CC BY
523
ГРАЖДАНСКИЙ И АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕСС
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 3 (36). С. 140-146.
УДК 347.964.1
СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ В КОНТЕКСТЕ ЗАЩИТЫ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
JUDICIAL CONTROL OF THE BAILIFF PERFORMER ACTIVITIES Ю. Г. ФЕДОТОВА (YU. G. FEDOTOVA)
На основе анализа юридической литературы и судебной практики проведен анализ содержания и видов судебного контроля за деятельностью судебного пристава в исполнительном производстве, определены основные проблемы его осуществления с точки зрения защиты прав и свобод человека и гражданина от грубых и массовых их нарушений.
Ключевые слова: судебный контроль, исполнительное производство, судебный пристав, судебное решение, права человека, массовое нарушение.
Article is devoted to research the content and types of the judicial control of the court marshal operations in enforcement proceeding and identification the problems of its realization in terms of protecting human rights and freedoms of gross and massive violations of them based on the analysis of legal literature and case law.
Keywords: judicial control, enforcement proceeding, court marshal, judgment, human rights, massive violations.
Контроль как самостоятельная, функционально обособленная деятельность выражается в сознательной, целенаправленной, организующей работе по повышению эффективности государственного механизма [1]. Контроль не чрезвычайная мера, а неотъемлемая часть управленческой деятельности, направленная на обеспечение законности в работе органов публичной власти. Общее определение контроля - это наблюдение с целью проверки исполнения правовых норм или управленческих решений. Так, общественный контроль не обладает властно-правовым характером, не является обязательным, его субъектами не могут быть органы государственной власти и местного самоуправления, он исполняется от имени общественности и граждан [2].
А. М. Тарасов полагает, что слово «контроль» английского происхождения и имеет
три семантических варианта: проверять или контролировать; требовать отчёта; сдерживать и направлять свободные действия [3]. Следует согласиться с тем, что вряд ли стоит абсолютизировать информационный аспект контроля и ограничивать контроль получением информации; особенностью информационного контроля является то, что он в своём содержании пассивен [4].
Учёные выделяют судебный контроль за деятельностью самих органов, осуществляющих правосудие; текущий (предварительный) судебный контроль, выполняемый органом, рассматривающим и разрешающим дело по существу, т. е. самоконтроль суда первой инстанции, и последующий судебный контроль, т. е. пересмотр решений, определений, постановлений, не вступивших в законную силу, а также вступивших в законную силу; специализированный (контроль
© Федотова Ю. Г., 2013 140
кассационной и надзорной инстанции) и неспециализированный (контроль суда первой инстанции). Следовательно, характерной чертой судебного контроля является возможность его реализации всеми судебными органами на разных этапах деятельности и в различном объёме [5]. При этом в данной научной классификации, предложенной Е. Г. Тришиной, не уделено должное внимание такому виду судебного контроля, предметом которого выступает деятельность судебного пристава-исполнителя.
Таким образом, контроль является видом деятельности, осуществляемым в целях организации выполнения законов и иных нормативных правовых актов, указаний вышестоящих органов, соблюдения дисциплины, должного использования финансовых средств и имущества, организации работы с обращениями граждан и т. д. [6]. В юридической науке контроль классифицируют по периодичности (предварительный, текущий, последующий), субъектам (президентский, парламентский, конституционный, судебный, судебно-конституционный, федеральный), предмету (государственный и муниципальный; бюджетный, валютный, экспортный) [7]. По субъекту контроля в зависимости от его природы, роли и места в системе управления различают государственный, муниципальный, общественный, частный. Исходя из направленности контроля, характерных признаков его субъектов выделяют внутренний (ведомственный, внутриведомственный) и внешний (вневедомственный, межведомственный, надведомственный) [8].
