CC BY
177
УДК: 616.62
СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ СОТРУДНИКОВ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ КАК АКТУАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
С.В. Кулакова, Н.А. Цветкова
ФКУ «НИИ Федеральной службы исполнения наказаний России», г. Москва, Россия ФГБОУ ВО «Российский государственный социальный университет», г. Москва, Россия
Контактная информация:
Кулакова Светлана Владимировна (SPIN-код: 4732-1210, ORCID iD: 0000-0001-8688-2021, Researcher ID: U-9857-2017). Место работы и должность: старший научный сотрудник Центра изучения проблем управления и организации исполнения наказаний в УИС ФКУ «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний России». Адрес: 119991, г. Москва, ГСП-1, ул. Житная, д. 14). Телефон: (915) 398-99-20, электронный адрес:: svetlanapinup@mail.ru
Цветкова Надежда Александровна - доктор психологических наук, доцент (SPIN-код: 1681-2189, ORCID iD: 0000-0003-0967, Researcher ID: V-1958-2017). Место работы и должность: профессор кафедры социальной, общей и клинической психологии ФГБОУ ВО «Российский государственный социальный университет». Адрес: 129226, г. Москва, ул. В. Пика, д. 4; ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем исполнения уголовных наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы ФКУ «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний России». Адрес: 119991, г. Москва, ГСП-1, ул. Житная, д. 14. Телефон: (916) 106-80-64, электронный адрес: TsvetkovaNA@yandex.ru
В статье рассматривается проблема суицида среди сотрудников уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, которые в силу своих служебных обязанностей находятся в ситуации повышенного суицидального риска, что создаёт объективную потребность в углублённом изучении этого явления. Целью проведённого анализа явилось определение специфических особенностей и выделение основных детерминант суицидов сотрудников уголовно-исполнительной системы с последующей разработкой рекомендаций по оптимизации общей и частной профилактики их самоубийств. Материалом послужили: 1) ведомственная статистика; 2) сведения из информационных карточек по форме Сцд (специальная форма, заполняемая в случае суицида или попытки его совершить); 3) заключения по результатам служебных проверок по фактам суицида; 4) материалы инспекторских и контрольных проверок. В процессе составления обзора были проанализированы числовые, интервальные, номинальные и ранговые данные сотрудников, совершивших суициды в период службы. Результатами данной работы стали: обобщенная социальная характеристика сотрудника уголовно-исполнительной системы, совершившего суицид; выделение типичных ошибок в профилактике и предотвращении самоубийств, выявленные в деятельности отдельных служб; мероприятия, реализация которых позволит сократить ежегодные потери сотрудников. В частности, отмечается, что за 5 лет (2012-2016 гг.) количество самоубийств среди сотрудников уголовно-исполнительной системы составило: в 2012 г. - 45, в 2013 г. -23, в 2014 г. - 23, в 2015 г. - 25, в 2016 г. - 23, а уровень суицидов в 2016 г. в расчете на 1000 человек составил 0,12. Представлен обобщённый портрет сотрудника уголовно-исполнительной системы, совершившего суицид в 2016 г. - это мужчина около 34 лет, c большей долей вероятности служащий в отделе безопасности, возможно, имеющий более высокое образование, чем предусмотрено занимаемой должностью, со стажем службы около 8 лет, стажем в должности более трёх лет, состоящий в браке, имеющий детей, в целом положительно характеризующийся по службе, не имеющий взысканий, неконфликтный, организованный, дисциплинированный, не состоящий в группе риска, не обращающийся по своей инициативе за помощью к психологу, имеющий семейные проблемы, но не склонный их обсуждать с другими людьми; внешне спокойный, совершивший весенним утром суицид через повешение. Обращается внимание на то, что, хотя и позитивная, но неустойчивая динамика самоубийств сотрудников уголовно-исполнительной системы требует усиления превентивно-профилактической работы кадровых и психологических служб (из 23 суицидентов в 2016 г. на учёте у психологов состоял только 1 сотрудник с низким уровнем стрессоустойчивости, а все случаи самоубийств описаны в анализируемых документах как трудно прогнозируемые, причём 6 из них - как совершённые при невыясненных обстоятельствах). Сделан вывод о возможности дальнейшего снижения числа самоубийств среди сотрудников уголовно-исполнительной системы посредством мер общей и частной профилактики, предложенных авторами данного обзора.
