CC BY
23Судебное управление в международных нормах «мягкого права» и российских практиках
Тамара Морщакова*
В статье рассматриваются проблемы управления в судебной деятельности и организационные задачи субъектов внутреннего судебного администрирования в их обусловленности внешними факторами организации этой деятельности. В рамках этой задачи в работе анализируются процедуры формирования судейского корпуса, требования к судьям, исходящие из задач профессионального отбора и гарантий независимости и беспристрастности судей; порядок приобретения полномочий председателей судов и их функции как субъектов судебного администрирования. Статья также содержит данные о разных моделях оценки качества деятельности судов и судей, автором рассмотрены способы оптимизации служебной нагрузки, процессуальные практики, которые способствуют снижению чрезмерной загруженности судов, а также направлены против ограничения возможностей судебной защиты. В работе представлены и используются для мониторинга российского опыта организации судебной деятельности рекомендательные нормы, сформулированные в международных документах и национальных практиках других стран. Статья поднимает вопрос о внепроцессуальных способах и процессуальных средствах сокращения обращений к судебным формам защиты. Автор анализирует неоправданность - в целях обеспечения правовой определённости - снижения стандартов справедливого правосудия, отказа от правозащитных функций судебной системы и исправления судебных ошибок.
DOI: 10.21128/1812-7126-2017-1-81-94
1.Введение
Предлагаемые согласно международным представлениям и рекомендациям стандарты в сфере организационного обеспечения судебной деятельности (или судебного управления), ориентированные на эффективный доступ к правосудию, справедливое судебное разбирательство, высокое качество судебного решения, компенсацию и восстановление на его основе нарушенных прав, актуальны и в российском контексте. Очевидно, что многие факторы, обусловливающие состояние и функционирование правосудия, формируются за пределами судебной системы и
* Морщакова Тамара Георгиевна — доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой судебной власти НИУ «Высшая школа экономики»; судья Конституционного Суда Российской Федерации (1991 — 2002), Москва, Россия (e-mail: tmor23@mail.ru).
^ Судебное управление; независимость судей; судебные кадры; роль председателей судов; оценка качества судебной деятельности; оптимизация судебной нагрузки
составляют область не только её задач и ответственности.
Однако организационное обеспечение судебной деятельности при всём разнообразии его проблем, способов и участников подчинено именно обеспечению справедливого правосудия. Процедуры подготовки и пополнения судейского корпуса должны гарантировать профессиональный отбор и исключать протекционизм и клановость при выдвижении кандидатов. Оптимизация работы системы правосудия в условиях значительной нагрузки в судах по рассмотрению дел — как объективно существующего фактора — востребует внедрение внесудебных, досудебных и сокращённых процедур, что вместе с тем не может приводить к ограничению доступности правосудия. Системы оценки судебной деятельности, должны стимулировать её качество, а не подталкивать к искусственному созданию положительного имиджа и видимости
хороших результатов. Надлежащие регламенты распределения дел в судах противостоят опасности произвольного отступления от требования законного суда для каждого дела, а не служат удобству для руководителей судов и адептов их деятельности. Организация исполнения вынесенных судебных решений, до половины которых сейчас не реализуется, не может мотивироваться облегчением усилий осуществляющих её служб, но должна быть подчинена задаче эффективной судебной защиты и восстановления нарушенных прав.
Ясно, что только силами судов такие проблемы организации их деятельности не могут и не должны решаться. Общество, государство необходимо реагируют на вызовы в этой сфере, идущие и со стороны самой судебной системы, и со стороны тех, чьи права должны обеспечиваться правосудием. Иначе государство не исполняет свою конституционную обязанность — гарантировать государственную защиту прав и свобод человека и гражданина. В конституционной системе защиты прав и свобод главная роль принадлежит именно судам. Оптимизация же организационных решений названных сложных задач возможна только при постоянном мониторинге и учёте меняющихся объективных условий и результатов судебной деятельности.
2. Принципы организационного
обеспечения судебной деятельности
Значение организационного обеспечения судебной деятельности в правовой и судебной системе внутри страны достаточно подробно анализируется в целом ряде международных документов1. В частности, все названные проблемы рассмотрены в Рекомендациях Киевской конференции по вопросам незави-
1 См.: Европейская хартия о статусе судей. Страсбург, 8—10 июля 1998 года // Сборник нормативных актов о суде и статусе судей Российской Федерации. Вып. 3 : в 2 кн. Кн. 2. М. : Альфа-М, 2004; Рекомендация № R(94)12 Комитета министров Совета Европы «О независимости, эффективности и роли судей и применимости стандартов Совета Европы и любых других международных стандартов к существующим проблемам в этих областях». URL: https://rm.coe.int/ CoERMPublicCommonSearchServices/DisplayDCTM Content?documentId=090000168044bb58 (дата обращения: 18.01.2017). См. также Заключения Консультативного совета европейских судей № 1, 6, 10, 11 и др.
симости судебной власти в странах Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии2, разработанных по инициативе Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ совместно с Институтом сравнительного публичного и международного права Общества им. Макса Планка (ИМП). В этих рекомендациях (по результатам регионального совещания экспертов в сфере организации судебной деятельности) обращено внимание государств на важность рассмотрения и оценки содержащихся в документе идей и выявления тех аспектов, где существующее в стране положение соответствует выработанным рекомендациям, а также на выбор наиболее адекватных решаемым задачам вариантов законодательных и правоприменительных практик, в том числе с учётом обмена экспертным опытом по практической реализации возможных в этой области предложений и мер.
Представляется первостепенным при этом избегать в процессе продолжающихся или будущих необходимых преобразований ложных путей и способов, не согласующихся с подлинными целями правосудия. Происходящие в России уже в течение 25 лет реформы в сфере судебной деятельности, не вполне успешные, демонстрируют реальную опасность отклонения от поставленных целей и использования неадекватных средств для их достижения, в том числе при решении управленческих по сути задач: объективные трудности администрирования в судебной системе не могут противопоставляться главному публичному и индивидуальному интересу, состоящему в реализации каждым — при определении его прав и обязанностей — права на справедливое правосудие, осуществляемое независимым, компетентным, беспристрастным и законным судом. Это должно достигаться и благодаря особым требованиям, предъявляемым к судебному управлению, то есть во внепроцес-
2 Рекомендации Киевской конференции по вопросам независимости судебной власти в странах Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии (Судебное управление, отбор и подотчётность судей), 23— 25 июня 2010 года // Верховенство права как фактор экономики / под ред. Е. В. Новиковой и др. М. : Мысль - ФЛМ, 2013. С. 588-600. (Далее - Рекомендации Киевской конференции.)
суальных формах управленческой деятельности внутри судебной системы.
