CC BY
272
УДК 341.645.5
DOI 10.17150/2500-2759.2016.26(6).1011-1018
СУЩНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОГО СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА
Л. И. Зайцева
Институт государства и права Российской академии наук, г. Москва, Российская Федерация
Информация о статье
Дата поступления 15 ноября 2016 г.
Дата принятия к печати 30 ноября 2016 г.
Дата онлайн-размещения 30 декабря 2016 г.
Ключевые слова
Международный судебный процесс; процессуальные правила; справедливость; состязательность; консенсуальность; независимость
Аннотация
В статье раскрывается сущность международного судебного процесса на примере разбирательств в Международном суде, Международном трибунале по морскому праву и Международном трибунале по бывшей Югославии. Для этого проводится анализ задач, отличительных особенностей и свойств международного судебного процесса: обособленности каждого международного судебного учреждения, публично-правового характера сторон международных споров, межнационального состава Международных судов. К числу задач исследования относится не только решение определенных правовых вопросов, но и прекращение противостояния между сторонами и нормализация отношений между ними. Особое внимание уделяется принципу состязательности, лежащему в основе процедур разрешения споров, нормам справедливости, имеющим важное значение в международных отношениях, а также отсутствию формализма при разрешении международных споров. В результате исследования сделан вывод, что международное судебное разбирательство основывается на консенсуальности — наличии согласия сторон на передачу спора на рассмотрение суду.
THE SUBSTANCE OF AN INTERNATIONAL JUDICIAL PROCESS
Larisa I. Zaitseva
Institute of State and Law of RAS, Moscow, Russian Federation
Article info
Received
November 15, 2016
Accepted November 30, 2016
Available online December 30, 2016
Keywords
International judicial process; rules of procedure; justice; adversarial process; consensuality; independence
Abstract
This article reveals the substance of an international judicial process on the basis of hearings in International Court of Justice, International Tribunal for the Law of the Sea, International Tribunal for the Former Yugoslavia and provides analysis of the major features and attributes of an international judicial process such as isolation of a given international court, public nature of parties, multinational structure of international courts. The study focuses not only on settling legal disputes but also on termination of confrontation and normalization of relations between parties. Special attention is paid to the adversarial principle, which forms the basis of settlement procedures, to the norms of justice that play an important role in international relations, and to the lack of formalism in settlement of international disputes. The study concludes that the international trial is based on consensuality, i.e. on the consent to submit the dispute to an international court.
Международный судебный процесс представляет собой совокупность определенных процедур, предусмотренных учредительными документами международных судебных учреждений, а также процессуальными правилами, принимаемыми в установленном порядке. Основной процедурой, для реализации которой создаются международные судебные учреждения, является разбирательство по рассмотрению международных споров (судопроизводство по спорным делам) с последующим вынесением решения, имеющего обязательную силу. Особенности такой процедуры предусмотрены в соот-
© Л. И. Зайцева, 2016
ветствующих учредительных документах, в частности, Статуте Международного суда ООН, Статуте Международного трибунала по морскому праву, Договоренности о правилах и процедурах разрешения споров в рамках Всемирной торговой организации1
1 Статут Международного трибунала по морскому праву // Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву (UNCLOS) (вместе с «Статутом Международного трибунала по морскому праву») (Монтего-Бей. 10 дек. 1982 г.) / ООН, Нью-Йорк,
1984 ; Understanding on Rules and Proceedings Governing the Settlement of Disputes. Article 3.2. The results if the Uruguay Round of Multilateral Trade Negotiations. The Legal Text. Cambridge University Press, 1999. Р. 355.
Ф 0 H
01 S) 5<
а
л т
n *
о
о
о
а
и ^
о
H
H ф
X X
о
п
о у
X
ф ^
n s
H
ф
H
H
M
о ^
H
H M
z
le
H
С
о
09
и т. д. Помимо рассмотрения споров учредительные документы могут предусматривать возможность проведения иных процедур: производство по делам, осуществляемое специальными камерами («ad hoc»), разбирательство по арбитражной процедуре (или специальной арбитражной процедуре), вынесение консультативных заключений, толкование и пересмотр вынесенных решений.
Для определения сущности международного судебного процесса важно установить его цели и задачи, а также основные особенности и свойства.
