CC BY
3721. Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспоминания председателя Государственной думы и военного министра Временного правительства. - М.: ТОО «Ред. журн. "Вопросы истории», 1993. - 143 с.
22. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 341. Оп. 1. Д. 319.
23. Петров Ю.А. Рябушинский П.П. // Политическая история России в партиях и лицах. - М.: Терра, 1993. - С. 304-319.
24. ГАРФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 408.
25. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1742.
26. Спирин Л.М. Россия, 1917 год: из истории борьбы политических партий. - М.: Мысль, 1987. - 333 с.
27. Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России. - М.: Ника, 1992. - 350 с.
References and Sources
1. Rossijskie liberaly: kadety i oktyabristy / Sost. D.B. Pavlov, V.V. Shelohaev. - M.: ROSSPEN, 1996. - 304 s.
2. Shahovskoj D.I. Soyuz Osvobozhdeniya // Liberal'noe dvizhenie v Rossii. 1902-1905 gg. - M.: ROSSPEN, 2001. - S. 526-602.
3. Milyukov P.N. Vospominaniya (1859-1917). V 2-h T. T. 2. - M.: Sovremennik, 1990. - 446 s.
4. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). F. 523. Op. 2. D. 253.
5. Dumova N.G. Konchilos' vashe vremya. - M.: Politizdat, 1990. - 336 s.
6. Dmitriev S.N. Soyuz Soyuzov i professional'no-politicheskie soyuzy v Rossii. 1905-1906. - M.: Molodaya gvardiya, 1992. - 206 s.
7. Pavlov S.B. Opyt pervoj revolyucii: Rossiya. 1900-1907. - M.: Akademicheskij proekt, 2008. - 654 s.
8. GARF. F. 523. Op. 1. D. 415.
9. Galaj Sh. Konstitucionalisty-demokraty i ih kritiki // Voprosy istorii. - 1991. - № 12.
10. GARF. F. 115. Op. 2. D. 11.
11. GARF. F. 111. Op. 5. D. 664.
12. GARF. F. 115. Op. 1. D. 13.
13. Severnaya Rech' (YAroslavl'). - 1907. - 28 yanvarya.
14. Kazanina L.Yu. Kadety o social'noj politike pravitel'stva P.A. Stolypina (po materialam gazety «Rech'») // Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Povolzhskij region. Gumanitarnye nauki. - 2008. - N° 3.
15. Gajda F.A. Vlast' i obshchestvennost' v Rossii: dialog o puti politicheskogo razvitiya (1910-1917). - M.: Russkij fond sodejstviya obrazovaniyu i nauke, 2016. - 604 s.
16. Rech' (Sankt-Peterburg). - 1907. - 10 iyunya.
17. Golos Moskvy (Moskva). - 1907. - 18 iyulya.
18. GARF. F. 115. Op. 2. D. 15.
19. Maklakov V.A. Iz vospominanij. - N'yu-Jork: Izd-vo im. A.P. Chekhova, 1954. - 410 s.
20. Dumova N.G. Kadetskaya partiya v period pervoj mirovoj vojny i Fevral'skoj revolyucii. - M.: Nauka, 1988. - 244 s.
21. Aleksandr Ivanovich Guchkov rasskazyvaet... Vospominaniya predsedatelya Gosudarstvennoj dumy i voennogo ministra Vremennogo pravitel'stva. - M.: TOO «Red. zhurn. "Voprosy istorii», 1993. - 143 s.
22. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv social'no-politicheskoj istorii (RGASPI). F. 341. Op. 1. D. 319.
23. Petrov Yu.A. Ryabushinskij P.P. // Politicheskaya istoriya Rossii v partiyah i licah. - M.: Terra, 1993. - S. 304-319.
24. GARF. F. 111. Op. 5. D. 408.
25. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA). F. 2003. Op. 1. D. 1742.
26. Spirin L.M. Rossiya, 1917 god: iz istorii bor'by politicheskih partij. - M.: Mysl', 1987. - 333 s.
27. Gerasimenko G.A. Pervyj akt narodovlastiya v Rossii. - M.: Nika, 1992. - 350 s.
ХОЛЯЕВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук Ярославского государственного технического университета, председатель Ярославского регионального отделения Общероссийской общественной организации содействия повышению уровня и качества исторического образования «Объединение преподавателей истории в вузах России» ([email protected]).
KHOLYAEV, SERGEY V. - Ph.D. in History, Associate Professor of Humanitarian Disciplines Yaroslavl State Technical University, Chairman of the Yaroslavl regional branch of the all-Russian public organization for promoting the level and quality of historial education "Association of history teachers in Russian universities".
УДК 94(47).083:355.32«1905» DOI: 10.24412/2308-264X-2022-2-40-47
ПОПОВ С.И.
СУДЬБА КРЕЙСЕРА «ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ» КАК СИМВОЛ ЗАВЕРШЕНИЯ ЭПОХИ ПАРУСНО-ПАРОВЫХ БРОНЕНОСНЫХ ФРЕГАТОВ
Ключевые слова: русско-японская война 1904-1905 гг., крейсер «Дмитрий Донской», полуброненосный фрегат, Цусимское сражение, паровая машина, парусный движитель, броня, океанские коммуникации.
