CC BY
176
Судебная практика в контексте современного правового регулирования
Ковалева Виктория Викторовна,
кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой общетеоретических правовых дисциплин Северо-Кавказского филиала ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» E-mail: v.v.kovaleva@list.ru
Судебная практика как важнейшая составляющая правовой системы, имеет особое значение для эффективности правового регулирования, оказывая различное воздействие на решения субъектов правотворческой и правоприменительной деятельности. Теоретические основы. Методы. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе правового регулирования. Предметом выступает судебная практика как неотъемлемый элемент специально-юридического воздействия права на общественные отношения. Использованы логический, системно-структурный, функциональный, сравнительно-правовой и формально-юридический методы.
Результаты исследования. В настоящий период отсутствует единство мнений относительно значения и соотношения понятий «судебная практика» и «судебный прецедент». Значение судебной практики и судебного прецедента в правовом регулировании зависит от конкретной правовой системы, так как классический судебный прецедент является неотъемлемой частью правовой системы Общего права. В романо-германской правовой системе данное понятие является неопределенным. Для национальной правовой системы России характерным является использования понятия «судебная практика». Судебная практика понимается в отечественной юриспруденции в узком и широком смыслах. В широком смысле судебная практика является индикатором принимаемых правотворческих решений органами законодательной и исполнительной власти, объектом правового мониторинга. Судебная практика в узком смысле, включающая в себя только решения высших судебных инстанций, непосредственно изменяет правовое регулирование, наполняет его новым содержанием и устраняет дефекты в правовом регулировании.
Обсуждение и заключение. В настоящем исследовании выделены узкий и широкий подход к пониманию судебной практики. Использование указанных подходов детерминирует их значение в системе правового регулирования. Определена роль судебной практики в узком смысле в условиях использования риск-ориентированного подхода в правотворчестве и развития высоких технологий.
Ключевые слова: судебная практика, судебный прецедент, суд, правосудие, правовое регулирование, правотворчество.
Введение. Современное общество отличается кардинальными изменениями ввиду необычайного по своему характеру динамизма, обусловленного развитием высоких технологий, которые влияют на все сферы жизни, в том числе и правовую. Ввиду этого все сферы жизни общества трансформируются, приобретают новые качества, новые функциональные возможности. В данном контексте вызывает особые интерес роль судебной практики в правовом регулировании современного общества. Следует отметить, что это один из ключевых вопросов эффективного правового регулирования, с одной стороны, и стабильного функционирования правовой системы, с другой, так как суд [1], судьи [3], судебная практика является квинтэссенцией обеспечения прав и свобод граждан, ввиду этого в отечественных и зарубежных исследованиях находят отражение различные аспекты такого многомерного явления как судебная практика. Необходимо подчеркнуть, что любое исследование национальной правовой системы не обходится без анализа особенностей и функционирования в ней судебной практики [8]. При этом анализ зарубежной литературы, позволяет сделать вывод, что роль судебной практике неоднозначна, и требует особого внимания и осмысления. Например, ее роль судебной практики во французской правовой системе оценивается как парадоксальная, так как с одной стороны, во Франции сильна традиция римского права, а с другой, судебная практика (судебное право - курсив наш В.К.) всегда существовала и ее роль является важной частью правовой системы [2]. На особенности места и роли судебного прецедента, акцентировал внимание и Х. Харт: «В нашей правовой системе обычай и прецедент подчиняются законодательству, так как правила обычного и общего права могут быть лишены своего статуса права законом» [7, с. 101]. В свою очередь авторитетный американский судья Б.Н. Кардозо, писал: «Тем не менее в столь развитой системе как наша, прецеденты так заполонили собой все, что они являются отправной точкой, с которой начинается работа судьи [12, с. 15]. Таким образом, в системе Общего права, ввиду ее особенностей, роль судебного прецедента была высока, однако ввиду конвергенции правовых систем, происходят изменения, которые обуславливают иную функциональную связь между судебной практикой и законодательством в процессе правового регулирования.
