CC BY
129
УДК 551.24:550.34(571.56) С. В. Трофименко
суточные и годовые циклы сейсмической активности сейсмических поясов северо-востока азии в модели блокового строения земной коры
В основу работы положены материалы статистического моделирования сейсмичности в конвергентных зонах литосферных плит Северо-Востока Азии. Выделены аномалии суточной и годовой цикличности. Для годичных циклов характерно увеличение активности в апреле-июне и октябре-ноябре. В суточных распределениях количества землетрясений выделяются от двух до четырех максимумов активности для характерных областей скрещивающихся активных разломов. Проведена интерпретация полученных результатов в модели блокового строения земной коры. Полученные результаты свидетельствуют о влиянии на сейсмичность взаимного положения Солнца, Луны и Земли. Обсуждаются возможные механизмы реализации этого влияния.
Ключевые слова: региональная сейсмичность, сейсмический процесс, циклы сейсмической активности, суточная периодичность, годовая периодичность, блоковая модель земной коры.
Одним из основных свойств геологической среды является изменчивость её состояния во времени и пространстве, что проявляется в вариациях различных параметров геофизической среды.
В модели геофизической среды рассматриваются различные типы генерации, взаимодействия, трансформации физических полей (теплового, электромагнитного, магнитного, гравитационного генезиса), продуцируемых континуальным пространством геосфер. Литосфера, гидросфера и атмосфера, вследствие геодинамических процессов в литосфере, в частности, сейсмотектонических процессов как наиболее ярких проявлений тектонической активности, являются основными компонентами энергетического обмена Земли как геологического тела. При этом процессы, обусловленные глубинными факторами литосферы, рассматриваются в едином пространстве глобальной геофизической среды. В этой связи корреляционные связи между цикличностью сейсмичности, колебаниями уровня мирового океана, изменениями угловой скорости вращения Земли, вариациями абсолютных значений силы тяжести на больших территориях, солнечной активностью и некоторыми другими явлениями отражают взаимодействие единой динамической системы «твердая Земля - гидросфера - атмосфера». В данной системе разрабатываемые модели современной геодинамики Земли рассматриваются с космогонических позиций глобального энергетического обмена. Атмосфера и гидросфера находятся в постоянной динамике, «твердая Земля» - литосфера также подвержена значительно более сложным динамическим процессам и перестройке структуры в коротких временных интервалах, сопоставимых с десятками и сотнями лет [1].
Многочисленные работы по поиску взаимосвязей в природе на основе различных статистических методов
ТРОФИМЕНКО Сергей Владимирович - к.г.-м.н., доцент Технического института (филиала) СВФУ, г. Нерюнгри.
E-mail: urovsky@mail.ru
исследований показывают высокую корреляцию различных геофизических процессов, происходящих в литосфере, гидросфере, атмосфере и магнитосфере с космическими факторами [1, 2, 3].
С позиций комплексного междисциплинарного подхода геофизическая среда, которая продуцирует физические поля, позиционируется как единая глобальная геофизическая система. В данной системе действуют определенные законы энергетического обмена и, следовательно, сохранения, преобразования и трансформации энергии между функциональными структурными элементами, что проявляется в пространственно-временных изменениях физических параметров как отдельных частей, так и системы в целом (принцип автомодельности).
Проблема развития глобальной геофизической системы рассматривается с различных точек зрения, как в классическом представлении о единстве геодинами-ческих процессов в природе, так и в современной концепции, в которой элементы системы как компоненты глобальной геофизической среды на разных уровнях ее организации являют развивающуюся и саморегулирующуюся систему [2]. Физические поля гидросферы и атмосферы как составные части глобальной геофизической среды взаимодействуют с полями литосферы и обусловливают процессы энергетического обмена. Каждая из них обладает глобальным единством, которое проявляется, например, в генерации теплового потока литосферой, энергетической конвергенции физических полей океана, его течений и приливов, не нулевом моменте импульса атмосферы, стратиграфической неоднородности её физических свойств, модели процессов которых исследованы С. Я. Сергиным и В. Я. Сергиным в концепции глобальной геологической среды [3].