Первая задача международного судебного процесса заключается в решении определенных правовых вопросов, поставленных сторонами или же сформулированных самим судом. При этом целью является устранение правовой неопределенности, установление нарушения международных обязательств и договоренностей (или отсутствие такового), толкование международных соглашений, установление наличия обычной нормы международного права и нормы, подлежащей применению в конкретном случае. Данные выводы суда могут быть изложены либо в решении, имеющем обязательную силу для сторон спора, либо в консультативном заключении, носящем рекомендательный характер2.
Вторая задача относится непосредственно к прекращению противостояния между сторонами, нормализации отношений между конфликтующими государствами, нацеленных на окончательное разрешение спора. В противном случае обострение конфликта может привести к необратимым последствиям, угрожающим миру и безопасности всего человечества.
Обозначенные задачи неразрывно связаны между собой. Для окончательного разрешения международного спора недостаточно дать правовую оценку действиям сторон, важно в случае необходимости предотвратить указанные негативные последствия. Вместе с тем, зачастую международные судебные учреждения отвечают на правовой вопрос, давая толкование определенным международным нормам в вынесенном решении, но при этом спор остается неразрешенным, так как государства в дальнейшем отказываются исполнять решение и конфликт между ними только обостряется. Такой потенциальный исход международного судебного разбирательства, по мнению ряда зарубежных авторов, приводит к значи-
2 Гл. 4 Статута Международного трибунала по морскому праву.
тельному снижению его потенциала. Только достижение двух обозначенных целей свидетельствует о надлежащем функционировании международного судебного учреждения [1; 2].
Указанная в исследовании оценка объясняется особой спецификой межгосударственных отношений. Ведь, если в спорах частно-правового характера не существует как таковой обязанности продолжать сотрудничество, то в межгосударственных спорах сотрудничество может быть прекращено лишь на время, в дальнейшем же дипломатические отношения должны быть восстановлены для устранения противостояния и вражды. Важность развития дружественных отношений между государствами, независимо от их политических, экономических и социальных систем и от уровня их развития закреплена во многих международных документах, в частности, в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН; Манильской декларации о мирном разрешении международных споров; Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях; Декларации о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли ООН в этой области3.
Вопрос роли международных судебных учреждений в указанной сфере, безусловно, является дискуссионным, так как они наделены ограниченными полномочиями в области поддержания мира и безопасности. Кроме того, поскольку решения международных судебных учреждений являются вспомогательным средством международного права, не удивительно, что суды уделяют больше внимания юридической технике, нежели налаживанию дружественных отношений меж-
3 Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 // Международное публичное право : сб. док. М. : Проспект, 2005. Т. 1. С. 465-489 ; Ма-нильская декларация о мирном разрешении международных споров 1982 г. [Электронный ресурс] / ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ declarations/manila_declaration.shtml ; Declaration on the Enhancement of the Effectiveness of the Principle of Refraining from the [Electronic resource]. URL: http:// www.un.org/documents/ga/res/42/a42r022.htm ; Declaration on the Prevention and Removal of Disputes and Situations Which May Threaten International Piece and Security and on the Role of the United Nations in this Field (UN Doc A/RES/43/51 (Annex)), 1988 [Electronic resource]. URL: http://www.un.org/documents/ga/ res/43/a43r051.htm.
ду спорящими государствами. Как пишет Г. Лаутерпахт, первоначально Постоянный суд международного правосудия был создан для мирного разрешения международных споров, но с течением времени его функции преобразовались и стали связываться с развитием и разъяснением норм международного права [3].
Таким образом, основными задачами международного судебного процесса являются урегулирование международных споров с целью разрешения правовых вопросов, лежащих в основе конфликта, а также максимальное содействие сторонам в нормализации отношений [4].
Для определения сущности международного судебного процесса необходимо также выделить его основные особенности и свойства:
- обособленность каждого международного судебного учреждения;
- публично-правовой характер сторон международных споров;
- межнациональный состав международных судов;
- наличие особой процедуры разрешения споров, в основе которой лежит принцип состязательности.
В отношении первой обозначенной особенности следует отметить, что международные судебные учреждения являются обособленными и независимыми друг от друга. Как отмечает Ш. Розенне, на международной арене не существует «иерархии судов с определенной юрисдикцией», а имеет место «...неупорядоченное множество судов, которые не образуют какой-либо системы и каждый из которых располагает юрисдикцией в объеме, определенном в его учредительном акте, а значит, установленном соглашением государств» [5].
