CC BY
46
I
СУБЪЕКТИВНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА
УДК 316
Е.Д. Шетулова
СУБЪЕКТИВНЫЙ ФАКТОР СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
В РЕТРО- И ПЕРСПЕКТИВЕ
НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. Р.Е. АЛЕКСЕЕВА
В статье показана эволюция социально-философских и социологических представлений по вопросу определения основного социального субъекта развития страны в отечественной социальной мысли. Проведен ретроспективный анализ заявленной темы. Также уделено внимание проблеме перспектив осуществления модернизационного «прорыва».
Ключевые слова: социальный субъект, аграрное общество, индустриальное общество, постиндустриальное общество, модернизация, менталитет, ценности, социальная эволюция, социальная революция.
Отечественная общественная мысль всегда интересовалась проблемой субъективного фактора социального развития страны. В самом социальном развитии России, по мере ее приближения к современности, мы достаточно ясно можем увидеть ряд «узловых» моментов, обозначающих основные этапы исторического движения страны.
Первый такой «узловой» момент - переход страны от аграрного к индустриальному этапу развития цивилизации. Этот переход для России оказался достаточно сложным. Сложность была обусловлена специфической конкретно-исторической ситуацией. Россия, по самому существу, была страной во многом архаичной. В ней господствовали институты и идеи, являющиеся «остатком» аграрного этапа в цивилизационном смысле (феодального общества в формационном смысле). Их существование весьма осложняло становление индустриального (буржуазного) общества.
Данная конкретно-историческая ситуация нашла свое определенное отражение и в области теоретической мысли, которая искала в тот период времени ответ на вопрос о том социальном субъекте, которому суждено «перевести» страну на следующую ступень исторического развития, при учете того, что такого рода «перевод» мог мыслиться и мыслился, как в форме социальной эволюции, так и в форме социальной революции. На этих «исканиях» мы остановимся подробнее.
В этих «исканиях», по нашему мнению, можно выявить три основных линии. Первая
- роль основного социального субъекта отводилась крестьянству. Вторая линия в решении вопроса отдавала предпочтение буржуазии. Третья - рабочему классу и революционной интеллигенции.
Крестьянство как социальный субъект развития России. В общей форме этот подход был представлен, начиная с середины XIX века, в работах А.И. Герцена и Н.Г. Чернышев-
ского. В форме идеологии и даже политического движения этот подход обрел жизнь в рамках народничества. Что он представлял собой на деле?
Во-первых, в народничестве нашла выражение одновременная критика и феодального, и буржуазного обществ, столь ярко представленная, к примеру, у Герцена. Еще во многом феодальное российское общество, разумеется, не удовлетворяло сохранением крепостнических отношений и самодержавной формы правления. Буржуазное общество Герцен критиковал за торжество мещанства, в котором личность уступает место товару, собственности [1, с. 540].
Во-вторых, в народничестве нашла воплощение идея некапиталистического пути развития нашей страны на базе сохранившихся общинных отношений, полагавшихся в качестве национальной специфики России. Как писал тот же Герцен, не обмещанившаяся, то есть не буржуазная Россия, самим своим существованием выражает надежду. Надежду, которая в качестве своей собственной основы имеет сохранившиеся старинные формы землепользования, крестьянскую общину, русскую артель [2, с. 326].
В-третьих, большую роль народники отводили активности одного отдельного индивида, критически мыслящей личности, которая своей деятельностью должна была спровоцировать более широкое народное движение, революцию. Одна из интересных трактовок активности личности содержится, как известно из истории русской философии, в работах
Н.К. Михайловского, в частности, выраженных идеей героев и толпы. Интересно, что Михайловский, как истинный народник, критиковал русских марксистов того времени за так называемую защиту капитализма, которая выражалась в утверждении необходимости и неизбежности утверждения частнокапиталистических отношений.
Разумеется, вся народническая теория как таковая, вне зависимости от конкретной личности теоретика, представляет собой сугубо утопическое построение, на что было обращено внимание еще в конце XIX века противниками народников и, прежде всего, Г.В. Плехановым и В.И. Лениным. Прежде всего, утопично представление о крестьянстве как ведущем социальном субъекте развития страны, который приведет ее на более высокую ступень истории, «обойдя» при этом ряд ступеней ее, пройденных другими странами.