За деятельностью судебного пристава в исполнительном производстве осуществляется ведомственный контроль и судебный контроль. Как указывает Комитет министров Совета Европы, за служащими, ответственными за принудительное исполнение, возможно ведение профессионального надзора, в который может включаться и судебный контроль. Такой контроль осуществляется специальными судами или судами общей юрисдикции [9]. Судебный контроль как один из видов контроля включает полномочия, связанные с возможностью: 1) осуществлять проверку правильности выполнения по существу обязанностей, возложенных на судебных работников, законности и обосно-
ванности их правовых актов и действий; 2) давать оценку действий проверяемого субъекта; 3) принятия соответствующих решений, обязательных для исполнения, направленных на устранение выявленных недостатков; 4) непосредственно устранять выявленные нарушения [10].
При этом в юридической литературе роль суда определяется следующим образом. Учёные указывают на двойственность роли суда в исполнительном производстве: с одной стороны, он является хотя и необязательным, но важным участником исполнительных правоотношений, с другой - на него возложены контрольные функции за исполнительным производством [11], роль суда в исполнительных правоотношениях заключается не в отправлении правосудия, а в осуществлении контрольных функций за действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя [12], «роль суда на стадии исполнительного производства ограничивается в основном выдачей исполнительного листа и контролем за правомерностью действий судебных приставов-исполнителей при наличии заявления заинтересованных лиц» [13], «в исполнительном производстве суду отведена только функция контроля за действиями судебных приставов-исполнителей» [14].
Существует мнение, что судебный контроль за принудительным исполнением судебными приставами-исполнителями исполнительных документов является самым действенным и эффективным, так как суд - орган правосудия, и никакой контроль со стороны других государственных органов не заменит собой судебный контроль [15]. Действительно, контроль, осуществляемый судом, - государственный, внешний, в связи с чем его результатом является принятие независимым субъектом обязательных для исполнения правовых актов, распространяющихся не только на осуществление полномочий судебного пристава-исполнителя, но и на признание и реализацию прав и законных интересов управомоченных субъектов, исполнение обязанностей обязанных субъектов, а также на реализацию прав и обязанностей лиц, содействующих осуществлению исполнительного производства.
Для России проблемы реализации контрольных полномочий как непосредственно
самих государственных органов, так и за деятельностью последних, являются особенно острыми. Зачастую созданные правозащитные институты не способны эффективно выполнять свои функции, нередко выявляются нарушения прав человека и гражданина в действиях (бездействии) государственных органов и должностных лиц, имеющие массовый, грубый характер. Отдельного внимания заслуживает вопрос об исполнении судебных решений судебными приставами-исполнителями, эффективности их деятельности и контроля за исполнением возложенных полномочий.
Ю. А. Свирин отмечает, что «к сожалению, действующее законодательство не содержит эффективных и достаточных гарантий надлежащего исполнения судебными приставами-исполнителями своих обязанностей, и, как следствие этого, очень часто в исполнительном производстве имеют место несоблюдение сроков, формализм, а зачастую и бездеятельность в работе судебных приставов-исполнителей. Отсутствие надлежащего контроля со стороны вышестоящих органов и ответственности порождает, в свою очередь, и безответственное отношение к своей работе самих приставов. Крайне низкой остаётся ис-полняемость требований, содержащихся в исполнительных документах» [16].
Зачастую данные проблемы в совокупности приводят к массовым нарушениям прав человека, что нередко становилось предметом рассмотрения в Европейском Суде по правам человека (далее - Европейский Суд). Рассматривая дело «Илюшкин и другие против Российской Федерации», Европейский Суд констатировал нарушение ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) в связи с отсутствием эффективных внутригосударственных средств правовой защиты, способных исправить положение с неисполнением вынесенных в пользу двадцати девяти заявителей судебных решений, а также п. 1 ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции по причине длительного неисполнения судебных решений, предписывающих руководству Минобороны России обеспечить заявителей - военнослужащих жилыми помещениями. Европейский Суд указал, что принятие пилотного постановления «Бурдов
против Российской Федерации» № 2 и его использование Властями имело, в частности, целью введение такого правового средства в российское законодательство для возможно более оперативного устранения на внутреннем уровне нарушений сроков исполнения судебных решений, принятых против органов власти. Федеральный закон «О компенсации ущерба...» был действительно способен достичь этой основной цели, и он, впрочем, её достиг в вопросах жалоб на задержки исполнения судебных решений, обязывающих Государство выплачивать денежные средства из государственных доходов. Однако Федеральный закон «О компенсации ущерба.» не распространяется также на жалобы в отношении задержек в исполнении судебных решений, предписывающих государству любые другие обязательства, отличные от уплаты денежных средств из государственного бюджета. С учётом изложенного Европейский Суд пришел к выводу, что заявители не располагают в российском законодательстве эффективным средством правовой защиты - ни превентивным, ни компенсирующим, способным «. обеспечить необходимое и адекватное устранение нарушений Конвенции относительно необоснованно длительного неисполнения судебных решений по предоставлению жилья, вынесенных в отношении государственных органов власти». Принимая решение о возмещении понесенного морального и материального ущерба, Европейский Суд, помимо прочего, признал право заявителей на возмещение «расходов за поднаём жилья», указав, что «существует непосредственная причинная связь между задержкой исполнения судебного решения, предписывающего предоставление жилья, и необходимостью для истца оплачивать поднаём жилья в ожидании исполнения судебного решения» [17].
