CC BY
20СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
Научная статья
УДК 343.13 ББК 67.408
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-3-88-92
NIION: 2007-0083-3/22-131
MOSURED: 77/27-005-2022-03-330
Судебный «взгляд» на законность процессуального задержания
Алла Сергеевна Есина1, Ольга Евгеньевна Жамкова2
1 2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
1 Esina-alla@List.ru
2 olga_zhamkova@mail.ru
Аннотация. Анализируются нормы уголовно-процессуального закона РФ по вопросам правового регулирования процессуального задержания, рассматриваются проблемные вопросы правоприменения норм главы 12 УПК РФ, анализируется судебная практика, официальная позиция Верховного Суда РФ по вопросам законности задержания, сформулированная в Постановлении ВС РФ от июня 2022 года.
Ключевые слова: процессуальное задержание, фактическое задержание, протокол задержания, основания и порядок задержания, сроки задержания
Для цитирования: Есина А. С., Жамкова О. Е. Судебный «взгляд» на законность процессуального задержания // Криминологический журнал. 2022. № 3. С. 88-92. https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-3-88-92.
Original article
Judicial "view" on the legality of procedural detention
Alla S. Yesina1, Olga E. Zhamkova2
1 2 Moscow University of Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia
1 Esina-alla@List.ru
2 olga_zhamkova@mail.ru
Abstract. The article analyzes the norms of the criminal procedure law of the Russian Federation on the legal regulation of procedural detention, discusses problematic issues of law enforcement of the norms of Chapter 12 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, analyzes judicial practice, the official position of the Supreme Court of the Russian Federation on the legality of detention, formulated in the Supreme Court Resolution of June 2022.
Keywords: procedural detention, actual detention, protocol of detention, grounds and procedure of detention, terms of detention
For citation: Yesina A. S., Zhamkova O. E. Judicial "view" on the legality of procedural detention // Criminological journal. 2022. (3):88-92. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-3-88-92.
Тема уголовно-процессуального задержания всегда была и остается в центре внимания ученых-процессуалистов. Причина этого не только в том, что задержание является одной из мер процессуального принуждения, ограничивающая конституционное право граждан на свободу передвижения. Больше оснований для дискуссий вызывает нечеткая правовая
регламентация применения данной меры принуждения, в связи с чем не утихают споры, касающиеся определения сущности таких понятий как «фактическое» и «процессуальное» задержание, исследование условий, при которых задержание следует считать законным, анализа процессуального порядка задержания и момента исчисления его сроков. Уяснение этих
© Есина А. С., Жамкова О. Е., 2022 88 _ - Криминологический журнал - № 3 / 2022
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES LAW SCIENCES
Ям
юридических моментов важно с точки зрения законности действий должностных лиц, применяемых нормы главы 12 УПК РФ.
Следует признать, что несовершенная законодательная регламентация приводит к проблемам правоприменения, создает прецедентные случаи в правоприменительной практике и исключает возможность использования единообразного подхода к процедуре задержания в деятельности следователя (дознавателя).
В соответствии с п. 11 ст. 5 УПК РФ задержание определяется как мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Данное определение позволяет отдельным авторам сделать вывод о том, что законодатель определяет суть процессуального задержания через еще одно задержание - «фактическое» [1] .
Прокомментируем данное определение, пытаясь уяснить идею законодателя. В п. 15 статьи 5 УПК РФ законодатель определяет момент фактического задержания - как момент производимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Если попытаться уяснить смысл данного законодательного определения, то неизбежно придем к выводу, что фактическое лишение свободы передвижения лица возможно только при надлежащем оформлении задержания на основаниях и в порядке, установленном УПК РФ. А именно: задержание должно быть оформлено протоколом, составленным в порядке ст. ст. 91-92 УПК РФ теми лицами, которые имеют право на его составление, соблюдая при этом срок составления протокола - не более 3-х часов с момента доставления лица в орган дознания или к следователю. Очевидно, что момент фактического задержания законодатель определяет как процессуальное, поскольку данное действие должно основываться на правилах, установленных УПК РФ. В то же время момент фактического ограничения гражданина в свободе передвижения, допущенное еще на месте преступления, преждевременно считать процессуальным задержанием: еще не возбуждено уголовное дело, еще не установлены основания для задержания, лицо еще не доставлено в орган дознания, лицо не может воспользоваться правами подозреваемого, поскольку данный процессуальный статус не может появиться у лица до возбуждения уголовного дела... По мнению авторов статьи, законодатель не разделяет процессуальное и фактическое задержание, определяя их, по существу,
как аналогичные понятия. Не может быть фактического лишения свободы передвижения без оснований и без протокола, установленных нормами УПК РФ. Речь идет об одном задержании - процессуальном. Почему же тогда так различна правоприменительная практика? Проведенное выборочное исследование среди следователей ОВД позволяет констатировать, что около 18 % опрошенных составляют протокол задержания до возбуждения уголовного дела, а около 23 % опрошенных исчисляют срок задержания в 48 часов с момента фактического лишения лица свободы передвижения, вне зависимости от того, кто именно производил удержание лица на месте преступления.