Обратимся в этой связи к наследию Плеханова, которым была дана классическая критика народнической теории. В этой критике, как нам кажется, существенны следующие моменты. Во-первых, как показывает Плеханов, народники в теоретико-методологической области схоласты и метафизики, а значит, они упрощенно и неглубоко оценивали современную им русскую действительность, понимали ее исключительно в «черно-белом» свете. Во-вторых, Плеханова не удовлетворяло, что народники основывали революционные надежды на экономической отсталости России, при этом совершенно не считаясь с историческими закономерностями. В связи с этим Плеханов приводит герценовский вопрос о том, должна ли Россия пройти все фазы европейского развития или «ее жизнь пойдет по иным законам» [3, с. 136], на который народники, как известно, отвечали однозначно, в том смысле, что наша страна вполне может проскочить ряд ступеней. В-третьих, острие критики Плеханова направлено против народнической идеи о крестьянстве как ведущей силе. Раскрывая этот вопрос, Плеханов отмечал, что сельское население России живет при отсталых социальных условиях, оно менее промышленных рабочих способно к сознательной политической инициативе, менее восприимчиво к движению, начатому революционной интеллигенцией. Кроме того, Плеханов замечает, что русское крестьянство переживает кризисный период, община в его глазах дискредитирована, «стародедовские устои» хозяйства рушатся [3, с. 132].
На первый взгляд, все это уже давно не актуально. Однако, по нашему мнению, это далеко не так. Эта плехановская критика содержит свое рациональное зерно и для нашего времени. Ведь и сейчас для ряда политиков и социальных теоретиков характерна односторонняя оценка происходящих процессов, российской действительности в целом. Имеет место и воспроизведение идеи, согласно которой получается, что наша страна в своем развитии не подчиняется никаким законам, характерным для социальной жизни других стран. А волюн-
таризм политиков может повести ее куда угодно, хоть в прошлое, хоть в будущее. В целом же, критика Плехановым народников отчетливо продемонстрировала отсутствие у русского крестьянства большой потенциальной силы в деле преобразования страны. Да было бы и странно, что один из основных классов аграрного общества окажется неким субъектом движения страны в сторону индустриального общества.
Буржуазия как социальный субъект развития России. Либеральные круги второй половины XIX - начала XX веков в качестве основного социального субъекта полагали буржуазию. Для такого решения вопроса о ведущем социальном субъекте, конечно, были определенные основания. Ведь на Западе основную роль в процессе перехода от аграрной ступени развития цивилизации к индустриальной сыграла буржуазия. Вполне логично было предположить, что и в России она должна сыграть и сыграет все ту же роль. Да и сама русская история вроде бы давала свои собственные основания для «выдвижения» буржуазии на ведущую роль. Действительно нельзя здесь не вспомнить достаточно большой вклад купечества, как протобуржуазии, в развитие Киевской и Московской Руси, в экономику, политику, культуру тех эпох.
Но на деле все оказалось не так просто и однозначно. Здесь, в связи с затронутой темой, небезынтересно обратиться к ряду идей Г.П. Федотова, занимавшегося, в том числе, данной проблематикой. Федотов, признавая великое прошлое русского купечества и, в общем и целом, его перспективы в туманном будущем, довольно критично смотрит на возможности буржуазии в рассматриваемый период. Его критическое отношение выражено двумя основными положениями. Первое - поразительным и необъяснимым, по мнению Федотова, является факт полного «неучастия» буржуазии в революционном движении. Этот факт полностью противоречит опыту западноевропейской истории, в революционном движении которой третье сословие сыграло свою, без преувеличения, фундаментальную роль. В России же купечество оказалось силой консервативной, чему соответствуют «имена», даваемые ему, со стороны интеллигентских кругов - «темное царство», «охотнорядцы» [4, с. 118]. Второе -иным, в сравнении с Европой, является основной тип торгово-промышленного класса. Это, по преимуществу подрядчик, кабатчик, откупщик, источником образования капиталов которого выступает эксплуатация государства, при общей ослабленности творческого момента предприимчивости [4, с. 120].
Эти поразительные и необъяснимые, с точки зрения Федотова, факты, как нам кажется, вполне могут быть объяснены. Их объяснение лежит в плоскости рассмотрения конкретно-исторических условий общественно-исторического развития нашей страны. Работы и отечественных, и зарубежных исследователей (К. Маркс, М. Вебер, В.Г. Хорос, Ф. Бродель, И. Валлерстайн) отчетливо выявили специфику этих конкретно-исторических условий. Она заключается в самодостаточности страны, ее поздней интеграции в капиталистический мир, множественности пережитков феодализма [5, с. 481-506; 6]. Но не только из данного источника проистекает загадка своеобразия русской буржуазии как социального субъекта. Наша дореволюционная буржуазия оказалась «заключена» в рамки того, что можно обозначить как первую стадию ее собственного развития, когда представитель буржуазии есть преимущественно купец, торговец, а не собственно организатор промышленного производства (производство, в определенной мере, оказывается подчиненным купечеству) [7, с. 70-96; 8, с. 367]. Отсюда буржуазия осталась в России частью традиционного общества и, в общем, не выступила и не могла выступить социальным субъектом трансформации аграрной страны в страну индустриальную.
