CC BY
349
Судебная практика Верховного Суда РФ как источник права
Кузенков Кирилл Геннадьевич,
аспирант, кафедра теории и истории государства и права, ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва» E-mail: [email protected]
Опубликование в официальных сборниках и на сайтах судов правовых позиций высших судебных органов заставляет задуматься об их свойствах и значении. Цель статьи - определить возможность признавать решения Верховного Суда РФ источником права. Делается вывод о том, что, если в ходе правоприменения создается новое правоотношение, действие, судебная практика может признаваться в качестве источника права. Единственное решение суда, даже если таким органом является высший судебный орган, не влечет автоматическое признание его источником права. При постоянном правоприменении конкретной правовой нормы, сформированной судебными органами, такая судебная практика приобретает обязательный характер и может считаться источником права. Именно общеобязательность и многократность применения по неопределенному кругу лиц являются важнейшими критериями признания судебной практики в качестве источника права. Разъяснения Верховного Суда РФ, содержащиеся в постановлениях Пленума и носящие в силу ст. 126 Конституции РФ для нижестоящих судов общеобязательный характер, безусловно, должны считаться в качестве источника права.
Ключевые слова: судебная практика, источники права, судебный прецедент, судебное правотворчество, решения Верховного Суда Российской Федерации.
Формирование адекватной общественным потребностям и доверию общества правовой системы, повышение правосознания граждан важно с точки зрения реализации их законных прав и исполнения обязанностей судебными органами. Опубликование в официальных сборниках и на сайтах судов правовых позиций высших судебных органов является причиной научной дискуссии о их значении в современной системе права.
Определим правовую категорию «судебная практика». Часто, ведя полемику вокруг рассматриваемого вопроса, исследователи в действительности по-разному понимают предмет данной дискуссии. По мнению одних исследователей, в качестве судебной практики понимается единообразная практика, сложившаяся в определенный период применения того или иного законодательного акта. Другие под данной правовой категорией подразумевают те правовые позиции, которые были высказаны высшими судебными инстанциями в отношении определённого вопроса. Другие рассматривают судебную практику в качестве конкретных судебных решений, выносимых по конкретно рассмотренным делам, рассматривая их как судебные прецеденты.
Важность точного понимания категории «судебная практика» отметил советский цивилист С.И. Вильнянский. По его мнению, различия в разнообразном понимании судебной практики важно проводить для того, чтобы избежать смешения судебной практики, прецедента и правотворчества в правовой литературе. Также он отметил, что прецедент в нашей стране не наделен обязательным элементом. Правотворчество, предполагающее разрешение дел вне зависимости от правовых законодательных установлений, а также вопреки им, также отечественной правовой системе неприемлемы. По его мнению, в качестве судебной практики выступают такие правовые положения, которые были выработаны в ходе длительного и единообразного судебного применения [8, с. 56]. Данный ориентир в понимании рассматриваемой категории может быть использован и в современный период при ведении дискуссии в отношения правовой природы судебной практики.
По мнению И.С. Шиткиной, рассматривающей судебную практику, непосредственно связанную с юридической деятельностью, предполагающей ведение повседневной правовой работы в области обобщения правовых позиций высших судов, судебная практика признается в виде правовых позиций, который высшие судебные инстанции выразили в отношении конкретно рассматриваемых вопросов, которые непосредственно являются источниками права [25, с. 73].
5 -о
сз
<
Как указывает Р.З. Лившиц, источниками права должны признаваться не только выраженные высшими инстанциями позиции по отдельным вопросам, но и отдельные судебные решения, вынесенные, например, по спорам об отменен или изменении правовых актов. Также, по мнению ученого, в качестве источника права должны выступать и те судебные решения, которые непосредственно конкретизируют применение конституционных норм, так как такие решения выражают новое понимание общественных отношений, в связи с чем относятся к источникам права [18, с. 134].
В.М. Жуйковым было высказано предложение считать сложившуюся практику Верховного суда Российской Федерации (далее - ВС РФ), источником права, предоставив возможность судебным органам, при вынесении решений по конкретным делам, ссылаться на решения ВС РФ, как на нормативный акт. По его мнению, решения ВС РФ должны считаться полноценным источником права и использоваться в практической деятельности соответствующим образом, до того момента, пока не будет принят законодательный акт, который бы регулировал вопросы, затрагиваемые решением ВС РФ [12, с. 189].