Именно независимостью друг от друга и отсутствием иерархии объясняется то, что международные судебные учреждения не связаны решениями друг друга. В то же время важно учитывать, что при вынесении каждого последующего судебного акта, международные суды учитывают практику друг друга, соглашаясь или же, наоборот, опровергая те или иные позиции. Показательным в этом отношении является практика Международного суда и Международного трибунала по бывшей Югославии по вопросу ответственности государств за действия полувоенных групп. Трибунал не согласился с позицией Международного суда применительно к необходимости установления «эффективного контроля» для определения
ответственности, указав на понятие «общий контроль» [6].
Кроме того, в международной судебной практике встречаются случаи, когда судебные учреждения дополняют позиции друг друга, расширяют то или иное толкование. Например, камера Международного трибунала по морскому праву в консультативном заключении (2001 г.) расширила сферу действия правила, обозначенного Международным судом, о необходимости оценки воздействия на окружающую среду при планировании промышленной деятельности, способной привести к трансграничному загрязнению. Камера применила его и к зонам, находящимся за пределами юрисдикции какого-либо государства4.
Следовательно, международные судебные учреждения обладают абсолютной независимостью друг от друга, но при этом нельзя назвать их абсолютно обособленными, поскольку мнения и позиции по конкретным делам учитываются при рассмотрении аналогичных дел. При этом доказывать «аналогичность» дела не нужно, достаточно констатации применимости обычной нормы, существование которой было установлено решением другого международного судебного учреждения, к конкретному делу, даже если оно имеет иной фактический и правовой контекст. Примером служит указанное консультативное заключение камеры Международного трибунала по морскому праву.
Следующей особенностью международного судебного процесса является публичный характер субъектов. Сторонами международных споров выступают суверенные государства (за исключением случаев международной уголовной ответственности физических лиц), поэтому не может быть какого-либо принуждения в отношении их участия в судебном процессе. Государства сами определяют, какие способы разрешения споров будут использованы, и участие в судебном разбирательстве может быть промежуточным этапом в урегулировании разногласия[7].
С учетом изложенного можно сделать вывод, что в основе международного судебного разбирательства лежит консен-суальность — наличие согласия сторон на передачу спора на рассмотрение суду [8]. В отличие от национального права, в кото-
4 Seabed Disputes Chamber of the International Tri-
bunal for the Law of the Sea (ITLOS), Responsibilities and obligations of states sponsoring persons and entities with respect to activities in the area. List of cases: No. 17. 1 February 2011, Advisory Opinion. § 147-148. P. 51.
Ф 0 H
01 S) 5<
а
л т
n *
о
о
о
а
и ^
о
H
H ф
X X
о
п
о у
X
ф ^
n s
H
ф
H
H M
о ^
H H
M z
le
H
С
о
09
во о
& &
<0 о
<0 N
S
О
N
I
iE э ф
п *
W «
£
"(3
СО
®
з
со
ром истцу гарантируется рассмотрение иска уполномоченным на то судом, в международном праве таких гарантий нет, и, если суд признает возражения одной из сторон против его юрисдикции обоснованными, рассмотрение дела по существу и вынесение решения станет невозможным. В ст. 38 Регламента Международного суда специально предусмотрено, что никакие процессуальные действия не осуществляются до тех пор, пока государство, против которого подано заявление, не согласится на подсудность дела (в данной статье используется понятие «подсудности», но, по сути, речь идет о согласии на осуществление Международным судом своей юрисдикции по рассмотрению конкретного спора). Кроме того, ст. 79 Регламента устанавливает специальные сроки: любое возражение ответчика против юрисдикции суда или приемлемости заявления, либо иное возражение, которое требуется разрешить прежде, чем будет продолжено рассмотрение дела по существу, заявляется в письменном виде как можно раньше, причем не позднее трех месяцев после сдачи меморандума. Любое такое возражение, заявленное стороной, не являющейся ответчиком, подается в срок, установленный для сдачи этой стороной первой состязательной бумаги5.