Рассматривается последний бой крейсера I ранга «Дмитрий Донской», цепь событий, приведших к нему, и факторы, определившие его неизбежный финал. Корабль входил в состав Второй эскадры флота Тихого океана и был последним защитником чести российского флага в Цусимском сражении. Исход героического боя «Дмитрия Донского» с шестью японскими крейсерами определило то обстоятельство, что русский крейсер во многом оставался артефактом ушедшей кораблестроительной эпохи парусно-паровых судов, специализированных для действий на коммуникациях - одним из последних и наиболее совершенных кораблей уходившего в прошлое класса броненосных фрегатов. Отмечается, в частности, тихоходность крейсера, который, несмотря на замену котлов во время капитального ремонта, в 1905 г. мог идти со скоростью не более 13-13,5 узлов, проблемы с орудийной оснащенностью и точностью артиллерийского огня и пр. В итоге, несмотря на то, что команда «Дмитрия Донского» во время 3-часового боя вела себя героически, и корабль смог уйти от преследования противника, он получил тяжелые повреждения, обусловившие принятие решения о его затоплении.
POPOV, S.I
THE FATE OF THE CRUISER "DMITRY DONSKOY" AS A SYMBOL OF THE END OF THE AGE
OF SAIL-STEAM ARMORED FRIGATES
Key words: Russian-Japanese war of1904-1905, cruiser "Dmitry Donskoy", semi-armored frigate, Battle of Tsushima, steam engine, sail propulsion, armor, ocean communications.
The last battle of the cruiser I rank "Dmitry Donskoy", the chain of events that led to it, and the factors that determined its inevitable ending are considered. The ship was part of the Second Squadron of the Pacific Fleet and was the last defender of the honor of the Russian flag in the Battle of Tsushima. The outcome of the heroic battle of "Dmitry Donskoy" with six Japanese cruisers was determined by the fact that the Russian cruiser largely remained an artifact of a bygone shipbuilding era of sail-steam ships specialized for operations on communications - one of the last and most advanced ships of the fading class of armored frigates. In particular, the low-speed cruiser is noted, which, despite the replacement of boilers during the overhaul, in 1905 could go at a speed of no more than 13-13.5 knots, problems with gun equipment and the accuracy of artillery fire, etc. As a result, despite the fact that the Dmitry Donskoy crew behaved heroically during the 3-hour battle, and the ship was able to evade enemy pursuit, it received heavy damage, which led to the decision to sink it.
Auf Deck, Kameraden, all" auf Deck!
Heraus zur letzten Parade...
Rudolf Greins
Как известно, русско-японская война 1904-1905 гг., явившаяся первой полномасштабной войной России в XX веке, не принесла славы нашему Отечеству. Продолжив ряд малоудачных для России войн второй половины XIX века, она в каком-то смысле стала прологом ко всем трагедиям русского народа в веке грядущем. И если неудача в Крымской войне, по большому счету, не сказалась на чести русского мундира (Англия и Франция просто указали стране Николая I ее действительное место - державы «второго эшелона»), то сокрушительное поражение громаднейшей империи от крошечной, никому не известной Японии стало не просто пощёчиной правящей династии, а чем-то таким, что чувства и разум, «национальная гордость великороссов» отказывались и отказываются принять. Подтверждением этого тезиса является громадное множество публикаций и сетевых ресурсов, посвященных, казалось бы, фантомной и несерьезной теме - переиграть хотя бы в воображении и в теории ту несчастную войну, в которой наши военные вожди не выиграли ни одного сражения. Особенно это касается войны на море, в которой русские боевые корабли всегда оказывались перед врагом в меньшинстве или одиночестве, и им оставалось только с боем «прорываться», «уходить от превосходящих сил» или же повторять подвиг «гордого 'Варяга"» - погибшего, но не сдавшегося.
Броненосный крейсер (по старой классификации - полуброненосный фрегат) «Дмитрий Донской» силою обстоятельств к вечеру 15(28) мая 1905 года оказался точно в такой ситуации, будучи настигнутым шестью японскими крейсерами. Чем интересен этот бой?