Целью настоящего исследования является определение на основе анализа новейшей юридической литературы роли и значения судебной практики в перманентном процессе правового регулирования современного общества. Как спра-
5 -о
сз
<
ведливо отмечает профессор В.В. Лазарев: «Понять и охарактеризовать современную судебную практику невозможно без выхода на цивилиза-ционный и глобалистский уровень общественного развития. Сегодня традиционная цивилизация уступает место техногенным и глобальным процессам, предполагающим новые типы коммуникаций, новый способы хранения и передачи информации» [19, с. 46].
Теоретические основы. Методы. Объектом настоящего исследования являются общественные отношения, возникающие в непрерывном процессе правового регулирования. Предметом выступает судебная практика как неотъемлемый элемент специально-юридического воздействия права на общественные отношения. Для достижения указанной цели на основе материалистической диалектики, использовались такие общенаучные методы исследования, как логический, системно-структурных подход, ввиду того что определить значение судебной практики в процессе правового регулирования возможно только посредством определения ее воздействия на законодательство и правоприменительную деятельность в целом, использовался функциональный метод. Для определения значения понятий «судебный прецедент» и «судебная практика» использовались сравнительно-правовой метод, при анализе решений высших судебных инстанций формально-юридический метод.
Результаты исследования. При рассмотрение данного вопроса, в первую очередь, необходимо определиться непосредственно с понятием «судебная практика», установить существующие подходы к ее дефинированию. Кроме того, так как данное понятие соотносится с другими тесно связанными с судебной практикой правовыми явлениями, а именно с судебный прецедентом и актами судебного толкования, следовательно, необходимо определить соотношение указанных понятий. Об особенностях указанного понятийного ряда высказывался еще в начале XX века известный российский правовед Г.Ф. Шершеневич, который писал: «К формам права относят и судебную практику, но далеко не с тем единодушием, как закон и обычай... Судебное решение, в качестве прецедента, может проявиться 1) или в разъяснении смысла уже данной, то, что англичане называют declaratory precedent, или 2) в создании новой нормы при молчании закона или обычая, то, что англичане называют original precedent» [20, с. 171]. Уже прошло более века, однако, данный вопрос является актуальным и в современный период. В связи с этим профессор М.Н. Марченко [13, с. 3], пишет, что среди многочисленных вопросов, касающихся места и роли судов в государственно-правовом механизме, традиционно в разных стра-^ нах и в разные эпохи вставал вопрос о характере 2 и видах деятельности судов, а также о юридиче-й ской природе принимаемых ими решений. еЗ Данное положение актуально и в настоящее Ц время, во-первых, и сегодня отсутствует едино-
душие по поводу отнесения судебной практики к формам права, а во-вторых, современная юридическая наука разграничивает понятия «судебный прецедент как источник права», «прецедент судебного толкования» и «судебная практика».
По этому поводу, например, американский ученый Кр. Осакве в свое время писал, что судебный прецедент следует отличать от судебной практики; последняя является обобщением судебных решений, существующих в определенный момент. В судебную практику входят решения всех инстанций. Во всех правовых системах, в том числе и в современном российском праве, судебная практика считается ненормативным источником права. В западном праве судебный прецедент выполняет двойную роль: он заполняет пробелы в законе и этим дополняет закон, он толкует и разъясняет закон. «Но всегда и везде, - отмечает автор, -в западном праве судебный прецедент создается решением высшего суда в контексте конкретного спора, а не в контексте абстрактного толкования закона» [15, с. 20.].
Авторы совместного русско-французского исследования роли суда в государстве, исследуя природу судебного прецедента, отмечают следующее: «Судебный прецедент в классическом (англосаксонском) смысле есть оформленная судебным решением доктринальная идея, на которую суд может сослаться в обосновании своего решения. Роль прецедента определяется особой автономной природой common law, которое существует независимо от статутного законодательства. Его стабильности способствует также возможность прямого осуществления конституционного контроля судами. Но, считает Михеенкова М.А., оснований считать его нормативным не имеется, поскольку по сути своей прецедент представляет собой именно доктрину, а не норму права. Далее автор делает очень интересный вывод, что объективно невозможно отрицать наличие некоего значимого квазисудебного прецедента (решений по конкретным делам) и в континентальной системе, отсутствие common law и фактическое отсутствие прямого действия конституции делают такой континентальный судебный прецедент менее стабильным: в любой момент законодатель может полностью поменять закон, обесценив предшествующую судебную практику [18, с. 94-95]. С этим выводом следует согласится, так как в российской правовой системе, законодатель, безусловно, может изменить существующее правовое регулирование, особенно в современный период, который отличается интенсификацией законотворчества, появлением законов ad hoc или как их еще называют «эмоциональных» законов, что делает правовое регулирование менее ожидаемым, при этом, необходимо подчеркнуть, в таких условиях именно судебная практика выступает стабилизирующих фактором.