В отличие от общепризнанных процессуальных стандартов справедливого правосудия, широко представленных в документах и практиках на международном и национальных уровнях3, возможные образцы и варианты решений, связанные с организационно-управленческим аспектом, мало присутствуют в общественном дискурсе по поводу судебных преобразований, хотя администрирование (или судебное управление) является одним из существенных объективных факторов, определяющих реальное положение дел в судах. В широком смысле слова к нему относятся и деятельность специальных органов судейского сообщества, и функции, осуществляемые внутрисудебными органами управления, и, наконец, внепроцессуальные функции председателей судов на всех их уровнях — от низшего до высшего.
Среди основных положений, которые могут формулироваться также как принципы управления в судебной системе, необходимо назвать: а) его нацеленность на то, чтобы исключить любое влияние на принятие судебных решений по конкретным делам; б) действующее в этом же направлении обеспечение прозрачности, то есть доступности информации о принимаемых решениях, что пока в сфере администрирования внутри судебной власти присутствует значительно меньше, чем в осуществляемом на началах гласности судопроизводстве; в) разграничение полномочий между различными субъектами судебного управления по его разным направлениям, в российском контексте не являющееся ни последовательно признаваемым, ни, тем более господствующим, хотя система сдер-жек и противовесов должна играть свою корректирующую роль среди организационных условий независимого правосудия.
В частности, в качестве одного из существенных моментов подчёркивается тезис о том, что реализация функций по судебному управлению не может находиться под контролем одного органа, потому что тогда не исключены как неограниченное влияние этого органа на администрирование в судеб-
3 См.: Модернизация статуса судьи: современные меж-
дународные подходы / отв. ред. Т. Н. Нешатаева. М. :
Норма - Инфра-М, 2015. С. 14-15.
ной системе по разным его направлениям, так и излишняя (во всяком случае, явно видимая для общества) корпоративность при решении вопросов судебного управления.
Исходя из названных общих подходов к судебному управлению, вполне обосновано рассматривать особые параметры эффективности администрирования в судебной системе на национальном уровне, тем самым решая одновременно задачи его мониторинга и выработки мер в целях возможной реализации не исключительно процессуальных, но и организационных стандартов правосудия. Этим продиктовано также выявление их развивающегося — в разных странах и вариантах — содержательного наполнения.
3. Кадровая политика в судебной
власти и судейская независимость
Несмотря на различия в национальном опыте организации судебных систем, объективно необходимыми во всех случаях оказываются институциональное оформление и конкретизация кадровых управленческих функций, которые обеспечивают формирование судейского корпуса, а именно отбор и подготовку кандидатов на судейские должности, условия развития судейской карьеры и обучения на судейских местах, оценку профессиональной деятельности судьи, осуществление дисциплинарного воздействия на судей.
Однако во многих национальных порядках названные кадровые функции не осуществляются как раздельные, они возложены одновременно на один и тот же орган. Поэтому, с точки зрения обобщающих такой опыт рекомендательных норм межнационального уровня, заслуживает внимания и обсуждения, каким образом и между какими субъектами — внутри судебной системы и вне её — могут оптимально распределяться названные обязанности по кадровому обеспечению, с тем, чтобы эти самостоятельные функции всё-таки исполняли разные субъекты администрирования.
Прежде всего, нельзя не обратить внимание на важность реализации особым субъектом управления функции отбора кандидатов на судейские должности. При этом в качестве негативного фактора, отрицательно влияющего и на качество отбора, и на независимость судей в судебной системе,
рассматривается, что к полномочиям одного и того же органа отнесены - наряду с профессиональным отбором кандидатов - также ещё рекомендация для назначения судьёй и возможное в последующем удаление с судейской должности. Такое совмещение функций ставит под сомнение объективность как первоначальной рекомендации, так и привлечения судьи к ответственности. Поэтому признано, во-первых, что должны быть разграничены функции органа, оценивающего пригодность кандидата к осуществлению будущей судейской деятельности, и полномочия, принадлежащие председателям судов всех уровней по осуществлению повседневного руководства внутри судов. Во-вторых, выдвинуто важное требование к составу органов, осуществляющих отбор на судейские должности: чтобы гарантировать принятие этими органами независимых решений, они должны состоять из таких профессионалов-юристов, которые могут занимать независимую позицию, не будут следовать политическим соображениям. В-третьих, должно быть исключено влияние на назначение судей органов исполнительной власти, если они по национальному законодательству участвуют в этом назна-чении4.
В качестве упрёка судебной системе в Российской Федерации ещё в 2006 году в докладе комиссара по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблеса, проводившего мониторинг независимости судебных органов в национальных практиках, указывались именно корпоративность и протекционизм при подборе кадров5, что было подтверждено как не изжитое явление в письменном ответе российской Генеральной прокуратуры на данный доклад, обсуждавшийся в судебной и правоохранительной системах страны.
В национальных и международных практиках (при всём их разнообразии) признаётся наиболее оптимальным и желательным раз-
4 См.: Рекомендации Киевской конференции. П. 3—5, 7, 8, 14, 21. См. также: Модернизация статуса судьи: современные международные подходы. С. 36—49.
5 См.: Доклад Альваро Хиль-Роблеса, комиссара по правам человека Совета Европы, о его визитах Российскую Федерацию с 15 по 30 июня и с 19 по 29 сентября 2004 года. Страсбург, 20 апреля 2005 года. CommDH (2005) 2. URL: https://wcd.coe.int/ View Doc.jsp?id=984559&Site=COE (дата обращения: 18.01.2017).
граничение между разными органами полномочий по конкурсному отбору кандидатов на судейские должности, по руководству - в непроцессуальных формах - деятельностью уже работающих судей и по привлечению их к дисциплинарной ответственности. Очевидны отрицательные последствия в ситуации, когда этот принцип не обеспечен: сначала кандидату - при признании его пригодным со стороны уполномоченного органа - могут транслироваться определённые требования, ограничивающие его в будущей процессуальной деятельности или поведении, а затем этот же орган в процедурах дисциплинарного производства фактически в связи с несоответствием судьи параметрам означенного судейского поведения с этой должности его удаляет6. Такая последовательность возможных решений, принимаемых одной и той же структурой, определяющей состав судейского корпуса (например, в России квалификационными коллегиями судей), безусловно, нарушает границы независимого статуса судьи.
