CC BY
44DOI 10.24411/2076-1503-2020-10435 ОГАНЕСЯН Роман Геворгович,
УДК 340 15 младший научный сотрудник сектора философии права,
ББК 67 3 67 71 истории и теории государства и права
Института государства и права Российской академии наук
e-mail: rgo1994@mail.ru SPIN-код: 2267-9301
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ В РОССИИ ПРИ ТРЕХ ИМПЕРАТОРАХ: ВЗАИМОСВЯЗЬ И ПОСЛЕДСТВИЯ
Аннотация. Статья посвящена анализу историографии судебной реформы 1864 г. и пореформенного развития судебных и иных институтов. Судебная реформа оценивается как «юридическая революция». В период судебной контрреформы наблюдается особенность отхода от демократических принципов. Они были изменены, искажены или вовсе отменены ввиду неготовности народа к новым формам правосудия и несоответствия политико-правовому устою государства. Исследовав деятельность Комиссии Н.В. Муравьева, был сформулирован вывод, что отсутствие воплощения идей, предложенных комиссией, привело к кризису всей системы самодержавия.
Ключевые слова: судебная реформа, судебная система, судебная контрреформа, судебные уставы, министерство юстиции, адвокатура, прокуратура.
OGANESYAN Roman Gevorgovich,
Junior researcher of the Department of philosophy of law, history and theory of state and law of the Institute of state and law of the
Russian Academy of Sciences (Moscow)
JUDICIAL POWER IN RUSSIA UNDER THREE EMPERORS: RELATIONSHIP AND CONSEQUENCES
Аnnotation. The article analyzes the historiography of the judicial reform of 1864 and the post-reform development of judicial and other institutions. The judicial reform is described as a «legal revolution». In the period of judicial counter-reform, there is a characteristic departure from democratic principles. They were changed, distorted or completely canceled due to the people's lack of readiness for new forms of justice and inconsistency with the political and legal foundations of the state. Having studied the activities of the Commission of N. V. Muravyov, it was concluded that the lack of implementation of the ideas proposed by the Commission led to a crisis of the entire system of autocracy.
Key words: judicial reform, judicial system, judicial counter-reform, judicial statutes, Ministry of Justice, advocacy, prosecutor's office.
Вторая половина XIX в. считается одним из важнейших периодов, как для историков, так и для правоведов. Судебная реформа, как и все реформы 60—70-х гг. была следствием определенного кризиса российского общества, также «кризиса верхов», под которым обычно понимают осознание господствующим классом, правящей верхушкой необходимости тех или иных изменений [14, с. 6-7]. Структуру дореформенной судебной системы составляли разнообразные исторически сложившиеся органы, делавшие ее сложной и запутанной. Помимо судебных органов, их функции выполняли органы административной власти. Рассмотрение дел во всех судебных инстанциях происходили за закрытыми дверями. На деятельность судов оказывали
сильное давление, ведение следствия и исполнения приговора предоставлялось органам полиции, которые также принимать судебные по «маловажным делам». Делопроизводство могло тянуться годами. В судебном процессе господствовали инквизиционное начало и теория формальных доказательств. Другим не менее важным пороком для дореформенного суда являлось взяточничество. Это было типичное для всех звеньев государственного аппарата явление. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря об уровне юридического образования, обусловила фактическое
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей. Даже представители различных общественных слоев и высокопоставленные чиновники, например, такие как В.Н. Кочубей, М.М. Сперанский, Д.Н. Блудов, еще в первой половине XIX в. отмечали необходимость решительных действий для искоренения пороков в устройстве суда и судопроизводстве. Однако до отмены крепостного права все усилия в этой области оказывались тщетными, поскольку состояние дел в суде было одним из проявлений общественно-политического строя самодержавно-крепостнической России Николая I.
По утверждению А.Ф. Кони старый суд как печальный памятник бессудия и бесправия по мере проведения реформы ушел в прошлое [5, с. 2]. Cудебные преобразования 1864 г. были направлены на создание в России новых принципов и институтов правосудия и вместе с тем затронули все важнейшие сферы жизни страны. Важнейшее из предстоящих преобразований заключалось в полном отделении судебной власти от административной. Было признано необходимым преобразовать всю систему надзора, предоставленного министру юстиции, на основах, более соответствующих целям правосудия. Принципиальная схема нового судопроизводства опиралась на следующие принципы:
1) Независимость суда от администрации;
2) Создание всесословного суда;
3) Равенство всех перед судом;
4) Несменяемость судей;
5) Гласность;
6) Состязательность;
7) Выборность судей.