Подобные вопросы ставились в правовой литературе и в отношении решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее - КС РФ). В этом отношении В. Лазаревым было отмечено, что решения КС РФ необходимо признавать источником права в понимании их как акта государственного органа, обладающие нормативным свойством, принятые в строго регламентированном действующим законодательством порядке, имеющие сформулированные нормы, обладающие определенной специфической особенностью со стороны законодательной техники, отвечающие правилам необходимых атрибутов нормативных актов и их официального опубликования, обязательные для широкого круга лиц, а не только для сторон, в отношении которых выносились решения, прекращающие действие других нормативных актов или отдельных правовых норм [15, с. 29].
В.Д. Зорькин в своих исследованиях указывает на преюдициальную силу решений КС РФ в связи с тем, что для других российских судебных органов такие решения имеют прецедентный характер. Он также отмечает, что КС РФ ведет особое правотворчество, так как, в соответствии с его решениями, отдельные правовые нормы утрачивают свою силу, изменяются. Причем, признанные решениями КС РФ нормы отдельного законодательного акта неконституционными, влекут за собой признание неконституционными и другие нормы права, которые были приняты на основе первого законодательного акта. На такие нормы судебные 5= органы не имеют права ссылаться в своих реше-^ ниях [13, с. 5].
§ Отмечая соотношение рассматриваемых кате-^ горий судебного прецедента и судебной практики Ц необходимо отметить, что, по мнению О.Н. Коро-
стелкиной, судебный прецедент выступает в качестве порождающего фактора складывающейся судебной практики, так как на его основе, на основе одного вынесенного судебного решения, выносятся решения другими судами, таким образом формируется дальнейшая судебная практика [14, с. 174].
В своем научном исследовании П.А. Гук отметил признаки судебного прецедента: формируется КС РФ или ВС Рф, вызывает необходимость в проведении четкой процедуры, обязателен к применению в деятельности других судебных органов, официально публикуется [11, с. 62].
Необходимо заметить, что отечественная судебная система использует понятие судебной практики для того, чтобы выразить судебное воздействие органов судебной власти на те процессы, которые происходят в нашем обществе. В то же время, понимание судебного прецедента всегда связывалось с зарубежной, в основном, английской или американской, судебной практикой использования правотворчества.
Современная российская литература определяет судебный прецедент как конкретное судебное решение, вынесенное судом высшей инстанции по определенному делу, а также принятое вследствие толкования действующих нормативных актов, официально опубликованное, содержащее правовую норму, которая является обязательной к исполнению другими судебными органами в своих решениях [20, с. 150].
В своей работе П.А. Гук рассмотрел правооб-разующую роль решений высших судебных органов, отметив, что ВС РФ анализирует сложившуюся судебную практику, проводит ее обобщения, дает анализ судебной статистике по отдельным вопросам, предоставляет российским судебным органам разъяснения в отношении применения отдельных правовых норм, в отношении которых возникают спорные вопросы правоприменения, которые считаются обязательными для использования в практике таких судов, государственных органов, сталкивающимся с применением нормы, толкование которой дано ВС РФ [11, с. 92].
1. В.И. Анишина отмечает, что данные постановления пленумов ВС РФ содержат новое толкование правового регулирования возникших правоотношений, которое было дано через судебное усмотрение данных отношений [2, с. 219, 255, 258]. Кроме того, ученый указала на то, что использование таких разъяснений стало привычным в правовой российской действительности.
Т.Я. Хабриева указала на ценность такого толкования действующего законодательства только в случае правильного, последовательного и всестороннего понимания рассматриваемых общественных отношений толкователями [24, с. 48].
Отдельные исследователи указывают на то, что решения российских судов высшей инстанции имеют все признаки судебного прецедента. Другие же ученые указывают на них, как на источники права, считающиеся подзаконными актами.
Поддерживающий вторую позицию В.М. Лебедев отмечает, что рассматриваемые решения судов высшей инстанции в любом случае выступают только как вторичные источники права, так как свои решения они основывают на действующих правовых нормах, в связи с чем не могут признаваться первоисточниками. А с учетом того, что такие решения все же являются источниками права, ссылка на них в своих решениях другими судебными органами вполне правомерна [17, с. 214].
