CC BY
15
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2013. № 1
УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ
А.Е. Коньков
СУБЛИМАЦИЯ КРЕАТИВНОГО ПРОТЕСТА
КАК МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ МЕГАПОЛИСА
Статья посвящена анализу социально-политической природы протестов в крупных городах России в 2011—2012 гг., и возможности их включения в процессы модернизации и инновационного развития. В качестве метода такого включения рассматривается формирование современной городской среды, способствующей вовлечению активных горожан в созидательные процессы. Исследуются актуальные международные модели современной, высокотехнологичной городской среды, возможности их апробации в российских мегаполисах.
Ключевые слова. Город, мегаполис, городская среда, политический протест, креативный класс, городское развитие.
The article is devoted to the analysis of social and political sources of the protests happened in large Russian cities in 2011—2012 and how to include them into modernization and innovative development. Forming of modern urban environment is considered as a method which can contribute to involve active citizens in constructive processes. The research deals with actual global models of modern and high-tech urban environment and possibilities to practice them in Russian cities.
Key words. City, global city, urban environment, political protest, creative class, urban development.
Современный город давно перестал быть только местом проживания людей. В постиндустриальном обществе города концентрируют все передовые идеи и устремления текущего момента, здесь проходит их апробация — своего рода, тест на восприимчивость современным человеком, после которого идеи либо распространяются, либо исчезают в городской среде. Будущее сегодня рождается в городах. И чем больше город, тем больше его шансы на определение грядущих тенденций в окружающей местности, в общественном сознании.
Коньков Александр Евгеньевич — кандидат политических наук, Аналитический центр при Правительстве РФ; e-mail: KonkovAE@spa.msu.ru
Политические протесты в России конца 2011—2012 гг. носили ярко выраженный «городской» характер. Они происходили в городах, и наибольший масштаб приобрели в крупнейших мегаполисах России. Их участников СМИ позиционировали как «рассерженных горожан», представителей новых городских профессий — чаще всего менеджеров и офисных сотрудников, «белых воротничков». Они противопоставлялись представителям старых городских профессий, бывших прежними носителями передовых протестных настроений, — рабочим, «синим воротничкам».
Городские протесты представляют не чисто российскую специфику и не являются отражением того, что в российском обществе что-то «накипело» (как бы кому-либо в самом обществе не хотелось бы это представить). Если обратить внимание на мировую ситуацию последних лет — от бунтов парижских и лондонских пригородов до уже перешагнувшего за границы США стихийного движения Occupy Wall Street, — легко увидеть, что прямая демократия сегодня является важнейшей составляющей жизни больших городов — наряду с супермаркетами, уличной рекламой, высотными зданиями и автомобильными пробками. Все эти шествия, митинги, пикетирования — то, что принято иногда называть «уличной политикой», — имеют место лишь там, где это будет заметно (в первую очередь, для СМИ) и где есть достаточное число относительно свободных людей — фрилан-серов, студентов, сотрудников с гибким графиком работы, безработных. В больших городах потенциал для подобного рода активности есть всегда, а его проявление — своего рода, «признак» развития того или иного города, знак его достаточной глобали-зированности, современности, модернизированности. И вполне закономерно, что журнал Time, ежегодно определяющий человека года, в 2011 г. признал таковым абстрактного Протестующего (The Protester)1.
Наблюдателями отмечалось2, что бунтующие офисные сотрудники — главные бенефициары развития России последних лет, тот самый средний класс, который активно взращивали и лелеяли, люди, у которых, казалось бы, меньше всего оснований для выражения недовольства. Именно они — получатели высоких зарплат, активные пользователи интернета и всех новомодных гаджетов, обладатели дорогих автомобилей и частые путешественники за границу. По всем статистическим представлениям3 —
1 http://www.time.com/time/covers/0,16641,20111226,00.html
2 См.: Социальный портрет протестного движения в Москве. ВЦИОМ. 2012. 27.06.
3 См.: Распределение населения по величине среднедушевым денежных доходов, Федеральная служба государственной статистики. http://www.gks.ru/free_doc/ new_site/population/urov/urov_31g.htm (дата обращения: 03.09.2012).