Во-первых, «Дмитрий Донской» был последним кораблем, защищавшим честь андреевского флага в Цусимском сражении. К 18.30 часам 15 мая 1905 г. эскадренные броненосцы «Ослябя», «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», составлявшие боевое ядро
2-й эскадры Флота Тихого океана, уже сутки лежали на дне - погибли в ходе дневного артиллерийского боя 14 мая (флагманский «Суворов», полностью утративший боеспособность еще в начале боя, был вечером добит торпедами японских миноносцев). Ночью 14 мая перевернулся и затонул почти со всем экипажем после массированной атаки миноносцев и попадания 3-х (?) торпед эскадренный броненосец «Наварин», лишь незначительно поврежденный в дневном бою. Утром 15 мая были оставлены экипажами получившие накануне ночью торпедные попадания эскадренный броненосец «Сисой Великий», броненосные крейсера «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах» - брат-близнец «Дмитрия Донского». В 11 часов утра после 2,5-часового боя с японскими малыми крейсерами «Нийтака» и «Отова» погиб бронепалубный крейсер «Светлана», уже имевший дифферент на нос после дневного боя, мешавший использовать носовую группу артиллерии. Около полудня 15 мая спустили флаги окруженные японскими боевыми отрядами последние боевые единицы главных сил русской эскадры - входившие в состав
3-го броненосного отряда контр-адмирала Н.И. Небогатова эскадренный броненосец «Император Николай I», броненосцы береговой обороны «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин» и приставший к ним сильно поврежденный эскадренный броненосец «Орел» - последний броненосец 1 -го броненосного отряда, вынесшего главный удар японцев в артиллерийском бою 14 мая. Примерно в 16 часов офицерами штаба эскадры, снятыми с флагманского «Суворова» незадолго до его гибели, был сдан врагу эскадренный миноносец «Бедовый» с командующим
русской эскадрой вице-адмиралом З.П. Рожественским. Отставший от 3-го броненосного отряда из-за повреждения броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», оказав сопротивление настигшим его двум японским броненосным крейсерам, около 18 часов 15 мая был затоплен экипажем после короткого безнадежного боя. Входившие в состав эскадры крейсера, миноносцы и транспорты рассеялись и самостоятельно выбирали курс во Владивосток или в нейтральные порты.
Во-вторых, вступив в бой с несколькими крейсерами противника, каждый из которых индивидуально был слабее него, русский корабль оказался ровно в той ситуации, возможность которой лежала в основе самой его идеи как сильного броненосного рейдера-одиночки.
История проектирования, строительства и службы «крейсера I ранга «Дмитрий Донской» обстоятельно рассмотрена в ряде монографий [1-3]. Героическая судьба этого корабля неизменно составляет важную страницу исследований, посвященных Цусимскому сражению и русско-японской войне на море в целом. Данная статья, отвлекаясь от описания-анализа тактико-технических данных крейсера «Дмитрий Донской» (они исчерпывающе отражены в упомянутых публикациях и более универсальной литературе по истории флота), имеет целью осмыслить последний бой этого корабля в контексте «столкновения двух разных эпох» в кораблестроении -эпохи «уважения к парусу» и «эпохи пара».
Возвращаясь к событиям, предшествовавшим гибели «Дмитрия Донского», отметим, что он отстал от своего флагмана (крейсер I ранга «Олег», флаг контр-адмирала О.А. Энквиста) в начале 10-го часа вечера (14 мая - авт.), хотя, как сообщает «Заключение следственной комиссии...», «и старался держаться за ним и шел полным ходом» [4]. Это обстоятельство не кажется странным, поскольку «Олег» мог развить примерно 20-узловой ход (23 узла по проекту), а «Дмитрий Донской», позиционировавшийся при сдаче флоту 20 лет назад как «17-узловой», к 1905 г. мог дать, несмотря на замену котлов во время капремонта, не более 13-13,5 узлов [5, с. 595].
Собранный на мостике командиром - капитаном 1 ранга И.Н. Лебедевым - военный совет решил идти во Владивосток, для чего крейсер около половины одиннадцатого повернул на N0 45°. Ночь прошла беспокойно: всю ночь за крейсером двигались три неопознанных миноносца (к утру два оставшихся были идентифицированы как «Грозный» и «Бедовый»). Телеграф всю ночь принимал переговоры японцев, стараясь им мешать своей искрой, затемненный крейсер уклонялся от огней встречных судов.
В 7 часов утра 15 мая «Дмитрий Донской» был вызван по радио эскадренным миноносцем «Буйный» - кораблем, который в финале дневного боя 14 мая под огнем неприятеля геройски снял командующего - З.П. Рожественского с частью его штаба и полтора десятка нижних чинов с утратившего боевое значение флагманского броненосца «Князь Суворов». На 350-тонном миноносце в момент обращения по радио в сумме находилось около 300 человек (собственный экипаж, 204 человека, спасенных с «Осляби», и штаб командующего) и были засолены котлы, что делало близкой перспективу потери хода. Сумма обстоятельств делала пересадку людей с миноносца неизбежной, но именно задержка на таковую пересадку запустила, как считается, роковую цепь событий. На предложение командира «Буйного» капитана 2 ранга Н.Н. Коломейцова перейти со штабом на крейсер Рожественский ответил отказом, предпочтя эскадренный миноносец «Бедовый», на который перешел в распоряжение командующего младший врач «Дмитрия Донского». После этого «Бедовый» и «Грозный» пошли большим ходом курсом на Владивосток, а «Дмитрий Донской» продолжил принимать с «Буйного» моряков из экипажа эскадренного броненосца «Ослябя», поднятых днем раньше из воды. Перевозка людей, закончившись только к 12-му часу дня, задержала крейсер на несколько часов, после чего «Дмитрий Донской», пошедший было прежним курсом, был вновь остановлен сигналом бедствия с «Буйного», окончательно потерявшего ход. По предложению И.Н. Лебедева экипаж миноносца был перевезен на крейсер, после чего миноносец был потоплен снарядами 152-мм орудия, причем попасть в неподвижную цель в 1,5 каб. (~ 275 м - на прямой наводке) смогли только с 6-го (по другим данным, с 8-го) выстрела; не помог и оптический прицел. В итоге «Дмитрий Донской» смог продолжить движение на N только в 3-м часу дня [4].
