CC BY
99
3. Проблемы лингвистическои регионалистики
СУДЬБА КАК ВРЕМЯ: О ТЕМПОРАЛЬНОМ АСПЕКТЕ РУС. АВОСЬ*
Словечко авось осознается как ключевое слово русской языковой культуры не только филологами и культурологами, но и наивными носителями языка (ср. хотя бы устойчивое сочетание русский авось, пословицы вроде Русак на авось и взрос; Русский Бог - авось, небось да как-нибудь [Даль 1955 I, 3; IV, 114]. Словарями современного литературного языка слово квалифицируется как разговорная частица со значением 'может быть', которая субстантивируется во фразеологизме на авось 'в надежде на случайную удачу; наудачу' [СРЯ: I, 21].
Это слово не могло не привлечь к себе внимания историков языка, которые едины в том, что лексема авось представляет собой комплекс из трех «склеившихся» элементов. Элементы такого типа Т.М. Николаева предлагает называть партикулами, понимая под этим термином «частички» слов из коммуникативного фонда языка (к последнему относятся частицы, местоимения, местоименные наречия и т.п.), которые повторяются в составе этих слов и тяготеют к образованию комплексов по правилам своеобразного «порождающего конструктора»: та+м(ъ), къ+то, а+же и т.п. [Николаева 2003: 448-449]; содержательно все партикулы в той или иной степени связаны с категорией определенности / неопределенности [Там же: 463, 465]. «Партикулярный» состав слова авось в самом первом грубом приближении, исходя из современного облика лексемы, выглядит так: а+[в)о+сь. Соглашаясь с необходимостью такого деления, этимологи расходятся в решении двух вопросов: о происхождении второго элемента (во из местоимения овов результате стяжения при комбинировании с союзом а или в
Е.Л. Березович
В статье дается историко-этимологи-ческий анализ слова авось, которое осознается носителями языка как ключевое слово русской языковой культуры. Обращаясь к материалу русских говоров, автор убедительно демонстрирует те смысловые звенья, которые служат переходными ступенями от пространственного или временного значения авось к субъективно-модальному значению.
Ключевые слова: русская языковая культура, диалекты, авось.
как вставной элемент перед предлогом о) и о семантике третьего (несомненно, что перед нами указательное местоимение сь, однако можно ли более точно реконструировать семантику этого дейктического слова для данного случая?).
Из этимологических словарей наиболее полно описывает изучаемую лексему словарь под редакцией Н.М. Шанского: «Собственно русское. В памятниках по ССРЛЯ встречается с XVI в. в форме авосе. Старое авосе (> авось в результате отпадения конечного безударного гласного; ср. там, долой и т.д.) возникло, очевидно, с помощью лексико-синтаксического способа словообразования в результате сращения в одно слово союза а и указательной частицы осе 'вот' (между а и о появилось затем
* Исследование выполнено при поддержке госконтракта 14.740.11.0229 в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» (тема «Современная русская деревня в социо- и этнолингвистическом освещении»).
интервокальное в). Такое объяснение высказывал еще Буслаев, а затем Соболевский, Грот, недавно Фасмер. Менее вероятным по словообразовательно-семантическим причинам кажется объяснение слова авось как сращения союза а с указательными местоимениями ово 'то' и се 'это' (7иЬа^, Преображенский). Совершенно неправильно объяснение авось как производного типа вечорось от ово 'то' (Шимкевич) и как сращения союза а и «указательных местоимений» места и времени во 'вот' и се 'сейчас' (Даль)» [Этимологический словарь русского языка 1963: 30]. Версия о том, что базовой для авося является указательная частица осе 'вот', поддерживается в [Черных 2002: I, 25; Фасмер 1964-1973: I, 59].
Специальные работы посвятили истории этого слова Е.С. Отин и В.М. Мокиенко. По мнению Е.С. Отина, первоначальное значение словосочетания а восе было локативным и представляло собой указание на что-то такое, что находится невдалеке. Логику дальнейшего семантического развития можно представить следующим образом: 'вот'® 'вот оно!'® 'вдруг' ® 'если'® 'может быть' [Отин 1983: 121]. К сожалению, контексты, подтверждающие промежуточные ступеньки семантического развития, практически отсутствуют: «памятники письменности не донесли до нас тех синтаксических построений, в условиях которых протекал данный процесс [развития субъективно-модального значения. - Е.Б.]. "Кристаллизация" этого значения происходила в живой разговорной речи, которая, как известно, в памятниках письменности отражена крайне скудно» [Там же: 120].