Не способствует разрешению обозначенный проблемы бланк протокола задержания. Как правило, в бланке протокола задержания правоприменитель должен указать время составления протокола задержания, а также время фактического задержания. По неволе задумаешься: должны ли совпадать данные моменты времени? Большинство правоприменителей толкуют термин «фактическое задержание» буквально, то есть с момента как гражданина «схватили и удерживают» на месте преступления фактически, то есть по факту. Действительно, довольно часто бывают ситуации, когда на месте преступления или сразу после преступления, предполагаемого преступника задерживают и сотрудники ОВД, и работники частных охранных фирм и даже обычные граждане. Время, затраченное на доставление задержанного в ближайший территориальный ОМВД (то есть орган дознания), зависит от удаленности места задержания и месторасположения органа дознания. В некоторых случаях время доставления предполагаемого преступника может занимать несколько минут, а в некоторых случаях (в отдаленных регионах, при определенных климатических условиях, транспортной ситуации, технических средствах и т. д.) это может занимать несколько суток. Вряд ли будет правильным считать, что период времени, затраченный на доставление лица в орган дознания должен входить в срок задержания - 48 часов, учитывая, что этот срок отведен следователю (дознавателю) для проверки лица на причастность к совершению преступления, что предполагает совершение с этим лицом определенных процессуальных действий следователем или дознавателем, но никак не иными лицами.
Как видится авторам статьи, проблема состоит в том, что ни в одной норме уголовно-процессуального закона не указано четко с какого момент следует исчислять срок задержания, то есть не определен на-
№ 3 / 2022
Криминологический журнал
89
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
чальный момент процессуального задержания.
Мы полагаем, что задержание предполагаемого преступника лицами, не указанными в УПК РФ, и время, затраченное на доставление лица в орган дознания, не является действиями процессуального характера, не регулируется нормами УПК РФ и не могут охватываться понятием «процессуальное задержание». Мы разделяем мнение А. В. Победкина, В. Н. Яшина, которые полагают, что деятельность по захвату и передвижению лица в орган дознания является административной» [1].
Признаем, что процессуальный порядок задержания, установленный УПК РФ, напрямую не предусматривает необходимость возбуждения уголовного дела в отношении задержанного, однако обязывает должностное лицо допросить подозреваемого в течение 24 часов с момента фактического задержания. Поскольку допрос подозреваемого это следственное действие, производство которого возможно только по возбужденному уголовному делу, следовательно, произвести допрос за рамками уголовного дела нельзя. Однако такое понимание складывается не у всех правоприменителей.
В целях создания единообразной практики, а главное - для уяснения того, когда задержание следует считается законным, Верховный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 28.06.2022 г. № 20 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях против правосудия» определил юридически значимые моменты законного применения данной меры принуждения: «Как заведомо незаконное задержание должны квалифицироваться, в частности, умышленные действия, совершаемые с целью незаконного применения к лицу данной меры процессуального принуждения, в результате которых лицо задерживается по подозрению в совершении преступления в порядке, предусмотренном статьей 92 УПК РФ: при отсутствии вынесенного органом дознания, дознавателем, следователем или руководителем следственного органа в соответствии с требованиями статьи 146 УПК РФ постановления о возбуждении уголовного дела; если санкцией соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации за преступление, в котором подозревается задержанный, не предусмотрено наказание в виде лишения свободы; при отсутствии данных о том, что задержанное лицо было застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, либо о том, что потерпевшие или очевидцы указали на него как на совершившего преступление,
либо о том, что на этом лице, его одежде, при нем или в его жилище были обнаружены явные следы преступления» [2].
