CC BY
27Философия
УДК 297:217 Я.М. Ханмагомедов
Суфийская и ваххабитская концепции паломничества (на примере хаджа)
Дагестанский государственный университет; yarah63@gmail.com
В статье прослеживаются расхождения суфиев и ваххабитов относительно мусульманского паломничества в Мекку. Указывается противоречивый характер самого учения суфиев о паломничестве, двоякий подход их к хаджу, раскрывается сущность ваххабитской доктрины паломничества, в частности, и хаджа - вообще.
Ключевые слова: паломничество, хадж, ваххабизм, суфий, Коран.
The article traces out the differences between the Sufis and Wahhabis concerning Muslim pilgrimage to Mecca. The authors points out the contradictory nature of the Sufis's doctrine of the pilgrimage, and their two-pronged approach to the Hajj, the essence of the doctrine of the Wahhabi pilgrimage, in particular, and the Hajj -in general.
Keywords: pilgrimage, hajj, wahhabism, the sufi, the Koran.
Суфийская интерпретация паломничества вообще, и хаджа в особенности, открывает широкие возможности для размышлений и толкований. В системе воззрений суфиев на хадж наблюдаются значительные расхождения по сравнению с официальным ортодоксальным исламом. Связано это с двумя противоположными по сути подходами суфиев к хаджу, которые сводятся к дилемме: "и да, и нет".
Как и любая форма паломничества, хадж имеет две стороны: внешнюю (комплекс совершаемых обрядов) и внутреннюю (состояние, в которое впадает паломник с момента принятия ихрама). Относительно последнего мусульманский богослов А. Мау-дуди отмечает: "Одевание ихрама символизирует, что какое бы положение на земле вы не занимали, к Богу вы должны прийти как нищий и бездомный, как в душе, так и во внешнем виде... У вас разовьется аскетизм. Исчезает гордость и тщеславие. Усилится смирение и внутреннее спокойствие. Все нечистоты, попавшие в вашу душу в результате наслаждения мирскими радостями, удалятся, и чувство божественности возобладает в вашем внутреннем и внешнем "я" [10, с. 262-263].
Для мусульманина обе стороны хаджа взаимосвязаны: величественное зрелище исполнения обрядов, его созерцание заставляло задумываться людей даже других вероисповеданий, волей судьбы оказавшихся рядом. Так, прибывший в Мекку в 1807 г. под вымышленным именем Али-бея ал-Аббаси испанский путешественник Бадиа-а-Леблих писал: "... Нет, ни один культ не дает чувствам впечатления более простого, более трогательного и более величественного... Философы земли, позвольте Али-бею защитить его религию, как вы защищаете спиритуализм или материализм, наличие или отсутствие материи, извечную реальность всего сущего или сотворение этой реальности ..." [5, с. 127-128]. "Действительно, это было зрелище, способное разорвать вам сердце видом стольких людей в их одежде смирения и унижения, с непокрытыми головами, с мокрыми от слез щеками, вздохами и горестными рыданиями!" - восклицает другой европеец Джозеф Питс, оказавшийся в месте хаджа в 1678 г. [5, c. 65]. Совершившая в 1996 г. хадж Шекихачева М.Ш. повествует: "Вот безмолвная и вечно притягивающая к себе Кааба... И мне кажется, что все вокруг движется... по оси, т. е. вокруг Первого Дома... Грустно, потому что не хочется возвращаться в ту ситуативно-ложную среду, ко-
торая ждет меня дома..." [18, с. 80]. Т. е. сам обряд вызывает определенное состояние души поломника, способствует её очищению.
Однако суфии предлагают свой метод постижения Бога. Они считают, что человеку "пути" (т. е. суфию. - Авт.) для этого вовсе не обязательно совершать дальнее путешествие в Мекку. Более того, в суфийских кругах в раннее Средневековье имелось мощное течение, выступавшее против паломничества вообще. Швейцарский исламовед А. Мец приводит слова одного суфия, жившего в X веке: "Я удивляюсь тем, кто странствует через пустыни и глухие места, чтобы найти дом Аллаха и святыню только из-за того, что там есть следы его Пророка. Почему они не пройдутся по своим собственным стремлениям и страстям, чтобы обрести свои сердца, где есть следы Аллаха" [1, с. 255-256].