Русский крейсер, шедший курсом на север, около 16 часов 15 мая был замечен крейсерами японского 4-го боевого отряда («Нанива», «Такачихо», «Акаси», «Цусима»), к которому скоро присоединились «киллеры» «Светланы» - крейсера «Нийтака» и «Отова». «Около половины
седьмого разгорелся бой, сперва с левого борта, затем и с правого, продолжавшийся до 21 ч., пока не наступила темнота» [3, с. 215-216]. Описания боя в литературе не отличаются конкретикой. Японские снаряды дырявили борта, вызывая панику среди «ослябцев», запертых в жилой палубе. На верхней палубе несколько раз начинались пожары, энергично тушимые. «Орудия левого борта «Дмитрия Донского» стреляли по «Отова», правого - по «Нанива» [6, с. 212]. Между 8 и 9 часами вечера управление рулем было переведено на ручной штурвал. В 9-м часу вечера крейсер получил несколько надводных пробоин, близких к ватерлинии, в трюмах появилась вода и возник крен, но место течи из-за завалов угля и материалов обнаружить не удавалось. Ход крейсера в бою не превышал 4 - 5 узлов. С наступлением тьмы огонь противников стих, но одним из последних попаданий на «Донском» была вскрыта задняя дымовая труба, и ход окончательно упал. Поскольку снаряды тоже заканчивались, а крен достиг 5°, то старший офицер капитан 2 ранга К.П. Блохин, сменивший тяжело раненого И.Н. Лебедева, решил отказаться от Владивостока. В 11-м часу вечера 15 мая крейсер вошел в тень острова Дажелет, и японцы его окончательно потеряли. Ночь прошла в перевозке команд «Осляби», «Буйного» и самого «Дмитрия Донского» на остров, а на рассвете 16 мая К.П. Блохин с 25 членами экипажа открыли кингстоны, затопив утративший боеспособность крейсер на глубине 300 м. Экипажи на берегу позднее были взяты в плен японцами.
Команда во время 3-часового боя вела себя героически, офицеры «Осляби» и «Буйного» и отчасти нижние чины помогали пожарному дивизиону. О накале боя позволяют судить людские потери на русском крейсере: «4 офицера и 55 нижних чинов убиты, 3 офицера и 66 нижних чинов ранены; из экипажа «Осляби» - 22 нижних чина убиты и 7 нижних чинов ранены; из экипажа «Буйного» - 3 нижних чина убиты, 2 офицера и 10 нижних чинов ранены» [7, с. 19]. У японцев на «Отова» наблюдался пожар, а «Нанива» получил пробоину у ватерлинии, вызвавшую крен [6, с. 212]. Но вряд ли ответный огонь «Дмитрия Донского» причинил японцам много неприятностей. Целей для русских комендоров было слишком много, а орудий существенного калибра на «Донском» - напротив, слишком мало. На борт у «Донского», рассматривавшегося перед походом на Дальний Восток в качестве будущего учебного корабля флота Тихого океана (для чего 6 из 10 его 120-мм орудий были заменены 75-мм пушками), могло стрелять всего 3 - 152-мм и 2 - 120мм орудия. Расстрел же «Буйного» показал действительную эффективность применения артиллерии крейсера. Как и другие русские крейсера в подобных обстоятельствах, «Дмитрий Донской» в большей степени «терпел бой», чем вел его. Как героическое сопротивление «Светланы» не сильно отразилось на боеспособности «Нийтаки» и «Отовы», так и героизма команды «Дмитрия Донского» оказалось недостаточно для того, чтобы выбить мечи из рук его противников.
Истории популярного жанра свойственно ограничиваться констатацией - был в русском флоте такой корабль, который входил во 2-ю эскадру Флота Тихого океана под командованием контр-адмирала (с 4 октября 1904 г. - вице-адмирала) Зиновия Петровича Рожественского (18481909), в составе которой пришел на Дальний Восток и участвовал в Цусимском сражении; после героического сопротивления, оказанного в бою превосходящему по силам противнику, погиб. Однако история морских войн изобилует, с одной стороны, общими местами и совпадениями, а с другой - техническими и тактическими деталями и нюансами, так что изложение ее требует, наряду с общеисторическими, и специальных знаний. В свете сказанного - что же представлял собой «крейсер 1 ранга «Дмитрий Донской»?
Интрига здесь, на наш взгляд, заключается в том, что «Дмитрий Донской» был не ранним и, следовательно, «устаревшим» кораблем нового тогда класса броненосных крейсеров, как это обычно подается в популярной литературе, начиная с А.С. Новикова-Прибоя, а одним из последних и наиболее совершенных кораблей старого, уходящего в прошлое класса броненосных фрегатов.