Ключевые слова: уголовно-исполнительная система, сотрудники, проблема суицида, причины суицида, профилактика суицида сотрудников
Суицидальное поведение различных групп российского населения [1-4], в том числе сотрудников уголовно-исполнительной системы (далее - УИС), по-прежнему остается актуаль-
ной проблемой [5-8]. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), самоубийства занимают одно из первых мест в рейтинге причин смертности, уступая сердеч-
но-сосудистым, онкологическим заболеваниям и травматизму. Исходя из современных теорий, самоубийство рассматривается как результат социально-психологической дезадаптации личности и переживаемых конфликтов [2, 9]. В рамках этой концептуальной модели суицид представляет собой один из крайних вариантов поведения человека в кризисной ситуации [2, 911]. С учётом стрессогенности служебной деятельности сотрудники УИС находятся в ситуации повышенного суицидального риска [6].
Суициды среди сотрудников уголовно-исполнительной системы не только российская проблема. Так, в 2013 году Диагностический центр при Минюсте США опубликовал данные, показывающие, что сотрудники тюрем совершают самоубийства в два раза чаще, чем офицеры полиции. При этом 94% американских силовиков-самоубийц используют табельное оружие. В том же году американский психолог Катерина Спинарис - инициатор проекта «Desert Waters» отметила, что треть (31%) работников тюрем проявляют симптомы клинической депрессии или посттравматического стрессового расстройства, а 17% имеют признаки обоих заболеваний. По оценке С. Стака и О. Цудис из Университета Уэйна в Детройте, риск суицида у тюремных надзирателей на 39% выше, чем у представителей других профессий [12, 13].
Приведенные выше данные указывают на объективную потребность в углубленном изучении и анализе суицидального поведения сотрудников УИС.
Цель исследования: выделить специфические особенности и основные детерминанты суицидального поведения сотрудников уголовно-исполнительной системы с последующей разработкой рекомендаций по оптимизации общей и частной профилактики их самоубийств.
Материалы и методы.
Анализу были подвергнуты следующие ведомственные документы: 1) ведомственная
статистика [14]; 2) сведения из информационных карточек по форме Сцд [15]; 3) заключения по результатам служебных проверок по фактам суицида [16]; 4) материалы инспекторских и контрольных проверок.
Анализировались числовые, интервальные, номинальные и ранговые данные сотрудников УИС.
Результаты и их обсуждение:
По данным ведомственной статистической формы ПС-1 [14], количество суицидов среди сотрудников УИС за истекшие 5 лет составило: в 2012 г. - 45, в 2013 г. - 23, в 2014 г. - 23, в 2015 г. - 25, в 2016 г. - 23 случая (рис. 1).
Рис. 1. Динамика суицидов среди сотрудников уголовно-исполнительной системы за период 2012-2016 гг.
Рисунок 1 демонстрирует резкое снижение числа суицидов в 2013 году (на 45%, что в расчёте на 1000 сотрудников означает снижение уровня самоубийств с 0,18 до 0,12), и стабилизацию ситуации в последующие годы.
Анализ материалов расследований по фактам суицида показал, что во многих случаях они оказались неожиданными для окружающих (табл. 1).
Анализ состояния проблемы суицида среди сотрудников УИС в 2016 г. показал, что ими совершено 23 суицида (в расчёте на 1000 человек - 0,12).
Таблица 1
Общие сведения о сотрудниках уголовно-исполнительной системы, совершивших суицид в 2012, 2013 и 2016 гг.
Год Положительно характеризовались по службе Не обращались за психологической помощью Не состояли на учёте психолога подразделения Имели семью Имели внешне нормальные бытовые условия
n % n % n % n % n %
2016 21 91,3 21 91,3 22 95,7 17 73,9 20 86,9
2013 21 91,3 18 87,2 15 65,2 19 82,6 21 91,3
2012 42 93,3 38 84,4 38 84,4 39 86,6 40 88,8
Примечание: в таблице отсутствуют сведения за 2014-2015 гг., когда резкое снижение количества суицидов сотрудников УИС в 2013 году с 45 до 23 случаев (на 45%) без последующего роста позволило ограничиться лишь сбором обобщенных данных.
Из них на учёте у психологов состоял лишь один сотрудник по категории учёта «группа психологического учёта - 1-А» (низкая стрессоустойчивость), что составило 4,3%.
В большинстве случаев самоубийства расценивались как трудно прогнозируемые; 6 из них, как совершённые при невыясненных обстоятельствах. Однако более детальное изучение обстоятельств, предшествующих суициду, позволяет сделать вывод о том, что в большинстве случаев самоубийства сотрудников УИС были обусловлены совокупностью факторов: а) семейные конфликты, в том числе усиленные злоупотреблением алкоголем в быту; б) специфика профессиональной деятельности; в) материальные проблемы, финансовые задолженности и кредитные обязательства; г) приём на службу сотрудников с психологическими противопоказаниями, в том числе наличие в их анамнезе суицидов среди близких родственников; д) недочёты в кадровой, воспитательной, психологической и другой работе с сотрудниками.
Анализ информационных карточек по форме Сцд позволил выявить следующие социально-демографические характеристики сотрудников, имеющие значение для оптимизации последующей профилактической работы в этой системе:
1. Пол. Мужчины - 21 (91,3%); женщины - 2 (8,7%). Очевидно, что проблема суицидов более актуальна для сотрудников УИС мужского пола.
2. Возраст. Средний возраст сотрудников, совершивших суицид: мужчины - 34 года, женщины - 39 лет. Таким образом, суициды в большинстве случаев совершаются сотрудниками среднего возраста.
3. Образование. Высшее - 9 (39,1%); среднее - 5 (21,7%); начальное профессиональное - 4 (17,4%); среднее специальное - 2 (8,7%); среднее профессиональное - 2 (8,7%); незаконченное высшее (5 курс) - 1 (4,4%). Таким образом, суициды более характерны для сотрудников с высшим образованием.
4. Звание. Младший начальствующий состав - 14 (60,9%); старший начальствующий состав - 5 (21,7%); средний начальствующий состав - 4 (17,4%). Приведенные цифры отражают тот факт, что суициды чаще совершаются сотрудниками младшего начальствующего состава.
5. Занимаемая должность. Младший инспектор отдела безопасности - 9 (39,1%); младший инспектор отдела охраны - 5 (21,7%); оперуполномоченный - 2 (8,7%); начальник
караула - 1 (4,4%); начальник отряда - 1 (4,4%); заместитель начальника колонии - 1 (4,4%); заместитель начальника, начальник центра трудовой адаптации - 1 (4,4%); заместитель начальника ЖКО ФКУ «Управление по конвоированию» - 1 (4,4%); начальник филиала ФКУ УИИ - 1 (4,4%); начальник ФКУ ИК -1 (4,4%). Получается, что суициды более характерны для сотрудников отдела безопасности, которые, исходя из специфики труда, постоянно взаимодействуют с осуждёнными.
6. Срок службы в УИС. Средний стаж - 8 лет (то есть суициды чаще совершались в середине служебной карьеры сотрудника).
7. Срок службы в занимаемой должности. Средний срок службы - 3,5 года, соответственно большинство самоубийств произошли после завершения процесса адаптации в новой должности.
8. Семейное положение сотрудников. Имели детей - 17 (73,9%); состояли в браке -13 (56,5%); не состояли в браке - 4 (17,4%); были разведены, но проживали с бывшими супругами, - 2 (8,7%); жили в гражданском браке - 2 (8,7%); находились в разводе - 1 (4,35%); вдовствовали - 1 (4,35%). Очевиден вывод, что наличие семьи и детей не стало для них значимым антисуицидальным фактором.
9. Обеспеченность жильём, бытовое устройство. Имели собственное жилье - 12 человек (52,2%); проживали в жилье родственников - 7 (30,4%); имели кредитные обязательств по недвижимости - 3 (13%); проживали в жилье, где шел ремонт - 1 (4,35%).
10. Заключение ЦПД при приёме на службу. Рекомендованы - 14 человек (60,9%); условно рекомендованы - 5 (21,7%); в предоставленных документах нет выводов заключения ЦПД - 4 (17,4%). Эти цифры свидетельствуют о низкой прогностической ценности проведенных при приёме на службу диагностических мероприятий.
11. Отношение к служебным обязанностям. Характеризовались по службе положительно - 21 человек (91,3%), удовлетворительно - 2 (8,7%). Этот показатель означает, что сотрудник, положительно характеризующийся по службе, не обязательно благополучен в плане риска суицида.
12. Отношения с сотрудниками (статус в коллективе), типичные способы разрешений конфликтных ситуаций. Характеризовались как неконфликтные - 14 человек (60,9%); имели ограниченный круг друзей - 3 (13,1%); имели удовлетворительные взаимоотношения в коллективе - 3 (13,1%); поддерживали добро-
желательные взаимоотношения - 3 (13,1%). Очевидно, что сотрудники УИС, совершившие суициды в 2016 г., отличались бесконфликтным стилем поведения.
13. Личная организованность, дисциплинированность. Организованные и дисциплинированные - 21 человек (91,3%); имели взыскания - 2 (8,7%). Вероятно, что организованность и дисциплинированность в характере сотрудника УИС при определённых обстоятельствах могут рассматриваться как предрасполагающие к суициду факторы.
14. Принадлежность к группе учёта у психолога. Не состояли на учёте у психолога -22 человека (95,7%); состоял на учёте у психолога - 1 (4,3%). Получается, что профилактическая работа, проводимая психологами с сотрудниками УИС, совершившими суицид в 2016 г., оказалась неэффективной.
15. Наличие психотравмирующих событий (факторов). Семейные проблемы, в ряде случаев отягощённые материальными проблемами и алкоголем - 10 человек (43,5%); психотравми-рующие события (факторы) не выявлены - 7 (30,4%); финансовая задолженность по кредитным обязательствам - 3 (13,1%); следственные действия в отношении сотрудника - 1 (4,4%); наличие административного правонарушения -1 (4,4%); психотравмирующие события (факторы) выявлены после совершения суицида - 1 (4,4%), а также установлено, что среди родственников этого сотрудника есть два суицида, один из которых совершен тем же способом.
Судя по представленным выше фактам, семейные проблемы являются наиболее частым потенцирующим фактором. Это значит, что кадровые и психологические службы этой системы должны быть осведомлены и о семейной ситуации сотрудников, и готовы применить превентивные меры.
16. Преобладающие психические состояния. Внешнее спокойствие - 9 человек (39,1%); позитивное настроение - 7 (30,4%); эмоциональная неустойчивость - 5 (21,7%); состояние не определено - 2 (8,7%). По данному параметру наблюдается следующий парадокс: за внешним спокойствием и даже позитивным настроем сотрудников, совершивших самоубийство, скрывалось стремление расстаться с жизнью, а значит, динамическое наблюдение и аудиовизуальная психодиагностика, применяемые в работе с кадрами УИС, оказались неэффективны.
Суицидальное поведение.
Суициды были совершены следующими способами: а) повешение - 15 человек (65,2%); б) огнестрельное ранение - 6 (26,1%), из них из
табельного оружия - 1 (4,4%); в) отравление угарным газом - 1 (4,4%); г) множественные ножевые ранения - 1 (4,4%).
Среди способов суицида во многих регионах РФ доминирует самоповешение - более 80%, тогда как самострел - 1-4% [17-19]. Как можно отметить, полученные нами данные, в целом отражают общую тенденцию высокой доли самоповешений. В то же время большой процент суицидов с применением огнестрельного оружия (26,1%) может быть объяснён, прежде всего, 100% допуском к огнестрельному оружию аттестованных сотрудников УИС, а, так же «облегчённым» доступом к приобретению неслужебного оружия («фактор доступности»).
Интересно, что имея доступ к оружию, при несении службы в составе сводных отрядов, осуществляющих охрану и конвоирование, или дежурной смены в исправительном учреждении, а также в ходе плановых стрельб (до трёх раз в течение каждого календарного месяца службы), практически каждый из сотрудников мог использовать его в качестве средства суицида. Однако самострел из табельного оружия (то есть на рабочем месте во время несения службы) был совершён лишь одним сотрудником. Остальные 5 - из неслужебного огнестрельного оружия и в неслужебное время.
Место совершения суицида: 1) по месту жительства - 22 человека; 2) на работе - 1. Эти данные согласуются с результатами анализа выбранных способов суицида. Во-первых, они подтверждают важность семейно-бытовых факторов, ссор и затянувшихся конфликтов с родственниками (об этом свидетельствуют и данные служебных проверок) в генезе суицидального поведения. Во-вторых, указывает на то, что характер служебной деятельности суи-цидентов в целом исключал уединение - основную часть времени они проводили либо в служебном коллективе, либо среди осужденных, подозреваемых и обвиняемых.
Распределение совершения суицидов по месяцам: май - 4 человека (17,4%); январь - 3 (13,4%); сентябрь - 3 (13,4%); февраль - 2 (8,7%); июнь - 2 (8,7%); август - 2 (8,7%); октябрь - 2 (8,7%); декабрь - 2 (8,7%); март - 1 (4,4%); апрель - 1 (4,4%); июль - 1 (4,4%).
Распределение совершенных суицидов по времени суток: утро - 8 человек (34,8%); день - 7 (30,4%); ночь - 5 (21,7%); вечер - 3 (13,1%). Таким образом, большая часть суицидов была совершена утром и днём. Этот факт объясняется тем, что большинство суициден-тов (п=15; 65,2%) работали по сменному графику и могли оставаться дома в одиночестве
после дежурства в утренние и дневные часы, чем и воспользовались, когда жизненная ситуация стала для них невыносимой.
Полученные нами хронобиологические показатели несколько различаются с данными других отечественных исследователей, согласно которым независимо от пола наблюдался весенне-летний пик суицидальной активности, а завершённые суициды чаще случались в воскресенье и понедельник с 1000 до 1300 [3]. У сотрудников УИС в целом некоторое преимущество имел осенне-зимний период, хотя по времени суток можно отметить совпадение результатов. Объяснение этих результатов, вероятно, требуют более детальных исследований.
В результате аналитической работы с информационными карточками по форме Сцд был составлен обобщенный портрет сотрудника УИС, совершившего суицид в 2016 году. Это мужчина, в возрасте около 34 лет, с большей долей вероятности служащий в отделе безопасности, возможно, имеющий более высокое образование, чем предусмотрено занимаемой должностью, со стажем службы около восьми лет, стажем работы в должности более трёх лет, состоящий в браке, имеющий детей, в целом положительно характеризующийся по службе, не имеющий взысканий, неконфликтный, организованный, дисциплинированный, не состоящий в группе риска, не обращающийся по своей инициативе за помощью к психологу, имеющий семейные проблемы, но не склонный их обсуждать с другими людьми; внешне спокойный, совершивший весенним утром суицид через повешение.
Стоит признать, что суицид сотрудника УИС - это важный показатель недочетов в работе в территориальном органе и учреждении.
Подобные ситуации проявляют и все недочеты в работе психологов с сотрудниками УИС: 1) поверхностный сбор анамнеза; 2) игнорирование факторов группы риска; 3) пренебрежение информацией о проблемах сотрудника; 4) игнорирование психологических мероприятий сотрудником, обусловленное нахождением их на вышестоящей должности; 5) отсутствие последовательной индивидуальной работы психолога с сотрудником, несмотря на его инициативное обращение за психологической помощью; 6) формальный характер проводимой с сотрудником психопрофилактической работы.
Всё вместе взятое означает, что к трагедиям в 2016 г. привели, в том числе, и такие «косвенные» недочеты в работе кадровых и психологических служб как: приём на службу сотрудника с противопоказаниями, равноду-
шие и невнимательность коллег, сотрудников кадровой, психологической службы и руководителей.
Учитывая динамику суицидов среди сотрудников УИС, совокупность их наиболее частых признаков суицидального поведения и современные тенденции в решении проблемы суицидологической превенции [4, 7,11], возможно обусловить повышение эффективности профилактики данного явления в уголовно - исполнительной системе, например, разработать систему мер как общей, так и частной профилактики самоубийств. Это важно уже потому, что в результате суицидов УИС ежегодно теряет квалифицированных сотрудников, опытных и положительно характеризующихся по службе.
На наш взгляд, эффективность превенции суицидов среди сотрудников УИС также могут повысить мероприятия:
1) организационно-управленческого характера: а) декларация и практическое воплощение ценности жизни и здоровья сотрудников ФСИН России, признание важности укрепления их психического благополучия и разработка перечня ежегодных мероприятий в этом направлении кадровой работы; б) организация мероприятий, нацеленных на повышение суицидологической компетентности всех сотрудников конкретного учреждения УИС, включая руководство учреждения, в частности, проведение специальных ежегодных занятий «Суицидальное поведение и его профилактика»; в) повышение уровня психологической компетенции сотрудников всех отделов и служб путём проведения систематических занятий по психопрофилактике суицидального поведения в рамках служебной подготовки; г) внедрение форм и методов оптимизации взаимодействия между психологом и начальниками отделов и служб, в части, касающейся выявления признаков суицидального поведения, а также необходимости оказания психологической помощи отдельным сотрудникам; д) усиленный контроль кадровой и психологической профилактической работы в территориальных органах в целом и конкретных учреждениях УИС, где в течение последних трех лет произошли суициды сотрудников;
2) мероприятия организационно - методического характера на уровне деятельности психологов УИС: а) регулярное повышение квалификации психологов УИС по вопросам суицидального поведения, способам и методам его профилактики; б) своевременная психологическая диагностика сотрудников и оперативное реагирование на их запросы об оказании
психологической помощи; в) выстраивание оптимальной стратегии психологического сопровождения сотрудников, поставленных на учёт; г) в случае необходимости или недостаточных знаний психолога направление сотрудника к узко профильному специалисту (например, психотерапевту, занимающемуся зависимостями, и др.); д) обязательное документальное отражение передачи информации о признаках суицидального поведения сотрудника руководителю подразделения; е) инструктирование сотрудников и руководства о признаках суицидального поведения отдельных сотрудников, находящихся в трудной жизненной ситуации, для согласования действий, нацеленных на оказание им социальной поддержки и психологической помощи; ж) обязательное проведение индивидуальных консультаций по результатам психодиагностики и при этом смещение акцента с диагностических мероприя-
Литература:
1. Любов Е.Б., Морев М.В., Фалалеева О.И. Суициды: социо-экономическое бремя в России [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журнал.
2013. № 2 (19). URL: http://medpsy.ru (дата обращения: 20.09.2017).
2. Мамченко А.М., Цветкова Н.А. Научно-теоретические предпосылки социально-психологической профилактики суицида у подследственных, находящихся в СИЗО // Ученые записки РГСУ. 2016. Том 15, № 2. С.71-79.
3. Зыков В.В., Шешунов И.В., Мальцев И.А. Хронологические факторы риска самоубийств в Кировской области // Суици-дология. 2016. Т. 7 № 4 (25) С. 54-55.
4. Харитонов С.В. Включение родственников суицидентов в мониторинг и профилактику самоповреждений // Всерос. науч.-практич. конф. с междунар. участием «Психическое здоровье населения как основа национальной безопасности России»: Тезисы конф. 13-15 сент. 2012 г., г. Казань / Под ред. Н.Г. Незнанова, К.К. Яхина. СПб: Печатный элемент, 2012. С. 333-336.
5. Казберов П.Н. Проявления суицидов среди личного состава // Преступление и наказание. 2013. № 8. С. 6-7.
6. Казберов П.Н., Кулакова С.В., Фадеева К.Ф. О последствиях экстремальных условий деятельности для сотрудников силовых структур // Научно-исследовательские публикации. 2014. № 12 (16). С. 36-41.
7. Психологическая профилактика суицидального поведения сотрудников уголовно-исполнительной системы: методическое пособие / Фадеева К.Ф., Кулакова С.В., Федорова Е.М., Мешкова Л.В., Чурилова И.А. М.: ФКУ НИИ ФСИН России,
2014. 75 с.
8. Сербо Е.А. Психологические детерминанты суицидальных намерений сотрудников уголовно-исполнительной системы // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2017. № 1 (32). С. 98-100.
9. Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А., Бергельсон Л.Л. Социально-психологическая дезадаптация личности и профилактика суицида // Вопросы психологии. 1981. № 4. С. 91 -102.
10. Цветкова Н.А., Колесникова Н.Е. Интервенция, поственция и превенция суицидальных состояний у взрослых. - Псков: ПЮИ ФСИН России, 2011. 116 с.
11. Амбрумова А.Г. Теоретико-методологические и организационные проблемы суицидологической превенции // Проблемы профилактики и реабилитации в суицидологии. - М.: НИИ психиатрии, 1984. С. 8-26.
12. https://zona.media/number/2016/20/06/fsin-suicides
тий на проведение индивидуальной психологической работы с сотрудниками; з) повышение прогностического и коррекционно - профилактического уровня диагностических мероприятий, в то числе за счёт использования проективных методик психологической диагностики;
3) мероприятия социально - психологического характера: а) всемерная поддержка позитивного имиджа психолога УИС в целях увеличения количества сотрудников, обращающихся к ним за профессиональной психологической помощью, оказавшись в трудной жизненной ситуации; б) изучение социально-психологического климата в учреждениях УИС, своевременное вмешательство в деструктивные процессы, происходящие в коллективах подразделений (конфликты, слухи, сплетни), принятие мер по разрешению различного рода конфликтов и оказание медиативной психологической помощи их участникам.