Применительно к российской судебной системе при рассмотрении кадровых проблем акцентируется задача минимизировать в процессе отбора кандидатов на судейские должности функции председателей судов, которые пока являются ключевой фигурой в представлении кандидатов и могут, вопреки результатам проверки в ходе конкурса и рекомендациям органа судейского сообщества, отказать в представлении кандидата на должность судьи, ограничивая тем самым в известной мере также конституционные полномочия главы государства, назначающего федеральных судей7. Очевидно, что председатели судов не должны выступать в отношении кандидата в судьи в роли работодателей. Поэтому они не вправе по своему усмотрению
6 О разграничении функций по отбору кадров и привлечению судей к дисциплинарной ответственности и о возложении последней на отдельно существующую инстанцию, члены которой не должны исполнять никакие другие функции, см.: Защита правосудия: дисциплинарное производство в отношении судей в Российской Федерации: Доклад миссии МКЮ. Декабрь, 2012. URL: http://icj.wpengine.netdna-cdn.com/wp-content/uploads/2012/12/MISSI0N-RUSSIA-REP0RT_rus.pdf (дата обращения: 18.01.2017).
7 См.: Морщакова Т.Г. Судебное правоприменение в России: о должном и реальном. М. : Р. Валент, 2010. С. 159.
обеспечивать или отвергать назначение на должность судьи и тем более далее инициировать также процедуры по лишению судейского статуса.
Нельзя не подчеркнуть, что пополнение судейского корпуса, согласно внутреннему законодательству, а также распространённым практикам и принятым международным рекомендательным нормам, не исключает, а во многих случаях предполагает определённую ответственность самой судебной системы за результаты этого процесса, хотя бы потому, что в решении этих вопросов признано необходимым участие органов судейского сообщества. Возлагать такую ответственность только на последнюю инстанцию, осуществляющую соответствующий акт назначения на судейскую должность, нельзя, не реалистично и объективно было бы неэффективным.
Конечно, предпосылкой такой ответственности судейской корпорации может быть только реальная независимость органов судейского сообщества, которые участвуют в отборе и назначении кандидатов на судейские должности. Наряду с действующими судьями, в их состав должны включаться авторитетные и независимые представители других юридических профессий (за исключением представителей исполнительной власти, представляющих интересы государства), что закреплено в том числе в Европейской хартии о статусе судей, одобренной на многосторонней встрече в рамках Совета Европы в июле 1998 года. Однако выбор конкретной конфигурации таких органов, формы участия в них представителей других юридических профессий, а также законодательной и исполнительной властей, во всяком случае, должны в процедурах отбора служить противодействию как искажённому пониманию корпоративности со стороны судебной системы, так и политическим мотивам при формировании судейского корпуса.
В мировой практике существуют два способа отбора кандидатов на судейские должности перед завершающим формальным актом их назначения — профессиональный и бюрократический. Применительно же к российской системе нельзя не отметить, что этот осуществляемый внутри судейской корпорации отбор, имея вид профессионального, всё-таки по сути является отбором бюрократиче-
ским, потому что не орган судейского сообщества и не экзаменационная комиссия, которые, открывают кандидату дорогу к назначению, и не глава государства решают этот вопрос — он каждый раз решается председателем конкретного суда, где объявлен конкурс на вакантную должность, и председателем высшего суда страны. Прохождение кандидатом этого фильтра не связано с оценкой его профессиональной пригодности и не требует обоснования, равно как не требует оно ни положительного, ни отрицательного решения. На этих непрозрачных этапах отбора высокая профессиональная оценка может оказаться недостаточной и даже ненужной: для того, чтобы быть назначенным, надо получить соизволение судебной бюрократии, согласной на такого кандидата. Подобное санкционирование является лишь квазипрофессиональным, то есть ложным средством по отношению к достижению цели профессионального отбора судейских кадров, тем более что бюрократический его характер далее также подтверждается закрытыми административными процедурами, предшествующими изданию указа главы государства о назначении на должность судьи.
В российском контексте указанные выше условия отбора и назначения на судейские должности должны относиться не только к квалификационным коллегиям судей как к органам судейского сообщества и назначаемым ими экзаменационным комиссиям, но также и ко всем последующим этапам рекомендации судьи на должность, в частности, имеющим место в Администрации Президента России, указом которого производится назначение. Все этапы отбора, включая этот, должны отвечать, согласно общим стандартам, требованиям прозрачности, обеспечивать предоставление всей информации кандидату и принятие обоснованных письменных мотивированных решений, доступных для обжалования. Кандидат на судейскую должность не может быть безгласным объектом деятельности включённых в такие процедуры структур, в том числе, если последние, осуществляя контрольные функции, собирают информацию о нём: кандидат должен получить доступ к этим сведениям, иметь возможность обжаловать такую информацию и быть заслушанным по любому поводу, касающемуся его кандидатуры. С точки зрения междуна-
родных стандартов и других национальных практик дискреционные полномочия таких структур, как комиссия в президентской Администрации по назначению судей, должны иметь формальные рамки. В решении вопросов о назначении судей не должны участвовать органы исполнительной власти и правоохранительные органы8.
Кроме того, при подборе на судейские должности необходимо обеспечивать предъявление единых требований к кандидатам в ходе соответствующих экзаменов, отделение экзаменационной проверки кандидатов от функций специального органа судейского сообщества, рекомендующего кандидата для назначения или назначающего его. Ещё один содержательный стандарт связан с процедурой письменного и устного экзамена по единой нормативно утверждённой программе при наличии подробно сформулированных критериев для оценки письменной части экзамена, а также при обязательном прохождении устного собеседования по заранее объявляемым темам. Этот момент экзаменационных технологий ограничивает возможность произвола в оценке участников конкурса.
В системах профессионального формирования судейского корпуса в других странах реализуется также идея создания специальных учебных заведений для послевузовской подготовки кандидатов или уже вновь назначенных на судейские должности, что поддерживается в международных практиках. Принципиальным признаётся то, что такие учреждения не должны находиться под эгидой ни исполнительной, ни судебной власти.
Профессиональный принцип отбора связан не только с нормативно определяемыми критериями для проведения конкурсного экзамена, собеседований и процедурами подготовки судейских кадров, но и с обеспечением доступа к судейской должности для лиц, которые имеют достаточно большой практический опыт в других юридических профессиях. Прежде всего, как источник резерва для выдвижения на судейские долж-
8 См.: Назначение судей: процедура отбора на судейскую должность в Российской Федерации: Доклад миссии МКЮ. 2014. URL: http://icj.wpengine.netdna-cdn. com/wp-content/uploads/2014/11/RUSSIA-Selec ting-the-judges-Publications-Reports-2014-Rus.pdf (дата обращения: 18.01.2017).
ности в большинстве национальных практик рассматривается адвокатская профессия. В числе общих подходов сформулирован также тезис о необходимости при назначении на судейские должности обеспечивать определённый баланс в числе кандидатов, обладающих различным практическим опытом, а также имеющих академические заслуги, особенно для судей более высоких инстанций. Не могут признаваться приемлемыми не только нормативно установленные, но и фактически практикуемые условия отбора, ограничивающие доступность судейской профессии для представителей адвокатского сословия, правовой профессуры, а также других лиц (при условии, что они отвечают требованиям профессиональной пригодности) по политическим, клановым и иным, по своему существу, дискриминационным соображениям9.