Рабочий класс как социальный субъект развития России. Наконец, существовала точка зрения, отводящая рабочему классу фундаментальную роль в деле преобразования страны, которую рабочий класс должен был сыграть в ходе социальной революции. Эта точка зрения нашла свое полное и исчерпывающее воплощение в работах В.И. Ленина.
Ленин, подобно Плеханову, с марксистских позиций, критиковал взгляды народников
[9]. Основные положения этой критики совпадают. Ленин критиковал и взгляд, согласно ко-
торому основным социальным субъектом выступит буржуазия: он полагал, буржуазия скорее пойдет на сделку с царизмом, чем на серьезные, коренные преобразования. Тем более, если они будут осуществляться революционным путем, а в России начала ХХ века, в силу ряда причин, действительно сложилась революционная ситуация, а затем произошла и революция
[10]. Это не является удивительным, ведь русская буржуазия жила эксплуатацией государства и была встроена в систему традиционного общества.
Напротив, рабочий класс России был заинтересован в коренном преобразовании страны, прежде всего, социальном. И он был достаточно организованной силой, способной осуществить трансформацию страны, хотя бы и «жестким», революционным путем. Однако рабочему классу требовались союзники. Один из этих союзников - крестьянство, но не как самостоятельный социальный субъект, а как «ведомый» субъект, интересы которого, по большей части позиций, совпадают с интересами рабочего класса. Второй из союзников - революционная интеллигенция, чья роль носит идейно-теоретический и идеологический характер [11, с. 79-80]. Здесь надо отметить, что если взять непосредственный исторический ход развития страны, то именно перечисленные силы «обеспечили» движение вперед. И это, вне сомнения, было обусловлено сложившейся конкретной обстановкой, которая складывалась в течение целого исторического периода, установившимся раскладом социальных сил, сложным переплетением их потребностей и интересов. В этом смысле уместно привести слова достаточно известного отечественного историка П.В. Волобуева, отметившего, что Октябрьская революция была конкретным выходом из конкретной ситуации. Соответственно, как показал ход исторического процесса, социальным субъектом, обеспечившим переход к индустриальному обществу в рамках нашей страны, оказался рабочий класс. Хотя «полная и окончательная победа» индустриализма в нашей стране произошла относительно недавно, а именно в 80-е гг. ХХ столетия, когда в других странах уже происходило становление постиндустриального, информационного общества. Необходимость перехода к этому новому этапу цивилизационного развития и составляет второй «узловой» момент современного общественно-исторического развития России.
Однако и этот переход для страны далеко непрост и в смысле специфики сложившейся исторической ситуации, и в смысле дискуссионности вопроса все о том же социальном субъекте, способном на осуществление движения страны вперед. В чем же заключается специфика российской ситуации, по мнению представителей современной общественной мысли? Эта специфика заключается, прежде всего, в том, что в современной России происходит процесс «демодернизации» (выражение С. Коэна) и даже архаизации страны. У этого процесса много истоков и проявлений, рассмотрение которых представляет собой отдельную задачу. Из всех аспектов этой большой и непростой темы остановимся лишь на одном, а именно на социокультурных факторах динамики России. Понятно, что эти факторы могут способствовать развитию страны, могут создавать препятствия этому развитию. Нас, по преимуществу, интересуют факторы, блокирующие развитие.
Обращение к современной литературе показывает, что, по мнению отечественных исследователей, к основным блокирующим развитие факторам относятся, в первую очередь, архаичные культурные стереотипы ментальности русского человека. Назовем эти стереотипы.
1. Установка на синкрезис.
2. Познавательно-моральный конструкт «должное/сущее».
3. Эсхатологический комплекс.
4. Манихейская составляющая.
5. Мироотречная или гностическая установка.
6. Сакрализация статуса власти, ее положения над законом.
7. Партиципация, прилепление к господствующему смыслу как спасительному.
8. Экстенсивная доминанта.
9. Идея России как империи [12, с. 71-72].