References:
1. Ljubov E.B., Morev M.V., Falaleeva O.I. Suicidy: socio-jekonomicheskoe bremja v Rossii [Jelektronnyj resurs] // Medicinskaja psihologija v Rossii: jelektron. nauch. zhurnal. 2013. № 2 (19). URL: http://medpsy.ru (data obrashhe-nija: 20.09.2017). (In Russ)
2. Mamchenko A.M., Cvetkova N.A. Nauchno-teoreticheskie predposylki social'no-psihologicheskoj profilaktiki suicida u podsledstvennyh, nahodjashhihsja v SIZO // Uchenye zapiski RGSU. 2016. Tom 15, № 2. S.71-79. (In Russ)
3. Zykov V.V., Sheshunov I.V., Maltsev A.E. Chronological risk factors of suicides in the Kirov region // Suicidology. 2016. V. 7 № 4 (25) P. 54-55. (In Russ)
4. Haritonov S.V. Vkljuchenie rodstvennikov suicidentov v monitoring i profilaktiku samopovrezhdenij // Vseros. nauch.-praktich. konf. s mezhdunar. uchastiem «Psihicheskoe zdorov'e naselenija kak osnova nacional'noj bezopasnosti Rossii»: Tezisy konf. 13-15 sent. 2012 g., g. Kazan' / Pod red. N.G. Neznanova, K.K. Jahina. SPb: Pechatnyj jelement, 2012. S. 333-336. (In Russ)
5. Kazberov P.N. Projavlenija suicidov sredi lichnogo sostava // Prestuplenie i nakazanie. 2013. № 8. S. 6-7. (In Russ)
6. Kazberov P.N., Kulakova S.V., Fadeeva K.F. O posledstvijah jekstremal'nyh uslovij dejatel'nosti dlja sotrudnikov silovyh struktur // Nauchno-issledovatel'skie publikacii. 2014. № 12 (16). S. 36-41. (In Russ)
7. Psihologicheskaja profilaktika suicidal'nogo povedenija sotrudnikov ugo-lovno-ispolnitel'noj sistemy: metodicheskoe posobie / Fadeeva K.F., Kula-kova S.V., Fedorova E.M., Meshkova L.V., Churilova I.A. M.: FKU NII FSIN Rossii, 2014. 75 s. (In Russ)
8. Serbo E.A. Psihologicheskie determinanty suicidal'nyh namerenij sotrudnikov ugolovno-ispolnitel'noj sistemy // Vestnik Barnaul'skogo juridicheskogo instituta MVD Rossii. 2017. № 1 (32). S. 98-100. (In Russ)
9. Ambrumova A.G., Tihonenko V.A., Bergel'son L.L. Social'no-psihologicheskaja dezadaptacija lichnosti i profilaktika suicida // Voprosy psihologii. 1981. № 4. S. 91-102. (In Russ)
10. Cvetkova N.A., Kolesnikova N.E. Intervencija, postvencija i prevencija sui-cidal'nyh sostojanij u vzroslyh. - Pskov: PJuI FSIN Rossii, 2011. 116 s. (In Russ)
11. Ambrumova A.G. Teoretiko-metodologicheskie i organi-zacionnye proble-my suicidologicheskoj prevencii // Problemy profilaktiki i reabili-tacii v suicidologii. - M.: NII psihiatrii, 1984. S. 8-26. (In Russ)
12. https://zona.media/number/2016/20/06/fsin-suicides (In Russ)
13. http://antipytki.ru/2016/06/21/2-1 -sootnoshenie-chisla-samoubijstv-sredi-zaklyuchennyh-i-sotrudnikov-ugolovno-ispolnitelnoj-sistemy-v-2015-godu/
14. Приказ Минюста России от 03.05.2007 года № 86 Приложение № 1 Форма ПС-1 полугодовая «Отчет о результатах деятельности психологической службы уголовно - исполнительной системы за второе полугодие 2016 г.».
15. Указание ГУИН Минюста России от 05 июня 2002 г. № 18/53-66 Приложение № 1 «Информационная карточка (форма Сцд)».
16. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний от 12 апреля 2012 г. № 198 «Об утверждении Инструкции об организации и проведении служебных проверок в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы» Приложение № 2 «Заключение о результатах служебной проверки».
17. Боев О.И., Василенко А.О., Швыдкая С.В. Опыт работы суицидологической службы Ставропольского края. Результаты, уроки, перспективы // Тюменский медицинский журнал. 2015. Том 17, № 4. С. 17-21.
18. Зотов П.Б., Родяшин Е.В. Суицидальные действия в г. Тюмени и юге Тюменской области (Западная Сибирь): динамика за 2007-2012 гг. // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 1. - С. 54-61.
19. Чубина С.А., Любов Е.Б., Куликов А.Н. Клинико - эпидемиологический анализ суицидального поведения в Тульской области // Суицидология. 2015. Том 6, № 4. С. 66-72.
