СУБЪЕКТЫ ОСПАРИВАНИЯ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ Текст научной статьи по специальности «Право»

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

УДК 342.9

А. О. Вифлянцев

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» СУБЪЕКТЫ ОСПАРИВАНИЯ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ

Данная статья посвящена анализу основной проблемы института оспаривания нормативных правовых актов через призму субъектов оспаривания нормативных правовых актов - поиску разумного баланса между защитой частных прав и публичного интереса. Автор обращает внимание, что поиск баланса фактически сводится к выбору между так назысваемыми ошибками I рода (false positive), когда рассматривается заявление о признании нормативного правового акта недействующим от лица, которое не должно было это делать (своеобразное злоупотребление правом - сутяжничество), и ошибками II рода (false negative, ложноотрицательным результатом), когда суд ограничивает право на судебную защиту там, где оно должно быть гарантировано. С данных позиций анализируются изменения в регулировании института, которые произошли с принятием Кодекса административного судопроизводства РФ и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 50 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами». Особое внимание уделяется важной составляющей такого баланса - институту коллективных административных исков, дальнейшее развитие которого необходимо в настоящий момент, как в законодательстве, так и на практике. На основании проведенного исследования автор выдвигает некоторые предложения, направленные на совершенствование действующего правового регулирования в сфере обращения в суд группы лиц с коллективным административным исковым заявлением.

К л ю ч е в ы е с л о в а: судебный нормоконтроль, административное судопроизводство, коллективные иски, административный истец.

SUBJECTS OF CONTESTING NORMATIVE LEGAL ACTS

The present article aims to analyze the primary problem facing the institution of contesting normative legal acts - search for balance between the defence of private rights and public interest - by focusing on subjects of contesting normative legal acts. The author points out, that in order to find that balance a choice has to be made between type 1 errors (false positives) that may occur, for example, in the case of barratry, and type 2 errors (false negatives), when the court restricts the right to judicial protection even in cases where it should be guaranteed. Changes in the regulation of the institution caused by the adoption of the Code of Administrative Judicial Procedure of the Russian Federation and the resolution of a plenary session of the Supreme Court of the Russian Federation № 50 on 25.12.2018 are analyzed with the aforementioned errors taken into account. Special attention will be given to the institution of administrative class actions - a component, the need for which is strongly felt, as it is necessary for such a balance. On the basis of that analysis the author suggests possible ways of improving the existing regulation.

K e y w o r d s: cases of challenging normative legal acts, administrative proceedings, class actions, administrative plaintiff.

Институт оспаривания нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами (далее - «нормативные правовые акты»), получил свое первоначальное закрепле-

© Вифлянцев А. О., 2019

ние в 1994 г. в Гражданском кодексе РФ (далее -ГК РФ)1 как средство защиты от произвола подзаконных актов (ст. 12 и 13 ГК РФ)2. Учитывая, что гражданское законодательство регулирует правоотношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, сначала указанный институт

не подразумевал чего-то большего, чем защиту субъектов гражданского оборота своих прав. Возможно, это объясняет то, что в действовавшем на тот момент ГПК РСФСР3 данная категория дел не была вынесена в самостоятельную категорию дел.

Судебная практика, а также научные работы позволили достаточно быстро осознать, что институт оспаривания нормативных правовых актов является не только, а возможно, и не столько институтом защиты гражданских прав, сколько институтом защиты публичных интересов.