Примечательно, что еще несколько лет назад позиция Верховного Суда РФ была иной. Так, например, 2 февраля 2004 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ вынесла кассационное определение, в котором признала законными действия следователя, которая 17 апреля 2003 года составила протокол задержания, а 18 апреля 2003 года обратилась к прокурору за согласием на возбуждение уголовного дела. Судом было указано, что изложенные в кассационном представлении доводы о том, что подозреваемый был задержан следователем незаконно, поскольку ею на тот момент не было получено согласие прокурора на возбуждение уголовного дела, являются несостоятельными, так как согласия прокурора на задержание подозреваемого лица уголовно-процессуальный закон не требует» [3].
Заметим, что изменившаяся позиция высшего судебного органа Российской Федерации по отношению к критериям оценки законности задержания, не связана с какими-либо новеллами УПК РФ, поскольку никаких уточняющих терминов или процедур в этой части закон не претерпел. Но изменился «взгляд» суда на условия и порядок задержания. Теперь Верховный Суд более четко и глубоко растолковал идею законодателя о условиях, основаниях и порядке задержания. В этом смысле цитируемое выше постановление Верховного Суда РФ следует оценить как положительное. Однако разрешить исчерпывающе все проблемные ситуации, возникающие в правоприменительной практике относительно применения задержания, данное судебное решение не сможет. Например, остается открытой проблема о том периоде времени, в течение которого лицо было ограничено в свободе передвижения в связи с его удержанием до доставления его в орган дознания и до составления протокола задержания. Исходя из указанного выше постановления Верховного Суда РФ от 28 июня 2022 года, мы определились, что срок процессуального задержания продолжительностью в 48 часов начинает исчисляться с момента составления протокола задержания, что возможно только при наличии возбужденного уголовного дела. В этом случае остается неясным: что делать с тем периодом времени, когда лицо удерживалось и доставлялось в орган дознания. Ведь фактически лицо было ограничено в свободе передвижения, хотя этот период времени и не входит в процессуальный срок задержания. Отсутствие четкого законодательного регулирования дан-
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
ного вопроса создает значительный объем проблем в правоприменительной практике. Нет единого мнения по данному поводу и в судебной практике. Например. Определением Первого кассационного суда общей юрисдикции установлено, что 04 июля 2019 года автомобиль под управлением Д. был остановлен сотрудниками полиции, досмотрен, а после обнаружения в тайнике автомобиля наркотических средств Д. был препровожден в отдел полиции. То есть с этого времени Д. фактически был лишен свободы передвижения. Однако протокол задержания был составлен 06 июля 2019 года. В материалах уголовного дела отсутствовали какие-либо данные о освобождении К.Д. с момента фактического задержания 04 июля 2019 года и до оформления протокола задержания 06 июля 2019 года.
Данные обстоятельства были подтверждены в ходе судебного разбирательства, однако суд при разрешении вопроса о зачете времени содержания Д. под стражей, не учел их, определив срок отбывания наказания с 06 июля 2019 года (как указано в протоколе задержания). На основании изложено суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости внести изменения в приговор и зачесть в срок лишения свободы осужденного 2 дня (4 и 5 июля 2019 года), исходя из момента его фактического задержания» [5].
На сегодняшний день судебная практика складывается таким образом, что период времени удержания лица до момента составления протокола о задержания, составленного в порядке ст. 91-92 УПК РФ, учитывается и засчитывается в срок лишения свободы» [5]. Соответственно, можно прийти к выводу что судебные органы учитывают промежуток времени между фактическим лишением свободы передвижения лица и составлением протокола задержания при исчислении сроков содержания под стражей и лишения свободы. С точки зрения соблюдения Конституционных прав граждан скорее всего такая практика оправданна. Однако, мы убеждены, что время, затраченное сотрудниками правоохранительных органов на пресечение совершаемого преступления, или возникающая в дальнейшем необходимость в доставлении лица в органы внутренних дел для выяснения обстоятельств, не могут включаться в срок процессуального задержания, поскольку по своей природе такая деятельность не является процессуальной, а носит скорее административный характер. Нельзя отрицать того, что сам факт доставления лица в орган дознания может не привести к необходимости возбуждения уголовного дела и может не возникнуть оснований к процессуаль-
№ 3 / 2022
ному задержанию лица по той простой причине, что в действиях задержанного могут усматриваться признаки административного правонарушения, а не уголовного преступления (в приведенном выше примере вес наркотического средства у задержанного Д. мог быть недостаточен для начала уголовного преследования).
