CC BY
1386
УДК 343.9:343.352
С.В. ИЗОСИМОВ,
доктор юридических наук, профессор
Нижегородский институт менеджмента и бизнеса
СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПОЛУЧЕНИЯ И ДАЧИ ВЗЯТКИ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
В статье рассматриваются основные элементы субъективной стороны дачи и получения взятки. На основании материалов правоприменительной практики описываются цели и мотивы дачи и получения взятки, а также форма вины.
Ключевые слова: взятка; дача взятки; получение взятки; мотив; цель; органы власти; должностное лицо.
Образуя психическое содержание общественно опасного деяния, субъективная сторона преступления является его внутренней (по отношению к объективной) стороной [1, 2]. Правильное и точное установление признаков субъективной стороны преступления - безусловная обязанность правоохранительных органов, прямо закрепленная в действующем законодательстве. Так, в п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ указано, что при производстве по уголовному делу доказыванию подлежат виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы. В п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ установлено, что в обвинительном заключении должны обязательно указываться мотивы и цели преступления, а также иные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Статья 307 УПК РФ требует, чтобы в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора содержалось описание преступного деяния с указанием его формы вины, мотивов, целей. Кроме того, все указанные статьи УПК говорят об установлении и описании обстоятельств, смягчающих наказание, которыми также могут быть признаны эмоциональное состояние виновного, его чувства, другие субъективные факторы.
Проявление постоянного внимания законодателя и высшей судебной инстанции к установлению признаков субъективной стороны преступления вполне объяснимо и оправданно, так как, являясь в своей совокупности важным и самостоятельным элементом состава преступления, они, во-первых, служат одним из оснований уголовной ответственности и, следовательно, помогают дифференцировать преступное поведение и непреступное [3]; во-вторых, существенно влияют на общественную опасность
и правовую оценку содеянного [4]; в-третьих, выступают факторами разграничения различных преступлений в процессе их квалификации [5]; в-четвертых, влияют на индивидуализацию ответственности и наказания, т.е. учитываются в качестве условий применения практически всех уголовно-правовых институтов Общей части [6]; в-пятых, принимаются во внимание при решении других актуальных вопросов уголовно-правовой теории и практики применения уголовного законодательства [7]. Таким образом, важнейшим условием правильного применения соответствующей нормы Особенной части УК является уяснение вопроса о характере и особенностях субъективной стороны описанного в законе состава преступления, т.е. установление того, какие формы вины он охватывает, каковы мотивы и цели, специфичные для данного состава.
Отметим, что применительно к законодательству о преступлениях со специальным составом признаки субъективной стороны, выполняя отмеченную выше роль, обнаруживают вместе с тем определенную специфику, которая еще недостаточно полно учитывается наукой и практикой [8]. «Коль скоро существуют особенности объективной действительности, - отмечает А. А. Тол -каченко, - то они же должны быть адекватно отражены в процессе субъективного познания: каждое преступное деяние представляет собой единство объективных и субъективных свойств определенного общественно опасного деяния, подобно тому, как и всякое поведение людей как деятельность, обусловленная сознанием, представляет собой единство объективного и субъективного» [7, с. 11]. Сказанное свидетельствует о необходимости весьма внимательного отношения
к признакам субъективной стороны любого преступления со специальным составом, в том числе и анализируемых в настоящем исследовании деяний.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, как следует из смысла закона, характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Должностное лицо, иностранное должностное лицо либо должностное лицо публичной международной организации (взяткополучатель) осознает, что ему вручается взятка за совершение действий по службе в интересах дающего ее, т.е. что оно получает противоправную материальную выгоду и желает ее получить.
Характеризуя интеллектуальный момент умысла, важно подчеркнуть, что умыслом должностного лица охватывается признак обусловленности взятки и связь ее основания со служебным положением виновного. Должностное лицо сознает, что получает незаконное вознаграждение за определенные действия (бездействие) и что оно может совершить или способствовать совершению указанных действий (бездействия) с использованием служебного положения. Отсюда вытекают два принципиальных вывода.
Первый из них состоит в том, что если должностное лицо сознает, что получает незаконное вознаграждение за действия (бездействие), которые не входят в его служебные полномочия либо оно не может способствовать их совершению с использованием служебного положения, содеянное не является получением взятки. Такие действия образуют состав мошенничества, однако при условии, что виновный умышленно ввел в заблуждение взяткодателя относительно своей служебной компетенции либо сознательно использовал неосведомленность последнего в своих корыстных интересах. Если должностное лицо недостаточно четко знало свою компетенцию и служебные возможности и ошибочно предполагало наличие полномочий на совершение определенных действий (бездействия) по службе - получение им незаконного вознаграждения при соответствующей направленности умысла, на наш взгляд, должно квалифицироваться как покушение на получение взятки.