Принятие Кодекса административного судопроизводства РФ4 (далее - КАС РФ) в значительной мере способствовало развитию законодательного регулирования нормативных правовых актов именно в сторону института с двойственной правовой природой, специфика которого состоит в том, что, с одной стороны, оспаривание нормативных правовых актов является способом защиты, прежде всего, гражданских прав, и данный способ защиты прямо упоминается в ст. 12 ГК РФ. Аналогичной правовой позиции придерживается Конституционный Суд РФ5. Более того, как отметил Конституционный Суд РФ, обращение в суд с требованием признать нормативный правовой акт недействующим является механизмом, с помощью которого граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (п. 1 ст. 9 ГК РФ)6. С другой стороны, специфика споров об оспаривании нормативных правовых актов состоит в том, что данные споры призваны «защитить» не только частные права, но и публичный интерес, что выражается в заинтересованности государства в совершенствовании законодательства путем признания недействующими актов, принятых, например, с нарушением процедуры принятия нормативного правового акта. В связи с вышесказанным представляется необходимым поиск разумного баланса между наличием процессуальных прав и обязанностей, которые, с одной стороны, позволили бы защитить частные интересы, а с другой - защищали бы и публичные интересы.

Одним из направлений поиска баланса является исследование вопроса о возможных субъектах оспаривания нормативных правовых актов. Институт оспаривания нормативных правовых актов, выступая институтом гражданского права, должен подразумевать обращение частного лица за защитой своего уже нарушенного права. Такая радикальная позиция не отвечала бы интересам государства, так как это настолько сузило бы круг возможных заявителей, что нормативные правовые акты, которые противоречат вышестоящему нормативному правовому акту, существовали

бы в силу недостаточного количества субъектов оспаривания. В государстве, которое ничего не тратило бы на судебный процесс, господствовала бы другая радикальная позиция: любой субъект мог бы оспаривать нормативные правовые акты неограниченное количество раз, так как активный судебный нормоконтроль способствовал верховенству права в таком государстве. Однако в условиях ограниченных государственных ресурсов законодатель и судебная практика вынуждены находить оптимальные пути решения таких вопросов.

Ранее ГПК РФ рассматривал данный институт прежде всего с позиций ст. 12 ГК РФ, допуская обращения в суд, во-первых, частных лиц (гражданин или организация, считающие, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются их права и свободы), а во-вторых, прокурора. Иные государственные органы (Президент Российской Федерации, Правительство Российской Федерации, законодательный (представительный) орган субъекта Российской Федерации, высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации, орган местного самоуправления, глава муниципального образования) могли обратиться в суд только в том случае, если считали, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом нарушена их компетенция.

КАС РФ, а потом и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 50 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами»7 (далее - постановление Пленума ВС РФ № 50) осуществили большую работу: во-первых, по развитию института в целом, во-вторых, по поиску вышеуказанного баланса. В настоящий момент ст. 208 КАС РФ фактически выделяет следующих возможных субъектов оспаривания нормативных правовых актов:

- лица, в отношении которых применен этот акт, а также лица, которые являются субъектами отношений, регулируемых оспариваемым нормативным правовым актом, если они полагают, что этим актом нарушены или нарушаются их права, свободы и законные интересы;

- общественное объединение в защиту прав, свобод и законных интересов всех членов данного общественного объединения в случае если это предусмотрено федеральным законом;

- прокурор в пределах своей компетенции, Президент Российской Федерации, Правитель-

I

о

ство Российской Федерации, законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации, высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации), орган местного самоуправления, глава муниципального образования, а также в случаях, предусмотренных федеральным законом, иные лица, полагающие, что принятый нормативный правовой акт не соответствует иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, нарушает их компетенцию или права, свободы и законные интересы граждан;

- Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, избирательная комиссия субъекта Российской Федерации, избирательная комиссия муниципального образования, полагающие, что оспариваемый нормативный правовой акт не соответствует иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, нарушает избирательные права или право на участие в референдуме граждан Российской Федерации либо компетенцию избирательной комиссии.

