Суицидальное поведение у детей и подростков коренных народов Сибири: когнитивные факторы риска (часть i)

Семёнова Надежда Борисовна

УДК 364.277 : 616.89-008.441.44 doi.oгg/10.32878/suicideгus.19-10-02(35)-3-11

СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ У ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ КОРЕННЫХ НАРОДОВ СИБИРИ: КОГНИТИВНЫЕ ФАКТОРЫ РИСКА (ЧАСТЬ I)

Н.Б. Семёнова

ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр «Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук», НИИ медицинских проблем Севера, г. Красноярск, Россия

Контактная информация:

Семёнова Надежда Борисовна - доктор медицинских наук (SPIN-код: 8340-6208; ORCID iD: 0000-00022790-7740; Web of Science Researcher ID: M-5846-2019). Место работы и должность: главный научный сотрудник ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр «Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук», НИИ медицинских проблем Севера. Адрес: 660036, г. Красноярск, Академгородок, д. 50. Телефон: (913) 539-86-02, электронный адрес: snb237@gmail.com

У подростков коренных популяций Сибири показатели самоубийств в несколько раз превышают показатели подростков других национальностей, что требует анализа причин данного явления. Одним из факторов риска суицидального поведения может быть когнитивный фактор, в частности, отсутствие навыков решения проблем, неумение правильно оценивать ситуацию и находить конструктивный выход. Цель исследования: изучить особенности когнитивно-поведенческого паттерна в ситуации фрустрации у подростков коренных популяций Сибири (якутов, эвенов, эвенков, алтайцев, агинских бурят и тувинцев), в сравнении с подростками восточных славян. Материал и методы. Методом анонимного анкетирования обследованы подростки коренного населения Сибири численностью 703 человека, из них 181 якут, 63 эвена и эвенка, 103 алтайца, 228 агинских бурят и 128 тувинцев. В контрольную группу вошли восточные славяне численностью 136 человек. Всего обследовано 839 человек, средний возраст составил 16,5 лет. В обследовании использован опросник Самооценки психических состояний, включающий 4 шкалы (Тревожности, Фрустрированности, Ригидности и Агрессии), по 10 утверждений в каждой шкале. Для каждого утверждения предусмотрено 3 варианта ответов: «не подходит», «подходит, но не полностью» и «полностью подходит»; утверждения кодируются как «0», «1» или «2». В данный анализ включены утверждения, характеризующие когнитивно-поведенческую реакцию в стрессовой ситуации. Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics, Version 22. Результаты. Испытывают страх перед трудностями 30,4% якутов (p<0,001), 28,6% эвенов и эвенков (p<0,001), 20,4% алтайцев (p<0,001), 13,2% агинских бурят (p<0,05) и 34,4% тувинцев (p<0,001). Состояние растерянности в стрессовой ситуации отмечается у 26,5% якутов (p<0,001) и у 33,6% тувинцев (p<0,001). Оценивают ситуацию как безвыходную 23,8% якутов (p<0,001), 23,8% эвенов и эвенков (p<0,001), 28,9% тувинцев (p<0,001). Отказываются от дальнейшей борьбы 13,8% якутов (p<0,05) и 30,5% тувинцев (p<0,001). Нарушения аффективной регуляции в ситуации стресса наблюдаются у 30,4% якутов, у 28,6% эвенов и эвенков (p<0,05), у 34% тувинцев. Выводы. У подростков коренных народов Сибири чаще выявляются когнитивные факторы риска суицидального поведения: дисфункциональные установки, склонность к чрезмерной генерализации, субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей. Поведение в ситуации фрустрации отличается меньшей адаптивностью, блокированием активности, использованием стратегии отказа. Выявленные особенности когнитивно-поведенческого паттерна могут объяснить причину высокого уровня суицида у коренных народов Сибири с позиции когнитивного подхода.