Документы судебной реформы включали в себя четыре закона:
А) Учреждение судебных установлений (далее — УСУ) было посвящено судоустройству в целом, провозглашала новые принципы судоустройства и учреждала новую систему судебных органов (состояла из 9 разделов, поделенные на главы). В данных разделах последовательно описывались все новые судебные «установления» [4, с. 250]. ^гласно УСУ создавались местные и общие суды. К местным относились мировые судьи и съезд мировых судей, к общим — окружные суды, судебные палаты и кассационные департаменты Сената [14, с. 32].
Б) Устав гражданского судопроизводства (далее — УГС) в истории отечественного права всегда рассматривается как первый гражданский процессуальный кодекс, отделивший гражданское судопроизводство от уголовного. Данный устав прописывал новые принципы:
1) Гражданские споры рассматривались только судами.
2) Допускались иски к государственным органам в случае принятия им решений, причиняющих ущерб частным лицам.
3) Регламентировались гражданские правоотношения, возникающие в связи с ущербом, причиненным преступлением.
4) Всеобщее гражданское право. Устав охватил всю многосложную систему гражданских правоотношений.
В) Устав уголовного судопроизводства (далее — УУС) отличался своей четкостью и лаконичностью статей, что сильно отличало новое процессуальное законодательство от дореформенного. В нем определялись основные принципы уголовного судопроизводства, и регулировался порядок рассмотрения уголовного дела в мировых судах, в общих судебных установлениях, а также изъятия из общего порядка уголовного судопроизводства.
Г) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, был посвящен регулированию материальных правоотношений, а не судоустройству и судопроизводству. Он адресовывался конкретным правоприменительным органам — мировым судьям. Главным его недостатком, по мнению историков-правоведов — огромное количество отсылок к нормам разных уставов, часто без указания их конкретных статей. В последующем этот Устав опубликовывался с приложениями, что значительно облегчало его использование в судебной практике [4, с. 250-251].
Также одним из самых ярких нововведений в судебную систему стал суд присяжных заседателей. Сторонники называли его «судом общественной совести», «судом здравого смысла». Однако были и те, которые считали его «судом улицы», «судом толпы», «судом без руля и без ветрил». Суд присяжных заседателей находился при окружном суде, состоявших из 12 человек, назначаемых по жребию. Судебные уставы предъявляли к кандидатам довольно гуманные требования. В целом по стране, состав присяжных был весьма демократичным, поскольку значительное место в нем занимало крестьянство. Если в Москве и Петербурге 50% присяжных были из дворян и чиновников, то в судах провинциальных губерний большинство присяжных — крестьяне. В области теории и практики применения суда присяжных в настоящей временив некоторой степени снова изобретается и дискутируется то, что было известно более 100 лет назад. Восстанавливая институт присяжных заседателей в современной России, конечно, надо учитывать его богатый дореволюционный опыт, опыт зарубежных стран, а также теоретические исследования в этой области судопроизводства выдающихся юристов [9, с. 49]. Был учрежден институт судебных следовате-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
лей, независимых и от полиции, и от прокуратуры, числящихся при окружных судах [14, с. 16-17]. В результате реформы, прокуратура также была реорганизована, получив впервые функцию обвинителя в уголовном процессе. Она состояла из двух линий: сенатская обер-прокуратура и прокуратура округа судебной палаты. Обе эти прокуратуры были совершенно независимы друг от друга и объединялись только высшим наблюдением министра юстиции как генерал-прокурора (ст. 124 УСУ). Введенная Судебными уставами адвокатура была создана в виде состоящих при судебных палатах присяжных поверенных. Конституи-ровавшись только в 1864 г., русская адвокатура стала самой молодой в Европе (гл. 2 разд. 9 УСУ) [15, с. 80]. Таким образом, судебная реформа не только создала необходимые условия для реального внедрения законности в государственную общественную систему России, но и нанесла удар по авторитарным привычкам самодержавия, а именно когда сила действовала вместо права — когда, по словам министра внутренних дел Ланского: «администрация ездила верхом на юстиции» [7, с. 18].
