CC BY
347
УДК -944.02
СУДЬБА СОВЕТСКОЙ МИССИИ КРАСНОГО КРЕСТА В ВАРШАВЕ В КОНТЕКСТЕ СОВЕТСКО-ПОЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА РУБЕЖЕ 1918-1920 г.г.
А.В. Барынкин
В статье рассматривается малоизученный эпизод советско-польских отношений рубежа 1918-1919 годов. Автор ставит своей задачей оценить цель и задачи деятельности миссии Советского Красного Креста в Варшаве. Определяется значение расстрела членов советской миссии Красного Креста в формировании двусторонних отношений Польши и Советской России.
Ключевые слова: Советско-польские отношения, Красный Крест, революционная пропаганда
Первые годы соседства независимой Польской Республики и Советской России заложили ряд предпосылок для открытого военного конфликта 1920 года. В процессе роста напряжённости в советско-польских отношениях громко заявил о себе расстрел членов миссии советского Красного Креста. Ведущее периодическое издание Советской России газета «Правда» выступила с резкими обвинениями в адрес польской политической элиты. Она была охарактеризована „свободолюбивыми” варварами и „свободолюбивыми” убийцами[1]. Редакция также назвала Польскую республику добровольческим револьвером, направленным в грудь пролетарской революции[2]. Резкий тон печати в оценке событий переняла и советская историография 20-х годов. Известный польский коммунист Юлиан Мархлевский назвал преступление гнуснейшим убийством[3]. Без особых изменений оценка сохранилась и в более поздних советских изданиях, например, в третьем томе Истории Польши[4].
Печально известный эпизод советско-польских отношений, к сожалению, слабо представлен в современной отечественной и зарубежной историографии, что вполне может быть объяснено малочисленностью опубликованных источников и труднодоступностью архивных материалов по интересующему нас вопросу. Так, например, М. И. Мельтюхов ограничивается лишь указанием на факт расстрела[5]. Несколько внимательнее обратилась к событиям рубежа 1918-1919 года И.В. Михутина: автором довольно точно приводятся обстоятельства самого расстрела миссии и роль этого события в дипломатическом диалоге двух стран.
Богатейшая современная польская историография, посвящённая событиям советско-польской войны, также обходит стороной подробное рассмотрение расстрела миссии Красного Креста[6] .
На фоне немногословности исторической литературы о трагических событиях рубежа 1918-
1919 годов, судьба советской миссии, цели и задачи её деятельности в Варшаве вызывают особый интерес.
Источниковая база, способная представить интересующие нас события, является весьма скромной. Опубликованные на сегодняшний день документы и материалы по истории советско-польских отношений и документы внешней политики СССР отражают лишь последствия, которые повлёк расстрел в рамках двусторонних отношений. К сожалению, документы, хранящиеся в фонде Бронислава Веселовского(Архив Акт Новых (Варшава), также лишь косвенно свидетельствуют о задачах миссии в польской столице.
Вместе с тем, в исследовании использованы выдержки из польской и советской прессы, передающие официальную трактовку событий рубежа 1918-1919 годов.
Наиболее важным свидетельством для восстановления краткосрочного пребывания миссии в Варшаве служат данные предоставленные, выжившим после расстрела, членом миссии Леоном Альтером. Из них вытекает, что миссия советского Красного Креста прибыла в Варшаву вечером 20 декабря 1918 года. На следующий день своего пребывания Б. Веселовский и Л. Альтер попытались войти в контакт с министром труда Заменецким, с которым, следуя словам Альтера, прежде велись переговоры по вопросу создания в Варшаве русской комиссии для оказания помощи русским пленным, проезжающим на пути из Германии и Австрии через Польшу. 22-го декабря миссию принял начальник отдела социального обеспечения Министерства труда Турович, который благосклонно отнёсся к предложению руководителя миссии, чего, в свою очередь, не выразил князь Сапега, с которым велись переговоры по размещению представителей советского Красного Креста на всех транзитных пунктах Польской республики. В тот же день, польскими полицейскими органами был проведён тщательный обыск в гостинице, где расположилась миссия, а также был проведён индивидуальный обыск, после чего советские граждане были интернированы. Под арестом миссия содержалась вплоть до 29 декабря 1918 г. В этот день разгорелась многочисленная демонстрация с требованием освобождения членов миссии, которая закончилась расстрелом и переводом
