CC BY
163
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2012. Вып. 3 (46). С. 16-29
Сургутская православная миссия 1867—1898 гг.:
ВОЗНИКНОВЕНИЕ, СОСТАВ, ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
О. П. Цысь
В статье рассматривается история создания, основные направления, методы, этапы и результаты деятельности Сургутской православной миссии. Раскрыты объективные и субъективные трудности, с которыми приходилось сталкиваться миссионерам в ходе своей работы. Показано, что за время существования, несмотря на сложные условия, миссионерами были достигнуты значительные успехи в деле распространения на Тобольском севере христианской веры, просвещения коренного населения.
История миссионерства в Сургутском крае до настоящего времени не становилась предметом самостоятельного исследования. Разрозненные публикации на эту тему носят обзорный характер1. В то же время имеющийся корпус опубликованных источников, снабженных квалифицированным научным комментарием, материалов периодических изданий, региональных и федеральных архивов позволяет осветить значительный круг вопросов, связанных с одной из интересных страниц истории православия на территории Среднего Приобья2.
В XIX в. в Тобольской и Сибирской епархии действовало три миссии, получавших содержание от казны и находившихся в непосредственном подчинении Тобольской духовной консистории: Кондинская, возникшая в 1844 г. при Кон-динском Троицком монастыре; Обдорская, после длительного перерыва воз-
1 См.: Сулоцкий А. И. Миссионерства Березовского края — обдорское, кондинское и в особенности сургутское // Соч.: В 3 т. Тюмень, 2000. Т. 2: О сибирском духовенстве. С. 789801; Мавлютова Г. Ш. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в СевероЗападной Сибири (XIX — нач. XX в.). Тюмень, 2001. С. 71-72; Софронов В. Ю. Три века сибирского миссионерства: В 3 ч. Тобольск, 2005. Ч. 1. С. 94-99; Главацкая Е. М. Религиозные традиции хантов ХУ11—ХХ вв. Екатеринбург; Салехард, 2005. С. 271; Темплинг В. Я. Предисловие // Сургутский уезд в документальных памятниках ХУШ—ХГХ вв.: источники / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Я. Темплинг. Тюмень, 2006. С. 16—20.
2 См.: Тобольские епархиальные ведомости. 1882—1898; Сургутский уезд в документальных памятниках...
обновившая свою деятельность с 1854 г. Несколькими годами позже возникает третья — Сургутская миссия3.
В 1865 г. преосвященный Варлаам II (Успенский) побывал с инспекционной поездкой на Тобольском севере. В его путевых дневниках отмечалась необходимость «быть другому (т. е. второму. — О. Ц.) священнику» в г. Сургуте; описывалось сложное положение местного населения и сельского духовенства края: в Селияровском приходе «многие деревни. иногда целый год не посещаются священником», «инородцы во всех деревнях мало сообщаются святых тайн», гражданские чиновники отучают их «от Христовой церкви с воспрещением, якобы брать и покупать даже свечи при церквях»4 и т. д. Вероятно, результаты этой поездки убедили епископа оказать содействие оживлению пастырской работы.
10 марта 1867 г. по представлению архиепископа Варлаама II Святейший Синод издал указ «Об усилении миссионерских действий в Березовском крае и об усилении состава причта Сургутской церкви»5. Последовавшие распоряжения епархиальных властей привели к учреждению самостоятельной миссии в Сургуте, расширению состава миссионеров за счет новых вакансий и увеличению казенных расходов на оплату труда православных проповедников6. Сургутская миссия формируется из состава причта городской Троицкой церкви, с назначением к ней дополнительно второго священника — помощника настоятеля, третьего причетника7.
Территория, на которую миссия распространяла свою деятельность, занимала более 220 тыс. квадратных верст. На этой обширной площади проживало лишь около полутора тысяч русских, сосредоточенных преимущественно в г. Сургуте, несколько тысяч ханты (остяков) и ненцев (самоедов), которые вели полукочевой или кочевой образ жизни; находилось 5 сельских храмов, располагавшихся на расстоянии от 60 до 730 верст от Сургута. Общая же численность населения края, по данным Центрального статистического комитета, составляла в 1868 г. 7191 чел. (из них 1061 чел. — жители Сургута, 2892 чел. — «бродячие инородцы»)8. Оседлое и полуоседлое население было сосредоточено в 130 населенных пунктах, 115 из которых имели менее 50 жителей9. Лишь 8 селений на-
3 Всего на начало 1870-х гг. действовали, помимо трех названных, следующие миссии: Иркутско-Забайкальская (23 миссионера и 10 священников), Алтайская (12 миссионеров), Камчатская (4 миссионера), Чаунская в Якутской обл., Японская (см.: Календарь на 1875 год / Под ред. А. Гатцука. В 2 ч. СПб, 1875. Ч. 2. С. 76).
4 Цит. по: Церкви Тобольского севера в середине XIX века (заметки архиепископов Георгия и Варлаама) // Югра. 2009. № 1. С. 65-66.
5 Выписка из журнала Тобольской духовной консистории о рассмотрении отчета Сургутской миссии за 1867 г. // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 120.