Говоря о политике контрреформ, то мы с вами должны понимать, что оно носило во многом творческий характер. Как известно разработчик и идеолог данной политики — Константин Петрович Победоносцев. В своем знаменитом докладе императору Александру III «О необходимости судебных реформ» от 30 октября 1885 г., он представил программу судебной контрреформы, включающую в себя предложения отменить то, к чему русский народ еще не готов и что противоречит его правовой традиции [12, с. 65-72]. И ключевое требование: предоставить исполнительной власти «свободу действий» по отношению к судебным органам. Это по мнению консерваторов-охранителей, вполне соответствовало «национальным традициям и правовой культуре народа». По мнению К.П. Краковского: «... новая полоса преобразований, последовавшая за уставами 1864 г., представляла собой отнюдь не реакционный курс и не контрреформу, а естественное стремление правительства восстановить утраченную управляемость государственного механизма. Осознание властями необходимости укрепления правопорядка и политической стабильности свидетельствовало об истинном прогрессе юстиции» [6, с. 206]. Само понятие «контрреформа» практически всегда воспринималось как аксиома, и за период изучения истории отечественного государства и права XIX в. оно не утвердилось ни в царской, ни в советской, ни в современной историографии. Слово «контр» во многих словарях описывается как первое слово, обозначающее противоположный процесс, противодействие тому, что выра-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
жено во второй части слова [1, с. 209]. Отсюда напрашивается вывод, что контрреформы Александра III — это совокупность преобразований, направленных к возврату дореформенной России как в государственно-правовом, так и в социально-экономическом отношении. Во многом это также коснулось и судебной системы. Но задается главный вопрос: неужели данные преобразования ухудшили состояние судебной власти?
Одной из основных причин проведения судебной контрреформы - противоречие нового суда с самодержавно-чиновничьем строем России, крепостническими порядками и т.д. Также практика проведения многих политических процессов по революционному народничеству показало, что суд не был готов бороться с революцией. Необходимо также отметить, что судебная контрреформа началась фактически в то время, когда другие либеральные реформы не были завершены или были проведены не одноразовым законом, а рядом отдельных нормативных актов, так называемых «временных мер» [14, с. 18-19]. Так известный русский публицист М.Н. Катков в своих статьях о Судебных Уставах указывал на «...несоответствие между отдельным узаконением и общими основаниями государственного права в России» [10]. Уже в начале 70-х гг. был поставлен вопрос об изменении подсудности дел о государственных преступлениях: 19 мая 1871 г. были приняты «Правила о порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений», передававшие расследование политических преступлений чинам корпуса жандармов, что принципиально противоречило судебным уставам. В 1872 г. был учрежден Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения о государственных преступлениях; в 1878 г. приняты два закона — «О подсудности и порядке производства дел о государственных преступлениях» и «О временном изменении подсудности порядка производства по некоторым преступлениям». Отныне государственные преступления ведались:
а) судебными палатами, когда преступление не влекло за собой наказания, соединенного с ограничением и лишением прав состояния;
б) судебными палатами в усиленном составе или при наличии повеления царя, Особым присутствием Сената с сословными представителями, если за преступление в качестве меры наказания могло иметь лишение всех прав состояния;
в) верховным уголовным судом при наличии специального указа царя. Предварительное расследование по государственным преступлениям осуществлялось судебной палаты, назначенным царем по представлению министра юстиции. Закон, таким образом, завершил собой создание отдельной, специальной системы судов для рас-
смотрения государственных преступлений [14, с. 21].
Касаясь законодательства 80—90-х гг. XIX
в., известный историк П.А. Зайончковский считал, что в то время были предприняты попытки сохранить в неизменном виде существующий судебной строй, даже когда со стороны консерваторов была сделана попытка ликвидировать несменяемость судей, путем создания Высшего дисциплинарного присутствия [3, с. 86]. Дабы избежать этого, в 1883
г. министром юстиции Д.Н. Набоковым был предложен проект об усилении мер наказания за дисциплинарные проступки либо увольнением, либо перемещением судей на другую должность. Должностные нарушения должны были рассматриваться Высшим дисциплинарным судом, но самое главное: дело рассматривалось не в административном порядке, а Высшей судебной коллегией. Данный проект был принят только в мае 1885 г., и практика показала, что всего было уволено лишь два человека [11, с. 98-99]. В феврале 1887 г. меняя положение уставов, законодатель пошел двумя путями:
1) Министру юстиции было предоставлено право определять, какие дела должны слушаться в закрытом заседании.