Ключевые слова: суицид, когнитивная модель, подростки, коренные народы, Сибирь

Данная статья является продолжением цикла публикаций, посвящённых изучению причин и факторов риска высокого уровня самоубийств у подростков коренного населения Сибири - якутов, эвенов, эвенков, алтайцев, агинских бурят и тувинцев. Известно, что в формировании суицидального поведения важную роль играют когнитивные факторы, в том числе, отсутствие навыков конструктивного

решения проблем, неумение правильно оценивать ситуацию и находить выход из неё. Выделение когнитивных факторов в качестве причин самоубийств, предложено сторонниками когнитивной модели суицидального поведения, которая основана на общей когнитивной теории Бека, утверждающей, что ошибочное восприятие и неправильное толкование являются основными чертами психопатологии [1]. Расширенная и

дополненная новыми знаниями в области суици-дологии, когнитивная модель объяснила самоубийство как следствие сочетанного влияния трёх групп факторов - когнитивных суицидальных установок, неадаптивного стиля поведения и нарушений аффективной регуляции [2]. На сегодняшний день выделен целый ряд когнитивных составляющих суицидального поведения. Наиболее часто упоминаемой и хорошо изученной является дефицит вариантов альтернативного решения проблем. Доказано, что лица, склонные к самоубийству, обладают меньшими навыками решения конфликтной ситуации [3], генерируют меньшее количество альтернативных вариантов [4, 5], с меньшей вероятностью используют альтернативы, которые они генерируют, чаще рассматривают возможность негативного исхода [5-7], чаще прибегают к стратегии отказа от борьбы [7].

У лиц с высоким риском суицидального поведения обнаружены особенности мышления, которые проявляются когнитивными искажениями и неправильным толкованием ситуации. Когнитивные искажения и дисфункциональные установки наблюдаются не только в моменты жизненных кризисов, но и являются проявлениями общего неадаптивного когнитивного стиля и иррациональности убеждений [8], характеристикой устойчивого способа восприятия мира, отношения к себе и окружающей среде [9]. Неадаптивный когнитивный стиль как постоянный когнитивный паттерн усугубляет дистресс в контексте жизненных стрессоров и играет роль катализатора возможного суицидального исхода [10].

Ещё одна когнитивная составляющая суицидального поведения связана с автобиографической памятью и невозможностью получения адекватного доступа к собственному хранилищу личных воспоминаний в моменты кризиса [4, 11]. Эмпирическими исследованиями показано, что у лиц, склонных к самоубийству, снижена способность к извлечению накопленных ранее знаний из багажа личного опыта для получения нужной информации, касающейся конструктивного решения проблем [12].

Когнитивно-поведенческая модель суицидального поведения у подростков основана на модели, описанной у взрослых, и сводится к тому, что вероятность суицида в ответ на стрессовую ситуацию возрастает при наличии

когнитивных искажений и неадаптивного поведения в стрессовой ситуации. Подтверждено, что подростки, склонные к суициду, значительно больше сфокусированы на своих проблемах, имеют значительно меньшее количество альтернативных решений [13, 14] и неадекватный атрибутивный стиль [15]. У подростков, совершивших суицидальную попытку, выявлены особенности восприятия и мышления в виде склонности к чрезмерной генерализации, выборочной персонализации, установки приписывать исход событий внешним факторам [16-18]. В ситуации фрустрации у них чаще возникает субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей [7], сопровождающееся нарушениями аффективной регуляции [19].

Эмпирическими исследованиями, проведенными на двух группах подростков (совершивших и не совершавших суицидальную попытку) подтверждено мнение Уильямса [11] о роли обобщённой автобиографической памяти и связи её с дефицитом решения межличностных проблем, негативными жизненными событиями, безнадёжностью и последующим самоубийством [20]. В более поздних исследованиях была показана роль руминации, или навязчивого мышления, в развитии суицидального поведения у подростков [21]. Выявлено, что навязчивые мысли вытесняют другие виды психической активности, усиливают дистресс, ведут к неадаптивному поведению и появлению суицидальных идеаций.

Таким образом, в настоящее время накоплено множество фактов, основанных на эмпирических доказательствах, подтверждающих значение неадаптивного мышления в возникновении суицидального поведения. Однако когнитивная модель суицидального поведения описана на популяции европеоидов и не учитывает особенностей восприятия и мышления у представителей других культур.

Целью настоящего исследования явилось изучение особенностей когнитивно-поведенческого паттерна в ситуации фрустрации у подростков коренных популяций Сибири, в сравнении с подростками восточных славян.