это сохраняющееся, хотя и медленно растущее, меньшинство российского социума.
Наряду с этим, представители формирующегося среднего класса — наиболее активная часть современного российского общества. У них хорошее образование, высокая мотивация к карьерному росту, к саморазвитию, а значит, и к приобретению новых знаний и навыков. Благодаря использованию современных форм коммуникаций и зарубежным поездкам для них характерна достаточная осведомленность о новых технологиях и современных стандартах в своих профессиях, в образе жизни, в моделях общественного существования и потребления. С данной точки зрения, эти люди — целевая аудитория, наиболее подготовленная группа для осуществления модернизации экономики, инновационного прорыва, для сокращения технологического отставания России от ведущих стран мира. Иными словами, наиболее восприимчивая и, следовательно, наиболее потенциально результативная (в рамках актуальной модернизационной повестки дня) часть российского общества. Не случайно, хотя зачастую и не обоснованно, себя они именуют также креативным классом4.
Самим фактом выхода на площади российских городов и формирования устойчивых социальных связей посредством современных технологий «рассерженные горожане» продемонстрировали, что услышали прозвучавший несколько лет назад президентский лозунг «Россия, вперед!» и последовавшие меры по модернизации и развитию инноваций5. Они продемонстрировали способность жить по-новому, коммуницировать по-новому, потреблять по-новому, несмотря на то, что единство стандартов и ценностей этого нового пока не создано. Так в самом отношении к потреблению существует широкий спектр проявлений от неплатежей по массовым потребительским кредитам до устойчивых общественных объединений на основе экологических требований, ограничивающих удобство потребления.
Однако своим протестом эти люди продемонстрировали неудовлетворенность темпами модернизации России, критическое отношение к распространяемым в СМИ сведениям об уровне прогрессивного развития страны. Именно в этом проявляется
4 Не всегда обоснованно, поскольку автор термина Ричард Флорида понимал под ним всех работников интеллектуально-инновационного труда: инженеров, ученых, преподавателей, журналистов, не сводя к сугубо офисному сообществу рекламно-маркетинговых индустрий и уж точно не ограничивая их политические предпочтения (см.: Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М., 2011).
5 См.: Общество и власть в условиях политического кризиса. Доклад экспертов ЦСР Комитету гражданских инициатив. М., 2012. 24.05.
историческая миссия класса-модернизатора: его недовольство всегда неизбежно, и именно оно стимулирует поиск более совершенных, обеспечивающих стремительный рост моделей развития. Поэтому бороться с таким недовольством, противодействовать ему, пытаться подавить, во-первых, бессмысленно в силу информационной открытости современного общества, а во-вторых, вредно, поскольку сдерживает инновационные начала, исходящие от самих граждан, порождает анархичные настроения. В современной России важно не упустить этот момент формирования социальной активности, и использовать ее для достижения нового качества развития.
Несмотря на политический характер выдвигаемых в рамках прокатившихся протестов лозунгов и их широкую социальную ориентированность, все это только результат грамотного формулирования и активного сетевого планирования. Реальное недовольство горожан как основных акторов современной митинговой активности связано с несоответствием реальных практик тем стандартам, которые они либо наблюдали в других обстоятельствах (чаще за рубежом), либо представляют себе в качестве желаемых и достижимых. В самом широком смысле сюда можно включить проблемы транспорта, коррупции в учреждениях и на дорогах, экологии, социальной инфраструктуры и многое другое, с чем сталкивается житель рядового российского города. С другой стороны, такое недовольство не затрагивает вопросы сельского хозяйства, строительства железных дорог или закупки новых видов вооружений. Горожан беспокоит и превращает в «рассерженных» важный, но все же относительно узкий сегмент соприкосновения власти и общества6, а именно то, что можно в общем виде обозначить как среда жизни современного горожанина или городская среда.
Артикулируемый протест — это, скорее, выражение конфликта между человеком и окружающей его действительностью, между модернизировавшимся гражданином и не модернизированной средой его обитания, между современным горожанином и устаревшим городским пространством. Если интерес государства, интерес власти — в модернизации экономики в целом, то интерес индивида (тем более, представляющего инновационный, креативный класс) — в модернизации собственного локального пространства, по которому он судит о качестве общества в целом.