6 В этом же году увеличен состав Обдорской миссии, формируется Тазовский стан. В Обдорск доставляется новая походная церковь, освященная во имя Богоявления Господня.
7 См.: Выписка из журнала Тобольской духовной консистории с рассмотрением рапорта Сургутского причта о распределении дополнительных средств // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 117.
8 См.: Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. LX. Тобольская губерния. Список населенных мест по сведениям 1868-1869 годов. СПб., 1871. С. 120, 126.
9 Там же. С. 129.
ходились на тракте, соединявшем окружной центр с Самарово (ныне — Ханты-Мансийск). Остальные располагались по берегам Оби и ее многочисленных притоков вдали от проезжих дорог.
В состав миссии входило от 4 до 6 человек. Возглавить ее организацию поручили местному благочинному — Василию Александровичу Кайдалову, отдавшему уже не один год службе на Севере10. Новое назначение сохраняло за ним должности настоятеля городского храма и законоучителя в двух учебных заведениях — казачьей школе и женском училище11.
Должность настоятеля занимали в различные периоды священники
В. А. Кайдалов (1867-1872), Александр Крылов (до октября 1872 г.), Алексей Силин (декабрь 1872 — 1876 г.), Виктор Калугин (1877 — август 1884 г.), Стефан Тверитин (август 1884 — 1896 г.).
Помощниками настоятеля («младшими миссионерами») являлись священники Александр Крылов (с 1867 г.), Македон Тверитин (с 1872 до конца 1870-х гг.), Стефан Тверитин (с 1879 до августа 1884 г.), Алексей Кайдалов (с августа 1884 до марта 1886 г.), Владимир Чегаскин (с мая 1890 до сер. 1894 г.), Павел Ликвентов (с 1894 г.).
Сотрудниками миссии были дьякон Евгений Тверитин (1868-1871), дьякон на вакансии псаломщика Гордий Вергунов (с июня 1872 г.), псаломщики Иоанн Покровский (не позднее 1868 до 1882 г.), Арсений Вергунов (с 1882 до лета 1886 г.), Василий Лаврентьев (с лета 1886 до августа 1888 г.), Иоанн Сарментов (1888-1889), Николай Дмитриев (с середины 1891 до 1892 г.), Флегонт Попов (с 1889 г.), пономарь Николай Силин (1868—1870-е гг.).
Миссии помогали переводчики с остяцкого и самоедского языков: отставной казак Яков Клепиков и остяк Николай Семенович Епаркин. Последний в качестве толмача был приглашен священником В. Кайдаловым принять участие в христианизации самоедов в юртах Ермаковых в ноябре 1868 г12. Известно, что настоятель миссии священник С. Тверитин, пономарь Н. Силин не нуждались в переводчике, т. к. сами хорошо знали остяцкий язык.
Стараниями епархиальной власти был «исходатайствован» усиленный оклад на содержание духовенства Обдорской миссии и причта Сургутской церкви13. По указу Святейшего Синода от 10 марта 1867 г. жалование вновь назначенных миссионеров Тобольского севера возросло почти в два раза14. Новый оклад формировался из двух частей: годового и дополнительного. Старшему священнику (благочинному и настоятелю) выплачивалось жалование, ассигнуемое из сумм
10 Кайдалов В. А. родился ок. 1830 г. Сын священника Тобольской губернии. Обучался в Тобольской духовной семинарии. Состоял законоучителем Сургутской казачьей школы с марта 1850 г. К 1869 г. имел награды: набедренник, камилавку, «Севастопольский крест» в память Крымской войны 1853-1856 гг., орден св. Анны 3-й ст.
11 См.: Сулоцкий А. И. Цит. соч. С. 798.
12 См.: Показания самоедов Казымской волости по делу о насильственном крещении // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 183.
13 См.: Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 353.
14 См.: Выписка из журнала заседаний Тобольской духовной консистории о слушании отношения Святейшего Синода о средствах на содержание Сургутской церкви и жалованье миссионерам // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 164.
государственного казначейства «по примеру прежних лет» в 180 руб. и добавочная сумма в 170 руб. из хозяйственного управления Святейшего Синода. Размер оплаты второго священника (помощника настоятеля) состоял из годового оклада в 350 руб., отчисляемого хозяйственным управлением Святейшего Синода. Вознаграждение причетников формировалось из двух частей: прежнего оклада и дополнительного от Святейшего Синода. Соответственно первый причетник получал 175 руб. (70 руб. основного и 105 руб. дополнительного окладов); второй — также 175 руб. (из прежнего оклада 60 руб., из дополнительного 115 руб.). Жалование третьего причетника (пономаря) состояло лишь из дополнительных 175 руб. Со всех получаемых сумм предусматривался вычет 2 % в пенсионную кассу15. Не имели стабильного содержания переводчики миссии. Они, как правило, нанимались за определенную плату по индивидуальной договоренности. Так, известно, что толмач Н. С. Епаркин просил за свой труд вознаграждение 10 руб. В счет «рядной платы» ему выдали 4 пуда муки16.