Дизайн исследования: Исследование проводилось в четырёх национальных субъектах РФ: Республике Саха (Якутия), Республике Алтай (РА), Агинском Бурятском округе (АБО) и Республике Тыва (РТ). Для проведения ис-

следования отобраны населённые пункты с наиболее компактным проживанием коренного населения. Большинство представителей коренных популяций проживают в сельской местности, поэтому обследование проводилось в поселках, расположенных в национальных субъектах РФ. В Якутии отобрано 13 поселков: пос. Депутатский, сёла Казачье, Усть-Куйга, Усть-Янск, Сайылык (Усть-Янский улус, расположенный в Арктических районах); сёла Абага, Петропавловск, Эжанцы, Кюпцы (Ам-гинский и Усть-Майский улусы, расположенные в центральных и восточных районах); сёла Дабан, Тяня, Кыллах, Токко (Олекминский улус, южные районы). В Республике Алтай отобрано 6 населённых пунктов: пос. Улаган, сёла Акташ и Чибит (Улаганский район), пос. Кош-Агач, сёла Бельтир и Мухор-Тархата (Кош-Агачский районе), пос. Майма (Маймин-ский район). В Агинском Бурятском округе отобрано 2 посёлка в сельской местности: пос. Агинское (Агинский район) и Могойтуй (Мо-гойтуйский район). В Тыве отобрано 5 посёлков (кожуунов) в западных районах сельской местности: Чаа-Холь (Чаа-Хольский кожуун), Тээли (Бэй-айгинский кожуун), Чадан (Дзун-Хемчикский кожуун), Хандагайты (Овюрский Кожуун) и Торгалыг (Улуг-Хемский кожуун).

Методом сплошной выборки обследованы учащиеся 10-11 классов общеобразовательных школ общей численностью 839 человек. Из них якутов 181 человек (83 юноши и 98 девушек), эвенов и эвенков 63 человека (19 юношей и 44 девушки), алтайцев 103 человека (40 юношей и 63 девушки), агинских бурят 228 человек (98 юношей и 130 девушек), тувинцев 128 человек (50 юношей и 78 девушек). Контрольная группа сформирована из представителей восточных славян (русские, украинцы), проживающих в идентичных условиях, в национальном субъекте РФ, Республике Алтай, обучающихся в смешанных классах, совместно с подростками коренных национальностей. Численность контрольной группы составила 136 человек (54 юноши и 82 девушки). Средний возраст обследованных 16,5 лет.

Обследование подростков проводилось методом анонимного анкетирования с использованием опросника Самооценки психических состояний. Опросник состоит из четырёх шкал - Тревожности, Фрустрированности, Ригидности и Агрессии. Каждая шкала содержит 10

утверждений, для которых подросток выбирает один из трех подходящих ответов: «не подходит», «подходит, но не очень» или «полностью подходит». Ответы кодируются значениями 0, 1 или 2, соответственно. При проведении данного исследования в анализ были включены 7 утверждений, характеризующих когнитивно-поведенческую оценку стрессовой ситуации: 1. Меня пугают трудности. 2. Нередко мне кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход. 3. Чувствую растерянность перед трудностями; 4. Я часто отказываюсь от борьбы, считая её бесплодной. 5. Неприятности меня сильно расстраивают, я падаю духом. 6. Легко впадаю в уныние. 7. Я нередко чувствую себя беззащитным. Два первых утверждения содержат когнитивную оценку ситуации; утверждения 3 и 4 характеризуют способ поведения в ситуации фрустрации; утверждения 5 и 6 выявляют нарушение аффективной регуляции; утверждение 7 демонстрирует когнитивное самовосприятие себя в окружающем мире.

Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics, Version 22. Статистический анализ качественных порядковых признаков проводился путём регистрации количества объектов в выборке, имеющих одинаковое значение качественной переменной, с дальнейшим подсчётом относительной частоты (%). Сравнение групп по качественному бинарному признаку проводилось с помощью критерия Pearson %2 или Fisher's Exact Test (при количестве наблюдений 5 и менее). Результаты в статистических таблицах представлены в виде абсолютных (n) и относительных показателей (%). При описании статистических показателей указывалось абсолютное значение Pearson %2 или Fisher's Exact Test, степень свободы (df) для критерия %2 и статистическая значимость различий (р). Величина уровня значимости различий принималась при р=0,05, то есть при ошибке 5%.

Результаты исследования.

Когнитивно-поведенческая оценка фруст-рирующей ситуации у подростков коренных народов Сибири, в сравнении с восточными славянами, представлена в таблице 1.

