CC BY
200
ПРАКТИКА РЕАЛИЗАЦИИ НОРМ КОНСТИТУЦИИ РЕСПУБЛИКИ МАРИЙ ЭЛ
УДК 342.4
СУДЕБНОЕ УСМОТРЕНИЕ В КОНСТИТУЦИОННОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Бабин Андрей Владимирович,
заместитель Председателя Конституционного суда
Республики Марий Эл, г. Йошкар-Ола.
E-mail: ksrme@mari-el@.ru
В статье освещены вопросы, возникающие в процессе реализации судебного усмотрения при осуществлении конституционного судебного нормоконтроля. По мнению автора, судебное усмотрение в данном виде судебного процесса имеет свою специфику, пределы и правила. Использованы примеры из практики Конституционного суда Республики Марий Эл.
Ключевые слова: конституционное судопроизводство, судебное и судейское усмотрение, пределы и правила судебного усмотрения в конституционном судопроизводстве.
Совершенным средством человеческой коммуникации может быть только непосредственное восприятие человеком мыслей и эмоций другого человека. Но в реальности мы используем разговорный и письменный языки. Значение, которое закладывал в информацию один человек, не всегда и необязательно адекватно воспринимается другими людьми. Эта характеристика языка тем более присуща изложению содержания нормативных правовых актов, что часто создает ситуацию неопределенности в их понимании и применении. Хотя любой законодатель стремится к ясности и недвусмысленности языка нормативных правовых актов, иногда они требуют истолкования.
Однако юридическое толкование, даваемое правоприменителем, в том числе судом, не всегда устраняет эту неопределенность. В этом случае суд остается в ситуации, когда правовая норма содержит ряд значений, все из которых законны при их реализации. Так возникает необходимость судейского или судебного усмотрения.
Возможность и необходимость судебного усмотрения в процессе принятия решений по судебным делам допускается и, строго говоря, диктуется процессуальными и материальными правовыми нормами в таких видах судебного процесса, как уголовный и гражданский. Так, именно усмотрение судьи применяется при определении некоторых видов меры пресечения или назначении наказания, решении вопроса об определении размера алиментных обязательств и т. д. Существует ли феномен судебного усмотрения в таком специфическом виде судопроизводства, как конституционное судопроизводство, и если да, то каковы могут быть его особенности, в том числе пределы, подходящие границы, адекватно ли оно задачам
Марийский юридический вестник • № 3(14)/2015
конституционного правосудия, совместимо ли с судебной объективностью?
В русском языке усмотрение определяется как решение, заключение, мнение [5].
Под судебным усмотрением в традиционных видах судебного процесса предлагается понимать урегулированный правовыми нормами специфический вид правоприменительной деятельности, сущность которого заключается в предоставлении суду в соответствующих случаях правомочия разрешать спорный правовой вопрос, исходя из целей, преследуемых законодателем, принципов права и других общих положений закона, конкретных обстоятельств дела, а также начал разумности, добросовестности, справедливости и основ морали [6, с. 107]. Также оно рассматривается как объективная возможность свободного выбора судьей одного из вариантов, закрепленных в праве, и одновременно ограниченность выбора правилами, изложенными в той же норме права [3, с. 48].
С точки зрения этих определений, усмотреть -значит прийти к определенному мнению при разрешении правовой проблемы, имеющей более одного законного решения. Адекватно ли это определение для специфики конституционного судопроизводства, рассмотрим ниже.
Часто рассматриваются два термина - судейское и судебное усмотрение. Представляется, что понятия, стоящие за этими терминами, имеют различие по субъекту отправления правосудия: судья и суд (как орган). Поскольку конституционное судопроизводство не знает единоличного рассмотрения дел, постольку к этому виду судебного процесса мы далее будем применять термин «судебное усмотрение».
53
Конституция Республики Марий Эл: теоретические и исторические аспекты
В литературе [4, с. 20-25] предложен подход, согласно которому к предмету судейского усмотрения следует отнести решение трех вопросов, возникающих при принятии решения по делу: определение фактических обстоятельств дела, выбор правовой нормы, подлежащей применению, и определение юридических последствий, вытекающих из конкретного дела.