6 См.: Жизнь большого города. Исследование Фонда «Общественное мнение». 2011. 01.09.
Необходимость осуществления крупных эпохальных изменений в обществе требует соответствующего мотивирования людей. Уже стали хрестоматийными примеры петровской и сталинской модернизаций, совершенных принудительно и предельно жестко по отношению к людям, от которых не требовалось понимать, ради чего они приносят в жертву свои жизни, здоровье, достаток и стабильное существование. Однако есть и другие примеры в истории России. Внешние угрозы государственности в самых крайних обстоятельствах, когда власть демонстрировала откровенную беспомощность, были отражены благодаря правильной мотивированности простых людей: или рискнуть и поднапрячься сегодня — или все равно погибнуть завтра.
Сегодня общество демонстрирует готовность к переменам, что несомненно является важным признаком происходящих изменений общества, поскольку совсем недавно граждан интересовали проблемы выживаемости, создания материального благополучия, и возникающие дискуссии о модернизации вызывали лишь опасения по поводу грядущих перемен. Сейчас граждане смогли ощутить, что возможность изменений находится в их собственных руках и новая реальность зависит от их выбора и действий. Но для подобных действий нужна активная, гибкая, восприимчивая среда. Большие города должны стать более «плоскими» и «горизонтальными» в плане социального взаимодействия — то, что в западных подходах трактуется как smart cities, ideopolis, creative cities, learning cities. В таких городах должна быть институционально обеспечена свобода творчества, проявления инициативы, реализации зарождающихся снизу городских проектов. Власть должна не препятствовать, а помогать осуществлению самых смелых идей жителей по развитию своих городов. В конечном счете таким образом строятся удобные для жизни города.
Smart city, или умный город, рассматривается как территория устойчивого развития, которое в контексте соответствующего подхода предусматривает баланс экономики, социальной сферы и экологии. В умном городе умными — рационально выстроенными и сбалансированными относительно друг друга — должны быть все аспекты современного урбанистического мира: экономика, транспорт, окружающая среда, сами жители, их образ жизни и, безусловно, городское управление7. Основная задача в такой ситуации — правильно понять и использовать имеющийся
7 Giffinger R., Pichler-Milanovic N. Smart Cities: Ranking of European Medium-sized Cities. Vienna, 2007.
и потенциальный человеческий капитал города, сформировать на его основе, в соответствии с его способностями и привычками предпосылки для создания соответствующей городской среды. Важная роль при таком подходе отводится информационно-коммуникационным технологиям, способным обеспечить эффективность и удобство такой среды, необходимые технологические возможности.
Умный город характеризуется высоким уровнем развития инфраструктуры, ориентацией на конкурентные начала и, как уже отмечалось, на принципы устойчивого развития.
Концепция «идеополиса» основывается, скорее, не на технологических или структурных особенностях городской среды, а на ее содержании, на том, что в городе создается, возникает, производится. Как следует из названия, идеополис — это город идей, город, в котором появляются новые представления, концепции, практики и технологии. В широком смысле — это город инноваций. В идеополисе знания, творчество, социальные связи формируют современную динамичную экономику, обеспечивающую качество жизни и постоянное социально-интеллектуальное обновление. Базовыми элементами такого города, по замечанию Уилла Хаттона из Work Foundation, где этот термин и был изобретен, являются аэропорт, университет и способность генерировать идеи, на которые существует спрос8. Необходимо обеспечить мобильность, концентрацию знаний, навыков и инноваций и их устойчивое воспроизводство.