В связи с этим, можно сделать промежуточный вывод о том, что приверженцы позиции в отношении признания решений высших судов источниками права, указывают на то, что такие источники обладают не только интерпретационными характерными свойствами, но и обладают возможность создания новых правовых норм, на которые возможно ссылаться при принятии судебных решений различными судебными инстанциями. Противники же данной позиции указывают на то, что судебное правотворчество в принципе не допустимо и противоречит конституционному положению о разделении властей, а также нарушает основной принцип правового государства - законность. Такие исследователи отмечают, что на судебный орган возлагается лишь возможность толкования той или иной правовой нормы, с целью его единообразного применения всеми судебными органами на всей территории страны.
В связи с этим, приходим к вопросу отделения роли и функций правотворчества от процесса толкования нормы права, что также не получило своего однозначного решения в доктрине и до сих пор вызывает научные споры.
Многие исследователи отмечают увеличивающуюся роль решений судов высшей инстанции и складывающейся по отдельным вопросам применения права судебной практики. В связи с этим они приходят к выводу о том, что судебное правотворчество должно также считаться источником права, как и другие нормы права [10, с. 98].
Сторонником такой позиции является М.Н. Марченко, который указывает на то, что функции судебной власти прослеживаются как в правоприменении и толковании норм права, так и в некотором смысле в правотворчестве. По его мнению, судебная власть создает отдельные нормы для регулирования разного рода отношений между различными субъектами права [19, с. 7].
В отношении источников предпринимательского права Г.А. Гаджиев отметил, что одним из таких источников необходимо признать и судебную практику [10, с. 98]. Причем, его позицию поддерживает В.Ф. Попондопуло, указывающий на возможность считать судебные акты высших судебных органов источником коммерческого права [21, с. 50].
По мнению В.А. Лаптева, судебная практика ВС РФ по различным отраслям права должна признаваться источником права [16, с. 247].
Не считающий судебную практику высших судебных органов источником права В.С. Белых,
все же отмечает, что правотворчество таких органов оказывает огромное воздействие на действие различных норм в области предпринимательского права [7, с. 103].
Проведя анализ различных мнений на вопрос признания решений судов высшей инстанции в качестве источника отечественного права, необходимо отметить, что существуют две противоположные группы мнений на данный вопрос, причем, мнение каждой группы высказывают авторитетные ученые, обосновывающие свою позицию.
По мнению В.В. Витрянского, рассматриваемая проблема может быть решена при помощи сведения к единству сформировавшейся судебной практики, основанной на принципах законности, справедливости и добросовестности. Ученый ссылается на успешные попытки толкования высшими судебными инстанциями правовых положений, где правовые последствия наступают в случае добросовестного или, напротив, недобросовестного поведения субъектов гражданско-правовых отношений [9, с. 58].
Несмотря на это, ученый указывает и на негативные примеры в рассматриваемом отношении, ссылаясь на постановление Пленума ВС РФ № 25 [2], в соответствии с которым в качестве добросовестного поведения было признано оказание содействия субъектом гражданского правоотношения другому субъекту. В качестве примера такого неприменимого толкования выступают отношения потеплевших к субъекту, причинившему вред, или собственника имущества к незаконному владельцу, удерживающему данное имущество противоправно.
В то же время, рассматривая приведение сформировавшейся судебной практики к ее единообразию в качестве единственного решения от вынесения судебных решений, которые не согласуются с принципами справедливости и добросовестности, необходимо отметить сомнительную реализуемость такой цели [22, с. 75].
В связи с рассмотренными доводами, необходимо сделать следующие выводы:
- разрешая спор между субъектами правоотношений, суды свои решения основывают на сложившейся судебной практике, в виде решений высших судов, приводя такие решения в качестве оснований для заключительного вывода по спору. В последнее время таких решений выносится все больше, что указывает на то, что судебная практика, наравне с действующим законодательством, является основанием для постановления решений по рассматриваемым спорам.