Класс броненосных фрегатов (то есть боевых кораблей с броневым поясом по ватерлинии и с закрытой батареей артиллерийских орудий) и близкий к нему класс броненосных корветов (соответственно, с поясом, но с открытой батареей на верхней палубе) появились в 1860-е годы -во время, когда паровой машине доверяли не настолько, чтобы оставить океанский корабль без парусного движителя. Броненосные корветы и фрегаты были парусно-паровыми, винтовыми кораблями. Смотрелись они импозантно и красиво: короткий широкий корпус с небольшим
относительным удлинением (длина/ширина=5-5,5), характерный для парусников, три мачты с полным фрегатским парусным вооружением, массивная дымовая труба (реже - две), пушки среднего калибра (203-152-мм) в бортовых батареях или центральном каземате, узкий - нижней своей частью уходящий под воду, а верхней частью возвышающийся над водой - пояс по ватерлинии из железной или сталежелезной брони. Броненосные и полуброненосные (то есть с броневым поясом по ватерлинии, но с незащищенной броней артиллерией в батарее) фрегаты строились в 1860-х - 1880-х гг. во многих странах мира, в некоторых же (Испания, Россия) они стали, прямо скажем, излюбленным классом [8].
Броненосные фрегаты, как класс боевых кораблей, постепенно развились из деревянных парусно-винтовых фрегатов 1850-х годов, на которые в ходе постройки или последующих модернизаций навешивался новомодный броневой пояс (так называемые «панцирные броненосцы»). Российский флот, обладавший только двумя подобными импровизациями (фрегаты «Петропавловск» (готов в 1867 г.) и «Севастополь» (готов в 1865 г.)) оказался в выигрышном положении по сравнению с флотами Англии, Франции, Испании, где «переделки» составляли целые подклассы броненосцев. «Князь Пожарский», начатый строительством в 1864 г. и законченный в целом в 1869 г., стал первым отечественным полуброненосным фрегатом с корпусом из железа (точнее, малоуглеродистой стали). «На Ижорских заводах изготовлены броневые плиты толщиной в 4,5 дюймов (114 мм - авт.) на каземате и в 4 дюйма (102 мм - авт.) на поясе по ватерлинии. [9, с. 36]. «Князь Пожарский» был в значительной мере опытным кораблем с присущими таковому многими недостатками, главными из которых были малый ход в 11,7 узла по сравнению с его прототипом - 14-узловым английским казематированным броненосцем «Ве11егорИоп», недостаточная остойчивость, плохая мореходность [3, с. 5]. За ним последовали примерно однотипные «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский», уникальный, много раз переделывавшийся «Минин», наконец, «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской». Оба они представляли собой конструктивный тип «Минина», а не «Генерала-адмирала», обладая увеличенным на тысячу тонн, по сравнению с предшествующей парой, водоизмещением (5754 т по проекту), схожими конструкцией корпуса и силуэтом, механизмами, батарейным расположением артиллерии. Если все вышеперечисленные корабли первоначально классифицировались как броненосные корветы (что правильно по сути), но были зачислены в класс фрегатов, то «Дмитрий Донской» изначально строился как фрегат. Он имел над бортовой батареей еще одну палубу, что давало артиллерии и экипажу защиту если и не от вражеских снарядов, то, во всяком случае, от падающих сверху обломков рангоута и вообще улучшало бытовые условия службы.
Постройка вышеуказанных кораблей производилась во исполнение плана, разработанного под руководством вице-директора Канцелярии Морского министерства, капитана 1 ранга А.А. Пещурова и получившего одобрение генерала-адмирала, великого князя Константина Николаевича в июне 1871 г. План формально не являлся судостроительной программой, но фактически определял действия Морского министерства до конца десятилетия. Предлагалось сформировать для океанского крейсерства 4 отряда из одного «корвета с броней по ватерлинии» и двух клиперов малого водоизмещения каждый [3, с. 9]. Фактически, считая и во многом экспериментального «Князя Пожарского», до 1885 г. были построены 6 корветов с броневым поясом по ватерлинии, переведенных в класс полуброненосных фрегатов. Похожие в основных элементах, они образовали в Российском императорском флоте достаточно однородную группу кораблей. Несмотря на относительно малое их число (основная работа по пресечению океанских коммуникаций возможных противников возлагалась на более дешевые и многочисленные небронированные парусно-винтовые клипера), постройка полуброненосных фрегатов длилась долго («рекордсменом» явился «Минин», строившийся и перестраивающийся в течение 14 лет) [10-11]. Она потребовала от страны и ее промышленности больших усилий и ресурсов, показав всю трудность организации строительства на отечественных верфях столь сложных кораблей и неготовность России к кораблестроению в новых - индустриальных - условиях.
Полуброненосные фрегаты проводили службу в дальних плаваниях, по возвращении из которых они поочередно выводились из строя на переделки и модернизации. Последние, впрочем, осовременивали важные, но не определяющие принадлежность к классу фрегатов элементы кораблей. Превратить фрегат 1870-х годов в броненосный крейсер 1900-х годов было нельзя не
только из-за банального износа матчасти к началу XX века. Но все-таки полуброненосный фрегат воплощал собой вполне гармоничное целое - определенную конфигурацию того компромисса между исключающими друг друга требованиями, которым является любой боевой корабль.