В российской действительности параллели с идеополисом можно найти в практике наукоградов и академгородков. Первые формировались на основе крупных научно-производственных комплексов, закрытых (в силу оборонного характера проводимых исследований и разработок) административно-территориальных образований, возводимых в советское время вокруг специализированных научно-исследовательских институтов. Вторые строились в качестве центров академической науки за пределами столицы, чаще всего в уже существующих городах. И сегодня эти центры отличаются высоким социально-интеллектуальным потенциалом, а их население склонно демонстрировать активную общественно-политическую позицию. Креативные города (creative cities) — это города, в которых концентрация жителей с хорошим образованием, нестандартным мышлением, высоким интеллектуальным и творческим потенциалом настолько возрас-
8 Cannon T., Nathan M., Westwood A. Welcome to the Ideopolis. The Work Foundation. May. 2003.
тает, что городская среда сама по себе становится источником производства новых идей. Экономические, технологические, социальные, политические и культурные изменения заставляют творческих людей по-новому смотреть на старые проблемы и находить для них инновационные решения. «Меняя наше отношение к вещам, мы можем добиться эффективных результатов. Например, можно воспринимать бытовой мусор в числе наших активов, а не в качестве источника неизбежных издержек; можно доставлять работу к людям, а не людей заставлять идти на работу; можно по-новому оценить, что должно быть бесплатным, а за что нужно платить; можно сфокусироваться не на доходах, а на расходах муниципального бюджета и получить неожиданный профицит»9.
Сегодня часто говорят о маркетинге территорий, брендинге городов. И в большинстве случаев результатами такой деятельности становятся сознательно разработанные образы, которые в дальнейшем используются в коммерции и туристическом бизнесе, в продвижении особой узнаваемости городов ("I love NY", "I love Amsterdam" и др.)10. И если в определенных городах требуются специальная деятельность по изобретению такого бренда для города, то в тех городах, которые можно признать креативными, усилия требуются лишь по артикулированию бренда, который формируется внутри самого города. Такой бренд создается городом посредством своей специфики в определенных сферах, особыми культурно-историческими условиями, моделями поведения горожан. Задача PR-специалистов — выявить такой бренд и описать его.
Люди, способные на нестандартные решения, есть в любом социуме, но только те города, где среда поощряет и объединяет их, появляется эффект синергии. Именно они становятся в большей степени креативными. Задача власти — должным образом распорядиться этим социальным потенциалом. Города знаний, или (само-) обучающиеся города (learning cities), в какой-то степени аккумулируют свойства умного города и идеополиса, подчиняя технологизм и инновационность логике внутреннего развития самой территории. Иными словами, если в описанных выше подходах интеллектуальный продукт города является внешним эффектом городской экономики, городского образа жизни и выпускается вовне, то в данном случае он становится высшей
9 Лэндри Ч. Креативный город. М., 2001. С. 77.
10 См.: Dinnie K. City Branding: Theory and Cases. N.Y., 2011; Kotier P., Haider D., Rein I. Marketing Places: Attracting Investment, Industry, and Tourism to Cities, States, and Nations. N.Y., 2002.
ценностью и потребляется самим городом в интересах собственного развития. Образование перестает быть только услугой населению и становится основой живой, взаимодействующей, экономически состоятельной и основанной на культуре познания средой, обеспечивающей раскрытие потенциала всех жителей города11. Основными составляющими такого обучающегося города является наличие устойчивых социальных, партнерских связей между жителями, способными обеспечить переход от индивидуального знания к коллективному, их готовность работать над расширением возможностей города за счет нового знания, инноваций и изменений12.
Город знаний накладывает на своих жителей определенную интеллектуальную ответственность: здесь по определению индивиду становится трудно не знать чего-то, поскольку культура знания предоставляет возможность использовать различные источники для восполнения обнаруживаемых пробелов в собственном образовании. По большому счету, сложившаяся городская субкультура представляет все перечисленные модели современных городов, а городская среда является ее воспринимаемым отражением, включая логику мышления и креативность познания.
В соответствии с пониманием современного города, сочетающего представления, полученные посредством перечисленных подходов, сегодня в России реализуется проект Сколково. Он изначально представлял идеальную модель современного технологического пространства для жизни и работы. С этой точки зрения, у него особый статус, во-первых, он будет заселяться людьми, соответствующими определенным критериям, а во-вторых, его креативный потенциал сразу был ориентирован на инженерно-технические инновации, которые в первую очередь интересуют российскую экономику.