Представляет интерес и точка зрения В.А. Вай-пана, который пишет, что, хотя официально в Российской Федерации судебный прецедент в каче-
стве источника права не признается, тем не менее на практике при разрешении споров суды учитывают решения вышестоящих судов, при этом автор подчеркивает, что возможность использования предыдущих постановлений Конституционного Суда РФ в качестве судебного прецедента прямо закреплена в конституционном судопроизводстве Федеральным конституционном законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» [9, с. 209].
Как мы видим дискуссионность данного вопроса обусловлена интерпретацией понятия «судебный прецедент». В России, образно выражаясь, другая «система юридических координат», отсюда не вызывает сомнения тот факт, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, не могут рассматриваться как прецеденты в классическом «англосаксонском» восприятии.
О терминологической и содержательной особенностях судебного прецедента в разных правовых системах В.В. Момотов [14, с. 40-49] пишет, что: «говоря о роли судебной практики в правовой системе, принято в первую очередь обращать внимание на различное отношение к судебному прецеденту в странах континентально-европейской и англо-американской правовых систем. При этом основная идея состоит в том, что в англоамериканской системе судебный прецедент является источником права, а в континентально-европейской системе, признающей главную роль за нормативными актами, судебный прецедент источником права не является». Далее, подчеркивает ученый, говорится, что Россия является страной континентально-европейской правовой системы, а, следовательно, прецедент не является источником российского права. Такой стереотипный образ, - подчеркивает автор, - не позволяющий глубже подойти к вопросу о роли судебной практики, со студенческой скамьи закрепляется в сознании молодых людей, получающих юридическое образование. «У нас не прецедентное право» - такое клише сопровождает молодых юристов до тех пор, пока они непосредственно не сталкиваются с юридической практикой. В реальной жизни все далеко не так категорично [14, с. 40-49].
Высказанная В.В. Момотовым точка зрения, безусловно, имеет под собой основания. Вместе с тем еще раз хочется отметить, что, когда мы рассуждаем о судебном прецеденте, о судебной практике, одним из ключевых является вопрос терминологический, от решения которого зависят выводы о значении данных явлений в процессе правового регулирования. Так, если мы под судебной практикой понимаем судебный прецедент - решение по конкретному делу, которое впоследствии становится образом для рассмотрения аналогичных дел в последующим, в таком контексте, существуют два важных момента. Первый, неоднозначная взаимосвязь законодательства и принятых решений высшими судебными инстанциями, об этом уже говорилось выше, законодатель в любой момент может изменить правовое регулирование,
и в этом случае, применение уже состоявших решений теряет всякий смысл. Второй, если мы рассматриваем решения Конституционного Суда РФ, то здесь использования термина «прецедент», возможно лишь в общеупотребительном значении в смысле того, что такого решения раньше не было, т.е. оно носит беспрецедентный характер. При этом решение Конституционного Суда, в случае признания нормативного правового акта не конституционным однократно (курсив наш - В.К.) меняет правовое регулирование, посредством прямой отмены данного акта и возложения обязанности на субъекта правотворчества, изменить не соответствующее Конституции Российский Федерации правовое регулирование. Иная ситуация имеет место, когда Конституционный Суд принимает решения о толковании о формулирует свои правовые позиции, которые могут носить противоречивый характер и изменятся [16, с. 129]. Но и в этом случае, мы не можем использовать понятие «судебный прецедент», а можем рассуждать лишь о «прецеденте судебного толкования».