Анализ ответов старшеклассников показал, что у подростков коренных популяций Сибири чаще, чем у восточных славян, отмечается страх перед трудностями.

Таблица 1

Когнитивно-поведенческая оценка фрустрирующей ситуации у подростков разных этнических популяций Сибири

Утверждение Код ответа Группа 1 Якуты (n=181) Группа 2 Эвены, эвенки (n=63) Группа 3 Алтайцы (n=103) Группа 4 Агинские буряты (n=228) Группа 5 Тувинцы (n=128) Группа 6 Восточные славяне (n=136)

n / % n / % n / % n / % n / % n / %

Меня пугают трудности 0 1 2 49 / 27,1 77 / 42,5 55 / 30,4 a 17 / 27,0 28 / 44,4 18 / 28,6 a 41 / 39,8 41 / 39,8 21 / 20,4 a 80 / 35,1 118 / 51,8 30 / 13,2 a 39 / 30,5 45 / 35,2 44 / 34,4 a 63 / 46,3 64 / 47,1 9 / 6,6

Нередко мне кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход 0 1 2 55 / 30,4 83 / 45,9 43 / 23,8 a 17 / 27,0 31 / 49,2 15 / 23,8 a 46 / 44,7 38 / 36,9 19 / 18,4 102 / 44,7 93 / 40,8 33 / 14,5 46 / 35,9 45 / 35,2 37 / 28,9 a 71 / 52,2 54 / 39,7 11 / 8,1

Чувствую растерянность перед трудностями 0 1 2 49 / 27,1 84 / 46,4 48 / 26,5 a 19 30,2 31 / 49,2 13 / 20,6 42 / 40,8 46 / 44,7 15 / 14,6 78 / 34,2 128 / 56,1 a 22 / 9,6 33 / 25,8 52 / 40,6 43 / 33,6 a 70 / 51,5 52 / 38,2 14 / 10,3

Я часто отказываюсь от борьбы, считая ее бесплодной 0 1 2 86 / 47,5 70 / 38,7 25 / 13,8 a 30 / 47,6 25 / 39,7 8 / 12,7 64 / 62,1 29 / 28,2 10 / 9,7 139 / 61,0 73 / 32,0 16 / 7,0 50 / 39,1 42 / 32,8 36 / 28,1 a 83 / 61,0 42 / 30,9 11 / 8,1

Неприятности меня сильно расстраивают, я падаю духом 0 1 2 55 / 30,4 71 / 39,2 55 / 30,4 a 20 / 31,7 25 / 39,7 18 / 28,6 a 51 / 49,5 35 34,0 17 / 16,5 87 / 38,2 114 / 50,0 a 27 / 11,8 43 / 33,6 41 / 32,0 44 / 34,5 a 80 / 58,8 38 / 27,9 18 / 13,2

Легко впадаю в уныние 0 1 2 88 / 48,6 60 / 33,1 33 / 18,2 36 / 57,1 17 / 27,0 10 / 15,9 50 / 48,5 34 / 33,0 19 / 18,4 125 / 54,8 79 / 34,6 24 / 10,5 44 / 34,4 47 / 36,7 37 / 28,9 a 80 / 58,8 39 / 28,7 17 / 12,5

Я нередко чувствую себя беззащитным 0 1 2 79 / 43,6 73 / 40,3 29 / 16,0 a 30 / 47,6 21 / 33,3 12 / 19,0 51 / 49,5 35 / 34,0 17 / 16,5 136 / 59,6 77 / 33,8 15 / 6,6 45 / 35,2 44 / 34,4 39 / 30,5 a 87 / 64,0 34 / 25,0 15 / 11,0

Примечание: Статистическая значимость различий (р) по критерию Pearson х2 , a - коренные > чем восточные славяне (p<0,05)