Анализ внесенных КАС РФ изменений позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, Кодекс значительно расширил субъектный состав лиц, имеющих право оспаривать нормативный правовой акт в части государственных органов. Во-вторых, КАС РФ изменил формулировку для субъектов частного права. Ранее критерием обращения был факт того, что лицо считало, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются его права и свободы. В свою очередь, КАС РФ добавил требование о необходимости быть лицом, в отношении которого применен этот акт, а также лицом, которое является субъектом отношений, регулируемых оспариваемым нормативным правовым актом. Буквальное толкование данной нормы приводит нас к мысли, что нормативный правовой акт сначала должен быть применен к конкретному лицу, который может выступать заявителем. Такая ситуация может возникнуть, например, в случае регистрации юридического лица. Должно ли лицо подать документы на регистрацию юридического лица и получить отказ в регистрации, чтобы стать субъектом соответствующих правоотношений?

Пункт 5 постановления Пленума ВС РФ № 50 справедливо расширяет необходимый круг заявителей, давая ответ на озвученный вопрос следующим образом: с административным ис-

ковым заявлением о признании нормативного правового акта не действующим полностью или в части вправе обратиться лица, которые являются субъектами отношений, регулируемых оспариваемым нормативным правовым актом, если они полагают, что оспариваемым актом нарушены, нарушаются или могут быть нарушены их права, свободы и законные интересы, в том числе лица, в отношении которых применен этот акт, а также иные лица, чьи права, свободы, законные интересы затрагиваются данным актом (п. 3 ч. 1 ст. 128, ч. 1 ст. 208КАСРФ).

Полагаем, проблема субъектного состава, в частности, лиц, которые могут выступать в роли заявителей по делам об оспаривании нормативных правовых актов, является одной из наиболее дискуссионных. Вопросы о любом нормативном регулировании в большинстве случаев сводятся на практике к выбору между так называемыми ошибками I рода (false positive), когда рассматривается заявление о признании нормативного правового акта недействующим от лица, которое не должно было это делать (своеобразное злоупотребление правом - сутяжничество), и ошибками II рода (false negative, ложноотрица-тельным результатом), когда суд ограничивает право на судебную защиту там, где оно должно быть гарантировано. Как нам представляется, применительно к делам об оспаривании нормативных правовых актов такой вопрос не должен ставиться остро из-за крайне выраженного публичного интереса. В признании нормативного правового акта недействующим в случае его несоответствия иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, заинтересовано не только частное лицо, как в приведенном примере. Частное лицо, возможно, даже больше заинтересовано соблюсти все требования, даже если они незаконные, и успешно зарегистрировать юридическое лицо. В признании незаконным такого акта заинтересовано прежде всего государство, чтобы такой нормативный правовой акт в дальнейшем не нарушал прав граждан. Поэтому по данной категории в целях реализации права на судебную защиту и обеспечения законности целесообразнее рассмотреть заявление, которое, возможно, является злоупотреблением права на обращение, чем не рассмотреть заявление, которое рассмотреть было необходимо.

Кроме того, буквальное толкование данного положения КАС РФ приводит к мысли о том, что закон допускает обращение с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта недействующим: государственных органов в защиту неограниченного круга лиц, общественного объединения в защиту всех

членов общества, лица, если его право нарушено, т. е. Закон подразумевал обращение в суд физического лица в защиту своего права или законного интереса.

Пленум Верховного Суда РФ № 50 по данному вопросу занял следующую позицию. По смыслу ч. 2-3, 5 ст. 40, ч. 2 ст. 208 КАС РФ общественное объединение вправе обратиться в суд общей юрисдикции с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта не действующим полностью или в части в защиту прав, свобод и законных интересов членов данного общественного объединения или в защиту неопределенного круга лиц, в случае если это предусмотрено федеральным законом (например, ч. 4 ст. 4 Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 315-Ф3 «О саморегулируемых организациях», абз. 8 п. 1 ст. 12 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», абз. 9 ч. 2 ст. 45 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей»).

Такое нормотворчество со стороны Верховного Суда РФ следует оценить как исключительно положительный шаг, особенно в контексте предоставления таких полномочий общественным объединениям, которые являются эффективным институтом по защите прав неопределенного круга лиц. Формулировка же «в защиту прав, свобод и законных интересов всех членов данного общественного объединения» не только излишне ограничивает круг дел, но и не обеспечивает последовательную реализацию права на судебную защиту.