Основываясь на специфике конституционного судебного процесса, можно предположить, что такая конструкция предмета судебного усмотрения в конституционном судопроизводстве неприменима хотя бы по формальным запретам, установленным процедурными правилами конституционного судопроизводства. Так, в соответствии со статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов. Аналогичная норма содержится в статье 3 Закона Республики Марий Эл «О Конституционном суде Республики Марий Эл». Вместе с тем очевидно, что конституционный суд не может определить, какие правовые нормы подлежат рассмотрению при разрешении конкретного дела, пока не сформулирует свою позицию в отношении фактов, лежащих в основе обращения, ставшего поводом к рассмотрению дела. Стало быть, взаимная зависимость фактических обстоятельств и применимых норм существует. Однако это не изменяет специфику конституционного судопроизводства, а изменяет предмет применяемого в нем судебного усмотрения, поскольку рассмотрение фактов в конституционном судопроизводстве находится вне рамок судебной деятельности.
Иное дело - усмотрение в правовой плоскости. Это, прежде всего, выбор правовой нормы или группы норм, применимых к регулированию предмета рассмотрения по делу. Суду в этом случае необходимо избрать такой акт или совокупность актов, которые бы в полной мере отражали их «применимость» к рассматриваемому делу. При этом при рассмотрении дела в порядке конституционного судопроизводства нередки случаи выявления норм, применимых к разрешению дела, но взаимно несовместимых. При этом конституционный суд должен определить эту несовместимость и отдать некоторым из них предпочтение, а другие отвергнуть.
Такое усмотрение было применено Конституционным судом Республики Марий Эл при рассмотрении дела по запросу Президента Республики Марий Эл о проверке конституционности подпункта «г» пункта 2 статьи 20 Закона Республики Марий Эл «О муниципальной службе в Республике Марий Эл» [1]. Оспоренная норма устанавливает в качестве ограничения для принятия на муниципальную службу нали-
54
чие близкого родства с муниципальным служащим, если их служба связана с непосредственной подчиненностью или подконтрольностью одного из них другому. При этом статья 11 Федерального закона «Об основах муниципальной службы Российской Федерации», содержащая в себе перечень ограничений, связанных с муниципальной службой, запрета на совместную муниципальную службу лиц, состоящих в близком родстве или свойстве, на момент рассмотрения дела не содержала. Однако Федеральный закон «О государственной гражданской службе в Российской Федерации», закрепляя взаимосвязь государственной гражданской службы и муниципальной службы, в том числе посредством обеспечения единства ограничений и обязательств при прохождении государственной гражданской службы и муниципальной службы, содержал аналогичное ограничение для совместной службы для государственных гражданских служащих, а Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» установлено, что на муниципальных служащих распространяются ограничения, установленные федеральным законодательством для государственных служащих. На основе нормативных правовых актов, регулирующих вопросы муниципальной службы в Российской Федерации, Конституционный суд Республики Марий Эл восполнил правовой пробел в регулировании предмета рассмотрения дела и восполнил его, избрав нормативный вариант. Суд указал, что проверяемые нормы Закона Республики Марий Эл, вводящие ограничение на совместную муниципальную службу лиц, состоящих в близком родстве или свойстве, обусловлены публичноправовым характером муниципальной службы.
Суд стоял перед двумя нормативными возможностями и выбрал вариант, который, по мнению суда, наиболее отвечал смыслу социальной ценности запретов и ограничений, налагаемых в связи с прохождением муниципальной службы. Отмечу, что впоследствии ограничение на совместную муниципальную службу родственников (свойственников) было внесено в федеральное регулирование.
Конституционный суд, как и любой другой суд, не имеет права на абсолютное усмотрение. Это правило вытекает из конституционного принципа разделения властных полномочий, следствия которого с учетом целей настоящей статьи можно сформулировать следующим образом: орган государственной власти ограничен в реализации своих властных полномочий установленными конституцией компетенцией и принципами организации и деятельности государственной власти. Поэтому судебное усмотрение органа конституционной юстиции всегда основано на праве, а именно - конституции. Факторы, которыми руководствуется конституционный суд при выборе возможностей, связывают суд в отношении способа выбора (процедурные требования) и доводов, которые суд принимает во внимание (материальные требования).
Марийский юридический вестник • № 3(14)/2015
Бабин А. В.
Процедурные ограничения, которыми должен руководствоваться конституционный суд, можно обобщить понятием «Справедливость», что подразумевает для суда обязанности беспристрастности, предоставления равных возможностей заявителю и органу, принявшему оспоренный акт, обоснованности и мотивированности судебного решения. Думается, что развивать и обосновывать необходимость применения этих правил при реализации судебного усмотрения не нужно, поскольку все это основано на общих принципах судопроизводства.