Второй вывод заключается в том, что если должностное лицо, обладая соответствующей
служебной компетенцией (возможностями), при получении взятки не намеревалось осуществить обусловленные взяткой действия (бездействие) или отказалось от этого в последующем, то его деяние образует оконченный состав получения взятки. Однако подобное решение данного вопроса является дискуссионным. По мнению некоторых авторов, «нельзя признать взяточничеством получение должностным лицом материальных благ за действия (бездействие) по службе без намерения их выполнить, так как в данном случае отсутствует волевой момент умысла» [9]. С таким выводом трудно согласиться, так как фактическое совершение должностным лицом действий (бездействия), за которые дается взятка, не входит в объективную сторону состава получения взятки, поэтому намерение (желание) их выполнения не имеет значения [10]. Важно, что получение взятки было обусловлено возможностью совершения указанных действий с использованием служебного положения, что сознавали как взяткополучатель, так и взяткодатель. Поэтому волевой момент умысла определяется не по отношению к основанию взятки, а к действиям, направленным на ее получение [11].
Характеризуя состав получения взятки, отдельные авторы к числу обязательных признаков субъективной стороны относят только умышленную форму вины в виде прямого умысла [12-15]. Между тем, по мнению большинства ученых, анализируемому преступлению имманентно присуща корыстная цель [16-18]. Данный вывод вытекает из детального анализа элементов состава получения взятки. Такое понимание рассматриваемого преступления в сочетании с тем, что предмет преступления при получении взятки всегда носит имущественный характер и имеет экономическую стоимость, дает основания для признания корыстной цели признаком состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ.
Корысть, стремление к обогащению становятся основным стимулом профессиональной деятельности должностного лица, его активности и основным мерилом человеческих отношений. Прибыль - именно та пружина, которая выступает источником всех начинаний и стремлений взяткополучателя [19].
Если мотив и цель прямо не указаны в диспозиции статьи УК, но подразумеваются за-
конодателем как необходимый признак состава преступления, то перед работниками органов следствия и суда стоит сложная задача по выяснению содержания субъективной стороны преступления данного вида. При этом должно быть точно установлено, имел ли в виду законодатель мотив и цель в качестве признака состава этого преступления или нет [20].
В трудах многих ученых содержится обоснование аналогичного подхода к определению признаков субъективной стороны получения взятки. Например, О.Х. Качмазов, говоря о корыстных цели и мотиве получения взятки, указывает, что «вывод об их наличии обусловлен самой природой взяточничества как специального вида корыстного злоупотребления должностными полномочиями и материальным характером его предмета» [9, с. 108], а Б.В. Волженкин аргументирует этот факт тем, что в случае «... если должностное лицо, получая незаконное вознаграждение за свое служебное поведение, изначально имеет в виду израсходовать полученные им средства на нужды руководимой им организации, использовать их в благотворительных целях и т.п., то состав получения взятки отсутствует. Соответственно в этих случаях лицо, давшее взятку, но не знавшее о намерении получателя израсходовать полученные средства на нужды организации, виновно лишь в покушении на дачу взятки» [17, с. 220]. В целом поддерживая указанный вывод, тем не менее следует отметить, что подобное намерение должностного лица должно получить фактическое подтверждение (например, официальное оформление полученных материальных ценностей, внесение денежных средств в кассу, доставление имущества по юридическому адресу организации, информирование об этом материально-ответственных работников и т.п.). Соответственно лицо, оказывающее подобную «помощь», должно сознавать, что осуществляет пожертвование, т. е. дарение вещи или права в общественных целях (ст. 582 ГК РФ). Если же материальные ценности получены лично должностным лицом под «прикрытием» спонсорской помощи, имеет место ни что иное, как завуалированное получение взятки [11, с. 128].
Так, по делу Э., осужденного Самарским областным судом по ч. 4 ст. 290 УК РФ, адвокат в кассационной жалобе просил приговор отменить и дело прекратить, утверждая, что Э. получил
деньги для нужд муниципального предприятия (парка культуры и отдыха) в качестве спонсорской помощи. Судебная коллегия Верховного Суда РФ, оставляя приговор в силе, отметила, что доводы защиты проверялись в судебном заседании и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку Э. не оформлял деньги через бухгалтерию, а получил их сам и в долларах США, в договоре о предоставлении в аренду участка для торговой точки упоминания о спонсорской помощи нет. Из показаний потерпевшей и аудиозаписи разговоров между ней и Э. видно, что последний получил деньги для себя1.
По мнению профессора А.В. Грошева, «данная проблема является актуальной и в случаях, когда имущественные выгоды представляются не лично должностному лицу, а его родным и близким, при условии, если эти выгоды предоставлены с согласия должностного лица либо если оно не возражало против этого и использовало свои служебные полномочия в пользу взяткодателя. При этом следует подчеркнуть, что определение круга родных и близких должностного лица еще не предрешает вопрос о квалификации указанных действий как получения взятки. Необходимо установить корыстную цель (мотив) взяткополучателя, иначе должностное лицо не может нести ответственность за данное преступление» [11, с. 129].