Иная ситуация возникает, если Международный суд сочтет не обоснованными возражения против его юрисдикции. В данном случае государство, заявившее возражения, может отказаться от участия в судебном разбирательстве. В этой связи возникает вопрос, может ли суд рассмотреть дело в отсутствие одной из сторон. По общему правилу, предусмотренному, в частности, ст. 53 Статута Международного суда и ст. 28 Статута Международного трибунала по морскому праву, отсутствие одной из сторон не является препятствием для завершения рассмотрения дела. Практика Международного суда также позволяет положительно ответить на указанный вопрос. Например, в деле Никарагуа (Nicaragua case) США отказались участвовать в судебном разбирательстве, поскольку суд признал несостоятельными возражения в отношении его юрисдикции. При этом рассмотрение дела было продолжено, и Международный суд признал, что отсутствие одной из сторон само по себе не является основанием для прекращения разбирательства. Однако подобные случаи отсутствия одной из сто-
5 Ст. 38, 79 Регламента Международного суда ООН, 1978 г. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.icj-cij.org/documents/?p1=4&p2=2.
рон, безусловно, влияют на само решение и аргументацию, поскольку всей полнотой доказательств, документов и доводов суд не обладает. Вместе с тем, в этом случае перед судом стоит дополнительная задача — максимально непредвзято разрешить спор, для достижения чего он прикладывает немало усилий [9].
Важным элементом консенсуальности является и то, что государства сами устанавливают в соглашении пределы юрисдикции Международного суда, ставят перед ним конкретные вопросы, ответы на которые хотят получить в решении. Тем не менее, в практике Международного суда встречаются случаи расширительного толкования полномочий исходя из фактических обстоятельств и необходимости. Например, в споре о принадлежности острова Касикили / Се-дуду между Ботсваной и Намибией (дело Kasikili / Sedudu Island)6 стороны просили суд определить границу между Намибией и Ботсваной вокруг острова и его правой статус на основании англо-американского договора от 1 июля 1890 г., а также норм и принципов международного права [10]. Суд установил, что граница между Намибией и Ботсваной проходит по линии наибольших глубин северного русла реки Чобе; суверенитет над островом Касикили / Седуду принадлежит Ботсване. Помимо этого суд установил, что в двух руслах вокруг острова граждане и суда под флагом Ботсваны и Намибии пользуются равноправным национальным режимом.
Данный вывод Международного суда был основан на более ранних договоренностях о сотрудничестве, т. е. суд разрешил вопрос, не указанный сторонами, и тем самым расширил свои полномочия в отношении данного спора. Более того, судья К. Вирамантри применил еще более расширительный подход и в своем особом мнении отразил позицию о необходимости проведения сторонами переговоров по установлению особого режима для острова в природоохранных целях7.
Кроме того, сами стороны также могут предоставить суду обширные полномочия по разрешению спора и, тем самым, расширить его юрисдикцию и модифицировать его функции. Так, в споре между Ливией и Тунисом о разграничении континентального шельфа в
6 Case Kasikili / Sedudu Island (Botswana v Namibia), 1996 [Electronic resource] // International Court of Justice URL: http://www.icj-cij.org/docket/files/98/7185.pdf.
7 Dissenting Opinion of Judge Weeramantry, Kasikili/ Sedudu Island case (Botswana v Namibia), 1996 [Electronic resource] // International Court of Justice Reports. 1999. P. 1045, para 91-92. URL: http://www.icj-cij.org/dock-et/index.php?sum=505&p1=3&p2=3&case=98&p3=5.
Средиземном море стороны просили Международный суд разрешить спор с учетом новых факторов международного развития, обозначенных на Третьей конференции по международному морскому праву, а также принципов справедливости и особых обстоятельств. В своем решении по данному делу суд сделал акцент на необходимости не просто решать вопросы, связанные с разграничением, путем переговоров, но и достигать при этом справедливого результата [11].
В споре между Канадой и США о делимитации морской границы в заливе Мэн (Gulf of Maine case) суд придерживался того же подхода, подчеркнув, что главным принципом делимитации является соглашение сторон, основанное на принципах справедливости, которое позволило бы достичь справедливого урегулирования разногласий.
Некоторые авторы, такие как J. Merrils, анализируя практику Международного суда по разрешению территориально-пограничных споров, делают смелый вывод о том, что в случае расширения полномочий суда судебное разбирательство приобретает общие черты с посредничеством. Именно ориентация на результат вызвала критику указанных решений со стороны судьи Международного суда Гроса, по мнению которого, подобные решения основаны не на праве, а на мнении конкретных судей с учетом современных тенденций и целесообразности достигнутого результата разрешения спора8.