Материальные ограничения судебного усмотрения конституционного суда можно обобщить понятием «Разумность», когда суд в рамках своих полномочий руководствуется теми правилами, которые он считает наилучшими. Требование разумности при судебном усмотрении будет проиллюстрировано на примере дела о проверке соответствия Конституции Республики Марий Эл пункта 1 постановления Правительства Республики Марий Эл от 17 июля 2013 года № 223 «Об установлении минимального размера взноса на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме». Заявитель по делу усматривал нарушение оспоренной нормой своих конституционных прав в том, что размер взноса на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирных домах, расположенных на всей территории Республики Марий Эл, установлен без учета места расположения многоквартирного дома, уровня его благоустройства, конструктивных и технических параметров дома. Конституционный суд Республики Марий Эл при рассмотрении дела пришел к выводу о том, что оспариваемое нормативное положение представляет собой дополнительную гарантию для реализации гражданами права на жилище, а решение об установлении минимального размера взносов было принято не произвольно, а с учетом перечня работ по капитальному ремонту, потребности в средствах на капитальный ремонт, оценки доступности этого взноса для граждан и других обстоятельств. Суд, мотивируя решение по данному делу [2], использовал правовую позицию, сформулированную Конституционным Судом Российской Федерации по вопросам установления размера страховых платежей на цели пенсионного обеспечения, указав при этом, что взносы на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме в силу их правовой природы также носят обязательный характер и направлены на установление баланса личных и общественных интересов, а равенство применительно к общественным отношениям, связанным с взиманием денежных средств на публичные цели, требует учета фактической способности гражданина к уплате публично-обязательных платежей в соответствующем размере.
То есть суд использовал усмотрение при выборе наилучшего и рационального подхода при правовой оценке предмета рассмотрения. Суд, возможно, мог и избежать применения усмотрения (распространение
Марийский юридический вестник • № 3(14)/2015
правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации на иные общественные отношения) для обоснования решения по этому делу, однако сознательно избрал такой способ, руководствуясь стремлением достичь разумного результата.
Необходимо отметить, что органы конституционной юстиции субъектов Российской Федерации при использовании судебного усмотрения широко применяют ссылки на ранее сформулированные правовые позиции Конституционного суда. Очевидно, что это происходит именно для достижения цели разумности, то есть убеждающей силы аргументации высшего суда страны.
Представляется, что при реализации судебного усмотрения в конституционном судопроизводстве речь не идет о выборе между двумя и более способами применения правовых норм при разрешении дела. Возможно (хотя это и может быть спорным), что в случае судебного усмотрения в конституционном судопроизводстве дается толкование правовых норм, которое наилучшим образом отвечает комплексу ценностей, принципов, правовых стандартов, охраняемых конституцией. По нашему мнению, в конституционном судебном процессе суд не вправе взвешивать любой правовой фактор, применимый к предмету рассмотрения, а должен действовать справедливо и разумно, основываясь при этом на конституционных установлениях, толкуя нормы, содержащиеся в правовых актах с точки зрения конституции. При этом суд ставит перед собой задачу выяснить, какой конституционно значимой цели служит нормативное регулирование, изложенное в правовом акте, а также во всей системе актов, регулирующих ту или иную сферу общественных отношений. И ситуация избыточности таких актов или неясности содержащихся в них норм может поставить суд перед вариантами, но вариантами не выбора норм, а толкования норм, а значит, необходимостью применения судебного усмотрения.
Принципы, прямо или косвенно закрепленные в конституциях, имеют тяготение к образованию пар противоположностей: демократия (как приоритет
мнения большинства) и равенство (как необходимость учета интересов каждого), свобода религии и свобода информации, право на свободу слова, объединений и собраний и ограничения, связанные с защитой основ конституционного строя и безопасности государства, право гражданина на неприкосновенность и обязанность государства принимать меры по защите граждан от преступных посягательств и т. д.
Но именно эти принципы, выполняющие различные функции, учитываются конституционным судом при толковании правовых норм, содержащихся в обжалуемых актах. И перед конституционным судом стоит задача - выявить замысел законодателя, то есть раскрыть то значение, которое вкладывал законодатель в текст правовой нормы. При таком подходе конституционный суд исходит из того, что закон развивает, а не отрицает конституционные ценности.
