CC BY
7£ £ и и О
си >£
О
\о д
л
>
и
«Судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России»
д
и (б
5 I 001: 10.31278/1810-6439-2022-20-6-82-96 К
С I
<и
6
<и С о
я Бурные события на мировой арене ведут к неизбежным изменениям, но
каким именно? И можем ли мы понять, как будет выглядеть мировая ситуация на выходе из нынешнего кризиса? Мы спросили об этом у ведущих интеллектуалов из стран, находящихся за пределами западного сообщества.
¡о ация на выходе из нынешнего кризиса? Мы спросили об этом у ведущих ин-х
(О Л (О
н .............................................................................
и
<и
2 Яхья Зубир, старший научный сотрудник Ближневосточного совета по § глобальным делам (Доха, Катар).
<и .............................................................................
ЧО В марте 2022 г. президент США Джозеф Байден заявил: «Сейчас настало д
время, когда всё меняется. Создаётся новый мировой порядок, и мы должны " его возглавить. Мы должны объединить этим весь свободный мир». Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель сравнил Евросоюз с садом, в то время как «остальной мир отнюдь является не садом, а скорее джунглями, и джунгли могут захватить сад». Два заявления предполагают, что однополярному миру, в котором доминируют Соединённые Штаты и Европейский союз, бросили вызов поднимающиеся державы - Китай и Россия, а также глобальный Юг, отвергающий гегемонию Запада. Кроме того, можно предположить, что западные элиты хотели бы объединиться против остального мира.
Пока США и ЕС теряют доминирование, переходная бесполярная система сталкивается с вызовами со стороны развивающихся держав. В этих условиях формируется новый мир, где оспаривается либеральный порядок. Начнётся ли новая холодная война или (при оптимистичном сценарии) возникнет многополярная система, предсказать трудно.
Предпосылкой пессимистического сценария - практически Армагеддона, к которому приведет невообразимая Третья мировая война, - является то, что Запад будет препятствовать любому дипломатическому, мирному разрешению
туса великои державы.
Развитие россиИско-украинского конфликта идёт на пользу Китаю из-за
* *
и и О №
россиИско-украинского конфликта. Он продолжит тотальную воИну с МосквоИ посредством масштабных поставок вооружении Украине в надежде добиться смены режима в России или распада страны. США и НАТО будут и дальше осуществлять такую политику, избегая прямоИ конфронтации. Исход конфликта в значительноИ степени определит тип нового миропорядка. ^
Однако независимо от результата международная система останется раз- > делённоИ, а вызовы, брошенные западноИ гегемонии, не исчезнут. Потому ^ что сохранятся схемы поведения, сформировавшиеся за последние десять « лет. КитаИ останется ведущеИ экономическоИ и технологическоИ державоИ,
и
Россия по-прежнему будет стремиться к признанию своих интересов и ста- <и
л <и
с о к
энергетического кризиса, ослабляющего ЕС и Японию. Пекин усилит свои <й
позиции, укрепится многомерныИ альянс КНР и РФ. Поэтому Соединённые д
Штаты, считающие КитаИ «самым мощным геополитическим вызовом» свое- §
ро
му доминированию, будут следовать стратегии сдерживания Пекина на гло- л бальном уровне. Прежде всего речь идёт об Индо-Тихоокеанском регионе. £
Существенные изменения происходят и на глобальном Юге. На фоне ^
ш
россиИско-украинского конфликта вновь возникла тенденция неприсоеди- § нения - многие государства глобального Юга отказываются подчиняться 5 своим патронам. Запад утратил моральныИ авторитет, правительства и на- ^в селение стран региона отлично помнят, что интервенции под эгидоИ амери- £ канцев привели к хаосу во многих уголках мира. Именно поэтому большая и часть глобального Юга не встала на ту или иную сторону в конфликте России и Запада, несмотря на давление, оказываемое на многие развивающиеся державы. Давление не даст результатов и в будущем, глобальныИ Юг будет стремиться в альтернативные объединения - ШанхаИскую организацию сотрудничества или БРИКС. Государства глобального Юга продолжат поддерживать хорошие отношения и с РоссиеИ, и с Китаем. Буллинг со стороны Запада фактически ускорит присоединение к альтернативным объединениям и дистанцирование от США и их союзников.