На основании изложенного можно сделать вывод, что функции Международного суда по сути своей не исчерпываются только разрешением споров. Суд, образно говоря, работает на перспективу, устанавливая основу для дальнейшего сотрудничества между государствами и устраняя противоречия, которые могут возникнуть в будущем. Кроме того, помимо интересов сторон суд также учитывает интересы мирового сообщества в целом и способствует развитию международного права.
Далее перейдем к анализу такой особенности международного судебного процесса, как межнациональный состав международных судебных учреждений, и, как следствие, принадлежность судей к разным правовым культурам. Иными словами, каждый судья является носителем определенной правовой идеологии, присущей тому или иному госу-
8 Dissenting Opinion of Judge Gros, Gulf of Maine
case 1984 [Electronic resource] // International Court of Justice Reports, P. 388, para. 47. URL: http://www. icj-cij.org/docket/index.php?sum=346&p1=3&p2=3&-case=67&p3=5.
дарству. В то же время судьи независимы и не подчиняются конкретному государству.
В ст. 3 Статута Международного суда ООН закрепляется количество и состав участников Международного суда. Он состоит из пятнадцати судей, которые должны иметь гражданство различных государств, т. е. по сути своей Международный суд является абсолютно универсальным учреждением, способным применять нормы разных систем права. Судьи, рассматривающие конкретное дело, должны принадлежать к разным национальностям. Причем, если ни одна из сторон не представлена судьей, имеющим ее гражданство, то обе стороны правомочны назначить судью «ad hoc» (с латинского — «по мере необходимости»). Если же в составе судей имеется представитель национальности только одной из сторон, то вторая имеет право назначить судью «ad hoc». Аналогичное положение содержится в ст. 17 Статута Международного трибунала по морскому праву. В то же время, если председатель суда является гражданином одной из сторон в деле, он не выполняет по этому делу председательских функций, то же правило распространяется на вице-председателя или старшего судью, когда им поручается действовать в качестве председателя (ст. 32 Регламента Международного суда).
Положения Статутов о возможности назначения судей «ad hoc» символизируют, что между сторонами и судьями должно быть определенное взаимопонимание с учетом особенностей правовой культуры, традиций и правовой системы. Данная процессуальная возможность сближает международное судебное разбирательство с международным арбитражем, поскольку стороны получают возможность самостоятельно назначить судей.
Однако некоторые исследователи (например, М. Шредер) подвергают сомнению целесообразность наличия указанной возможности. Главным проблемным вопросом является соотношение процедуры назначения судей «ad hoc» с принципом независимости судей, лежащим в основе международного судебного процесса. Именно порядок назначения судей «ad hoc» и связанная с этим недостаточная гарантированность их независимости вызывают наибольшую критику в адрес данного института [12].
Следующей особенностью международного судебного процесса является наличие определенных процедур, закрепленных в учредительных документах и правилах процедуры. Причем в отличие от внутригосудар-
ф
п ч
01 И 5<
а
л т
п *
о
о
о
а
и ^
о ч
я ф
X X
о
п
о у
X
ф ^
п S
ч
ф
ч
2 О
2
Z
10
С
о
09
ственных судов международные суды обладают процессуальной независимостью, так как сами устанавливают правила процедуры и могут их модифицировать и совершенствовать в случае практической необходимости9.
В основе существующих процедур лежит принцип состязательности. Основы состязательности обозначены в Статуте Международного суда, а также в Правилах процедуры (Регламенте), которые принимаются самим судом на основании ст. 30 Статута Международного суда.
Состязательный процесс подразумевает пассивную роль самого суда и активную роль сторон спора: им принадлежит инициатива в представлении доказательств, аргументов в подтверждении своей позиции, т. е. суд уступает свое центральное место в доказывании сторонам, но при этом создает необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела и оказывает сторонам содействие в реализации их прав. В соответствии со ст. 44 (2) Статута Международного суда организационная функция суда заключается в определении форм и сроков для окончательного изложения доводов и принятия мер, относящихся к собиранию доказательств. Эта же статья предусматривает вынесение судом постановлений с целью определения, в частности, количества и очередности подачи состязательных бумаг, а также сроков, в которые они должны подаваться. Данные сроки не являются пресе-кательными, но по их истечении суд может отказать в принятии доказательств. Стороны в свою очередь наделяются правом заявлять ходатайства о возможности продления установленного срока, а также представления соответствующих документов по его истечении (ст. 44 Регламента).
Важным элементом состязательности международного процесса является обязанность стороны, представляющей тот или иной документ, сообщить об этом другой стороне и направить ей копию данного документа (ст. 43 Статута).
Следует отметить, что на практике Международный суд не часто предлагает сторонам представить те или иные доказательства и достаточно редко применяет процедуры, присущие инквизиционному процессу — назначение экспертизы, допрос свидетелей, расследование.
Несмотря на все преимущества состязательности и нацеленность на предоставление
9 The Max Planck Encyclopedia of Public International Law. 2nd ed. Amsterdam ; New York ; Oxford : North-Holland Publishing Company, 1981. P. 1.
обеим сторонам одинаковой возможности для защиты своих интересов, важно учитывать и недостатки абсолютизированного состязательного процесса. Дело в том, что межгосударственные споры существенно отличаются от иных видов споров. Как показывает практика разрешения данных споров, для международных судебных учреждений не свойственен формализм в силу их особых задач, а состязательный процесс требует от суда достаточной степени формализма, так как решения должны основываются исключительно на тех доказательствах, которые собраны сторонами, и даже если сторона не представляет доказательство в силу добросовестного заблуждения, суд, как правило, не оказывает ей содействия.
Обязательные атрибуты состязательности — наличие сопутствующих процессуальных элементов (ст. 73-89 Регламента). К их числу относятся предварительные возражения, временные (промежуточные) меры, вступление в дело третьих лиц, встречные иски, прекращение производства по делу10.
Помимо принципа состязательности важно также подчеркнуть такое свойство международного судебного процесса, как гибкость и ориентация на ускорение проведения процедуры. Судом систематически принимаются меры по ускорению и оптимизации, что находит отражение в практических директивах и изменениях, вносимых в Регламент. Данные меры касаются ограничения количества новых документов, которые могут быть поданы по истечении срока, установленного судом, предписания для сторон во время устных выступлений излагать только аспекты, касающиеся существующих разногласий, а также тщательного отбора документов и доказательств по существу спора. В частности, в ст. 60 Регламента указано, что устные заявления каждой стороны должны быть максимально сжатыми и посвящены вопросам, по которым между сторонами сохраняются разногласия, и в них не допускается повторный разбор всего, что изложено в состязательных бумагах, или простое перечисление приводившихся там фактов и доводов11.
Кроме того, ст. 26-29 Статута Международного суда предусматривают создание камер для рассмотрения конкретных категорий споров с целью оптимизации и ускорения разбирательств. Камера состоит из пяти судей и
10 The Max Planck Encyclopedia ... P. 6.
11 Регламент Международного суда ООН. 1978 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.icj-cij.org/ documents/?p1=4&p2=2.
с согласия сторон рассматривает и разрешает дело в порядке упрощенного производства.
При помощи камер стороны получают возможность использовать преимущества арбитража, так как они могут сами определять состав и количество судей. При этом затраты на рассмотрение спора камерами существенно ниже, чем использование арбитража. Кроме того, сохраняются основные процессуальные правила и принципы Международного суда, что освобождает стороны от обязанности специально продумывать данные аспекты.
Относительно назначения судей сторонами можно проследить интересную взаимосвязь между спорящими государствами и избираемыми судьями. Так, первым делом, которое было рассмотрено специально камерой, было уже упомянутое дело о делимитации морской границы в заливе Мэн. Интересен тот факт, что назначенные сторонами судьи были представителями регионов Северная Америка и Западная Европа. В пограничном споре между Буркина-Фасо и Мали, напротив, судей из данных регионов не было12. В деле о компании «Элетроника» (США против Италии, ELSI case), связанном с национализацией принадлежащих американскому капиталу итальянских компаний, в состав судей входили исключительно представители индустриализированных государств13. Таким образом, механизм рассмотрения споров специализированными камерами позволяет сторонам выбирать судей, носителей определенных взглядов и с определенной «идеологической ориентацией». Тем не менее, существенных расхождений между решениями, вынесенными по данным делам, и практикой разрешения аналогичных споров обычным составом суда не имеется. Следовательно, нет оснований полагать, что механизм разрешения споров камерами Международного суда нацелен на вынесение нужных для сторон решений [8].
