное требование и тем самым предусматривает возможность применения санкции за его несоблюдение. В этом аспекте ответственность выступает ограничением свободы индивида и действительно необходимым ее условием. «Без такого рода посягательств невозможна жизнь общества, поскольку нельзя дать людям права, возложить на них обязанности, защитить человека, его жизнь, собственность, наконец, саму свободу иначе, как только за счет ограничения этой самой свободы»20.
сч
О!
О) О О
сч
о о о о.
со
н о
0
1
о я с о
т ф
ю
>5
о *
о ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
13
я <
I
н
о ф
со
СЧ
Ol
Z
0) о о сч
о о о
Q. С[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
Составляя важное условие свободы, она, тем не менее, не входит в ее содержание. Выбирая и реализуя собственное поведение лицо поступает свободно, независимо от того ответственно или нет оно подошло к своему выбору. Однако, если безответственно, т.е. с нарушением требования социальной нормы, то в этом случае в отношении такого лица будут применяться санкции, как механизм защиты свободы иных членов общества.
В связи с изложенным, полагаем неверной точку зрения А.С. Шабурова, что ответственность находит свое юридическое выражение в диалектическом единстве прав и обязанностей, что характерный для права принцип единства прав и обязанностей есть юридическое выражение ответственности21. Думается, что правами и обязанностями определяются некоторые границы свободы субъекта, границы его свободного выбора и свободного волеизъявления: воспользоваться правом или нет, исполнить обязанность или не соблюсти ее. Здесь присутствует возможность выбора, а, следовательно, присутствует свобода точно также как при выборе любого иного действия субъекта. Таким образом, в единстве прав и обязанностей субъекта проявляется его свобода в тех сферах жизнедеятельности, которые подвергаются правовому регулированию. Рассматриваемый же аспект ответственности, по нашему мнению, не имеет правовой формы на уровне правоустановленного, формально определенного. Именно поэтому зачастую наблюдается разрыв между требованиями морали и формальным соблюдением нормативных предписаний. Однако именно этот аспект ответственности должен иметь правовую реализацию на уровне правоприменения, особенно судейского.
Иллюстрацией данного суждения может служить информация, опубликованная в печати о расходах Федеральной таможенной службы на подготовку десятистранич-ной брошюры «Кодекс этики сотрудника таможенных органов РФ», которые составили 1 млн долл. США. Счетная палата, проверявшая расходование бюджетных средств в ФТС, отметила сей факт как удивительный, однако состава преступления не обнаружила. В 1998 г. известный государственный чиновник был отправлен в отставку за гонорар в 90 тыс. долларов, полученный им за книгу о приватизации в России. Как отмечает автор публикации, в 98-м г. было ясно, что таких гонораров за книги не бывает, это скорее
взятка за услуги госчиновника, а через девять лет 100 тыс. долларов за страницу текста даже Счетной палате не кажутся подозрительными22.
Думается, что юридической формой этого аспекта ответственности выступают такие категории как правосознание, правовая активность. А при выборе поведения, юридически наказуемого именно этот аспект ответственности приобретает форму вины.
Второй аспект социальной ответственности — ответственность как субъективная способность производить оценку собственных актов с точки зрения должного и не должного, разрешенного и запрещенного, добра и зла, с позиции существующих и необходимых ограничений индивидуальной свободы. Лицо, которое в силу физиологических, психических или иных причин не способно производить эту мыслительную операцию, нельзя назвать свободным, поскольку объем его свободы не совпадает с объемом свободы остальных членов общества. Он может быть свободен даже в большей степени, чем они, т. к. не ведает границ своей свободы, ее детерминации какими-либо ограничениями, но как социальный феномен, думается, такая свобода утрачивает свое значение. Поэтому, по нашему мнению, в таком понимании ответственность является необходимой частью свободы, ее важнейшим содержательным элементом.