В преобразовании геофизической среды существенную роль играют особенности протекающих различных природных процессов в пространственно-временных масштабах энергетического обмена в системе глобаль-
ной геологической среды, что приводит к самоорганизации геосфер [2, 3, 4]. Наиболее динамично изменение физических свойств геологической среды проявляется в зонах активных геотектонических процессов, одной из составляющих которых является сейсмический процесс.
Изучение пространственно-временных закономерностей в проявлениях современной сейсмической активности позволяет решать проблемы как прикладного значения, например, прогноза землетрясений, сейсмического районирования, проектирования сейсмостойкого строительства [5, 6, 7], так и теоретического, например, выяснения степени взаимосвязи процессов сейсмичности, вулканизма, изменения угловой скорости вращения Земли, солнечной активности, структуры земной коры с целью выяснения общей картины геодинамики [8, 9, 10].
Исследование временных и пространственных закономерностей преобразования энергии, связанных с сейсмичностью, привело к появлению концепции блокового строения геофизической среды [11, 12] и сейсмических брешей в сейсмологии [13]. Базирующийся на такой концепции долгосрочный сейсмический прогноз [14, 15,
16, 17] сильнейших землетрясений для островных дуг и континентальных окраин Тихого океана имеет достаточно высокую предсказуемость [15, 18], значение которой составляет не менее 70-90% [14, 19]. Такое высокое значение прогнозных функций указывает на то, что долгосрочный прогноз является более детерминированным, чем вероятностным [20]. Другими словами, заложенная в основе такого прогноза закономерность, по сути, является фундаментальной и может использоваться в качестве инструмента, позволяющего исследовать физику сейсмического процесса.
Важной характеристикой геофизических, в том числе сейсмических, процессов является их повторяемость во времени. Наиболее характерные ритмы геофизических процессов связаны с естественными природными циклами, обусловленными взаимным расположением Солнца и Луны относительно Земли и суточным вращением Земли. В практике геофизических исследований данные циклы получили название лунно-солнечных приливов. Задача исследования состоит в том, чтобы определить обусловленность изучаемых процессов земными приливами. Многочисленные данные для различных сейсмоактивных
Рис.1. Границы литосферных плит и сейсмические пояса Северо-Востока Азии (с использованием материалов В.С. Имаева, В.И. Уломова, Б.М. Козьмина [5]). Литосферные плиты (ЕАЗ - Евроазиатская, КИТ - Китайская, ОХО - Охотоморская, САМ -Северо-Американская, ТИХ - Тихоокеанская); показано распределение очагов землетрясений в пределах сейсмоактивных зон: I -Верхояно-Колымская, II- Байкало-Становая (11а - восточное замыкание БРЗ, ІІб Олекмо-Становая зона), III - Сахалино-Японская, IV - Арктическая рифтовая, V - Курило-Камчатская
регионов Земли указывают на значительные отклонения от равномерного распределения количества сейсмических событий в определенные периоды в течение суток и года.
Многолетние исследования А. Я. Сидорина [21] по результатам анализа каталогов землетрясений 14-ти регионов мира свидетельствуют о ярко выраженной суточной периодичности сейсмических событий, причем установленным фактом он считает, что амплитуда суточного хода уменьшается при увеличении энергии землетрясений. В некоторых регионах суточная периодичность выявляется и во временных рядах сильных землетрясений. Большее количество землетрясений регистрируется ночью. Полученные результаты А. Я. Сидорин связывает с влиянием на сейсмичность взаимного положения Солнца и Земли.
В работе С. В. Гольдина и др. [22] приводятся результаты приливного анализа банков данных землетрясений азиатской части России, по Байкальскому (1970-1995 гг.) и Алтае-Саянскому (1970-2006 гг.) регионам, проведенного с помощью специальной программы приливного анализа. При анализе сейсмического процесса для событий с энергией 106 - 109Дж на частотах полусуточного, суточного и долгопериодного диапазона получена модуляция глубиной от 10 до 30% для некоторых лунно-солнечных приливных волн.
