CC BY
18
ских компаний для Узбекистана очевидны: выгоды от сотрудничества с США и Китаем для Республики по большей части умозрительны и существуют лишь в проекте, в то время как Москва вкладывает реальные и немалые деньги.
«Евро-Азия», М., 2008 г., № 4, с. 83-87.
О. Зазнаев,
политолог
СВЕРХПРЕЗИДЕНТСКИЕ СИСТЕМЫ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ (На примере Туркменистана)
Исследование форм правления республик бывшего СССР находится на периферии современной отечественной и зарубежной политической науки. Невнимание к проблематике организации власти и ее эволюции в этих государствах за последние 17 лет превращает постсоветское пространство в terra incognita, не способствует глубокому и серьезному объяснению происходящего в этих странах. Доминируют упрощенные представления о формах правления постсоветских стран, рассматриваемых через призму «президентский - парламентский». Между тем конституционное законодательство и политическая практика этих государств не дают оснований для подобных упрощений. Формы правления представляют здесь причудливые сочетания президентских и парламентских элементов, а потому нуждаются в осмыслении.
На территории бывшего Советского Союза наблюдается разнообразие форм организации власти, но большую группу образуют государства со сверхпрезидентской системой: Туркмения, Узбекистан (до и после реформы 2007 г.), Казахстан (до и после реформы 2007 г.), Белоруссия, Таджикистан, Азербайджан, Россия и Киргизия (при президенте А. Акаеве). Актуальность проблематики сверхпрезидентских форм правления республик бывшего СССР связана не только с их нетипичностью, но и с теми пагубными последствиями, которые несут эти системы.
При анализе формы правления следует обратить внимание также на то, как происходит смена главы государства (и происходит ли она вообще), созданы ли условия для замены одних правителей другими. Не секрет, что во многих странах СНГ имеет место несменяемость президентов, продление «всеми правдами и неправ-
98
дами» полномочий глав государств, система так называемого пре-емничества и даже объявление президента «вечным» правителем (Туркменбаши). Поэтому возможность реальной смены главы государства на конкурентных выборах характеризует форму правления страны. Многие авторы основным в форме правления считают то, является ли пост главы государства наследуемым или ненасле-дуемым, выборным. Отсюда традиционное деление на монархии и республики. Но главное в форме правления - не процесс передачи верховной власти, а система взаимоотношений между законодательной и исполнительной ветвями.
Организация власти в Туркмении необычна и не соответствует общепринятым представлениям. De jure государственная власть делится на Халк Маслахаты, законодательную, исполнительную и судебную власти. Халк Маслахаты является постоянно действующим высшим представительным органом народной власти. Вместе с тем конституция подчеркивает, что высшую государственную власть и управление осуществляют президент, Меджлис, Кабинет министров, Верховный казият Меджлис (парламент) является государственным законодательным органом Туркменистана. Президент является главой государства и исполнительной власти, высшим должностным лицом. Кабинет министров - исполнительный и распорядительный орган. Должность премьер-министра отсутствует, и возглавляет Кабинет президент. Кабинет формируется президентом и слагает полномочия перед вновь избранным президентом. Уже на уровне конституции с разделением властей не все в порядке, поскольку в состав Халк Маслахаты входят президент, депутаты Меджлиса, председатель Верховного казията, Генеральный прокурор, члены Кабинета министров и другие должностные лица (всего в составе Халк Маслахаты более 2,5 тыс. чиновников и общественных деятелей).
На практике же президенциализм Туркмении усиливается многократно, поскольку власть игнорирует конституцию или приспосабливает ее к интересам лидера. Согласно Основному закону, срок полномочий президента составляет пять лет, при этом одно и то же лицо не может быть президентом более двух сроков подряд (по конституции президент избирается непосредственно гражданами). Однако в 1999 г. Халк Маслахаты предоставил Туркменбаши исключительное право осуществлять полномочия главы государства без ограничения срока. Г. Бердымухаммедов продолжил политику концентрации власти в собственных руках, еще не успев стать
99
президентом. После смерти Ниязова он отстранил от должности и арестовал председателя Меджлиса О. Атаева, «второго» человека в стране, и в спешном порядке изменил порядок передачи власти президента - не к спикеру парламента, а к заместителю Председателя Кабинета министров коим Бердымухаммедов в тот момент являлся. Это позволило ему стать временно исполняющим обязанности президента, а затем и выиграть выборы. При этом ставка делалась на союз с руководством правоохранительных органов, тайной политической полиции и вооруженных сил.
В марте 2007 г. Президент Бердымухаммедов дополнил Конституцию Туркменистана нормой, учитывавшей недавний опыт передачи власти: «В случае если Председатель Халк Маслахаты Туркменистана или Президент Туркменистана по тем или иным причинам не может исполнять свои обязанности, Халк Маслахаты Туркменистана созывается на основании решения Государственного совета безопасности». Последний возглавляется президентом. Конституционное «возвышение» Государственного совета безопасности вписывается в логику закрытого режима, природа которого не претерпела серьезных изменений при новом президенте.
Во время президентства Ниязова Туркмения отказалась от выборов как способа подтверждения полномочий первого лица, чем стала напоминать монархию (т.е. бессрочное пожизненное правление одного лица). Смена президентов в 2006 г. была осуществлена в «лучших» традициях монаршего двора: закрыто, келейно, без участия общественности, с устранением конкурентов и, возможно, «по крови» (как утверждают некоторые, Бердымухаммедов -сын Ниязова).
«Ученые записки Казанского государственного университета», Казань, 2008 г., кн. 7, с. 16-28.
А.И. Гушер,
генерал-майор, директор Центра стратегического развития ТУРЦИЯ: КАВКАЗСКОЕ ПРОЗРЕНИЕ
Решительные действия России по отпору агрессии режима Саакашвили против Южной Осетии и российских миротворцев кардинально изменили геополитическую картину Южного Кавказа (КЖ). За этим последовало признание Россией независимости Юж-
100