2) В судебные заседания ограничивался доступ определенным категориям публики: несовершеннолетним, студентам и женщинам. Вместо исчерпывающего перечня дел, подлежащих слушанию в закрытом заседании, вводилась общая формулировка, дававшая основание самому суду делать свое заседание закрытым: если публичное разбирательство обстоятельств дела «оскорбляет религиозное чувство, нарушает требование нравственности или же не может быть допущено в видах ограждения достоинства государственной власти, охранения общественного порядка или обеспечения правильного хода судебных действий» [6, с. 12-13].
Самым страшным ударом, по мнению известного дореволюционного юриста И.В. Гес-сена, для судебной системы стало принятие в июле 1889 г. «Положения о земских участковых начальниках». Он утверждал, что данная идея зародилась еще в 1881 г., когда местные установления были приглашены специальным циркуляром Министерства внутренних дел (далее — МВД) высказываться по вопросам, касающихся устройств местных учреждений по крестьянским делам [2, с. 173]. Принимая во внимание проблемы, возникавшие ранее в процессе деятельности мировых судов, на которые постоянно указывали губернаторы, судебные функции этих судов, такие как рассмотрение малозначительных дел, также предполагалось передать вновь учреждаемым должностным лицам, соединявшим тем
самым административно-управленческие функции с судебной властью. Второй инстанцией должны были быть съезды земских начальников. До 1889 г. единственным кассационным судом по всем судебным делам был Правительствующий Сенат. Новый закон изменил ситуацию — во всех губерниях создавались особые судебно-админи-стративные учреждения — губернские по городским и земским делам присутствия, разбиравшие кассационные жалобы по делам, подсудным по первой инстанции земским начальникам, городским судьям и волостным судам. Такое сужение сферы судебной власти за счет усиления административной и управленческой сфер не могло не вызвать возражений со стороны юстиции. В ходе дискуссии с МВД, был достигнут компромисс. Министерство юстиции разработало Положение об устройстве судебной власти в местностях, где действовали земские начальники. Параллельно с ними стали функционировать уездные окружные суды, рассматривавшие дела, изъятые у мировых судей и городские суды, назначаемые министром юстиции [6, с. 15-16]. Гессен сделал вывод о том, что данные изменения отрицательно сказались на состоянии российской юстиции, дискредитировав основные принципы Судебных уставов 1864 г. [2, с. 179].
Иное мнение было у министра юстиции Н.В. Муравьева, рассматривавшего данные изменения, как модернизацию судебных уставов. К числу крупнейших несовершенств современной ему судебной системы он относил пестроту судебных порядков, их сложность и как результат — медленное движение рассмотрения дел от иска потерпевшего до судебного заседания. Среди административных мер для улучшения дел, Муравьев выделял: обновление судебного персонала, создание эффективной системы замещения судебных должностей, установление бдительного надзора за деятельностью судов, живое общение Министерства юстиции с судебными деятелями и т.д. Однако самыми главными мерами для Муравьева оставались меры законодательного характера. Все это подлежало системной корректировки, в рамках созданной им в 1894 г. Комиссии по систематическому пересмотру положений судебных уставов [11, с. 115-116]. Комиссия Н.В. Муравьева, по существу, носила кодификационный характер. К моменту начала ее деятельности накопилось уже около 700 разного рода дополнений и изменений, как принципиальных, так и мелких. Результатом работы комиссии стал проект новой редакции УСУ, УУС и УГС, проект устава о мировых судах уже отсутствовал. Предусматривалось создание «старо-новых» судебных инстанций:
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
— Участковые судьи. Назначались министром юстиции, им были подсудны гражданские дела с иском до 1000 руб.; уголовные, не влекущие наказаний, соединенных с лишением или ограничения прав состояния; производство предварительного следствия, нотариальные обязанности, дела охранительного производства.
— Уездные или городские отделения окружных судов. Они должны были являться апелляционной инстанцией, связанной с окружными судами, объединяющей местную юстицию с вышестоящими судебными инстанциями. В состав входили уездный или городской член окружного суда, участковые и почетные судьи.
— Окружные суды. Они занимались делами, выходящими за пределами подсудности участковых судей. В отличие от мировых судей 1864 г., количество дел у участковых судей возрастало и новые окружные суды пытались «разгрузиться» от большого числа подлежащих их рассмотрению дел.