При этом п. 15 постановления Пленума ВС РФ № 50 не в полной мере соответствует вышеописанной логике, что придает некое внутреннее противоречие самому постановлению Пленума ВС РФ: «В свою очередь, если из сведений, содержащихся в заявлении и (или) приложенных к нему документов, с очевидностью следует (курс. - А. В.), что административный истец не может выступать субъектом отношений, регулируемых оспариваемым актом, либо следует, что оспариваемый акт не может нарушать или иным образом затрагивать права, свободы, законные интересы административного истца (например, гражданин оспаривает нормативный правовой акт законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации, определяющий налоговую ставку налога на имущество организаций), судья отказывает в принятии заявления к производству (п. 3 ч. 1 ст. 128, ч. 1 ст. 208 КАС РФ)».

Данный пункт постановления Пленума перекликается с п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 (в ред.

от 09.02.2012 г.) «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части»: «Судья отказывает в принятии заявления в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 134 или частью 8 статьи 251 ГПК РФ в случаях, когда в заявлении гражданина или организации оспаривается полностью или в части нормативный правовой акт, очевидно не затрагивающий их права (курс. - А. В.) и свободы, тогда как это обстоятельство является необходимым условием проверки акта или его части в порядке, предусмотренном главой 24 ГПК РФ (например, заявление граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, об оспаривании полностью или в части нормативных правовых актов, регулирующих отношения с участием организаций и индивидуальных предпринимателей)»8. Безусловно, положительной тенденцией является исключение неудачного примера, поскольку фактически устанавливалась презумпция того, что для оспаривания нормативного правового акта необходимо обладать соответствующим правовым статусом.

Однако в целом пункт сложно признать удачным. Во-первых, словосочетание «с очевидностью следует» является оценочной категорией. Как может судья без рассмотрения обстоятельств дела по существу оценить, например, возможность нарушения прав заявителя в будущем? Конституционный Суд РФ в определении от 8 июля 2004 г. № 238-О9 уже высказывался по аналогичному вопросу следующим образом: «Пункт 1 части первой статьи 134 ГПК Российской Федерации в системной связи с частью первой статьи 246 и частью первой статьи 251 данного Кодекса не предполагает отказ суда в принятии заявления о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта органа государственной власти противоречащим закону в случае, если заявитель считает, что этим актом нарушаются его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами, и, следовательно, не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявителя.

Иное означало бы, что в стадии возбуждения дела, в которой не проводится судебное заседание с участием сторон и решаются вопросы лишь процессуального характера, судья своим постановлением, приобретающим после его вступления в силу в соответствии со ст. 13 ГПК Российской Федерации обязательный характер, определяет содержание прав и обязанностей субъектов спорного материального правоотношения. Однако такой подход не согласуется с конституционной природой судопроизводства, в

I

о

силу которой решение вопросов материального права должно осуществляться в судебном заседании при разрешении дела по существу на основе состязательности и равноправии сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации)».

Во-вторых, суд должен, основываясь исключительно на тексте искового заявления, фактически провести оценку, результатом которой будет возможный отказ в принятии искового заявления, а значит, ограничение субъективного права на судебную защиту, а также функционирование в дальнейшем возможного незаконного акта.

А. В. Ильин объясняет данную схему через «модель, при которой предметом судебной деятельности выступает проверка законности нормативного правового акта, но условием возбуждения процесса ставится не статус заявителя, а нарушение его прав и законных интересов оспоренным нормативным правовым актом. <...>Это, несомненно, более прогрессивная модель, поскольку она отвергает право законодателя наделять отдельных лиц привилегией оспаривать нормативные правовые акты, но предоставляет это право всем тем, кто в этом больше всего нуждается. В то же время из-за того, что основной целью процесса и в этом случае является исследование вопроса о законности или незаконности самого оспариваемого акта, возможности защиты прав граждан от незаконных нормативных правовых актов серьезно ограничиваются, поскольку, кроме стадии возбуждения дела, субъективная заинтересованность заявителя не способна оказать существенное влияние на ход процесса, так как вопрос законности не может зависеть от усмотрения и способностей отдельно взятого заявителя» 10.