НовыИ миропорядок обеспечит консолидацию незападных ценностеИ и норм, которые сформировались в России, Китае и на глобальном Юге. Именно эти ценности способствовали упадку либерального порядка. ДвоИные стандарты Запада, преобладавшие в последние годы, должны исчезнуть. Незападные государства, безусловно, станут стремиться к более равноправному миру, где будет меньше несправедливости и патернализма. Они продолжат бороться за независимую внешнюю политику и невмешательство в свои вну-
тренние дела. Они заинтересованы объединяться со странами, которые нацелены на развитие, а не на эксплуатацию природных ресурсов. Африканские державы уже демонстрируют, что не собираются больше терпеть проявления неоколониализма. Тенденция сохранится и в новом многополярном мире. Чтобы сформировался стабильныИ, менее хаотичныИ миропорядок, за-
£
£ и и О
си
\о л
и падные страны должны признать: либеральная модель - не единственныИ
^ возможныИ путь и её ни в коем случае нельзя навязывать. Какими бы при-
« влекательными ни были западные ценности, нельзя заставить следовать им й <и
5 знание нового мироустроИства, состоящего из разнообразных компонентов, {й позволит снизить глобальную напряжённость и укрепить сотрудничество
о Я
тех, кто их не разделяет. У каждого государства собственные ценности. При-
в борьбе с такими глобальными вызовами, как изменение климата, загрязни нение окружающеИ среды, продовольственная безопасность, терроризм и бедность. Рост цен на продовольствие и энергоресурсы, падение уровня я жизни и другие проблемы будут провоцировать нестабильность не только £ на глобальном Юге, но и в развитых странах.
£ Осознание того, что попытки сохранить однополярное доминирование
^ ведут мир к Судному дню, должно побудить к строительству другого миропо-ш
§ рядка, в котором будут с уважением относиться к тревогам всех участников
5 по поводу безопасности. Миропорядка, где будет пространство для беспри-
^в страстноИ дипломатии. Возврат к вестфальским принципам и коллективноИ
£ безопасности - возможно, лучшиИ сценариИ. и
5* .............................................................................
Хамид Дабаши, профессор иранистики и сравнительного литературоведения Колумбийского университета (Нью-Йорк).
Для моего поколения иранцев две выдающиеся своим многообразием литературные традиции объединились, став источником нашего национального литературного наследия: русская и американская. У нас едва ли развились вкус или привязанность к европеИскоИ словесности (даже к французским, ан-глиИским или итальянским шедеврам), если только кто-то не лез из кожи вон ради исследования произведениИ Золя, Оруэлла или Пиранделло. Однако от Александра Пушкина до Ивана Тургенева в русскоИ литературе и от Марка Твена до Уильяма Фолкнера в американскоИ - эти литературные традиции стали наиболее распространенными и неотъемлемыми источниками формирования нашего вкуса, когда мы исследовали произведения своих писателеИ, таких как Мохаммед Али Джамалзаде, Садег Хедаят, Эбрахим Голестан или Садек Чубак.
Это было справедливо в той части, в которой сформировались наши представления о гуманитарных науках. В области общественных наук мы имеем похожий опыт. На моё раннее образование в колледже в Иране в начале 1970-х гг. глубокое влияние оказали исследования российских ученых по иранской и исламской проблематике. Такие имена, как Василий Владимирович
были с твердых марксистских позиций, издатели тревожились, что это может
£ £
и и О
си
\о л
я
Бартольд или Илья Павлович Петрушевский (среди бесчисленного множества >
других) стали основой нашего понимания особенностей национальной исто- ^
рии. Я помню появление переводов их работ на фарси: так как написаны они <в
<и
и
оскорбить чувства некоторых мусульман. Поэтому приглашали учёных-шиитов, <и . л
чтобы те составляли межстрочные примечания или комментарии к персидским {й
о X
переводам. В итоге мы только выиграли. Выпущенные таким образом тома научили нас контрапунктному или «полифоническому» мышлению. а5
Подобный синкретический склад ума позволяет лучше понимать важней- д шие аспекты наших нынешних и будущих затруднений: экологические бедствия и необходимость такого способа познания, который выходит за рамки £ близорукого своекорыстия. Пример: всякий раз, когда я читаю о российских
о X ю л
(О н и
и иранских экономических интересах в Каспийском море, то невольно пред- ^
ш
ставляю себя посреди этого великолепного озера и смотрю на многие вещи § глазами его морских обитателей, размышляя о значении кораллового рифа 5 в подводной экосистеме. Между прочим, это пример того, как критическое ^в синкретическое суждение может и должно преодолевать глубоко укоренив- £ шийся «племенной» триумфализм. и
Мы можем мыслить аналогичными категориями, задаваясь вопросом, какие геополитические тенденции станут преобладать в будущем и что они могут означать для международных отношений - точнее, для устойчивого взаимодействия людей за пределами их укоренившихся границ? Оценивая сегодня перспективы нашей хрупкой планеты, растущее истощение материальных ресурсов, вплоть до пригодного для дыхания воздуха и питьевой воды, усугубляемое экологическими бедствиями, я хорошо понимаю, что это приведет к разгулу трайбализма наций, конкурирующих за всё более скудные источники средств к существованию. Это поистине мрачная перспектива. Но на что я надеюсь и чего ожидаю от такого состояния, так это возможностей для перекрестного опыления культур и возникновение питательной среды для такого культурного обмена с целью преодоления точно таких же недружественных границ. Когда Россия начала кампанию против Украины, чтобы защитить свои стратегические интересы, в большинстве американских и европейских СМИ внезапно возродилась классическая ру-
софобия. В статье, написанноИ мноИ весноИ, я обратился к Николаю Гоголю и отметил его украинские и русские корни, чтобы отдать дань литературному гению, победившему и объединившему обе свои родины.