По мнению А.П. Давыдова, «выявленные стереотипы блокируют гражданское развитие России, порождают циклическую, катастрофическую динамику в истории русской культуры и должны стать объектом демонтажа, деструкции, деконструкции» [12, с. 72]. Эти факторы представляют собой серьезную угрозу еще и потому, что современный (постиндустриальный) мир, еще точнее - современное производство, предъявляют высокие требования к субъекту производства, любых происходящих преобразований, которые, в целом, могут быть выражены посредством понятий культура, мораль, социальная (а не асоциальная, девиантная) мотивация, высокая степень личностного развития.
Соответственно вопрос модернизации страны «назрел», альтернатива, по-видимому, «сползание» в «третий мир», а, может быть, и распад страны. Поэтому, возвращаясь к основной проблеме нашей работы, рассмотрим, как современная российская общественная мысль, выявляет силу, способную выступить в качестве основной в деле преобразования страны. Как представляется, под такого рода силой в современной литературе понимаются следующие группы населения - государственные служащие, предприниматели, средний класс, рабочие и крестьяне. Рассмотрим все «за» и «против» этих социальных групп, приводимые в современной литературе.
Государственные служащие как социальный субъект развития России. Относительно данной группы населения, если рассматривать ее в качестве социального субъекта, сложилась парадоксальная ситуация, как в области массового общественного сознания, которое далеко не всегда отличается адекватностью, так и в реальности. С одной стороны, по данным социологических опросов, 2/3 россиян полагают, что любые реформы необходимо проводить сверху. Это означает, что государству отводится роль главного инициатора и актора преобразований. С другой стороны, те же респонденты выражают сомнение в способности государства осуществлять преобразования в должной мере. Основное препятствие - наличие коррупции. При этом государственные служащие воспринимаются, и для этого есть основания, как тормоз развития страны [13, с. 123-124; 14].
Предприниматели как социальный субъект развития России. Утверждение предпринимательских слоев в качестве ведущей социальной силы представлено в работах А. Ахиезе-ра, В. Ильина, Е. Ясина. Основным субъектом реформирования и развития страны выступает частный бизнес, в том числе малый, являющийся опорой экономики развитых стран. Государство же, со своей стороны, должно лишь создавать благоприятные условия для инициативы [15-18]. Подобная же точка зрения присутствует и в общественном сознании. Представляется, однако, что у нее есть два значительных минуса, которые ставят под сомнение возможности предпринимателей как социального субъекта.
Первое - в нынешней России воспроизводится ситуация, характерная для дореволюционного этапа. А именно, большая часть тех, кто относится к предпринимательским слоям
- это представители торговли, а не индустриального сектора. Значит, для них типичны те же «недостатки», что были нами отмечены ранее. Второе - в развитых странах основной опорой выступает малый бизнес, что видно из простого обращения к социологическим данным (доля малого и среднего бизнеса в ВВП США 50%, Японии 78%) [16, с. 82]. Малому бизнесу присуща инновационность, есть у него и ряд других «плюсов». Но в современной России ведущим предпринимательским слоем выступает крупный (олигархический) бизнес, что видно по тем же социологическим данным (доля малого и среднего бизнеса в ВВП России 12%) [16, с. 82]. Креативность и инновационность крупного бизнеса ниже, чем малого. Заинтересован ли русский крупный бизнес в модернизации страны? Как нам представляется, он скорее заинтересован в сохранении сложившегося положения вещей, ввиду собственного экономического интереса, сводящегося к экспорту/импорту.
Средний класс как социальный субъект развития России. Сразу отметим, что данная точка зрения обладает статусом фаворита в современной литературе. Большая часть авторов, так или иначе, в той или иной степени, выражает именно ее [13,14,19,20]. Не касаясь вопроса о сущности, структуре среднего класса как такового, его внутрироссийских особенностях
остановимся на его действительной потенциальной возможности его выступить социальным субъектом российской модернизации. В работах С. Гаврова, М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой, Ю.А. Узлова утверждается, что средний класс есть единственная сила, способная в течение некоторого определенного времени выступить в роли реального субъекта модернизации. Но при этом, по мнению Н.Е. Тихоновой, сегодняшняя ситуация с ним складывается противоречиво. Противоречивость ситуации находит свое выражение в четырех основных аспектах. Во-первых, средний класс в современной России находится в стадии формирования. Во-вторых, процессы социокультурной модернизации протекают в нем неравномерно. В-третьих, средний класс в России, по имеющимся данным, поддерживает техникоэкономическую модернизацию, но вряд ли в ближайшее время он может стать субъектом политической модернизации. В-четвертых, средний класс России структурно неоднороден [13, с. 122-123]. Наличие такого рода противоречивости несколько ограничивает возможности среднего класса как социального субъекта.