В целом средства на содержание причта Сургутской миссии в 1868 г. составили 892 руб. 23 % коп.17, затраты на Обдорскую миссию — 1363 руб. 96 коп.18
12 марта 1872 г. был открыт Тобольский епархиальный комитет Русского Православного миссионерского общества (далее: РПМО), который, в соответствии с параграфом 7 устава, должен был, во-первых, «доставлять материальные пособия на содержание миссионеров, на устройство и содержание миссионерских церквей, школ, больниц и т. п., а также на издание книг, приспособленных к разумению и духовным потребностям инородцев»; во-вторых, содействовать миссионерам в деле обращения иноверцев и утверждения их в православной вере; в-третьих, заботиться о распространении сведений о миссиях и миссионерских нуждах, привлекать в свои ряды как можно больше сочувствующих миссионерскому делу19. Святейший Синод передал в распоряжение миссионерского общества ежегодный доход, поступавший от церковного кружечного сбора «на распространение православия между язычниками в империи» с капиталом, сформировавшимся за несколько предшествующих лет20. Вместе с деньгами попечению Совета общества передавались все учреждения миссионерского характера. Содержание миссий поглощало значительные средства, поэтому деньги РПМО собирало по всей стране через многочисленные епархиальные отделения.
15 См.: Расчет суммы, следующей на содержание с 1869 г. Обдорской духовной миссии и причта Сургутской церкви // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 159.
16 См.: Допрос инородца Н. Епаркина по делу о насильственно крещенных самоедах // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 206.
17 См.: Рапорт причта сургутской Троицкой церкви в Тобольскую духовную консисторию о получении жалования и с просьбой разъяснить порядок распределения его // Там же. С. 116.
18 См.: Протокол заседания Тобольской духовной консистории о слушании отношения хозяйственного управления при Св. Синоде о препровождении сумм на содержание Обдорской миссии и сургутской церкви за первую половину 1872 г.// Там же. С. 243.
19 См.: Местная хроника // Тобольские губернские ведомости. 1872. № 15. С. 89—90.
20 См.: Протокол заседания ТДК о слушании отношения хозяйственного управления при Святейшем Синоде о препровождении сумм на содержание Обдорской миссии и сургутской церкви за первую половину 1872 г.// Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 243.
В бюджете Тобольского комитета РПМО долгое время основную роль играли пожертвования и членские взносы, а позднее — поступления из источников вне епархии. Совет РПМО установил полугодовую сумму на содержание миссий Тобольской епархии в размере 1428 руб. В 1872 г. деньги на Обдорскую и Сургутскую миссии, согласно распоряжению хозяйственного управления при Святейшем Синоде, изыскиваются во Владимирской епархии. В 1873 г. только на содержание личного состава Сургутской миссии РПМО отчисляло, в добавление к ассигнуемым из государственного казначейства, 1896 руб. 70 коп.21 Такая практика — сбор средств на миссионерские нужды в епархиях с преобладающим православным населением и направление их в епархии, населенные иноверцами, — продолжала использоваться и в дальнейшем.
Тем не менее в рапортах миссионеров регулярно встречаются жалобы на отсутствие денег на прогоны, из-за чего они не могли в полной мере исполнять свой пастырский долг22. Поэтому с 1876 г. Тобольский епархиальный комитет РПМО выделяет благочинному «вспомогательные средства» на разъезды и другие нужды Сургутской миссии в размере 100 руб.23
Таким образом, сотрудники Сургутской и других миссий Тобольского Севера были в целом неплохо материально обеспечены. Однако нельзя сказать, что указанных сумм было вполне достаточно, чтобы компенсировать сложные и многотрудные обязанности, выпадавшие на долю миссионеров. Об их исполнении, тех препятствиях, с которыми приходилось постоянно сталкиваться членам миссии, мы можем судить по ежегодным и полугодовым отчетам и рапортам.
Обязанности миссионеров были определены инструкцией к указу Святейшего Синода от 10 марта 1867 г., «данной для руководства причту Сургутской церкви»:
1) «исправление нужных треб» среди крещеной паствы, «утверждение их в православном христианском учении»; 2) проповедь Евангелия «прикочевывающим по временам к Сургуту идолопоклонникам»; 3) разъезды по «дальним кочевьям инородцев», проживающих по правую сторону реки Оби, с целью расположить их к принятию христианства; 4) обучение детей грамоте24.
В соответствии с этой инструкцией вскоре развертываются несколько основных направлений работы миссии. Первым следует признать «окормление ранее уже принявших христианство инородцев», проживавших на территории Сургутского прихода: исповедь, причащение, отпевание, крещение новорожденных, проповедование Евангелия, разъяснение молитв, христианских праздников, пагубности «ворожбы» и пьянства и др. Указ Святейшего Синода вменил в обязан-
21 См.: Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (далее: ГУТО ГА в г. Тобольске). Ф. 156. Оп. 26. Д. 706. Л. 3.
22 См., напр.: Отчет причта Сургутской миссии о работе в 1872 г. // Сургутский уезд в документальных памятниках... С. 266.
23 См.: Выписка из журнала Тобольской духовной консистории о слушании отчета по Сургутской миссии за 1876 г. // Там же. С. 280.