Например, при рассмотрении требования Минфина Нижегородской области об обжаловании судебного решения в связи с возникновением новых р обстоятельств, выраженных в изменении толко- Д вания нормы права, касательно действия иско- Е вой давности, Президиумом ВС РФ. В своем тре- К бовании орган власти указал, что Обзор судебной ё практики [4] содержит решение суда первой ин- у станции, которое считается ошибочным по тако- А
см см
му же делу, в отношении вопросов исковой давности, по которому истцом предъявлено требование в суд. Пересмотр вынесенных судами постановлений, которые обосновывали свои позиции, в соответствии с толкованием судом высшей инстанции, по мнению заявителя, должно быть обязательным в случае пересмотра такого толкования для формирования единства судебного правоприменения.
Данное требование Минфина судом, его рассматривавшим, было удовлетворено. В своем решении суд указал, что положением п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ то обстоятельство, что в решении Президиума ВС РФ была изменена практика применения определенной нормы, является новым обстоятельством, которое может являться основанием для пересмотра вынесенного ранее решения суда.
В соответствии с решением ВС РФ порядок исчисления сроков исковой давности был пересмотрен: исключен пример 6 из раздела II указанного Обзора [5].
В связи с указанным примером можно сделать вывод, что судебная практика обобщается высшими судебными инстанциями для последующего правильного применения материальных и процессуальных норм судами по определенным вопросам. Кроме того, формирующаяся судебная практика помогает созданию определенной правовой позиции по конкретному делу, определяет некоторые особенности ведения судебного разбирательства по конкретной категории дел, и особенностями предъявления и оценки доказательств по таким делам.
Следует признать, что в ходе правоприменения судьи руководствуются нормами права и теми разъяснениями данных норм, которые даются высшими судебными инстанциями [23, с. 58].
Необходимо принимать во внимание, что существуют ситуации, когда в ходе правоприменения не обнаруживается нормы права, в качестве основы для регулирования определенных спорных отношений, либо такая норма существует, но она является неточной для того, чтобы на ней основывать определенные материальные и процессуальные решения. Даже в такой ситуации судья обязан разрешить дело, которое было принято судьей к производству.
Разрешение такой ситуации законодатель предлагает при помощи применения ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, предлагающей возможность судье принимать решение по аналогии закона или права.
Однако, несмотря на это, в своих решениях суды иногда допускают переход пределов, которые установлены законодателем по определенным вопросам. Такое положение дел можно рассмотреть на следующем примере. Пунктом 3 ст. 434.1 ГК РФ предусматривает, что участник ведения переговоров о заключении договора, если допускает в своих действиях или решениях недобросовестность, должен покрыть возникшие у другого участника таких переговоров убытки. Такие убытки могут быть связаны с расходами по поводу ведения таких переговоров, с осуществлением подгото-
вительных действий к заключению договора, или с тем, что было утрачено третье лицо, с которым добросовестный участник мог бы заключить соглашение.
В связи с этим, можно прийти к выводу, что предельно понятно, что необходимо считать под такими убытками. Однако, ВС РФ растолковал данную законодательную норму иным образом. По его мнению, вследствие причинения в ходе переговоров убытков добросовестной стороне, судебным решением такая сторона должна быть поставлена в первоначальное положение, которое существовало до того, как такой участник начал вести переговоры с недобросовестным контрагентом. Далее судебный орган разъяснил, что может включаться в такое возмещение: расходы, которое добросовестный участник понес из-за ведения переговоров, расходы, которые он понес в связи с заключением такого договора, а также те расходы, которые он понес в связи с тем, что утратил лицо, с которым мог бы заключить такой договор [3]. Данное толкование в настоящее время применяется в решениях других судебных органов при рассмотрении споров, связанных с указанной нормой права.
В связи с рассмотренной темой, сделаем заключительные выводы относительно признания решений ВС РФ в качестве источников права:
1. В том случае, если в ходе правоприменения создается новое правоотношение, действие, судебная практика может признаваться в качестве источника права.
2. Единственное решение суда, даже если таким органом является высший судебный орган, не влечет автоматическое признание его источником права. При постоянном правоприменении конкретной правовой нормы, сформированной судебными органами, такая судебная практика приобретает обязательный характер и может считаться источником права.
3. Именно общеобязательность и многократность применения по неопределенному кругу лиц являются важнейшими критериями признания судебной практики в качестве источника права. Разъяснения Верховного Суда РФ, содержащиеся в постановлениях Пленума и носящие в силу ст. 126 Конституции РФ для нижестоящих судов общеобязательный характер, безусловно, должны считаться в качестве источника права.