В заклинании именем Аллаха некоего суфия везиру Низаму ал-Мулку (XI в.) эта идея конкретизируется следующим образом: "Зачем ты направляешься в Мекку? Хадж твой здесь... помогай нуждающимся моей общины". И даже сам ал-Худжвири - характерный тип суфия XI в., всегда идущего на компромиссы, заявляет: "Совершенно безразлично, быть ли в Мекке без Аллаха или дома без Аллаха, так же, как безразлично, быть ли дома с Аллахом или в Мекке с Аллахом" [1, с. 255-256].
Своеобразный метод совершения хаджа предлагает мистик ал-Халладж (X в.): "Если для кого-либо невозможно лично совершить паломничество в Мекку, пусть он выделит часть своей квартиры, держит ее в чистоте, отдаляет от нее всех профанирующих и совершает в ней в период мекканского паломничества те же обряды, которые совершаются в Мекке. Пусть затем он соберет тридцать сирот и приготовит им в этом помещении обильное угощение, снабдит их одеждой и одарит каждого из них семью дирхемами. Это будет засчитано ему как действительный хадж" [4, с. 55]. Халладж все же здесь (возможно в результате недомыслия) выделяет понятие "действительный хадж", который предполагает хадж в Мекку. Предлагаемые же варианты суфийского хаджа - это всего лишь его компенсации.
Великий шейх суфизма Ибн ал-Араби (XII-XШ вв.), неоднократно совершавший хадж, в своем сочинении "Геммы мудрости" пишет: "... раб (Аллаха. - Я.Х.) ... во время молитвы поворачивается в сторону мекканской мечети, веруя, что Бог в момент его молитвы перед ним... Однако не говорите, что он только там..." [12, с. 199]. То есть Бог не только там: он везде, во всем, в каждом предмете и явлении и т. д., в т. ч. и в тебе самом. Именно на таком пантеистическом понимании Бога и основывается суфийская интерпретация хаджа: "Зачем ездить к Богу в Мекку, если он перед тобой и даже в тебе?" На это и намекает поэт-суфий Джалал ад-Дин ар-Руми (XIII в.), призывая: "Совершайте хадж в Каабу своего сердца, а не в Каабу камня" [9, с. 37].
Представитель мусульманской секты ахмадие в Индии Мирза Гулам Ахмад Гадиани (1838-1908) утверждал, что каждый народ имеет право на собственную Мекку, каковую он предлагал создать в пенджабском городе Гадиан [8, с. 73].
Такой радикальный характер скептицизма и критики ислама и его святынь объясняется тем, что посещение их стало тяжким бременем из-за экономических и других трудностей, особенно для мусульман, проживавших далеко от Аравии. Это, в свою очередь, поставило суфизм, возникший по сути как социальный протест в среде угнетенной массы, в положение мусульманской идеологической оппозиции, а его сторонников вынудило не только отстаивать свои позиции в споре, но и порой затушевывать их, скрываясь от гонений властей. Когда Ибн ал-Араби написал стихи, воспевающие красавицу Низам, дочь смотрителя Запретной Мечети, богословы-буквалисты восприняли их как безмерно чувственную и откровенную любовную лирику, посвященную конкретной женщине. Поэтому в 1215 г. автору пришлось сопроводить свои стихи про-
странным комментарием, в котором пояснялось, что кроется за поэтическими метафорами и образами. А задолго до этого в Египте ему пришлось спасаться бегством от преследования фанатиков, обвинивших его в ереси и попытавшихся убить.
Следует указать и на противоречивый характер самого учения суфиев о паломничестве, согласно которому слияние с Аллахом проходит через четыре стадии "приближения к Богу", одной из которых является шариат, требующий овладения мусульманским законодательством. Хадж является предписанием шариата. Таким образом, критикуя паломничество, суфии тем самым ставят под сомнение одно из установлений шариата.
Критикуя исламские святыни, суфии тем не менее сами по несколько раз совершали хадж, считая это обязанностью каждого мусульманина, правда с некоторыми оговорками. Более того, Дж.С. Тримингэм пишет о суфийской группе в Марокко в XII в. под названием худжжадж, членами которой могли стать только совершившие паломничество в Мекку [14, с. 51]. 55 раз совершал хадж основатель одной из праведных школ в исламе Абу Ханифа ибн Сабит (699-767). В Мекке он ходил только пешком и босиком, говорил, что ему стыдно ходить в обуви, тем более верхом, по земле, по которой ходил пророк [8, с. 16]. А в XIX в. Мекка была главным средоточием суфийских орденов, которые пользовались среди паломников большой популярностью.