В.М. Мокиенко тоже признает некоторую «подвешенность» семантической реконструкции авося, избирающей в качестве отправной точки локативное значение (о)сь, и говорит об отсутствии следов смыслового и стилистического «скачка» в письменных источниках [Мо-киенко 2003: 11]. Он сочувственно вспоминает предположение В.И. Даля (высказанное в словарной статье авось [Даль1955: I, 3]), который «читал» слово а-во-се как «а вот, сейчас», т.е. придавал ему и пространственное, и временное значение (эту же версию, базирующуюся на предположении Даля, В.М. Мокиенко приводит в [ФРР: 46].) «Указательная частица со значением 'вот', конкретизируясь в 'вот оно [самое ближайшее от меня]', постепенно сплавлялась с ассоциациями о быстром, моментальном предоставлении кому-либо этого "оно". Так авось стало обозначать и 'вдруг', и 'если', и - 'может быть'» [Мокиенко 2003: 11]. Добавим, что в другом месте, в статье восе, вося, вось, Даль более
определенно высказывается в пользу времен-нуй семантики авося: «Из восе, вось с передовым ну, а как выражением нечаянности образовалось наречие настоящего времени ну-восеи наречие будущего времени авосе, авось; привески же конечные к наречиям восе, вось как вось-этто, восейко и пр. все относятся к прошлому времени» [Даль 1955: I, 246].
Фактически никто из перечисленных выше авторов словарей и исследователей, специально занимавшихся словом авось, не вспоминает версию А.А. Потебни. Потебня мельком упоминается только Фасмером в ряду тех ученых, которые, по его мнению, недостаточно убедительно объясняют изучаемое слово из *а-ово-се [Фасмер 1964-1973: I, 59]. Идею Потебни воскрешает В.В. Виноградов в кратком наброске, который не был окончательно подготовлен автором для печати: «Потебня наметил вехи [...] того пути, каким пришли к роли модальных частиц и союзов некоторые указательно-местоименные слова. Так, по его мнению, из непосредственного местоименного указания на будущее событие (во-се, а-во-се 'только что, недавно') произошло авось (из а-во-се) как 'знак вероятности'» [Виноградов 1999: 824]. В.В. Виноградов отмечает также (вслед за Потебней), что «сходным образом развивались условные и временные значения в только. Первоначально в только заключалось указание на недавнее или наличное, которое принимается за основание другого события. А отсюда затем возникает условие и значение обусловленности во временной последовательности» [Виноградов 1999: 824]. Действительно, А.А. Потебня указывал: «И подобно тому, как из великорусского авосе как указания на будущее событие [выделено нами. - Е.Б.] произошло авось как знак вероятности, так из се, осе, а се как указания на недавнее или наличное произошло се и пр. = если» [Потебня 1958: 294]. Однако в работе Потебни не приводятся контексты, подтверждающие первичную «временную» семантику авося.
Таким образом, если принять поддерживаемую большинством этимологов «раскладку» авось < *а+ось (далее ось = о+сь) со вставным в, то этимологии авося не хватает небольшого штриха, который помог бы уточнить первоначальную семантику указательного ось. Думается, что в поисках проясняющих дело контекстов следует обратиться к русским народным говорам: как было указано выше, слово авось изначально циркулировало преимущественно не в книжной среде, а в народной речевой стихии (ср. хотя бы помету простонар. в
[САР: I, 5] и прост. в [СРЯ XVIII в.: I, 17]); возможно, говоры сохраняют какие-то смысловые звенья, служащие переходными ступенями от пространственного или временнуго значения к субъективно-модальному.
