CC BY
17
DOI 10.52068/2304-9839_2021_52_3_28 Мельниченко Р.Г.
«СУРРОГАТНОЕ» АДВОКАТСКОЕ ПРАВОСУДИЕ1
Цель: Идентифицировать и проблематизировать такое явление, как «суррогатное» правосудие в российской адвокатуре.
Методология: Использовались статистический, герменевтический методы и метод включённого наблюдения.
Результаты: Идентифицирована проблема «суррогатного» правосудия, которая является системообразующей в обустройстве современной российской адвокатуры. Даны признаки правосудия, которые соотнесены с признаками «суррогатного» правосудия; рассмотрен такой вид «суррогатного» правосудия, как «суррогатное» правосудие в адвокатуре, исследовано его устройство, указаны проблемы, которые возникли в связи с функционированием «суррогатных» адвокатских судов.
Новизна/оригинальность/ценность: Введение в научный оборот самого термина «суррогатное» правосудие», а также следующих за ним терминов «суррогатное» нормотворчество», «суррогатный» процесс», «суррогатный» суд» и т. п., говорит о новизне, а интерпретация конституционного предписания «правосудие осуществляется только судом» - об оригинальности. О научно-ценностном характере проведённого исследования свидетельствуют те рекомендации, которые автор выдвигает, основываясь на идее «суррогатного» правосудия.
Ключевые слова: адвокатура, «суррогатное» правосудие, квазисудебные органы, «суррогатное» нормотворчество, «суррогатный» процесс, адвокатская этика.
Melnichenko R.G. «SURROGATE» LAWYER JUSTICE
Purpose: To identify and problematize such a phenomenon as "surrogate justice" in the Russian legal profession.
Methodology: Statistical, hermeneutic and participatory observation were used.
Results: The problem of "surrogate justice" was identified, which is a system-forming one in the arrangement of the modern Russian legal profession. The signs of justice are given, which are correlated with the signs of "surrogate justice"; considered such a type of «surrogate justice» as surrogate justice in the legal profession, investigated its structure, indicated the problems that arose in connection with the functioning of «surrogate law courts».
Novelty/originality/value: The introduction of the term "surrogate justice" into scientific circulation, as well as the following terms: «surrogate rule-making», «surrogate process», «surrogate» court, etc., speaks of novelty, and the interpretation of the constitutional prescription «justice is carried out only by the court» about originality. The scientific and value-based nature of the study is evidenced by the recommendations that the author puts forward, based on the idea of «surrogate justice».
Keywords: advocacy, «surrogate» justice, quasi-judicial bodies, «surrogate» rule-making, «surrogate» process, advocate ethics.
Введение
Под термином «суррогат» понимается заменитель чего-либо, следовательно, «суррогатное» правосудие - это заменитель правосудия, то есть то, что по всем признакам и функционалу напоминает правосудие, но последним de jure не является. В узусе русского языка слово «суррогат» имеет два значения. Первое - буквальное (этимологическое) - означает «заменитель», например, в этом значении используется словосочетание «суррогатное материнство». Второе значение слова «суррогат» - «некачественная подделка», например «суррогатный алкоголь». В контексте настоящего исследования слово «суррогат» используется в своём буквальном значении.
В научной литературе для исследуемого феномена используется термин «квазисудебные органы» [1]. Нам представляется, что «суррогатное» правосудие» - более удачный термин. Благодаря своей яркой полемичности этот термин больше подходит к тому довольно опасному феномену, который является предметом настоящего исследования.
Для выявления признаков «суррогатного» правосудия определимся с признаками его оригинала - правосудия.
Специальный субъект - суд. Согласно одному из направлений определения правосудия, под последним понимается деятельность суда: «Многие современные исследователи продолжают ру-
1 Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда № 21-18-00484, https://rscf.ru/project/21-18-00484.
ЕиКЛБТЛЫ ЛОУОСЛСУ 3 (52) 2021
ководствоваться распространённой в советской процессуальной науке концепцией определения понятия «правосудие» через деятельность суда». Конечно, в данном определении налицо логическая ошибка - логический круг, то есть определение неизвестного через неизвестное (правосудие -это правосудие (деятельность ссуда)). Это довольно распространённое определение понятия в российских законах, например, адвокатская деятельность - это деятельность адвоката (ст. 1 Закона «Об адвокатуре»), нотариальная деятельность - это деятельность нотариусов (ст. 1 Основ «О нотариате»). Не останавливаясь на спорности данного способа определения дефиниций, определимся с тем, что для суррогатного правосудия необходим специальный орган - суррогатный суд.
Разрешение споров - это функциональный признак правосудия, который основывается на том, что правосудие функционально и имеет своей задачей разрешать правовые споры. Здесь суд выступает в качестве медиатора, не заинтересованного в результатах исхода разрешения спора между сторонами, и властного субъекта, чьё решение может быть реализовано при помощи насилия. То есть «суррогатное» правосудие также в качестве своего функционала должно иметь задачу - разрешать споры.
Юридически обязательные последствия правосудия заключаются в том, что последнее завершается принятием особого правоприменительного акта - решения или приговора. Суррогатный правоприменительный акт также должен быть обеспечен силой государственного принуждения, т. е. должен обладать юридической силой.
Юридическая процедура как признак правосудия заключается в том, что, будучи юридическим процессом, правосудие проходит определенные, строго установленные стадии. Эта процедура закрепляется в определенных регламентах, например процессуальных кодексах. В контексте суррогатного правосудия также существуют «суррогатные» процессуальные нормы, например содержащиеся в кодексах профессиональной этики.
Основываясь на эмпирических исследованиях, а также на выделенных признаках правосудия, представим примеры «суррогатного» правосудия современной России. К подобному «суррогатному» правосудию относятся квалификационные суды, которые могут называться: квалификационная коллегия судей [5], квалификационная комиссия при адвокатской палате, комиссия по профессиональной этике нотариусов.
Изучая три представленные феномена проявления суррогатного правосудия, мы можем
увидеть их общие черты. Во-первых, правосудие осуществляется в отношении определённой профессиональной страты, профессиональной корпорации: судейской, нотариальной, адвокатской. Во-вторых, суррогатное правосудие требует суррогатного правотворчества, то есть особых нормативных текстов, принятых за рамками законодательного процесса. В качестве продукта «суррогатного» правотворчества выступают кодексы этики. В-третьих, наличие особой процедуры по привлечению члена профессионального сообщества к «суррогатной» юридической ответственности и, соответственно, наличие особого органа «суррогатного» правосудия.
Конституционность «суррогатного» правосудия
Казалось бы, сама Конституция РФ в своём императивном требовании «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом» исключает существование «суррогатного» правосудия. Однако это не так.
Изначально данное конституционное требование возникло в исполнение конституционного принципа разделения властей и по своей сути было призвано препятствовать исполнительной власти вторгаться в юрисдикцию судов - разрешать споры при помощи юридических процедур. Однако используемое в конституционной формулировке слово «только» является гиперболой, то есть преувеличением. Достаточно взглянуть на 23 главу Кодекса об административных правонарушениях, чтобы увидеть, что львиную долю административных дел рассматривают исполнительные органы власти (т. е. осуществляют правосудие), и водораздел между составами административных правонарушений, относящихся к юрисдикции или суда, или органов исполнительной власти, весьма туманен. Авторы указывают: «Если же исходить из понятия административной юстиции в широком смысле, учитывающего существование нескольких ее институциональных моделей, то оно оказывается более узким, чем понятие административного правосудия, так как в этом случае к административной юстиции относится деятельность не только судов, но и квазисудебных органов по разрешению административных дел» [3]. Мы видим здесь и термин «квазисудебные органы», который в данном контексте является синонимичным термину «суррогатные» судебные органы».
Конечно, судебный контроль в формате возможности судебного обжалования административного акта как продукта суррогатного правосудия несколько смягчает картину, но всё же не даёт
нам буквально воспринимать конституционную формулу «только судом». Речь идёт о том, что лишь наиболее важные и опасные споры, будь то споры гражданско-правового или публично-правового характера, относят к компетенции суда.
Если же говорить о делегировании полномочий по осуществлению правосудия негосударственным органам, то опасность узурпации власти одной из ветвей вообще отпадает, и перед нами нет препятствий к существованию «суррогатного» правосудия вне государства.