Паровые механизмы в начале своего массового применения в качестве судовых двигателей отличались чудовищными массо-габаритными характеристиками. «Удельная масса КМУ (котло-машинной установки - авт.) достигала 800 кг/л.с. В результате на судне водоизмещением 1500 т с паровой машиной, обеспечивающей скорость около 10 уз (10 узлов=10 миль/час - авт.), и запасом угля на 6 суток плавания суммарная масса КМУ и топлива составляла более 700 тонн. С учетом того, что корпус судна, запасы продовольствия и воды для экипажа требовали порядка 40-45 % водоизмещения, нетрудно прикинуть, насколько мал был полезный груз первых паровых судов» [12, с. 19]. Эти недостатки, однако, с лихвой компенсировались независимостью парового судна от капризов погоды и возможностью быстро совершать маневр в случае навигационной опасности или в бою.
Хотя указанная ситуация относится к 1830 - 1840-м годам, и КМУ непрерывно совершенствовались, но и к 80-м годам XIX в. машины, котлы и топливо для них (уголь) занимали на боевом корабле слишком много места и массы, тесня все остальные статьи нагрузки. Энергетическая установка обладала малой агрегатной мощностью, была громоздкой, неэкономичной, что предопределяло при ходе под парами большой расход топлива, которого и так нельзя было взять много. По указанным причинам механическая установка на интересующих нас фрегатах не могла быть достаточно мощной, следовательно, скорость хода под парами -достаточно большой. Этим объясняется парадокс: незначительная дальность плавания «Дмитрия Донского» (всего-то около 3 тыс. миль при полном запасе угля в 850 т) и других российских полуброненосных фрегатов - никак не вяжущаяся с крейсерским назначением корабля: борьба с торговым судоходством на вражеских океанских коммуникациях, как правило, в одиночестве. Автономность рейдера предполагалось обеспечить прежде всего парусным движителем, крейсерство предполагалось вести под парусами, сберегая машину на крайний случай - безветрия, погони или боя.
Водоизмещение кораблей крейсерского назначения в конце XIX в. быстро росло. Но сила ветра должна иметь возможность сдвинуть тяжелый корабль с места, поэтому водоизмещение полуброненосных фрегатов остановилось на отметке 5-6 тыс. тонн. При большем водоизмещении парусный рангоут становился просто бессмысленным. Так, на «Адмирале Нахимове» (спущен на воду в 1885 г., водоизмещение - за 8 тыс. тонн), построенном по образцу английского броненосного крейсера «Имперьюз», из-за плотной компоновки, вызванной «ромбическим» расположением главной артиллерии, пришлось ограничиться двумя мачтами с парусной оснасткой брига. При этом скорость под парусами не превышала 4 узлов, а маневренность под парусами оставляла желать много лучшего.
Ведущие флоты мира - английский и французский - в то время ориентировались на защиту своих протяженных торговых коммуникаций, что предполагало постройку большого числа относительно небольших, дешевых и не очень сильных кораблей. Россия, которая намеревалась эти коммуникации нарушать, соответственно выбрала путь создания небольшого флота крейсеров, каждый из которых должен был быть сильнее возможного вражеского оппонента, с которым у него был шанс встретиться на удаленных океанских путях. Подобный выбор сделала много позднее и гитлеровская Германия, понявшая крейсерскую войну на коммуникациях противника как единственно возможный способ активного использования флота, заведомо уступающего противнику численно.
Таким образом, парусно-паровой полуброненосный фрегат «Дмитрий Донской», построенный (закончен в 1884 г.) в соответствии с официальной доктриной крейсерской войны на морских коммуникациях тогдашнего потенциального противника - Англии, как и другие русские корабли крейсерского назначения, строившиеся в течение всей второй половины XIX в., нацеливался на борьбу с многочисленным торговым флотом «владычицы морей» и противостояние английским крейсерам - «защитникам торговли». Несмотря на активную двадцатилетнюю службу, карьера «Донского» до 1905 г. протекала хотя и не без военных тревог, но вполне мирно. И вот в 1905 году корабль отжившего класса, построенный в 1884 г. по опыту и идеям 1860-х - 1870-х), каковым был «Дмитрий Донской», встретился в бою с эскадрой (4 + еще
2) современных легких (бронепалубных) крейсеров, как раз соответствовавших по своим качествам британским «защитникам торговли» - кораблям небольшим и заурядным.