Двоякий подход суфиев к хаджу ("и да, и нет") обусловлен следующим. Для обычного верующего обе упомянутые выше стороны паломничества являются обязательными. Например, для паломника место, время и порядок совершения обрядов хаджа (внешняя сторона) также важны, как и его внутреннее состояние. Суфий же делает упор на другую - внутреннюю сторону. В этой связи примечателен рассказ, в котором говорится, что некий мудрец Кадудар на вопрос "Почему вы запрещаете своим последователям совершать паломничество? Как может человек запрещать то, что было указано свыше?" ответил, что никто не может препятствовать выполнению божественного указания... Тем не менее, обязанность Руководителя заключается в том, чтобы паломничество не совершалось людьми с несоответствующим внутренним состоянием. Обычный человек поможет паломнику, когда тому нужны деньги и пища, и поднимет его, если он свалится от слабости. Человек Пути (т. е. суфий), мгновенно определяя аналогичные потребности в сфере внутренней жизни, вынужден оказывать помощь своим собственным способом.
Отсюда следует вывод, что суфии делают упор на внутреннюю сторону паломничества: чувство богобоязни, раскаяния, на состояние души, ее совершенствование, направленное на достижение высшей цели - постижение Бога. Подобное отношение объясняется также равнодушием суфиев к догматическим различиям между традиционными религиями.
Так, Омар Хайам следующим образом выражал такое безразличие: Дух рабства кроется в кумирне и в Каабе, Трезвон колоколов - язык смиренья рабий. И рабства черная печать равно лежит На четках и кресте, на церкви и михрабе [15, с. 17].
Ибн ал-Араби в одной из поэм писал: "... Мое сердце стало восприимчивым к любому образу: оно и лужайка, на которой пасутся газели, и обитель христианских монахов. Капище языческих идолов и Кааба мусульманского паломника. Оно - скрижали Торы и свитки Корана...!" [6, с. 31].
Одно из стихотворений Руми из "Дивана Шамса Табризи" вызвало замешательство среди буквалистов. В нем суфий исследует все старые и новые формы религии и приходит к выводу, что истину следует искать в сознании самого человека. Как считают
суфии, им необязательно в буквальном смысле слова путешествовать, совершая паломничество. Сильно развитое внутреннее чувство, по их признанию, позволяет им познавать истину, не предпринимая каких-либо действий. О своем отношении к этому он говорил, что полностью исследовал крест и христиан, но его (Бога) не было на кресте, и в индуистском храме не было его следов и в Каабе его не было. Но заглянув в свое сердце, он увидел его.
Суфизм сыграл значительную роль в формировании культа святых в исламе и породил целый пласт знаменитых и рядовых святых шейхов, пиров, мюршидов ишанов и т. д. Посещение их могил, обращение к ним с мольбами о заступничестве перед Аллахом явилось причиной возникновения в XVIII в. в Аравии мощного религиозно-политического течения - ваххабизма, названного так по имени его основателя Мухам-мада Абд ал-Ваххаба. Он выступил с проповедью возрождения "чистоты" ислама, за "подлинное" единобожие, исключающее всяких посредников между человеком и Аллахом. Ваххабизм отвергал культ святых (в т. ч. и самого пророка Мухаммада), паломничество к мазарам, считая это проявлением многобожия, осуждал роскошь, курение, пение, танцы и т. д.
Ваххабизм отвергал идею о посредничестве между человеком и Богом, т. к. ваххабитское понимание трансцендентности Бога исключает возможность каких-либо отношений с ним. Величайшим язычеством считается придание Аллаху сотоварища, к которому обращаются, как к Аллаху, или выполняют по отношению к нему какой-либо обряд поклонения, например, обращение с молитвой о помощи, приношение жертвы, принятие обета. В подтверждение этого приводят 106-й аят суры "Юнус" Корана: "И не призывай помимо Аллаха того, что не поможет тебе и не повредит! А если ты это сделаешь, то ты будешь тогда несправедливым" (Коран, 10:106), а также хадис Пророка, в котором говорится, что тот, кто умирает обращающимся к кому-либо, кроме Аллаха, равному ему, тот попадет в ад.
Сам основатель ваххабизма Абд ал-Ваххаб пишет: "Все ученые-богословы единодушны в том, что испрашивание благословления у ... святых мест, могил не соответствует шариату... Данное положение распространяется на все, в том числе и на место молитвы Ибрахима ("макам Ибрахим". - Я.Х.), место захоронения Пророка, Иерусалимскую скалу и другие святые места. Что же касается прикосновения к Черному камню и его целования, а также прикосновения к восточному "Йеменскому" углу Каабы, то это является поклонением Аллаху, возвеличиванием Его, смирением перед Его величественностью, в чем состоит дух истинной набожности" [2, с. 73].