Традиционные российские города не смогут равняться на Сколково, хотя они многому могут научиться на опыте реализации этого проекта. Им нужен свой собственный проект, менее затратный и формализованный, учитывающий социально-политические настроения и ожидания уже живущих там людей. Именно поэтому необходимо разработать проект, который определит роль российского города на новом этапе развития страны.
Еще в древние времена чужестранцы именовали Русь «Гарда-рики» за большое число городских поселений. Сегодня в России
11 Longworth N. Learning Cities, Learning Regions, Learning Communities: Lifelong Learning and Local Government. N.Y., 2006. P. 23.
12 Larsen ^.Learning cities: the new recipe in regional development // OECD Observer. 1999. P. 73.
1100 городов, в них проживает почти 74% населения страны (в среднем в мире городское население составляет 53%)13.
В 37 российских городах число жителей превышает 500 тыс. человек, в 18 из них проживает 700 тыс. В 14 городах России живет более 1 млн человек.
Все это люди во многом, связанные с процессами глобализации, мировыми технологическими инновациями, современными стандартами производства и потребления товаров и услуг. Люди, у которых сформировалось устойчивое представление о модернизации в западном варианте. Таким образом получается, что модернизация горожан в России происходит быстрее модернизации городов, и опережает модернизацию страны в целом.
Диалектический переход количества «агентов модернизации» в качество модернизации городской среды произойдет стихийно и, весьма возможно, разрушительно, либо мягко и поступательно в соответствии с заранее подготовленными «лекалами» обновленной среды. Сегодня темп инновационного развития зачастую не нарастает в должной мере, поскольку наталкивается на неприятие средой не только предмета изменений, но и заимствованной западной методологии воплощения современных технологий в Россию. Большинство населения с осторожностью и подозрением смотрит на «чудаковатые» акции меньшинства, стремящегося изменить городскую среду.
В отечественных условиях современная среда города, удобного для жизни, сама может стать эффективным методом модернизации, поскольку не только максимизирует отдачу от инициативности и творческих идей, но и снижает издержки недоиспользования или использования во вред невостребованной энергии «рассерженных горожан». Среда должна адаптироваться к нуждам, потребностям и интересам современных жителей, она должна быть активна, гибка и открыта к их запросам. С другой стороны, сам процесс формирования современной городской среды сможет создать и распространить своеобразную моду на модернизацию, поскольку большие города в России исторически являются ориентирами для всей страны: с них берут пример, их копируют, на них равняются.
Современные города могут стать перспективными точками роста для новой экономики. По сути, когда в общероссийском дискурсе ведется речь о поиске таких точек, имеются в виду именно большие города, которые необходимо наделить дополнительной ресурсно-функциональной нагрузкой разной степени,
13 См.: Итоги Всероссийской переписи населения: http://www.perepis-2010.ru/
на основе которой будут возникать новые производственные и технологические циклы, комплексы, кластеры14. Однако точки роста рассматриваются при этом чаще всего в прежней логике крупных промышленных центров, аккумулирующих добавленную стоимость с учетом географического притяжения необходимых ресурсов. Город сам по себе с учетом его интеллектуального и творческого потенциала в качестве точки роста в текущих вариантах модернизационных стратегий не фигурирует. Вместе с тем, все хорошо помнят, что экономика современного постиндустриального общества является экономикой услуг, рентабельность и эффективность которых возрастают именно там, где проживает больше всего людей — в крупных городах.
Каким образом должна формироваться современная городская среда — специальный вопрос, который должен решаться исходя из содержательных характеристик данного понятия. Очевидно, что рассчитывать только на административные меры здесь бессмысленно. Необходимо привлекать политическую энергию активных горожан, которая «высвобождается» в последнее время в протестных акциях на улицах и площадях российских городов. Если в их компетентности относительно общероссийских проблем, как уже отмечалось, и могут быть определенные сомнения (в силу объективного разрыва между доминирующими социальными практиками в разных частях страны), то понимание проблем современных мегаполисов у них присутствует, равно как и набор (пусть специфический и не согласованный) представлений о способах их решений. Вовлечение этих людей в процессы модернизации городской среды позволит, во-первых, снизить напряженность, поскольку люди не склонны отвергать результаты тех действий, соучастниками которых они являются; во-вторых, позволит использовать свободную энергию образованных и амбициозных людей в созидательных целях; в-третьих, будет способствовать развитию моды на инновации в моделях поведения самих рядовых граждан.