Этот аспект ответственности имеет юридическое выражение в такой категории как вменяемость и обусловленная ею деликтоспособность лица, хотя понятно, что последние не охватывают всего содержания этого аспекта ответственности (в частности, того, что принято называть чувством ответственности, долга)
Третий аспект ответственности — ответственность как реакция общества на сознательно избранное субъектом поведение, его следствие. С давних времен подмечено, что общество воздействует на поведение своих членов двояко: одобряет или осуждает его. Поэтому и ответственность в этом аспекте нужно рассматривать в данных направлениях: как ответственность позитивную (одобряющую и поощряющую социально значимое поведение) и как ответственность негативную (осуждающую и наказывающую социально вредное поведение). В этом аспекте ответственность имеет юридическое выражение в виде применения мер поощрения и мер принуждения (наказания). Думается, что в этом понима-
нии ответственность не составляет содержания свободы, а выступает ее следствием.
На основании изложенного, представляется не совсем верной позиция В.В. Казакова, когда он пишет, что ответственность есть диктуемая объективными условиями и субъективно поставленной целью необходимость активной деятельности для осуществления этой цели23. В данном случае, на наш взгляд, происходит смешение таких понятий как свобода и ответственность и ответственностью поименовано то, что является свободой.
Например, исполнение обязанности уплаты налога (что цитируемый автор рассматривает как ответственность) действительно есть необходимость, продиктованная объективными условиями (автор определяет ее как экономическую необходимость распределения валового национального продукта) и субъективной целью (очевидно, такой целью выступает желание налогоплательщика участвовать в распределении этого продукта). Но ведь обязанность может быть и не исполнена при наличии все той же экономической необходимости и субъективной цели налогоплательщика не участвовать в этом процессе, причем для этого зачастую налогоплательщику требуется совершение активной деятельности. Давая определение налоговой ответственности, В.В. Казаков связывает ее с исполнением обязанностей налогово-правовых норм. Однако, активная деятельность при наличии объективной необходимости и субъективной цели возможна также в рамках неисполнения налоговой обязанности. Поэтому, представляется, что в данном случае речь идет не об ответственности, а о свободе как возможности выбора в рамках существующих ограничений, которые и определены обязанностями.
Далее он продолжает: делая выбор при принятии решения, субъект одновременно обязан отвечать за свои действия и последствия этих действий24. Безусловно, именно это и составляет ответственность, но определение ее через категорию «отвечать» не-
сколько тавтологично и, что главное, не разъясняет как, в каких формах эта категория может быть перенесена в сферу правового регулирования. Иначе на эту проблему позволяет взглянуть рассмотрение ответственности (как философско-социальной категории) через призму трех ее аспектов.
Действительно, при выборе поведения на субъекта распространяется социальное требование оценить свои действия и их последствия с точки зрения должного в данном обществе. Он может исполнить данное требование, производя соответствующую сознательно-мыслительную операцию (проявить свое чувство ответственности или долга). Если избранное поведение не соответствует должному, то его последствия наиболее ярко проявляются в правовой сфере (хотя в упрощенной форме их можно наблюдать и при реализации моральных санкций). Так, лицо не будет подвергаться осуждению (нести ответственность), если оно в силу возраста или иных причин не могло произвести указанную сознательно-мыслительную операцию соотнесения своего поведения с должным; если субъект мог это сделать, но не сделал, то это рассматривается как его вина, что, в свою очередь, служить основанием для осуждения и наказания (т.е. для реализации третьего аспекта ответственности).
Таким образом, сведение ответственности в позитивном ее значении к обязанности субъекта не совсем верно, поскольку лишь в одном своем проявлении ответственность представляет собой обязанность, а именно социальное требование оценивать свое будущее поведение с позиции должного и возможного. Но эта обязанность не имеет юридического характера, она не закреплена правом. В корне неверно отождествлять ответственность (в позитивной ее форме) с обязанностями юридическими и их исполнением, поскольку в юридических обязанностях и правах проявляется свобода индивида, ее границы в тех сферах человеческой жизнедеятельности, которые подвергаются правовому регулированию.
Литература и примечания
1. Лукич Р. Методология права: пер. с сербскохорватского / под ред. Д.А. Керимова. — М., 1981. С. 69.
2. Казаков В.В. О понятии ответственности в налоговом праве //Финансовое право. 2005. № 7. С. 38.
3. Там же.
4. Поздняков Э.А. Философия преступления. — М., 2001.С. 474-478.