В российской судебной системе, по данным последних исследований, более 60 % судейского корпуса составляют бывшие работники аппарата судов - не имеющие какой бы то ни было другой юридической практики10. Это проявляет реальные предпочтения судебной системы в отношении состава рекрутируемых ею юристов, которые, ориентируясь на сложившиеся стереотипы поведения внутри судейской корпорации, в отсутствие других профессиональных навыков, как правило, не способны к самостоятельной позиции ни в судебных процедурах, ни в организации судеб-
9 Выступая на сентябрьском заседании нашего круглого стола по состоянию судебной ветви власти в государствах — участниках Совета Европы, Е. Г. Авакян заметила, что в России при отборе на судейские должности принадлежность к адвокатской профессии, напротив, не поощряется, число адвокатов в судейском корпусе уменьшилось более чем вдвое и составляет даже в системе арбитражных судов менее 7 %. Исключаются для кандидатов также и прежний адвокатский опыт, и родственные отношения с адвокатами. А представителей академической среды удерживают от выдвижения в качестве кандидатов, например, условия назначения в вышестоящие арбитражные суды, требующие наличия опыта работы в низших судебных инстанциях. Однако для выходцев из силовых структур, подчеркнула Е. Г. Авакян, никакие фильтры не предусмотрены, что отрицательно отражается впоследствии на технологиях судопроизводства.
10 См.: Волков В., Дмитриева А. Источники рекрути-
рования, гендер и профессиональные субкультуры в российской судебной системе // Социология власти. 2015. Т. 27. № 2. С. 94-134, 95 и след.
ной деятельности. Сохранение осознанной кадровой ориентации как раз на таких практикующих юристов как на резерв для пополнения судейского корпуса, по данным названного исследования, может привести к тому, что к 2020 году он будет состоять в основном из аппаратных клерков без опыта независимой юридической работы и какой-либо более широкой внешней социализации. Консервации такого положения способствует особая роль председателей судов в формировании судейского корпуса, в их влиянии на развитие карьеры судей и во внутрисудебном управлении организацией правосудия в целом.
4. Председатель суда - первый среди равных и независимых?
Правовой статус председателей судов как субъектов судебного администрирования, определяемый понятной общей формулой, согласно которой руководитель суда, являясь полноправным судьёй, не вправе вмешиваться в осуществление правосудия другими судьями, работающими в возглавляемом им суде, раскрывается в то же время через нормативное закрепление его организационных функций. Обсуждаемые в этой сфере проблемы показывают, однако, некоторую сложность согласования организационных функций с названным общим принципом. Исходя, например, из опыта России и ряда стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, обобщение которого легло в основу рекомендаций по вопросам независимости судебной власти в связи с задачами судебного управления, оказывается важным сформулировать определённую детализацию позиций относительно функций председателя суда, которые не признаются согласующимися с независимым судейским статусом11. Среди положений, исключающих несовместимые с судейской независимостью модели поведения руководителей судов, называются, в частности, такие: председатель не должен участвовать, как уже упоминалось, в отборе кандидатов на судейские должности; не может влиять, даже в самой незначительной мере, на служебное вознаграждение судьи; не должен злоупотреблять своими административными функциями по распределению ресурсов, что-
11 См.: Рекомендации Киевской конференции. П. 11 — 14.
бы исключалась возможность их использования не по объективным критериям, а в качестве средства давления на судью; наконец, не имеет права распределять между судьями дела12, то есть передавать их в производство каждого судьи по своему усмотрению. Такие предписания, если бы они формулировались не в документе рекомендательного характера, по их юридической природе, относились бы к разряду общезапретительных.
В связи с российскими дискуссиями о процедурах приобретения должностей председателей судов представляют интерес позиции, согласно которым назначение на должности председателей судов должно основываться на рекомендациях судейского сообщества, учитывающих также мнение судей конкретных судов; процедура отбора руководителей предполагает не только публичное объявление вакансий, но и предоставление возможности для самовыдвижения на эти должности; в процедурах назначения председателей судов исполнительная власть должна быть либо ограничена списком кандидатов, предлагаемых судейским сообществом, либо последнему должно принадлежать право преодоления вето исполнительной власти, если та отказывает в назначении; наконец, возможен и вариант избрания председателя самими судьями.
С позиции таких стандартов и практик интерес представляет особое положение, существующее в Российской Федерации, где председатели судов назначаются на эти должности так же, как федеральные судьи, а именно Президентом Российской Федерации, но на шестилетний срок с возможностью повторного назначения. Однако особенность законодательного регулирования в этой области заключается в том, что названное полномочие Президента Российской Федерации по назначению председателей судов не закреплено в Конституции России. Оно определяется только законом, из чего вытекает возможность и иной регламентации приобретения руководителями судов своих административных (но не судейских) полномочий. Это позволяет обсуждать и предлагать формирование кадров руководителей судов путём их не-
12 Опыт использования автоматизированных программ
распределения дел укоренился пока только в российских арбитражных судах.
посредственных выборов в судах или вариант, исключающий возможность повторного назначения на эти должности.
Во всяком случае, размышления о перспективах законодательного изменения рассмотренных процедур остаются актуальными в плане заявляемой Президентом России востребованности дальнейших мер по обеспечению судейской независимости.
5. Критерии эффективности
деятельности судов и судей
В качестве самого общего индикатора положения дел в судебной системе и её результативности можно рассматривать недостаточный уровень доверия к судам со стороны общества, что систематически подтверждается социологическими опросами населения. «Исследования показывают, что суду больше доверяют, больше рассчитывают на его независимость, когда речь идёт о спорах между частными лицами, а не с государством. У общества есть стойкое убеждение... суд не поможет в споре с чиновниками»13.
Однако судебная система использует собственные параметры для оценки успешности своей деятельности: число обращений в суды растёт, процент обжалования судебных решений падает, а частота их отмены или изменения постоянно стремится к нулю. При использовании такой статистики вопрос об оценке качества судебной деятельности остаётся открытым: она не имеет содержательной характеристики, не выявляет профессионализм и независимость судей, не исключает в системе оценки ни произвольного подхода, ни возможных «фаворитизма, консерватизма и покровительства» в отношении судейского корпуса, и явно «не является эффективным средством обеспечения независимости судей». Такие стандарты требований к системе оценок качества правосудия сформулированы, например, в документах Консультативного совета европейских судей14. Между тем в
13 Иванов А. А. Судам доверяют больше, чем раньше // Ведомости. № 2793. 2011. 16 февраля. URL: http:// www.vedomosti.ru/newspaper/ articles/2011/02/16/ sudam_doveryayut_bolshe_chem_ranshe_anton_ ivanov_predsedatel (дата обращения: 18.01.2017).