Анализ распространения землетрясений на Земле свидетельствует о том, что они приурочены, в основном, к узким сейсмическим зонам. Наибольшей активностью характеризуется периферия Тихого океана, образующая Тихоокеанский сейсмический пояс. Значительное число очагов землетрясений сосредоточено в СредиземноморскоИндонезийском сейсмическом поясе, протягивающемся от Гибралтара через Средиземное море, Малую Азию, Ближний Восток и Гималаи к островам Индонезии. Практически 99% всех землетрясений приурочено к границам плит.
В тектоническом отношении территория моделирования сейсмических процессов принадлежит СевероВосточной Азии, сейсмичность которой обусловлена интенсивным геодинамическим взаимодействием нескольких крупных литосферных плит: Евроазиатской (ЕАЗ), Амурской (АМ), Тихоокеанской (ТИХ), СевероАмериканской (САМ) и Охотоморской (ОХО) (рис.1) [5]. Наиболее активными являются конвергентные структуры литосферы. Они достаточно упорядочены по своим размерам и представлены дугообразными границами между литосферными плитами, расположенными по периферии океанов в виде зон субдукции, а также их реликтами на континентах [6].
Предварительный анализ распределения количества событий за 1970 - 1982 гг. по часам в течение суток позволил выявить наличие статистически значимого максимума, что может означать наличие общего возмущающего фактора во всей Олекмо-Становой сейсмической зоне (ОСЗ). Амплитуда максимума определяется землетрясениями с энергией 108 - 109 Дж,
количество которых составляет 90% от их общего количества. Было установлено, что распределение энергии землетрясений по часам с учетом землетрясений с энергией 10п-1012Дж носит равномерный характер за исключением отдельных пиков, связанных с произошедшими землетрясениями с энергией 1015 - 1013 Дж (Зейское, Тукурингское, Ларбинское и т. д. [5]).
Сравнение результатов моделирования для всей ОСЗ и отдельных ее частей выявило идентичность формы кривых, которые не изменились за 30 лет инструментальных наблюдений. Один из максимумов событий приходится на 13-16 часов ит (мировое время). Крупнейшие сейсмические события ОСЗ с энергией от 1015 до 1017 Дж произошли в минимумах суточной сейсмической активности (5, 13, 23 ит, рис. 2). Для центральной (1240 - 1260) ВД и западной (1200 - 1220) ВД частей ОСЗ графики распределения количества землетрясений по часам в течение суток практически находятся в противофазе (рис. 3).
График распределения количества событий от времени суток, построенный для афтершоков Южно-Якутского землетрясения 1989 г. (рис.4), также выявил неоднородность их распределения. Главный максимум событий приходится на 9-16 часов ит и совпадает с максимумом землетрясений по всей ОСЗ в 1970-1982 гг. (см. рис. 2).
Для центрального участка ОСЗ (зона 11б, рис.1) с известным пространственным положением активных разломов [5, 7] было выделено 3 значимых максимума суточной сейсмической активности. Анализ пространственного распределения эпицентров землетрясений в максимумах суточной активности показал наличие корреляции с азимутами активных структур. Это дало основание полагать, что активные разломы не только формируют поле сейсмичности, но и определяют время происхождения (в статистическом смысле) землетрясений [8].
Для выявления закономерностей вычислялись функции
^ = fk (АМак / N, а),
где N - общее количество землетрясений, АNаk - количество землетрясений в заданном азимуте а , в к не пересекающихся полосах одинаковой площади ^к = dк •1, к е (1, п).
С использованием критерия Пирсона проверялась гипотеза равномерного распределения случайной функции ^ . Если гипотеза равномерного распределения отвергалась, то методами имитационного моделирования временных рядов ^к проверялись на наличие выбросов, тренда и аномальных уровней.