интернированных в Варшавскую цитадель. Оттуда 30 декабря они были вывезены к восточной польской границе и расстреляны в окрестностях деревни Мень Высоко-Мазовецкого повета. Расстрел был произведён без приговора представителями польской жандармерии, с явным инициированием ограбления[7]. Характерно то, что польская пресса попыталась заранее снять вину с полицейских органов: «Большевистская делегация была доставлена до Лап под сопровождением жандармов, откуда члены делегации отправились далее самостоятельно. В четверг вечером местная жандармерия получила сообщение о том, что в окрестностях Высоко-Мазовецкого повета на делегацию напала некая банда и убила некоторых её (делегации) членов»[8]. На следующий день то же издание сообщило, что «польские власти доставили делегацию до Бранска в Бельском повете, а факт убийства на территории Высоко-Мазовецкого повета свидетельствует о том, что делегация нелегально вернулась на территорию Королевства (Польского - А.Б.) »[9]. Столь явная фальсификация была выявлена после дачи показаний спасшегося Леона Альтера, после чего у советской дипломатии появился солидный козырь для упрёков польской стороны в ведении враждебной политики. Г. В. Чичерин в ноте от 8 января 1919 года указывал: «это новое преступление кладет несмываемое пятно на контрреволюционное Правительство, находящееся в настоящее время у власти в Польше»[10]. Характерна деталь - причиной высылки миссии из Варшавы, по мнению народного комиссара, была угроза «...революционного движения польских народных масс...»[11]. Слова наркома иностранных дел РСФСР подтверждают тот факт, что именно интернирование миссии стало одним из поводов к двадцатитысячной манифестации 29 декабря 1918 года. При разгоне манифестации армейскими частями было убито 6 и ранено 15 человек [12]. Опираясь на жандармский рапорт от 30 декабря 1918 года, мы можем считать, что в рамках манифестации предполагалось проведение вооружённой акции, целью которой было освобождение членов миссии из-под стражи. Принять участие в боевом рейде должны были около пятидесяти вооружённых человек. Руководство выступлением было возложено на боевого инструктора СДКПиЛ Вейнштайна, а так же на прибывшего из Минска офицера Красной Армии под псевдонимом Саджик[13]. Такой ход событий непосредственно свидетельствует о том, что нахождение миссии в Варшаве могло прямо оказывать влияние на социальные процессы в польской столице, а также, угрожать, складывавшемуся на тот момент, новому политическому строю. Появление во главе боевой группы советского офицера не было случайным явлением. Те же полицейские рапорты, хранящиеся в Архиве Акт Новых, отчётливо говорят о нелегальном прибытии в Варшаву советских военных специалистов, принимавших участие в формировании польских вооружённых революционных сил. Так, например, рапорт от 5 декабря 1918 года сообщал о том, что на «.тайных собраниях СДКПиЛ абсолютно серьёзно обсуждается вопрос возвращения большевистских польских полков из России, которые должны были бы стать кадровым составом красной армии, создаваемой в Польше»[14]. В рапорте за 7-ое декабря 1918 года сообщалось о прибытии в Варшаву «.8 делегатов т.н. «польских полков» российской красной гвардии.», более того в этом же документе говорилось о том, что «на данный момент на всех тайных собраниях выступают специальные делегаты, ставившие вопрос о скором начале боёв за диктатуру пролетариата в случае близкого присутствия Красной Армии»[15]. Следовательно, нелегальное проникновение советских военных кадров в Варшаву, с целью подрывной деятельности, приходилось на начало декабря 1918 года. Что, на фоне продвижения советских войск к коренным польским землям, вызывало ответную острую реакцию Варшавы, жертвой чего и могли стать члены миссии.
Вместе с тем, прерывание деятельности советской делегации Красного Креста в Европе в рассматриваемый период не было чем-то исключительным. Практически повсеместно в Центральной и Восточной Европе производились аресты советских граждан, занимавшихся вопросом репатриации российских военнопленных: в Германии - якобы вследствие обнаружения политической литературы в госпитальном поезде[16]; венгерское правительство арестовало представителей Русской комиссии попечения о военнопленных по требованию представителей французских военных властей[17]; состоялся арест и дальнейшая высылка советских представителей из Чехословакии[18], после чего Прага официально признала в качестве «защитника» интересов русских граждан уполномоченного колчаковского Красного Креста[19]. Таким образом, на фоне заведомо негативного отношения к революционной России, европейские державы пытались воспрепятствовать пополнению военного потенциала большевиков, притом, что численность интернированных русских военнопленных в Европе доходила до двух с половиной миллионов человек, представлявших собой солидный резерв обученных солдат[20]. В этом ключе весьма показателен пример Германии - после продления соглашение о перемирии 16 января 1919 года союзники навязали Германии Комиссию по контролю за репатриацией русских военнопленных, которая попросту запретила обмен пленными между Германией и Советской Россией до вступления в силу положений Версальского мирного договора,
притом, что в районы, контролируемые белыми, всё-таки было репатриировано 58 тысяч военнопленных[21] .
