CC BY
124ПРАВОВАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА •
зс
о g
Os
2
0
CQ
1
Ü с
Os
Sa
0
CQ
1
156
«v о «V
Е.В. Виноградова,
доктор юридических наук, профессор, первый заместитель директора Института государства и права РАН
С.И. Захарцев,
заведующий кафедрой адвокатуры и правоохранительной деятельности Российского государственного социального университета, доктор юридических наук, академик РАЕН
E. V. Vinogradova,
Doctor of law, Professor, First Deputy Director of Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences humanrights@igpran.ru
S.Iv. Zahartsev,
Head of the Department of Advocacy and Law Enforcement of the Russian State Social University, Doctor of Law, Academician of the Russian Academy of Natural Sciences Sergeyivz@yandex.ru
СУВЕРЕНИТЕТ: ГОСУДАРСТВО - ЛИЧНОСТЬ -ГОСУДАРСТВО. РОССИЙСКАЯ МОДЕЛЬ
Аннотация: эволюция правового содержания государственного суверенитета в условиях возрастающей роли поддержания основ отечественной правовой идентичности становится актуальной в связи с процессами трансформации российской конституционно-правовой модели. Современные подходы к элементам, входящим в содержание суверенитета, потенциал и направление их развития не только представляют научный интерес, но и могут иметь важное значение для нормативного закрепления модели российской государственности. Формирование модели политического дизайна Российской Федерации, основывающейся на ценностных для России культурных, философских, исторических, правовых, религиозных традициях, предопределяет необходимость научных исследований государственного суверенитета.
Ключевые слова: суверенитет, государственный суверенитет, народный суверенитет, национальный суверенитет, суверенитет личности.
Sovereignty: state - individual - state. Russian model
Abstract: the evolution of the legal content of .state .sovereignty in the context of the increasing role ofsupporting the foundations of the national legal identity becomes relevant in connection with the processes of transformation of the Russian constitutional legal model. Modern approaches to the elements included in the content of sovereignty, the potential and direction of their development are not only of scientific interest, but may also be important for the normative consolidation of the model of Russian statehood. The formation of the model the political design of the Russian Federation, based on the cultural, philosophical, historical, legal, and religious traditions that are valuable for Russia, determines the need for scientific research of state sovereignty.
Keywords: sovereignty, state sovereignty, people's sovereignty, national sovereignty, individual sovereignty.
Правовая природа государственного суверенитета, раскрываясь через философские концепции, предлагает весьма интересные модели многоуровневой системы этого явления. Среди множества подходов к его пониманию значительное место принадлежит нормативному, и в этом случае исследование государственного суверенитета чаще всего происходит в конституционно-правовом аспекте. Оно предопределяется текстом основного закона страны, в котором чаще всего установлена роль носителя суверенитета - народа. Интегративная связь народа как носителя суверенитета с государством создает общую систему взаимосвязей и взаимозависимостей. Поиск эффективной модели этой системы в рамках нормативного подхода видится актуальным для отечественного конституционно- | правового пространства в связи с начавшимися в 2020 г. процессами з| его трансформации. 3
Исследование правовой природы суверенитета, начиная с эпохи 2 Просвещения, не ограничивалось констатацией факта его существо- 0 вания. Жан Боден, в XVI в. аргументируя признание автономной свет- § ской власти, обосновал возможность существования государственного ^ суверенитета, предоставляемого монарху как носителю суверенитета, | дарованного Богом, что в дальнейшем позволило атрибутировать его ° (суверенитет) в качестве обязательного элемента суверенной госу- * дарственности. В предлагаемой модели суверенитет ограничивался 3
о
естественным правом и нормами, конституирующими неотчуждае- 2
^
мые права народа. Противопоставляя власти монарха как носителя 0 самодержавия власть народа, Руссо в XVIII в. предложил концепцию § народного суверенитета в качестве части доктрины общественного з договора, обосновав идею верховенства народа, эволюционирующую | в концепцию народного суверенитета. В современном понимании это позволяет признавать народ как источник государственного сувере- § нитета, закрепляемый в основных законах государств в модели «на- 3 род - единственный законный носитель верховной власти». Следует | отметить, что анализ правовой природы народного и государственного суверенитетов не предполагает их противопоставления. Выдающийся 157 российский ученый А. С. Алексеев писал, что «государство есть ^ ^ оседлый народ, организованный в самостоятельное целое под единой § §
верховной властью». Верховной властью он называл «ту власть, кото- ^ ?