14 См., например: параграфы 24 и 25 Заключения Консультативного совета европейских судей № 17 от 24 октября 2014 года «Об оценке работы судей, каче-
разных странах нет каких-либо единых практик оценки работы судей. Они могут быть диаметрально противоположными: например, такая оценка может или признаваться обязательным условием судейской независимости, что, безусловно, должно определяться абсолютными гарантиями объективности параметров и способов оценки, или полностью отрицается как несовместимая с независимостью судей15. При этом имеется опыт закрепления формальных критериев оценки, что предполагает установление процедур оценки, системы оценивающих органов и последствий оценки, и, напротив, неформальных способов сбора данных о качестве работы судьи16. Однако непременным стандартом при выборе систем оценки является то, что она должна быть направлена на стимулирование профессиональных, личных, общественных компетенций судьи — при условии бесспорного соблюдения судейской независимости17 - и не может рассматриваться «как инструмент полицейского надзора за судьями».
С точки зрения таких подходов сложившиеся и существующие в течение десятилетий в российской практике параметры статистической оценки качества судебной деятельности представляются не только малоинформативными, не соответствующими целям выявления профессиональных достижений, но и ложными, деструктивными. Определённая картина, которую может дать статистика, будет характеризовать общий объём дел, рассматриваемых судебной системой, соотношение в них разных категорий публично- и частноправовых конфликтов, характер принятых решений, движение дел по судебным инстанциям и т. д. Однако эта статистическая картина, даже дополняемая социологическими наблюдениями, вообще не соотносится с эффективностью и качеством судейской деятельности и тем более с качеством рассмотрения конкретного дела, профессиональной подготовки и деятельностью конкретного судьи. Более того, использование статистиче-
ства правосудия и соблюдении принципа независимости судей», CCJE(2014)2. URL: https://wcd.coe.int/ ViewDoc.jsp?p = &id=2256555&Site = C0E&direct= true (дата обращения: 18.01.2017).
15 Там же. П. 22.
16 Там же. П. 8, 9.
17 См.: Рекомендации Киевской конференции. П. 27.
ских характеристик рассмотрения правовых споров в таких целях влияет искажающим образом на существо правосудия как такового: его цель обеспечения прав и свобод отступает перед прагматической службистской задачей — более простым способом добиваться хороших учитываемых статистикой показателей и заслужить благожелательность проверяющих инстанций18.
Известен опыт качественной оценки профессиональной деятельности судьи в других странах: на основе выборочных наблюдений за рассмотрением дел и экспертного, осуществляемого судьями анализа работы судьи по конкретному судебному делу изучается (путём наблюдения за процессом рассмотрения дела и на основе ознакомления с вынесенными актами) качество судейской деятельности по таким критериям как объективность, обоснованность, мотивировка решений, а также оцениваются психологические способности и практические навыки судьи в общении с участниками процесса. Тем самым выявляется, какие аспекты судейской деятельности требуют роста его профессиональной квалификации. Это много даёт именно для повышения профессионализма судей и лучшей организации работы по оказанию судье необходимой помощи в постоянном наращивании его компетенций19.
Для обсуждаемого и критикуемого уже в течение десятилетий российского опыта использования в целях аналогичной оценки общих статистических данных характерны, напротив, показатели, которые не могут служить индикатором профессионализма и качества работы судьи, но искажают цели и существо правосудия. При таких рассматриваемых в качестве негативных «показателях» качества работы как относительная величина а) прекращённых в ходе расследования уголовных дел в связи с отсутствием оснований для передачи их в суды, б) вынесенных оправдательных приговоров или в) отменённых и изменённых вышестоящими судами су-
18 См.: Морщакова Т.Г. Верховенство права и конституционные основы единообразия судебного правоприменения // Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике. 2-е изд., перераб. М. : Статут, 2010. С. 255—256.
19 Опубликованные в рамках данной темы доклады уча-
стников круглого стола демонстрируют примеры такой организации.
дебных актов нижестоящих инстанций, правоприменительная практика, адекватно ориентированная на то, что факты прекращения дела и отмены судебных актов будут признаны отрицательными показателями, стремится к сокрытию от учёта заявлений о преступлениях, не торопится возбуждать уголовные дела, исключая тем самым для подозреваемых процессуальные гарантии в доказывании и защите от преследования, заменяя расследование оперативной деятельностью, а также вынуждает обвиняемых к признанию вины и согласию на сокращённые формы производства, чтобы суды могли не проводить полноценное судебное доказывание и, следовательно, удостоверенные ими без собственной проверки обстоятельства дела не могли быть также проанализированы, а значит, и отвергнуты вышестоящим судом. Статистические показатели такого рода стимулируют отказ от осуществления независимого правосудия, вынуждая судью во всех делах заранее ориентироваться на мнение проверяющей его инстанции, не позволяют судить о профессионализме судьи, не мотивируют судейский корпус ни на стремление к повышению профессиональной квалификации, ни на исправление судебных ошибок. Более того, подлинные цели правосудия, состоящие в обеспечении прав и свобод, не только не достигаются, но и не ставятся перед судейским корпусом, что неизбежно рождает недоверие к судебной власти20. Использование статистики для оценки качества судеб-
20 Удивительная стойкость такого использования и влияния статистических показателей на существо правоохранительной и судебной деятельности подтверждается тем, что аналогичные негативные явления ещё в 90-е годы прошлого века заставляли ставить вопрос об отказе от таких подходов. Анализировалось отрицательное влияние, порождаемое неверным использованием статистических показателей, связанных с отменой судебных актов, на судебную деятельность, на качество рассмотрения дел в судах (см.: Морщакова Т.Г., Петрухин И.Л. Оценка качества судебного разбирательства по уголовным делам. М. : Наука, 1987. С. 146—154). «Придание статистическим показателям ведущего значения для судеб и карьеры судей, прокуроров... следователей» оценивалось как порождающее «лишь всё более изощрённые манипуляции» и искажения в статистической отчётности (см.: Концепция судебной реформы в РСФСР. Утв. Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года № 1801-1-О. С. 6, 8 и др.).
ной деятельности оказывает также обратное негативное влияние и на информативность, объективность и полноту статистического учёта - его показатели также теряют значение как объективно фиксирующие количественные объёмы и характеристики судебной деятельности в целом.