Соответственно, в таком же ключе стоит взглянуть на события в Варшаве, в связи с чем, возникает вопрос - явились ли советские граждане жертвой антисоветской истерии в Европе на рубеже 1918-1919 годов, или польские власти имели особые основания для выдворения миссии. Этими особыми основаниями, возможно, могла стать подрывная деятельность в польской столице.
Подобную догадку, основываясь на французских источниках, высказывает Иржи Томан. Касательно деятельности советских органов Красного Креста в Европе автор указывает, что «.доходило до фактического искажения роли миссий красного Креста, которые стали использоваться в целях политической пропаганды. Это произошло, например, в январе 1919 г. с руководимой г-ном Веселовским миссией в Вене (очевидно, авторская описка - А.Б.), представители которой были убиты на польской границе»[22].
Вместе с тем, вряд ли стоит списывать прерывание деятельности советских представителей в Варшаве исключительно возможным давлением со стороны стран Антанты, имевших, однако, весомое влияние на политику молодой Польской республики. Не располагая материалами, непосредственно говорящими о программных задачах миссии, мы всё же имеем возможность сделать ряд выводов. Обращаясь к составу делегации, особое внимание обращает на себя личность самого руководителя миссии советского Красного Креста. Поляк по происхождению, Бронислав Веселовский являлся революционером со стажем - был одним из основателей СДКП и организатором её первого съезда в 1894 г., участвовал в революции 1905-1907 годов[23]; после Октябрьской революции работал в секретариате ЦК РСДРП (б), находился на ответственной работе во ВЦИК и в Верховном трибунале[24].
Очевидно, руководителем миссии в Варшаве становился человек широко известный в польском рабочем движении, в отношении чего показательны слова Ю. Мархлевского - «один из наиболее светлых. представителей польского революционного движения, любимец варшавских рабочих.»[25]. Появление фигуры такого масштаба в Варшаве не могло не вызывать опасений у польской политической элиты. В свете чего, весьма показателен ответ от 7 ноября 1918 г., данный от лица Союза строительства Польского государства Регентскому Совету с предостережением против признания Ю. Мархлевского дипломатическим представителем Советской России. В сообщении отмечалось, что даже сам факт приезда Ю. Мархлевского «означал бы прямое согласие на создание в Королевстве сильной агентуры большевизма, что имело бы самые роковые последствия для нашего народа и государства»[26]. Отмечалось, что особо важно, «.что принятие какого бы то ни было (выделено мной - А.Б.) посланника Советов вообще опасно. Однако, если это должно было произойти, то наименьшую опасность представлял бы русский, наибольшую же поляк или еврей, особенно родившийся в Польше»[27]. Из приведённого материала ясно следует, что польские власти имели основания опасаться приёма советских представителей любого уровня, и Бронислав Веселовский как раз должен был бы вызвать обоснованные подозрения у польских властей. Однако мы располагаем одним лишь единственным косвенным свидетельством, говорящим о возможных подрывных целях делегации, руководимой Б. Веселовским, которым служат воспоминания жены Юлиана Мархлевского, где весьма расплывчато указывалось следующее: «Веселовский . принимал самое деятельное участие в нашей партийной советской жизни, но всё-таки, его это не удовлетворяло и он, как все поляки, стремился сделать революцию в Польше. Возможность к этому была. Словом Веселовский поехал как глава Красного Креста. Миссии, которая поехала в Варшаву»[28]. Сама автор воспоминаний, судя по её словам, должна была стать членом миссии в Варшаве: «Как известно Вам, я тоже должна была поехать, но оказалось, что разрешение было только на 6 человек»[29]. При этом, довольно трудно судить о том, насколько глубоко Мархлевская была знакома с истинными целями миссии, а тот факт, что руководитель делегации «стремился сделать революцию в Польше», не отменяет того, что задача возвращения на родину 2 миллионов обученных солдат бывшей царской армии являлась насущной потребностью советской власти. Впрочем, принимая во внимание, что при выдворении миссии польскими властями, возможно, двигала необходимость обеспечения социального спокойствия в Варшаве, довольно трудно понять, что мотивировало польские полицейские органы осуществить расстрел.
Не имея на рубеже 1918-1919 годов ни одного официального дипломатического представительства где-либо в Европе, советские миссии Красного Креста становились, по сути, единственными представительными органами советской власти. Обладая законным правом неприкосновенности, миссия Красного Креста в Варшаве могла, таким образом, включиться в самую разную работу, в том числе, приложить свои усилия к поддержке польских социалистических сил. К
сожалению, в опубликованных материалах по истории советско-польских отношениях по сей день отсутствует какая-либо информация, касающаяся двусторонних переговоров по отправке в Варшаву миссии Красного Креста, вследствие чего, мы не имеем возможности судить, когда и от какого ведомства было получено приглашение в Варшаву. Мы также не имеем ни одного прямого фактического свидетельства, говорящего о подрывной деятельности Советского Красного Креста, которая если бы и имела место в действительности, должна была бы непременно отразиться в качестве упрёка в переписке польского и советского внешнеполитических ведомств.