В будущем нашу планету, несомненно, ожидает рост международноИ напряженности, порождающеИ всевозможные формы насильственноИ ксе-
£ £
и и О Рч
Ю Л
и нофобии. Ключевая задача, стоящая перед нами, - двигаться в направлении, ^ прямо противоположном страху перед чужестранцами, перебрасывать мосты « и переходить границы, меняющие карту мира. Это не полет фантазии. Речь <и
5 думанными противопоставлениями: Восток против Запада, мужчина против
6
2 женщины, чёрные против белых, Европа против остального мира.
идёт о реальной географии человеческих контактов, закамуфлированных на-
° Я читал Анну Ахматову, Владимира Маяковского, Назыма Хикмета, Фаиза <и Ахмада Фаиза, Махмуда Дервиша и Пабло Неруду на персидском языке. Что д бы ни было потеряно при переводе с их родных языков, они вдвойне выя играли, приобщившись к языку Фирдоуси, Хафиза Ширази, Форуг Фаррохзад S и Ахмада Шамлу.
(О н и
W .............................................................................
V <и
g Арвинд Гупта, глава и соучредитель фонда Digital India.
.............................................................................
<и v
^в Джо Либерман однажды заметил: «Наша национальная безопасность заклю-£ чается не только в защите границ, но и в преодолении разногласий». Сегодня и многосторонняя система, сформировавшаяся в 1990-е гг., переживает системную встряску: территориальные споры, соперничество в технологической сфере и изменения климата приводят к образованию многочисленных трещин. Проблемы безопасности, с которыми сталкиваются национальные государства, вытекают из их озабоченности по поводу территориального, технологического и экономического суверенитета. С появлением многополярного мира национальным государствам приходится решать эти проблемы, прокладывая себе путь через творческое сотрудничество, чтобы избежать ненужных конфликтов, преодолеть разногласия и отстоять свои национальные интересы. Путь вперёд во всех этих областях достаточно неопределённый, однако конечный итог - мир, экономический рост и устойчивое развитие - являются общими целями для всех национальных государств.
Первый вызов - восприятие размежевания географических территорий, находящихся под контролем национальных государств, и защита установленных физических границ. Этот вызов является продолжением старого мирового порядка, и возникающие в связи с ним споры ставят вопрос о военной
готовности, географическом соседстве, балансе сил и политической стабильности в регионе. Путь к решению таких вопросов требует продуманной оборонной стратегии, сотрудничества между союзниками, торговых связей и т.д. Послужной список многосторонних организаций и партнёров в разрешении сложных пограничных споров едва ли можно считать образцовым. Тем не
время пандемии государственные чиновники и руководители многонациональных корпораций извлекли ценные уроки, когда цепочки поставок сырья
£ £
и и О
си
\о л
менее путь вперёд связан с появлением групп единомышленников среди > национальных государств с целью недопущения того, чтобы односторонние ^ действия приводили к изменению статус-кво территориальных споров на « сухопутных границах и в открытом море. {-
Вторая проблема - обеспечение технологического суверенитета. Во 5
л <и
с о к
для полупроводников и критических технологий серьёзно пострадали из-за <и зависимости от нескольких производственных центров в мире. В дополнение д к этой зависимости отмечены значимые провалы в сфере безопасности дан- §
ных из-за трансграничных потоков данных и отсутствия подотчетности для ^
№ н и
установления ответственности за нарушение доверия. Чтобы решить проблемы с цепочкой поставок, национальные государства начали производить Щ критически важное оборудование - полупроводники и электронику - на
<и со о
своих территориях, дабы противостоять потрясениям. Доступ к трансгра- 5 ничным потокам данных становится затруднительным из-за нежелательных ^в случаев подавления геоэкономики, лежащей в основе подобных контактов, £ и обмена соображениями геополитической целесообразности. и
Наконец, если и можно указать на проблематику, которая одинаково волнует все страны, то это изменение климата. Как и при решении любых спорных вопросов, все признают угрозу, но стратегия ответа на вызов столь же различна, как и люди, от которых зависит принятие ключевых решений. Предметом спора является, например, финансирование внедрения устойчивых к климату технологий и постепенного отказа от загрязняющих производств. Страны с развивающейся экономикой поставили амбициозные цели по достижению нулевого уровня выбросов углекислого газа, однако вопрос финансирования обнажил трещины в нынешнем мировом порядке. Правда, на этом фронте наблюдается значительный прогресс.