Невозможность оценить профессионализм судьи и качество его работы по используемым статистическим данным заставляет искать другие критерии профессионального роста, например, осуществляемую судьёй аналитическую деятельность (подготовку обзоров и обобщения судебной практики), его творческие успехи в теоретических разработках, публикации и полученные учёные степени или научные звания. Такие формы активности судьи допускаются законом как совместимые с судейским статусом. Но подобные идеи не реалистичны при имеющейся в судах судебной нагрузке, и, главное, этот подход не позволяет выявлять качество правосудия и профессионализм судьи, и потому представляется неверным: такие данные могут характеризовать те ролевые функции судьи, которые для правосудия не являются ни публично представляемыми, ни обеспечивающими социальный эффект его деятельности. Это связано и с опасностью имитировать профессионализм, как это происходит даже в научном творчестве, когда для его оценки используются, например, число опубликованных работ или индексы цитирования. Такой опыт существовал ещё в советский период, когда судьи отчитывались о проделанной работе (наряду с представлением статистических данных) ещё и информацией о прочитанных ими лекциях, о беседах с населением, о выездных судебных заседаниях, проводившихся на предприятиях с целью повышения правосознания граждан, что не только занимало лишнее время, но и превращало суд в орудие пропаганды, которое должно было обеспечивать в таких процессах также запланированный результат разбирательства - независимо от его обоснованности - и применение судом более строгих мер воздействия. Этот пример из не такого далёкого прошлого кажется понятным подтверждением того, что система оценок качества правосудия не должна переориентировать судейский корпус, отвлекая его от главной цели - вынесения законных, обоснованных, отвечающих требованиям справедливо-
го правосудия решений на иные побочные эффекты, то есть менять цели и существо деятельности.
6. Оптимизация судебной нагрузки и аудиопротоколирование судебных заседаний
Вопрос о способах снижения объёма нагрузки по рассмотрению дел актуален в России для всех видов судопроизводства. Решение этой задачи за счёт экстенсивного развития судебной системы имеет объективные рамки. Однако существуют и далеко не полностью реализованные способы снижения служебной нагрузки судей, связанные как с чисто организационной деятельностью внутри суда, так и с определением оптимального объёма и форм процессуальной деятельности по рассмотрению дел. Последнее одновременно несёт в себе определённые опасности, связанные с возможным неверным выбором средств процессуальной экономии (в широком смысле слова), то есть ложных путей и средств решения этой задачи.
В российском опыте фактически не практикуются алгоритмы, позволяющие освободить судью от таких организационных функций по управлению процессом рассмотрения дел, которые возможно возложить на сотрудника аппарата (администратора) суда с тем, чтобы разумно, исходя из сложности и особенностей дела, планировались меры по подготовке его к рассмотрению, организации самого разбирательства без необоснованной задержки, в том числе путём своевременного определения круга необходимых участников и обеспечения их присутствия и процессуальных прав, и чтобы такого рода меры планировались как согласованные по разным поступающим в суд делам21. В недостаточном объёме используются также такие средства экономии временных ресурсов и повышения профессионализма как специализация судей по категориям дел, в том числе внутри одного вида судопроизводства22.
Судебные системы всех стран сталкиваются также с проблемой необходимого сокра-
21 См.: Прокудина Л.А. Оптимизация в организации арбитражного судопроизводства в России. М. : Издательский дом «Юриспруденция», 2007. С. 39-68.
22 См.: Там же. С. 17-38.
щения сфер судебной деятельности, исходя из выбора адекватных средств для решения правовых конфликтов различного характера, экономии социальных усилий и затрат, чтобы обеспечивать доступ к правосудию и подлинную судебную защиту тогда, когда это в действительности необходимо, не отвлекать суды на те дела, которые могут быть решены в других формах социальных и персональных контактов. Это задача не только законодательного регулирования, но и активного использования таких подходов самой судебной системой на разных её уровнях. В российских реалиях, которые, как отмечают российские и международные эксперты, характеризуются — в сравнении с другими странами — существенной перегруженностью судов и судей рассматриваемыми делами, не позволяющей судье иметь необходимое время для рассмотрения дела и приемлемые условия работы, обеспечивающие соответствующее качество осуществления правосудия и мотивировки судебных решений, это является не последним фактором, препятствующим доступности подлинной судебной защиты.
Представляется, однако, что препятствия к нормализации нагрузки имеют место также из-за искажений в процедурах рассмотрения дел, то есть тогда, когда это не может быть признано сколько-нибудь обоснованным ни законодательными установлениями, ни объективными организационными моментами. Например, в российском уголовном судопроизводстве фактически не работает институт прекращения уголовных дел в досудебных стадиях процесса. В результате, по данным, приводимым Л. А. Воскобитовой, 200 тысяч уголовных дел (то есть пятая часть от всех рассматриваемых судами в год) прекращаются только после передачи их в суд23. В этом же направлении, увеличивая усилия и временные затраты на рассмотрение судом уголовных дел, действуют сложившиеся в практике стереотипы, когда суд, получив от органов расследования материалы дела с обвинительным заключением, в котором отсутствует фактическая основа обвинения и вместо фактических обстоятельств дела приводится лишь их обозначение через юридическую
23 См.: Воскобитова Л. А. Обвинение или обвинительный уклон // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 3 (40). С. 455—462.
формулу состава деяния в уголовном законе, не возвращает дело и не требует от органов расследования устранить это нарушение, хотя оно является препятствующим рассмотрению дела судом. Увеличивает нагрузку по рассмотрению дел и неисполнение прокурором как представителем государственного обвинения обязанности поддерживать только законное и обоснованное обвинение24. Приведённые автором примеры проявлений обвинительного уклона в судебной практике делают очевидным, что преодоление негативных условий, в том числе организационного плана, влияющих на судебную деятельность, требует активной профессиональной позиции и со стороны самой судебной системы. Нельзя отрицать, что связанные с такими практиками лишние затраты времени суд может компенсировать с меньшими издержками для себя, хотя и не лучшим образом, но не прибегая к противостоянию с органами уголовного преследования, соглашаясь, например, с недоказанным обвинением, повторяя в приговоре тексты из обвинительного заключения. Однако и к этому могут толкать именно такие организационные моменты как большая нагрузка и угроза негативной оценки качества судебной деятельности, если она завершится вынесением оправдательного приговора25.
В аспекте необходимых не только процессуальных, но и организационных мер должна быть рассмотрена также проблема обязательной аудиозаписи в судебном заседании, которая, помимо основного её значения обеспечивать точную фиксацию хода судебного разбирательства, ускоряет процесс по делу и рассмотрение замечаний на протокол судебного заседания, а также технически обеспечивает информационную прозрачность судебных процедур и облегчает пересмотр дела в вышестоящих судебных инстанциях. Как указано, однако, в докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2015 год26, Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации ведутся работы по оснащению судов системами
24 См.: Там же.