55
Конституция Республики Марий Эл: теоретические и исторические аспекты
И именно такой подход характеризует судебное усмотрение, применяемое конституционным судом.
Разграничительная линия между двумя и более конкурирующими конституционными ценностями проходит по оси «Справедливость» и «Разумность». По нашему мнению, если не принять это правило судебного усмотрения, выработать решение, адекватное целям и задачам конституционного правосудия, не представится возможным.
Из тезисов о судебном усмотрении в конституционном судопроизводстве не вытекает, что по делам, где применяется судебное усмотрение, будут вынесены единственно правильные судебные решения. И, возможно, правы те, кто отстаивает идею о наличии лишь одного законного решения при разрешении правовой проблемы. По их мнению, судейского и судебного усмотрения не существует, просто при трудных и сложных случаях необходимо применить больше интеллектуальных усилий. Однако личный опыт автора свидетельствует об обратном: в конституционном судопроизводстве фактически дается конституционное толкование оспоренной нормы, которое справедливо и наилучшим образом стремится к адекватности конституционному тексту.
По нашему глубокому убеждению, судья, а особенно судья конституционного суда, действует в определенных пределах и имеет ограниченное количество открытых для него возможностей, все из которых сводятся к реализации целей конституционного правосудия. И в этом контексте применение усмотрения не абсолютное право суда, а вынужденная необходимость. Суд не имеет права выбора воспользоваться или не воспользоваться той или иной нормой права, тем или иным конституционным принципом для обоснования принятого решения по делу. Интересы конституционного суда сформулированы законодателем в виде конкретных задач, сформулированных,
например, в статье 1 Закона Республики Марий Эл «О Конституционном суде Республики Марий Эл», и эти задачи лежат в публичной области, а выполнение этих задач является обязанностью и единственной целью существования суда. Именно по этой причине для конституционного судопроизводства неприменима дискреция суда, реализуемая путем выбора в равной степени законных и обоснованных решений, характерная для «традиционных» видов судебного процесса.
Именно таким образом автор понимает судебное усмотрение и проблемы его применения в деятельности органов конституционной (уставной) юстиции субъектов Российской Федерации.
Литература
1. Постановление Конституционного суда Республики Марий Эл от 17 июля 2006 года «По делу о проверке конституционности подпункта «г» пункта 2 статьи 20 Закона Республики Марий Эл «О муниципальной службе в Республике Марий Эл» в связи с запросом Президента Республики Марий Эл». Режим доступа: http://www.ksrme.ru.
2. Постановление Конституционного суда Республики Марий Эл от 23 марта 2015 года «по делу о проверке соответствия Конституции Республики Марий Эл пункта 1 постановления Правительства Республики Марий Эл от 17 июля 2013 года № 223 «Об установлении минимального размера взноса на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме» в связи с жалобой гражданина С. В. Винокурова». Режим доступа: http://www.ksrme.ru.
3. Абушенко Д. Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. 176 c.
4. Барак А. Судейское усмотрение: перевод с англ. М.: Норма, 1999. 376 с.
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка // Онлайн версия. Режим доступа: www.dasses.ru/all-russian/russian-dictionery-Ozhegov.htm
6. Папкова О. А. Понятие судебного усмотрения // Журнал российского права. 1997. № 12. С. 105-112.
A. V. БэЫп
JUDICIAL DISCRETION IN CONSTITUTIONAL PROCEEDINGS
In the article the issues arising in the realization of judicial discretion in the implementation of the Constitutional judicial normcontrol are covered. In author's opinion the judicial discretion has its own specifics in such kind of the trial, the limits and rules. Examples were used from the practice of the Constitutional Court of the Republic of Mari El.
Key words: Constitutional legal proceedings, court and judicial discretion, the limits and rules of judicial discretion in constitutional proceedings.
BABIN Audrey Vladimirovich - Deputy Chairman of the Constitutional Court of the Republic of Mari El, Yoshkar-Ola. E-mail: ksrme@mari-el@.ru
56
Марийский юридический вестник • № 3(14)/2015
Бурдо Е. П.
УДК 367.64
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОПЕКИ И ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА НАД ДЕТЬМИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Бурдо Евгений Петрович,
кандидат юридических наук,
Уполномоченный при Главе Республики Марий Эл по правам ребенка Администрации Главы Республики Марий Эл, доцент кафедры гражданского права и процесса Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола.
