CC BY
79
УДК 809.432.1 ББК 81.2Рус
Гайнутдинова Альбина Фатхутдиновна
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдел лексикографии Институт языка, литературы и искусства Академии Наук Республики Татарстан г. Казань
Gainutdinova Albina Fatkhutdinovna
Candidate of Philology,
Senior Scientist Department of Lexicography Institute of Language, Literature and Art Academy of Sciences of Tatarstan Republic Kazan
Субстантивация причастий в разноструктурных языках: сопоставительный аспект (на материале русского и татарского языков)
Participle Substantivization in the Languages with Different Structures: Comparative Aspect (On the Material of the Russian and the Tatar Languages)
Статья посвящена анализу субстантивированных причастий в русском и татарском языках в сопоставительном аспекте. В обоих языках субстантивации подвержены все разряды причастий. В русском языке чаще других субстантивируются действительные причастия настоящего времени и страдательные причастия прошедшего времени. В татарском языке массовый характер носит субстантивация причастных форм на -учы. В обоих сопоставляемых языках наиболее ярко представлена субстантивация тематической группы со значением лица.
The article is dedicated to the analysis of substantivized participles in the Russian and the Tatar languages. All classes of participles can be substantivized in both languages. Active present and passive past participles are often substantivized in Russian. In Tatar the participial inflectional form -uchi is substantivized in many cases. Mainly, the thematic group with the meaning of the person is substantivized in both languages compared.
Ключевые слова: русский язык; татарский язык; субстантивация; субстантивация причастий; тематические группы; субстантивы со значением лица; термины; перевод.
Key words: Russian, Tatar, substantivization, participle substantivization, thematic groups, substantives with the meaning of the person, translation.
В русском языке причастие образуется от глаголов и «совмещает в себе,
таким образом, признаки глаголов и признаки имени прилагательного ...» [3; 506]. В татарской грамматике причастие также определяется как неспрягаемая форма глагола, « ... которая сочетает в себе признаки глагола с признаками
имени прилагательного» [8; 199]. Общее понятие причастия в сопоставляемых языках совпадает: это форма глагола, которая обозначает признак предмета по действию и имеет общие с глаголом и прилагательным свойства [7]. Однако система причастий русского языка отличается от тюркской, в том числе татарской. Залоговая категория, ярко выраженная в русском языке, в тюркских языках не всегда выделяется, т.к. залог в причастиях и в спрягаемых глаголах, например, татарского языка, выражается при помощи одних и тех же аффиксов [2]. В русском языке причастие изменяется по родам, числам и падежам, а в татарском языке оно не имеет подобных форм изменения, например: чПче кыска киселгПн бер ир-ат - коротко подстриженный мужчина (чПче кыска киселгПн хатын-кыз - коротко подстриженная женщина). В русском языке причастие имеет формы настоящего и прошедшего времени: дающий, дававший, дающие; дававшие. В татарском языке, кроме форм настоящего и прошедшего времени, выделяется форма будущего времени (килер, килПчПк, килПсе), переводимая на русский язык определительной конструкцией, например: тот (та), который (-ая) «придет», который (-ая) должен (-жна) «придти».
Субстантивация причастий в русском и татарском языках реализуется по-разному. В русском языке при субстантивации категории рода, числа и падежа у причастий становятся независимыми, а в татарском языке субстантивированное причастие приобретают способность изменяться по падежам, притяжатель-ности и образовывать формы множественного числа. При субстантивации причастные формы в сопоставляемых языках утрачивают глагольные признаки и приобретают значение предметности, то есть причастия получают признаки имён существительных, и как в русском, так и в татарском языке они начинают определяться именами прилагательными (светлое будущее - якты килПчПк), причастиями (арестованный подозреваемый; килгПн язучы ‘пришедший писатель’), местоимениями (наш управляющий; безнеП укытучы ‘наш учитель’). Авторы книги «Переходность в системе частей речи. Субстантивация» С.И. Богданов, Ю.Б. Смирнов об этой особенности субстантивированных причастий пишут следующее: «Синтаксическое функционирование субстантивированных
причастий ... тождественно синтаксическому функционированию существительных ...» [1; 45].
