CC BY
508. Golikov A.G. V kanun Oktyabrya: narastanie obshchenacional'nogo krizisa. - M.: Mysl', 1977.
9. Gosudarstvennyj arhiv Kurskoj oblasti (GAKO). F. 54. Op. 1. D. 2213.
10. Popov P. A. Gorodskoe samoupravlenie Voronezha (1870-1918 gg.). Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Voronezh, 2005.
11. Ocherki istorii Orlovskoj organizacii KPSS. / otv. red. E.S. Stroev. Izd. 2-e, ispr. i dop. - Tula: Priokskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1987.
12. Kuznecov V.V. Deyatel'nost' organov samoupravleniya uezdnyh gorodov Voronezhskoj gubernii v gody pervoj mirovoj vojny // Izvestiya VGPU. Gumanitarnye nauki. - 2017. - №3(276). - S. 67-72.
13. GAKO. F. 125. Op. 1. D. 244.
14. GAKO. F.1. Op. 1. D. 9084.
15. GAKO. F. 373. Op. 1. D. 9.
16. Belyaev S.A. Dislokaciya voinskih chastej i ih uchastie v revolyucionnyh sobytiyah na territorii Central'nogo Chernozem'ya v nachale XX stoletiya (1900 - oktyabr' 1917 gg.). Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Kursk, 2003.
17. Kursk v revolyucii: Sbornik materialov po istorii Oktyabr'skoj revolyucii v Kurskom krae 17-18 gg. - Kursk, 1921.
18. Zhurnal zasedaniya Tambovskogo gubernskogo zemskogo sobraniya 30 avgusta 1917 g. Tambov, 1917.
19. GAOPIVO. F. 5. Op. 1. Korob. 22. D. 331.
ГАВРИКОВ ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Курского государственного университета. КОЛЬЦОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Курской академии государственной и муниципальной службы (alfgard@yandex.ru)
GAVRIKOV, FEDOR A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kursk State University (gavrikovf81@mail.ru). KOLTSOV, ALEXEY A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kursk Academy of State and Municipal Service.
УДК 94(47).084.3:314.743 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-4-66-71
ЛЮ ЛЭЙ
СУДЬБА АТАМАНА А.И. ДУТОВА И ЕГО ОТРЯДА ПОСЛЕ ОТСТУПЛЕНИЯ
НА ТЕРРИТОРИЮ СИНЬЦЗЯНА2
Ключевые слова: русская эмиграция, белогвардейцы, Синьцзян, антисоветское движение, А.И. Дутов, Б.В. Анненков, А.С. Бакич.
В статье исследуется недостаточно изученный вопрос о деятельности в эмиграции одного из лидеров белогвардейского движения - атамана А.И. Дутова. Основными источниками служат архивные материалы и книги, посвященные А.И. Дутову и помогающие воссоздать важную страницу истории русской эмиграции в Синьцзяне. В статье показано, что, потерпев поражение в Гражданской войне, остатки белых частей в значительной своей части ушли за рубеж. А.И. Дутов со своими войсками был вынужден отступить в Синьцзян, который представлялся ему более удобным для дальнейшего осуществления антисоветской деятельности. Несмотря на все трудности в чужой для него стране, он в короткое время наладил быт своего отряда, приложив максимальные усилия для преодоления всех препятствий ради борьбы с Красной армией. В частности, важным направлением его деятельности стало укрепление связей между различными белогвардейскими формированиями. Ввиду активности А.И. Дутова, советская власть разработала план его ликвидации, в результате чего в феврале 1921 г. атаман был убит. После его смерти, отряд разделился на части, и в конце 20-х годов его влияние сошло на нет.
LIU, LEI
THE FATE OF ATAMAN A.I. DUTOV AND HIS SQUAD AFTER THE RETREAT TO THE TERRITORY OF XINJIANG
Key words: Russian emigration, White Guards, Xinjiang, anti-Soviet movement, A.I. Dutov, B. V. Annenkov, A.S. Bakich.