На наш взгляд обоснованной является позиция профессора В.В. Ершова [10, с. 97-98], который считает, что понятие «судебный прецедент» является неопределенным, «размытым», не содержащих объективных признаков, характеризующих его природу, следовательно, теоретически дискуссионным, а практически контрпродуктивным. В современный период, подчеркивает ученый, применение понятия «судебный прецедент» вместо понятия «судебный прецедент толкования права» представляется теоретическим спорным не только для стран романо-германского права, но и для стран «общего права», поскольку суды управомо-чены прежде всего толковать имеющиеся принципы и нормы права, содержащиеся в формах национального и (или) международного права, реализующиеся в государстве, а не создавать новое право или развивать (конкретизировать) имеющееся право.
В современной юридической литературе констатируется тот факт, что термин «судебная практика» употребляется в законодательстве, в правоприменительной практике, в юридической литературе, и, несмотря на это вопросы о формах содержании и значении судебной практики является дискуссионными в отечественной правовой доктрине [19, с. 67]. Рассматривая проблему соотношения понятий «судебная практика» и «судебная прецедент», Залоило М.В., Власенко Н.А., Шуберт Т.Э. считают, что «российской правовой системе более свойственно использование термина «судебная практика» для отражения процессов, роли и места любого судебного влияния на правовое регулирование в стране. Термин «судебный р прецедент» практически всегда воспринимался Д российской юриспруденцией как элемент иссле- Е дования зарубежного опыта судебного правотвор- К чества» [19, с. 77]. ё
Таким образом, мы приходим к выводу, что у понятие «судебная практика», является на наш А
взгляд более приемлемой, чем судебный прецедент, так как этимология данного слова и его различная интерпретация, зависящая от правовой ментальности, детерминированной разными правовым системами, прежде всего, континентального и общего права, обуславливают его неточный характер. Кроме того, традиция российского правоведения ярко иллюстрирует приверженность к понятию «судебная практика».
Анализ современной юридической литературы позволил прийти к выводу о многогранности влияния судебной практики на правовое регулирование.
Так, например, представляется небезынтересным высказывание Т.Э. Шуберт [22, с. 163], согласно которому, судебная практика оказывает разнообразное влияние на законотворчество. Роль судебной практики в повышении качества законотворчества может значительно возрасти, если ее рассмотреть с точки зрения эффективного воздействия сложившейся правоприменительной деятельности на процесс создания нормативных правовых актов законотворческими органами. В результате этого в системе правовых актов происходят перемены, выражающиеся в их изменении, дополнении или отмене.
Например, ряд западных ученых считают, что верховенство судебной практики над законом, подрывают верховенство права [4]. Роль судьи и их решений на различные сферы, очень точно сформулирована Д. Фридманом [21, с. 553], который, в частности, отмечает, что судьи могут быть озабочены не только проблемой эффективности и перераспределения, но и другими проблемами, ценностями, которые обозначаются расплывчатыми, но несущими в себе большую эмоциональную мощь понятиями «справедливости» или «законности». Данное высказывание особенно актуально для России в контексте решений Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, так как высшие судебные инстанции формулируют свои правовые позиции на основе принципов права1.
Как отмечает Р.А. Познер, обычное законодательство имеет ряд врожденных недостатков, затрудняющих эффективное функционирование демократического правления, которые могут исправить только суды, и самый яркий пример, подчеркивает автор, неготовность депутатов, избранных в рамках системы, страдающей от представительской диспропорции, исправить эти самые диспропорции; законодатели, которым эти диспропорции выгодны, будут всеми силами сопротивляться их исправлению [17, с. 29].
Безусловно, каждое решение, прежде всего, постановление Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерация выявляют и преодолевают дефекты
1 Например, Постановление Конституционного Суда Рос-
2 сийской Федерации от 10 февраля 2017 г. № 2-П «По делу су о проверке конституционности статьи 212.1 Уголовного коса декса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина т^ И.И. Дадина // Официальный интернет-портал правовой ин-z формации. URL: www.pravo.gov.ru
законотворческих решений. В качестве примера восполнения пробела в правовом регулировании можно привести Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 50 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривания нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающими нормативными свойствами»2, в котором наряду с определением нормативного правового акта, содержится дефиниция акта, содержащего разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, существенными признаками которого являются: издание его органами государственной власти, органами местного самоуправления, иными органами, уполномоченными организациями или должностными лицами, наличие в них результатов толкования норм права, которые используются в качестве общеобязательных в правоприменительной деятельности в отношении неопределенного круга лиц.
