CC BY
91
дискуссия
журнал научных публикаций
А. Р. Салгириев, канд. полит. наук, ст. преподаватель,
кафедра социально-культурного сервиса и туризма,
Чеченский государственный университет,
г. Грозный, Россия,
010585@list.ru
СУБЪЕКТНОСТЬ ЭЛИТ В СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССАХ
Совокупность субъектов политического процесса иерархически организована в зависимости от их статуса в обществе, системы выполняемых ролей и функций, авторитета и престижа. Политическое неравенство определяется различным доступом к ресурсам публичной власти и влияния, диспозициями в поле отношений господства и подчинения.
Субъект — прежде всего, носитель политического интереса. Субъект целостен. Он во взаимодействии с другими воспроизводит себя и обеспечивает преемственность действий. Субъект осознает себя в деятельности. Со знанием связана ответственность, характеризующая состояние субъектности.1 Ответственность основана на знании субъекта о возможных последствиях своих действий, понимании причинной связи между ними и будущей ситуацией и состоит в готовности действовать в данных и осознанных условиях.
Важнейшей харак- -
теристикой субъекта в наше время становится ресурсность, раскрывающаяся как способность действовать и изменять мир в данных политических условиях. Ресурс-ность субъекта описывается в терминах видов капитала: социального, человеческого, культурного и др.
К характеристике субъекта так же следует отнести коммуникативность2. Комму-
Политическое неравенство определяется различным доступом к ресурсам публичной власти и влияния, диспозициями в поле отношений господства и подчинения.
никативность проявляется в обмене смыслами и кооперации с другими субъектами.
По определению М. Н. Афанасьева, «субъектом политики следует признать лишь того, кто предъявляет социально значимый проект развития сообщества и волю к его реализации»3. Политический субъект совершает деятельность, направленную на использование публичной власти с целью реализации общественно значимых интересов.
Понятие «актор» схоже с понятием «субъект». Так, И. А. Климов определяет коллективного актора как «институции и формальные организации, индивиды, действующие от имени этих организаций, или сложившееся в некой ситуации сообщество или группа»4. Понятие «актор» всегда связано с действием: «Действие — это всегда влияние и участие в ситуации или проблеме, то есть всегда деятельное присутствие». Одним из важных критериев существования и функционирования коллективного деятеля можно считать наличие ресурса, способного оказывать влияние.
Появление термина «субъектность» требует его четкого определения. Понятия «субъект» и «субъектность» различаются тем, что субъектность является динамичной характеристикой группы, в то время как «субъект» представляет собой статус, приписываемый наблюдателем группе или индивиду в про-
№ 8 (38) СЕНТЯБРЬ 2013
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций Ц
цессе взаимодействия и обменов деятельно-стями и их результатами.
Цели коллективного субъекта заданы политической стратификацией настолько сильно, что произ- -водимое им и те цели, которые он достигает, мы можем понять только в совокупном анализе остальных субъектов (носителей интересов), действующих в этом поле. Интерес для коллективного субъекта выступает как аналог интенции для индивидуального субъекта. Однако интерес сложным образом распределяется среди носителей коллективности. Он многократно опосредуется и преломляется структурой коллективного субъекта, причем таким образом, что узнать его часто сложно.
Часто структура коллективного субъекта держится не на кооперации, т.е. взаимовыгодном взаимодействии индивидуальных субъектов, для которых организация совместной деятельности есть средство эффективного удовлетворения потребностей, а на доминировании, контроле и принуждении.
Продуктивным может быть рассмотрение коллективного субъекта, прежде всего, как субъекта в поле взаимодействия. В этом случае основными характеристиками первого уровня становятся его целостность, последовательность и определенность. Требования, предъявляемые к претенденту на статус субъекта, выглядят так: способность быть целостным, т.е. предсказуемым и определенным, способность занимать позиции в отношениях, способность артикулировать свои интересы. Отсутствие определенности приводит к отсутствию субъекта. Характеристики второго уровня относятся к структуре коллективного субъекта и обеспечивают реализацию требований.
Актор политического процесса, исходя из определения Дж. Ко-улмэна, — такой субъект :
социального действия, который обладает интересами, ресурсами и стратегиями для достижения своих целей. Следовательно,
Субъектом политики следует признать лишь того, кто предъявляет социально значимый проект развития сообщества и волю к его реализации.
Процессы стратификации 1990-2000-х гг. дезинтегрировали общество, качественно сократили средние слои и увеличили маргинальные, малообеспеченные группы.