24 См.: Выписка из журнала Тобольской духовной консистории рассмотрении отчета Сургутской миссии за 1867 г. // Там же. С. 119.
ность двум сургутским священникам «по очереди объезжать кочевья прихожан и проповедовать»25.
Православная община сургутской Троицкой церкви насчитывала от 1900 до 2000 чел. Она включало население города, жителей немногочисленных русских поселений, расположенных преимущественно к западу от Сургута, а также «коренных звероловов» из 17 инородческих юрт, отстоявших от церкви на расстоянии 25-150 верст. «Крещеных инородцев» значилось в приходе 500-630 чел.26 Ожидать от них осознанного восприятия православного вероучения, регулярных посещений храма не стоило. Да и предыдущий опыт не давал в этом уверенности. Сохранить паству, не дать ей вновь впасть в прежние «суеверия» было возможно только при условии миссионерского служения, регулярных встреч с прихожанами «собственно для того, чтобы на месте жительства окрещенных инородцев наставлять и укреплять их в вере и благочестии»27. Поэтому каждый год в отчетах значатся такие районы миссионерских поездок, как Пилюгинское, Тундринское поселения, Заречные, Итыковы, Ермаковские юрты, кочевья Ба-лыкской волости и др. Территорию других приходов благочиния окормляли пять приходских священников, формально не являвшихся миссионерами, но по долгу пастырского служения вынужденных также выполнять миссионерские задачи.
Число разъездов членов притча сургутской Троицкой церкви обычно достигало 2-3, но иногда доходило и до 8-9 в год. Миссионерам приходилось преодолевать в течение нескольких недель сотни верст на оленях, лошадях или лодках. Так, в первом полугодии 1889 г. общая продолжительность трех поездок составила 37 дней28. В 1892 г. С. Тверитин покидал Сургут с миссионерскими целями также три раза: 17 февраля — 1 марта (Балыкская и Тундринская волости), 23 мая — 20 июня и 8-24 декабря (другие волости Сургутского уезда)29.
Ради того чтобы крестить родившегося ребенка, миссионерам иногда нужно было проезжать по 100-150 верст в 30-40-градусный мороз. «В дороге находились более суток, несмотря на то, что делали только один отдых среди болота, чтобы накормить оленей, и в юрту прибыли ночью на 21 число [декабря]. Я велел приготовить в более чистой половине юрты место, чтобы совершить таинство крещения над 6-ти месячным младенцем; потом отправили молебен с водоосвящением, после которого я окропил юрту и оленей, для утверждения остяков в вере предложил им учение о едином Боге.» — писал священник А. Силин в отчете за 1872 год30.
Некоторые настоятели весьма скептически оценивали результативность таких поездок. В рапорте за первую половину 1884 г. священник В. Калугин ука-
25 Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 120.
26 См.: Отчет о деятельности миссий, состоящих в Тобольской епархии, за 1869 г. // Там же. С. 189.
27 Отчет о деятельности миссий, состоящих в Тобольской епархии, за 1872 г. // Там же. С. 271.
28 См.: ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 11. Д. 1523. Л. 61.
29 См.: Российский государственный исторический архив (далее: РГИА). Ф. 796. Оп. 442. Д. 1422. Л. 58.
30 Отчет причта Сургутской миссии о работе в 1872 году // Сургутский уезд в документальных памятниках... С. 265.
зывал: «При посещении улусов священники занимались преподаванием инородцам основных истин веры и обучением их общеупотребительным молитвам. Немногие из инородцев во всех приходах знают молитвы Господни и Духу Святому. В общем же инородцами с трудом усваивается услышанное, а с течением времени совершенно изглаживается из памяти, почему приходится заниматься с ними священнику одними и теми же предметами. Причина этого заключается в бродячей жизни инородцев, которых священник видит не более двух раз в год, а иных не видит по нескольку лет»31.
Второе направление — обращение в православие язычников. К их числу относились преимущественно «кочующие самоеды», приезжавшие в декабре-январе в Сургут на ярмарку или оказывавшиеся в округе во время перекочевок. Миссионерам нужно было специально выбирать место и время встречи, удобные для проповеди христианского вероучения, т. к. ненцы прибывали в город для продажи пушнины и покупки муки, рыболовных и охотничьих припасов и поэтому не всегда были расположены к общению с миссионерами. По описанию Сургутской ярмарки, сделанному в начале 1880-х гг. политическим ссыльным С. П. Шевцовым, можно понять все те сложности, с которыми приходилось сталкиваться миссионерам: «С наступлением вечера, в сумерки тихо, почти без всякого шума, как бы крадучись, боясь обратить на себя внимание, въезжают в город самоеды отдельными партиями человек по 30 и 40 и заворачивают в дворы заранее намеченных торговцев. Ворота наглухо запираются вслед за ними во избежание прихода кого-нибудь из посторонних, кому не полагается видеть ничего, что происходит тут, и начинается торг, продолжающийся иногда до утра. Перед рассветом самоеды, также партиями и также стараясь сохранить возможную тишину, выбираются из города на место стоянки, находящейся в урмане, верстах в 15-20 от Сургута. На следующий день повторяется та же история, и так в продолжение целого месяца»32.