25 См.: Рекомендации Киевской конференции. П. 34.
26 См.: Доклад Уполномоченного по правам человека
в Российской Федерации за 2O15 год. С. 42. URL: http://ombudsmanrf.org/www/upload/files/docs/appe als/doclad2015web.pdf (дата обращения: 18.01.2017).
видеопротоколирования, что служит более чем сомнительным мотивом против давно предлагаемого и реально немедленно возможного закрепления обязательного (наряду с письменным протоколом) аудиопротоко-лирования в Гражданском процессуальном и Уголовно-процессуальном кодексах Российской Федерации. Тем более что эта обязательность уже признана в Кодексе административного судопроизводства Российской Фе-дерации27. Можно констатировать бойкот со стороны действующих судов тех мер, которые организуются Верховным Судом Российской Федерации по обеспечению обязательного аудиопротокола в судах. Интерес, диктующий такое отрицательное отношение судов к аудиопротоколированию, — избежать объективного контроля в судебном процессе.
Этот вопрос, давно решённый в других странах, не составляет никакой проблемы и для судебной системы России, в то время как видеозапись в суде, по общим представлениям, является непомерно дорогим и не имеющим смысла мероприятием. Кроме нецелесообразности расходов на это из бюджета, она опасна с точки зрения адекватности отражения происходящего в зале судебного заседания: не может дать его точной картины - её легко исказить усилиями оператора. Естественно, остаётся необеспеченным и выявление ошибок, которые были допущены в судебном заседании.
7. «Оптимизация судопроизводства» или отказ в правосудии?
Существуют способы оптимизации нагрузки по рассмотрению дел в судах, которые в опыте других стран уже опробованы как эффективные, а именно: способствование примирению в судах, передача функций, которые могут исполняться не судебной системой, другим профессиональным или общественным структурам, применение внесудебного самоурегулирования или введение необходимых процедур справедливого разрешения споров внутри исполнительной власти - при сохранении судебной оспоримости её решений. В
27 См.: Костанов Ю.А. Морковка для защитника // Независимая газета. 2015. 25 декабря.
этом ряду и удаление из судебной деятельности чисто удостоверительных функций в отношении фактов, бесспорно подтверждённых, или документов, обладающих и так достаточной юридической силой.
Однако практическое значение и эффективность таких способов для разгрузки судов зависят как от законодательного их допущения, так и от позиции судов и судей, которые, во всяком случае, не должны пренебрегать принципами судопроизводства в связи с примирительными процедурами в суде. Признаётся, что основой примирения (мирового соглашения) не может быть одно только облегчение работы судьи, что должно исключаться настойчивое влияние и тем более давление на стороны, а также поддержка судом недопустимых соглашений28. Иностранный опыт примирения в судах разного вида юрисдикции показывает высокий его эффект, серьёзно сокращающий объёмы судебного решения споров. Например, практика судов в Германии подтверждает такое сокращение как в социальной, трудовой, административной, финансовой юрисдикциях, так и в судах по гражданским делам (на 50 и даже 80 %)29.
Однако судебная система, которая может в установленных формах фильтровать случаи необходимого своего вмешательства в решение правовых конфликтов, не должна переоценивать значение таких фильтров, тем более заменяя ими действительные гарантии доступа к суду. Российский опыт показывает, как иногда процедуры, ограничивающие этот доступ, вводимые из-за предельной нагрузки российской судебной системы для облегчения её задач или даже внешне вытекающие из решений международной юрисдикции, приводят к необоснованному противопоставлению правозащитной функции по необходимому исправлению существенных судебных ошибок тезису об обеспечении стабильности судебных актов как выражению правовой определённости. Такой подход не может быть оправдан - не только из признания права на судебную защиту, как оно закреплено в конституционном тексте, не под-
28 См.: Штёрмер Р. Процессуально-правовые вопросы защиты имущества // 13-й диалог судей высших судов России и Германии. М. : Современные тетради, 2014. С. 66-76, 70-75.
29 См.: Там же. С. 73.
лежащим ограничению, но даже из признания дискреции законодателя в сфере регулирования процедур правосудия.
Это возвращает на более общем уровне рассуждений к темам управления в судебной системе, связанным со смыслами оптимизации её нагрузки и оценок качества деятельности судов. Картина этой деятельности в целом должна быть представлена обществу судами, но оно не может не оценивать её состояние, исходя из своего ощущения справедливости правосудия, из представления о возможностях исправления судебных ошибок. И суды, обеспечивая транспарентность своей деятельности, должны демонстрировать, как они справляются с этим. В иерархии судебных инстанций каждая из них должна отличаться какими-то методами контроля, правовосста-новления и стимулирующими их показателями качества работы судов. Нет смысла в общей ответственности и недифференцированных критериях оценки для разных уровней судебных инстанций или они неизбежно будут склоняться к круговой поруке. Но принципиально признание ценности правовой определённости вовсе не требует сохранения ошибочности судебного акта и тем более отказа от защиты против него. Во всяком случае, должны существовать процессуальные правила, исключающие, что судебная система — на фоне точно не установленных для неё условий, в рамках своих дискреционных полномочий — свободна от обоснования своего самоустранения в процедурах восстановления нарушенных прав.
Обязательные нормы международного права признают, что цель исправления судебных ошибок является мотивом и для пересмотра окончательных решений судов, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах либо в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Подтвердить или опровергнуть это возможно только при рассмотрении дела в судебных процедурах, завершающихся мотивированным судебным актом. Из существования инстанционной иерархии в судебной системе не вытекает, что устранение судебных ошибок, как и существенных процедурных нарушений в правосудии, обеспечивается только до вынесения окончательного решения суда и что «решение, вступившее
в законную силу, может содержать ошибки, которые исправить уже нельзя»30.
Для уголовного судопроизводства при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств, а также обнаруженных в ходе предыдущего разбирательства существенных нарушений признаётся обязательность пересмотра ошибочных актов и компенсации необоснованно осуждённому и после отбытия им наказания31; следовательно, не может быть ограничен также срок для исправления ошибки в его пользу. Иной подход означал бы обязанность подчиниться незаконному и необоснованному осуждению и противоречил бы логике конституционного признания полномочий международной юрисдикции, решения которой могут приводить к пересмотру окончательных судебных актов национальных судов32. Эти принципиальные моменты сути правосудия не могут отходить на второй план.
Организационные предпосылки и условия судебной деятельности должны служить экономии и разумному распределению усилий, оптимизации нагрузки, максимально возможному сокращению причин неудач в судебной системе, с тем, однако, чтобы объективная трудность организационных проблем не приводила к мысли о ложных путях их преодоления, которые ведут к снижению стандартов независимого правосудия. Признание или отрицание последнего, очевидно, определяется господствующим в судебной системе миро-воззрением33.