5. Ивин А.А. Социальная философия: учеб. пособие. — М., 2003. С. 231.
6. Бердяев Н.А. Новое Средневековье. — М., 1991. С. 14.
7. Ивин А.А. Указ.раб. С. 245.
8. Левицкий С.А. Трагедия свободы. 2-е изд., фототипич. 1984. С. 121.
9. Левицкий С.А. Указ.раб. С. 133, 98.
10. Таж же. С. 202.
11. Орлова О.В. Гражданское общество и личность: политико-правовые аспекты. — М., 2005. С. 58-62.
CJ
Ol
О) О О CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о
т ф
VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
со
12. Шабуров А.С. Политические и правовые аспекты социальной ответственности личности: автореф. дис. ... док. юр. наук. — Екатеринбург, 1992. С. 14.
13. Шабуров А.С. Указ. раб. С. 10-11.
14. Там же.
15. Тугаринов В.П. Личность и общество. — М., 1965. С. 52; Смирнов Г.Л. Советский человек. Формирование социалистического типа личности. — М., 1973. С. 261.
16. Шаргородский Д.М. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. № 1. С. 46; Кучинский В.А. Личность, свобода, право. — М., 1978. С. 51.
17. Кучинский В.А. Указ. раб. С. 51.
18. Поздняков Э.А. Указ. раб. С. 490.
19. Кучинский В.А. Указ. раб. С. 53.
20. Поздняков Э.А. Указ. раб. С. 476.
21. Следует пояснить, что цитируемый автор исходит из того, что ответственность социальная (в позитивном своем значении) не является правовым явлением, но имеет юридические формы закрепления. См.: Шабуров А.С. Указ. раб. С. 16, 23.
22. Калинина Ю. По таможенному «Кодексу» плачет уголовный // Московский комсомолец. 7-14 февраля 2007. С. 6.
23. Казаков В.В. Указ. раб. С. 38.
24. Там же.
Причинная связь в составах преступлений
против здоровья человека
Расторопов С.В.,* Гудимов А.С.**
The article envisages the most controversial points of causal relating determination in corpus delicti against the men's health.
Наряду с деянием и последствиями обязательным признаком объективной стороны преступлений против здоровья человека является причинная связь. Ее изучение в общем контексте всех составов преступления особенно актуализировалось в начале прошлого века. В настоящее время в части указанной проблематики хорошо известны работы таких криминалистов, как: Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, Н.Д. Дурманов, Т.В. Церетели, М.Д. Шаргородский, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.А. Тер-Акопов, Г.А. Кригер, В.Б. Мали-нин и многих других. Несмотря на существенные наработки в указанном вопросе, соответствующую тему нельзя признать исчерпанной, более того, она требует своего дальнейшего изучения применительно к конкретным видам составов преступлений. Одним из них являются преступления против здоровья человека.
К сожалению, в рамках настоящей статьи мы не имеем возможности полноценно изложить столь сложный и объемный вопрос, поэтому остановимся лишь на наиболее дискуссионных моментах установления причинной связи в рассматриваемых преступных посягательствах.
Следует заметить, что законодательное определение причинной связи традиционно отсутствует в действующем российском уголовном законодательстве, в то время как некоторые государства бывшего СССР пошли на его законодательное закрепление. В результате в отечественной доктрине уголовного права предлагаются самые различные интерпретации и суждения относительно сущности и содержания понятия причинной связи1. Все это заставляет нас высказать свою позицию по столь принципиальному вопросу, поскольку причинная связь является обязательным элементом в составе преступлений против здоровья человека, входит в предмет доказывания по соответствующим уголовным делам.
Общепринятым является мнение о том, что уголовное право не создает учения о причинной связи, а использует наработки философии2. С.В. Познышев по этому поводу писал: «Мнение некоторых ученых о том, что помимо философского понятия причины существует еще отличное от него понятие причины "в смысле уголовного права" не на чем не основано, и способно лишь привести к путанице понятий, что вряд ли хорошо отразится на
Профессор кафедры уголовного права и криминологии АЭБ МВД России, доктор юридических наук, профессор.
Адъюнкт Академии ФСИН России.