В документах иногда отмечалось, что «самоедов в городе почти не было» из-за эпидемий, отъезда на ярмарку в Обдорск и другим причинам. Например, в отчете за 1886 г. указывалось, что «надежды священника Тверитина (на проповедь христианства среди приезжих ненцев. — О. Ц.) не сбылись. так как все они в это время были в Обдорске на выборе нового своего князя, вместо такового же, недавно умершего»33. Поэтому число обращений в христианство могло сильно колебаться от года в год. Исключение составил 1868 г., когда, во многом благодаря случайному стечению обстоятельств, умению и энергии священника Василия Кайдалова, было крещено в течение нескольких дней 311 человек. Во время одной из первых своих поездок он столкнулся с большой группой кочующих ненцев с р. Казым. Воздействуя прежде всего на старейшин, он сумел добиться согласия на крещение практически всех. Примечательно, что одновременное обращение
31 ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 11. Д. 1410. Л. 13.
32 Шевцов С. П. Очерки Сургутского края // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX — начала XX века. Екатеринбург, 1998. С. 74.
33 Отчет Тобольского Епархиального комитета Высочайше утвержденного Православного Миссионерского Общества за 1886 год // Тобольские епархиальные ведомости (далее: ТЕВ). 1887. № 15-16. С. 173.
в православие столь большого количества язычников вызвало определенные сомнения со стороны епархиального начальства: не было ли принуждения или угроз по отношению к коренным жителям, соблюдались ли положенные обрядовые действия? После длительного разбирательства В. Кайдалов был полностью очищен от подозрений, а крещение признано состоявшимся.
Следует отметить, что за полтора столетия, со времен массового крещения жителей Тобольского Севера схимонахом Феодором (митрополитом Филофеем Лещинским) в начале XVIII в., радикально изменились взгляды на допустимые методы воздействия на язычников при обращении их в христианскую веру. Прямое или косвенное давление на коренное население, считавшееся вполне возможным во времена святителя Филофея, теперь начисто отвергается. Только убеждение, тщательное изучение важнейших догматов православия считались достаточными основаниями для того, чтобы приступить к таинству крещения. Случай с обращением в христианство 311 ненцев был признан исключительным. Для оправдания и объяснения действий священника В. Кайдалова преосвященным Варлаамом II в качестве аналогии приводился пример с принятием христианства на Руси в 988 г.: «Киевляне, окрещенные при св. Владимире. насколько они были подготовлены к св. крещению. Не они ли в ряду после принятия святого крещения при виде своего идола Перуна, прибиваемого волнами к берегу, кричали: “Выдыбай, наш Боже, выдыбай!” Однако крещение их признано церковью действительным. Те же пастыри церкви, которые их крестили, наставили их со временем главным догматам веры и укрепили их в оных, и они таким образом остались навсегда истинными сынами церкви. То же самое, Бог даст, будет и здесь»34.
Каков был обычный порядок крещения, можно судить по следующему сообщению настоятеля А. Силина: «По предварительном наставлении и испытании их (семьи ненцев из 6 человек. — О. Ц.) в решительности принять святое крещение в течение 13 суток они были учены кратким молитвам, а также как изображать на себе крестное знамение. После чего над всеми было совершено таинство святого крещения священником Македоном Тверитиным. Затем перед литургией были исповеданы, а за литургией приобщены святых тайн, все они были награждены святыми иконами, и каждому отданы были маленькие медные образа. Это семейство содержалось три дня у священника Крылова, 4 дня у священника Тверитина, 3 дня у дьячка Покровского, 3 дня у дьячка Силина, где и учились молитвам»35.
Всего же за 31 год существования Сургутской миссии было обращено в христианство 482 язычника (см.: Приложение). Интерес представляет тот факт, что ни в один из годов число крещеных женщин не превышало число мужчин. Как отмечал один из миссионеров, на его проповеди «или вовсе не шли, или шли весьма неохотно, особенно женщины, которые упорно отказываются от исполнения сего христианского долга»36. Вероятно, большее количество обращенных
34 Выписка из журнала ТДК об обстоятельствах дела о насильственном крещении самоедов // Сургутский уезд в документальных памятниках... С. 226.
35 Отчет причта Сургутской миссии о работе в 1872 году // Там же. С. 263.
36 История Обдорской духовной миссии 1854 г. — 1904 г. / Сост. настоятель Обдорской
в православие мужчин объясняется их относительно регулярными контактами с русскими — купцами, чиновниками, казаками, духовенством. Именно через мужчин происходило общение коренного населения с внешним миром. Женщины у обских угров и самодийцев традиционно вели более замкнутый образ жизни. Принятие же христианства мужем (например, по обету, данному во время болезни) не означало автоматического перехода в православие его жены.
Кроме язычников иногда крестились представители различных конфессий, проживавших в Сургуте: лютеранин (1868), католик (1870), мусульманин (1888), еврей (1891). Однако эти случаи носили единичный характер. В резолюциях епархиальных архиереев, помещаемых на ежегодных отчетах настоятелей Сургутской миссии, в отчетах Тобольского отдела РПМО деятельность Сургутской миссии, как правило, признается слабой, недостаточно эффективной. «По отношению к христианской вере нынешние остяки по образу их жизни едва ли находятся не в том же состоянии язычества, в каком они были до времени обращения их в христианскую веру в 1712, 1714 и 1726 годах, — писал в рапорте на имя преосвященного Василия (Левитова) протоиерей Петр Попов, совершивший в 1882 г. ревизию церквей Сургутского и Березовского округов. — Из числа всех таинств христианской церкви они охотно исполняют одно — крещение, к прочим же они относятся без всякого внимания»37.
Существовали как объективные, так и субъективные причины медленных темпов христианизации. К числу первых следует отнести уже упоминавшиеся крайне ограниченные возможности для постоянных контактов проживавших в Сургуте миссионеров с находившимися в перекочевках язычниками. Специфический образ жизни аборигенов и занятость духовенства выполнением приходских обязанностей не давали возможности вести миссионерскую работу систематически. Разовые эпизодические встречи не могли дать нужного эффекта.
На настоятеля миссии возлагались функции благочинного, приходского священника, заведующего церковно-приходской школой и законоучителя. Каждая из них требовала времени и сил. Кроме того, коренное население, проживавшее в непосредственной близости от Сургута, было в основном уже крещено. Поэтому приходилось полагаться лишь на удачу, чтобы «осветить светом истинной веры» души заблудших язычников, волею случая оказавшихся в Сургуте или на пути миссионера во время одной из его поездок по округу.
Необходимо указать и на общие сложные условия, в которых находилось местное духовенство. В деле христианизации «инородцев» миссионеры вряд ли могли опираться на немногочисленное русское население Сургута. Для последнего остяки и самоеды очень часто служили объектом эксплуатации. Поэтому их просвещение, культурная ассимиляция не были выгодны, т. к. ставили под угрозу сохранение прежних экономических отношений, приносивших несомненную выгоду сургутянам, дававших возможность наживаться за счет неэквивалентной торговли и аренды промысловых угодий.
миссии иеромонах Иринарх. М., 1905. С. 106-107.
37 Рапорт протоиерея П. Попова епископу Василию с предоставлением путевого журнала по ревизии церквей Сургутского и Березовского округов // Сургутский уезд в документальных памятниках... С. 306.
Среди субъективных причин можно назвать неготовность некоторых членов миссии к выполнению своих обязанностей на должном уровне, слабое знакомство с языком, культурой, менталитетом коренного населения.
Вряд ли позитивно на миссионеров могла повлиять их бытовая неустроенность. Многие члены причта на протяжении долгих лет вынуждены были снимать жилье на собственные деньги. «Например, священник Степан Тверитин. помещается в осьмиаршинной комнате в длину и ширину, или в полусгнившем холодном и ветхом доме вынуждают жить с большим семейством настоятеля церкви и благочинного (В. Калугин. — О. Ц). В подобном доме помещается и убогий дьякон с многочисленным своим семейством (Г. Вергунов. — О. Ц.), а где-то будет жить псаломщик, которого, к счастью его, нет здесь целый год», — отмечалось в путевом журнале протоиерея П. Попова38. С. Тверитин в рапорте за первую половину 1889 г. указывал, что «в течение десяти лет я на наем частных квартир употребил уже из собственных средств до 1500 руб. и в то же время, по причине неудобства квартир, перенес немало всевозможных неудобств и лишений в гигиеническом, семейном и хозяйственно-экономическом отношении»39.
Не вполне удачным, по нашему мнению, являлся принцип равномерного распределения миссионерских обязанностей между всеми членами причта, что приводило к размыванию ответственности за порученное дело. Миссионерство выступало в данном случае в качестве своего рода дополнительной «нагрузки» для сургутского духовенства. В начале XX в. в Тобольской епархии перешли к практике назначения освобожденных миссионеров (противораскольнических, противомусульманских и противоязыческих), не связанных с каким-либо конкретным приходом, занятых исключительно миссионерским служением.
Можно предположить, что на настроении настоятелей не могла не сказаться и излишняя подозрительность епархиального начальства к массовым крещениям, явственно обозначившаяся в деле священника В. Кайдалова (разбирательство с допросами, протоколами и очными ставками тянулось без малого два года).
Попытки оживить деятельность северных миссий и изменить ситуацию предпринимаются епархиальным Братством св. вмч. Дмитрия Солунского в конце 1891 г. по инициативе преосвященного Тобольского и Сибирского Иусти-на (Полянского), вступившего в должность в 1889 г.
По предложению епархиального архиерея вопрос подробно обсуждался также и на заседаниях Тобольского комитета РПМО. Была разработана новая инструкция для миссионерских учреждений севера Западной Сибири. Суть нововведений заключалась в следующем:
1. Централизация управления миссионерским делом. Вместо трех независимых друг от друга миссий создается одна — Низовская. Местом пребывания ее начальника объявляется Обдорск. Березовский и Сургутский благочинные теперь считались помощниками начальника — «при объездах своих благочиний. имеют занятия и по делам Миссии; в своих же действиях по Миссии отдают
38 Путевой журнал протоиерея П. Попова по обозрению церквей Сургутского и Березовского округов // Сургутский уезд в документальных памятниках... С. 312.
39 ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 11. Д. 1523. Л. 60 об.
отчеты начальнику ея...»40. При этом в состав Низовской миссии оказывались включенными все причты Березовского и Сургутского округов. Их содействием и услугами могли воспользоваться в случае необходимости на безвозмездной основе начальник миссии и его помощники.
2. Перераспределение финансирования в пользу Обдорской миссии. Сургутской же следовало «по малости и незначительности. сократить. содержание». Добавочные средства, выделяемые Тобольским комитетом РПМО настоятелю Сургутской миссии, теперь составляли 300 руб., его помощнику — 100 руб., первому псаломщику — 1S0 руб. и второму псаломщику 60 руб. в год41.
3. Совершенствование методики работы. В частности, на местах богослужений и особо посещаемых инородцами предписывалось устраивать если не часовни, то хотя бы деревянные кресты. Особое внимание следовало обратить на учебные заведения края. Наиболее способных мальчиков и девочек нужно было «располагать к учению». Начальник миссии должен был обо всех случаях крещения, времени, месте, способах обращения в христианство подробно записывать в специальной книге.
Однако указанные меры не возымели успеха. Причины оставались те же, что и раньше, а главная из них — нехватка подготовленных кадров, способных энергично взяться за проповедование Слова Божия, вступив на нелегкий путь апостольского служения. Объединение миссионерского дела получилось чисто номинальным. Новое руководство Низовской миссии оказалось поглощено склоками и раздорами и мало преуспело в своих начинаниях. На положение дел в Сургутском благочинии оно не обращало внимания. Проживавший в Обдорске настоятель священник С. Миловский был человеком излишне мягким, подверженным эмоциональным порывам и частым сменам настроения. Его энтузиазм вскоре после приезда на Тобольский Север сменился разочарованием, неверием в успех миссии, о чем он сообщал в своих рапортах.
В качестве возможных вариантов решения проблемы предлагалось также удвоить количество священников в приходах. Один из них должен был нести обязанности по приходу, а второй разъезжать по инородческим юртам с миссионерскими целями. Реализация данного плана потребовала бы дополнительных расходов 10 тыс. руб. в год42. Другое предложение заключалось в разделе Тобольского Севера на 6 участков во главе с освобожденными от приходских обязанностей миссионерами43. Оба эти предложения не получили поддержки из-за значительных затрат на их реализацию.
В 1S94 г. миссионерское отделение Братства св. вмч. Дмитрия Солунско-го вновь возвращается к вопросу о дальнейшей судьбе миссии. Делопроизводителем Тобольского комитета РПМО священником И. Сургутсковым (ранее занимавшим должность Березовского благочинного) после анализа ее отчетов
40 Временные изменения в Обдорской и Сургутской миссиях // ТЕВ. 1S92. № 3-4. С. 24.
41 См.: Выписка из журнала Тобольского православно-церковного братства по миссионерскому отделению о слушании предложения епископа Иустина о просвещении инородцев // Сургутский уезд в документальных памятниках. С. 346.
42 См.: Полугодичные отчеты отделений Епархиального Братства св. Димитрия Солун-ского // ТЕВ. 1S92. № 11-12. С. 117.
43 См.: Там же.
было высказано предложение о ликвидации Сургутской миссии: «Что касается язычников, то таковых ежегодно обращается в православие от 3-х до 7 человек. Такой сравнительно ничтожный процент обращающихся язычников объясняется отсутствием последних в районе деятельности Сургутской миссии». Священник И. Сургутсков предлагает закрыть миссию при одновременном увеличении денежного содержания от казны местным причтам44. В декабре 1894 г. проект представлен на рассмотрение нового епископа Тобольского и Сибирского Ага-фангела (Преображенского). Он был одобрен и в январе 1895 г. направлен в Святейший Синод. 12 января 1898 г. от последнего последовало распоряжение о закрытии Сургутской миссии, «как не имеющей в своем районе не просвещенных светом веры Христовой язычников», с условием, чтобы Сургутские священники не менее двух раз в год по очереди объезжали округ «для утверждения инородцев в истинах христианской веры»45.
Возможно, что на изменение отношения к миссии повлияли смерть в 1896 г. многолетнего ее настоятеля о. Стефана Тверитина и назначение на должность Сургутского благочинного сравнительно еще молодого священника А. И. Си-виллова. В этом же году впервые с 1865 г. в Сургутском уезде побывал епархиальный архиерей. Он отметил, что местные храмы «отличаются убожеством во всем», что прихожанам необходимо заботиться об их благолепии и т. п.46 Вероятно, что впечатления от поездки повлияли на судьбу миссии, также как ранее и на ее открытие после поездки преосвященного Варлаама II.