В результате расчетов было установлено, что для максимума (3-611 иТ) в центральной части ОСЗ характерно преимущественное северо-восточное простирание пространственного распределения эпицентров землетрясений. В период максимума (6-911 иТ) дополнительно активизируются структуры северо-западного простирания. Распределение эпицентров землетрясений контролиру-
8
6
4
2
О
-2
-4
-6
\ и \\
1 л 1 к д Л
/ 7 / \* / \ \ \ V, к
А /‘
/ \ * <Ау
5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 1 2 3 4 5
■ Количество событий с К>7 в 1970-1981 гг —*— Количество событий с К>7 в 1982-1994гг
Рис. 2. Распределение относительного количества землетрясений с энергией Е > 107Дж в ОСЗ по часам (ЦТ) по двум периодам наблюдений
Рис. 3. Распределение относительного количества землетрясений с энергией Е > 107Дж в центральной и западной частях ОСЗ по часам (ЦТ) до 2005 г.
ется выделенной взаимоортогональной системой разло- сейсмичности на энергетическом уровне 108Дж и ниже
мов [8]. формируется в векторном поле внешних сил.
Аналогичные особенности в распределениях эпицен- Анализ распределения энергии и количества земле-
тров землетрясений обнаружены и для других сейсмоак- трясений по месяцам в течение года по статистике рас-тивных зон, что дало основание предположить, что поле пределения землетрясений за 1970-1985 гг. показал, что
Рис. 4. Кривая распределения количества афтершоков Южно-Якутского землетрясения 1989 г. с энергией Е > 107Дж по часам (ОТ)
максимум высвобождаемой энергии за исследуемый период времени приходится на июнь и ноябрь. Максимумы количества землетрясений с энергией Е=107Дж укладываются в интервалы «март-май», «июнь-август», «октябрь-декабрь». Сопоставление аномалий годовой сейсмичности с изменениями угловой скорости вращения Земли указывает на наличие корреляции двух процессов. В сезонных колебаниях отклонений длительности суток (5Р) отмечается ряд закономерностей: скорость вращения Земли бывает наименьшей в апреле и ноябре, а наибольшей - в январе и июле. Январский максимум значительно меньше июльского. Разность между минимальной величиной отклонения длительности земных суток от эталонных в июле и максимальной в апреле или ноябре составляет 0,001с [9,10].
Исследованием пространственно-временных характеристик землетрясений сейсмических поясов Северо-Востока Азии для различных геодинамических условий развития деформационных процессов установлен ряд общих закономерностей, на основании которых выделены области, чувствительные к быстро изменяющимся геодинамическим условиям. Исследование динамики сейсмичности сейсмических поясов Северо-Востока Азии показало идентичность распределений количества землетрясений в течение суток и года (рис. 5, 6).
Наиболее контрастно аномалии суточной активности проявились для области Камчатских землетрясений (рис. 5) с координатами (560 - 580 с.ш., 1600 - 1650 в.д.). Выделенные четыре максимума активности с учетом всех событий в точности повторяются без учета афтершоков
сильных землетрясений. То есть распределение афтер-шоковых последовательностей во времени суток за период их действия (1 год) идентично распределению всей совокупности землетрясений за весь период наблюдений (50 лет). Данный факт был обнаружен при исследовании сейсмичности Олекмо-Становой зоны (рис. 2, 4), что означает сохранение принципа автомодельности сейсмического процесса.
Для всех изучаемых зон в характерных областях скрещивающихся тектонических структур (чувствительные участки к приливным воздействиям) в суточных распределениях отмечается от 2-х до 4-х максимумов активности.
По результатам определения максимумов суточной активности для северной границы Амурской плиты (рис.1) в предположении плоской волны установлена фазовая скорость смещения максимума сейсмической суточной активности. Истинное долготное время для выделенных областей составляет: БРЗ - 7.4 ч, ОСЗ - 8
ч, Сахалин - 9.47 ч. Максимумы суточной активности соответственно - 18, 19 и 20ч ит. Отсюда истинное время максимумов 25.4, 27 и 29.5 часа ЦГ. Разница между максимумами на Сахалине и БРЗ составляет 2 часа, т. е. относительно нулевого меридиана они формируются одновременно. Отсюда фазовая скорость смещения максимума суточной активности не может быть меньше, чем 1000 км/час, что практически равно фазовой скорости суточной приливной волны для широты 560.