Субстантивированные причастия в зависимости от общего для ряда слов лексического значения и в русском, и в татарском языках образуют несколько тематических групп. Рассмотрим их.
В обоих сопоставляемых языках наиболее ярко представлена субстантивация тематической группы со значением лица. Среди них можно выделить следующие подгруппы: 1) субстантивы, обозначающие лицо по его роли в сфере воспитания и обучения, образования, науки: ПлгермППче - неуспевающий, отстающий (об учащемся), ПлгерПче - успевающий (об учащемся)’, укучы - учащийся; 2) субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его роли в юридической сфере, юриспруденции: гаеплПнПче - обвиняемый, подсудимый, гаеплППче - обвинитель, обвиняющий, ябылучы - заключённый; 3) субстанти-вы, обозначающие лицо по его принадлежности к сфере спорта, физической культуры: ПиПелПче - проигравший, побежденный, узышучы разг., редко, ярышучы - соревнующийся; 4) субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его отношению к религии (или его статус в религиозной терминологии): дингП ышанучы, ышанучы - верующий, дингП ышанмаучы, ышанмаучы -неверующий, ураза тотучы - постящийся; 5) субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его роли в детских, развлекательных играх: гПрлППче -водящий, галящий, кПтПче - водящий, уйнаучы - играющий; 6) субстантивированные причастия, обозначающие брачные (семейные) отношения: аерылы-шучылар - разводившиеся, гаилП коручылар, никахлашучылар, ПйлПнешПчелПр - брачующиеся; 7) субстантивы, характеризующие лицо по его склонности к вредным привычкам: эчмППче - непьющий, эчПче - пьющий, эчПче-тартучы - пьющий и курящий, тартучы - курящий; 8) слова, характеризующие лицо по общественному и социально-имущественному положению: изелПче (изелгПн), эксплуатациялПнПче - эксплуатируемый, угнетенный; 9) субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его отношению к музыкально-хореографической или сценической деятельности, к общественным
мероприятиям: алып баручы - ведущий, чыгыш ясаучы - выступающий; 10) субстантивы, обозначающие лицо по его роли в военной сфере: ПиПелПче -побежденный, ППППм итПче - нападающий; 11) субстантивы, обозначающие статус лица в связи с его перемещениями: баручы - идущий; 12) субстантив, обозначающий лицо по его отношению к сфере литературы: язучы - пишущий (в СЯП - писатель); 13) названия людей в зависимости от их физиологических признаков (слова, выражающие физиологическое состояние человека): ял итПче - отдыхающий, ач торучы - голодающий, ПлПче - умирающий; 14) субстантив, называющий лицо в соответствии с возрастом: яП а туган - новорождённый; 15) субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его отношению к средствам массовой информации, связи: алып баручы - ведущий, телеведущий, радиотапшыруларны алып баручы - радиоведущий, язылучы -подписчик, подписавшийся; 16) субстантив, обозначающий лицо по его роли в сфере политики: тавыш бирПче - голосующий; 17) названия людей в зависимости от их межличностных (человеческих (часто родственных, межполовых и др.)) отношений: алла биргПн(ем) - богом данный, богоданный, сПйгПн(ем) -любимая, сПюче - любящий, озатучы - провожающий; 18) субстантив, обозначающий лицо по его отношению к руководящим должностям: рПислек итПче -председательствующий.
Остальные шесть групп - «субстантивы, обозначающие лицо по его роли в авиации», «субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его отношению к колдовству, целительству, магии», «субстантивированные причастия, обозначающие лицо по его отношению к сфере медицины, здравоохранения», «слова, выражающие характер, какие-либо качества человека, психический склад лица», «названия людей в зависимости от их организаторских способностей», хотя и отмечены в обоих языках, но представлены не адекватными примерами, т.е. субстантивы русского языка в татарском и татарские субстантивы в русском не являются субстантивами и представлены их переводами (арбаучы -знахарь, алдан баручы - лидер и т. п.).
Тематическая группа, «обозначающая лицо в сфере морских отношений» характерна только для русского языка: впередсмотрящий; завозенный уст. (второй лоцман).