Неисполнение судебного акта, вступившего в законную силу, нарушает саму суть права на судебную защиту, поэтому суд должен не только контролировать действия по исполнению судебных актов, но и оценивать целесообразность и законность их совершения [18]. Всеобщая декларация прав человека провозглашает право каждого не просто на эффективное правосудие, но и на восстановление в правах в случае их нарушения, воз-
лагая обязанность восстановления прав на «компетентные национальные суды» (ст. 8). Очевидно, что под восстановлением здесь подразумевается, помимо прямых действий самого суда, направленных на вынесение законного и обоснованного решения, контроль за приведением его в исполнение, так как без последнего о реальном восстановлении прав говорить не приходится. Потому, как отмечают учёные, представляется вполне закономерным то обстоятельство, что первое в отношении Российского государства со времени подписания им Конвенции Постановление Европейского суда, вынесенное в Страсбурге 7 мая 2002 г. по делу «Бурдов (ВиМоу) против России», оказалось связанным именно с процессом исполнения (вернее, неисполнения) судебных актов [19].
Учёными выделены предварительный, текущий и последующий виды контроля суда в исполнительном производстве, а именно: предварительное санкционирование судом процессуальных действий судебного пристава-исполнителя по принудительному исполнению судебных актов и актов других органов и должностных лиц; принятие судом решений и определений по вопросам, возникающим в процессе принудительного исполнения, и обжалование их законности и обоснованности; оспаривание постановлений должностных лиц службы судебных приставов, в том числе судебных приставов-исполнителей, их действий (бездействия), которое должно являться существенной гарантией соблюдения прав сторон и других лиц в исполнительном производстве [20].
Текущий судебный контроль определяют также как вынесение в силу прямого указания закона или по просьбе заинтересованных лиц судебных актов, на основании которых органы принудительного исполнения возбуждают, изменяют или прекращают действия по производству принудительного исполнения [21].
В литературе также предложены такие виды, как «непосредственный, когда суд в силу предписания закона должен совершить определённые действия (приостановить, прекратить исполнительное производство и проч.), и последующий - при оспаривании действий (бездействия) судебных приставов-исполнителей» [22]. М. А. Куликова отмеча-
ет, что «последующий судебный контроль может быть подразделен на прямой и косвенный: прямой контроль осуществляется при оспаривании действий должностных лиц службы судебных приставов в порядке ст. 128 Закона об исполнительном производстве, гл. 24 АПК РФ, когда суд констатирует правомерность или неправомерность тех или иных действий судебного пристава-исполнителя и обладает правом отменить незаконное постановление судебного пристава или обязать его выполнить определённые действия для восстановления нарушенных прав заявителя» [23].