Работая в августе 2004 года на территории Кадыйского района Костромской области, сотрудники топонимической экспедиции Уральского университета (в которой принимал участие и автор настоящей заметки) записали около тридцати контекстов, иллюстрирующих употребление наречия вось и пути перехода его в авось. Приведем их с первичным разделением на три смысловые группы, тесно взаимосвязанные и взаимодействующие друг с другом:
'в ближайшем, обозримом будущем, вскоре': Стоят тамока деревеньки, а вось и они нарушатся (Столпино); Сегодня одно посеют, вось другое (Ковалево); Вось картошку на семена соберём; вот и зовём «вось», а не «нынче» (Ме-ленки); Вось - это на будушшо, или завтра, или послезавтра, вось это сделаю (Чапыги); Сейчас некогда, вось, ладно, сделаем (Льгово); Хмара была, а вось ободняет (Новый Курдюм); Сыпется звёстка, а вось и потолок обвалится (За-вражье); Вось, говорят, вось что-то будет (Селище);
'в более отдаленном будущем (с регулярной конкретизацией - в следующем году)': Вось -на будушший год, вось Пашка пойдёт в школу, вось будет ему семь лет (Завражье); Вось кошке уж будётдесять лет (Ведрово); Нынче надо копать, чтобы вось травой не заросло (Паньково); Вось относится к году, или говорят «в будущем году», или «вось» (Завражье); Вось уж поеду к дочке жить, в две тышши пятом году (Починок); Сейгод не было сына, а вось навестит, обешшал (Котлово); Не привезли сейгод дров от сельсовета, а вось привезут (Мужичковская); Вось будёт в две тышши пятом году (Паньково); Вось яблоньку новую посажу (Паньково); Сейгод есь яблоки, а вось яблоков не будёт (Завражье); Нынче картошка не уродилась, а вось уродится, в две тышши пятом году; вось-то значит «в сле-душшем году» (Завражье); Картошка сгнила -вось уродится, скажом (Столпино); Подумала -так вось уж сделаю, на будушший год значит (Починок); Нынче не выросла картошка, вось вырастет (Паньково); а на вось 'на следующий год': На вось посеём в полё, на вось, на будуш-шее оставим; на вось - на будушший год (Завражье);
'в неопределенном будущем, неизвестно когда': Вось это будет ешшё, картошка не уродилась, ладно, вось может уродиться (Паньково); Вось ешшё что-то будёт, нонь-ту нет, а
вось будёт (Завражье); Нонь глупой ешшё, а вось, можот, поучится, поумнеёт (Новый Курдюм); Нынь живёшь, а вось, можот, я поеду хоть в город, соберусь куды (Завражье); Вот оно идёт, нынче, а вось - это будущее, может, через год, может, завтра, может, через месяц (Паньково); а на вось 'на неопределенное будущее': Кончай роботу, на вось не отлаживай (Ивановская).
Как видим, контексты демонстрируют разные стадии перехода от собственно временнуго значения к субъективно-модальному. Исходным звеном для развития семантики является, по всей видимости, значение 'в ближайшем, обозримом будущем, вскоре'; его можно передать разговорным вот-вот, демонстрирующим обратимость локативных и темпоральных смыслов. Значение ближайшего будущего «перетекает» в значение будущего отдаленного, причем в изучаемой группе говоров оно получает конкретизацию - 'в следующем году'; последняя недвусмысленно обнаруживается в контекстах вроде вось будет ему семь лет; нынче надо копать, чтобы вось травой не заросло. Эта конкретизация в известной степени случайна: вполне вероятно, что в другой диалектной микросистеме вместо значения 'в следующем году' может появиться 'на следующей неделе', 'в следующем месяце' и т.п.; однако, думается, что факт именно такой конкретизации в какой-то мере объясняется тем, что в синхронной системе говора наречная форма вось «подверсты-вается» в ряд форм типа летось, осенесь, зимусь и т.п., имеющих «сезонную» семантику (подробнее о них см. ниже). Затем происходит постепенное стирание временной определенности, приводящее к значению 'в неопределенном будущем, неизвестно когда'. Понятно, что от последнего значения «рукой подать» до 'может быть, возможно'1 (не случайно в некоторых контекстах вось и может выступают как дополняющие друг друга партнеры (нынь живёшь, а вось, можот, я поеду хоть в город, соберусь куды). О теснейшей связи семантики будущего времени с семантикой возможного говорит множество фактов, ср. хотя бы наблюдаемую во многих языках генетическую общность форм будущего времени и сослагательного наклонения; если говорить о параллелях в области наречной семантики, то можно вспомнить, к примеру, арх., влг. на прук'на следующий год, в будущем году' (ср. также на прок 'на будущий год', 'в следующий раз' [СРНГ 32: 151]) и влг. нбпрок 'возможно, наверное' [КСГРС].