Политические предпосылки для переключения внимания «рассерженных горожан» с общероссийской повестки на локальную, по сути, уже формируются. В России впервые после восьмилетнего перерыва должны состоятся губернаторские выборы. Они открывают дорогу к прямым выборам руководителей Москвы и Санкт-Петербурга — городов федерального значения, субъектов Российской Федерации. В Государственной Думе рассматривает-
14 См.: Княгинин В., Щедровицкий П. Промышленная политика России. Кто оплатит издержки глобализации. М., 2005.
ся законопроект об избрании глав муниципальных образований только на прямых муниципальных выборах (сейчас допускается избрание местными депутатами). В Москве было проведено расширение полномочий органов местного самоуправления, обозначившее повышение их политической правосубъектности. Наряду с либерализацией партийного строительства, приведшей к появлению новых политических сил, и развитием площадок для проведения массовых акций, эти меры создают легальную базу для направления политической энергии в локальных сообществах, прежде всего в крупных городах с высокой долей активного и образованного населения.
Активизация публичной политики в российских мегаполисах, равно как и развитие зависящих от государства необходимых факторов, будет требовать и встречного движения от самих горожан как «рассерженных», так и всех остальных. На сегодняшний день существуют, с одной стороны, несистемные и бескомпромиссные формы политического поведения городского среднего класса (протестные митинги и шествия), и с другой стороны, различные неполитические или квазиполитические общественные движения современных горожан (волонтерство, защита экологии, проекты по нормализации дорожного движения и др.). Но совместных действий в работе легальных политических институтов (выборы в представительные органы власти, участие в общественных и экспертных советах при исполнительных органах, назначения на должности) пока нет. По крайней мере, люди, выходящие на улицы, до недавнего времени предпочитали не замечать таких возможностей, и вообще не участвовать в политической жизни. Власть готова (или будет готова) принимать решения и даже делегировать принятие решений по значимым для современного горожанина, но не решаемым вопросам, однако и сами горожане должны помочь в подготовке этих решений.
Так, например, строительство велосипедных дорожек не является жизненно важным приоритетом для властей современных российских городов, но настойчивое агрегирование соответствующего интереса городскими велосипедистами позволит реализовать такие объекты. Это не сложно, да и вряд ли найдутся непримиримые противники велосипедного движения в руководстве городов.
С вопросами защиты природы, например, сложнее: активное развитие и создание нового, тем более на ограниченной городской территории, зачастую сталкивается с необходимостью нарушения существующих естественных пространств. Как известно, «город успешно пренебрегает теми ограничениями, что природ-
ные циклы накладывают на социальную активность (делением на день и ночь, к примеру): он никогда не спит и не зависит от погоды»15. Однако зарубежный опыт свидетельствует, что экологическая культура на уровне граждан разительно преобразует городскую среду в целом, а на макроуровне позволяет выстраивать целые отрасли экономики, которые способствуют ее технологической модернизации (энергоэффективность, утилизация отходов). Возникновение и укрепление позиций «зеленых» партий на Западе является также своего рода результатом политики современных городов.
Есть масса других вопросов, активно прорастающих на поле городской политики: создание условий для комфортного передвижения людей с ограниченными возможностями, сохранение культурного наследия, отношение к домашним животным, организация досуга, очереди в детские сады, состояние подъездов жилых домов. Однако почему-то принято думать, что вызывающие недовольство составляющие городской среды требуют серьезного внимания исключительно со стороны властей. Но внимание к этим вопросам вполне может быть разделено с самим обществом за счет участия в их решении активных и заинтересованных граждан.