Любое государство хочет защитить свой территориальный суверенитет, использовать технологии для расширения прав и полномочий своих граждан, а также создавать возможности для устойчивой жизнедеятельности. Эти интересы можно обеспечить лишь посредством сотрудничества национальных государств, преодоления разногласий с государствами-единомышленниками
и одновременного отстаивания национальных интересов. Международный 15 порядок должен учитывать эти устремления развивающихся стран, чтобы
и
° отражать мир таким, каков он есть.
>s о
VO .............................................................................
л
д
U Кишор Махбубани, заслуженный научный сотрудник Азиатского
^ исследовательского института при Национальном университете
« Сингапура.
w .............................................................................
«
<5 Изучая наше время, историки будущего с изумлением обнаружат, что Европа &
g когда-то доминировала в мире, особенно в XIX и первой половине XX века.
° Они будут удивлены, потому что в XXI веке Европа - и в первую очередь
<и Евросоюз - явно сбилась со своего пути.
д Причина проста. Европейский союз утратил ориентиры, потому что там
я забыли, что геополитика состоит из двух слов: география и политика. Гео-
£ графия ЕС, без сомнения, отличается от американской. Тем не менее болью
н шинство европейских стратегов уверены в полном совпадении интересов
£ Евросоюза и США. На самом деле существуют различия по трём аспектам. ш
g Во-первых, озабоченность США возвращением Китая на лидирующие
S позиции понятна. Американцы теряют способность доминировать в Тихооке-^в анском регионе. У ЕС там нет фундаментальных геополитических интересов. £ В долгосрочной перспективе основная геополитическая угроза для Европы и обусловлена демографическим взрывом в Африке. В 1950 г. население Африки составляло половину европейского, а к 2100-му население Чёрного континента будет превышать число жителей Европы в десять раз. Поэтому в интересах Европейского союза способствовать экономическому развитию Африки, чтобы не допустить массовой миграции в Европу. Лучший партнёр в продвижении долгосрочного экономического развития Африки - Китай. Поэтому, когда некоторые страны Европы подписывают заявление НАТО, в котором Китай назван угрозой, они фактически стреляют себе в ногу. Приносят в жертву собственные геополитические интересы.
Во-вторых, будучи постпредом Сингапура при ООН более десяти лет, я видел, что Соединённые Штаты выработали долгосрочную политику ослабления многосторонних организаций - таких как ООН, потому что она сдерживает одностороннее доминирование США. Всё это я зафиксировал в работе «The Great Convergence». Почему Вашингтон это делает - понятно. Непонятно, почему ЕС поддерживает такую американскую линию. К примеру, Евросоюз был согласен с усилиями Соединённых Штатов по снижению
доли обязательных взносов в бюджет ВОЗ с 62% в 1970-м до 19% в 2010-м. В бюджете 2022-2023 гг. доля обязательных взносов упала до 15,6%. Из-за сокращения объёма доступных ресурсов ВОЗ оказалась зависима от прихоти своих (преимущественно западных) доноров и не может реализовывать долгосрочные планы. Но как показали последние два года, в интересах ЕС
тельно выше. К примеру, ЕС по-прежнему настаивает на давно устаревшем
нее региональное экономическое партнёрство (RCEP), которое в том числе
азиатского прагматизма. Вместо того чтобы пытаться доминировать, евро-пеИцам нужно научиться идти на компромис скромности тоже может оказаться полезноИ.
£ £ и и О
\о л
именно укреплять, а не ослаблять многосторонние организации. >
В-третьих, Евросоюз деИствует неразумно, цепляясь за полномочия, ^ которые были получены, когда доля Европы в глобальном ВВП была значи- <в
<и
правиле, согласно которому главоИ МВФ должен быть европеец - в резуль- 5 тате более быстро растущие азиатские экономики лишены возможности {й
о х
участвовать в управлении глобальноИ экономикоИ.