О том, что их пугают трудности, чаще высказываются якуты (%2=30,2; df=2; р<0,001), эвены и эвенки (%2=19,4; df=2, р<0,001), алтайцы (х2=10,2, df=2, р=0,006), агинские буряты (х2=6,5; df=2, р=0,03) и тувинцы (х2=31,8; df=2, р<0,001). О том, что им нередко кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход, чаще подтверждают якуты (X2 = 21,2; df=2; р<0,001), эвены, эвенки (Х2=15,3; df=2; р<0,001) и тувинцы (х2=20,0; df=2; р<0,001). Чаще чувствуют растерянность перед трудностями якуты (х2=23,9; df=2; р<0,001), агинские буряты (х2=11,8, df=2; р=0,003) и тувинцы (х2=27,8, df=2; р<0,001). Чаще отказываются от борьбы, считая её бесплодной, якуты (х2=6,2; df=2; р=0,04) и тувинцы (х2=21,3; df = 2; р<0,001). О том, что неприятности их сильно расстраивают и они падают духом, чаще заявляют якуты (х2=27,5; df=2; р<0,001), эвены и эвенки (х2=13,7; df=2; р=0,001), агинские буряты (х2=17,9; df=2; р<0,001) и тувинцы (х2=21,9; df=2; р<0,001). Склонность к унынию чаще отмечается у тувинцев (х2=18,4; df=2; р<0,001). О том, что

они чувствуют себя беззащитными, чаще высказываются якуты (х2=12,9; df=2; p=0,02) и тувинцы (х2=25,1; df=2; p<0,001).

Оценка фрустрирующей ситуации, скорректированная по полу, представлена в таблице 2. Анализ ответов юношей коренных национальностей Сибири, в сравнении с восточными славянами, выявил территориальные различия с преобладанием неадаптивного когнитивно-поведенческого паттерна в северных регионах Сибири и в Тыве. О том, что их пугают трудности, высказываются якуты (х2=7,44; df=2; p=0,02) и тувинцы (х2=8,9; df=2, p=0,01). О том, что им нередко кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход, подтверждают якуты (х2 =10,4; df=2, p=0,005) и тувинцы (х2=8,9; df=2; p=0,01). Чувствуют растерянность перед трудностями тувинцы (х2=7,4; df=2; p=0,02). О том, что неприятности их сильно расстраивают, они падают духом, чаще заявляют якуты (Fisher=7,6; p=0,02), эвены, эвенки (х2=6,4; df=2; p=0,02) и тувинцы (х2=8; df=2; p=0,02). «Легко впадают в уныние» тувинцы (Fisher =8,6; p=0,01).

Таблица 2

Когнитивно-поведенческая оценка фрустрирующей ситуации, скорректированная по полу

Утверждение Код Группа 1 Якуты (n=181) Группа 2 Эвены, эвенки (n=63) Группа 3 Алтайцы (n=103)

Юноши n / % Девушки n / % Юноши n / % Девушки n / % Юноши n / % Девушки n / %

Меня пугают трудности 0 1 2 33/39,8 31/37,8 19/22,9a 16/16,3 46/46,9 36/36,7ab 8/42,1 8/42,1 3/15,8 9/20,5 20/45,5 15/34,1a 21/52,5 16/40,0 3/7,5 20/31,7 25/39,7 18/28,6ab

Мне кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход 0 1 2 22/26,5 44/53,0 17/20,5a 33/33,7 39/39,8 26/26,5a 8/42,1 7/36,8 4/21,1 9/20,5 24/54,5 11/25,0a 22/55,0 14/35,0 4/10,0 24/38,1 24/38,1 15/23,8a

Чувствую растерянность перед трудностями 0 1 2 31/37,3 38/45,8 14/16,9 18/18,4 46/46,9 34/34,7ab 8/42,1 8/42,1 3/15,8 11/25,0 23/52,3 10/22,7a 19/47,5 20/50,0 1/2,5 23/36,5 26/41,3 14/22,2b

Я часто отказываюсь от борьбы, считая ее бесплодной 0 1 2 41/49,4 28/33,7 14/16,9 45/45,9 42/42,9 11/11,2a 9/47,4 8/42,1 2/10,5 21/47,7 17/38,6 6/13,6 29/72,5 8/20,0 3/7,5 35/55,6 21/33,3 7/11,1

Неприятности меня сильно расстраивают, я падаю духом 0 1 2 36/43,4 29/34,9 18/21,7a 19/19,4 42/42,9 37/37,8ab 7/36,8 7/36,8 5/26,3a 13/29,5 18/40,9 13/29,5a 25/62,5 13/32,5 2/5,0 26/41,3 22/34,9 15/23,8b

Легко впадаю в уныние 0 1 2 53/63,9 24/28,9 6/7,2 35/35,7 36/36,7 27/27,6b 13/68,4 3/15,8 3/15,8 23/52,3 14/31,8 7/15,9 27/67,5 11/27,5 2/5,0 23/36,5 23/36,5 17/27,0b