В годовых аномалиях (рис. 6) отмечается наличие максимума в ноябре независимо от долготы исследуемо-
Рис. 5. Аномалии суточной активности сейсмических зон Северо-Востока Азии
Рис. 7. Физико-динамическая модель земной коры во взаимодействии в системе «Земля-Солнце».
1 - блоки литосферы в модели М.А. Садовского [11]; 2 - положение фазовой границы в модели Б.В. Левина [23]; 3 - шовные межблоковые зоны; 4 - зона эндогенной активизации в результате дегазации [24, 25]; 5 - направление горизонтальной деформации в положение Солнца (А), соответствующее первому максимуму суточной активности сейсмического процесса; 6 - направление деформации в положение Солнца (Б), соответствующее второму максимуму суточной активности сейсмического процесса при наклонном падении шовных межблоковых зон; 7 - межблоковые границы второго порядка
го участка. Для Арктической зоны один из максимумов активности смещен на январь-февраль.
В модели блокового строения литосферы в системе гравитационного взаимодействия «Земля-Солнце» в суточных аномалиях сейсмического режима должно проявляться от двух до четырех максимумов сейсмической активности: в максимумах горизонтальной и вертикальной составляющих гравитационного потенциала. Причем в максимуме горизонтальной составляющей потенциала за счет увеличения межблокового взаимодействия максимум суточной сейсмичности должен проявляться в утренние и вечерние часы в зонах активизированных разломов с вертикальными межблоковыми шовными зонами (рис. 7).
Максимумы сейсмической активности в периоды экстремальных значений вертикальной составляющей гравитационного потенциала будут проявляться при наличии наклонных межблоковых шовных зон также за счет увеличения кинематического взаимодействия блоков. В данной модели прогнозируется отсутствие суточных аномалий на линейных субширотных структурах.
Изменение годовой активности в данной модели возможно при формировании ансамбля блоков и при наличии наклонных межблоковых шовных зон. Исходя из инерционной природы годовых циклов сейсмического режима, следовало бы ожидать 4 максимума сейсмической активности. Отсутствие 3-го и 4-го максимума может быть связано с недостаточной статистикой исходных данных вследствие ограниченности ряда наблюдений либо недоучета низших энергетических классов (Е < 107Дж).
Исследование временных и пространственных зако-
номерностей сейсмического процесса возможно в рамках концепции блокового строения геофизической среды [11]. Аномалии сейсмической активности в суточных и годовых вариациях могут быть объяснены в модели взаимодействия физических полей в системе «Земля-Солнце».
Изменения скорости вращения Земли имеют широкий спектр, в котором выделяются как наиболее контрастные сезонные, годовые и мультидекадные периоды. Относительные вариации скорости вращения Земли, наблюдаемые на 150-летнем интервале наблюдений, достигают 5-10-8, периодические сезонные вариации около 10-8, при этом линейные ускорения литосферы на средних широтах 30...60 град имеют величину порядка 5^10-5 м/с2 [10]. Возникающие при этом изменения внутренних напряжений чрезвычайно малы, тем не менее, сейсмичность отчетливо реагирует на изменения скорости вращения Земли. Корреляция годового количества сильных землетрясений с изменением углового ускорения составляет
0,4...0,6 [10].
Земной прилив вызван гравитационным воздействием Луны и Солнца, приливная деформация зависит от географической широты и достигает вблизи экватора 10-8. По поверхности Земли постоянно движутся с востока на запад горбы и впадины, изменяющие во времени пространственную картину деформаций в соответствии с расфазировкой отдельных гармонических компонентов этого процесса. Статистический анализ показал, что земной прилив влияет на землетрясения с энергией Е < 109Дж. Таким образом, приливные деформации являются управляющим фактором, способствующим разрядке тектонической энергии, что согласуется с аналогичными
результатами по другим сейсмоактивным регионам [26, 27].