Полагаем, что подобные проблемные ситуации должны быть разрешены не судебным органом, а законодателем в тексте уголовно-процессуального закона» [6]. Порой проходят годы, прежде чем правоприменительная практика приходит к единообразному применению тех процедур, которые не совершенны с точки зрения их правового регулирования в тексте закона. Можно было бы избежать многочисленных ходатайств, жалоб и процедур пересмотра судебных решений, если бы текст закона был бы более четок и понятен.
Предлагаем дополнить текст УПК РФ более полным содержанием понятия «задержание», в котором следует отразить, что это мера процессуального принуждения, которая применяется только по уголовному делу, только теми лицами, которые указаны законодателем, с соблюдением того порядка и на тех основаниях, которые установлены уголовно-процессуальном кодексом РФ, а срок задержания должен исчисляться с момента составления протокола задержания. Порядок исчисления срока наказания, связанного с лишением свободы и определение начального момента исчисления срока наказания, а также определение общей длительности срока наказания следует урегулировать в п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ.
Список источников
1. Победкин А. В., Яшин В. Н. Фактическое и процессуальное задержание подозреваемого: необходимо решение законодателя // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. - 2018. - № 1-2. - С. 21.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2022 № 20 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях против правосудия» // «Российская газета», - № 145, 07.07.2022. Пункт 3.
3. Определение Верховного Суда РФ от 02.02.2004 № 44-о04-3 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 9.
4. Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 31.05.2022 № 77-2542/2022 // СПС « КонсультантПлюс».
5. Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 21.04.2022 № 77-1948/2022; Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции
91
Криминологический журнал
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
от 17.03.2022 № 77-1397/2022 Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 18.03.2021 № 77-765/2021 // СПС «КонсультантПлюс».
6. Чиковани М. А. Институт процессуального задержания в свете новелл Конституции РФ // Вестник Московского университета МВД России. - 2020. -№ 7. - С. 196-199.
References
1. Pobedkin A. V., Yashin V. N. Actual and procedural detention of a suspect: a decision of the legislator is necessary // Proceedings of Tula State University. Economic and legal sciences. - 2018. - №. 1-2. - P. 21.
2. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 28.06.2022 N 20 "On some issues of judicial practice in criminal cases of crimes against justice" // "Rossiyskaya Gazeta", N 145, 07.07.2022. item 3.
3. Definition of the Supreme Court of the Russian Federation of 02.02.2004 N 44-o04-3 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. - 2004. - № 9.
4. The ruling of the First Cassation Court of General jurisdiction of 31.05.2022 № 77-2542/2022 // SPS «ConsultantPlus».
5. See: Definition of the First Cassation Court of general jurisdiction of21.04.2022 № 77-1948/2022; Definition of the First Cassation Court of general jurisdiction of 17.03.2022 № 77-1397/2022 Definition of the First Cassation Court of general jurisdiction of 18.03.2021 № 77-765/2021 // SPS «ConsultantPlus».
6. Chikovani M. A. Institute of procedural detention in the light of the novelties of the Constitution of the Russian Federation // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2020. - №. 7. -Pp. 196-199.
Информация об авторах
А. С. Есина - доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент, Почетный сотрудник МВД России;
О. Е. Жамкова - доцент кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук.
Information about the authors
A. S. Esina - Associate Professor of the Department of Preliminary Investigation of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Honorary Employee of the Ministry of Internal Affairs of Russia;
O. E. Zhamkova - Associate Professor of the Department of Criminal Procedure of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 17.10.2022; одобрена после рецензирования 01.11.2022; принята к публикации 07.11.2022.
The article was submitted 17.10.2022; approved after reviewing 01.11.2022; accepted for publication 07.11.2022.