Модернизация российских городов требует значительных ресурсов и нетривиальных управленческих решений, если сравнивать российские города с мировыми инновационными центрами. Однако успешных результатов можно добиться, если делегировать осуществление модернизационных проектов тем, кто в них заинтересован, самим потенциальным инноваторам. Одно дело, когда население пассивно и сосредоточено на решении своих повседневных задач, и совершенно другое, когда люди выражают недовольство, демонстрируют наличие желания и энергии заниматься общественными вопросами, продуцируют соответствующие идеи. Оба случая предполагают разные стратегии поведения властных институтов.
После смены общественного уклада в начале 1990-х гг. население российских городов демонстрировало усталость от общественной деятельности: партийные и профсоюзные собрания, коллективные формы протеста за лучшую жизнь сменились культом индивидуальности и конкуренции за ресурсы. Личное время никто не хотел расходовать бесплатно, основными мотивирующими факторами стали материальное обустройство частного
15 Трубина Е.Г. Город в теории: опыты осмысления пространства. М., 2011. С. 135.
жизненного пространства, люди перестали проявлять интерес к тому, что не приносит им выгоды (чаще всего материальной) в краткосрочной перспективе. Такие настроения отразились как на снижении электорального участия граждан16, так и на дегра дации общественных институтов. Низкая гражданская активность не позволила, например, в полной мере реализовать в России реформу местного самоуправления, которое, так и не став реальным механизмом негосударственного решения вопросов местного значения, продолжает опираться на властную вертикаль. Государственные же институты как в силу внутренних свойств, так и в качестве субсидиарной ответственности, расширяли свое влияние вглубь социума, не встречая альтернативных механизмов самоуправления.
Эволюция общественного сознания демонстрирует сегодня в отдельных локальных сообществах пресыщение ценностями индивидуализма, возрождение движения к ценности коллективного блага. Средства коммуникации, которые являются лидерами рынка высоких технологий, социальные сети, ставшие неотъемлемой частью жизни современного человека, существенным образом расширили и активизировали публичное пространство населенных пунктов. Большие города первыми развернули и разгоняют этот маятник общественной активности в современной России. Большие города накопили достаточное количество социальной энергии, которая позволяет осуществлять как собственное развитие, так и модернизировать страну в целом. Хотя в этом движении много препятствий, которые не просто мешают поступательному движению вперед, но и в некоторых случаях откровенно нивелируют потенциал имеющегося интеллектуального и творческого капитала. Среди них можно выделить следующие препятствия:
1. Отсутствие стратегического проекта развития городов, обусловленное отраслевой зависимостью управления и социальной атомизацией.
2. Высокий уровень сохраняющегося социально-экономического расслоения населения российских городов.
3. Неумение адекватно воспринимать миграционные процессы.
4. Самовосприятие городов как места не для жизни, а для зарабатывания денег.
5. Увлеченность горожан личным автомобильным транспортом.
16 Если в 1989 г. явка на выборах народных депутатов СССР составляла 89,8%, то десятилетие спустя в выборах депутатов Государственной Думы (1999 г.) и Президента Российской Федерации (2000 г.) приняли участие лишь 61,9% и 68,6% избирателей соответственно. Позже эти цифры лишь снижались.
Поскольку города существенным образом различаются, доминирующие в них проблемы приобретают свой особый характер. В этой связи, не может быть универсальных правил формирования среды современного города, как не может быть и универсальной городской среды. Чтобы оставаться современным и конкурентоспособным, каждый город пытается найти и выразить свою индивидуальность, для этого придумываются бренды, развиваются партнерские связи, организуются культурные и спортивные события.
Однако, несмотря на отсутствие универсальных правил, эффективно сформированная городская среда приводит как раз к универсальным результатам, на которые ориентируются современные городские стратегии. Это прежде всего развитие туризма, приход инвестиций, спрос на продукцию городской экономики, привлечение высококвалифицированных профессионалов в качестве новых жителей города. Наиболее успешные центры современного урбанизма отличаются умением сбалансировать стратегические цели с потребностями и возможностями населения.