«Дмитрий Донской», правда, был осовременен рядом модернизаций и ремонтов. В ходе череды усовершенствований, начатых капитальным ремонтом корабля в 1893 - 1895 гг. и следовавших до самого отплытия из Либавы в 1905 г. боевые, тактические и технические элементы крейсера были существенно улучшены, приблизив корабль к новым единицам своего класса. Были заменены паровые котлы, ликвидировано парусное вооружение, выказавшее свою непрактичность (использовалось крайне редко). Главное, оно выглядело бесполезным ввиду становившейся все яснее сомнительности самой идеи дальнего автономного рейдерства в условиях отсутствия баз и ввиду прогресса силовых установок к концу XIX в., сделавшего уже паровые корабли по-настоящему автономными. «Дмитрий Донской» и его «систершип» «Владимир Мономах» в 90-е гг. XIX в. постепенно переставали видеться в качестве океанских крейсеров. Акцент в ходе их модернизации был сделан на перевооружение. Морально устаревшая главная артиллерия (2-203-мм и 14-152-мм орудий) была заменена на новые 152-мм (6 шт.) и 120-мм (10 шт.) скорострельные патронные пушки системы Канэ. Орудия были оснащены оптическими прицелами. Новые орудия ставились на штатные места; выбор их калибра (и, соответственно, массы орудий и боезапаса к ним) определялся строгим соответствием массе снимаемого вооружения (~400 т) во избежание перегрузки, и так имевшей место при строительстве. В результате вооружение «обновленного» «Донского» стало соответствовать только вооружению легкого (бронепалубного) крейсера. «Фрегатским» наследием стало и отсутствие орудий в диаметральной плоскости - мешавшее работе с парусами, но могущее в новых условиях усилить бортовой залп и компенсировать «мертвые углы» для бортовой артиллерии в носовых и кормовых секторах.
Скорость осталась на прежнем «фрегатском» уровне и не могла быть повышена - этого не позволяли специфика силовой установки (две машины на один вал - единственный неподъемный винт призван был минимизировать создаваемое винтами сопротивление воды при ходе под парусами) и короткий широкий «фрегатский» корпус. Одновинтовая схема делала невозможным управление машинами в случае повреждения руля. Запас хода под парами не увеличился (емкость угольных ям осталась прежней). Палуба, в соответствии с дистанциями боя 1880-х гг., не была защищена [от навесных попаданий с дальней дистанции], а узкий пояс брони по ватерлинии (верхней кромкой на 0,6 м выше нее) давал символическую защиту, уходя в воду при любой перегрузке и не предохраняя от затоплений при повреждениях борта чуть выше него.
Мог ли устоять броненосный одиночка против своры небольших бронепалубных крейсеров? Ситуация, в которой очутился «Дмитрий Донской», воплотила гипотетическую модель встречи «приватира», обогнувшего '/г земного шара, с охотниками за ним. «Рейдер» не имел ни скорости, чтобы уйти, ни сильного вооружения, чтобы отбиться. Он мог «терпеть бой», полагаясь на защиту борта. Броненосный фрегат задумывался и проектировался во времена, когда дистанции боя были «пистолетными», а траектории снарядов - настильными. Как показал опыт русско-японской войны, японцы не стремились к таким дистанциям, предпочитая расстреливать русские корабли с относительно безопасных для себя 35-45 каб. На таких дистанциях могла поражаться уже палуба, которая на «Дмитрии Донском» не бронировалась. На таких дистанциях бронебойный эффект снаряда не имел значения, и японцы ставили на фугасные снаряды с взрывателем мгновенного действия. Такие снаряды не пробивали уже тонкой брони, но рвали всё, не защищенное броней, калечили людей, орудия и приборы управления огнем, лишая корабль боеспособности, принуждая к его затоплению открытием кингстонов. Многочисленная скорострельная артиллерия нескольких «охотников» была способна засыпать рейдер снарядами со значительным процентом попаданий.
Конструкция крейсера «Дмитрий Донской», как полуброненосного фрегата, была предельной и оптимизированной именно под использование парусного движителя. Ее нельзя было кардинально улучшить. «Дмитрий Донской» и после модернизаций остался фрегатом: водоизмещение - небольшое, ход - мал, вооружение - слабое. При «предельности» конструкции фрегата на его модернизацию не было резервов. «Плюсом» выглядела только броневая защита борта по ватерлинии. Последний бой «Дмитрия Донского» еще раз подтвердил (после героической гибели «Рюрика»), что броненосный крейсер, которому ход не позволяет уйти, не может отбиться от своры ничем не выдающихся по своим характеристикам, относительно слабых «охотников», и
что доктрина «крейсерской войны» на коммуникациях нуждается, как минимум, в переосмыслении. Построенные ценой больших усилий полуброненосные фрегаты реально явились инструментом силового международного шантажа в мирное время (прежде всего, Англии и дальневосточных соседей - Китая и Японии), в чем и достигли своего наибольшего успеха («Владимир Мономах» возглавлял эскадру Тихого океана во время «бескровной победы» в Чифу в 1В95 г., когда победившую Китай в недавней войне Японию заставили отказаться от Квантунского полуострова с Порт-Артуром). Применение их по прямому - военному -назначению в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. имело меньший успех и закончилось трагически.
Литература и источники
1. МельниковР.М. Крейсер I ранга «Дмитрий Донской». - СПб.: Изд-во «Гангут», 1995. - З4 с.
2. АллилуевА.А. Полуброненосные фрегаты тина «Дмитрий Донской». 1ВВ1-1905 гг. - Самара: ИКЦ АНО «ИСТФЛОТ», 2006.
- 92 с.
3. Кондратенко Р.В., Кузнецов Л.А. Крейсера I ранга «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» // Мидель-Шпангоут. -2013. - N° З1.
4. Заключение следственной комиссии но выяснению обстоятельств Цусимского боя [Электронный ресурс] // РГА ВМФ Ф.417. Он. 1. Д. З614. - URL: http:cruiserx.net/ms_7/ms7_2.htm
5. Грибовский В.Ю. Вице-адмирал Рожественский // Последние адмиралы. - М.: «АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2002.