Рабочий класс и крестьянство как социальные субъекты развития России. В общественном сознании современной России, если исходить из данных социологических опросов, бесспорными лидерами, которым отводят роль основной силы прогрессивного развития страны, выступают рабочие и крестьяне [13, с. 123-124; 14]. Это демонстрация консенсуса в обществе. Насколько такое восприятие проблемы массовым сознанием отражает сложившиеся реалии? В известной мере, отражает, если под рабочим классом понимать не пролетариев уровня позапрошлого века, а рабочий класс, расширивший свои границы и включающий в себя всех работников наемного труда, то есть инженеров и научных работников, крестьян в современных агрофирмах (по сути, это те же фабрики), работников фирм, создающих наукоемкие технологии. В этом смысле рабочий класс может пониматься в качестве социального субъекта модернизации. Однако насколько он представляет собой нечто единое в рассматриваемом плане, является проблематичным.
Каков же общий вывод относительно «имени» социального субъекта развития современной России? Он, если судить по имеющимся источникам, сводится к тому, что модернистски ориентированные группы «распылены» по населению страны. Это имеет положительную составляющую, заключающуюся в том, что субъектные предпосылки для модерни-зационных преобразований существуют. И это имеет отрицательную составляющую, заключающуюся в затруднительности аппеляции к единственной социальной группе [13, с. 137; 14]. Однако, как представляется современным российским исследователям, самое важное сегодня - это сближение модернизационного проекта с ценностями россиян [13, с. 138].
Таким образом, из вышеизложенного, возможно сделать, на наш взгляд, следующие выводы.
Во-первых, развитие отечественной общественной мысли четко коррелирует с развитием самой страны. В частности, индустриальный период требовал «своего» специфического социального субъекта, каковым выступал, прежде всего, рабочий класс. Формирующееся в России постиндустриальное общество, что совершенно естественно, также требует специфического социального субъекта. При этом нельзя не усматривать соответствующих аналогий между развитием России и развитием других европейских стран. Общее в плане субъективного измерения социального развития нашей страны и Запада несомненно имеет место.
Во-вторых, любая страна и ее социокультурное пространство обладают собственными особенностями, что, в том числе, находит выражение в «видении» обществом (включая и теоретиков), на том или ином этапе его развития, основного «движителя» исторического процесса.
Библиографический список
1. Герцен, А.И. Былое и думы: в 3-х тт. Т. 1 [Текст] / А.И. Герцен. - М.: Художественная литература, 1988.
2. Герцен, А.И. Собрание сочинений в 9-ти тт. Т. 7 [Текст] / А.И. Герцен. - М.: ГИХЛ, 1958.
3. Плеханов, Г.В. Наши разногласия [Текст] / Г.В. Плеханов. Избранные философские произведения в 5 тт. Т. 1. - М.: Госполитиздат, 1956. С. 115-370.
4. Федотов, Г.П. Революция идет [Текст] // Русские философы (конец XIX - середина XX века): Антология. Вып. 3 / сост. Л.Г. Филонова. - М.: Изд-во «Кн. палата», 1996. С. 98-140.
5. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУШ вв. Т. 3. Время мира [Текст] / Ф. Бродель. - М.: Издательство «Весь мир», 2007. - 752 с.
6. Завалько, Г. Мировой капитализм глазами И. Валлерстайна [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.situation.ru/app/j_art_825htm (дата обращения 27.03.2011).
7. Вебер, М. Избранные произведения [Текст] / М. Вебер. - М.: Прогресс, 1990. - 804 (1) с.
8. Маркс, К. Капитал. Т. 3 [Текст] / К. Маркс // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. - М.: Госполитиздат, 1960. Т. 25. Ч. 1. С. 29-505.
9. Ленин, В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов [Текст] / В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. - М.: ИПЛ, 1967. Т. 1. С. 125-346.
10.Ленин, В.И. Две тактики социал-демократии в демократической революции [Текст] / В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. - М.: ИПЛ, 1960. С. 1-131.
11. Ленин, В.И. Что делать? [Текст] / В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. - М.: ИПЛ, 1963. С. 1-192.
12. Давыдов, А.П. Социокультурные факторы цивилизационной динамики России (подведение итогов) [Текст] // Философские науки. 2010. № 2. С. 68-79.