Симптоматично, что наречие вось в костромских записях тяготеет к употреблению в составе
противительных конструкций с союзом а, подчиняющихся логике «сейчас (в этом году) происходит то-то, а в будущем году (вскоре, в неопределенном будущем) случится то-то». Эти конструкции фиксируют живые речевые условия, в которых произошло сращение а и вось. Оборот на вось 'на следующий год; на неопределенное будущее', встретившийся в наших записях, может считаться смысловым и структурным предшественником литературного на авось (ср. особенно контексты вроде кончай роботу, на вось не отлаживай).
Семантика будущего времени у наречий вось и восе фиксируется также в СРНГ и ЯОС (правда, фиксации слабо подтверждены контекстами). Ср. вось: нижегор. 'в скором времени, скоро' (Вось пахать станем) // костр. 'через некоторое время; через довольно большой промежуток времени' (Поеду вось в город - привезу гостинца тебе) // костр., нижегор. 'в будущем году' [СРНГ: V, 153; ЯОС III, 40]; вусе: нижегор. 'в скором времени, скоро' (Ну восе отец приехал); восевосе: олон. 'в скором времени, скоро' (Восевосе приедет он) [СРНГ: V, 130].
Гораздо чаще наречие вось и многочисленные варианты обозначают ближайший к моменту речи отрезок времени прошедшего, приведем некоторые примеры (представление всего материала было бы слишком громоздким):
'недавно, несколько часов назад': влад., казан., сарат., симб., тамб. восййка, восййко; арх., вят., перм. восйт, восйть; влад., пенз., ряз. вось [СРНГ: V, 131-132, 153],
'недавно, на днях; некоторое, неопределенное время тому назад' (возможны уточнения: 'давеча, вчера вечером', 'третьего дня, позавчера' и т.п.): пенз., ряз., сарат., тамб. восйичка; влад. восйишко; нижегор., казан. восй; влад., пенз., ряз., тамб. восйй; астрах., Баш. АССР, ворон., казан., костр., нижегор., оренб., пенз., ряз., самар., сарат., свердл., симб., тамб., челяб. восййка, восййко; влад., оренб, ряз., сарат., симб. восййки; перм. восййта; арх., влг., вят., казан., краснояр., оренб., перм., свердл., сиб., тул., челяб. вусет, восйт, вусеть, восйть; влад., пенз., ряз. вось [СРНГ V, 130-132, 153];
'не очень давно': влад. восйиц [СРНГ: V, 131];
'давно': тамб., тул. восйй, куйбыш. восййк казан., симб. восййка, восййко; казан. восййта; вят. восйть [СРНГ: V, 131-132] и т.п.
Таким образом, семантика недавнего прошлого оказывается для вося более устойчивой и распространенной, чем семантика близкого будущего. Можно думать, что она и была пер-
воначальной, а идея будущего появилась в результате «симметричного переноса» вокруг такой оси, как момент речи.
Если обратиться к системно-языковым параллелям, то следует вспомнить, что временное наречие вось вписывается в обширный ряд других диалектных наречий с темпоральной семантикой на -сь: лонись, летось, зимусь, осенесь, веснусь, утрось, оновдась, коеваднесь etc. (эти или подобные слова присутствуют в любом диалектном словаре русского языка, поэтому приводим их без паспортизации). Разумеется, такие наречия фиксируются не только в говорах, однако диалектная среда становится для них наиболее продуктивной в силу своего сугубо разговорного характера (а эти слова подчеркивают связь действия с моментом речи). Все они наиболее охотно развивают именно «ретроспективные» значения: 'прошлым (прошедшим) летом, зимой, осенью, утром, днем, вечером, на днях' и т.п. При этом иногда наблюдается такой же, как в случае с авось, симметричный перенос с прошлого на будущее, ср., к примеру, контексты, записанные в архангельских говорах: Валя выйдет летось из армии; Летось повези меня в Москву; Зимось волка изловим; А я утрось сварю [Первухина 2002: 382, 366, 521-522] и т.п.; ср. также само за себя говорящее кольск. збвтресь 'завтра' [СРНГ: IX, 345]. Очевидно, грамотнее было бы говорить не о переносе, а о том, что соответствующие наречия выражают значение 'этим летом, этой зимой, этим утром и т.п.', которое является нейтральным в плане ретроспективно-проспективных отношений в системе языка и получает конкретизацию в акте речи - после события или до него. Очевидно и то, что такая дейктическая семантика является очень эфемерной - и легко выветривается, становясь просто знаком темпорального наречия (у последнего остается лишь базовое значение 'весной, осенью, вчера и т.п.').