The article deals with the under-investigated episode of the the Soviet-Polish relations during the period from 1918 to 1919. The author sets the task to estimate goals and objectives of the activity of the Red Cross mission in Warsaw and to appraise significance of the execution of the Soviet Red Cross mission in the formation of bilateral relations between Poland and the Soviet Russia.
The key words: the Soviet-Polish relations, the Red Cross, revolutionary propaganda.
Список литературы
1. Бухарин Н. Свободолюбивые убийцы // Правда. 10 января 1919 г.
2. Там же.
3. Мархлевский Ю. Война и мир между буржуазной Польшей и пролетарской Россией. М., 1921. С. 8
3. История Польши. Т III. М., 1958. С. 95
5. Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918— 1939 гг. М.: Вече, 2001// http://militera.lib.ru/research/meltyukhov2/03.html
6. См.: J. Cisek, K. Paduszek, T. Rawski. Wojna polsko-sowiecka 1919-1921. Warszawa, 2010; E. Rujna. Z dzialan wojennych lat 1918-1920. Torun, 1997; J. A. Gocolon. W obronie Europy. Wojna z bolszewick^ Rosj^ w 1920 roku. Torun, 2006; J. Karski. Wielkie mocarstwa wobec Polski. 1919-1945. Od Wersalu do Jalty. Warszawa, 1992; J. Szczepianski. Spoleczenstwo Polski w walce z najzdem bolszewickim
1920 roku. Warszawa - Pultusk, 2000; Jerzy Krasuski. Tragiczna niepodleglosc. Polityka zagraniczna Polski w latach 1919-1945. Poznan, 2000; Polityka zagraniczna Rzeczpospolitej Polskiej 1918-1939. Warszawa, 1998; P. K. Marszalek. Rada obrony panstwa z 1920. Wroclaw, 1995; L. Wyszczelski. Wojna polsko-rosyjska 1919-1920. Warszawa 2010; N. Michta, Z. B. Kumos. Niewypowiedziana wojna 1919-1920. Warszawa, 2009; Z. M. Musialik. Wojna polsko-bolszewicka 1919-1920. Wloclawek, 2000; A. Czubinski. Walka Jozefa Pilsudskiego o nowy ksztalt polityczny Europy srodkowo-wschodniej w latach 1918-1921. Torun, 2002.
7. Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М., 1964. Т II. С. 60-63
8. Kronika polityczna // Kurjer Warszawski. 4 января 1919 г.
9. Kronika polityczna // Kurjer Warszawski. 5 января 1919 г.
10. ДВП СССР. Т II. М., 1958. С. 18
11. Там же.
12. И.В. Михутина. Польско-советская война 1919-1920 гг.М., 1994. С. 39- 40.
13. AAN, MSW, sygn. 1195, k. 35. Raport № 46, Warszawa dnia 30.12. 1918r.
14. AAN, MSW, sygn. 1195, k. 1, Raport № 28, Warszawa dnia 5-go grudnia 1918 r.
15. AAN, MSW, sygn. 1195, k. 7, Raport № 30, Warszawa 7-go grudnia 1918 r.
16. ДВП СССР. Т I. М., 1958. С. 634
17. ДВП СССР. Т II. М., 1958. С. 733
18. Там же. С. 14
19. Там же. С. 731
20.Франсуа Бюньон. Международный Комитет Красного Креста и Советский Союз (19171991). М., 1998. С. 22
21. Там же. С. 30
22. Иржи Томан. Россия и Красный Крест (1917-1945). Красный Крест в революционно государстве. Деятельность МККК в России после Октябрьской революции 1917года. М., 2002. С. 49-50
23. Польские интернационалисты в борьбе за победу Советской власти в России. М., 1965. С., 76-77
24. Советская историческая энциклопедия. Т III. М., 1963. С. 394
25. Мархлевский Ю. Война и мир между буржуазной Польшей и пролетарской Россией. М., 1921. С. 8
26. Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т I. М., 1963. С. 476
27. Там же. С. 476
28. AAN. Bronislaw Wesolowski, sygn. 66/III, k. 17. Воспоминания тов. Мархлевской.
29. Там же.
Об авторе
Барынкин А.В. - аспирант кафедры Европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, ауЬагткт@уаМех. ги
тел. 8-951-649-37-97 Брянская обл, Выгоничский р-н, с. Кокино, ул. Советская д. 2, кв. 58
243365
THE FATE OF THE SOVIET RED CROSS MISSION IN WARSAW IN THE CONTEXT OF THE SOVIET-POLISH RELATIONS DURING THE PERIOD FROM 1918 TO 1919.
A. V.Barynkin