Рассматривая значение судебной практики Конституционного Суда следует согласиться с точкой зрения М.Ю. Барщевского [8, с. 31], согласно которой, правовая позиция Конституционного Суда - это единственная форма императивного указания представительному органу, что и как он должен делать, иными словами, подчеркивает автор, - это предложение от которого нельзя отказаться, при этом ученый, резюмирует, что правовые позиции - это возможно наиболее объективная оценка правовой реальности по тому или иному вопросу. Безусловно, представить себе современное правовое регулирование без правовых позиций данной высшей судебной инстанции невозможно, под их воздействием правовое регулирования изменяется и корректируется в сторону соразмерности и пропорциональности прав и обязанностей субъектов.
Таким образом, судебная практика, выступает индикатором эффективности правового регулирования в России, причем речь идет как о законодательной, так и о правоприменительной деятельности. При этом именно в процессе судебной практики преодолеваются дефекты нормативно-правового регулирования. Как подчеркивает И.П. Кожокарь [12, с. 228] к основным способам преодоления дефектов нормативного правового регулирования относятся толкование и конкретизация правовых норм, аналогия права и закона, использование коллизионных правил. Безусловно, перечисленные правовые средства, имманентно присуще судебной практики. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации, по мнению ученого является субъектом устранения дефектов нормативного правового регулирования.
Обсуждение и заключение. Подводя итоги настоящего исследования, можно сделать следующие выводы. В современной юриспруденции так и не решена терминологическая проблема, обу-
2 URL: http://www.supcourt.ru/documents/own/27541/
словленная использованием понятий «судебная практика» и «судебный прецедент».
Судебный прецедент является неотъемлемой частью правовой системы общего права. Для континентальной правовой системы данное понятие является неопределенным, отсюда восприятие российской правовой традицией понятия «судебная практика».
Судебная практика понимается в отечественной юриспруденции в узком и широком смысле. В широком - это деятельность всех без исключений судебных инстанций, а в узком - это решения Конституционного Суда и Верховного Суда Российской Федерации. В широком смысле судебная практика является, на наш взгляд только индикатором принимаемых правотворческих решений органами законодательной и исполнительной власти, объектом правового мониторинга.
Если рассматривать судебную практику в узком смысле, как решения высших судебных инстанций, тогда она не только показывает качество принимаемых норм, но и непосредственно изменяет их, наполняет новым содержанием, и даже, отменяет (Конституционный Суд РФ), т.е. является частью процесса правового регулирования. Полагаем, что роль судебной практики в ее узком понимании будет возрастать, так как использование риск-ориентированного подхода в правотворчестве делает правовое регулирование более вероятностным, субъективным, отсюда, и рост проблем, связанных с эффективностью принимаемых правотворческих решений, риск необходим в экономике, но право, стабильное по своей юридической природе, должно обеспечивать снижения таких рисков.
Кроме того, развитие искусственного интеллекта, робототехники, биотехнологий обусловливает незавершенность правового регулирования, так как диалектика правового регулирования ярко иллюстрирует, что именно появление новых отношений, являются причиной объективных пробелов в законодательстве, и, как следствие, восполнение этих лакун судебными решениями.
Таким образом, судебная практика, является, во-первых, объектом правового мониторинга, во-вторых, индикатором эффективности законотворческой деятельности; в-третьих, средством устранения дефектов в правовом регулировании.
Литература
1. Andenas, M., and Fairgrieve, D. 2019. Courts and Comparative Law. Oxford University Press Inc., N.-Y. 760 p.
2. Cohen-Tanugi, L., 2016. Case Law in a Legal System Without Binding Precedent: The French Example. Available at: https://cgc.law.stanford. edu/commentaries/17-laurent-cohen-tanugi/
3. Cooper, J., 2017. Being a Judge in the Modern World. Oxford University Press Inc., N.-Y. 200 p.
4. D'Agostino, J., 2018. Posner's folly: the end of legal pragmatism and coercion's clarity. British journal of
American legal studies. Volume 7: Issue 2, pp.365400. Available at: https://content.sciendo.com/ view/journals/bjals/7/2/article-p365.xml
5. Egonda-Ntende, L., 2005. The Role of Information Technology in Modernising the Courts // Presented to a Conference of the Southern African Judges Commission, Imperial Resort Beach Hotel, Entebbe, Uganda, 3-6 February. Available at: https://www.venice.coe.int/sacjf/2005_02_uga_ entebbe/rep_egonda_ntende.htm
6. Hart H., The concept of law. 2012. The concept of law. Third Edition. Oxford University Press Inc., N.-Y. 2012. 380 p.