й *
рая возникает из организации народа как самостоятельного носителя ^
целого» [1, с. 5-7]. 11
Вместе с тем существующие в науке конституционного права под- § ходы предполагают деление суверенитета на несколько видов. Кроме государственного и народного концептуальное обоснование и подчас
нормативное закрепление получили национальный суверенитет и суверенитет личности. Первые два вида - государственный суверенитет, означающий верховенство и независимость государственной власти, проявляющийся во внутренней и внешнеполитической деятельности государства, и народный суверенитет, предполагающий полновластие народа, реально участвующего в управлении делами общества и государства, - можно считать концепциями, укрепляющими государственность. Что касается суверенитета национального, определяемого как полновластие нации, ее политической свободы, обеспечивающее наличие реальной возможности определять характер национальной жизни, можно предположить, что в нем видятся потенции размывания государственности.
В силу того, что концепция национального суверенитета основана на идее права нации на самоопределение, ее правовое содержание g определяется тезисом о политической свободе нации, ее праве выбирать принципы взаимодействия с другими нациями и даже организацией онно-правовую модель государственности. Исследователи [2, с. 3-4, § 18-19] отмечают, что изначально не присущие любой нации гарантии § суверенитета могут обеспечиваться государством, однако националь-g ный суверенитет во многом зависит от интересов, осознаваемых на-^ цией как жизненно важные для ее существования и развития. И здесь ^ очень значимо не допустить абсолютизации национального сувере-§ нитета, который на определенном историческом этапе становится i5 правом нации и частью государственного суверенитета [3, с. 35-37]. Однако очевидно, что он может реализовываться не только в рамках автономии в существующей, но и в превенции создания собственной ц- государственности.
JJ Учет разных национальных интересов в государствах может обе-О спечиваться в рамках модели ограниченного суверенитета, который g в федеративных государствах реализуется в форме разграничения С компетенций. В российской Конституции разграничение полномочий обеспечено институтами предметов исключительного ведения 158 Российской Федерации (ст. 71) и совместного ведения РФ и ее субъектов (ст. 72). В ст. 73 Конституции РФ установлено, что вне преде-CV лов ведения, определяемых ст. 71 и 72, субъекты РФ обладают всей ® полнотой власти. Наряду с этим в уставах некоторых субъектов РФ ^ содержится указание на наличие у них суверенитета, ограниченного, но все же суверенитета. И здесь, полагаем, различие понятий «суверенитет» и «независимость» является определяющим. Независимость, в отличие от суверенитета, не может быть ограниченной, поэтому если рассматривать последний как часть гарантий независимости, то
предлагаемая модель «ограниченного суверенитета» с теоретической точки зрения и с точки зрения укрепления государственности не может считаться безупречной.
Сложно также предложить модель, не посягающую на государственный суверенитет в части гарантий невмешательства во внутренние дела государства в современной интерпретации суверенитета личности. Концепция, предоставляющая человеку возможность самостоятельно распоряжаться своими правами, без всякого сомнения, заслуживает поддержки на самом высоком, конституционном уровне государства. Российская Конституция содержит парадигму о признании и гарантии соблюдения прав и свобод человека и гражданина (ст. 17) и о том, что именно они определяют и деятельность органов | власти, и смысл законов (ст. 18). Вместе с тем распространение з| идеи защиты прав и свобод в наднациональных системах все боль- з ше выходит за рамки внутригосударственных вопросов, становясь 2 предметом международной защиты. Общепризнанным становится
а
принцип «нарушения прав человека не являются внутренним делом», § что способствует возникновению тенденции сокращения суверенных ^ полномочий государства. Внутреннее противоречие между суверени- | тетом государства и суверенитетом личности можно искать, исходя § из философских подходов. С позиций немецкой классической фило- * софии «государство - не механизм, а разумная жизнь самосознающей 3 свободы, система нравственного мира» [4]. Гегель раскрывал понятие 2 суверенитета и через категории независимости, целостности и един- ^ ства государства, и через его субъективность, которая предполагает § способность через активное волевое начало реализовать себя в ка- з честве субъекта всемирно-исторического процесса. Как институци- | ональное проявление, призванное обеспечивать самодостаточность в отношениях с другими государствами и объединяющее государ- § ственные органы, раскрывается идея суверенитета в «Философии 3 права» [4]. Выдающийся русский ученый Н.М. Коркунов отмечал | специфику верховной власти, которой обладает лишь государство, «.. .как общественный союз, представляющий собою самостоятель- 159 ное признанное принудительное властвование над свободными ^ ^ людьми» [5, с. 295]. § §
Суверенитет личности - весьма неопределенное понятие, в силу ^ ^ этого оно не обладает свойством общепризнанности. Действительно, | посредством глобальных инструментов сформирована защищаемая | 2 международными договорами совокупность прав и свобод человека, § которую, вероятно, и следует считать основой концепции личного суверенитета. Однако каждая страна имеет особенные, традиционные
только для нее моральные и нравственные скрепы, которые формируют ее идентичность. Для России это имеет особое значение, так как усиление влияния идей, сформировавшихся в рамках западноевропейских моделей, зачастую противоречит внутренним «корневым» устоям, основанным на православии. Православие, определяя жизнь человека, сопровождало его от рождения до смерти, воспитывая душу [6, с. 172]. Для России поиск правды жизни не ассоциирован с целесообразностью, поэтому правда - не регламент поведения, а тяга к добру и справедливости. Заповедный текст Русской Правды отражает слияние религиозных, нравственных и юридических начал. Академик А.А. Корольков отмечает, что «.. .в русском сознании право становилось синонимом правоты, правды и даже праведности, а в западном - более сближалось с законностью, формальной упоря-:0 доченностью» [7, с. 634].