The article researches the less studied issue of the activities in emigration of one of the leaders of the White Guard movement - Ataman A.I. Dutova. The main sources are archival materials and books dedicated to A.I. Dutov and helping to recreate an important page in the history of the Russian emigration in Xinjiang. The article shows that, having suffered defeat in the Civil War, the remnants of the white units for the most part went abroad. A.I. Dutov with his troops was forced to retreat to Xinjiang, which seemed to him more convenient for further implementation of anti-Soviet activities. Despite all the difficulties in a foreign country for him, in a short time he adjusted the life of his detachment, making every effort to overcome all obstacles in order to fight the Red Army. In particular, an important area of his activity was the strengthening of ties between various White Guard formations. Due to the activity of A.I. Dutov, the Soviet government developed a plan for its liquidation, as a result of which in February 1921 the ataman was killed. After his death, the detachment split into parts, and in the late 1920s, its influence faded away.
Внимание научного сообщества к судьбе русских диаспор в Китае начало расти в 1990-е годы. C тех пор он стал предметом довольно оживленной полемики в научном обществе России и Китая. Учитывая, что в период революционных потрясений 1917-1920 гг. русские эмигранты попадали на территорию Китая различными путями, главным из которых считается дальневосточный, вполне закономерно, что именно последнему уделяется основное внимание как в текущих научных исследованиях, так в докладах на международных научно-практических конференциях. В данном контексте, изучение русской эмиграции в Синьцзяне, как части истории русского эмигрантского сообщества в Китае, позволяет дополнительно осветить целый ряд более
2 Работа выполнена при финансовой поддержке CSC.
широких проблем, связанных с историей советско-китайских отношений, а также отдельных моментов истории Советской России.
Несмотря на то, что в последние годы как в российской, англоязычной, так и в китайской историографии появились многочисленные работы, посвящённые этому вопросу, многие значимые аспекты остаются слабо разработанными. В значительной мере данное утверждение справедливо в отношении судьбы А.И. Дутова и его отряда, действовавшего на территории Синьцзяна.
Для разработки данного вопроса мы собрали и обработали большое количество источников, прежде всего полученных в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), содержащих сведения о положении отряда А.И. Дутова после его перехода в Синьцзян. Важные сведения по вопросам, связанным с отрядом, содержатся также в фондах Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ).
Как известно, после разгрома армии А.В. Колчака, в конце 1919 г. остатки войск А.И. Дутова начали отход в Семиречье, очень важной особенностью которого являлось то, что оно примыкало к границе с Синьцзяном. Возможный маршрут отступления был таким: Оренбург -Орск - Актюбинск - Кокчетав (ныне Кокшетау) - Тургайские степи - Балхаш - Сергиополь -Семиречье. Из-за особенностей климата и ландшафта этих районов, а также нехватки продуктов и других бытовых средств поход оказался достаточно тяжелым. К концу декабря 1919 г. остатки войск А.И. Дутова все же дошли до Сергиополя (в северном Семиречье). При этом сюда добрались только 10-13 тысяч дутовцев из 25 тысяч солдат, насчитывавшихся в составе данного отряда изначально [1, с. 233]. При этом по прибытии в Семиречье почти весь отряд оказался пораженным тифом.
Прибыв в район действий претендовавшего на роль атамана Сибирского казачьего войска командира «партизанской» дивизии Б.В. Анненкова, А.И. Дутов поспешил в ставку командующего Семиреченским соединением, где Б.В. Анненков предложил ему пост командующего. Однако А.И. Дутов отказался и удалился в Лепсинск. Там он установил связь с Урумчи, а также выслал миссию в Кашгар. Несмотря на то, что у А.И. Дутова были большие шансы претендовать на должность общего командира местных белых формирований, тогда это было немыслимо, поскольку его отряд насчитывал много больных. Он почти не имел средств, и его запасы оказались на исходе. Но самым главным было все же то, что он находился в зоне другого атамана, под его «защитой». Поэтому он, хотя во многом и формально, попал под начало атамана Б.В. Анненкова, которым был назначен «генерал-губернатором» Семиреченской области.
Тем не менее, отношения между отмеченными формированиями явно не сложились, прежде всего, в связи с теми бесчинствами, которые творили на подконтрольной им территории анненковцы.
