CC BY
111
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 4 (57). С. 21-24.
УДК 340.1
DOI 10.25513/1990-5173.2018.4.21-24
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС КАК РИТУАЛ ВЛАСТИ
TRIAL AS A RITUAL OF POWER И. Д. ЯГОФАРОВА (I. D. YAGOFAROVA)
Автор рассматривает судебный процесс с позиции определённого древнего ритуала, правила и процедуры которого передаются из поколения в поколение. Ритуализация судебного процесса является неотъемлемым элементом современной правовой культуры, который подчёркивает значимость этого процесса и даёт возможность приобщиться к элементам власти. Каждый участник судебного процесса играет специально отведённую роль. Автор подчёркивает, что в ритуалах судебного процесса воплощено множество правовых функций и сущностных характеристик власти.
Ключевые слова: суд; судебный процесс; власть; ритуал; мифы; правовая культура; правосудие; архаизм.
The author considers the trial from the position of a certain ancient ritual, the rules and procedures of which are passed from generation to generation. The ritual of the judicial process is an integral part of the modern legal culture, which emphasizes the importance of this process and makes it possible to join the elements of power. Each participant in the trial plays a special role. The author emphasizes that the rituals of the judicial process embody many legal functions and essential characteristics of power.
Key words: trial; power; ritual; myth; legal culture; justice; archaism.
Сущность современного суда и судебной практики в целом зачастую основывается на внешней стороне самого процесса, в связи с чем у большинства возникают соответствующие ассоциации, относящиеся к ритуальным образам его проведения.
Судебный процесс сродни мистерии. Слово «мистерия» употребляется нами в значении ритуализованного представления, проводимого посвящёнными в сакральное знание с целью восстановления гармонии бытия посредством сакральных практик. При этом смысл и порядок проводимых манипуляций понятен только посвящённым в таинство ритуала, присутствующие непосвящённые не участвуют непосредственно в действии, но являются важными участниками, будучи неотъемлемой частью бытия как объекта воздействия.
Сакральный характер судебного ритуала находит выражение в символизме судебных
© Ягофарова И. Д., 2018
атрибутов и реквизита: «На зданиях федеральных судов общей юрисдикции устанавливается Государственный флаг Российской Федерации, а в залах судебных заседаний помещаются Государственный флаг Российской Федерации и изображение Государственного герба Российской Федерации. На зданиях судов общей юрисдикции может также устанавливаться флаг субъекта Российской Федерации, а в залах судебных заседаний могут помещаться флаг и изображение герба субъекта Российской Федерации» (об этом сказано в ч. 1 ст. 40 Федерального конституционного закона «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ). «При осуществлении правосудия судьи заседают в мантиях» (ч. 2 ст. 40). Стоит обратить внимание, что речь идёт не о символах правосудия или справедливости, а о символах государственной власти, именем которой вершится правосудие,
именно поэтому о судебных атрибутах можно говорить как о сакральных атрибутах государственной власти.
Зал заседания - особое сакральное пространство, переход в которое подчёркивается особыми действиями: при входе в зал судей и при оглашении приговора в конце процесса все присутствующие встают. Таким образом, выказывается почтение власти. Структура пространства ритуала характеризуется выраженным символизмом, направленным на выделение статуса участников процесса. Изменение расстановки нарушает структуру ритуала и поэтому недопустимо. Так, например, присутствующие на процессе слушатели сидят ниже председательствующего судьи, он как бы возвышается над залом заседания, что подчёркивает его особый статус в процессе. Расположение стульев, столов, их ориентация в пространстве так же важны: пространство зала судебного заседания как бы центрируется перед председательствующим судьёй и играет роль непосредственной сцены театра. Места слушателей соответственно расположены напротив сцены, с противоположной стороны -место председательствующего. Подобная организация пространства подчёркивает дуализм природы власти. Места сторон защиты и обвинения также противопоставлены друг другу и расположены слева и справа от сцены соответственно. Их противостояние являет собой ритуализованный конфликт в форме магического поединка, о чём сказано в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».
В обыденном сознании это может быть воспринято как некое театрализованное представление, лицедейство. Но это представляет собой неотъемлемый элемент правовой культуры, который сопровождает собой значимый акт государственной власти. Эти ритуалы позволяют обеспечить связь настоящего с прошлым, связь поколений, что также позволяет быть частью правовой культуры и социума в целом.