g На фоне стремления к глобализации, очевидно, будет возникать ^ необходимость самоидентификации в национальной, культурной, 0; религиозной сфере, которая необходима любому человеку для осоз-§ нания себя частью «своего» мира, маленького или большого, но сво-§ его, ограниченного своей историей, культурой, правом. Суверенитет g личности - фикция без связи ее с государством, которое и реализует ее права. Эта идея со всей очевидностью должна восприниматься ^ как аксиома в рассуждениях о государственном суверенитете как § системе, включающей в себя такой элемент, как суверенитет лич-i5 ности. Возрастание роли наднациональных органов, обусловленное усилением взаимозависимости между государствами, вероятно, приведет к делегированию суверенными государствами своих прав, о- как это происходит в странах Европейского союза. Конечно, государ-JJ ственный суверенитет не является абсолютным, но он, как полагает О А.А. Моисеев, символизирует его не только политико-правовую g самостоятельность, но и высшую ответственность и ценность как С первичного субъекта международного права [8, с. 68]. Суверенитет, раскрываясь как одна из высших нравственно-правовых ценностей 160 государства, исключает возможность существования какой-либо наднациональной инстанции. CV Исследователи уже отмечают, что в последние годы происходит ® размывание понятия «государственный суверенитет», который все ^ чаще рассматривается лишь как право свободного выхода из состава другого государства или союза государств [9]. Данный процесс предопределен усилением, граничащим с ужесточением влияния международных договоров, регулирующих вопросы суверенитета личности и национального суверенитета. Появление этой тенденции,
контекстно связанной с процессами глобализации, может привести к исчезновению государственного суверенитета. Один из первых шагов в этом направлении - «расщепление» государственного (народного) суверенитета на «нестабильные» его составляющие - национальный суверенитет и суверенитет личности.
Исследование государственного суверенитета с позиций нормативного подхода предполагает обращение к праву как атрибуту суверенной государственности. Суверенное право в государстве не может развиваться вне рамок суверенной философии права, концептуально предопределенной нравственно-правовыми понятиями, система которых образует идентичность страны. Они, по мнению исследователей [10, с. 47-54; 6, с. 170-179], синтезируются в диалек- | тическом взаимодействии из точки высшего философского синтеза з| - генезиса базовых подходов к правовой науке. Предполагается, что 3
именно такой теоретический подход позволит избежать метафи- 2
■й
зического противопоставления понятий суверенитета государства §
§
и народа суверенитетам нации и личности. Для современной России § естественно, что сохранение правовых традиций имеет целью сбе- ^ речь не только устои, лежащие в основе морали, но и нравственные | начала в социальной жизни. В свое время В. О. Ключевский отмечал: § «Вековыми усилиями и жертвами Россия образовала государство, * подобного которому по составу, размерам и мировому положению 3 не видим со времени падения Римской империи» [11, с. 42]. Именно 2 эти аргументы позволили включить в конституционный текст по- § ложение о важности сохранения общероссийской культурной иден- § тичности. Противопоставляя традиционные российские ценности з стремлению оправдать метафизическое разложение внутреннего | единства суверенитета как основы государственной субъектности, расчленения государственного суверенитета на функциональные § суверенитеты, что может иметь целью предоставление «суммар- 3 ного» суверенитета наднациональным системам. Государственный | суверенитет должен обладать такой степенью независимости, основанной на многовековой традиции страны, при которой имеется воз- 161 можность сохранять то истинное и ценное, что определяет ее иден- ^ ^ тичность, трансформируя его в правовые категории. Митрополит § § Киевский Иларион еще в XI в. в «Слове о законе и благодати» ^ ^ вскрыл с глубокой психологической точностью разницу между | данной благодатной душе истиной и формальным законом (тенью). § 2 Отечественные нравственно-правовые традиции основаны на исто- § рико-правовых моделях, и их сознательная интеграция в мировые концепции предполагает возможность развития внутри системы
правовых парадигм, включаясь в этот процесс на равных. На наш взгляд, в этом заключается смысл государственного суверенитета, предопределяющего равенство правосубъектности и в политике, и в праве.
