CC BY
80вопросы НАЦИОНАЛИЗМА 2018 № 1 (3 1)
Георгий николАЕвич ЭнгЕЛьгАрдт
к.ист.н., н.с. ИСл РАН, [email protected]
СудьбА буферных государств в гибридной войне. Югославский пример
Аннотация. Война в Хорватии и Боснии 1991-1995 гг. стала первой из современных гибридных войн в Европе, а Республика Сербская Краина (РСК) — современным примером буферного («прокси») государства. Одной из причин краха РСК стали системные ошибки ее лидеров и руководства Сербии в деле военной организации. Статья посвящена анализу ошибок метрополии и буферного государства в строительстве армии, распределении ответственности, выстраивания военно-гражданских отношений, применения добровольческого движения на основе работы генерала М. Секулича.
Ключевые слова: война в экс-Югославии, Краина, Хорватия, Милошевич, гражданские войны, гибридная война, прокси-государства, буферные государства.
Abstract: The military conflicts in Croatia and Bosnia (1991-1995) became the first hybrid war in contemporary Europe, whereas the Republic of Serbian Krajina (RSK) was the first contemporary example of a buffer or «proxy» state. Among the reasons for the collapse of the RSK were the systemic mistakes of its leaders as well as the leaders of Serbia in the matters of military organization. The article proposes, relying on Gen. Sekulic writings, the analysis of these mistakes in the development of military capabilities, allocation of responsibilities, the management of civil-military relations and the use of volunteer army movement.
Keywords: Yugoslav Wars, Serbian Krajina, Croatia, Milosevic, Civil Wars, Hybrid War, Proxy state, Buffer state.
72
Общим местом в российской (зачастую и сербской) публицистике и политологии стало представление о югославском кризисе 1990-х годов как о полигоне, где обкатывались методы будущего переустройства других регионов, включая и постсоветское пространство. Конечно,в первую очередь речь идет о способах действия внешних держав по воздействию на полиэтнические структуры, их фрагментации и управлению созданным кризисом,
вплоть до процесса постконфликтного урегулирования и политического инжиниринга по построению новых политических образований и идентич-ностей на руинах разрушенного государства. Такие методы по определению доступны только ограниченному числу великих держав и подконтрольных им международным организациям. Только они могут в полной мере пользоваться «двойными стандартами» и только они располагают, например, до-
статочным медийным потенциалом для эффективной демонизации противника и / или формирования сочувствия к протежируемой стороне. При этом в тени, как правило, остаются действия непосредственных сторон локального конфликта, хотя их изучение также может дать много поучительного. При всем влиянии на них внешних игроков участники конфликта все равно имеют значительную свободу рук и либо самостоятельно принимают многие решения, либо от выбора ими конкретных форм реализации «поставленных сверху» задач может заметно зависеть исход борьбы.
С этой точки зрения войны 19911995 гг. за югославское наследство дали много нового как с точки зрения методов США, Германии, франции, Великобритании, нефтяных монархий Персидского Залива, Ирана, НАТО и «Аль-Каиды»1, так и относительно действий местных политиков, военных, спецслужб. Одним из примеров этого стала война «по доверенности» или использование властями той или иной югославской республики (в первую очередь Сербией, а затем и Хорватией) буферных государств, создававшихся на территориях других республик местным сербским или хорватским населением. Такие буферные государства брали на себя основную тяжесть борьбы в своем регионе, снимая политическую ответственность с главного национального центра. С сербской стороны такими структурами стали Республика Сербская Краина (РСК) на территории Хорватии и Республика Сербская (РС) в соседней Боснии и Герцеговине (БиГ), пережившая войну 1992-1995 гг. и получившая международное признание широкой автономии по Дейтонским мирным соглашениям. С хорватской — Хорватская Республика Герцег-Босна (ХРХБ) в БиГ, в итоге ликвидированная под жестким давле-
1 Организация, запрещенная в Российской федерации.
нием структур внешнего управления БиГ в 1997-1999 гг. Этот метод стал на Балканах универсальным — так, сразу после натовских бомбардировок 1999 г. и оккупации Косово силами альянса лидеры косовских албанцев не удовлетворились доставшейся им властью на основной территории края, но практически сразу перешли к экспансии, поддержав восстания соплеменников в Западной Македонии и Южной Сербии в 2001 г. О весьма частом применении такой модели в локальных конфликтах в других регионах мира начала XXI века говорить просто излишне.
Сербский опыт гибридной войны интересен как примерами успеха — создания автономных в большей или меньшей степени политических структур (непризнанных сербских республик), а также относительно автономных их вооруженных сил Сербской армии Краины (САК) и Армии Республики Сербской (АРС), способных вести боевые действия без постоянного непосредственного вовлечения Армии Югославии, так и неудачами, например, постоянным внутриполитическим кризисом в РСК, парализовавшим ее развитие. Огромную роль сыграла проблема «надежды на того парня», то есть веры каждого из политических центров тогдашних «сербских земель», что в решающий момент его спасет кто-то другой. Политики и жители Краины были уверены в помощи Белграда и не готовились по-настоящему отбиваться самостоятельно, а в «Центре» также считали, что дали им помощи и оружия в таком изобилии, что те с легкостью отразят удар хорватов. Уж точно — что смогут продержаться до момента, когда будет вынуждено подключиться международное сообщество и остановит наступление Загреба.
Краинский кризис показал и тщетность надежд на возможность переложить ответственность за решение проблемы и безопасность населения
73
74
спорной территории на «международное сообщество» в лице миротворцев ООН. Размещенные в зоне конфликта по резолюции 743 СБ ООН миротворцы могли лишь с большим или меньшим успехом контролировать соблюдение прекращения огня, но они не имели ни стремления, ни возможности сражаться за безопасность жителей. Тем более что сам мандат «голубых касок» подвергался постоянной коррекции под давлением правительства Хорватии, успешно пользовавшимся всеми выгодами статуса суверенного государства в противовес «мятежным территориям».
Само по себе создание республиканских армий позволило частично вывести ВС Югославии из-под внешней критики за «агрессию», но оно само по себе не решало важнейших вопросов ежедневного кропотливого военного строительства и поддержания боеспособности войск.
Сравнение историй двух сербских буферных республик ставит вопрос практического характера — почему РСК, опиравшаяся на исторические традиции особого статуса сербских граничар-краишников в пограничных областях Австро-Венгрии, группы, имевшей отдельную идентичность начиная с XVIII в., а также располагавшей влиятельным лобби в центральных органах власти СФРЮ (краишники составляли значительную часть кадрового состава партизан И. Броз Тито, ставших правящим слоем социалистической Югославии после 1945 г.), была за несколько дней сметена с лица земли хорватскими войсками в ходе операции «Буря» в августе 1995 г., ставшей примером самой эффективной этнической чистки в Европе конца ХХ в., а РС, полная политическая импровизация без какого-либо исторического прецедента на территории БиГ, смогла и пережить войну, и получить международное признание особого статуса, и выжить в условиях непрерывных попыток ведущих держав Запада и ру-
ководимых ими международных организаций лишить ее этих прерогатив? В чем причина провала одного проекта и выживания другого?
Некоторые ответы на эти вопросы дает исследование сербского генерала Милисава Секулича «Книн пал в Белграде»2, перевод которого должен скоро появиться на русском языке. Ее автор — кадровый офицер Югославской народной армии (ЮНА), занимавший как штабные, так и командные должности, автор работ по военному делу3. Перед распадом Югославии он служил в Управлении Генштаба (ГШ) ЮНА, а с началом кризиса в Хорватии был назначен в Книн начальником отдела обучения войск Сербской армии Краины (САК), затем возглавил оперативное управление Главного штаба САК и занимал этот пост до самой гибели Сербской Краины. После отступления САК из Краины на территорию тогдашней Союзной Республики Югославии (СРЮ) генерал-майор Се-кулич был отправлен на пенсию.
Ценность его книги прежде всего в стремлении автора разобраться в причинах поражения и трагедии Краины, найти ошибки и извлечь уроки на будущее. Причем как политические, так и военно-организационные.
Сочетание обширного служебного опыта, разносторонней подготовки с многолетним непосредственным участием в управлении военными действиями в Краине дало Милисаву Секуличу редкую возможность объемного видения событий и позволило провести подробный анализ как хода противо-
2 СекулиЬ М. Книн je пао у Београду. NIDDA Verlag GMBH, Bad Wilbel, 2000.
3 См. напр.: СекулиЬ М. Дефинисаае пред-
мета BojHe вештине, Институт за стратешка истраживааа у Београду, Београд, 1988; СекулиЬ М. Принципи Bojœ вештине, Генералштаб ОС СФРJ, Београд, 1988; СекулиЬ М.Аксиоми, теорще и законитости у теорщи во]не вештине, Институт за стратешка истраживааа у Београду, Београд, 1989.
стояния, так и совершенных сербами ошибок, приведших в итоге к их поражению. Книга значима и своей источ-никовой базой — при падении Краины генерал вывез значительную часть архива Главного штаба САК и документы ГШ армии, ее корпусов и бригад, которые позволили ему в динамике осветить состояние войск САК, испытываемые ими проблемы и трудности, попытки их решения, а прежде всего — ход боевых действий во всех операциях 1992-1995 гг.
Вышедшая в 2000 г. книга писалась по горячим следам трагедии Краины, и конечно, она проникнута эмоциями автора, видевшего главного виновника разгрома в официальном Белграде. По мнению Секулича, власти Белграда (т.е. тогдашний лидер Сербии Слободан Милошевич), не найдя выхода из кризиса Югославии, безответственно использовали краинских сербов, подтолкнув их к восстанию против пришедших к власти в Хорватии местных националистов, а затем оставили их в минуту опасности безо всякой помощи на произвол извечного врага.
На взгляд современного хорватского историка: «Секулич очень критичен ко всем слабостям и ошибкам РСК, он и не пытается их скрыть. Но все это не приводит его к выводу об ошибочности ее создания, он в основном старается определить, каких ошибок нужно было избежать для сохранения РСК»4. Именно так его позицию видит современный хорватский историк.
Критический подход Секулича предсказуемо не нашел одобрения в официальных кругах, и его докторская диссертация «Действия Штаба Верховного главнокомандования ВС СфРЮ в войне 1991 г.» была отвергнута комиссией Армии Югославии. Она легла в основу его первой монографии «Никто не защищал Югосла-
4 Baric N. Srpska pobuna u Hrvatskoj: 1990— 1995. Zagreb, Golden marketing — Tehnicka knjiga, 2005. S. 19.
вию, а Верховное главнокомандование ее предало»5.
Почему же сербы проиграли в Краи-не? Помимо несопоставимости потенциалов Союзной Республики Югославии и ведущих держав Запада, поддержавших Хорватию, важную роль сыграли и ошибки собственного руководства, прежде всего Белграда. Система «сербских республик» вроде бы снимала с Белграда прямую ответственность за действия их начальников, но сами-то они все время смотрели на «большую землю». В итоге каждый надеялся «на того парня», на то, что «другие» возьмут на себя главное бремя в любом тяжелом деле, прежде всего — в обороне «республик». Краина (или даже Краи-ны, как показывает Секулич) надеялись на Белград, а Белград полагал, что объемы оказанной Краине помощи позволяют ей самостоятельно продержаться без непосредственного вовлечения Югославии. В итоге лишь перед самым нападением армии Хорватии руководство РСК осознало, что не получит от Сербии и Югославии реальной военной поддержки и, опасаясь, что победители вырежут мирное население, отдало приказ об эвакуации гражданских лиц. В условиях отсутствия какой-либо системы гражданской обороны это неизбежно привело к немедленному обрушению всей армии — узнав об этом приказе, бойцы и офицеры бросали свои части и переключались на эвакуацию своих семей, понимая, что никто иной о них не позаботится. В считанные часы бригады и корпуса просто растворились в колоннах беженцев, двигавшихся через РС в сторону Югославии. Единственным положительным итогом этого стало сокращение числа возможных жертв мстительных победителей, которым доставались в основном опустевшие села и городки.
Снимает ли это ответственность за
5 СекулиЬ М. JyreraaBHjy нико нще бранио, а Врховна команда je издала. NIDDA Verlag GMBH, Bad Wilbel — Вести, Београд, 1997.
этническую чистку с официального загреба? Руководство Хорватии стремилось в максимальной степени использовать страх краинских сербов перед приходом «усташей», для того чтобы вообще исчезла сама по себе проблема выстраивания отношений с этим своевольным народом республики и чтобы наконец осуществить свою мечту о собственном независимом и мононациональном государстве. В любом случае никаких серьезных попыток убедить людей остаться в своих домах, гарантировать им безопасность и соблюдение их прав и свобод правительством ф. Туджмана не предпринималось.
Сравнивая руководителей РСК и РС, М. Секулич отмечает, что лидеры боснийских сербов отличались от своих краинских соратников общим уровнем кругозора, позволявшим им осознавать как собственные интересы, так и то, что их необходимо самостоятельно отстаивать и перед Белградом, в том числе и вплоть до открытых столкновений. Именно так весной 1993 г. им удалось заблокировать принятие крайне невыгодного для РС плана урегулирования Вэнса-Оуэна, а летом 1994 г. — так же ущемлявшего их интересы плана Контактной группы. В итоге схема, положенная в основу окончивших войну Дейтонских соглашений, все же учла наиболее значимые для них положения и предоставила РС действительно широкую автономию в рамках формально единой БиГ. Справедливости ради следует отметить, что и отдельные лидеры РСК пытались проявлять самостоятельность и строптивость в отношении Белграда. Так, в начале 1992 г. президент республики Милан Бабич стал сопротивляться принятию плана Вэнса, предусматривавшему вывод с территории Краины войск ЮНА и ввод на их место миротворцев ООН. Однако тогда Белграду удалось подавить своеволие в заро-76 дыше, сместив Бабича и заменив его _ более послушным лицом. Этот эпизод
стал исключением, подтверждающим правило. Возможно, и благодаря менталитету краишников — являясь на протяжении веков своеобразным служилым сословием Австрийской империи они привыкли к дисциплине и к подчинению далекому политическому центру. Самостоятельность, необходимость самим постоянно анализировать меняющуюся обстановку и принимать рискованные и непростые решения пугала многих, привыкших к раковине «маленького человека». Патернализм, вера во всесилие клановых связей в столице, которые не допустят «сдачи» Краины, нежелание понять сложившуюся в мире и вокруг Балкан обстановку помешали руководству РСК вовремя попытаться найти какой-либо более приемлемый для народа республики исход. Например, вариант широкой автономии в рамках Хорватии, который широко обсуждался в 1994-1995 гг. в рамках так называемого плана «З-4», весьма неприятного официальному загребу. Отец-основатель независимой Хорватии франьо Туджману резонно опасался, что в случае согласия Кни-на с этим проектом страна фактически превратится в федерацию, в которой сербы закрепят за собой серьезное влияние. Поэтому отказ РСК от «3-4» снял у хорватских националистов камень с души и дал им шанс раз и навсегда свести счеты с ненавистной для них этнической группой.
Важную роль при этом играло и непонимание политическим руководством военного дела, значимости вопросов вроде бы технических и незначительных, но критически влиявших на боеспособность войск, без чего многочисленная техника — танки, артиллерия, транспорт, средства связи, ракеты и ПВО — превращалась в груду бесполезного железа и не оказала на ход войны решающего значения. Состояние боевого духа войск, их обучение и поддержание боеготовности, обеспеченность подготовленными офицерами и унтер-офицерами, отношение к
«прикомандированным» военспецам и к добровольцам из метрополии — все это наглядно разбирается Секули-чем на основе штабной документации САК. Книга показывает постепенное снижение боеспособности частей САК и подробно описывает причины этой деградации. Большое значение генерал придавал проигранным в 19921993 гг. хорватам локальных операций и подробно разбирал как их ход, так и ошибки сербской стороны, подчеркивая упорное нежелание командования расследовать причины поражений, извлекать из них уроки и применять их в дальнейшем военном строительстве и обучении войск.
Он показывает влияние политических промахов, таких как неспособности властей республики установить сколько-нибудь прочный правопорядок на ее территории, на ее обороноспособность: это порождало (вместе с другими факторами) отток населения, а значит и сокращение числа призывников и резервистов краинской армии, тем самым утяжеляя условия несения службы для оставшихся на родине. Изматывание солдат и офицеров в сочетании со сбоями системы подготовки офицерских и сержантских кадров срывало обучение войск и поддержание их боеспособности. Хронический некомплект офицерского состава, несмотря на систему «командировок» из армии Югославии (в основе своей она состояла в направлении на службу в Краину выходцев с ее территории), и недостатки этой системы, не позволявшие закрыть дефицит специалистов в конкретных областях, также сыграли свою роль.
Печалился М. Секулич и из-за слабо использованного политиками и военным руководством потенциала добровольческого движения. Согласно его данным, это движение, зародившееся в начале конфликта, достигло своего пика в 1993 г., однако затем пошло на спад из-за неспособности командования подчинить добровольческие части
сознательной дисциплине, пресечь разного рода анархию и атаманщину, обеспечить им военную подготовку и должным образом использовать потенциал этих идейно мотивированных бойцов. Печальным итогом этого стало фактическое неучастие добровольческих групп в решающих сражениях августа 1995 г.
Весьма познавательно и описание сложных взаимоотношений военных и гражданских властей и межведомственных трений по линиям армия — МВД и армия — служба безопасности.
Неизбежным элементом таких межэтнических конфликтов, сопровождаемых внешними санкциями, является расцвет фронтовой контрабанды и порождаемой ею коррупции. В особенности это относится к удаленной прифронтовой зоне, где бесконтрольность разлагает даже службы безопасности. На примере знаменитой операции «Паук» в Западной Боснии Секулич показал, как разложение и коррупция органов госбезопасности Сербии привело к тяжелейшим военным, а затем и политическим последствиям как для краинских, так и для боснийских сербов. Тогда весьма остроумная и амбициозная идея С. Милошевича, воспользовавшегося расколом в стане боснийских мусульман и поддержавшего умеренного лидера фикрета Абдича, была сорвана из-за того, что присланные на помощь ему офицеры спецслужб предпочли наладить контрабандную поставку боеприпасов для его противников. В итоге враждебный анклав в тылу РСК не только продержался почти два года в полном окружении, но и нанес Краине тяжелый удар в трагическом августе 1995 г.
Большую роль сыграло и непонимание многими руководителями реального влияния «территориальных уступок» вроде бы «ненужных» и «пустых земель». Оказалось, что потеря _
территории Краины резко изменила 77 стратегическое положение западной
части РС — четыре года она была сравнительно безопасным тылом, прикрытым краинским фронтом, а в августе 1995 г. — превратилась в переднюю линию, только совершенно неподготовленную к обороне. Неслучайно в сентябре-октябре 1995 г. позиции Армии Республики Сербской в Боснийской Краины, лишенные этого прикрытия, стали рассыпаться, как карточный домик, под ударами войск Хорватии и боснийских мусульман.
В целом генерал осуждал линию на формальное дистанцирование Сербии и СРЮ от конфликта, так как полагал, что она никоим образом не обманывала ни местных противников, ни запад, но лишь сковывала потенциал сербской стороны. С его точки зрения, более открытая стратегия изначального создания единого национального государства за счет присоединения РС и РСК, а главное — формирование единых национальных вооруженных сил вместо системы из трех отдельных армий позволило бы рациональнее использовать имевшийся военный потенциал, обеспечив тем самым более благоприятные переговорные позиции. На примере Краины он доказывает, что политика «неучастия в войне» лишь затягивала ее неизбежное разрешение, причем в условиях, когда время работало как раз против сербов (их противник имел возможность спокойного и практически беспрепятственного военного строительства, позволившего хорватам к 1994 г. достигнуть паритета с сербами, а в 1995 г. — обеспечить себе необходимое военное превосходство как в численности и оснащении армии, так и в качестве командного состава).
Насколько обоснована критика действий С. Милошевича? Возможно, Се-кулич временами видит злой умысел в непродуманных шагах лидера Сербии, а иногда возлагает на него ответственность за действия его приближенных, которые нередко вели собственную игру, прикрываясь именем правителя.
Милошевич действовал в крайне сложных условиях — СРЮ тогда не имела внешних союзников и находилась под тяжелейшими международными санкциями, разрушившими экономику страны. Следует учитывать, что уже с 1992 г. в ее адрес регулярно звучали прямые военные угрозы, вполне серьезно воспринимавшиеся в Белграде. Несопоставимость военных потенциалов стран НАТО и Югославии была очевидной. Если сербский лидер связывал какие-либо надежды с возможной победой противников Б. Ельцина в России, то и они растаяли после завершения противостояния в Москве 4 октября 1993 г. Он пытался вывести свою страну из расставленной западными державами ловушки и отделаться минимальной ценой. Частью этой цены стали уступки Хорватии по кра-инскому вопросу.
В любом случае Слободан Милошевич заплатил жизнью за свои ошибки, в том числе и за ошибки в отношении Краины. Столь же дорогую цену заплатили или платят до сих пор и лидеры краинских сербов. Даже поражение не спасло их от беспощадной мести запада — все они попали в руки Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге. В тюремной камере покончил с собой первый президент РСК Милан Бабич, в 2007 г. был приговорен к 35 годам заключения Милан Мартич, отбывающий срок в эстонской тюрьме (Тарту), а занимавший этот пост в 1992-1994 гг. Горан Хаджич был отпущен Трибуналом умереть на родине от рака на терминальной стадии заболевания.
Так что и новейшая история Европы подтверждает непреложность античной максимы «Горе побежденным» и учит, что проигрывать — невыгодно. Возможно, выводы Милисава Секу-лича помогут кому-либо не повторить описанных в книге ошибок и тем самым избежать поражений.