В марте 1920 г., в связи с наступлением Красной армии, отряд имени А.И. Дутова под командованием А.С. Бакича пересек границу с Китаем. Во время отступления А.С. Бакича сам А.И. Дутов находился еще в Лепсинске, но был принужден покинуть его из-за измены полковника. А.И. Дутов и его отряд с большим трудом выбрались из окружения и вышли к берегу реки Боротала. В 1920 году при переходе Оренбургскими казачьим частями китайской государственной границы для интернирования бывшим атаманом А.И. Дутовым были вывезены войсковые регалии в том числе булава и другие предметы, а также некоторая часть документов и архивов [2, л.2].
С первых дней пребывания в Китае белые эмигранты постоянно сталкивались с разными проблемами, в числе которых была, в первую очередь, нехватка продуктов питания и материальных средств, что привело к резкому сокращению численности вооруженных сил и оказало сильное влияние на последующее развитие событий. В июне 1920 г. А.И. Дутов с разоруженным отрядом находился в городе Суйдин, где он и его люди жили в лагерях, имея возможность работать. Ожидалось, что туда же прибудет идущий к А.И. Дутову один из отрядов Б.В. Анненкова - «кавказполк» численностью в пятьсот человек, который был брошен Б.В. Анненковым во время его бегства в Китай [3, л.97].
Несмотря на все лишения отряда, А.И. Дутов пользовался огромным авторитетом, и при помощи китайских властей вел решительную борьбу с пьянством и разгулом в отряде. Настроения своих солдат А.И. Дутов поддерживал обещаниями, что в скором времени им якобы будет
получено два миллиона тез от неизвестного благотворителя, которым по слухам являлось английское правительство [3, л.172].
После прибытия на территорию Синьцзяна, А.И. Дутов заявил главе местной власти -начальнику (даотаю) Илийского округа генералу Ян Фы (резиденция в г. Кашгаре), что он не имеет ничего общего с Б.В. Анненковым. Более того, он отказался принять Б.В. Анненкова, когда тот выразил желание посетить его, заявив, что не желает иметь дела с разбойником [4, л.30]. Дело в том, что отношения между А.И. Дутовым и Б.В. Анненковым ухудшилось еще до отъезда в Китай. По словам оренбуржцев, они больше уже не хотели ни драться, ни признавать Б.В. Анненкова своим атаманом. Между тем, по плану Б.В. Анненкова, он принял их для того, чтобы с их помощью вести дальнейшие военные действия. В марте 1920 г. возмущенный Б.В. Анненков даже издал приказ, в котором обвинял А.И. Дутова в отступлении в Семиречье со своими неспособными беженцами [5, с.376].
Уже во время перехода в Китай отношения оренбуржцев-«дутовцев» и партизан Б.В. Анненкова стали откровенно конфронтационными после трагедии у перевала Чулак (Сельке), где последними было совершено страшное злодеяние - надругательство над семьями оренбургских офицеров и их убийство [6].
Наряду с этим, в эмиграции также ухудшались отношения между А.И. Дутовым и еще одним белым командиром - генералом А.С. Бакичем. Свидетельством тому является тот факт, что долгое время в отряде А.С. Бакича не знали о судьбе А.И. Дутова: сведения о произошедшем с ним достигли членов отряда Бакича лишь через месяц, несмотря на то, что из Чугучака в Кульджу и Суйдин еженедельно приезжали торговцы и беженцы, поэтому, при желании можно было легко передать письма и донесения. Из этого можно сделать вывод, что А.С. Бакич не был заинтересован судьбой А.И. Дутова.
В итоге, А.И. Дутов прочно засел в Суйдине, подчинив своему влиянию командира Илийской пограничной бригады в Синьцзяне, китайского генерала Джен-Шеу-Ши, а сохранивший еще свою боеспособность первый Оренбургский полк расположился в Мазаре, в семи верстах (7,47 км) от границы [7, л.49]. С прибытием в Суйдин дутовцы приступили к налаживанию быта. Они построили казармы с двумя ярусами нар, окнами и дверями, а также возвели баню, церковь, библиотеку и офицерское собрание [8, с. 25]. После отдыха и комплектования войск, А.И. Дутов сосредоточил свое внимание на подготовке к новому походу на Советскую Россию. Перебежчик от А.И. Дутова, в частности, сообщал, что в дутовских казаках поддерживается уверенность в том, что осенью Советская власть падет на почве хлебной монополии, они получат оружие от Китая и вернутся в Россию [8, л.29].
Но атаману оказалось не по плечу объединить все антибольшевистские силы Синьцзяна. Как было указано выше, между основными лидерами отсутствовала солидарность. Понимая сложность ситуации и считая Б.В. Анненкова основным препятствием для реализации своего плана, А.И. Дутов намеревался изолировать его с помощью китайских властей, с которыми ему удалось установить дружеские отношения еще в Семиречье. Заручившись их поддержкой, ему удалось нанести урон Б.В. Анненкову и другим своим недавним соратникам и удерживать их подальше от границы. Географическое положение должно было ограничить их возможности для организации похода и помешать провести операцию. В результате данной борьбы, Б.В. Анненков с небольшим отрядом ушел в сторону Урумчи.
Покончив с Б.В. Аннековым, А.И. Дутов начал борьбу с Н.П. Щербаковым. Если в Б.В. Анненкове А.И. Дутов видел только отчаянного разбойника, лишенного всяких политических идей, которого необходимо было убрать, дабы он не компрометировал бы всех белогвардейцев, как часть русского офицерства, то Н.П. Щербакова он преследовал как весьма серьёзного противника. Дело в том, что Н.П. Щербаков был войсковым атаманом Семиреченского казачества и, в случае похода на Семиречье, мог бы определенно заявить свои права на атаманство. Кроме того, Н.П. Щербаков не скрывал своих чисто монархических взглядов, а такие взгляды, по мнению А.И. Дутова, могли навредить делу. В результате этой борьбы Н.П. Щербаков оказался побежденным и потерял всякий авторитет, как среди военных, так и среди китайских властей.
Осенью 1920 года А.И. Дутов начал энергичную работу по сбору сведений о работе большевиков в Илийском крае, информируя о ней Дудзюна через Джен-Шеу-Ши. Вместе с тем, через своих агентов А.И. Дутов связывался не только с Семиречьем, но даже с Ташкентом и
Оренбургом. В связи с этим, позже вышло официальное предписание от Дудзюна Джен-Шеу-Ши прекратить всякие отношения с А.И. Дутовым.
Почувствовав, что в Кульдже вырастает сильная оппозиция, А.И. Дутов лично приехал туда, попытавшись поднять свой авторитет. На официальных банкетах он заявлял, что пойдет на Советскую Россию лишь тогда, когда большевистская власть сама себя изживет и восставший народ попросит его идти на Семиречье. Хотя в лице Даоиня, несмотря на все свои старания, А.И. Дутов не приобрел себе сторонника, но среди белых отрядов он успел поднять упавший было дух. Определенно, январь 1921 года стал для А.И. Дутова месяцем завоевания наивысшего авторитета в Синьцзянской провинции. К тому времени относится также особенно успешная работа его агентов. Были даже сведения о приезде различных делегаций из Семиречья с извещением, что к антибольшевистскому выступлению все готово, и что надо только ему - А.И. Дутову - начать операцию [7, л.л. 49-49 об.].
Следует отметить, что в процессе подготовки вторжения в Советскую Россию А.И. Дутов несколько раз пытался привлечь на свою сторону А.С. Бакича, но результат был противоположным. Последней каплей, переполнившей терпение А.И. Дутова, явилось то, что А.С. Бакич еще раз ответил отказом на предложение о сотрудничестве, посчитав, что деятельность А.И. Дутова уже не имеет никакого значения для дальнейшей борьбы. Поскольку А.И. Дутов все еще считал себя единым командиром для всех белых частей в регионе, после этого события он приказал снять с должности начальника отряда генерал-лейтенанта А.С. Бакича. Однако А.С. Бакич снова отказался выполнить приказ, и даже арестовал верного сторонника А.И. Дутова, передав его китайским властям. А.С. Бакич поступил так, скорее всего, с целью предварительно заручиться необходимой в сложившейся ситуации поддержкой последних. С этого момента отношения между А.С. Бакичем и А.И. Дутовым окончательно испортились.
Но сотрудничество с А.С. Бакичем не было единственным выходом для А.И. Дутова. По плану атамана, для борьбы с Советской властью предполагалось связаться с басмачами, а также установить контакты с антисоветскими зарубежными организациями [10, с. 34].
Эти действия не могли не вызвать беспокойства как в Китае, так и в Советской России. В то время как А.И. Дутов лихорадочно работал над планом вторжения в Советскую Россию, другая сторона поставила задачу его ликвидации. Москва рассматривала два основных варианта: в первую очередь она была заинтересована в захвате А.И. Дутова и передаче его под суд, однако, в случае невозможности достичь этой цели, в крайнем случае, его следовало уничтожить. Для решения этого вопроса для А.И. Дутова был организован своего рода «капкан». Можно сказать, что под давлением извне атаман вышел из равновесия и легко попался в ловушку. 6 февраля 1921 г. А.И. Дутов был убит, и это событие самым решительным образом расстроило все планы активной части белоэмигрантов и Семиреченского кулачества.
Ликвидация атамана А.И. Дутова стала одной из самых первых успешных операций по устранению противников Советской власти в Синьцзяне, что, вероятно, объясняется его высоким авторитетом среди белогвардейцев и его статусом наиболее видного главаря крупной зарубежной антисоветской группировки, а также ее военного и идейного руководителя. Логика была проста: после его устранения остатки Белой армии вскоре должны были распасться.
Без сомнения, это событие оказало глубокое влияние на ситуацию того времени. Во-первых, новым лидером белой эмиграции в Синьцзяне стал А.С. Бакич: не было никого, кто мог бы составить ему конкуренцию. Во-вторых, вместе со смертью А.И. Дутова русская эмиграция окончательно утратила надежду на возвращение на родину. В-третьих, это событие наделало достаточно много шума не только в Китае, но и в Советской России, улучшив отношения между властями Синьцзяна и Советской Россией, что благоприятствовало восстановлению былых торговых отношений, одновременно с тем ухудшая положение белогвардейцев.
После смерти А.И Дутова, его отряд был расформирован, а в корне прогнившая организация белых распалась на два так называемых «офицерских союза». Первый возглавлял бывший начальник отряда А.З. Ткачев, второй - начальник штаба отряда полковник П.П. Папенгут. Наиболее активной белогвардейской группой в Илийском округе являлась группа полковника П.П. Папенгута в Суйдине [11, л.36]. Причина деления дутовцев именно на две группы заключалась лишь в том, что оба полковника были крайне враждебно настроены друг против друга и каждый из них, предвидя крушение отряда, еще заранее сформировал собственную партию.
Кроме того, в ходе раскола был произведен дележ имущества, так как каждый из полковников желал заполучить в свои руки как можно больше ценностей, дабы лучше обеспечить себе дальнейшее существование в Синьцзяне. В этой связи, в частности, немало дебатов вызвали атаманская булава Оренбургского войска и чудотворная икона Табынской божьей матери. В результате споров, булава была передана на сохранение совершенно нейтральной стороне - Джен-Шеу-Ши, тогда как чудотворный образ отошел папенгутскому союзу [11, л.37].
Находящийся в г. Суйдин белогвардейский отряд, возглавляемый бывшими полковниками А.З. Ткачевым и П.П. Папенгутом, уже в конце 1923 г. представлял из себя во всех отношениях «живой труп». Рядовые казаки во сне видели себя в родной им России - со своими родными. Даже большинство офицеров, преимущественно низших чинов, с большим удовольствием перебрались бы на советскую территорию, но их еще удерживал страх ответственности за участие в боях против красных во время гражданской войны. Тем более, что верхушка отряда распространяла нелепые слухи о том, что в Советской России восстания, голод, страшная безработица, запугивая казаков, желающих покинуть отряд, разными репрессиями со стороны китайских властей, чем искусственно задержали на некоторое время окончательный развал отряда [12, л.22].
В 1925 г. полковник А.З. Ткачев получил приглашение от Урумчинского Дудзюна прибыть в Урумчи, где ему хотели поручить какую-то секретную работу в штабе Дудзюна. По выезде А.З. Ткачева из Суйдина, его группа совершенно развалилась. Часть белогвардейцев примкнула к П.П. Папенгуту, а часть решила жить и работать самостоятельно. В 1926-1927 г. единственное спаянной антибольшевистской организацией в Илийском округе являлся пресловутый офицерский союз в Суйдине - группа П.П. Папенгута. В 1926 г. П.П. Папенгут перенес свой штаб в окруженное лесами Толкинское ущелье, где выстроил себе небольшой дом, в котором и жил с небольшой группой верных ему лиц, занимаясь хозяйством и охотой. Несмотря на то, что папенгутовский союз не являлся военной организацией, дисциплина и субординация между ним и его людьми сохранялась [11, л.39].
В конечном счете, в начале 30-х гг. оставшимся здесь русским эмигрантам пришлось позволить вовлечь себя в чужую для них внутреннюю войну в Синьцзяне, действуя под руководством П.П. Паппенгута. Благодаря военным навыкам русских эмигрантов, вспыхнувшее в Синьцзяне восстание местных жителей было усмирено. Таким образом, середина 1930-х гг. вновь была ознаменована растущим влиянием П.П. Паппенгута, а социальное положение русских эмигрантов значительно улучшилось. Однако присутствие сильного лидера в лице этого офицера стало причиной тревоги китайских властей. К тому же этот факт раздражал СССР. Более того, в мирное время боевые навыки бывших белогвардейцев были не нужны: наоборот, их сила превратилась в угрозу безопасности Синьцзяна и власти нового губернатора провинции - Шэн Шицая (1933). Ведь это именно их действия заставили бывшего губернатора Цзинь Шужэня бежать из провинции. Естественно, что местные русские солдаты рассматривались теперь уже как помеха в самом Китае. Для СССР они тоже снова стали потенциальной угрозой. В данной ситуации в Синьцзяне началось преследование русских эмигрантов. Стали исчезать люди, в основном, это были белые офицеры, в частности П.П. Паппенгут. Таким образом, последняя значительная фигура из отряда А.И. Дутова была уничтожена.
После разгрома А.В. Колчака А.И Дутов и его отряд были вынуждены отступить в Китай на территории Синьцзяна. В начале 1920-х годов положение А.И. Дутова и его отряда было достаточно сложным. Несмотря на это, А.И. Дутов старался собрать все возможные антисоветские силы для нового похода. Однако из-за сложных личных отношений между основными белогвардейскими лидерами, А.И Дутову пришлось искать поддержки со стороны. Вследствие его активности, советское правительство разработало план его ликвидации, после успешной реализации которого отряд также был разделен. Теперь его дальнейшая судьба уже в большем мере зависела от специфики местной ситуации и взаимоотношений руководства Синьцзяна с новой советской властью.
Литература и источники
1. Гольцев В.А. Сибирская вандея. Судьба атамана Анненкова. - М.: Вече, 2014.
2. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. Средне-Восточный отдел НКИД. Референтура по Синьцзяну. Оп.8. П.11. Д.23.
3. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф.122. Оп.2. Д.46.
4. АВП РФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. Оп.1. П. 101. Д.1.
5. Ганин А.В. Атаман А. И. Дутов (Россия забытая и неизвестная). - М.: Центрполиграф, 2006.
6. Заика Л.М., Бобренев В.А. Атаман Анненков // Военно-исторический журнал. 1990. №10; 1991. №3.
7. РГАСПИ. Ф.122. Оп.2. Д.92.
8. ГольцевВ.А. Терновый венец атамана Дутова. - СПб.: Алетейя, 2017.
9. АВП РФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. Оп.1. П. 101. Д.1.
10. Иванов. Н.Т. По другую сторону баррикад. Политические портреты лидеров Белого движения. - Иркутск: Иркутский государственный педагогический институт, 1995.
11. АВП РФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. 0п.10. П.124. Д.23.
12. АВП РФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. Оп.6. П.105. Д.8.
References and Sources
1. Gol'cev V.A. Sibirskaya vandeya. Sud'ba atamana Annenkova. - M.: Veche, 2014.
2. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj Federacii (AVP RF). F. Sredne-Vostochnyj otdel NKID. Referentura po Sin'czyanu. Op.8. P.11. D.23.
3. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv social'no-politicheskoj istorii (RGASPI). F.122. Op.2. D.46.
4. AVP RF. F. Referentura po Sin'czyanu. Op.1. P. 101. D.1.
5. Ganin A.V. Ataman A. I. Dutov (Rossiya zabytaya i neizvestnaya). - M.: Centrpoligraf, 2006.
6. Zaika L.M., Bobrenev V.A. Ataman Annenkov // Voenno-istoricheskij zhurnal. 1990. №10; 1991. №3.
7. RGASPI. F.122. Op.2. D.92.
8. Gol'cev V.A. Ternovyj venec atamana Dutova. - SPb.: Aletejya, 2017.
9. AVP RF. F. Referentura po Sin'czyanu. Op.1. P. 101. D.1.
10. Ivanov. N.T. Po druguyu storonu barrikad. Politicheskie portrety liderov Belogo dvizheniya. - Irkutsk: Irkutskij gosudarstvennyj pedagogicheskij institut, 1995.
11. AVP RF. F. Referentura po Sin'czyanu. Op.10. P.124. D.23.
12. AVP RF. F. Referentura po Sin'czyanu. Op.6. P.105. D.8.
ЛЮ ЛЭЙ - аспирант, кафедра исторического регионоведения, Институт истории, Санкт-Петербургский государственный университет (liulej@yandex.ru).
LIU, LEI - Ph.D. student, Department of Historical Regional Studies, Institute of History, St. Petersburg State University.
УДК 37.014:94(47+57)(470.621) DOI: 10.24412/2308-264X-2021-4-71-79
КАСЬЯНОВ В.В., БАСТЕ Р.Ю, ЯХУТЛЬ Ю.А. КУЛЬТУРНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО НАКАНУНЕ И В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ СССР НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА:
ТЕНДЕНЦИИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ3
Ключевые слова: культурная революция, новая экономическая политика, образование СССР, ликвидация безграмотности, политпросвет, народное просвещение и образование, Кубань, Адыгея.
В период радикальных реформ и сложных общественных процессов происходит перестройка, а в большей части ломка старых, устоявшихся культурных ценностей. Этот процесс многогранен и противоречив, а его содержание во многом определяется целями реформ. В статье анализируются организация, средства, тенденции, противоречия, последствия кампании по ликвидации неграмотности на этапе становления советской системы политического управления в первой половине 1920-х гг. на Кубани и в Адыгее (Северо-Западном Кавказе). Пришедшие к власти большевики осознано радикально изменяли культурную сферу бывшей имперской России, создавая основу экономическим, социальным и структурным государственным изменениям, что во многом предопределило взаимосвязь просветительских и идеологических аспектов. Духовная сфера общества стала объектом активного воздействия даже в условиях Гражданской войны. Руководство РКП(б) осознавало, что без прогресса в культурно-образовательной сфере невозможно реализовать программные цели РКП(б)-ВКП(б) и сформировать союзный блок пролетариата и крестьянства. Особо остро стояла проблема ликвидации безграмотности и одновременное противостояние нарождавшейся буржуазной идеологии в период новой экономической политики. Важным моментом в культурной революции стало образование Союза СССР, где в рамках национальной политики сформировалось особое отношение к национальным образованиям.
KASYANOV, V.V., BASTE, R.Y., YAKHUTL', Y.A. CULTURAL CONSTRUCTION ON THE EVE AND IN THE FIRST YEARS OF THE USSR ON THE TERRITORY OF THE NORTH-WEST CAUCASUS: TRENDS AND CONTRADICTIONS
Key words: cultural revolution, new economic policy, education of the USSR, elimination of illiteracy, political enlightenment, public education and education, Kuban, Adygea.
During the period of radical reforms and complex social processes, there is a restructuring, and in most cases the breaking of old, well-established cultural values. This process is multifaceted and contradictory, the content of which is largely determined by the goals of the reforms. The article analyzes the organization, means, trends, contradictions, and consequences of the campaign to eliminate illiteracy at the stage of the formation of the Soviet system of political governance in the first half of the 1920s in the Kuban and
3 Статья выполнена в рамках проекта Российского фонда фундаментальных исследований № 21-09-43110 Взаимоотношения партийно-государственной власти и полиэтничного общества в ходе реализации национальной политики (на материалах Северо-Кавказского края и Крымской АССР, 1920-е гг.)