6. КрестьяниновВ.Я. Цусимское сражение 14-15 мая 1905 г. - СПб.: Остров, 200З.
7. Мальков Д.Г., Царьков А.Ю. Корабли Русско-янонской войны. Российский императорский флот. Вторая эскадра Тихого океана // Морская коллекция. - 2010. - M 6.
8. Митюков Н.В., Павленко С.Б. Не везет - так не везет! Броненосцы Армады Эспаньолы // Наука и техника. Журнал для перспективной молодежи. - 2009. - M 11. - С. З4-39.
9. Крестьянинов В.Я. Крейсера русского флота. Ч. I. - СПб.: «Галея Принт», 200З.
10. Бочаров А.А. Броненосные фрегаты «Минин» и «Пожарский». - СПб.: БИ, 1999. - 9В с.
11. Несоленый С.В. Полуброненосные фрегаты «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» (1869-1918). - СПб.: Издатель Р.Р. Муниров, 2010. - 76 с.
12. Шапиро Л.С. Сердце корабля. - Л.: Судостроение, 1990.
References and Sources
1. Mel'nikov R.M. Krejser I ranga «Dmitrij Donskoj». - SPb.: Izd-vo «Gangut», 1995. - 34 s.
2. Alliluev A.A. Polubronenosnye fregaty tipa «Dmitrij Donskoj». 1881-1905 gg. - Samara: IKC ANO «ISTFLOT», 2006. - 92 s.
3. Kondratenko R.V., Kuznecov L.A. Krejsera I ranga «Dmitrij Donskoj» i «Vladimir Monomah» II Midel'-SHpangout. - 2013. - M З1.
4. Zaklyuchenie sledstvennoj komissii po vyyasneniyu obstoyatel'stv Cusimskogo boya [Elektronnyj resurs] II RGA VMF F.417. Op. 1. D. 3614. -URL: http:cruiserx.netIms_7Ims7_2.htm
5. Gribovskij V.Yu. Vice-admiral Rozhestvenskij II Poslednie admiraly. - M.: «AST»; SPb.: Terra Fantastica, 2002.
6. Krest'yaninov V.Ya. Cusimskoe srazhenie 14-15 maya 1905 g. - SPb.: Ostrov, 2003.
7. Mal'kov D.G., Car'kov A.Yu. Korabli Russko-yaponskoj vojny. Rossij skij imperatorskij flot. Vtoraya eskadra Tihogo okeana II Morskaya kollekciya.
- 2010. - M 6.
8. Mityukov N.V., Pavlenko S.B. Ne vezet - tak ne vezet! Bronenoscy Armady Espan'oly II Nauka i tekhnika. Zhurnal dlya perspektivnoj molodezhi.
- 2009. - M 11. - S. 34-39.
9. Krest'yaninov V.Ya. Krejsera russkogo flota. Ch. I. - SPb.: «Galeya Print», 2003.
10. Bocharov A.A. Bronenosnye fregaty «Minin» i «Pozharskij». - SPb.: BI, 1999. - 98 s.
11. Nesolenyj S.V. Polubronenosnye fregaty «General-Admiral» i «Gercog Edinburgskij» (1869-1918). - SPb.: Izdatel' R.R. Munirov, 2010. - 76 s.
12. Shapiro L.S. Serdce korablya. - L.: Sudostroenie, 1990.
ПОПОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии Кемеровского государственного медицинского университета ([email protected]).
POPOV, SERGEY I. - Ph.D. in Philosophy, Associate Professor, Department of Philosophy and Culturology, Kemerovo State medical University (popov. [email protected]).
УДК 94(47).083:930.9 Б01: 10.24412/2308-264Х-2022-2-47-53
МЕДВЕДИК И.С.
ПЕРСИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ВОПРОС В АНГЛО-РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ГЛАЗАМИ БРИТАНСКОГО ДИПЛОМАТА С. СПРИНГ РАЙСА (1906-1908 ГГ.)
Ключевые слова: англо-российские отношения, восточный вопрос, конфликт, Россия, Персия, восприятие, дипломат.
Проблема восприятия международного конфликта его участниками рассматривается на конкретном историческом материале. Анализируются взгляды на характер российско-британских отношений британского дипломата С. Спринг Райса, работавшего в Тегеране в 1906-1908 гг. Главное внимание обращено на образ Персии, как объект конфликта между Россией и Британией, а также на возможные варианты развития англо-российского соперничества в сложный период революционных событий в Персии. Воспроизводится многогранная картина конфликта, сложившаяся в уме современника событий. Рассматривая тему влияния дипломата на разработку и реализацию внешнеполитического курса, автор отмечает, что взгляды Спринг Райса на Персию и персидский вопрос в англо-российских отношениях отличались от официальной позиции его страны. Хотя мнение дипломата учитывалось, принималось во внимание в Форрин офисе, оно не изменило внешнеполитический курс. В то же время, они способствовали тому, что картина происходившего в Персии становилась более полной и многогранной.