13. http: //antipytki .ru/2016/06/21/2-1 -sootnoshenie-chisla-samoubijstv-sredi-zaklyuchennyh-i-sotrudnikov-ugolovno-ispolnitelnoj-sistemy-v-2015-godu/ (In Russ)
14. Prikaz Minjusta Rossii ot 03.05.2007 goda № 86 Prilozhenie № 1 Forma PS-1 polugodovaja «Otchet o rezul'tatah dejatel'nosti psihologicheskoj sluzhby ugolovno-ispolnitel'noj sistemy za vtoroe polugodie 2016 g.». (In Russ)
15. Ukazanie GUIN Minjusta Rossii ot 05 ijunja 2002 g. № 18/5366 Prilozhenie № 1 «Informacionnaja kartochka (forma Scd)». (In Russ)
16. Prikaz Federal'noj sluzhby ispolnenija nakazanij ot 12 aprelja 2012 g. № 198 «Ob utverzhdenii Instrukcii ob organizacii i provedenii sluzhebnyh proverok v uchrezhdenijah i organah ugolovno-ispolnitel'noj sistemy» Prilozhenie № 2 «Zakljuchenie o rezul'tatah sluzhebnoj proverki». (In Russ)
17. Boev O.I., Vasilenko O.A., Shvydkaya S.V. The experience of suicide prevention service of the Stavropol territory. The results, lessons, prospects // Tyumen Medical Journal. 2015. Vol. 17, № 4. P. 17-21. (In Russ)
18. Zotov P.B., Rodyashin E.V. Suicide in Tyumen and the south of the Tyumen region (Western Siberia): dynamics for 2007-2012 // Suicidology. 2013. Vol. 4, № 1. P. 54-61. (In Russ)
19. Chubina S.A., Lyubov E.B., Kulikov A.N. Clinical and epidemi-ological analysis of suicidal behavior in Tula region // Suicidolo-gy. 2015. Vol. 6, № 4. P. 66-72. (In Russ)
SUICIDAL BEHAVIOR AMONG CRIMINAL EXECUTIVE SYSTEM PERSONNEL AS AN ACTUAL PROBLEM
S.V. Kulakova1, N.A. Tsvetkova2,3
iScientific-Research Institute Federal Penitentiary Service of Russia, Moscow, Russia 2Russian state social University, Moscow, Russia
3Scientific Research Institute of the Federal Service for the Execution of Punishments, Moscow, Russia Abstract:
The article reviews the suicide problem among personnel of criminal executive system of Russian Federation who are prone to increased suicide risk due to their job responsibilities. The problem in question indicates an objective need to study the phenomena at a deeper level. The aim of the analysis is to define specific particularities and indicate main determinants of suicide committed by criminal executive system employees and to further develop recommendations on optimizing general and private prevention of their suicides. Materials and methods: The study employed the following materials: 1) departmental statistics; 2) information from special cards that are filled in in case of suicide or attempted suicide; 3) conclusion on results of service checks run after suicide; 4) inspection and control checks materials. While working on the review digital, interval, nominal and rank data was analyzed on the personnel who committed suicide during their service time. The results of the work are the following: generalized social characteristics of a criminal executive system employee who committed suicide; identifying common typical mistakes in suicide prevention in certain departments activity; measures that would allow to reduce the number of employees lost to suicide annually. For example, it is stated that in the last 5 years (2012-2016) the number of suicides among criminal executive system employees have reached: 45 case in 2012, 23 cases in 2013, 23 case in 2014, 25 cases in 2015, and in 2016 it counted 0,12 for every 1000 people. A generalized portrait of a criminal executive system employee who committed suicide in 2016 is drawn - it is a man of 34 years of age, most probably involved with security department, somewhat overeducated for his position, employed for about 8 years in the field and about 3 years in the position, married, having children, positively characterized in the job, without penalties, non-conflict, organized, not in a risk group, not seeking psychological help, having family issues who he is not inclined to discuss with others, seeming calm and committing suicide on a spring morning by hanging. The attention is drawn to the fact that though the suicide dynamics among criminal executive system employees is positive, it is still unstable and demands strengthening of preventive measure by HR and psychological departments (of 23 suicide committers in 2016 only 1 employee regularly received psychological help because of his low stress resistance, and all other suicide cases were described as difficult to predict with 6 of them being committed under unclear circumstances. The conclusion is made that there is a possibility to decrease further the number of suicides among criminal executive system personnel through measures of general and individual prevention that the authors of the review propose.
Key words: criminal executive system, personnel, employees, reasons for suicide, suicide prevention for employees
Финансирование: Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов: Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