В качестве предварительных результатов следует отметить выявленную неоднородность распределений количества землетрясений на периодах 25.55 дней лунной эллиптической волны (Мт) для землетрясений Камчатки. Наличие 4-х максимумов свидетельствует о единой природе формирования аномалий сейсмического режима вследствие действия лунно-солнечного прилива.
Исследование эффекта выходных дней (ЭВД) [28] не позволило выделить значимые максимумы одновременно для 1, 7, 14 и 21 дня на 28 суточных реализациях. В отдельных случаях выделяются максимумы на 7-8-й и 13-15-й дни. Здесь, по-видимому, стоит провести более тщательный анализ в связи с полученными результатами Е. В. Дещерской и А. Я. Сидорина [29], в которых показана возможность появления аномалий сейсмичности в связи с сезонным изменением уровня помех.
Наиболее значимые выводы по результатам проведенного исследования заключаются в следующем:
1. Статистический анализ распределения количества землетрясений в течение суток позволил выделить 4 максимума суточной активности сейсмического режима.
2. Получены согласованные результаты по годовой цикличности сейсмического режима для всех сейсмоактивных зон Северо-Востока Азии. Слабая дифференцируемость распределений обусловлена недостаточной представительностью слабых землетрясений в используемых каталогах.
3. Распределение землетрясений в течение суток идентично для быстрых геодинамических процессов в виде афтершоковых последовательностей и медленных (стационарных) сейсмических процессов. Это свидетельствует о согласованности принципов самоподобия пространственной структуры земной коры и автомодельности сейсмического процесса.
Л и т е р а т у р а
1. Хаин В. Е., Халилов Э. Н. Пространственно-временные закономерности сейсмической и вулканической активности. Бургас, SWB, 2008. 304 с.
2. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс, 1989. 241 с.
3. Сергин С. Я., Сергин В. Я. Природа глобальных геологических циклов. Системный подход. М.: Наука, 1993. 123 с.
4. Воробьев А. А. Равновесие и преобразование видов энергии в недрах. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1980. 211 с.
5. Имаев В. С., Имаева Л. П., Козьмин Б. М. Сейсмотектоника Якутии. М.: ГЕОС, 2000. 226 с.
6. Уломов В. И. Сейсмичность // Национальный атлас России. - Т.2. Природа. Экология. 2007. С. 56-57.
7.Рогожин Е. А., Овсюченко А. Н., Трофименко С. В., Мара-ханов А. В., Карасев П. С. Сейсмотектоника зоны сочленения структур Байкальской рифтовой зоны и орогенного поднятия Станового хребта //Геофизические исследования. М.: Изд-во
ИФЗ, 2007. Вып. 8. С. 81-116.
8. Трофименко С. В. Динамика сейсмического режима Олекмо-Становой сейсмической зоны // Тектонофизика и актуальные вопросы наук о земле. К 40-летию создания М. В. Гзовским лаборатории тектонофизики в ИФЗ РАН: Материалы конференции. М.: Изд-во ИФЗ Ран, 2009. Т.2. С.403-410.
9. Сидоренков Н. С. Нестабильность вращения Земли // Вестник РАН, 2004. Т.74. №8. С.701-715.
10. Горьковатый Н. Н., Левицкий Л. С., Тайдакова Т. А. О корреляции графиков угловой скорости вращения Земли и модуля ее временной производной с частотой землетрясений в зависимости от магнитуды // Физика Земли. 1994, № 10. С. 33-38.
11. Садовский М. А. Избранные труды. Геофизика и физика взрыва. М.: Наука, 2004. 440 с.
12. Садовский М. А., Писаренко В.Ф. Сейсмический процесс в блоковой среде. М.: Наука. 1991. 96 с.
13. Викулин А. В. Физика волнового сейсмического процесса. - Петропавловск-Камчатский: КОМСП ГС РАН, 2003. 150 с.