Уличная политика, вернувшаяся в Россию в ходе последней выборной кампании, была многообещающей, но и одновременно бесперспективной из-за масштабности, но краткосрочности ключевых лозунгов. Требование честных выборов объединили разобщенный социум (люди поняли общую заинтересованность в несфальсифицированных результатах своего волеизъявления), но охладили его пыл после получения обоснованного и, в общем, не вызывающего рациональных сомнений в легитимности результата (многочисленные социологические исследования и веб-камеры на избирательных участках невозможно проигнорировать). Итогом прокатившейся волны протестов стало консолидированное, активное, недовольное существующим положением дел меньшинство, готовое (за исключением отдельных «профессиональных революционеров») в том числе и к созидательным действиям во имя общего блага.
Сегодня это меньшинство становится социальным пространством влияния различных идейных центров, определяющих будущее России, полем конкурентной борьбы групп макроинтересов за геополитическое пространство. Примером такой конкуренции является беспрецедентная кампания по втягиванию этого меньшинства в дискуссию вокруг панк-акции в Храме Христа Спасителя в Москве в феврале 2012 г. и антицерковной риторики в целом. Происходит замещение угасшего интереса к выборам новым, побуждающим к действию и основанным на конфликте с властью информационным поводом.
Если государство сумеет канализировать волну недовольства, направив протестную энергию масс на создание нужных результатов, оно имеет шанс в очередной раз в своей истории осуществить гигантский скачок в развитии страны и реализовать амбициозные цели в ответ на комплексные и множественные глобальные вызовы. Если же повестка для так называемого креативного класса будет навязана иными группами интересов, власть рискует погрязнуть в перманентном подавлении растущего конфликта активного меньшинства и тяготеющего к стабильности большинства, в очередной борьбе за гражданский мир и национальное единство.
Наиболее результативным и очевидным механизмом применения протестной активности и направления соответствующей энергии в русло модернизации является курс на создание современной, удобной для жизни и располагающей к творчеству городской среды в мегаполисах. В них градус протестной активности наиболее высок, и население в силу своих ментальных и эмоциональных особенностей наиболее к этому подготовлено. Задача заключается в том, чтобы заинтересовать современных горожан, успевших зачастую модернизироваться быстрее мест своего проживания, вовлечь их в процессы создания нового и, как следствие, придать соответствующие импульсы всей стране, задать стандарты ее инновационного развития. Креативному классу нужны возможности, чтобы доказать и реализовать свою креативность. Иначе возникает соблазн попробовать самореализоваться за пределами России, но тогда в который раз успех будет чужим.
Список литературы
Cannon Т., Nathan M., Westwood A. Welcome to the Ideopolis. 2003. May. URL: http://ideopolis.info/downloads/ideopolis_r01.pdf (дата обращения: 30.07.2012).
Dinnie K. City Branding: Theory and Cases. N.Y., 2011.
Giffinger R, Pichler-Milanovic N. Smart Cities: Ranking of European Medium-sized Cities. Vienna, 2007.
Kotler P., Haider D., Rein I. Marketing Places: Attracting Investment, Industry, and Tourism to Cities, States, and Nations. N.Y., 2002.
Larsen K. Learning cities: the new recipe in regional development // OECD Observer. Paris, 1999.
Longworth N. Learning Cities, Learning Regions, Learning Communities: Lifelong Learning and Local Government. N.Y., 2006.
Жизнь большого города. Исследование Фонда «Общественное мнение». 2011. 01.09. URL: http://fom.ru/stolica/10152 (дата обращения: 29.08.2012).
Княгинин В., Щедровицкий П. Промышленная политика России. Кто оплатит издержки глобализации. М., 2005. Лэндри Ч. Креативный город. М., 2001.
Общество и власть в условиях политического кризиса. Доклад экспертов ЦСР Комитету гражданских инициатив. М., 2012. 24.05. URL: http://www.csr.ru/2009-04-23-10-40-41/365-2012-05-23-10-54-10 (дата обращения: 29.08.2012).
Социальный портрет протестного движения в Москве. ВЦИОМ. 2012. 27.06. URL: http://wciom.ru/index.php?Id=459&uid=112859 (дата обращения: 03.09.2012).
Трубина Е.Г. Город в теории: опыты осмысления пространства. М., 2011.
Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М., 2011.