— Судебные палаты. В отличие от законодательства 60-х гг. они должны были стать апелляционной инстанцией по гражданским делам, подсудным окружному суду, и кассационной инстанцией по делам, относящимся участковым судьям.
— Судебные департаменты Правительствующего Сената. Предполагалось оставить их как высшую судебную инстанцию империи. Однако это уже не была единственная кассационная инстанция, т.к. судебные палаты также приобретали кассационные функции [15, с. 425-426].
Также предусматривалось крупное реформирование адвокатуры. Были предусмотрены дополнительные возможности дисциплинарного контроля судебных институтов за адвокатурой, и пропуск протеста прокурора на вступление какого-либо лица в сословие присяжных поверенных. Участие в работе таких мэтров адвокатской деятельности, как Ф.Н. Плевако, В.Д. Спасовича и др., понималось, как ограничение попыток поставить адвокатов в стесненное положение, ограничив их действия, особенно на политических процессах. Тем не менее, власть осталась довольна проектом реформы адвокатуры. В мае 1899 г. работа над проектом была завершена. В 1901 г. данные предложения были внесены в Государственный совет, однако так и не были утверждены. Очевидно, царь решил, что вполне можно обойтись и тем разрозненным законодательством, которое в сумме своей составило контрреформу 70-80-х гг. [12, с 102].
Подводя итоги, стоит отметить, что новый суд за четыре десятилетия успел «притереться» к общему строю государственных учреждений. Пра-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
вительство к концу 1880-х гг. постаралось нейтрализовать демократические принципы и институты уставов 1864 г. Однако это коснулось, по мнению автора, только в отношении судопроизводства по политическим процессам, а не в судебной системе в целом, поскольку авторитет Судебной реформы был высок. Отсюда возникают следующие вопросы: нужно ли было правительству перестраивать судебную систему? Было ли на это силы и средства? Наличие двух судебных реформ в течение четырех десятилетий — это было бы слишком. К тому же назревание войны с Японией и революционной обстановки внутри страны отвлекало правительство от проблем судоустройства и судопроизводства. Так или иначе, но Судебные уставы 1864 г. со всеми накопившимися на них наслоениями, продолжали действовать вплоть до отмены их Октябрьской революцией [12, с. 104105].
Список литературы:
[1] Биюшкина Н.И. К вопросу о понятии контрреформ 80-90-х гг. в России // Российский юридический журнал. 2011. № 5. С. 209-215.
[2] Гессен И.В. Судебная реформа. СПб. Типолитография Ф. Найсберга и П. Гершунина, 1905. 267 с.
[3] Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х — начала 90-х годов). М., Мысль. 1970. 444 с.
[4] История судебной системы в России: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / [А.А. Деми-чев и др.]; под ред. Н.А. Колокова. 2-е изд., пере-раб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011. 471 с.
[5] Кони А.Ф. Отцы и дети судебной реформы. М.: Издание Т-ва И.Д. Сытина, 1914. 354 с.
[6] Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы. В 6 т. Т. IV. На рубеже веков: эпоха войн и революций. М. Мысль, 2003. 677 с.
[7] Краковский К.П. Была ли судебная реформа 1864 г. своевременной? // Право и общество: эволюция во взаимодействии. Жидковские чтения: материалы Международной научной конференции. Москва, 28-29 марта 2014 г. / под ред. Г.И. Муромцева, М.В. Немытиной. М.: РУДН, 2015. С. 205-213.
[8] Краковский К.П. Судебная реформа 1864 г.: значение и историко-правовые оценки // Журнал российского права. 2014, № 12. С. 16-31.
[9] Министерство юстиции России за 200 лет (1802-2002). Историко-правовой очерк. М.: Издательство НОРМА, 2002. 416 с.
[10] Московские ведомости. 1884. 23 января. URL: https://www.prlib.ru/item/366302 (дата обращения 05.08.2019).
[11] На службе закону и справедливости: очерки об отечественных министрах юстиции (1802-2002). М.: Издательство НОРМА, 2002. 472 с.
[12] Немытина М.В. О судебной контрреформе в России // Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия: Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронежского государственного университета, 1987. С. 102-110.
[13] Победоносцев К.П. и его корреспонденты: Воспоминания. Мемуары: В 2 т. Т.Н. — Мн.: Харвест, 2003. 672 с.