При этом не можем вполне согласиться с точкой зрения, что «установление частичного предварительного судебного контроля при осуществлении исполнительных действий себя не оправдывает. Чтобы судебный контроль был по-настоящему эффективным, необходимо установить его за всеми наиболее значимыми действиями судебного пристава-исполнителя в процессе исполнения, и прежде всего за окончанием исполнительного производства. Ещё одной формой судебного контроля, как указывалось, является обжалование действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя по исполнению в суд» [24]. На наш взгляд, вмешательство суда в исполнительное производство не должно умалять властные полномочия судебного пристава-исполнителя, который вправе, руководствуясь принципами законности и разумности, иными принципами исполнительного производства, самостоятельно осуществлять действия и принимать правоприменительные акты. Преимущества последующего обжалования действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя в том, что оно производится по заявлению лиц, участвующих в исполнительном производстве, осуществляется после принятия судебным приставом мер по исполнению исполнительного документа либо в связи с его бездействием, направлено на защиту и восстановление нарушенных прав.
Говоря о таком нормативно не закреплённом принципе осуществления полномочий судебного пристава-исполнителя, как разумность, отметим, что В. А. Гуреев отмечает, что «действующее законодательство об исполнительном производстве не устанавли-
вает каких бы то ни было чётких критериев, которыми должен руководствоваться судебный пристав-исполнитель... Благодатной почвой тому служит недостаточная разработанность основных начал, общих идей, а говоря иначе, - принципов исполнительного производства, которые в идеале обязаны находить своё нормативное закрепление в рамках действующего законодательства и определять вектор правоприменительной практики. Как представляется, одним из таких принципов должен стать принцип разумности деятельности судебного пристава-исполнителя» [25].
Представляется важным не только применение данного принципа разумности с учётом прав и законных интересов сторон исполнительного производства, но и руководство при принятии любого решения принципом законности. Так, не всегда даже в определённой степени соответствующие, по мнению сторон исполнительного производства, критерию разумности заявленные ими требования согласуются с действующим законодательством, что исключает возможность реализации таких требований. Судебной практике известно предъявление взыскателем заявления-ходатайства о принятии судебным приставом-исполнителем мер по трудоустройству должников в соответствии с их интересами и квалификацией, поскольку требования исполнительных документов по взысканию денежных средств не были исполнены в течение полугода, имущество, на которое было возможно обратить взыскание, у должников отсутствовало. Суд апелляционной инстанции указал, что довод заявителя о том, что судебные приставы-исполнители не предпринимают мер к трудоустройству должников по исполнительным производствам, несостоятелен, поскольку противоречит Конституции РФ (ст. 37), нормы которой развиты ст. 2 и 4 ТК РФ, Федеральный закон «Об исполнительном производстве» не предоставляет судебному приставу-исполнителю право понуждать граждан к заключению трудового договора в целях исполнения требований исполнительного листа [26].
Стоит отметить актуальность вопроса, касающегося видов и пределов судебного контроля над деятельностью судебного пристава-исполнителя, в особенности в свете
дискуссии об отделении исполнительного производства от гражданского процесса. Учёные считают, что «судебная власть должна заканчиваться вынесением решения. Позиция высших судебных органов российского государства совершенно иная: вопросы, связанные с исполнительным производством, предполагаются находящимися в сфере судебного контроля, что подтверждается постановлениями и разъяснениями, посвященными исключительно вопросам исполнительного производства. Установление принципа самостоятельности и независимости органов принудительного исполнения от законодательной и судебной ветвей власти, за который ратуют представители уральской процессуальной науки, может привести к совершенно непредсказуемым последствиям, нарушениям прав и интересов субъектов исполнительного производства. Даже если не предполагать судебный контроль как принцип исполнительного права, невозможно согласиться со стремлением учёных полностью изъять из судебной компетенции вопросы, связанные с особо значимыми исполнительными действиями, такими как, скажем, прекращение исполнительного производства» [27]. Т. Е. Деревянко по отношению к статусу суда в исполнительном производстве использует термины «контроль» и «чрезвычайно важная роль» [28].