Ряд тематических групп субстантивированных причастий со значением лица характерен только для татарского языка. Например, субстантивированные причастия с общим значением «названия людей в зависимости от рода их занятий, профессии, должности, обязанностей» в татарском языке представлены намного шире: бораулаучы 'сверловщик; бурильщик’, корыч эретПче
'сталевар, сталелитейщик’, эретеп ябыштыручы 'сварщик’, эретПче 'плавильщик’, ялгаучы ‘клёпальщик’, яндыручы 'обжигатель’ и т. п. В татарском языке «причастие на -учы довольно часто субстантивируется и выступает в значении имени действующего лица (субъекта, агенса)» [8; 221].
Таким образом, субстантивированные причастия как в русском, так и в татарском языках дают широкую возможность образования существительных со значением лица, имеющего отношение к какому-либо действию. Среди этих образований очень много лексем со значением названия людей в зависимости от рода их занятий, профессии, должности, обязанностей.
Вышерассмотренные субстантивированные причастия относятся к лицу, характеризуя его по тем или иным качествам.
Субстантивированные причастия в обоих сопоставляемых языках также участвуют в образовании терминов. Например: 1) математических: алынучы -вычитаемое, бПленПче - делимое, киметПче - вычитаемое, кимПче - уменьшаемое, кисПче - секущая, кушылучы - слагаемое; 2) биологических: в русском языке - пресмыкающиеся, жабродышащие, млекопитающие яйцекладущие; дикорастущие (чаще употребляющиеся в форме множественного числа со значением различных классификаций (разрядов, семейств животного мира)). В татарском языке - имезПчелПр ‘млекопитающие’, йетейПшПр диал. 'дикая пчела’, кимерПчелПр 'грызуны’, сПйрПлПчелПр ‘пресмыкающиеся, рептилии’, чагучылар 'стрекающие’, эwнП кадаучы диал. 'стрекоза’, кПнбагар диал. 'подсолнух’.
Тематическая группа со значением лингвистических терминов характерна только для русского языка: подлежащее, мотивирующее, редуцированные, сказуемое, шипящие.
Субстантивированные причастия, выражающие обобщенно-отвлеченные, абстрактные понятия такж отмечены в обоих языках: в русском - предстоящее, вышесказанное, обещанное, незабываемое, обсуждаемое, ожидаемое, познаваемое, происшедшее. В татарском языке - булачак, килПчПк, кПрПсе, кПрПчПк ‘судьба’, кПргПн-белгПн ‘что-то знакомое’, кПрПчПк диал. 'мучения, тяготы’.
Ряд тематических групп характерен только для русского языка: 1) субстантивированные причастия, обозначающие тип звонка: входящий, исходящий; 2) субстантив, обозначающий снаряд по устройству, действию: трассирующие; 3) субстантивы самых разнообразных лексических значений, не образующие так называемых групп: данные (способности), данные (сведения), ископаемое, растворимый (кофе), славущая (праздник), содержащее (посуда), съезжая уст. (помещение).
Ряд тематических групп характерен только для татарского языка: 1) субстантивированные причастия с общим значением «машина, для ...»: брикетлау-чы 'брикетировщик (машина для брикетировки)’, брошюралаучы
'брошюровщик’; 2) субстантивированные причастия самых разнообразных лексических значений, не образующие так называемых групп: элгПн-таППан диал. 'полотенца, занавески и т.п.’; кыстырган диал. 'национальное мучное изделие (йаПмыш)’.
Как показывает выше проведённый анализ, как в русском, так и в татарском языках субстантивации подвержены в той или иной степени все типы причастия. В русском языке чаще других субстантивируются действительные причастия настоящего времени, и страдательные причастия прошедшего времени. О продуктивности субстантивированных причастий русского языка, мотивированных различными залоговыми формами, Д.А. Салимова пишет следующее: «Субстантиваты от действительных причастий прошедшего времени
встречаются реже... Нельзя считать продуктивным и переход в имена существительные страдательных причастий настоящего времени... Активная группа субстантиватов представляет собой ряд страдательных причастий прошедшего времени...» [5; 154]. Субстантивация действительных причастий настоящего времени для русского языка также является продуктивной. В татарском языке массовый характер носит субстантивация причастных форм на -учы.