взаимодействия относится к акторам, набирая «достаточный вес» в сообществе. Акторы могут проявлять неравную способность к артикуляции своих интересов, к целера-циональному поведению и достижению своих целей (т.е., проявлять разные уровни субъ-ектности). Но главное их качество — акторы реализуются благодаря своим взаимодействиям в политическом процессе.
Акторы могут быть как индивидуальными (лидеры), так и ассоциативными (элиты, группы интересов, партии, институты государственной власти и местного самоуправления). Исходя из идей Т. Парсонса, акторы действуют в соответствии со своими «статусно-ролевыми комплексами» и «коллективными символами»5.
Для нашей темы важно деление акторов по уровням их политического влияния. Акторы макроуровня (органы государственной власти, элиты, правящие лидеры) могут влиять на системное преобразование политических институтов. Акторы мезоуровня (партии, группы интересов, СМИ) влияют на отдельные институты политики. Наконец, акторы микроуровня (индивиды, социальные и этнические группы) способны менять отдельные политические практики. Вторая значимая «проекция» акторов — деление их на моновластные и конкурентные, что следует из характеристики социокультурных расколов и политического режима. В терминологии В.Я. Гельмана, режим предполагает либо доминирующего актора либо множество влиятельных акторов (полицентризм власти)6.
В нашей статье рассматривается только один из многих отраслевых видов элит — политическая элита.
Категория «элита» не имеет единого и однозначного определения, она является предметом острых дис-= куссий7. В общем виде элита — это понятие, обозначающее высшие привилегированные слои в обществе, осуществляющие функции управления, разви-
далеко не каждый участник политического тия науки и культуры
дискуссия
журнал научных публикаций
В узком смысле должен применяться не термин «элита», а «политическая элита», «экономическая элита», «духовная элита» и т.п. Этот вариант предпочтительнее, т. к. позволяет более контрастно представлять связь между категорией «элита» как идеальным типом и реальным социальным явлением.
При проведении анализа акторов российской политики целесообразно применять понятие именно «политические элиты», а не элита. Дело в том, что эмпирические исследования подтверждают низкую сплоченность элит. Состав и способы функционирования элит в отдельно взятых регионах тоже говорят о сложном конгломерате сегментов, групп инте- =
ресов, а не о жестко интегрированной политической структуре.
Рассмотрим социальный состав политической элиты. Начать надо с определения базовых категорий. Элитистская концепция рассматривает политическую элиту в качестве обособленной социальной группы, обладающей ресурсами власти, осознающей и реализующей свои групповые интересы.
Вертикальное строение политической элиты определяется по обладанию властными ресурсами и их объему, позициям и ролям субэлитных групп в общей системе. Ключевым является признак принятия стратегических политических решений. Высший слой элиты (decision-makers) принимает решения, контролирует их выполнение и корректирует политическую стратегию на уровне всего общества. Низший слой (административная элита) выполняет решения и обеспечивает их информационно-аналитический мониторинг. Оба слоя функционально и идейно взаимосвязаны; от их солидарной активности зависит устойчивость власти. По модели рекрутирования элиты принято делить на открытые (антрепренерского типа) и закрытые (гильдейские).
Стратификационный подход сосредотачивает внимание на показателях статус -ного неравенства групп и индивидов как в экономическом, так и в социокультурном аспектах.
Составляя меньшинство в обществе, политическая элита располагает значительными ресурсами власти, влияния и финансирования, способными транслировать её собственный выбор зависимым от неё рядовым гражданам.
Кроме иерархического (вертикального) строения элиты, важно её строение по горизонтали: деление на специализированные субэлитные группы. Оставим за рамками внимания экономические, этнические, интеллектуальные и иные субэлиты. В рамках политической элиты можно выделить группы парламентской элиты, административной, судебной, муниципальной, информационной (элиты СМИ), партийных элит, элит неправительственных организаций. Признаками классификации служат две оси: деление публичной власти на «ветви», а также вид политических негосударственных объединений.
Горизонтальное строение политической элиты особенно важно, так как в переходном = обществе 1990—2000-х гг. ярко проявилась структурная фрагментация элит и рассогласованность их интересов. Различия между отраслевыми субэлитами: в обмене и характере властных ресурсов, интересах = и политических ориен-тациях, функциях, способах легитимации статуса (выборные и назначаемые сегменты элит). А. В. Дука обращает внимание на деление элиты по видам создаваемых капиталов. Первая субэлита («институциональная») стабилизирует формальные органы власти, обеспечивает их действие. Персонально данная субэлита близка по составу к государственным служащим. Вторая субэлита («культурная») создаёт символические капиталы: ценности, нормы, стереотипы политического поведения. Они, как правило, не формализованы.