4. В связи с отсутствием четкой регламентации возможности законодательной инициативы Верховным Судом РФ предлагается изменить текст п. 6. ст. 2 Федерального Конституционного закона РФ от 05.02.2014 г. «О Верховном Суде Российской Федерации», представив его в следующем виде: «Верховный Суд Российской Федерации осуществляет принадлежащее ему в соответствии с частью 1 статьи 104 Конституции Российской Федерации право законодательной инициативы по вопросам своего ведения, а также разрабатывает предложения по совершенствованию законодательства Российской Федерации по вопросам своего ведения» следующими словами: «а именно
регулирующие те отношения, которые составляют предметное содержание дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции, арбитражными, военными судами».
Литература
1. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 Ж38-Ф3 (ред. от 24.04.2020) //СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 8.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. N5.
4. Обзор судебной практики Верховным Судом РФ N3 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25 ноября 2015 г.) //СПС «КонсультантПлюс»
5. Определение Верховного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. N91-^13-4 // СПС «Консультант-Плюс»
6. Анишина В.И., Гаджиев Г.А. Судебные источники права в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов: процессы формирования и основные формы выражения // Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации / Под ред. В.В. Ершова. М., 2006. С. 219, 255, 258.
7. Белых В.С. Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России: Монография. М.: Проспект, 2017. С. 103.
8. Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1958. С. 56-57.
9. Витрянский В.В. Реформа гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2017. С. 58.
10. Гаджиев Г.А. Феномен судебного прецедента в России // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2000. С. 98-106
11. Гук П.А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: общетеоретический анализ: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 62.
12. Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права / В.М. Жуйков // Судебная практика как источник права: Сборник статей / Б.Н. Топорнин, Э. Серверэн и др. М.: Юристъ, 2000. 184 с.
13. Зорькин В.Д. Прецендентный характер решений Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2004. N12. С. 5.
14. Коростелкина О.Н. Судебная практика и судебный прецедент в системе источников рос-
сийского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 174.
15. Лазарев В.В. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник права // Актуальные проблемы гражданского права и процесса. М., 2006. С. 29.
16. Лаптев В.А. Источники предпринимательского права в Российской Федерации: Монография. М.: Проспект, 2017. С. 247-253.
17. Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001. С. 214.
18. Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Конституция и закон: стабильность и динамизм. М., 1998. С. 134-135.
19. Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М.: Проспект, 2011 // СПС «КонсультантПлюс». С. 7.
20. Подольская Н.А. К вопросу о понятии прецедента как источника права // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 150-152.
21. Попондопуло В.Ф. Коммерческое (предпринимательское) право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2008. С. 50, 56.
22. Предпринимательское право России: итоги, тенденции и пути развития: монография / Е.Г. Афанасьева, А.В. Белицкая, В.А. Вайпан и др.; отв. ред. Е.П. Губин. М.: Юстицинформ, 2019. 664 с.
23. Ульбашев А.Х. Природа судейской деятельности в России // Российский судья. 2019. N11. С. 58-64.
24. Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998. С.48-49.
25. Шиткина И.С. О признании судебной практики источником российского права // Хозяйство и право. 2013. N4. С. 73-77.
JUDICIAL PRACTICE OF THE SUPREME COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION AS A SOURCE OF LAW
Kuzenkov K.G.
National Research Mordovian State University named after N.P. Ogareva
The publication in official collections and on the websites of courts of the legal positions of the highest judicial bodies makes one think about their properties and meaning. The purpose of the article is to determine the possibility of recognizing the decisions of the Supreme Court of the Russian Federation as a source of law. It is concluded that if in the course of law enforcement a new legal relationship is created, an action, judicial practice can be recognized as a source of law. The only decision of the court, even if such a body is the highest judicial body, does not automatically entail recognition of it as a source of law. With the constant application of a specific legal norm formed by the judicial authorities, such judicial practice becomes binding and can be considered a source of law. It is the generally binding and repeated application for an indefinite circle of persons that are the most important criteria for the recognition of judicial practice as a source of law. The explanations of the Supreme Court of the Russian Federation contained in the decisions of the Plenum and bearing in force by Art. 126 of the Constitution of the Russian Federation for the lower courts of a generally binding nature, of course, should be considered as a source of law.