Данная концепция логично объясняет все теоретические внутренние противоречия законодательного регулирования в данной сфере. Однако, как нам представляется, основная сложность возникает при практическом применении данных норм. Если заявитель выступает только инициатором проверки законности, и нарушение прав нужно исключительно для проверки полномочий, а «определение правомерности оспариваемого акта всецело составляет задачу суда ex officio»11, то последовательно должен смещаться баланс состязательности в самом процессе, так как фактически суд, убедившись prima facie в убедительности доводов административного истца, должен будет в одном лице занимать и позицию истца, и позицию суда. В настоящий момент законодатель не считает нужным идти по этому пути.

Безусловно, следует отметить, что Верховный Суд РФ, пытаясь найти компромисс, указывает, что суды в случае принятия решения об отказе в

принятии искового заявления должны быть крайне сильно убеждены в необходимости принятия такого решения. Верховный Суд РФ использует формулировку «с очевидностью следует», что соответствует уголовному стандарту доказывания -«вне разумных сомнений». Полагаем, Верховный Суд РФ, действуя в рамках п. 3 ч. 1 ст. 128 КАС РФ, движется в правильную сторону. Тем не менее законодательное регулирование в данной части, пожалуй, не идеально, особенно в контексте того, что заявитель лишается ряда субъективных прав (права на заключение мирового соглашения, права на отказ от административного иска) после подачи и принятия судом к производству заявления о признании нормативного правового акта недействующим.

Как уже отмечалось выше, КАС РФ значительно расширил полномочия государственных органов по оспариванию нормативных правовых актов, однако на практике данное право не стало пользоваться популярностью среди представителей государственных органов. Так, в справочно-правовой системе «КонсультантПлюс» не содержится каких-либо данных о том, что ЦИК РФ обращался в суд с требованием признать нормативный правовой акт недействующим, как и, например, Президент РФ. Тем не менее, нам представляется, расширение субъектного состава заявителей, наделенных правом на обращение в суд с административным исковым заявлением об оспаривании нормативного правового акта, является положительной тенденцией, так как сфера компетенции подобных органов не предусматривает, например, проверку законности деятельности иных органов. В силу этого предъявление вышеуказанным органом административного искового заявления о признании нормативного правового акта недействующим должно быть и является исключительным случаем, своеобразным «скальпелем» для исправления законодательства.

При этом постановление Пленума ВС РФ № 50 расширяет и эти полномочия. Например, прокурор, а также в случаях, предусмотренных федеральным законом, государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы могут обратиться с заявлением об оспаривании нормативного правового акта об интеллектуальных правах или акта об интеллектуальных правах, обладающего нормативными свойствами (ст. 52-53, ч. 2 ст. 192, ч. 2 ст. 195.1 АПК РФ12). При этом согласно ст. 195.1 АПК РФ прокурор, а также государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы вправе обратиться в Суд по интеллектуальным правам с заявлениями о признании нормативных правовых актов недействующими, если полагают, что такой оспа-

риваемый акт или отдельные его положения не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, и нарушают права и законные интересы граждан, организаций, иньх лиц.

Таким образом, постановление Пленума ВС РФ № 50, во-первых, в некоторых случаях корректирует неидеальное законодательное регулирование, а во-вторых, позволяет находить внутреннюю логику законодательства и правовой системы. Как уже отмечалось выше, действующее законодательное регулирование в отношении субъектов оспаривания нормативных правовых актов во многом нашло разумный баланс между защитой частных прав и публичного интереса.