Каким может быть решение? Простым! ЕвропеИцам нужно научиться Ц быть такими же прагматичными, как азиаты, и попытаться создать более ин- л клюзивные, а не эксклюзивные политические условия. К примеру, в Восточ-ноИ Азии большинство стран стремятся поддерживать хорошие отношения ^ и с Китаем, и с Соединёнными Штатами, несмотря на растущие между ними
о х
(О Л (О н и
противоречия. Кроме того, в Азии создана такая структура, как всесторон- ^
ф № О
объединяет КитаИ и союзников США (Японию, Южную Корею, Австралию). 5
Иными словами, дальнеИшиИ путь для Европы очевиден: извлечь уроки из <в
л л
пеИцам нужно научиться идти на компромисс и делиться властью. Толика и
Расиган Махарадж, генеральный директор Института экономических исследований в области инноваций при Техническом университете Цване (ЮАР).
В середине ноября 2022 г. Организация Объединённых Наций подтвердит, что численность населения нашей планеты достигла восьми миллиардов человек. Это, конечно, статистическое приближение. Как раз к моменту фиксации данного демографического расширения проект доклада «Краткое изложение для политиков: разные ценности и оценка Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным услугам» (IPBES. 2022. Summary for Policymakers of the Methodological Assessment Report on the Diverse Values and Valuation of Nature, Intergovernmental Science-Policy Platform
on Biodiversity and Ecosystem Services, Bonn) сообщает следующее: «Беспрецедентное изменение климата и сокращение биоразнообразия влияют на функционирование экосистем и негативно сказываются на качестве жизни людей». >g Ни одна из этих характеристик современной конъюнктуры не выражает
в полной мере главного противоречия, лежащего в основе беспрецедентных
£ £
и и О Рч
Ю
Л р*
и потрясений, охвативших мир во втором десятилетии третьего тысячелетия
^ нашей эры. Человечество разрослось и расширило ареал своего обитания
(в по всей планете до такой степени, что на Земле больше не осталось «ди-й <и п
5 ли размеров, масштабов и распространения нашей популяции благодаря п
{й накоплению знаний и их распространению в человеческой среде. Наши
о к
<и совершенствоваться и расти, несмотря на сохранение неравноправных
№
ких» или нетронутых природных пространств. Как Homo sapiens мы достиг-
производственные возможности, способности и компетенции продолжают
л и ужасающе несправедливых производственных отношений. Перспективы я достижения общего и умеренного процветания для всех в пределах планетарных границ и нашего биологического вида, выходят на первый план. К сожалению, вместо того, чтобы сосредоточиться на решении этой задачи,
и
^ нынешнее поколение остаётся заложником анахроничных и неэффективных § институтов, возникших в процессе жестокой борьбы, противоречий и ком-3 промиссов ХХ века. Несмотря на кардинально изменившиеся обстоятельства, ^в стремление достичь хотя бы временной гегемонии определяет современный £ баланс сил. Накапливаются убедительные доказательства того, что мы всё и больше подвергаемся опасности из-за стремления к бесконечному росту в рамках конечной экологической системы. Но власть имущие склонны выбирать прибыль, а не жизнь людей. Наш биологический вид столкнулся с зо-онозной вирусной атакой (COVID-19). В противовес тому, что, несомненно, должно было бы считаться нашим просвещённым своекорыстным интересом - действовать коллективно, сообща и сострадательно, институты глобального управления, такие как Всемирная торговая организация (ВТО) и другие, стремились скорее сохранить экономические выгоды для одних членов, не считаясь с угрозами для жизни многих других. Так, реального прогресса в расширении производства вакцин за пределы транснациональных фармацевтических олигополий не видно даже через два года после того, как Индия и ЮАР предложили ВТО отменить ограничения на интеллектуальную собственность в отношении медицинских технологий, связанных с профилактикой корона-вируса. Искусственное поддержание дефицита и обеспечение прибыли способствуют самореализации прозорливого предвидения Фредрика Джемисона о том, что «сегодня легче вообразить конец света, чем конец капитализма».
Именно на этоИ материальноИ основе становится всё более реально прагматичное переосмысление мира, которого мы хотим, в котором нуждаемся и которого должны требовать. ПокоИныИ интеллектуал-революционер Стивен Банту Бико почти полвека назад утверждал, что «(самое) мощное оружие в руках угнетателя - разум угнетённого». Это утверждение актуаль-
Следует дальше развивать научно-техническиИ потенциал, возможности
ходимо противостоять стремлению к дальнеИшеИ коммерциализации, ограждению и эгоистичному присвоению знаниИ в эпоху, когда общедоступные
закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности».