Характерные особенности процессов субстантивации причастий в русском и татарском языках обнаруживаются при передаче русских субстантивированных причастий на татарский язык, и наоборот - татарских на русский (в практике перевода):
1) субстантивированные причастия русского языка переводятся на татарский язык адекватными примерами, т.е. субстантивными причастиями: будущее
- килПчПк; купающийся - йПзПче, ведущий - алып баручы, бастующий - баш кПтПрПче, богатеющий - баючы, верующий - ышанучы, голосующий - тавыш бирПче.
2) субстантивированные причастия русского языка переводятся на татарский существительным со значением лица (деятеля): заведующий - мПдир; служащий - хезмПткПр; нуждающийся - мохтаП. В то же время субстантивные причастия татарского языка могут переводиться на русский язык несубстантивированными существительными: кПтПче - пастух; укытучы - учитель. Есть примеры, когда один и тот же субстантив татарского языка может быть переведён на русский и базовым существительным, и субстантивной формой: йПзПче - купающийся и пловец; укучы - учащийся и ученик.
3) субстантивированные причастия русского языка переводятся на татарский субстантивированными прилагательными: раненный - яралы. выдающийся
- кПренекле, атаклы.
Таким образом, субстантивация причастий в татарском языке, как и в русском, является одним из продуктивных способов словообразования. В обоих сопоставляемых языках наиболее распространённой семантической группой субстантивированных причастий являются слова со значением лица. Основны-
ми способами перевода русских субстантивированных причастий на татарский язык являются: а) субстантивированные причастия; б) определительное словосочетание, состоящее из несубстантивированного причастия и базового существительного; в) существительное со значением лица.
Библиографический список
1. Богданов, С.И., Смирнов, Ю.Б. Переходность в системе частей речи. Субстантивация: Учеб. Пособие [Текст] / С.И. Богданов, Ю.Б. Смирнов. - СПб.: Филол. фак-т СПбГУ, 2004. - 58 с.
2. Валлиулина, З.М. Сопоставительная грамматика русского и татарского языков. Словообразование и морфология [Текст] / под ред. М.З. Закиева, Л.З. Шакировой. - Казань: Татарское книжное издательство. - 150 с.
3. Грамматика русского языка, I том [Текст]. - М.: Изд-во АН СССР, 1953.
4. Рождественский Н.С., Поспелов, Н.И. Пособие для практических занятий по русскому языку в национальных педагогических вузах [Текст] / Н.С. Рождественский, Н.И. Поспелов. - М., 1954.
5. Салимова, Д.А. Части речи в разноструктурных языках [Текст] / Д.А. Салимова. -Елабуга, 2001.
6. Современный татарский литературный язык [Текст]. - М.: «Наука», 1969.
7. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология [Текст]. -М.: Наука, 1988. - С.448
8. Татарская грамматика, II том. Морфология [Текст]. - Казань: Татарское кн. изд-во, 1993. - 308 с.
Bibliography
1. Bogdanov, S.I., Smirnov, I.B. The Transition of Parts of Speech. Substantivization: Tutorial [Text] / S.I. Bogdanov, I.B. Smirnov. - Saint-Petersburg: Philological Faculty of SPSU, 2004. -58 p.
2. Historical-Comparative Grammar of the Turkic Languages. Morphology [Text]. - M.: Nauka, 1988. - P. 448.
3. Modern Tatar Literary Language [Text]. - M.: «Nauka», 1969.
4. Rozhdestvensky, N.S., Pospelov, N.I. Practical Classes’ Tutorial in National Pedagogical Institutes of Higher Education [Text] / N.S. Rozhdestvensky, N.I. Pospelov. - M., 1954.
5. Russian Grammar: V. 1 [Text]. - AN SSSR, 1952.
6. Salimova, D.A. Parts of Speech in Languages with Different Structures [Text] / D.A. Sali-mova. - Elabuga, 2001.
7. Tatar Grammar: V 2. Morphology [Text]. - Kazan: Tatarskoe Knizhnoe Izdatelstvo, 1993. - 308 p.
8. Valiullina, Z.M. The Comparative Grammar of the Russian and the Tatar Languages. Derivation and Morphology [Text] / Edit. by M.Z. Zakiev, L.Z. Shakirova. - Kazan: Tatarskoe Knizhnoe Izdatelstvo. - 150 p. - P. 107.