К сожалению, постановление Пленума ВС РФ № 50 не стало развивать институт коллективного административного искового заявления, ограничившись упоминанием о том, что все субъекты имеют право на обращение в суд с таким заявлением. С нашей точки зрения, такой подход заслуживает серьезной критики. Важнейшим субъектом по данной категории дел является группа граждан, обращающаяся с коллективным административным иском. Во-первых, как уже отмечалось выше, оспаривание нормативных правовых актов направлено, в том числе, на достижение публичного интереса. В такой ситуации административный истец в некоторой мере выступает альтруистом. Учитывая требования об обязательном участии в процессе через профессионального представителя при рассмотрении административных дел об оспаривании нормативных правовых актов в верховном суде республики, краевом, областном суде, суде города федерального значения, суде автономной области, суде автономного округа, апелляционном суде общей юрисдикции, кассационном суде общей юрисдикции, в Верховном Суде Российской Федерации (ч. 9 ст. 208 КАС РФ), а также о запрете в одном производстве рассматривать требование об оспаривании нормативного правового акта и иные материально-правовые требования (п. 14 постановления Пленума ВС РФ № 50), такая ситуация приводит к некоторому нарушению разумного баланса, когда лицо не может защитить гражданские права удобным для себя способом защиты. Своеобразной «компенсацией» должны выступать административные коллективные иски, так как позволяют возложить бремя финансирования не на одно лицо, а на группу лиц. Во-вторых, рассмотрение в одном процессе всех имеющихся доказательств незаконности нормативного правового акта способствует правильному и своевременному рассмотрению и разрешению административных дел, что отвечает задачам административного судопроизводства.

Кроме того, коллективные административные иски способствуют экономии ресурсов судейского корпуса, так как вместо дробления на несколько процессов с возможным параллельным рассмотрением у нескольких судей, требование о признании нормативного правового акта недействующим рассматривается у одного судьи.

Самый важный вопрос, который не получил ни теоретического, ни практического обоснования, состоит в следующем: в чем заключается необходимость присоединения к требованию о признании нормативного правового акта недействующим не менее 20 лиц ко дню обращения в суд лица, выдвинувшего требование о защите прав и законных интересов группы лиц? Как нам представляется, на практике далеко не всегда есть 20 человек, готовых инвестировать в судебный процесс, который может привести к отмене нормативного правового акта. В результате это приводит к значительному ограничению использования института коллективных исков, что не только ограничивает право лиц на судебную защиту, но и ставит под угрозу правильное и своевременное рассмотрение дела.

Кроме того, инициирование подачи коллективного иска всегда связано с желанием членов такой группы решить свои проблемы «чужими руками» (free-rider problem). Например, есть группа лиц из 50 человек, которые полагают, что их права нарушает нормативный правовой акт. В настоящий момент законодательство создает стимулы каждому члену такой группы отказываться от участия в таком коллективном иске. Во-первых, всегда есть надежда, что оставшиеся 49 человек решат инициировать такой судебный спор, а значит, оставшийся 1 человек, ничего не заплатив, получит максимальную прибыль в данной ситуации: он гарантированно ничего не потеряет от процесса, но зато может получить прибыль в виде отмены акта, который, по его мнению, нарушает его права. Во-вторых, в случае отказа в удовлетворении коллективного иска такой человек сохраняет возможность обратиться в суд с заявлением о признании указанного нормативного правового акта недействующим. Иными словами, оптимальная стратегия для каждого такого человека будет заключаться в уклонении от участия в коллективном административном иске. Фактически действующее законодательство создает стимулы для 50 параллельных судебных процессов с одинаковым требованием. Главная сложность при решении данной проблемы нам видится в том, что законодательство не предусматривает и не должно предусматривать обязанности участия в судебном споре, а значит, предусмотреть механизм принуждения невозможно.