14. Федотов С. А. О закономерностях распределения сильных землетрясений Камчатки, Курильских островов и северовосточной Японии // Труды ИФЗ АН СССР. 1965. № 203 (36). С.66-93.
15. Mogi K. Migration of seismic activity // Bull. of the Eathquake Res. Inst.. 1968 a. V.46. P.53-74.
16. Sykes L. Aftershock zones of great earthquakes, seismicity gaps, and earthquake prediction for Alaska and the Aleutians // J. Geophys. Res. 1971. 76. N 32. P.8021-8041.
17. Kelleher J., Sykes L., Oliver J. Possible criteria for predicting earthquake locations and their application to major plate boundaries of the Pacific and the Caribbean // J. Geophys. Res. 1973. N 14. P.2547-2585.
18. Рикитаке Т. Предсказание землетрясений (перевод с англ.). М.: Мир, 1979. 388 с.
19. Соболев Г А. Основы прогноза землетрясений. М.: Наука, 1993. 312 с.
20. Викулин А. В. Прогноз времени сильнейших землетрясений у берегов Камчатки и Северных Курил // Вулканология и сейсмология. 1992. № 1. С.62-69.
21. Сидорин А. Я. Суточная периодичность землетрясений и ее сезонные изменения // Сейсмические приборы. 2009. Т. 45. № 4. С. 69-84.
22. Гольдин С. В., Тимофеев В. Ю., М. ван Раумбеке, Ардю-ков Д. Г., Лаврентьев М. Е., Седусов Р. Г Приливная модуляция слабой сейсмичности для южной части Сибири // Физическая мезомеханика. 2008. №11(4). С. 81-93.
23. Левин Б. В., Родкин М. В., Сасорова Е. В. О возможной природе сейсмической границы на глубине 70 км. // ДАН. 2007. Т. 414. №1. С.101-104.
24. Летников Ф. А., Дорогокупец П. И. К вопросу о роли суперглубинных флюидных систем земного ядра в эндогенных геологических процессах // ДАН. 2001. Т. 378, №4. С535-537.
25. Гуфельд И. Л. О проблемах прогноза сильных коровых землетрясений и регулировании сейсмического процесса // Тектонофизика и актуальные вопросы наук о земле. К 40-летию создания М. В. Гзовским лаборатории тектонофизики в ИФЗ РАН: Материалы конференции. М.: Изд-во ИФЗ Ран. 2009. Т.2. С.306-311.
26. Николаев А. В. Проблемы наведенной сейсмичности // Проблемы наведенной сейсмичности. М.: Наука, 1994. С. 5-15.
27. Николаев А. В. Реакция сильных землетрясений на фазы земных приливов // Физика Земли. 1996. № 11. С. 49-58.
28. Гульельми А. В., Зотов О.Д. О геомагнитном эффекте “мировых дней” // Геомагнетизм и Аэрономия. 1986. Т. 26. №
5. C.870-872.
29. Дещеревская Е. В., Сидорин А. Я. Ложная годовая пе- нениями помех // ДАН. 2005. Т. 400. №6. С.798-802. риодичность землетрясений, обусловленная сезонными изме-
S. V Trofimenko
Diurnal and annual cycles seismic activity seismic areas of northeast asian in earth crust block model
Bases of this paper are statistical modeling materials of seismicity in convergent areas of Northeast Asian lithospheric plates. Were marked out aperiodicities of diurnal and annual cycling. For annual cycles it is characteristically the increasing of activity in April-June and October-November periods. In diurnal distributions of earthquake’s amount marks out two or fore maximums of activity for characteristic areas of crossing active fault. Interpretation of results was making in Earth crust block structure. The obtained results can be considered as an evidence of influence of the mutual position of the Sun, Moon and the Earth on seismicity. Probable mechanisms of the influence are discussed.
Key words: regional seismicity, seismic process, cycles seismic activity, diurnal periodicity, annual periodicity, Earth crust block structure