Я нередко чувствую себя беззащитным 0 1 2 44/53,0 32/38,6a 7/8,4 35/35,7 41/41,8 22/22,4ab 14/73,7 4/21,1 1/5,3 16/36,4 17/38,6 11/25,0b 30/75,0 8/20,0 2/5,0 21/33,3 27/42,9 15/23,8ab

Примечание. Статистическая значимость различий (p) по критериям Pearson х2 & Fisher's Exact Test: a - коренные > чем восточные славяне (p<0,05); b - девушки > чем юноши (p<0,05)

Таблица 2 (продолжение)

Утверждение Код Группа 4 Агинские буряты (n=228) Группа 5 Тувинцы (n=128) Группа 6 Восточные славяне (n=136)

Юноши n / % Девушки n / % Юноши n / % Девушки n / % Юноши n / % Девушки n / %

Меня пугают трудности 0 1 2 43/43,9 46/46,9 9/9,2 37/28,5 72/55,4 21/16,2ab 28/56,0 12/24,0 10/20,0a 11/14,1 33/42,3 34/43,6ab 25/46,3 26/48,1 3/5,6 38/46,3 38/46,3 6/7,3

Мне кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход 0 1 2 56/57,1 33/33,7 9/9,2 46/35,4 60/46,2 24/18,5ab 20/40,0 15/30,0 15/30,0a 26/33,3 30/38,5 22/28,2a 28/51,9 22/40,7 4/7,4 43/52,4 32/39,0 7/8,5

Чувствую растерянность перед трудностями 0 1 2 46/46,9 44/44,9 8/8,2 32/24,6 84/64,6 14/10,8b 23/46,0 15/30,0 12/24,0a 10/12,8 37/47,4 31/39,7ab 28/51,9 23/42,6 3/5,6 42/51,2 29/35,4 11/13,4

Я часто отказываюсь от борьбы, считая ее бесплодной 0 1 2 58/59,2 31/31,6 9/9,2 81/62,3 42/32,3 7/5,4 23/46,0 15/30,0 12/24,0 27/34,6 27/34,6 24/30,8a 29/53,7 20/37,0 5/9,3 54/65,9 22/26,8 6/7,3

Неприятности меня сильно расстраивают, я падаю духом 0 1 2 48/49,0 43/43,9 7/7,1 39/30,0 71/54,6a 20/15,4b 23/46,0 13/26,0 14/28,0a 20/25,6 28/35,9 30/38,5a 35/64,8 15/27,8 4/7,4 45/54,9 23/28,0 14/17,1

Легко впадаю в уныние 0 1 2 64/65,3 29/29,6 5/5,1 61/46,9 50/38,5 19/14,6b 22/44,0 23/46,0a 5/10,0 22/28,2 24/30,8 32/41,0ab 39/72,2 12/22,2 3/5,6 41/50,0 27/32,9 14/17,1b

Я нередко чувствую себя беззащитным 0 1 2 70/71,4 25/25,2 3/3,1 66/50,8 52/40,0 12/9,2b 28/56,0 12/24,0 10/20,0 17/21,8 32/41,0 29/37,2ab 42/77,8 8/14,8 4/7,4 45/54,9 26/31,7 11/13,4b

Примечание. Статистическая значимость различий (p) по критериям Pearson х2 & Fisher's Exact Test: a - коренные > чем восточные славяне (p<0,05); b - девушки > чем юноши (p<0,05)

Нередко чувствуют себя беззащитными якуты (х2=9,5; ^2, р=0,007).

Анализ ответов у девушек коренных национальностей Сибири, в сравнении с восточными славянами, показал, что страх перед трудностями чаще испытывают якутки (х2=29,2; df=2; р<0,001), эвенки и эвенкийки (х2=17,5; df=2; р<0,001), алтайки (х2=11,2; ^2; р=0,002), агинские бурятки (х2=8,4; df=2; р=0,01) и тувинки (х2=34,8; ^2; р<0,001).