7. Kennedy, T.P., 2011. European Law. Oxford University Press Inc., N.-Y. 592 p.
8. Барщевский М.Ю. Кто сильнее всех на свете? // Журнал Конституционного правосудия. -
2016.- № 5. - С. 30-31.
9. Вайпан В.А. Теория справедливости: право и экономика: монография. - М.: Юстицинформ,
2017. - 280 с.
10. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений: Монография. - М: РГУП, 2018. - 628 с.
11. Кардозо Б.Н. Природа судейской деятельности / Пер. с англ. - М.: Статут, 2017. - 112 с.
12. Кожокарь И.П. Дефекты нормативно-правового регулирования: монография. - М.: Проспект, 2019. - 296 с.
13. Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. - М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2008. - 512 с.
14. Момотов В.В. Роль судебной практики в правовой системе: российский опыт в мировом контексте // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. -№ 5. - С. 40-49.
15. Осакве Кр. Типология современного российского права на фоне правовой карты мира // Государство и право. - 2001. - № 4. - С. 12-22.
16. Петров А.А., Шафиров В.М. Предметная иерархия нормативных правовых актов: монография. - Москва: Проспект, 2017. - 208 с.
17. Познер, Р.А. Рубежи теории права [Текст] / пер. с английского. И.В. Кушнаревой; под ред. М.И. Одинцовой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. - 480 с.
18. Суд и государство / Под ред. Л.В. Головко, Б. Матьё. - М.: Статут, 2018. - 272 с.
19. Судебная практика в современной правовой системе России: монография / Т.Я. Хабри-ева, В.В. Лазарев, А.В. Габов и др.; под ред. Т.Я. Хабриевой, В.В. Лазарева. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве российской Федера- р ции: Норма: ИНФРА-М, 2018. - 432 с. ИД
20. Теория государства и права: Хрестоматия: Е в 2-т. / Авт.-сост. В.В. Лазарев, С.В. Липень. - К М.: Юристъ, 2001. - Т. 2. - 620 с. Н
21. Фридман Д. Порядок в праве. Какое отноше- у ние экономика имеет к праву и почему это А
важно [Текст] / пер. с англ. И. Кушнаревой; науч. ред. перевода М. Одинцова. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2017. - 576 с. 22. Шуберт Т.Э. Влияние судебной практики на законотворчество // Журнал российского права. - 2016. - № 4. - С. 160-170.
COURT PRACTICE IN THE BACKGROUND OF CONTEMPORARY LEGAL REGULATION
Kovaleva V.V.
North Caucasus Branch of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education «Russian State University of Justice»
The Court practice as the most important part of a legal system has a special significance for efficiency of legal regulation, where it influences differently the decisions of lawmakers and law enforcement bodies. Theoretical Basis. Method. The study object is social relations arising in a legal regulation process. The subject is the court practice as an essential component of special legal influence of law on the social relations. There are logical, system structural, functional, comparative and technical legal methods used. Results. At the present period of time there is no unity of opinions regarding the meaning and the relation of the concepts "court practice" and "judicial precedent". The meaning of the court practice and the judicial precedent in legal regulation depends on a definite legal system, as a classical judicial precedent is a part of the legal system with Common law. In the system of civil law this concept is indefinite. For the national legal system of Russia, the concept "court practice" is characteristic. The court practice in native jurisprudence is comprehended both strongly and widely. In a wide sense the court practice is an indicator of being adopted lawmaking decisions by legislative and executive bodies and an object of legal monitoring. In a strong sense the court practice, including only the decisions of supreme judicial authorities, directly changes legal regulation, filling it with new content and eliminates defects in statutory regulation. Discussion. The given study emphasizes both strong and wide approach to the comprehension of the court practice. The usage of the pointed approaches determines their meaning in the system of legal regulation. The role of the court practice in a strong sense by the conditions of a risk-oriented approach in lawmaking is defined as well as the development of the society of high technologies.