Социальный состав постсоветских элит может быть адекватно понят только в широком контексте стратификации российского общества. Социально-групповые отношения в постсоветском обществе не соответствуют ни классовой, ни конкурентной стратификационной моделям. В их основе лежит неформальный контроль над ресурсами, а статусные диспозиции зависят, прежде всего, от меры доступа к политической власти. Поэтому российское общество корпоративно и клиентельно.
Процессы стратификации 1990-2000-х гг. дезинтегрировали общество, качественно
№ 8 (38) СЕНТЯБРЬ 2013
ДИСКУССИЯ t
журнал научных публикаций Ц
сократили средние слои и увеличили маргинальные, малообеспеченные группы. Это увеличило статусные дистанции между элитами и массовыми группами общества, обострило традиционную для России проблему раскола между элитой и массами. Кратко отметим, что репрезентативный анкетный опрос 2003 г., проведенный группой социологов под руководством О. И. Шкаратана и В. И. Ильина, позволил отнести к элите в целом 5,1 % респондентов (управляющих и чиновников высшего звена, предпринимателей).
Новый баланс ресурсов и власти элит устоялся по итогам распада СССР. Коренное различие советской и постсоветской моделей взаимодействия элит: в 1990-х гг. был закреплен итог приватизации собственности и создания институтов власти. Произошла быстрая диверсификация элит, закрепилась децентрализованная модель межэлитных отношений.
К сегментам политической элиты постсоциалистической России, образующим её состав, относятся:
1. Президент РФ, Председатель Правительства РФ.
2. Представители бюрократической элиты в органах исполнительной власти (Администрации Президента РФ, Правительстве РФ и их структурных подразделениях).
3. Члены законодательных органов.
4. Представители судебных и правоохранительных органов.
5. Крупные предприниматели.
6. Руководители неправительственных организаций, партий, средств массовой информации.
7. Организованная преступность. Её участники, будучи антисистемным актором, весомо влияют на политические процессы, а иногда и успешно закрепляют своё влияние (выборы в Нижнем Новгороде 1998 г., во Владивостоке 2004 г. и др.).8
Политические процессы несводимы к «торгу» элит за ресурсы и власть, диалектика политических процессов включает глубинные взаимодействия интересов, целей, ценностей групповых социально-политических субъектов, которые в системе переходного российского общества с его институциональными и социокультурными особенностями и традициями еще не могут
быть эффективно выражены иначе, чем через политическую деятельность элит.
В итоге политическая элита автором статьи определена в качестве социальной группы, являющейся субъектом подготовки и принятия важнейших стратегических решений в сфере политики. Политическая элита представляет собой группу, которая достигла самого высокого политического статуса. Это привилегированная, политически господствующая группа лиц, занимающих руководящие позиции в общественных институтах и непосредственно влияющих на принятие властных решений в обществе. Составляя меньшинство в обществе, политическая элита располагает значительными ресурсами власти, влияния и финансирования, способными транслировать её собственный выбор зависимым от неё рядовым гражданам. Она обладает необходимыми для этого ресурсами: экономическими, политическими, административными, информационными. Элита обеспечивает согласование интересов акторов политического процесса, создает нормы, по которым вынуждены жить все слои общества, оказывает определяющее влияние на процессы принятия политических решений.
1. Делягин М.Г. Государство между народом и бизнесом // Полис. 2008. № 3. С. 23.
2. Лассуэлл Г. Психопатология и политика / Пер. с англ. Т.Н. Самсоновой, Н.В. Коротковой. М.: Издательство РАГС, 2005. С.147.
3. Афанасьев М.Н. Невыносимая слабость государства: Очерки национальной политической теории. М.: РОССПЭН, 2006. С. 165.
4. Климов И.Л. В поисках субъекта деятельности. [Электронный ресурс] URL: http://bd.fom.ru/report/ cat/journ_ socrea/numer_05_02/gur050201 (дата посещения: 28.04.2013)
5. Парсонс Т Система координат действия и общая теория систем действия // Американская социологическая мысль. М., 1996. С. 344.
6. Гельман В.Я. Трансформации и режимы. Неопределенность и ее последствия // Россия регионов: Трансформация политических режимов / Общ. ред.
B.Я. Гельман, С.И. Рыженков, М. Бри. М., 2000.
C. 21-22.
7. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. М., 2006.
8. Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политические ориентации. М., 1999. С. 20-37.