Наконец, важно отметить такую отличительную черту международного судебного процесса, как необходимость учета норм справедливости и особую ее роль в процедуре разрешения споров.
Речь идет о возможности разрешать дела на основании норм справедливости — «ex aequo et bono» (с латинского «по справедливости и доброй совести»), предусмотренной п. 2 ст. 38 Статута Международного суда.
12 Frontier Dispute, Judgment, I.C.J. Reports, 1986. P. 554.
13 Eletfronica Sicula SpA (ELSI), Judgment, I.C.J.
Reports, 1989. P. 15.
Обязательным условием для этого является согласие сторон. В практике Международного суда не было примеров, когда стороны наделяли суд правом разрешать спор исключительно на основании норм справедливости. Тем не менее, как было указано в споре между Тунисом и Ливией о разграничении континентального шельфа стороны просили суд вынести решение, в том числе, на основании принципов справедливости, тем самым расширяя полномочия суда.
Вместе с тем, независимо от воли участвующих государств Международный суд в своей деятельности учитывает и зачастую руководствуется нормами справедливости. При этом, сложно говорить о достижении справедливости в абстрактном ее смысле: в каждом конкретном случае справедливость определяется исходя из фактических обстоятельств спора, поэтому применительно к разрешению споров справедливость должна быть «конкретная» [13, с. 54-133]. Приведенные примеры рассмотрения дел о делимитации границ являются тому подтверждением. Так, в деле о заливе Мэн судом подчеркнута необходимость обеспечения справедливого результата, при этом для его достижения важно проведение переговоров (т. е. результат должен быть достигнут путем консенсуса) и создание преимуществ для обеих сторон (взаимный учет интересов)14.
В делах о континентальном шельфе (Ливийская Арабская Джамахирия против Мальты), о рыбном промысле (Великобритания против Исландии, Федеративная Республика Германия против Исландии), а также в консультативном заключении о толковании Соглашения между Всемирной организацией здравоохранения и Египтом от 25 марта 1951 г. Международный суд пришел к тем же выводам и аналогичным образом применил нормы справедливости.
Таким образом, на основании анализа задач, отличительных особенностей и свойств международного судебного процесса можно сделать вывод о том, что его сущность заключается в рассмотрении спорных дел, а также осуществлении иных процедур независимым и обособленным международным судебным учреждением на основании норм международного права, принципов суверенного равенства государств, свободного выбора способов разрешения споров и состязательности, а также с учетом требований справедливости и приоритетов развития международных отношений.
14 Gulf of Maine case. P. 246.
Ф 0 4
01 И 5<
а
л т
n *
о
о
о
а
и ^
о ч
я ф
X X
о
п
о у
X
ф ^
п S
н
ф
ч 2
о 2
Z
10 С
о
09
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Tumonis V. Adjudication fallacies: The role of International Courts in interstate dispute settlement / V. Tumo-nis // Wisconsin International Law Journal. — 2013. — Vol. 31, iss. 1. — P. 35-64.
2. Falk R. Realistic horizons for international adjudication / R. Falk // Virginia Journal of International Law (Charlottesville, Va.). — 1971. — Vol. 11. — P. 314-326.
3. The Development of international law by the international court / ed. by H. Lauterpacht. — London : Stevens & Sons, 1958. — 428 p.
4. Lauterpacht E. The International lawyer as a judge / E. Lauterpacht // The International Lawyer as Practitioner. — London : British Institute of International and Comparative Law, 2000. — P. 125-144.
5. Rosenne Sh. The law and practice of the International court of justice / Sh. Rosenne. — Martinus Nijhoff Publishers, The Hague, 1965. — 251 p.
6. Cassese A. The Nicaragua and Tadic tests revisited in light of the ICJ judgment on genocide in Bosnia / A. Cassese // European Journal of International Law. — 2007. — Vol. 18. — P. 649-668.
7. Чуксина В. В. Внесудебные специализированные правозащитные институты: опыт России и зарубежных стран / В. В. Чуксина // Арбитражный и гражданский процесс. — 2009. — № 2. — С. 5-9.
8. Merrills J. G. International dispute settlement / J. G. Merrills. — 4th ed. — Cambridge : Cambridge University Press, 2005. — 387 p.
9. Highet K. Evidence, the court and the Nicaragua case / K. Highet // American Journal of International Law. — 1987. — Vol. 81, no. 1. — P. 1-56.
10. Sharma S. P. Territorial Acquisition, Disputes and International Law / S. P. Sharma. — The Hague ; Boston : Martinus Nijhoff Publishers, 1997. — 226 p.
11. Feldman M. B. The Tunisia-Libya continental shelf case: Geographic justice or judicial compromise? / M. B. Feldman // American Journal of International Law. — 1983. — Vol. 77. — P. 219-238.
12. Gross L. The International court of justice: consideration of requirements for enhancing its role in the international legal order / L. Gross // American Journal of International Law. — 1971. — Vol. 65 (2). — P. 253-326.
13. Сифурова Л. А. Справедливость в международном праве / Л. А. Сифурова // Актуальные международно-правовые и гуманитарные проблемы : сб. ст. — М. : Дипломат. акад. М-ва иностр. дел России, 2001. — Вып. 2. — С. 54-133.
REFERENCES
1. Tumonis V. Adjudication fallacies: The role of International Courts in interstate dispute settlement. Wisconsin International Law Journal, 2013, vol. 31, iss. 1, pp. 35-64.
2. Falk R. Realistic horizons for International adjudication. Virginia Journal of International Law, 1971, vol. 11, pp. 314-326.
3. Lauterpacht H. (ed.). The Development of International Law by the International Court. London, Stevens & Sons, 1958. 428 p.
4. Lauterpacht E. The international lawyer as a judge. The International Lawyer as Practitioner. London, British Institute of International and Comparative Law, 2000, pp. 125-144.
5. Rosenne Sh. The Law and Practice of the International Court of Justice. Martinus Nijhoff Publishers, The Hague, 1965. 251 p.
6. Cassese A. The Nicaragua and Tadic tests revisited in light of the ICJ judgment on genocide in Bosnia. European Journal of International Law, 2007, vol. 18, pp. 649-668.
7. Chuksina V. V. Extrajudicial specialized human rights institutions: experience of Russia and other countries. Ar-bitrazhnyi i grazhdanskii protsess = Arbitration and Civil Proceedings, 2009, no. 2, pp. 5-9. (In Russian).
8. Merrills J. G. International Dispute Settlement. 4th ed. Cambridge University Press, 2005. 387 p.
9. Highet K. Evidence, the court and the Nicaragua case. American Journal of International Law, 1987, vol. 81, no. 1, pp. 1-56.
10. Sharma S. P. Territorial Acquisition, Disputes and International Law. The Hague, Boston, Martinus Nijhoff Publishers, 1997. 226 p.
11. Feldman M. B. The Tunisia-Libya continental shelf case: Geographic justice or judicial compromise? American Journal of International Law, 1983, vol. 77, pp. 219-238.
12. Gross L. The International court of justice: consideration of requirements for enhancing its role in the international legal order. American Journal of International Law, 1971, vol. 65 (2), pp. 253-326.
13. Sifurova L. A. Justice in the international law. Aktual'nye mezhdunarodno-pravovye i gumanitarnye prob-lemy [Relevant international legal and humanitarian issues]. Moscow, Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation Publ., 2001, iss. 2, pp. 54-133. (In Russian).
Информация об авторе
Зайцева Лариса Игоревна — стажер сектора международно-правовых исследований, Институт государства и права Российской академии наук, 119019, г. Москва, ул. Знаменка, 10, e-mail: mcua3@yandex.ru.
Библиографическое описание статьи
Зайцева Л. И. Сущность международного судебного процесса / Л. И. Зайцева // Известия Байкальского государственного университета. — 2016. — Т. 26, № 6. — С. 1011-1018. — DOI: 10.17150/2500-2759.2016.26(6).1011-1018.
Author
Larisa I. Zaitseva — PhD Student, Sector of International Law Studies, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, 10 Znamenka St., 119019, Moscow, Russian Federation, e-mail: mcua3@yandex.ru.
Reference to article
Zaitseva L. I. The substance of an international judicial process. Izvestiya Baykal'skogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of Baikal State University, 2016, vol. 26, no. 6, pp. 1011-1018. DOI: 10.17150/2500-2759.2016.26(6).1011-1018. (In Russian).