[14] Российское законодательство X-XX веков. В 9 томах. Т.8. Судебная реформа. Под ред. О.И. Чистякова. М., Юридическая литература. 494 с.
[15] Шахрай С.М., Краковский К.П. Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех: к 150-летию Судебной реформы в России. М.: Куч-ково поле, 2014. 536 с.
Spisok literatury:
[1] Biyushkina N.I. K voprosu o ponyatii kontrre-form 80-90-h gg. v Rossii // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2011. № 5. S. 209-215.
[2] Gessen I.V. Sudebnaya reforma. SPb. Tipoli-tografiya F. Najsberga i P. Gershunina, 1905. 267 s.
[3] Zajonchkovskij P.A. Rossijskoe samoder-zhavie v konce XIX stoletiya (politicheskaya reakciya 80-h — nachala 90-h godov). M., Mysl'. 1970. 444 s.
[4] Istoriya sudebnoj sistemy v Rossii: ucheb. posobie dlya studentov vuzov, obuchayushchihsya po special'nosti «YUrisprudenciya» / [A.A. Demichev i dr.]; pod red. N.A. Kolokova. 2-e izd., pererab. i dop. M.: YUNITI-DANA: Zakon i pravo, 2011. 471 s.
[5] Koni A.F. Otcy i deti sudebnoj reformy. M.: Izdanie T-va I.D. Sytina, 1914. 354 s.
[6] Kutafin O.E., Lebedev V.M., Semigin G.YU. Sudebnaya vlast' v Rossii: istoriya, dokumenty. V 6 t. T. IV. Na rubezhe vekov: epoha vojn i revolyucij. M. Mysl', 2003. 677 s.
[7] Krakovskij K.P. Byla li sudebnaya reforma 1864 g. svoevremennoj? // Pravo i obshchestvo: evolyuciya vo vzaimodejstvii. ZHidkovskie chteniya: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Moskva, 28-29 marta 2014 g. / pod red. G.I. Murom-ceva, M.V. Nemytinoj. M.: RUDN, 2015. S. 205-213.
[8] Krakovskij K.P. Sudebnaya reforma 1864 g.: znachenie i istoriko-pravovye ocenki // ZHurnal rossi-jskogo prava. 2014, № 12. S. 16-31.
[9] Ministerstvo yusticii Rossii za 200 let (18022002). Istoriko-pravovoj ocherk. M.: Izdatel'stvo NORMA, 2002. 416 s.
[10] Moskovskie vedomosti. 1884. 23 yanvarya. URL: https://www.prlib.ru/item/366302 (data obrash-cheniya 05.08.2019).
[11] Na sluzhbe zakonu i spravedlivosti: ocherki ob otechestvennyh ministrah yusticii (1802-2002). M.: Izdatel'stvo NORMA, 2002. 472 s.
[12] Nemytina M.V. O sudebnoj kontrreforme v Rossii // Gosudarstvennyj stroj i politiko-pravovye idei Rossii vtoroj poloviny XIX stoletiya: Mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov. Voronezh: Izd-vo Voro-nezhskogo gosudarstvennogo universiteta, 1987. S. 102-110.
[13] Pobedonoscev K.P. i ego korrespondenty: Vospominaniya. Memuary: V 2 t. T.II. — Mn.: Harvest, 2003. 672 s.
[14] Rossijskoe zakonodatel'stvo X-XX vekov. V 9 tomah. T.8. Sudebnaya reforma. Pod red. O.I. CHistyakova. M., YUridicheskaya literatura. 494 s.
[15] SHahraj S.M., Krakovskij K.P. Sud skoryj, pravyj, milostivyj i ravnyj dlya vsekh: k 150-letiyu Sudebnoj reformy v Rossii. M.: Kuchkovo pole, 2014. 536 s.
\
ЮРКОМ ПАНИ
www. law-books, ru
Юридическое издательство «ЮРКОМПАНИ» издает научные журналы:
• Научно-правовой журнал «Образование и право», рекомендованный ВАК Министерства науки и высшего образования России (специальности 12.00.01,12.00.02), выходит 1 раз в месяц.
• Научно-правовой журнал «Право и жизнь», рецензируемый (РИНЦ, Е-ЫЬгагу), выходит 1 раз в 3 месяца.
Г
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2020