Ещё в 1915 г. В. Л. Исаченко отмечал, что «требования сторон о вмешательстве суда могут быть уважены исключительно тогда лишь, когда они найдут известное действие пристава неправильным и обжалуют его». Таким образом, по мнению учёного, суд не всегда является субъектом исполнительных правоотношений, а только в строго определённых случаях, указанных в законе [29]. В связи с изложенным считаем обоснованным мнение о том, что «необходимо чётко отделять судебную деятельность от деятельности судебного пристава-исполнителя, так же как обычно разграничивается деятельность судебного пристава-исполнителя и нотариуса, комиссии по трудовым спорам, административного органа, налагающего взыскание, органа, осуществляющего контрольные функции» [30], «эффективность исполнительного производства зависит от самостоятельности судебного пристава-
исполнителя. Поэтому следует приветствовать дальнейшее разграничение судебной и исполнительной деятельности. Не отрицая необходимости различных форм надзора и контроля за деятельностью судебного пристава, в том числе судебного, целесообразно было бы передать некоторые полномочия, остающиеся в настоящее время в компетенции суда, в ведение судебного пристава-исполнителя, старшего судебного пристава»
[31]. Лишь с последним тезисом не вполне согласимся, поскольку участие суда в решении вопросов о прекращении, приостановлении, возобновлении исполнительного производства является целесообразным в силу высокой социальной значимости их последствий как для сторон исполнительного производства, так и иных лиц, а также необходимости установления юридических фактов, что выходит за рамки компетенции судебного пристава.
В. Е. Чиркин, исследуя основы государственной власти, указывает, что одной из форм легитимации государственной власти в современных условиях является рациональная легитимация. Легитимация государственной власти прежде всего зависит от её практической деятельности, от того, как эта власть решает вопросы, затрагивающие коренные интересы большинства населения
[32]. Полагаем, что эффективное осуществление судебного контроля за деятельностью судебного пристава-исполнителя может стать важным фактором для укрепления легитимации государственной власти в России.
В связи с изложенным можно согласиться с мнением исследователей о том, что предусмотренные законом меры контроля за деятельностью судебного пристава-исполнителя, в том числе судебного, далеко не всегда оказываются эффективными [33]. При этом учёные констатируют отказ от прежней модели исполнительного производства и укрепление самостоятельности Федеральной службы судебных приставов с принятием в 2007 г. Федерального закона «Об исполнительном производстве» [34]. На наш взгляд, в целях достижения предусмотренных российским законодательством задач исполнительного производства важным является сохранение самостоятельности судебного пристава-исполнителя, действующего с соблюдени-
ем установленных законом принципов исполнительного производства, при осуществлении и выборе способов и порядка реализации исполнительных действий и мер принудительного исполнения, а также своевременное и результативное осуществление государственного контроля за его деятельностью, и прежде всего внешнего - судебного, с применением всех видов последнего.
1. См.: Зубарев С. М. Контроль за деятельностью государственных гражданских служащих: вопросы теории и правового регулирования. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. См.: Гриб В. В. Общественная палата Российской Федерации как орган общественного контроля // Юрид. мир. - 2010. - № 3. -С. 32-39.
3. См.: Тарасов А. М. Технология государственного (президентского) контроля: элементы эффективности // Право и политика. - 2001. -№ 12. - С. 51.
4. См.: Окулич И. П., Усатов Д. Н. Проблемы контроля за деятельностью Счётной палаты Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. - 2006. - № 2. - С. 3335.
5. См.: Тришина Е. Г. Проблема судебного контроля в гражданском судопроизводстве : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2000. - С. 17.
6. См.: Конституционное право: энциклопедический словарь / отв. ред. и рук. авт. кол. С. А. Авакьян. - М., 2001. - С. 322.
7. См.: Бурмистров А. С. Структура контрольной власти в России // Государственная власть и местное самоуправление. - 2009. -№ 4. - С. 11-15.
8. См.: Окулич И. П., Усатов Д. Н. Конституционно-правовые основы деятельности государственных контрольно-счётных органов в Российской Федерации. - Челябинск, 2008. -С. 31.
9. См.: Малюшин К. А. Принципы гражданского исполнительного права: проблемы понятия и системы / под ред. В. В. Яркова. - М., 2011. (Гражданский и арбитражный процесс: новые имена & новые идеи ; кн. 3).
10. См.: ТришинаЕ. Г. Указ. соч. - С. 17.
11. См.: МоховА. А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации : науч.-практ. комментарий (постатейный). - М., 2011 ; Свирин Ю. А. Исполнительное производство и трансгрессия исполнительного права : монография. - М., 2009.