Если более детально взглянуть на сам процесс, то действительно роли каждого чётко определены. Это можно сравнить со сценой и выступлением на ней. Такую метафору предложил А. Гарапон: «сцена юрисдикции отсылает к юрисдикции сцены» [1]. Участ-
ники судебного процесса являются носителями определённых функций в ритуальном действе. При этом участвующих в судебном ритуале, за исключением обвиняемого, можно фактически заменить, в этом смысле все участники процесса изначально обезличены, как актёры, и только подсудимый без маски. Основные акторы процесса, посвящённые в таинство происходящего: председательствующий, стороны защиты и обвинения, секретарь заседания, - представляются судом. Характер перехода в иное пространство подчёркивает обезличенность участников процесса в ходе заседания (господин председатель, подсудимый, защитник, господин прокурор и т. п.). В то же время, если суд вызывает кого-либо для дачи показаний, экспертных заключений или предоставляет слово в соответствии с регламентом процесса, лицо, по статусу не относящееся к посвящён-ным в таинство происходящего, проходит обряд инициации: оно представляется суду, ему разъясняются его права. Следует обратить внимание, что это происходит, когда участник процесса выходит на сцену.
Председательствующий - судья федерального суда общей юрисдикции. «Председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные настоящим Кодексом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон» (ч. 1 ст. 243 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ). Таким образом, судья наделён особым статусом, позволяющим осуществлять правосудие.
Стороны защиты и обвинения представлены прежде всего обвинителем и защитником, хотя как на одной, так и на другой стороне могут быть представлены и другие участники в соответствии с гл. 6 и 7 УПК РФ. Вступая в процесс, эти участники уже имеют представление о нарративе ритуала, их задача в процессе - посредством творческого применения заранее определённых ритуальных практик добиться желаемого исхода дела. Происходящее по своей сути и направленности является подобием магических практик архаического человека.
Подсудимый - особый участник процесса, он не обезличен, но при этом его статус не определён, он может быть как виновен так
Судебный процесс как ритуал власти
и не виновен в том, что ему инкриминируют. Подсудимый - это некое переходное состояние на время рассмотрения дела в суде. Стороны защиты и обвинения борются на сцене, и в этой борьбе решается судьба подсудимого. По сути, происходит обряд перерождения, вариативность исхода которого бинарна и обусловлена успешностью или неспешностью применения доказательных практик сторонами процесса.
Слушатель - зритель, который чётко отделён от актёров, его роль чётко фиксирована. Он не имеет права вмешиваться в ход судебного процесса, должен сохранять дистанцию по отношению к ритуалу. В то же время «любой уголовный процесс начинается с "возврата к хаосу", с напоминания о преступлении с целью его устранения. Зритель невольно ассоциирует себя с обвиняемым и с его помощью снимает с себя бремя собственной "преступности", подобно тому, как в античных цирках, упиваясь зрелищем смерти гладиаторов, публика как бы заклинала свою собственную смерть: не по этой ли причине громкие процессы собирают толпы народа» [2]. Это наблюдение раскрывает ещё одну сущностную сторону судебного процесса как ритуала, а действа на сцене театральной сцене как трагедии - катарсис зрителя.
Ритуальный характер процесса столь чётко сформирован, что процессуальные ошибки могут привести к пересмотру дела, именно ритуал определяет ход и результат судебного процесса.
Особое внимание следует обратить на судебный процесс с участием присяжных заседателей. Рассмотрение дела судом с участием присяжных допускается по ходатайству подсудимого; после постановления о назначении уголовного дела к слушанию судом с участием присяжных заседателей поменять своё решение подсудимый не может. «После назначения судебного заседания по распоряжению председательствующего секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде общего и запасного списков путём случайной выборки» (ч. 1 ст. 326 УПК РФ). Далее, выполнив все предписания обязательного характера в соответствии с действующим законодательством, присяжные избирают из своего
состава старшину и приносят присягу, по очереди говоря «клянусь», после оглашения текста присяги председательствующим: «Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку» (ч. 1 ст. 332 УПК РФ). Пройдя через этот своеобразный обряд инициации, присяжные в составе суда приступают к рассмотрению дела.
На инаковость судебного процесса с участием присяжных заседателей в сравнении с судебным процессом, где решение принимает единолично председательствующий или коллегия профессиональных судей, нельзя не обратить внимание. Присяжные заседатели - это простые люди. Конечно, среди них могут быть дипломированные юристы, но это скорее эпизодические исключения, чем тенденция. Присяжные - это зрители, которым предложили сыграть на сцене, зрители без актёрского образования, воспринимающие происходящее на сцене через призму своего повседневного опыта.