Keywords: court practice, judicial precedent, court, justice, legal regulation, lawmaking.
References
1. Andenas, M., and Fairgrieve, D. 2019. Courts and Comparative Law. Oxford University Press Inc., N.-Y. $760
2. Cohen-Tanugi, L., 2016. Case Law in a Legal System Without Binding Precedent: The French Example. Available at: https:// cgc.law.stanford.edu/commentaries/17-laurent-cohen-tanugi/
3. Cooper, J., 2017. Being a Judge in the Modern World. Oxford University Press Inc., N.-Y. 200p.
4. D'Agostino, J., 2018. Posner's folly: the end of legal pragmatism and coercion's clarity. British journal of American legal studies. Volume 7: Issue 2, pp.365-400. Available at: https://content.sci-endo.com/view/journals/bjals/7/2/article-p365.xml
5. Egonda-Ntende, L., 2005. The Role of Information Technology in Modernizing the Courts // Presented to a Conference of the Southern African Judges Commission, Imperial Resort Beach Hotel, Entebbe, Uganda, 3-6 February. Available at: https:// www.venice.coe.int/sacjf/2005_02_uga_entebbe/rep_egonda_ ntende.htm
6. Hart H., The concept of law. 2012. The concept of law. third edition. Oxford University Press Inc., N.-Y. 2012. 380 p.
7. Kennedy, T.P., 2011. European Law. Oxford University Press Inc., N.-Y. $592
8. Barshchevsky M. Yu. Who is the strongest in the world? // Journal of Constitutional Justice. - 2016. - No. 5. - S. 30-31.
9. Vaypan V.A. Theory of justice: law and economics: monograph. - M.: Yustitsinform, 2017. - 280 p.
10. Ershov V.V. Legal and individual regulation of public relations: Monograph. - M: RGUP, 2018. - 628 p.
11. Cardoso B.N. The nature of judicial activity / Per. from English. -M.: Statute, 2017. - 112 p.
12. Kozhokar I.P. Defects in legal regulation: monograph. - M.: Prospekt, 2019. - 296 p.
13. Marchenko M.N. Judicial lawmaking and judicial law. - M.: TK Velby, Publishing house prospect, 2008. - 512 p.
14. Momotov V.V. The role of judicial practice in the legal system: Russian experience in the global context // Journal of Foreign Legislation and Comparative Law. 2017. - No. 5. - P. 40-49.
15. Osakwe Kr. Typology of modern Russian law against the background of the legal map of the world // State and Law. - 2001. -No. 4. - S. 12-22.
16. Petrov A.A., Shafirov V. M. Subject hierarchy of normative legal acts: monograph. - Moscow: Prospekt, 2017. - 208 p.
17. Posner, R.A. Frontiers of the theory of law [Text] / transl. from English. I.V. Kushnareva; ed. M.I. Odintsova; National research University "Higher School of Economics". - M.: Ed. house of the Higher School of Economics, 2017. - 480 p.
18. Court and State / Ed. L.V. Golovko, B. Mathieu. - M.: Statute, 2018. - 272 p.
19. Judicial practice in the modern legal system of Russia: monograph / T. Ya. Khabrieva, V.V. Lazarev, A.V. Gabov and others; ed. T. Ya. Khabrieva, V.V. Lazarev. - M.: Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation: Norma: INFRA-M, 2018. - 432 p.
20. Theory of State and Law: Reader: in 2 vols. / Auto-stat. V.V. Lazarev, S.V. Lipen. - M.: Jurist, 2001. - T. 2. - 620 p.
21. Friedman D. Order in law. What does economics have to do with law and why is it important [Text] / transl. from English. I. Kushnareva; scientific ed. translation by M. Odintsov. - M.: Publishing House of the Gaidar Institute, 2017. - 576 p.
22. Schubert T.E. The impact of judicial practice on lawmaking // Journal of Russian law. - 2016. - No. 4. - P. 160-170.
2
CM