12. См.: Свирин Ю. А. Теоретический аспект исполнительных правоотношений // Исполнительное право. - 2012. - № 1. - С. 22-25.
13. См.: Плотников Д. А. Особенности действия принципа состязательности в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений // Арбитражный и гражданский процесс. - 2011. - № 11. - С. 6-10.
14. См.: Ситдикова Л. Б., Свирин Ю. А. Анализ эффективности деятельности судебных приставов-исполнителей и пути совершенствования их работы // Исполнительное право. -
2010. - № 3. - С. 6-11.
15. См.: Исполнительное производство: процессуальная природа и цивилистические основы : сб. мат. всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. Д. Х. Валеев, М. Ю. Челышев. - М., 2009.
16. Свирин Ю. А. Исполнительное производство и трансгрессия исполнительного права : монография. - М., 2009.
17. Цит. по: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2012 г. (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 декабря 2012 г.). - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
18. См.: Научно-практический комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» (постатейный) / Т. К. Андреева, Е. А. Борисова, Е. В. Кудрявцева [и др.] ; под ред. В. М. Шерстюка, М. К. Юкова. - 2-е изд., испр., перераб. и доп. - М., 2004.
19. См.: Исаенкова О. В., Балашов А. Н., Балашова И. Н. Исполнительное производство в Российской Федерации : курс лекций : учеб. пособие / под ред. О. В. Исаенковой. - М., 2008.
20. См.: Исполнительное производство: процессуальная природа и цивилистические основы : сб. мат. Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. Д. Х. Валеев, М. Ю. Челышев. - М., 2009.
21. См.: Настольная книга судебного пристава-исполнителя : учеб.-практ. пособие / под ред. В. А. Гуреева. - М., 2011.
22. См.: Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве / под ред. И. В. Решетниковой. - 5-е изд., доп. и перераб. - М.,
2011.
23. Цит. по: Белоусов Л. В. Вправе ли судебный пристав-исполнитель отменить или изменить своё постановление? Требуется ли отмена постановления при признании его судом незаконным? // Практика исполнительного производства. - 2010. - № 1. - С. 39-43.
24. См.: Морозова И. Б., Семин С. А. Роль суда в исполнительном производстве // Законодательство. - 2001. - № 1. - С. 51-56.
25. Гуреев В. А. Разумность как принцип права в деятельности судебного пристава-исполнителя // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2010. - № 9. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
26. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 15 ноября 2012 г. по делу № 33-2588/2012. - URL: http://oblsud.kurgan.ru/ _view.php?num=4540000121120133815656100 1452050&r=0.050061588638149246 (дата обращения: 01.12.2012).
27. См.: Настольная книга судебного пристава-исполнителя : справ.-метод. пособие / под ред. В. В. Яркова. - М., 2000. - С. 10 ; Панкратова Н. А. К вопросу о принципах исполнительного права // Система гражданской юрисдикции в канун XXI века: современное состояние и перспективы развития : межвуз. сб. науч. тр. - Екатеринбург, 2000. - С. 500.
28. Деревянко Т. Е. Защита прав участников исполнительного производства арбитражными судами // Проблемы защиты прав и законных интересов граждан и организаций : мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. - Краснодар, 2002. - С. 241.
29. Цит. по: Свирин Ю. А. Теоретический аспект исполнительных правоотношений // Адвокат.
- 2012. - № 7. - С. 16-20.
30. См.: Валеев Д. X. Комментарий к Федеральному закону от 2 октября 2007 г. «Об исполнительном производстве» // Вестник гражданского процесса. - 2012. - № 1. - С. 102146 ; № 2. - С. 129-148 ; № 3. - С. 94-128 ; № 4. - С. 110-172.
31. См.: Валеев Д. X. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» (с постатейными материалами). - М., 2011.
32. Чиркин В. Е. Основы государственной власти.
- М. : Юристъ, 1996. - С. 96-111.
33. См.: Колоколов Н. А. На скамье подсудимых судебный пристав // Эж-Юрист. - 2012. -№ 19. - С. 13 ; № 20. - С. 13.
34. См.: Валеев Д. X. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» (с постатейными материалами). - М., 2011.