Keywords: judicial practice, sources of law, judicial precedent, judicial lawmaking, decisions of the Supreme Court of the Russian Federation.
5
"O
C3
<
References
1. The Civil Procedure Code of the Russian Federation of November 14, 2002 N138-FZ (as amended on April 24, 2020) // SZ RF. 2002. No. 46. Art. 4532.
2. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 23, 2015 N25 "On the application by the courts of some provisions of section I of part one of the Civil Code of the Russian Federation" // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2015. N8.
3. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of March 24, 2016 N7 "On the application by courts of certain provisions of the Civil Code of the Russian Federation on liability for violation of obligations" // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2016. N5.
4. Review of judicial practice by the Supreme Court of the Russian Federation No. 3 (approved by the Presidium of the Supreme Court of the Russian Federation on November 25, 2015) // SPS "ConsultantPlus"
5. Determination of the Supreme Court of the Russian Federation of December 6, 2013 N91-KG13-4 // SPS "ConsultantPlus"
6. Anishina V.I., Gadzhiev G.A. Judicial sources of law in the practice of courts of general jurisdiction and arbitration courts: formation processes and basic forms of expression // Independence and independence of the judiciary of the Russian Federation / Ed. V.V. Ershova. M., 2006.S. 219, 255, 258.
7. Belykh V.S. Legal regulation of entrepreneurial activity in Russia: Monograph. M.: Prospect, 2017.S. 103.
8. Vilnyansky S.I. Lectures on Soviet civil law. Kharkov: Publishing house of Kharkov University, 1958.S. 56-57.
9. Vitryansky V.V. Reform of civil legislation: interim results. M.: Statut, 2017.S. 58.
10. Gadzhiev G.A. The phenomenon of judicial precedent in Russia // Judicial practice as a source of law. M.: Jurist, 2000.S. 98106
11. Guk P.A. Judicial practice as a form of judicial rule-making in the legal system of Russia: general theoretical analysis: Dis. ... dr. jurid. sciences. M., 2012.S. 62.
12. Zhuikov V.M. On the issue of judicial practice as a source of law / V.M. Zhuikov // Judicial practice as a source of law: Collection of articles / B.N. Topornin, E. Cerveren et al. M.: Yurist, 2000.184 p.
13. Zorkin V.D. The precedent nature of the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation // Journal of Russian law. 2004. N12.S. 5.
14. Korostelkina ON Judicial practice and judicial precedent in the system of sources of Russian law: Dis. ... Cand. jurid. sciences. M., 2005.S. 174.
15. Lazarev V.V. Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation as a source of law // Actual problems of civil law and process. M., 2006.S. 29.
16. Laptev V.A. Sources of business law in the Russian Federation: Monograph. M.: Prospect, 2017.S. 247-253.
17. Lebedev V. M. Judicial power in modern Russia: problems of formation and development. SPb., 2001.S. 214.
18. Livshits R.Z. Judicial practice as a source of law // Constitution and law: stability and dynamism. M., 1998.S. 134-135.
19. Marchenko M.N. Judicial lawmaking and judicial law. M.: Prospect, 2011 // SPS "ConsultantPlus". P. 7.
20. Podolskaya N.A. On the question of the concept of precedent as a source of law // Judicial practice as a source of law. M., 2000. S. 150-152.
21. Popondopulo V.F. Commercial (entrepreneurial) law: Textbook. 3rd ed., Rev. and add. M.: Norma, 2008.S. 50, 56.
22. Entrepreneurial law of Russia: results, trends and ways of development: monograph / E.G. Afanasyeva, A.V. Belitskaya, V.A. Vaypan and others; otv. ed. E.P. Gubin. M.: Yustitsinform, 2019.664 p.
23. Ulbashev A. Kh. The nature of judicial activity in Russia // Russian judge. 2019. N11.P. 58-64.
24. Khabrieva T. Ya. Interpretation of the Constitution of the Russian Federation: theory and practice. M., 1998.S. 48-49.
25. Shitkina I.S. On the recognition of judicial practice as a source of Russian law // Economy and Law. 2013. N4.P. 73-77.
OJ CM