О том, что им нередко кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход, подтверждают якутки (х2=11,6; df=2; р=0,003), эвенки и эвенкийки (х2=14,1; df=2; р=0,001), алтайки (х2=7,1; ^2; р=0,03), агинские бурятки (х2=7,4; df=2; р=0,02) и тувинки (х2=11,9; df=2; р=0,002). Чаще чувствуют растерянность перед трудностями якутки (х2=23,9; df=2; р<0,001), эвенки и эвенкийки (х2=8,1; df=2; р=0,02), агинские бурятки (х2=18,6; df=2; р<0,001) и тувинки (х2=30,1; ^2; р<0,001). Часто отказываются от борьбы, считая её бесплодной, якутки (х2=7,2,^=2; р=0,03) и тувинки (х2=20,2; df=2; р<0,001). О том, что неприятности их сильно расстраивают, они падают духом, чаще отмечают якутки (х2=25,3; df=2; р<0,001), эвенки и эвенкийки (х2=7,5; df=2; р=0,02), агинские бурятки (х2=15,9; df=2; р<0,001) и тувинки (х2=15,8; ^2; р<0,001). Склонность к унынию чаще отмечается у тувинок (х2=12,8; df=2; р=0,002). О том, что они чувствуют себя беззащитными, чаще заявляют якутки (х2=6,9; df=2; р=0,03), алтайки (х2=6,9; ^2; р=0,03) и тувинки (х2=21,3; ^2; р<0,001).

При анализе когнитивно-поведенческого паттерна с позиции гендерных различий выявлено, что когнитивные факторы риска суицидального поведения встречаются чаще у девушек, чем у юношей. О том, что их пугают трудности, чаще высказываются якутки (х2=12,9; ^2; р=0,001), алтайки (Р18Ьет=8,2; р=0,02), агинские бурятки (х2=6,6; df=2; р=0,04) и тувинки (х2=25,4; df=2; р<0,001). О том, что им нередко кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход, чаще подтверждают бурятки (х2=11,4; df=2; р=0,003). Чаще чувствуют растерянность перед трудностями якутки (х2=11,4; df=2; р=0,004), алтайки (П8Ьег=7,7; р=0,02), агинские бурятки (х2=12,4; ^2; р=0,002) и тувинки (х2=17,5; ^2; р<0,001). О том, что неприятности их сильно расстраивают и они падают духом, чаще заяв-

ляют якутки (х2=13,0; df=2; р=0,001), алтайки (П8Ьег=8,4; р=0,02), агинские бурятки (х2=9,8; df=2; р=0,007). Склонность к унынию чаще отмечают якутки (х2=8,7; df=2; р=0,01), алтайки (П8Ьег=12,1; р=0,002), агинские бурятки (П8Ьег=9,5; р=0,008), тувинки (И8Ьег=15,3; р<0,001) и восточные славянки (И8Ьег=7,4; р=0,02). О том, что они чувствуют себя беззащитными, чаще высказываются якутки (х2=8,7; ^2; р=0,01), алтайки (К8Ье1=8,4; р=0,02), агинские бурятки (И8Ьег=10,6; р<0,001), тувинки (х2=15,6; ^2; р<0,001) и восточные славянки (П8Ьег=7,4; р=0,02).

Обсуждение результатов.

Полученные результаты показывают, что у подростков коренных народов Сибири чаще, чем у восточных славян, встречаются когнитивные факторы риска суицидального поведения, в том числе, когнитивные дисфункциональные установки, склонность к чрезмерной генерализации и субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей. Так, склонность к чрезмерной генерализации (утверждение «меня пугают трудности») статистически значимо чаще выявляется у представителей всех коренных популяций: у якутов (р<0,001), у эвенов и эвенков (р<0,001), у алтайцев (р<0,001), у агинских бурят (р<0,05) и у тувинцев (р<0,001). Субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей (утверждение «нередко мне кажутся безвыходными положения, из которых можно найти выход») чаще обнаруживается у якутов (р<0,001), у эвенов и эвенков (р<0,001) и у тувинцев (р<0,001).

У подростков коренных этносов Сибири чаще, чем у восточных славян, отмечается неадаптивное поведение в стрессовой ситуации. Так, блокирование активности в ситуации стресса (утверждение «чувствую растерянность перед трудностями») статистически значимо чаще встречается у якутов (р<0,001), у агинских бурят (р<0,01) и у тувинцев (р<0,001). Чаще прибегают к стратегии отказа (утверждение «я часто отказываюсь от борьбы, считая её бесплодной») якуты (р<0,001) и тувинцы (р<0,001).