Одновременно начинает активно реализовываться курс на организацию в крае самостоятельных приходов, что должно было стать альтернативой эпизодическим и не очень эффективным поездкам миссионеров. Прекращение работы миссии объяснялось тем, что все местные жители уже приняли святое крещение и являлись христианами. В таком случае окормление верующих должно было осуществляться на постоянной основе приходскими священниками. Впоследствии в уезде открывается несколько новых храмов — Тундринский, Покурский, Нижне-Вартовский, строятся часовни в деревне Вата и юртах Охтеурье. Расширяется сеть начальных учебных заведений. В 1898 г. на территории уезда организуются сразу четыре сельские школы, в дополнение к двум созданным ранее.
Не меньшее значение имело и то, что с середины 1890-х гг. главные усилия епархиальные власти обращают на активизацию деятельности Обдорской миссии, которую возглавил энергичный игумен Иринарх (Шемановский). Именно Обдорск был центром притяжения язычников-самоедов. Здесь имелись все возможности для развертывания активной работы по просвещению «инородцев».
Результаты работы Сургутской миссии современниками оценивались очень сдержанно. Известный краевед, исследователь Тобольского Севера А. А. Дунин-Горькавич писал в июне 1905 г.: «Хотя большинство инородцев официально признаны православными христианами, в действительности они только числятся
44 См.: Журнал общего собрания членов Тобольского епархиального комитета Православного Миссионерского Общества. Мая 10-го дня 1896 года // ТЕВ. 1896. № 13. С. 162.
45 Тобольское епархиальное православно-церковное братство Св. Великомученика Димитрия Солунского в 1894/95 г. (5-й год со дня основания) // ТЕВ. 1896. № 8. С. 99.
46 См.: РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1646. Л. 3-4.
таковыми. Христианство, не проникнув глубоко в сознание инородцев, смешалось с языческими воззрениями, в результате чего явилась смесь христианства и язычества, с преобладанием последнего»47. Однако, как нам представляется, достичь большего в тех конкретно-исторических условиях было сложно. По достоинству следует оценить и обращение в православие без малого полутысячи язычников.
Кроме того, несмотря на сравнительно скромные успехи, Сургутская миссия оказала позитивное влияние на развертывание культурно-просветительской работы в крае. Во-первых, духовенство стало чаще выезжать за пределы приходов, занимаясь проповедованием Слова Божия в отдаленных, ранее редко посещаемых селениях. Во-вторых, благодаря миссии активизируется организация школьного строительства48. В-третьих, распространение христианской веры способствовало культурному сближению русских, с одной стороны, обских угров и самодийцев — с другой, налаживанию взаимопонимания между коренным и пришлым населением.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Количество язычников, обращенных в православие членами Сургутской миссии
Год 1867 1868 1869 1870 1871 1872 1873-1875 1876 1877—1879
М. 2 166 2 — — 3 — 1 —
Ж. — 157 2 1 — 3 — 1 —
Всего: 2 323 4 1 - 6 — 2 —
Год 1880 1881 1882 1883 1884 1885 1886 1887 1888
М. ? ? 3 7 ? 6 8 7 7
Ж. ? ? 1 - ? 6 3 3 4
Всего: 1 3 4 7 11 12 11 10 11
Год 1889 1890 1891 1892 1893 1894 1895 1896 Итого:
М. 6 6 7 7 8 ? ? ? 246*
Ж. 3 2 6 2 4 ? ? ? 198*
Всего: 9 8 13 9 12 14 8 1 482
* Данные неполные.
Источники: Тобольские епархиальные ведомости. 1882. № 15. С. 181; 1883. № 17. С. 177; 1884. № 21. С. 188; 1885. № 16-17. С. 174; 1886. № 17-18. С. 255; 1887. № 15-16. С. 173; 1888. № 11-12. С. 136; 1889. № 13-14. С. 128; 1890. № 17-18. С. 158; 1891. № 11-12.
С. 123; 1892. № 11-12. С. 102; 1894. № 13. С. 178; 1897. № 7. С. 129; Сургутский уезд в до-
47Дунин-Горькавич А. А. Обзор современного положения и нужд Тобольского Севера. Тобольск, 1905. С. 5.
48 Подробнее см.: Цысь В. В., Цысь О. П. Образование и просвещение на севере Западной Сибири в XIX — нач. ХХ в. Нижневартовск, 2011.
О. П. Цысь. Сургутская православная миссия 1867-1898 гг. ...
кументальных памятниках ХУШ-Х1Х вв.: источники / сост., авт. предисл. и коммент. В. Я. Темплинг. Тюмень, 2006. С. 114, 123, 190, 234, 263, 280.
Ключевые слова: Сургутская православная миссия, священник, миссионерство, язычники, крещение.
The Surgut Orthodox Mission in 1867—1898: Establishment, Membership, Main Tendencies and Achievements
O. Tsys
This article deals with the story of the creation of the Surgut Orthodox Mission; it’s financing, goals, methods, phases and achievements. The author examines the objective and subjective difficulties that the missionaries endured during their mission. She demonstrates that, notwithstanding great hardships the missionaries had great success in the dissemination of Christianity and education of the locals in the Tobol North region.
Keywords: Surgut Orthodox Mission, priest, missionary work, paganism, baptism.