£ £
и и О
си
\о л
но и уместно сегодня, когда мы сталкиваемся с реалиями нынешнеИ эпохи >
всеобщеИ дебилизации, критически её оценивая и одновременно пытаясь ^
обеспечить своё выживание. «
<и
и
и компетенции путём углубления сотрудничества
и взаимодеИствия. Необ- <и
л <и
с о к
блага и услуги всё более необходимы. Изобилие и умеренное процветание <и
л № О X
для всех в пределах планетарных границ достижимо, но мы должны прислушаться и к словам Никколо Макиавелли, которыИ почти пять веков назад признал: «Нет дела, коего устроИство было бы труднее, ведение опаснее, а успех £ сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые Щ порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясня-
ф № О
ется отчасти страхом перед противником, на чьеИ стороне - законы; отчасти 5
недоверчивостью людеИ, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не л
л л
можность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники но- и
Сян Ланьсинь, профессор международной истории и политики, научный сотрудник Белферовского центра Гарвардской школы Кеннеди, директор Института политики безопасности Китайского национального института международного обмена и юридического сотрудничества ШОС.
Сегодня Запад, похоже, всё больше стремится соорудить глобальныИ «эку-меническиИ мир» поверх демократиИ. Вся эта кампания созвучна любимому на Западе риторическому инструменту противопоставления «добра и зла», которыИ придумали неоконсерваторы в годы администрации Джорджа Буша-младшего. В ход идёт сравнение событиИ на Украине с таИваньскоИ полити-коИ Китая. РоссиИская интервенция на Украину теперь рассматривается как прелюдия к чему-то гораздо более зловещему и опасному, будто операция
России на Украине - просто плохая погода, тогда как смертоносное изменение климата будет вызвано Пекином, которыИ захочет захватить ТаИвань. Используя историческую аналогию, Путин - не более чем шутовскоИ «Муссолини», вторгшиИся в Эфиопию в 1930-е гг., в то время как «Гитлер» в Пекине готовит своИ роковоИ шаг.
Но Россия всё же является частью христианскоИ цивилизации, а вот Ки-таИ назначен соперником номер один для Соединённых Штатов, по мнению теологов демократического «экуменического мира», главным «неверным» во всех измерениях - религиозном, культурном, политическом, историческом и даже расовом. Здесь риск выше всего. Трансатлантическая солидарность и двухпартиИныИ консенсус в Вашингтоне по поводу того, какую политику проводить в отношении КНР, могут неизбежно повлечь за собоИ не только курс на смену режима, но и переход от «политики одного Китая» к подходу «один КитаИ, один ТаИвань». Это чревато тяжёлыми просчётам всех трёх сторон - Пекина, Вашингтона и ТаИбэя. Вероятность воИны в ТаИваньском проливе станет как никогда высокоИ.
* .............................................................................
<и
§ Даян Джаятиллека, доктор наук, дипломат (Шри-Ланка).
.............................................................................
<и
V
^в Происходит столкновение проектов мирового порядка в переломныИ для
£ человечества момент.
и С Глобального Юга мне представляется, что мир должен быть многопо-
лярным и стремиться к всеобщему равновесию (эту идею сформулировал Симон Боливар, а позже поддержал Хосе Марти). Многополярность означает демократически^ плюралистичныИ мировоИ порядок, позволяющиИ автономно достигать синтеза и слияния различных, иногда даже противоборствующих источников. Глобальное равновесие не даст одноИ державе возможности доминировать над нами.
Сегодня эта точка зрения парадоксальным образом уместна и неуместна одновременно. Уместна потому, что мы должны знать, куда плывём в бурных водах. А неуместна не только потому, что нынешниИ глобальныИ порядок кардинально отличается от этих двух устремлениИ, турбулентен и находится в переходноИ стадии. Главное, что реализуется мощныИ проект, являющиИся антиподом многополярности и равновесия, нацеленныИ на то, чтобы обратить вспять продвижение к этим целям и доказать их системную недостижимость.