У подростков коренных сибирских популяций чаще, чем у восточных славян, встречаются нарушения аффективной регуляции в ситуации фрустрации (утверждение «неприятности меня сильно расстраивают, я падаю духом»). Статистически значимые различия по-

лучены у якутов (p<0,001), у эвенов и эвенков (p<0,01), у агинских бурят (p<0,01) и у тувинцев (p<0,001). При этом у тувинцев выявляются типологически обусловленные особенности эмоционального состояния в виде склонности к унынию (p<0,001).

Дисфункциональное когнитивное самовосприятие собственной личности в окружающем мире (утверждение «я нередко чувствую себя беззащитным») чаще присутствует у якутов (p<0,01) и у тувинцев (p<0,001).

В ходе проведения данного исследования выявлены территориальные различия когнитивно-поведенческого паттерна в ситуации фрустрации с преобладанием когнитивных суицидальных установок и неадаптивного стиля поведения у подростков, проживающих в северных районах Сибири (p<0,05) и в Тыве (p<0,05), особенно в группе юношей. Мы объясняем это социально-экономическим неблагополучием, более выраженным на севере Сибири и в Республике Тыва, на что было указано в предыдущих наших исследованиях [22, 23].

Анализ ответов старшеклассников с позиции гендерных различий показал, что когнитивно-поведенческий паттерн в ситуации фрустрации у девушек менее адаптивен, чем у юношей. У девушек чаще, чем у юношей, выявляется склонность к чрезмерной генерализации, блокирование активности в ситуации стресса, нарушения аффективной регуляции, склонность к унынию и чувство беззащитности.

Литература:

1. Beck A. T. (1967). Depression: Clinical, experimental and theoretical aspects. New York, NY: Harper & Row.

2. Rudd M.D. The suicidal mode: A cognitivebehavioral model of suicidality. Suicide Life Threat. Behav. 2000; 30: 18-33.

3. Schotte D.E., Cools J., Payvar S. Problem-solving deficits in suicidal patients: Trait vulnerability or state phenomenon? J. Cons. Clin. Psychol. 1990; 58: 562-564.

4. Evans J., Williams J.M.G., O'Loughlin S., et al. Autobiographical memory and problem solving strategies or parasuicidal patients. Psychol. Med.. 1992; 22: 399-405.

5. Pollock L.R., Williams J.M.G. Problem-solving in suicide at-tempters. Psychol. Med. 2004; 34: 163-167.

6. Ellis T.E., Ratliff K.G. Cognitive characteristics of suicidal and non-suicidal psychiatric inpatients. Cogn. Ther. Res. 1986; 10: 625-634.

7. Orbach I., Mikulincer M., Blumenson R., et al. The subjective experience of problem irresolvability and suicidal behavior: dynamics and measurement. Suicide Life Threat Behav. 1999; 29 (2): 150-164.

8. Thomas E. Ellis, Katharine G. Ratliff. Cognitive characteristics of suicidal and nonsuicidal psychiatric inpatients. Cogn. Ther. Res. 1986; 10 (6): 625-634.

9. Neuringer C., Lettieri D.J. Cognition, attitude, and affect in suicidal individuals. Life-Threatening Behav. 1971; 1 (2): 106-124.

Разница заключается в том, что у представительниц женского пола, по сравнению с мужчинами, чаще отмечается незавершённый суицид, в то время среди мужского населения преобладают завершённые самоубийства [24]. И, несмотря на то, что женщины могут иметь целый набор факторов риска для совершения самоубийства, они реже его завершают. Это объясняется многими причинами, в том числе, чувством страха перед самим фактом совершения самоубийства у представительниц женского пола [25], а также меньшей предрасположенностью к развитию приобретённой способности к суицидальному поведению у женщин [26]. Выводы:

Таким образом, у подростков коренных популяций Сибири, при сравнении с восточными славянами, чаще выявляются когнитивные факторы риска суицидального поведения: дисфункциональные установки, склонность к чрезмерной генерализации, субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей. Поведение в ситуации фрустрации отличается меньшей адаптивностью, блокированием активности и использованием стратегии отказа. Когнитивно-поведенческая реакция на стресс чаще сопровождается нарушениями аффективной регуляции. Выявленные особенности когнитивно-поведенческого паттерна могут объяснить причину высокого уровня суицида у коренных народов Сибири с позиции когнитивного подхода.

References: