CC BY
15
СТАТЬИ
СУБКОНЦЕПТЫ «ОТЕЦ» И «МАТЬ» В ТРАДИЦИОННОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ СЕВЕРНОГО ПРИАНГАРЬЯ
Е. С. Смирнов
Ключевые слова: субконцепт «отец», субконцепт «мать», лингво-культурный концепт «семья», традиционная региональная лингвокуль-тура, устный текст, Северное Приангарье.
Keywords: subconcept "father", subconcept "mother", linguistic cultural concept "family", traditional regional linguistic culture, oral text, North Angara River basin.
DOI 10.14258/filichel(2022)1-01
Одним из актуальных объектов исследований в современной отечественной лингвистике является региональная лингвокультура, под которой вслед за О. В. Фельде мы понимаем целостное и одновременно гетерогенное лингвокогнитивное явление, обусловленное различными культурными кодами и субкодами (бытовым, мифологическим, социальным и др.); пространственными координатами; теми или иными ценностными доминантами, а также социальным опытом людей, проживающих в регионе. Региональная лингвокультура является неоднородной, поскольку проявляется в книжно-письменной, мультимедийной и традиционной формах [Felde, 2019, p. 58]. Лингвокультура Северного Приангарья, которую мы рассматриваем сквозь призму концептосферы, представляет собой традиционную региональную лин-гвокультуру. Её макроединицей является культуроносный устный текст.
Исследования традиционных региональных лингвокультур проводятся преимущественно в рамках лингвокультурологического и коммуникативного направлений русской диалектологии [Банкова, 2014; Волошина, 2016; Гольдин, Крючкова, Сдобнова, 2008; Гынгазова, Иванцо-ва, 2015; Калиткина, 2007; Кармакова, 2013]. В формирование эмпирической базы изучения региональных лингвокультур большой вклад внесли работы в области лингвокультурной и диалектной лексикографии [Бан-
кова, 2018; Традиционная культура Ульяновского Присурья, 2012; Язык русской деревни, 1994].
Изучение традиционной лингвокультуры Северного Приангарья началось относительно недавно. В рамках нарратологического, психолин-гвокультурологического, лингвокультурологического и лексикографического подходов особенности традиционной лингвокультуры Северного Приангарья рассматривают преимущественно иркутские и красноярские исследователи [Афанасьева-Медведева, 2007, 2008а, 2008б, 2010, 2011а, 2011б, 2012, 2014, 2015, 2016, 2017, 2018, 2020; Вязовикина, 2020; Кайзер, 2018; Фельде, 2015, 2019]. В данной работе использован психо-лингвокультурологический подход, в центре внимания которого находится феномен лингвокультуры. Одним из путей изучения особенностей лингвокультуры, в частности традиционной региональной лингвокультуры, является анализ концептов.
Цель настоящего исследования — анализ структуры и содержания субконцептов «отец» и «мать», входящих в лингвокультурный концепт «семья». Вслед за рядом учёных под лингвокультурным концептом мы понимаем многомерное ментальное явление, культурно детерминированную идеальную сущность, являющуюся носителем ценностной информации, а также наделённую способностью к вербализации посредством различных языковых знаков [Зыкова, 2017, с. 371; Карасик, 2009, с. 9].
На исследовательском этапе были использованы апробированный в лингвокультурологических исследованиях метод концептуального анализа [Карасик, 2002; Слышкин, 2004]; элементы компонентного анализа лексического значения слова, а также метод лингвистического описания.
Источниками работы являются устные тексты о «семье», содержащиеся в «Электронном текстовом корпусе лингвокультуры Северного Приангарья» (ЭТКЛСП)1, и нарративы, представленные в иллюстративной части многотомного «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири» Г. В. Афанасьевой-Медведевой (2007, 2008а, 2008б, 2010, 2011а, 2011б, 2012, 2014, 2015, 2016, 2017, 2018, 2020).
Лингвокультурный концепт «семья» является одним из сегментов мегаконцепта «свои». Также в структуру данного мегаконцепта входят такие лингвокультурные концепты, как «родня», «ангарцы», «сибиряки», «деревенские» и др. Формирование структуры и содержания перечисленных концептов обусловлено различными культурными кодами. Кровнородственный культурный код детерминирует структуру и со-
1 Здесь и далее в круглых скобках даны ссылки на тексты из списка источников, приведённого в конце статьи.
держание лингвокультурных концептов «семья» и «родня»; пространственный культурный код детерминирует структуру и содержание лингвокультурных концептов «сибиряки» и «ангарцы»; пространственный и социальный культурные коды обуславливают формирование лингво-культурного концепта «деревенские». В настоящем исследовании рассмотрено влияние кровнородственного культурного кода на формирование лингвокультурного концепта «семья» на примере анализа субконцептов «отец» и «мать».
Субконцепт «отец» в традиционной лингвокультуре Северного Приангарья
Именем субконцепта «отец» является слово отец. Согласно этимологическому словарю М. Фасмера слово отец происходит от пра-славянского варианта *о1ьсъ из *о1ькъ [Фасмер, 1987, с. 170]. П. Я. Черных, как и М. Фасмер, отмечает, что в общеславянском (праславянском) языке существовал вариант *о1ьсь. Также П. Я. Черных указывает на то, что в древнерусском языке с XI в. существовали такие слова, как отьць, отьнь, отьчий [Черных, 1999, с. 611]. Стоит добавить, что слово *о1ьсъ является общеславянским новообразованием, которое заменило в славянских языках индоевропейское название отца *рэ1ёг.
В. И. Даль в языке своего времени фиксирует слово отец в значении «у кого есть дети» [Даль, 2004, с. 45]. В «Большом толковом словаре русского языка» под редакцией С. А. Кузнецова и «Толковом словаре русского языка» под редакцией Т. Ф. Ефремовой основным значением слова отец является «мужчина по отношению к своим детям» (БТСРЯ; ТСРЯ). Анализ приведённых дефиниций позволяет выделить базовый понятийный признак в содержании исследуемого субконцепта: «мужчина, у которого есть свои дети».
Имя субконцепта «отец» имеет синонимичные варианты в устных текстах старожилов Северного Приангарья — «папа», «тятя», «батя»: Саженцев накопаем в палисадник цветов, а у нас пасека же была, папа на пасеке же работал (ЭТКЛСП); В колхозе работали. Я помню, как тятя смолу гнал, дёготь гнал (ЭТКЛСП); Батя мой охотник был, его все уважали (Афанасьева-Медведева, 2018, с. 145). Отметим, что во всех проанализированных нами текстах, лексемы которые объективируют рассматриваемый субконцепт, номинируют мужчин, являющихся родными отцами для информантов.
Анализ устных текстов старожилов Северного Приангарья о «семье» показал, что в содержании субконцепта «отец» можно выделить пять базовых концептуальных признаков:
а) кровное родство: Я ешшо небольша была, ешшо до колхозов, восьми годов, а копны уж возила на покосе, боронила. Я у папы первая, и боронила (Афанасьева-Медведева, 2014, с. 202); Отец мой видывал как-то. Такой, гыт, небольшой, маленькый, говорит. Отец мой родной видывал. Утром рано пошёл скоту давать сено, и он выскочил из-за хлева (Афанасьева-Медведева, 2014, с. 269);
б) глава семьи: у нас отец, мать, хотя он не прав, он сказал — мать делает всегда, как отец сказал. Муж у нас во всей деревне: муж — глава семьи (ЭТКЛСП); А родителей боялися, изменять слово. Если сказал отец, значит, слово — закон (Афанасьева-Медведева, 2014, с. 160);
в) место рождения: Отец родился в деревне Дворец по реке Ангаре (ЭТКЛСП); Тятя, он кровный, пановский. И тятины родители там были, и все (Афанасьева-Медведева, 2020, с. 402);
г) один из родителей, который занимался народными промыслами: у меня отец, дак он охотник был (ЭТКЛСП); У меня отец был рыбак и охотник (Афанасьева-Медведева, 2020, с. 402);
д) мастер на все руки (умеющий всё делать по дому): А он сам, отец, делал всё: и сани, ходки, и кошёлки, и короб свой, коробы (Афанасьева-Медведева, 2007, с. 363); И вот тятя ермо на корову сшил, как хомут. В эти сани склали тако чё было, само основно. Столы, это всё у нас было как, в то время вроде у нас такая мебель была, что ни у кого не было. Он всё мог сам делать (Афанасьева-Медведева, 2012, с. 275).
Образный слой субконцепта «отец» репрезентирован не так ярко, как понятийный и ценностный слои. Это связано с типом дискурса: в устном диалектном дискурсе содержится меньше образных признаков, чем в письменном дискурсе. Однако некоторые тексты раскрывают особенности образного слоя. Это определённые «картинки жизни», запомнившиеся информантам благодаря зрительному восприятию, которое «... важно до такой степени, что естественный язык, естественный интеллект и человеческий менталитет можно назвать „ориентированными на наглядность", „visually oriented", „перцептивно мотивированными"» [Рябцева]: Отец был высокий, стройный <...>. Служил он в Омске, в Томске, в Красноярске, в Енисейске, их перебрасывали (ЭТКЛСП); Мама у меня маленькая была, а папа здоровый был, высокий (ЭТКЛСП). При описании своих отцов коренные ангарцы используют перцептивную лексику, которая наглядно характеризует внешность и телосложение.
В ценностном слое субконцепта «отец» преобладает зона положительной оценки, представленная такими типами оценок, как общая, этическая, нормативная, эстетическая и интеллектуальная оценки. Данные типы выявлены с опорой на классификацию Н. Д. Арутю-
новой [Арутюнова, 1988, с. 75-77]. В проанализированных устных текстах перечисленные оценки эксплицированы различными оценочными прилагательными.
Некоторые информанты отмечают общие положительные качества своих отцов: Вот это отец мой, а это он в форме вот стоит, а это брат его. А это, это этого сын, видите? В казацкой форме. Отец хороший у меня был, очень хороший (ЭТКЛСП); Вот так вот стали жить оне. Пятьдесят лет прожили, детей нажили. Сроду он её не оскорбил, сроду он её не обозвал. У нас отец такой был хороший (Афанасьева-Медведева, 2007, с. 325).
Этическая оценка в устных текстах эксплицируется в таких высказываниях: В детстве нас как воспитывали... Воспитывали хорошо! Отец у нас очень строгий был. Попробуй-ка приведи вот к воротам своего жениха, он тя сразу выгонит! (ЭТКЛСП); Тятя строгий. Бедный, но строгий. Если мы едим, и вот крошку невзначай уроним на пол хлеба, как взглянет — мы как береста на угольях — сразу! (Афанасьева-Медведева, 2015, с. 347). В данных примерах прилагательное строгий выражает положительную оценку, так как информанты сами отмечают, что строгое воспитание со стороны отцов, т. е. требовательное, не допускающее какого-либо отклонения от устоявшихся, принятых норм поведения является хорошим, правильным воспитанием. Проанализированные тексты не отражают отрицательного воздействия строгого воспитания на информантов.
В некоторых текстах коренные ангарцы рассказывают о проявлении родительской любви к детям, отмечая радушие, приветливость отцов: Он такой, батя,у нас, ласкивый был, он никода не зарявёт, всё говорел:
— Ты, баская, куды пошла? Куды пошла?
Ласкивый был:
— Куды пошла, баска? Откуль пришла? Что сделала? (Афанасьева-Медведева, 2007, с. 310).
Также информанты отмечают такое нравственное качество у отцов, как прямота, честность, например: И вот тятя потом вот это так и работал, он не работал, а в праздники работал в церкви токо, а в будни он дома работал, пахота была, всё. Он будни отработал, а в праздники. Он безобманный был, не скрывал ничё (Афанасьева-Медведева, 2007, с. 472). В данном тексте использовано оценочное прилагательное безобманный, которое имеет значение «честный, живущий без обмана».
Стоит отметить контексты, в которых выражена нормативная оценка: Когда мы с Артюгино переехали, а отец у нас, мебель вся была своя, он был очень хороший столяр. Вообще он всё мог делать, в том числе мебель
была своя (ЭТКЛСП); Вытаскиваю я картошку — чистая, можно сразу отваривать в мундирах или почистить. Он <отец> говорит: «Давай в мундирах». Принёс я четыре глухаря, я говорю: «Батя, надо их как-то, это, щас я опотрошу, это, перья опалю и надо сварить, жарить». А он говорит: «А я уже приготовил протвень». Ну как, чтоб не сковороду, а на протвине. Крышку, всё сделал, ну, мастеровитый батя-то у меня. Что скажешь, то он и сделает (ЭТКЛСП). В данных примерах коренные ангарцы отмечают ремесленное мастерство своих отцов, умение заниматься плотницким трудом, что было нормой для деревенских мужчин.
Также в устных текстах с помощью прилагательных красивый и бравый эксплицирована эстетическая оценка: Отец-то у меня красивый был, черноглазый, чернобровый <...>. Мама не зря на его возарилася. Он бравый был (Афанасьева-Медведева, 2011а, с. 414).
В нашей картотеке есть контексты, в которых информанты приводят несколько положительных оценок: Отец у меня грамотный был. В колхозе работал, хороший мужик был. Грамотный был, ага (Афанасьева-Медведева, 2017, с. 183). В данном примере коренной ангарец эксплицирует общую и интеллектуальную оценки, используя прилагательные хороший и грамотный.
В некоторых устных текстах старожилов Северного Приангарья репрезентирована отрицательная оценка характера и поведения отцов: Тятя наш он шибко карактерный был. Всю войну прошёл. Нервный (Афанасьева-Медведева, 2017, с. 330); Тятя он, знашь, он кипятошный как был. Старики вот говорели, кипятошный человек. Вот он такой был. И в драку полезет. Горячий был <...>. Взрывной, нервный, неуравновешенный. Он, гыт, кипятошный человек, с ним надо востро смотреть, он может и огреть (Афанасьева-Медведева, 2018, с. 177). В приведённых примерах содержатся оценочные прилагательные, которые выражают отрицательную этическую оценку: нервный, взрывной, неуравновешенный, а также горячий в значении вспыльчивый. В данных примерах содержатся экспрессивные прилагательные, характерные для речи сибиряков-ангарцев: карактерный в значении «своенравный, вспыльчивый, с дурным характером» (Афанасьева-Медведева, 2017, с. 330); кипятошный — «несдержанный, вспыльчивый, резкий человек» (Афанасьева-Медведева, 2018, с. 177).
Также есть тексты, в которых приводится амбивалентная оценка: А отец был неграмотный, расписывался, а умнай был! Как в колхозе стали жить, тятя все дворы распланирует, где заставят его, строительный бригадир он был (Афанасьева-Медведева, 2010, с. 93). В данном
контексте с помощью прилагательного умный положительно оцениваются интеллектуальные качества отца, однако наряду с этим используется лексема неграмотный, которая свидетельствует о недостатке определённых знаний.
Таким образом, на материале устных текстов старожилов Северного Приангарья было проанализировано содержание и рассмотрены особенности вербализации слоёв исследуемого субконцепта. Стоит отметить, что в ценностном слое превалирует положительная оценка.
Субконцепт «мать» в традиционной лингвокультуре Северного Приангарья
Именем субконцепта «мать» является одноимённая лексема. М. Фас-мер отмечает, что лексема мать восходит к древнерусскому и старославянскому слову мати, которое родственно словам как из славянских языков: украинскому мати, белорусскому маць, словенскому mati и Т. д., так и из других языков: литовскому mote в значении «женщина», латинскому mater — «мать» и др. [Фасмер, 1986, с. 583]. Об этом же пишет и П. Я. Черных [1999, с. 516].
В «Большом толковом словаре русского языка» слово мать зафиксировано в значении «женщина по отношению к рождённым ею детям» (БТСРЯ); в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Т. Ф. Ефремовой в значении «женщина по отношению к её детям» (ТСРЯ). Анализ приведённых дефиниций слова мать позволяет выделить базовый понятийный признак в содержании субконцепта «мать»: «женщина, у которой есть рождённые ею дети».
Имя субконцепта «мать» в устных текстах старожилов Северного Приангарья представлено также однокоренными производными словами «мама» и «матерь»: Папу в армию взяли. С отца у меня осталась ещё сестрёнка, ногами не ходила. И вот отца-то не стало, мама одна осталась с нами двумя (ЭТКЛСП); У нас вот дедушка мой с моей матерью был на лодке, значит, ездил, у них было две лодки в артель (Афанасьева-Медведева, 2008б, с. 393). В проанализированных нами текстах лексема мать и её варианты номинируют женщин, которые являются родными матерями для информантов.
Анализ устных текстов старожилов Северного Приангарья о «семье» показал, что в содержании субконцепта «мать» можно выделить три базовых концептуальных признака:
а) кровное родство: Мама рассказывала, ночью, и я как раз, её разрушали, и я родилась в эту ночь, ну, мама рожала меня в эту ночь (Афанасьева-Медведева, 2020, с. 196); А сейчас чего?! Совсем жизнь другая. Утром встанешь рано, еду сваришь, потом на работу успеть надо. Я до-
ма-то жила с матерью — на мне всё было хозяйство (Афанасьева-Медведева, 2020, с. 157);
б) место рождения: А мама, как тебе сказать, ну пинчугская (ЭТКЛСП); А мама она с Ангары. На Ангаре тут деревня есть Дени-сово. Она там родилась (Афанасьева-Медведева, 2016, с. 363);
в) хранительница домашнего очага (выполнение социальной роли матери): О, дак икряник — это было первое дело! У нас же хариус был с икрой, шшука была с икрой, окунь был с икрой, эти, сороги — все были с икрой. Придёшь, очистишь. А у нас всё мама готовила. Мы работали, а она готовила, а мы всё у ней переняли! (ЭТКЛСП); Я всегда буду, чтоб чисто-чисто было дома. У нас, потому что у мамы было сильно чисто. А мы, чистое-то мама хотела, а нас пятеро (ЭТКЛСП).
В отличие от рассказов о внешнем облике отца, устные тексты, эксплицирующие образный слой субконцепта «мать», единичны. Как правило, это контексты, в которых с помощью перцептивных лексем информанты кратко описывают внешность матери, например: И потом, потом этот... тут кто-то сказал, что вот Анчирикова така, тятя её привёз. Она, мама-то, у меня <...> румяна была. Я на маму нахожу (Афанасьева-Медведева, 2007, с. 477).
В ценностном слое субконцепта «мать» преобладает зона положительной оценки, эксплицированная оценочными прилагательными, которые репрезентируют разные типы оценок. В некоторых текстах выражена общая оценка: А мама у нас хорошая была. Она нас ничего не ругала, но не распускали нас родители. Жили мы... Ни одна у нас не принесла, и ни тот, и ни другой (ЭТКЛСП);
[— Что-нибудь можете вспомнить про свою маму? Какая она была? — Собир.]
— Она у нас болела.
[— Какой она была по характеру? — Собир.]
— Нам-то хорошая была (ЭТКЛСП).
Также в проанализированных текстах эксплицирована нормативная оценка: А мать, она по людям ходила, косила, жала, где побелит, где по-стират. Безырывная была: работала, и работала, и работала. Где поспит, где не поспит. Чё-нибудь сделат, ей чё-нибудь дадут, у кого было-то чё дать (Афанасьева-Медведева, 2008а, с. 65). В данном примере использовано прилагательное безырывная, которое имеет значение «работающая без передышки, без отдыха» (Афанасьева-Медведева, 2008а, с. 65), что говорит о трудолюбии матерей.
В некоторых текстах эксплицируется эстетическая оценка: Мама у нас красивая была (ЭТКЛСП).
Однако преимущественно в устных текстах старожилов Северного Приангарья о «семье» выражена этическая оценка. Информанты рассказывают о доброте и гостеприимстве своих матерей: Всё Иван Ни-кандрович показывал, говорил, где, как, чё, слушали. Вот так все их, семеро. Но тётя Нюра, она как-то быстро умерла, заболела. А мама она долго прожила. У меня мама шибко добрая была (Афанасьева-Медведева, 2011а, с. 430);
[— Какая у Вас была мама? — Собир.].
— Добрая, матери всё время было жалко детей (ЭТКЛСП); Мама моя была шибко гостеприимная. Она без народа никак не могла. Она любила народ, любила угошшать, а сама не пила (Афанасьева-Медведева, 2011б, с. 243).
Проведённый анализ показал, что структура субконцепта «мать» состоит из понятийного, образного и ценностного слоёв. Наиболее ярко в устных текстах старожилов Северного Приангарья эксплицированы понятийный и ценностный слои исследуемого субконцепта. В ценностном слое превалируют разные виды положительных оценок.
Таким образом, было установлено, что субконцепты «отец» и «мать», которые входят в структуру лингвокультурного концепта «семья», детерминированного кровнородственным культурным кодом, занимают важное место в концептосфере традиционной лингвокуль-туры Северного Приангарья. Это определяется целым массивом куль-туроносных устных текстов, в которых информанты подробно рассказывают о судьбах своих родителей. Наиболее репрезентативные тексты были проанализированы в настоящем исследовании. Также стоит отметить большое количество оценочных контекстов, как правило, эксплицирующих положительную оценку поведения и характера родителей. К перспективам работы стоит отнести дальнейшее исследование структуры и содержания субконцептов «отец» и «мать» на основе направленного лингвистического эксперимента, в рамках которого коренные ангарцы смогут написать мини-сочинения об отношении к отцу и матери. Это позволит более детально проанализировать образные слои, а также углубить представления о понятийном и ценностном слоях исследуемых субконцептов.
Библиографический список
Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
Банкова Т. Б. Вещный мир традиционной сибирской свадьбы в лин-гвокультурологическом аспекте: от бытового к бытийному (на материа-
ле говоров Среднего Приобья) // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2014. № 3 (29).
Банкова Т. Б. Словарь сибирского свадебного обряда. т. 1: А — З. Томск, 2018.
Волошина С. В. Коммуникативная тактика сравнения в автобиографических рассказах (на материале диалектной речи) // Экология языка и коммуникативная практика. 2016. № 2.
Вязовикина О. В. Ангарский охотничий нарратив как объект лингвистического исследования // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2020. Т. 13, № 1.
Гольдин В. Е., Крючкова О. Ю., Сдобнова А. П. Оппозиция «город» — «деревня» в сознании носителей традиционной народной культуры // У чистого источника родного языка. Волгоград, 2008.
Гынгазова Л. Г., Иванцова Е. В. Ключевые ценности крестьянской культуры в высказываниях диалектной языковой личности о себе // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В. Е. Гольдина. М.; Саратов, 2015.
Зыкова И. В. Метаязык лингвокультурологии: константы и варианты. М., 2017.
Кайзер К. В. Концепт «знахарка» в ангарской лингвокультуре // Высокие технологии, наука и образование: актуальные вопросы, достижения и инновации. Пенза, 2018.
Калиткина Г. В. Тексты диалектного архива как базовый источник диалектной лингвокультурологии // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 298.
Карасик В. И. Концепт как индикатор эпохи («очковтирательство») // Политическая лингвистика. 2009. № 4 (30).
Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.
Кармакова О. Е. Русские диалекты как отражение народной жизни // Исследователь/Researeher. 2013. № 3-4.
Рябцева Н. К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и ан-тропоцентричность языка. URL: http://www.dialog-21.ru/digest/2000/ articles/ryabtseva/.
Слышкин Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград, 2004.
Традиционная культура Ульяновского Присурья: этнодиалектный словарь. Т. 1: А — Л / Колл. авт. И. С. Кызласова (Слепцова), А. П. Липатова, М. Г. Матлин, И. А. Морозов, Е. В. Сафронов, М. П. Чередникова и др.; отв. ред. И. А. Морозов, М. П. Чередникова. М., 2012.
Фельде О. В. Лингвокультурологическая информативность устного ангарского текста: код малой родины // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. 2019. № 4 (50).
Фельде О. В. Ангарский нарратив как объект исследования // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2015. № 10 (151).
Язык русской деревни / И. А. Букринская и др. М., 1994.
Felde Olga V. The Oral Text as a Translator ofAncient Linguoculture of the Northern Angara Region // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2019. 1.
Словари
БТСРЯ: Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. URL: http://gramota.ru/slovari/info/bts/.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 12 т. Т. 8. Ост — Пог. М., 2004.
ТСРЯ: Толковый словарь русского языка / под ред. Т. Ф. Ефремовой. URL: http://www.slovopedia.com/15/45-0.html.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986. Т. 2.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1987. Т. 3.
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. 1: А — Пантомима. М., 1999.
Список источников
СГРСБС: Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири. Иркутск, 2017. Т. 19.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири. Иркутск, 2016. Т. 18.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. Л. Л. Касаткин, С. А. Мызников. Иркутск, 2015. Т. 17.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. Л. Л. Касаткин, С. А. Мызников. Иркутск, 2014. Т. 13.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. В. М. Гацак, С. А Мызников. Иркутск, 2012. Т. 9.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. В. М. Гацак, С. А Мызников. Иркутск, 2011б. Т. 8.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. В. М. Гацак, С. А Мызников. Иркутск, 2011а. Т. 7. 544 с.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. В. М. Гацак, С. А Мызников. Иркутск, 2010. Т. 6.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / научн. ред. В. М. Гацак, Ф. П. Сороколетов. Иркутск, 20086. Т. 4.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / научн. ред. В. М. Гацак, Ф. П. Сороколетов. Иркутск, 2008а. Т. 3.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / научн. ред. Ф. П. Сороколетов. Иркутск, 2007. Т. 2.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири. Иркутск, 2020. Т. 22.
Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири. Иркутск, 2018. Т. 20.
ЭТКЛСП: Электронный текстовый корпус лингвокультуры Северного Приангарья. URL: http://angara.sfu-kras.ru/home.
References
Arutyunova N. D. Tipy yazykovykh znacheniy: Otsenka. Sobytie. Fakt. [Types of Language meaning: Evaluation. Event. Fact]. Moscow, 1988.
Bankova T. B. Veshchnyy mir traditsionnoy sibirskoy svad'by v lingvokul'turologicheskom aspekte: ot bytovogo k bytiynomu (na materiale govorov Srednego Priob'ya). [The "Material" World of a Traditional Siberian Wedding in the Linguoculturological Aspect: from the Common to the Existential (by the Source Material of Middle-Ob Dialects)]. In: Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. [Bulletin of Tomsk State University. Philology]. 2014. No 3 (29).
Bankova T. B. Slovar' sibirskogo svadebnogo obryada. [Dictionary of the Siberian Wedding Rite]. Tomsk, 2018. Vol. 1.
Voloshina S. V. Kommunikativnaya taktika sravneniya v avtobiograficheskikh rasskazakh (na materiale dialektnoy rechi). [Сommunicative Tactic of Comparison in Autobiographical Stories (on the Dialect Material)]. In: Ekologiya yazyka i kommunikativnaya praktika. [Ecology of Language and Communicative Practice]. 2016. No 2.
Vyazovikina O. V. Angarskiy okhotnichiy narrativ kak obekt lingvisticheskogo issledovaniya. [Angara Hunters' Narrative as an Object of Linguistic Studies]. In: Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. [Philology. Theory and Practice]. 2020. Vol. 13. No 1.
Gol'din V. E., Kryuchkova O. Yu., Sdobnova A. P. Oppozitsiya "gorod" — "derevnya" v soznanii nositeley traditsionnoy narodnoy kul'tury. [The Opposition "City" — "Village" in the Minds of the Native of Traditional Folk Culture]. In: Uchistogo istochnika rodnogoyazyka. [At the Pure Source of the Native Language]. Volgograd, 2008.
Gyngazova L. G., Ivantsova E. V. Klyuchevye tsennosti krest'yanskoy kul'tury v vyskazyvaniyakh dialektnoy yazykovoy lichnosti o sebe. [Key Values of Peasant Culture in the Utterances of Dialectal Language Personality about Herself]. In: Yazyk vprostranstve rechevykh kul'tur: K80-letiyu V.E. Gol'dina. [Language in the Space of Speech Cultures]. Moscow; Saratov, 2015.
Zykova I. V. Metayazyk lingvokul'turologii: konstanty i variant. [The Metalanguage of Linguoculturology: Constants and Variants]. Moscow, 2017.
Kayzer K. V. Kontsept "znakharka" v angarskoy lingvokul'ture. [The Concept "Healer" in the Linguistic Culture of Angara Region]. In: Vysokie tekhnologii, nauka i obrazovanie: aktual'nye voprosy, dostizheniya i innovatsii. [High technologies, science and education: current issues, achievements and innovations]. Penza, 2018.
Kalitkina G. V. Teksty dialektnogo arkhiva kak bazovyy istochnik dialektnoy lingvokul'turologii. [Texts of Midob Archive as Principle Sours of the Dialect Linguistic Culturology]. In: Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. [Bulletin of Tomsk State University]. 2007. No 298.
Karasik V. I. Kontsept kak indikator epokhi ("ochkovtiratel'stvo"). [A Concept as an Epoch Indicator (Show off in the Report)]. In: Politicheskaya lingvistika. [Political Linguistics Journal]. 2009. No 4 (30).
Karasik V. I. Yazykovoy krug: lichnost', kontsepty, diskurs. [Language Circle: Personality, Concepts, Discourse]. Volgograd, 2002.
Karmakova O. E. Russkie dialekty kak otrazhenie narodnoy zhizni. [Russian Dialects as a Reflection of Folk Life]. In: Issledovatel'/Researcher. [Researcher]. 2013. No 3-4.
Ryabtseva N. K. Mental'naya leksika, kognitivnaya lingvistika i antropotsentrichnost'yazyka. [Mental vocabulary, cognitive linguistics and the anthropocentricity of language]. URL: http://www.dialog-21.ru/digest/2000/ articles/ryabtseva/.
Slyshkin G. G. Lingvokul'turnye kontsepty i metakontsepty. [The linguistic cultural concept and metaconcepts]. Volgograd, 2004.
Traditsionnaya kul'tura Ul'yanovskogo Prisur'ya. Etnodialektnyy slovar'. [Traditional culture of the Ulyanovsk region. Ethno-dialect dictionary]. Responsible editors I. A. Morozov, M. P. Cherednikova. Moscow, 2012. Vol. 1: A — L.
Fel'de O. V. Lingvokul'turologicheskaya informativnost' ustnogo angarskogo teksta: kod maloy rodiny. [Linguacultural Informativeness of Oral Angara Text: Small Motherland Code]. In: Vestnik Krasnoyarskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. V. P. Astafeva. [Bulletin of Krasnoyarsk State Pedagogical University]. 2019. No 4 (50).
Fel'de O. V. Angarskiy narrativ kak ob'ekt issledovaniya. [Angarsk Narrative as the Subject of the Research]. In: Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Tomsk State Pedagogical University Bulletin]. 2015. No 10 (151).
Yazyk russkoy derevni. [The Language of the Russian Village]. Moscow, 1994.
Felde Olga V. The Oral Text as a Translator of Ancient Linguoculture of the Northern Angara Region. Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2019. No 1.
Dictionaries
BTSRYA: Kuznetsov S. A. (eds) Bol'shoy tolkovyy slovar' russkogo yazyka. [Large Explanatory Dictionary of the Russian Language]. URL: http://gramota. ru/slovari/info/bts/.
TSRYA: Efremova T. F. (eds) Tolkovyy slovar' russkogo yazyka. [Explanatory Dictionary of the Russian Language]. URL: http://www.slovopedia. com/15/45-0.html.
Dal'V. I. Tolkovyy slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka: V dvenadtsati tomakh. [Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language. In 12 vols.]. Moscow, 2004. Vol. 8.
Vasmer M. Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka. [Etymological Dictionary of the Russian Language]. Moscow, 1986. Vol. 2.
Vasmer M. Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka. [Etymological Dictionary of the Russian Language]. Moscow, 1987. Vol. 3.
Chernykh P. Ya. Istoriko-etimologicheskiy slovar' sovremennogo russkogo yazyka. [Historical and Etymological Dictionary of the Modern Russian language]. Moscow, 1999. Vol. 2.
List of sourses
SGRSBS: Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykal'skoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Irkutsk, 2017. Vol. 19.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar' govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Irkutsk, 2016. Vol. 18.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Edited by L. L. Kasatkin, S. A. Myznikov. Irkutsk, 2015. Vol. 17.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Edited by L. L. Kasatkin, S. A. Myznikov. Irkutsk, 2014. Vol. 13.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Edited by V. M. Gatsak, S. A. Myznikov. Irkutsk, 2012. Vol. 9.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Edited by V. M. Gatsak, S. A. Myznikov. Irkutsk, 2011b. Vol. 8.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Edited by V. M. Gatsak, S. A. Myznikov. Irkutsk, 2011a. Vol. 7.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. [Edited by V. M. Gatsak, S. A. Myzniko]. Irkutsk, 2010. Vol. 6.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia.]. In 20 vols. Edited by V. M. Gatsak, F. P. Sorokoletov. Irkutsk, 2008b. Vol. 4.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia.]. In 20 vols. Edited by V. M. Gatsak, F. P. Sorokoletov. Irkutsk, 2008a. Vol. 3.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia.]. In 20 vols. Edited by F. P. Sorokoletov. Irkutsk, 2007. Vol. 2.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Irkutsk, 2020. Vol. 22.
Afanas'eva-Medvedeva G. V. Slovar'govorov russkikh starozhilov Baykalskoy Sibiri. [Dictionary of Russian Dialects of Old Residents of the Baikal Siberia]. Irkutsk, 2018. Vol. 20.
ETKLSP: Elektronnyy tekstovyy korpus lingvokul'tury Severnogo Priangar'ya. [Electronic text corpus of the linguistic culture of the North Angara River basin]. URL: http://angara.sfu-kras.ru/home.