Воспринимая агрессивность России и подъём Китая как угрозу своеИ давнеИ цели - глобальному лидерству и мировому порядку при постоянноИ
£ £
и и о
си >£
о \о л
л
>
и
л
и (б
<и
с
<и &
<и
с о X и Ф
Л № О X (О (б № н и <и
холодной войны, о рисках стратегической экспансии Запада, в том числе
аналогии с Ялтинскими соглашениями. Вместо этого Запад приступил к от-
вовлечённости, а также стратегических политических и военных целей. Украина - «центр шторма» глобальных противоречий, место, где проис-
£ £
и и О
си
западной гегемонии, коллективный Запад запустил проект восстановления и расширения этой гегемонии, пока не закрылось окно возможностей для сдвигов глобальных стратегических и экономических сил. Начав с окружения ключевых государств Евразии - России и Китая, Запад теперь перешёл к наступательной стратегии, которая выражается в прокси-войне на запад- ^ ном для РФ фронте - на Украине. >
Именно поэтому были проигнорированы давние предупреждения круп- ^ ных фигур от Джорджа Кеннана до Генри Киссинджера, звучавшие после «
<и п
на Украину. Точно так же игнорировались недавние призывы Киссинджера 5
л
к деэскалации конфликта путём признания сфер влияния на Украине по {й
о к
крытой эскалации с точки зрения планирования, поставок оружия, активной <и
л № О X
ходит конденсация конфликта конкурирующих проектов, которые касаются £
№ н и
мирового порядка и судьбы человечества. С одной стороны, однополярная гегемония Запада, с другой - многополярное, более аутентичное демокра- £
ш
тическое и плюралистичное мироустройство. Заявленные Западом цели § и политика нанесения поражения России направлены на дальнейшее окру- 5 жение Китая, чтобы уничтожить его достижения и не допустить укрепления ^в его роли в мировом порядке. £
Как и во Второй мировой войне, судьба человечества вновь тесно пере- и плелась с судьбой России и будет определяться на российском фронте. Запад ведёт против России уже не гибридную войну и не ограниченную обычную войну. Ведётся тотальная война, которая достигла абсолютной формы, хотя и в рамках обычной. Российский потенциал сдерживания, основанный на превосходстве обычных вооружённых сил, предполагается разрушить, оставив лишь немыслимо опасный фактор ядерного сдерживания. (Возможно, именно такие ночные кошмары видел маршал Сергей Ахромеев перед своей смертью в 1991 г.)
Судьба России, Китая и всего человечества зависит от трех факторов: 1) учитывая экзистенциальный характер угрозы, сможет ли Россия вести тотальную, абсолютную войну, но императивно в пределах неядерной и избегая массовой мобилизации; 2) перед лицом общей угрозы смогут ли Россия и Китай совершить качественный рывок до уровня стратегической интеграции, которой очевидно добился Запад; 3) впитала ли российская армия наследие Красной армии и вдохновляется ли её примером.
£
15 Брама Челлани, почётный профессор стратегических исследований
и
° в Центре политических исследований (Нью-Дели).
>5 .............................................................................
О
^ Сегодня мир находится на перепутье, и риски эскалации затянувшейся кам-
> пании на Украине растут. Поэтому некоторым может показаться, что будущий
^ глобальный конфликт будет отличаться от того, что мир видел до сих пор.
« В конце концов нынешний международный кризис представляет собой самый опасный период со времён окончания холодной войны.
5 Однако если исключить риск случайного обмена ядерными ударами а
{й между великими державами, то закономерности глобального конфликта
° вряд ли кардинально изменятся. Конкуренция и столкновение всегда были
<и характерны для международных отношений.
Прежде всего нельзя предполагать, что в будущем лидеры стран будут
я действовать более рационально, чем лидеры нынешних или прошлых лет.
га Один только этот год дал нам множество примеров нерациональных решении №
5 политических лидеров, породивших острые геополитические и геоэкономи-
^ ческие проблемы, включая глобальный энергетический кризис. В будущем ш
§ иррациональные политические решения, скорее всего, останутся ключевым 5 фактором глобальной конфронтации.
^в Что касается иностранного вторжения в суверенные государства, то £ если страна, подвергшаяся атаке, начинает сопротивляться, державы-сои перники, скорее всего, будут оказывать ей военную помощь, чтобы обескровить оппонента и ослабить его мощь в долгосрочной перспективе. Именно это США делали в Афганистане в 1980-е гг. против советских войск, и именно это они делают сегодня на Украине. На этом фоне можно с уверенностью заключить, что международные конфликты вряд ли когда-нибудь закончатся. Это не означает их одобрения - мы лишь констатируем очевидное: международные отношения - не о морали, а о получении относительных преимуществ.
Мехди Санаи, доцент международных отношений Университета Тегерана.
Действует ли ещё дипломатия в современном мире? Если да, то какая? Отвечая на вопрос, в чём разница между сегодняшней дипломатией и классической, можно выделить три вызова, с которыми сталкивается классическая дипломатия. Прежде всего она утратила монополию, которой когда-то об-
ладала, и сегодня в международном взаимодеИствии используются различные методы. Кроме того, заметную роль играют публичная дипломатия, медиадипломатия, народная дипломатия и другие формы. Иными словами, дипломатическая арена сеИчас открыта для новых акторов, которые иногда демонстрируют большее влияние, чем дипломаты.