Вернемся к нашему авосю. Приведенный в этой заметке диалектный материал позволяет, по крайней мере, «реанимировать» версию о первичном темпоральном наполнении лексемы (в)ось, на базе которой формируется авось (естественно, мы в данном случае говорим не о всех значениях слова вось, среди которых есть и локативные, а только о том значении, которое стало производящим в интересующем нас случае). Данное слово было фактом темпорального дейксиса и содержало указание на близкий к моменту речи период времени. Если взять за основу временную семантику, то логика смыслового развития выглядит так: 'в недалекий от момента речи период времени' ® 'через неко-
торое время в будущем (возможны конкретизации: через год)' ® 'возможно, быть может'. Превращение вося в авось происходило, вероятнее всего, при употреблении противительных конструкций, когда актуальная ситуация противопоставляется ситуации возможной («сейчас так-то, а вось будет по-другому»). Неопределенность того момента в будущем, когда случатся прогнозируемые авосем события, становится одним из факторов, провоцирующих появление у авося современной семантики и соответствующих коннотаций. Кстати, «русскость» авося (т.е. закономерность наделения его эпитетом русский) подчеркивается и поддерживается закрепленным в системе языка представлением о неопределенности сроков исполнения обещаний, которые дают русские: русский час 'невесть сколько' [Даль 1955: IV, 114], русский час - с днем тридцать [ПРН: II, 19] (ср. московский час; подожди с московский час (от русской поговорки сейчас) [ПРН: II, 18]). Проспективно-темпоральная семантика вося фиксируется преимущественно в зоне Поволжья - можно предполагать, что именно из этих говоров слово авось попало в литературный язык.
Литература
Виноградов В.В. История слов. М., 1999. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1880-1882 (1955). Т. I—IV. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. М., 1997 [в тексте статьи - ФРР].
Мокиенко В.М. Русский Авось: бог или случай? // Мокиенко В.М. Почему так говорят?: Исто-рико-этимологический справочник по русской фразеологии. СПб., 2003. Николаева Т.М. Пространство славянских пар-тикул // Славянское языкознание: XIII Между-нар. съезд славистов. Любляна, 2003. Отин Е.С. А восе, авось и авоськать // Русская речь. 1983. № 4.
Первухина Е.В. Наречия времени и пространства в архангельских говорах (семантический аспект): дис. ... канд. филол. наук. М., 2002. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля: в 3 т. М., 1993 [в тексте статьи - ПРН].
Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1958. Т. I-II.
Словарь Академии Российской 1789-1794: в 6 т. М., 2001. Т. 1 [в тексте статьи - САР]. Словарь русских народных говоров. М., Л., 1965 . Вып. 1 [в тексте статьи - СРНГ]. Словарь русского языка: в 4 т. М., 1999 [в тексте статьи - СРЯ] .
Словарь русского языка XVIII века. Л., 1984. Вып. 1 [в тексте статьи - СРЯ XVIII в.]. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1964-1973. Т. I-IV. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. М., 2002.
Этимологический словарь русского языка / под ред. и рук. Н.М. Шанского. М., 1963. Т. 1-. Ярославский областной словарь. Ярославль, 1981-1991. Вып. 1-10 [в тексте статьи - ЯОС].
ФГБОУ ВПО «Уральский государственный университет» Поступила в редакцию 1. 04. 2011 г.
E.L. Berezovich
Fate as the time: about temporal aspect of Russian Avos
The article gives a historical and etymological analysis of the word avos, which is recognized by native speakers as the keyword of the Russian language culture. Referring to the material of Russian dialects, the author convincingly shows the semantic links, which serve as transitional stages from the spatial or temporal meaning of the avos to the subjectively-modal value.
Keywords: Russian language culture, dialects, avos.
Примечания
1. Ср. диалектное вось в значении 'авось': влг., костр., новг. вось 'может быть, авось' (Вось со мной и погуторит) [СРНГ: V,5 153], влад. на-вусь 'на авось, наугад' [СРНГ: XIX, 185]; вось 'может быть, видимо' (Вось, придется покупать) [ЯОС; III, 40].