Один из ближайших сподвижников пророка Абу Хурейра рассказывал: "Посланник Аллаха сказал: "Не превращайте свои дома в могилы и не устраивайте на моей могиле празднеств" [13, № 875].
По мнению богословов-последователей шейха Абд ал-Ваххаба, этот хадис содержит суровый запрет на путешествие, совершаемое с намерением только посетить могилу посланника Аллаха. Однако последнее положение противоречит другому хадису самого пророка, переданному самим Абу Хурейрой: "Не следует вам ходить кроме как к трем мечетям: Заповедную мечеть (в Мекке. - Я.Х.), мою мечеть (в Медине. - Я.Х.) и мечеть ал-Акса (в Иерусалиме. - ЯХ.)" [11, с. 126].
Что же касается совершения обхода (тавафа) вокруг могил, то это также является великим ширком (приобщением Аллаху равных). В доказательство этого приводится следующий аят Корана: "... и пусть совершают обход вокруг Древнего Дома" (Коран, 22:29), т. е. таваф разрешается только вокруг Каабы. Следовательно, ваххабизм запре-
щает паломничество к святым местам Мекки и Медины (за исключением хаджа к Каабе), в частности к Мечети Пророка.
В апреле 1803 г. ваххабиты разрушили в Мекке все мавзолеи и мечети с куполами, воздвигнутые в честь героев раннего ислама. С этого года ваххабиты чинили всяческие препятствия для караванов паломников ввиду несоответствия паломничества их религиозным и моральным нормам (с паломниками шли музыканты, они везли с собой спиртные напитки, караваны нередко сопровождали группы проституток и т. д.). Ваххабиты требовали, чтобы в караване не было безбородых. Подобные действия привели к снижению количества паломников, а бедуины лишились источника дохода [3, с. 151-160].
В декабре 1806 г. ваххабиты захватили и Медину. Сауд повелел снести все мечети и часовни, посвященные памяти пророка и членов его семьи; он велел также разрушить все гробницы святых и героев, которые были почитаемы. Были отменены также некоторые прежние обычаи паломников, представлявшие собой часть обряда, например бритье головы с оставлением пряди волос. Запрещалось также посещение паломниками могилы пророка, что привело к различного рода ухищрением, чтобы попасть в Медину [5, с. 141].
Осуществление ваххабитами своих идей повергло в последующем в ужас весь мусульманский мир.
Литература
1. Адам Мец. Мусульманский Ренессанс. - М.: Наука, 1966.
2. Ат-Тамими, Мухаммад ибн Сулейман. Книга единобожия. - Омск: Изд-во Абилова, Зейналова, 1997.
3. Васильев А.М. Пуритане ислама? Ваххабизм и первое государство Саудитов в Аравии (1744/45-1818). - М.: Наука, 1967.
4. Гольдциэр И. Культ святых в исламе (Мухаммеданские эскизы). - М.: Гос. антирел. изд-во, 1938.
5. Жаклин Пирен. Открытие Аравии. - М.: Наука, 1970.
6. Ибн ал-Араби. Мекканские откровения. (ал-Футухат ал-Маккийа) / пер. с араб. А.Д. Кныша. - СПб.: Центр "Петербургское востоковедение", 1995.
7. Идрис Шах. Суфизм. - М.: Клышников, Комаров и К, 1994.
8. Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. - М.: Наука, 1978.
9. Климович Л.И. Курбан-байрам: праздник жертвоприношения и паломничества мусульман в Мекку. - М.: ГАИЗ, 1933.
10. Маудуди, Абу Аля. Давайте быть мусульманами. - Исламабад: Международный фонд "Икра", 1997.
11. Муслим. Ал-Джами' ас-Сахих: в 8 т. Т. 4. - Ал-Кахира [Каир], 1383.
12. Смирнов А.В. Великий шейх суфизма. - М.: Наука, 1993.
13. Сунан ат-Тармизи. - Хумс, 1966/1386, № 875.
14. Тримингэм Дж.С. Суфийские ордены в исламе. - М.: Наука, 1989.
15. Хайам О. Рубайат. - Душанбе: Ифрон, 1965.
16. Шекихачева М.Ш. Путевые заметки паломника. - Нальчик: Эл-Фа, 1996.
Поступила в редакцию 10 марта 2013 г.