Эклектичность «суррогатных» адвокатских судов
Одним из ярких примеров «суррогатного» судопроизводства являлась введенная в 2002 году институция дисциплинарной ответственности адвокатов. Предтечей этого правового феномена стало введение в Российской империи в 1866 году института советов присяжных поверенных, как их тогда называли, «товарищеских судов» [2]. «Суррогатное» судопроизводство периода присяжных поверенных ещё нельзя назвать «суррогатно-полноценным», так как тогда не существовало «суррогатного-нормативного» правового акта (этического кодекса), но общие контуры «суррогатного» правосудия в адвокатуре уже тогда были заданы. Определимся с теми признаками, которые позволяют нам отнести данную процедуру к «суррогатному» правосудию.
Наличие «суррогатного» нормативно-правового акта - Кодекса профессиональной этики адвоката - это обязательное условие функционирования «суррогатного» правосудия. В свою очередь, «суррогатный» нормативно-правовой акт в адвокатской сфере обладает рядом признаков. Во-первых, он санкционируется государством, во-вторых, в роли «суррогатного» законодателя» выступают представители самой корпорации - адвокаты.
Подсудность «суррогатного» адвокатского» правосудия - это применимость «суррогатной» юридической ответственности к ограниченному кругу лиц, к адвокатам. Исключительно те, кто обладает статусом адвоката, могут подвергаться данному виду ответственности. Подобное условие исключает применение данного вида юридической ответственности, например, к бывшему адвокату. Это требование в свое время повлекло за собой изменение Кодекса профессиональной этики адвоката: «При наличии дисциплинарного производства в отношении адвоката его заявление о прекращении или приостановлении статуса либо об изменении им членства в адвокатской палате может рассматриваться по окончании дисципли-
нарного производства». То есть для того чтобы адвокат не «ускользнул» от «суррогатного» правосудия при помощи добровольного прекращения своего статуса, его принудительно удерживают в корпорации до тех пор, пока не будет решён вопрос о его привлечении к дисциплинарной ответственности.
«Суррогатно-процессуальный» регламент -это наличие закрепленной в «суррогатном» нормативно-правовом акте процедуры, в ходе которой две стороны разрешают спор, а решение выносит третья, незаинтересованная, сторона («суррогатный» суд). По этому признаку, например, не подходит к «суррогатному» судопроизводству процедура привлечения лица к дисциплинарной ответственности в рамках трудового права, так как в этой процедуре одна сторона совпадает со стороной, выносящей решение (работодатель).
Кодекс профессиональной этики адвоката содержит развёрнутую процессуальную процедуру привлечения адвоката к «суррогатно-юридической» ответственности, от порядка возбуждения дисциплинарного производства до условий его обжалования в судах.
Устройство адвокатского «суррогатного» суда весьма оригинально, эклектично и вобрало в себя различные элементы различных судебных производств. Сам «суррогатный» суд состоит из двух палат: квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты. Эта структура напоминает институцию суда присяжных, в котором на одной стадии определяется наличие или отсутствие состава в деянии адвоката-обвиняемого (квалификационная комиссия), а в ходе другой определяется мера наказания (совет адвокатской палаты).
Отсутствие стадии предварительного расследования возлагает бремя подготовки (обеспечения доказательств) на стороны - заявителя и адвоката-ответчика и тем напоминает гражданский процесс.
Турбулентность «суррогатного» законодательства от адвокатуры делает бессмысленным изложение иных «находок» «суррогатного» адвокатского правосудия, однако даёт нам повод сравнить это правосудие с литературным персонажем Франкенштейном. Подобно этому чудовищу, созданному из фрагментов других людей, адвокатское «суррогатное» правосудие создано из фрагментов различных судопроизводств, скреплённых буйной фантазией его создателя.
«Суррогатная» юридическая ответственность - это возможность «суррогатного» суда применить к участнику меру юридической ответ-
ЕиКЛБТЛЫ ЛЭУОСЛСУ 3 (52) 2021
ственности. В контексте адвокатуры это лишение статуса адвоката.
Проблемы «суррогатного» адвокатского правосудия
Внедрение в адвокатуру «суррогатного» правосудия повлекло за собой ряд проблем, которые требуют своей вербализации.
«Казнь» адвоката «после смерти»
Общим правилом современного правосудия является требование о прекращении судебной процедуры после того, как одна из сторон перестала быть актором (действующим лицом). Так, в соответствии со ст. 24 УПК РФ уголовное дело подлежит прекращению в случае смерти подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Описываемый выше случай, когда адвокату запрещено прекращать свой статус вплоть до рассмотрения его дисциплинарного дела, является средневековым судебным архаизмом, который можно облечь в формулу: «правосудие во что бы то ни стало».
К подобному же недоразумению следует отнести статью 16 Закона «Об адвокатуре»: «На адвоката, статус которого приостановлен, распространяется действие кодекса профессиональной этики адвоката». Ведь адвокат, статус которого приостановлен, не имеет права заниматься адвокатской деятельностью, то есть он буквально не является актором.
«Суррогатное» адвокатское правосудие занимается «некромантией», пытаясь достать адвокатов-правонарушителей буквально «из могилы». Подобный средневековый подход явно неуместен в XXI веке.
Захват публичной власти «суррогатными» адвокатскими судами
Одним из условий существования суррогатного правосудия является чёткое сегментирование его юрисдикции. То есть суррогатный суд не может привлекать к ответственности людей, не входящих в корпорацию (адвокатов, судей, нотариусов), а наказание не должно распространяться за рамки той страты (корпорации), в которой функционирует «суррогатное» правосудие. Так, лишение статуса судьи не может препятствовать последнему стать, например, нотариусом и т. п. Однако как минимум одно суррогатное правосудие выплеснулось за рамки своей юрисдикции. Так, внесение в Закон «Об адвокатуре» положения о том, что «лицо, статус адвоката которого прекращен по основаниям, предусмотренным подпунктом 4 пункта 1 и подпунктами 1, 2 и 2.1 пункта 2 настоящей статьи, не вправе быть
представителем в суде», выходит за юрисдикцию адвокатского суррогатного правосудия, которое ограничивается адвокатской деятельностью. В данном случае мы наблюдаем пример нарушения конституционного принципа «правосудие осуществляется только судом», так как только суд может осуществлять свою юрисдикцию во всех социальных сферах на территории государства.
Адвокатский «суррогатный» суд вышел за ограниченные им юрисдикционные рамки, нарушил конституционный принцип и, в широком смысле, осуществил захват части публичной власти. Если использовать кинологический дискурс, то можно сказать, что адвокатская правящая элита, которая контролирует «суррогатное» адвокатское правосудие, «сорвалась с поводка закона».
Архипелаг Адвокатура
Любое государство обладает всей полнотой власти на своей территории. Если на территории какого-либо государства появится орган, чьи решения не могут быть отменены публичной властью, то этот орган и де факто, и де юре уже не находится под юрисдикцией государства. Согласно ст. 25 одной из редакций Кодекса профессиональной этики адвоката было установлено, что «в соответствии с Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» решение Совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката может быть обжаловано в суд в связи с нарушением процедуры его принятия лицом, привлеченным к дисциплинарной ответственности». То есть «суррогатный» адвокатский законодатель попытался вывести из-под судебной юрисдикции вопрос о контроле за «суррогатным» адвокатским правосудием в части применения последним «суррогатных» норм материального права. В апреле 2021 года данная поправка была удалена, но тенденция к выходу из-под системы правосудия в целом и захвату «судебной власти» в отдельно взятой профессиональной корпорации налицо.
Мы можем констатировать сепаратистские тенденции со стороны «суррогатного» суда, его стремление стать высшей инстанцией для своей социальной страты. Было бы весьма странно видеть на территории России «Архипелаг Адвокатура», который находится вне юрисдикции Российской Федерации.
Отсутствие разделения властей в адвокатуре
Базовым принципом правосудия является его независимость, в первую очередь, от других ветвей власти. Применительно к адвокатскому «суррогатному» правосудию этого разделения нет даже на законодательном уровне. Так, прези-
дент адвокатской палаты одновременно является и «суррогатным» законодателем (принимает участие в создании норм Кодекса профессиональной этики адвоката), и «суррогатным» исполнителем (возбуждает дисциплинарное производство), и «суррогатным» судьей (членом совета адвокатской палаты). Такие тоталитарные полномочия не снились даже президенту РФ.
До 2019 года президент адвокатской палаты входил и в состав квалификационной комиссии (первая палата двухпалатного адвокатского суррогатного правосудия). Затем по многочисленным просьбам общественных объединений адвокатов, в том числе, МОО Инициатива - 2018, была введена норма о том, что адвокат - член комиссии не может быть одновременно членом совета адвокатской палаты, а так как президент является членом палаты, он потерял место в квалификационной комиссии. Любопытная деталь: когда президентов из этой стадии попросили удалиться, они начали придумывать различные уловки для того, чтобы там задержаться. Так, адвокатская номенклатура Нижегородской области внесла изменения в Регламент работы квалификационной комиссии, где в пункте 1.6 зафиксировала: «Лицо, уполномоченное возбуждать дисциплинарное производство, или его представители из числа членов Совета вправе принимать участие в работе квалификационной комиссии» [4]. Так как этим лицом является президент палаты, он же член совета палаты, то он, несмотря на законодательный запрет, и де факто, и де юре может остаться в квалификационной комиссии.
Этот кейс, который можно обозначить пословицей «Его в дверь, а он в окно», свидетельствует о явном нежелании правящей адвокатской элиты упускать из-под своего контроля не только целую ветвь адвокатской власти (судебную), но даже её фрагмент (квалификационную комиссию).
Выводы
В соответствии с подходами «умного правового регулирования» часть государственных функций передаётся социальным институтам, в частности, и функция осуществления правосудия. В этом случае данное правосудие можно обозначить термином «суррогатное» правосудие».
Идея «суррогатного» правосудия» не противоречит конституционному принципу «правосудие осуществляется только судом», так как de jure часть функций по осуществлению правосудия, наряду с судами, осуществляют иные органы государственной власти (квазисудебные органы).
Формирование «суррогатных» судов эклектично, то есть собрано из различных фрагментов различных видов судопроизводств.
Проблемы функционирования адвокатского «суррогатного» правосудия связаны с нарушениями принципов, на которых основано классическое правосудие: законность и независимость.
Пристатейный библиографический список
1. Беше-Головко К. Модели административных квазисудебных органов: глобализация менеджмента против государственности // Журнал административного судопроизводства. 2019. № 4.
2. Мельниченко Р.Г. Дисциплинарная ответственность присяжной адвокатуры: монография. М.: Юрли-тинформ, 2013.
3. Панкова О.В. Административное правосудие и административная юстиция в контексте соотношения с правосудием по делам об административных правонарушениях и административной юрисдикцией // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2019. № 1 (36).
4. Регламент работы квалификационной комиссии Палаты адвокатов Нижегородской области. Утвержден Решением Совета ПАНО от 04.03.2020 (протокол № 3), согласован решением квалификационной комиссии ПАНО от 19.02.2020 (протокол № 02), с изменениями, внесенными решением Совета ПАНО от 02.12.2020 и 12.05.2021 [Электронный ресурс]. URL: http://apno.ru/ component/wmartalpha/docs/kvakrom?Itemid=.
5. Федеральный закон от 14.03.2002 № 30-ФЗ (ред. от 08.12.2020) «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации».
References (transliterated)
1. Beshe-Golovko K. Modeli administrativny"x kvazisudebny"x organov: globalizaciya menedzhmenta protiv gosudarstvennosti // Zhurnal administrativnogo sudoproizvodstva. 2019. № 4.
2. Mel"nichenko R.G. Disciplinarnaya otvetstvennost" prisyazhnoj advokatury": monografiya. M.: Yurlitinform, 2013.
3. Pankova O.V. Administrativnoe pravosudie i ad-ministrativnaya yusticiya v kontekste sootnosheniya s pravosudiem po delam ob administrativny"x pravonar-usheniyax i administrativnoj yurisdikciej // Vestnik VGU. Seriya: Pravo. 2019. № 1 (36).
4. Reglament raboty" kvalifikacionnoj komissii Palaty" advokatov Nizhegorodskoj oblasti. Utverzhden Resheniem Soveta PANO ot 04.03.2020 (protokol № 3), soglasovan resheniem kvalifikacionnoj komissii PANO ot 19.02.2020 (protokol № 02), s izmeneniyami, vnesenny"mi resheniem Soveta PANO ot 02.12.2020 i 12.05.2021 [E"lektronny"j resurs]. URL: http://apno.ru/component/wmartalpha/ docs/kvakrom?Itemid=.
5. Federal"ny"j zakon ot 14.03.2002 № 30-FZ (red. ot 08.12.2020) «Ob organax sudejskogo soobshhestva v Ros-sijskoj Federacii».