Практические результаты судебных процессов с участием присяжных заседателей, как ничто другое, позволяют понять, насколько самоосмысление власти совпадает с восприятием этой власти народом. В то же время, если система описания, восприятия и оценки реальности у власти и у народа не совпадают, суды с участием присяжных заседателей способны пошатнуть сами основы власти. Сложно сказать, как власть воспринимает реальность и насколько эта реальность объективна. Пока зритель верит в са-кральность происходящего на сцене, пока он погружён в иллюзии предложенных ему смыслов, беспокоиться не о чем, но, если пустить его на сцену, он станет играть, соиз-меряясь со своей реальностью. Остаётся надеяться, что власть и народ воспринимают, описывают и оценивают объективную реальность если не одинаково, то хотя бы не противоположно. Особую актуальность вышеиз-
ложенному придают последние изменения, касающиеся реформирования института присяжных заседателей, что принято Федеральным законом от 23 июня 2016 г. № 190-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с расширением применения института присяжных заседателей». Реформирование коснётся преимущественно расширения перечня составов преступлений, по которым дело может быть рассмотрено судом с участием присяжных заседателей, а также организационных вопросов. Пока достаточно сложно оценивать данные изменения, однако, как отмечают специалисты, «эти изменения представляют собой компромисс между государственными и общественными интересами» [3].
Из вышеизложенного следует, что судья символизирует собой власть - власть права, а непосредственным выражением власти через язык права являются законы, посредством которых власть самоосмысляет себя. Таким образом, в пространстве «отечественной» миф-системы судебный процесс - ритуал власти для власти. Осознаёт ли это зритель в эпоху глобализации? Пожалуй, ответ на данный вопрос можно дать, используя статистику Фонда «Общественное мнение», который, проведя репрезентативный опрос общественного мнения среди населения РФ старше 18 лет, получил данные на вопрос: «Кто, по вашему мнению, в наибольшей степени защищает права человека в нашей стране?» - прокуратуру и судебные органы упомянули только 16 % опрошенных [4]. Та же организация, проводя опрос в 2017 г., получила следующие данные: «35 % россиян уверены: в случае нарушения прав, ущемления законных интересов человека ему следует сразу обращаться в суд. 54 % опрошенных полагают: в суд надо обращаться только в крайнем случае. За время наблюдений (с 2012 года) растёт число приверженцев первого мнения (кроме того, отметим, оно шире
распространено среди молодых) и снижается доля затрудняющихся ответить на этот вопрос» [5]. По представленным данным можно судить об изменении тенденций.
Судебный процесс как ритуал власти представляет собой чётко структурированное, сакральное по своей сути театрализованное действо, направленное на восстановление гармонии бытия, очищение зрителя. Преступление или спор нарушает привычный ход вещей, дегармонизирует бытие. Судебный процесс призван восстановить состояние гармонии, выраженное в категории справедливости. При этом само решение суда не так важно, как восприятие и оценка этого решения зрителем. Происходящее на сцене театра, воспринятое и отрефлексиро-ваное зрителем, способно изменить его субъективную реальность, его модели поведения, что, в свою очередь, может привести к изменению объективной реальности. Каков будет итог противостояния сторон процесса, заранее неизвестно, - это живое, динамичное повествование. Известно, как ритуал отразится в объективной действительности - восстановит гармонию. Нарушение связи мифа с ритуалом как практикой объективации субъективной реальности не только дегармонизиру-ет бытие - это может привести к смерти театра.
1. Гарапон А. Хранитель обещаний. Суд и демократия. - М. : "Nota Bene" Медиа Трейд Компания, 2004. - С. 224.
2. RoulandN. L'anthropologie juridique. - Paris : P.U.F., 1988. - 496 с.
3. См.: ПогуляевД. Реформа суда присяжных. Изменения, которые вступят в силу с 1 июня 2018 года. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
4. Защита прав человека // ФОМ : [сайт]. - URL: http://fom.ru/posts/10530 (дата обращения: 25.02.2018).
5. Защита прав и обращение в суд // ФОМ : [сайт]. - URL: http://fom.ru/Bezopasnost-i-pravo/13252 (дата обращения: 25.02.2018).