30 Лукьянова И. И. Влияние позиций Европейского Суда по правам человека на развитие российского гражданского судопроизводства // Служение праву: Памяти профессора В. А. Туманова / под ред. Д. А. Туманова, М. В. Захаровой. М. : Проспект, 2017. С. 378 — 385, 382—383.
31 Международный пакт о гражданских и политических правах (п. 6 ст. 4); Протокол № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 3 и 4). См. также: Пересмотр судебных актов в гражданском, арбитражном и уголовном процессе / под ред. Т. Г. Мор-щаковой. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2015. С. 29 — 31.
32 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 года // Конституционный Суд Российской Федерации: Постановления. Определения, 1992—1996 / Сост. и отв. ред. Т. Г. Морщакова. М. : Новый Юрист, 1997. С. 399—400.
33 Эта глубокая идея об общем мировоззрении в судах, внесённая в пространство научной дискуссии М. А. Филатовой на заседании этого нашего сентябрьского
Библиографическое описание: Морщакова Т. Судебное управление в международных нормах «мягкого права» и российских практиках // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 1(116). С. 81-94.
Judicial management in international systems of the "soft law" and in the Russian judicial practices
Tamara Morshchakova
Doctor of Sciences in Law, Tenured Professor, Department of the Judiciary Studies at the National Research University - Higher School of Economics; Judge of the Russian Constitutional Court (1991-2002), Moscow, Russia (e-mail: tmor23@mail.ru).
Abstract
The article addresses the management problems in the judiciary and the organizational issues of internal administration of courts and Russian justice system as a whole, as well as external factors influencing organization and work of the courts. The paper analyzes the procedure of forming the institutions and personnel of the judiciary, the recruitment of judges including the occupational requirements for judicial position. In this context, the author also researches professional selection and guarantees of independence and impartiality of judges, considers the procedure of appointing the court chairperson, powers and administrative functions of the head of the bench. The article also contains information on different models of evaluating the quality and efficiency of the courts' and judges' work. The author discusses methods to optimize caseload of courts, procedural practices that help to reduce the excessive quantity of cases brought before the courts, as well as ways to eliminate restrictions against judicial protection. The paper also surveys the Russian experience in monitoring functioning of the judiciary at all its levels and, too, shows implementation of recommendations of international judicial bodies in Russia and the degree of Russian courts'conformity with standards and national practices of other countries. The article raises the question of extra-procedural ways and procedural tools in reducing judicial reviews and appeals for judicial protection. The author considers as unacceptable any attempts - allegedly in order to ensure legal certainty - to reduce fair trial standards, to impede human rights protection functions of the judicial system and to refrain from correcting courts' mistakes.
Keywords
court management; independence of the judiciary; impartiality of judges; judicial personnel; the role of court chairperson; evaluation of the quality of justice; optimization of the judicial caseload.
Citation
Morshchakova T. Sudebnoe upravlenie v mezhdunarodnykh normakh "my-
agkogo prava" i rossiyskikh praktik [Judicial management in international
systems of the "soft law" and in the Russian judicial practices]. Sravnitel'noe
konstitutsionnoe obozrenie, no. 1, pp. 81-94. (In Russian).
References
Lukyanova I. I. (2017) Vliyanie pozitsiy Evropeyskogo Suda po pravam che-loveka na razvitie grazhdanskogo sudoproizvodstva [The Influence of European Court of Human Rights attitudes on development of civil jurisprudence]. In: Sluzheniepravu: Pamyatiprofessora V. A. Tumanova [Devotion to the Law: In memoriam of Professor V. A. Tumanov], Moscow: Prospekt, pp. 378-385. (In Russian).
Morshchakova T. G., Petrukhin I. L. (1987) Otsenka kachestva sudebnogo razbiratel'stvapo ugolovnym delam [Evaluation of the quality of the judicial procedure in criminal cases], Moscow; Nauka. (In Russian).
Morshchakova T. G. (2010) Sudebnoye pravoprimenenie v Rossii: o dolzhnom ireal'nom [Judicial law enforcement], Moscow: R. Valent. (In Russian).
Morshchakova T. G. (2010) Verkhovenstvo prava i konstitutsionnye osnovy edinoobraziya pravoprimeneniya [The rule of law and constitutional grounds of the law enforcement uniformity]. In: Novikova V. et al. (eds.) Verkhovenstvo prava i problemy ego obespecheniya v pravoprimenitel'noy praktike [The rule of law and questions of its effect on the law implementation], Moscow: Statut, pp. 296-339. (In Russian).
Morshchakova T. G. (ed.) (2015) Peresmotr sudebnykh aktov v grazhdans-kom, arbitrazhnom i ugolovnom protsesse [The judicial review of court decisions in civil, arbitration and criminal processes], Moscow: Yurayt. (In Russian).
Neshataeva T. N. (ed.) (2015) Modernizatsiya statusa sudyi: sovremennye mezhdunarodnye podkhody [Modernisation of the judge status: contemporary comparative cross-national approaches], Moscow: Norma -Infra-M. (In Russian).
Novikova E. V. et al. (eds.) (2013) Verkhovenstvo prava kak faktor ekonomiki [The rule of law as an economic factor], Moscow: Mysl'. (In Russian).
Prokudina L. A. (2007) Optimizatsiya v organizatsii arbitrazhnogo sudoproizvodstva vRossii [The optimization in judicial arrangements of arbitration jurisprudence], Moscow: Yurisprudentsiya. (In Russian).
Stoermer R. Protsessual'no-pravovye voprosy zashchity imushchestva [Procedural and legal issues in the property rights protection]. In: 13-y dialog sudey vysshykh sudov Rossii i Germanii [The 13th Dialogue of Russian and German judges of the higher courts], Moscow: Sovremennye tetradi, pp. 66-76. (In Russian).
Volkov V., Dmitriev A. (2015) Istochniki rekrutirovaniya, gender i professionale subkultury v rossiyskoy sudebnoy sisteme [Sources for recruitment, gender and professional subcultures in the Russian judicial system]. Sotsiologiya vlasti, vol. 27, no. 2, pp. 94-134. (In Russian).
Voskobitova L. A. (2014) Obvinenie ili obvinitel'nyy uklon [Accusation statement or accusatory bias]. Aktuaïnyeproblemy rossiyskogoprava, no. 3, pp. 455-462. (In Russian).
круглого стола, достойна дальнейшего осмысления и продвижения. Идея, которая, действительно, может не только ответить на поставленный названным автором вопрос о том, почему в нашей практике не исполняются, например, решения судов всех уровней, но и помочь искать какой-то ответный алгоритм необходимых действий.