£ £
и и О
си >£
О
\о л
Более того, в отличие от периода холодноИ воИны, которая была > звёздным часом аналитиков и дипломатов, в нынешних условиях по- ^ стоянно меняющеИся международноИ системы и непредсказуемости <в событиИ именно их участь наиболее незавидна. Возможно, нынешняя {ситуация, воИны и огромные человеческие жертвы за последние два де- 5 сятилетия отчасти обусловлены неспособностью дипломатии выполнять {й
о Я
свои функции. Дипломатия просто не успевает за темпами изменениИ
и трансформации, и поэтому её эффективность в разрешении противо- <и
речиИ снизилась. Главная задача дипломатии - предотвращать воИны, д
и очень хочется надеяться, что классическая дипломатия полностью не §
утратит эту способность. £
Наконец, дипломатия обычно работала в вакууме и непубличном про- £
странстве, сегодня, когда влиятельные медиа внимательно следят за всем, ^
ф
что происходит во внешнеИ политике, а на принятие решениИ воздеИствует § общественное мнение, классическая дипломатия не ощущает прежнего 5 комфорта. Публичное пространство сопровождает внешнюю политику до ^в и после принятия решениИ. £
ПоследниИ аспект привёл к тому, что классическая дипломатия столкну- и лась с фундаментальным вызовом: сохранить идентичность и одновременно следовать новым правилам и требованиям. Базовая часть классическоИ дипломатии - это неэффективные ритуалы и протоколы, которые стали скучными и уже не способны влиять на ход событиИ.
Ну и необходимо отметить разницу между дипломатическими практиками в странах Востока и Запада. Дипломатия - способность к диалогу и способ ведения переговоров, которыИ позволяет сохранять взаимопонимание и добиваться максимальноИ реализации интересов за счёт наименьших уступок. Эта концепция не различается на Востоке и на Западе. Но нельзя не обращать внимания на то, что дипломатическую деятельность осуществляют дипломаты, за которыми стоят общества, ими представляемые. И тут важны специфические качества и приоритеты, которые определяются политическими культурами. А они на Западе и на Востоке очень разные.
£ £
и и О
си >£
О
\о л
и для всеобъемлющего изучения России, не ограничиваясь шлеИфом совето-
д логии, которыИ по-прежнему тянется. Ральф Дарендорф говорил мне, что
« после распада СССР многие «специализированные институты» должны быть <и
5 тоне, Бразилии, Лондоне, Париже, Берлине, Риме, Пекине и так далее. Они а
{й нужны и в самоИ Москве.
Карлос Энрике Кардим, посол по особым поручениям, социолог, профессор Института политологии Университета Бразилиа.
Россия сеИчас в центре внимания по понятными причинам. Пришло время
закрыты. Специалисты по России остро требуются сеИчас везде - в Вашинг-
Россия являет миру много удивительного. В своё время я был потрясён <и рассказом Евгения Примакова о роли Анастаса Микояна в Карибском кризисе се 1962 г.: узнав о смерти жены во время ключевой встречи с Фиделем Кая стро, он был глубоко подавлен, но принял решение продолжить переговоры,
£ чтобы не допустить ядерного конфликта между США и Советским Союзом. со п „
15 Он продемонстрировал высочайший уровень ответственности дипломата.
£ Когда я писал книгу о выдающемся бразильском дипломате и государ-
ш
g ственном деятеле Руе Барбозе (A raiz das Coisas. Rui Barbosa: o Brasil no S Mundo), в основном речь шла о его работе на второй мирной конференции ^в в Гааге в 1907 году. Благодаря этому я узнал, что первую Гаагскую кон-£ ференцию созвали по инициативе российского императора Николая II. и Бразильская дипломатия допустила тогда ошибку - отказалась участвовать в конференции 1899 г. из-за внутренних проблем. Бразилия и Мексика были единственными приглашёнными латиноамериканскими государствами, потому что у них были диппредставители в Санкт-Петербурге. Мексика приняла приглашение. На мирных конференциях в Гааге 1899 и 1907 гг. не были достигнуты соглашения по разоружению и механизмам арбитража, однако они закрепили позиции Николая II как влиятельной фигуры международной политики по продвижению мира. Участникам удалось заложить основы Постоянной палаты третейского суда, который до сих пор работает в Гааге. Кроме того, конференции считаются предшественниками Лиги Наций и ООН. Во Дворце мира в Гааге висит портрет Николая II. Макс Вебер, величайший социолог XX века, автор работ о протестантизме и капитализме, вернулся из США в 1905 г., несмотря на очень сложную ситуацию в Европе. Как писал социолог Роберт Михельс, «больше всего его привлекало именно то, что делала России. В этом отношении интуиция Вебера по поводу пути, которым следует идти, гораздо важнее академического качества его работ о России».