E-mail: burdo@gov.mari.ru
В работе рассматриваются правовые основы институтов опеки и попечительства.
Ключевые слова: органы опеки и попечительства, несовершеннолетние.
В соответствии с ч. 1 ст. 7 Конституции РФ Россия провозглашается социальным государством, где гарантируется достойная жизнь всем гражданам [1]. То есть государство берет на себя заботу о благосостоянии своих граждан, при этом особое внимание уделяется наименее защищенным слоям общества, не имеющим возможности самостоятельно обеспечить себе достойный образ жизни. Прежде всего, это касается несовершеннолетних детей.
Лишение родителей родительских прав, ограничение их в родительских правах, смерть родителей, их болезнь, признание их недееспособными, их длительное отсутствие, уклонение родителей от воспитания детей или от защиты детских прав и интересов, отказ родителей взять своих детей из образовательных, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, или иных аналогичных организаций, создание действиями или бездействием родителей условий, представляющих угрозу жизни или здоровью детей либо препятствующих их нормальному воспитанию и развитию, согласно п. 1 ст. 121 СК РФ служат основаниями для отнесения несовершеннолетнего к категории детей, лишившихся родительского попечения [2]. Одним из наиболее распространенных способов защиты таких детей становится их передача в семью, заменяющую родительскую, т. е. под опеку (попечительство).
Острота вопроса, связанного с семейным устройством детей, оставшихся без попечения родителей, под опеку (попечительство), усугубляется, с одной стороны, тем, что финансовый кризис в России, начавшийся осенью 2014 г., только набирает обороты [3], с другой стороны тем, что численность детей, оставшихся без попечения родителей, несмотря на ежегодное уменьшение, остается весьма высокой. Так, по данным Федеральной службы государственной статистики, их количество определяют следующие цифры: в 2007 г. - 727 100 чел., в 2008 г. - 714 000, в 2009 г. -705 200, в 2010 г. - 731 000, в 2011 г. - 654 400, в 2012 г. - 643 700, в 2013 г. - 647 800 чел. [4]. По Республике Марий Эл численность детей, оставшихся без попечения родителей, за 2010-2013 гг. распредели-
лась следующим образом: в 2010 г. - 354 чел., в 2011 г. - 373 чел., в 2012 г. - 334 чел., в 2013 г. - 328 чел. [5]. К тому же важной особенностью российской ситуации является высокая и постоянно растущая доля социальных сирот (сирот, родители которых живы) в общей их численности [6, с. 9].
Что же касается их устройства, то, по данным Министерства образования и науки России, под опеку (попечительство) в 2007 г. было передано 52 800 детей, в 2008 г. - 53 100, в 2009 г. - 56 900, в 2010 г. -51 597, в 2011 г. - 42 991, в 2012 г. - 39 154, в 2013 г. - 36 448 детей, что составляет более 65 % от всех форм семейного устройства детей, утративших родительское попечение [7].
В Республике Марий Эл, по данным Министерства образования и науки Республики Марий Эл, под опеку (попечительство) за 2010-2013 гг. было передано 710 детей. Из них: в 2010 г. - 213 чел., в 2011 г. -183 чел., в 2012 г. - 150 чел., в 2013 г. - 164 чел., что составляет 51,5 % от всех форм семейного устройства детей, утративших родительское попечение [5].
Опека и попечительство были известны в течение многих веков, корни их уходят в римское право. В России публичное значение опеке и попечительству придал Петр I. В дальнейшем Екатериной II заведование опекой было устроено на сословных началах: каждое сословие получило свои опекунские учреждения. В советский период нормы об опеке и попечительстве закреплялись семейным законодательством, при этом КЗАГС РСФСР 1918 г. и КЗоБСО РСФСР 1926 г. отошли от принципа добровольности и предусматривали принудительный порядок назначения опекунов и попечителей. Лишь КоБС РСФСР 1969 г. провозгласил принцип добровольности при осуществлении опеки и попечительства над несовершеннолетними детьми.
Кардинальные перемены в регулировании отношений в сфере опеки и попечительства были связаны с принятием части первой ГК РФ и с перемещением общих норм об опеке и попечительстве в гражданское право путем закрепления правил об установлении, осуществлении и прекращении опеки и попечительст-
Марийский юридический вестник • № 3(14)/2015
57