I

о

Одним из возможных вариантов представляется создание стимулов для участия в подобных спорах через механизм преюдиции - еще одна проблема, которая не была решена ни в законодательстве, ни в постановлении Пленума ВС РФ № 50. Так, не решен вопрос о том, в отношении кого будет действовать в дальнейшем прею-диция по решению, в результате которого акт не признан недействующим. С одной стороны, поскольку все споры о нарушении прав разных лиц нетождественны между собой по субъектному критерию, предмету или основанию, все заинтересованные лица вправе в целях защиты своих прав обратиться с самостоятельным заявлением об оспаривании этого же нормативного правового акта в суд, требуя защиты своих нарушенных прав, независимо от того, рассматривал ли суд ранее оспоренное положение, по какому основанию и какое им было принято решение13. С другой стороны, проблема преюдиции также связана со спорами о виде нормоконтроля, который закреплен в действующем КАС РФ. В случае если мы признаем такой нормокон-троль абстрактным и если есть фактический запрет рассматривать нормативный правовой акт по существу, а рассмотрения - только с точки зрения правильности процедур принятия нормативного правового акта, - не вполне понятен смысл повторной проверки. Уклонившись от теоретических дискуссий, мы готовы предложить вариант, который на практике способен решить желание возможных участников группового иска решить свои проблемы «чужими руками». Такой вариант развития законодательства видится в законодательном закреплении возможности по усмотрению суда признавать преюдициальное значение судебного решения в случае повторного оспаривания нормативного правового акта для субъектов одной группы. Данный риск будет являться достаточным стимулом для того, чтобы люди объединяли свои ресурсы для оспаривания нормативных правовых актов, а не пытались «чужими руками» решить свои проблемы, понимая при этом, что в случае неуспеха членов одной группы остается законодательная возможность оспорить тот же нормативный правовой акт по тем же основаниям.

Как нам представляется, в законодательном регулировании с помощью постановления Пленума ВС РФ № 50 произошел большой прогресс в поиске разумного баланса между защитой

частных прав и публичного интереса. Тем не менее вышеуказанные проблемы в использовании коллективных административных исков значительно ограничивают потенциал оспаривания нормативных правовых актов как способа защиты и частных прав, и публичного интереса. Кроме того, в настоящий момент есть серьезный запрос на решение проблем, в том числе вышеуказанным способом, через законодательное закрепление возможности по усмотрению суда признавать преюдициальное значение судебного решения в случае повторного оспаривания нормативного правового акта для субъектов одной группы.

1 Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».

2 См.: Султанов А. Р. Защита от нормативных актов, утративших силу // Вестник гражданского процесса. 2019. № 3. С. 231-252.

3 Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».

4 Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации : федер. закон от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

5 Постановление КС РФ от 6 декабря 2017 г. № 37-П ; Определения КС РФ от 27 сентября 2016 г. № 1782-О, 1784-О ; и др.

6 См.: Гаджиев Г. А. Нормоконтроль в сочетании с деликтными исками - эффективный способ защиты прав предпринимателей : комментарий к постановлению КС РФ от 06.07.2018 № 29-П // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. № 12. С. 63-71.

7 Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».

8 Там же.

9 По жалобе гражданина Тимонина Дмитрия Викторовича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134, статьей 248, частями первой и восьмой статьи 251 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда РФ от 8 июля 2004 г. № 238-О. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

10 Ильин А. В. Конституционные основания осуществления нормоконтроля в гражданском процессе и предмет судебной деятельности // Вестник гражданского процесса. 2017. № 2. С. 31-46.

11 Там же.

12 Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

13 См.: Ильин А. В. Указ. соч. С. 31-46.

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Вифлянцев А. О., магистр права, аспирант, юрист в ПАО «СИТИ» (Москва)

e-mail: aoviflyantsev@gmail.com

National Research University «Higher school of Economics»

Viflyantsev A. O., Master of Law, Post-graduate Student, Lawyer in PJSC «CITY» (Moscow) e-mail: aoviflyantsev@gmail.com