Для современной России подход к восстановлению и укреплению суверенитета связан с изменением не только ее политико-правовой реальности, но и общего тренда перехода к многополярному миру от двухполярного и однополярного. Это обусловливает запуск процессов «перезагрузки» в поиске теоретических моделей суверенитета и детерминирует обновление правовых основ суверенитета, прежде всего конституционно-правовых.
Говоря о суверенитете, можно еще раз вернуться к исследованию А. С. Алексеева, отмечавшего, что признаком любого государства ЗС как политико-правовой организации является верховная власть, § которая юридически не ограничена, не признает над собой никакой ^ высшей власти, регулирует и защищает не тот или другой разряд ^ интересов, внутренний или международный, а всю совокупность § интересов народа [1, с. 7]. Не случайно в преамбуле Конституции ® Российской Федерации закреплено, что, принимая ее, многонациональный народ «возрождает суверенную государственность 2- России». В принятом в 2020 г. законе о поправке в Конституцию ^ Российской Федерации [12] сформулированы положения, направ-§ ленные на усиление гарантий государственного суверенитета. Норма о распространении суверенитета Российской Федерации на всю ее С5 территорию содержится в ст. 4 Конституции. В дополнение к данной ^ норме в ст. 67 главы о федеративном устройстве включена ч. 2.1, устанавливающая, что Российская Федерация обеспечивает защиту § своего суверенитета. Благодаря принятым поправкам, направлении „
^ ным на сохранение российской конституционной идентичности, £ установление пределов вмешательства международных структур в государственную политику, защиту территориального, духовного 162 и культурного суверенитета, получили конституционное закрепление положения, которые не предполагают расщепления государственного су суверенитета.
Все ранее обозначенные суждения направлены на институциона-лизацию специфической концепции государственного суверенитета, основанного на российской идентичности - культурной, философской, правовой, опирающейся на опыт традиционного нравственно-правового уклада России, позволившего ей сохранить державность в течение столетий.
О
«V
Список литературы:
1. Алексеев, А.С. Русское государственное право : конспект лекций /
A. С. Алексеев. - 4-е изд. - М. : Тип. Общества распространения полезных книг. Моховая, против Манежа, д. кн. Гагарина, 1897.
2. Шевцов, В.С. Национальный суверенитет (проблемы теории и методологии) / В.С. Швецов. - М. : Юрид. лит., 1978.
3. Ушаков, Н.А. Суверенитет в современном международном праве / Н.А. Ушаков. - М. : Изд-во ИМО, 1963.
4. Гегель, Г.В.Ф. Философия права / Г.В.Ф. Гегель. - М. : Мысль, 1990. - 524 с.
5. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права / Н.М. Коркунов. - о СПб. : Юрид. центр Пресс, 2003. §
6. Сальников, В.П. Принцип суверенности государственно-правовой идеологии и философии права / В.П. Сальников, Д.В. Масленников, § С.И. Захарцев, К. О. Прокофьев, А.И. Морозов // Мир политики и социоло- § гии. - 2019. - № 9. §
7. Корольков, А. А. Философия права: западноевропейская и рус- 2 ская традиции // История философии права : монография / [А.Л. Альбов, §
B. М. Баранов, З.Ш. Идрисов и др.] ; отв. ред. А. Л. Альбов, Д. В. Масленников, 3 В.Л. Сальников. - СПб.: Изд-во Юрид. ин-та ; С.-Петерб. ун-та МВД России, , 1998. |
8. Моисеев, А.А. Суверенитет государства в международном праве / 3 А.А. Моисеев. - М. : Восток-Запад, 2009. «
9. Морозова, А.С. Конституционно-правовой анализ реализации прин- ( ципов суверенитета в Российской Федерации / А. С. Морозова // Вестник 3 Московского университета МВД. - 2012. 2
10. Клименко, О. А. Идея суверенитета в философско-правовых и полити- 1 ко-правовых концепциях XIX века / О.А. Клименко // Правовое государство: д теория и практика. - 2017. - № 1 (47). §
11. Ключевский, В. О. Русская история: полный курс лекций / послесл., § коммент. А. Ф. Смирнова. - М. : ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. - 420 с. 1
12. О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти : закон РФ о поправке § к Конституции РФ от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ // Собр. законодательства 3 Рос. Федерации. - 2020. - № 11, ст. 1416. |
163
о § § §
и а
и $
II
С а Ф и
а Ъ
о