В доктрине в отношении упомянутых выше случаев предлагаются следующие условия наличия корыстных мотивов и целей: 1) должностное лицо знало о предполагаемом вознаграждении; 2) непосредственный получатель находился в материальной зависимости от должностного лица или пользовался его материальной поддержкой [9, с. 109]. Представляется, что корыстная мотивация будет присутствовать во всех случаях незаконного имущественного предоставления родным и близким должностного лица (с его согласия), если тем самым оно проявляет заинтересованность в их обогащении. При этом указанные лица могут и не находиться в материальной зависимости от должностного лица и не пользоваться его регулярной имущественной поддержкой (например, работающие родственники, иные близкие, не
1 Определение Судебной коллегии по уголовным делам № 57-019-02 по делу Этингера // БВС РФ. -2000. -№ 5. - С. 12.
нуждающиеся в материальной помощи и т.п.) [8, с. 80]. Важно, что должностное лицо проявило волеизъявление на получение ими имущественной выгоды при отсутствии у этих лиц права на получение имущества (например, на возмещение причиненного имущественного ущерба, морального вреда и т.п.). При наличии такого права корыстный мотив в поведении должностного лица отсутствует [11, с. 129]. В связи с этим представляет интерес следующее уголовное дело.
В 2002 г. Краснодарским краевым судом было рассмотрено уголовное дело по обвинению Л. и В. в получении взятки путем вымогательства по предварительному сговору группой лиц в крупном размере (п. п. «а», «в» и «г» ч. 4 ч. 290 УК РФ), а также в злоупотреблении должностными полномочиями и их превышении (ст. ст. 285, 286 УК РФ). Органы следствия установили, что в марте 2001 г. к участковому инспектору УВД Центрального административного округа г. Новороссийска В. обратились жительницы этого города М. и Д. с заявлением о групповом изнасиловании. В месте с этим они пояснили, что не будут настаивать на привлечении виновных к уголовной ответственности, если они выплатят им материальную компенсацию. Поскольку М. являлась кумой сожительницы В., последний согласился помочь им и доложил о поступившем заявлении заместителю начальникаМОБ того же УВД Л. Последний поручил работу по этому заявлению В. и другим подчиненным сотрудникам, а также сам принял участие в проведении оперативно-розыскных мероприятий.
После задержания подозреваемые были принудительно доставлены на квартиру Л., где В. и Л. предложили Б. и К. уплатить потерпевшим М. и Д. по 2 тыс. долл. США, а Л. - 1 тыс. долл., заявив, что если они не возместят причиненный вред, то будут привлечены к уголовной ответственности за изнасилование и лишены свободы. Задержанные согласились и стали собирать деньги. На следующий день один из задержанных Б., заняв 3 тыс. долл. США, передал их Л. и. В., после чего последние были задержаны сотрудниками УБОП МВД РФ по Краснодарскому краю. Органы следствия при предъявлении им обвинения в получении взятки исходили из версии их корыстной заинтересованности при совершении преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Краевого суда исключила из обвинения
п.п. «а», «в», «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ и в этой части оправдала подсудимых за отсутствием состава преступления. В приговоре указано, что в действиях подсудимых по принуждению подозреваемых к выплате денежных сумм отсутствовала какая-либо корыстная заинтересованность, а единственным мотивом действий подсудимых явилось стремление принудить их возместить М. и Д., являющихся знакомыми В., причиненный им имущественный ущерб и моральный вред. «Вследствие отсутствия доказательств, - отмечено в приговоре, - корыстных мотивов и цели удовлетворения незаконных корыстных интересов других лиц, действия виновных не могут быть квалифицированы и как хищение чужого имущества. Поскольку подсудимые при принуждении потерпевших имели не корыстную цель, а иную личную заинтересованность, обусловленную знакомством В. с М. и служебными взаимоотношениями между собой, их действия в этой части правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 285 УК РФ»2.
Соглашаясь с авторами, относящими корыстную цель к числу обязательных признаков состава получения взятки, отметим, что мы, между тем, не считаем, что закрепление упомянутой цели в самом законе является в данном случае необходимым3. В юридической литературе совершенно справедливо, на наш взгляд, отмечается, что назначением любого конструктивного признака состава является отграничение его от других посягательств, а также от непреступного поведения. В случае включения корыстной цели в качестве конструктивного элемента преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, данный признак не обладал бы служебными свойствами, характерными для любого обязательного признака преступления и был бы нефункционален [8, с. 82]. Действия должностного лица, получающего взятку, следует считать заведомо корыстными, поэтому доказывать это обстоятельство нет никакой
2 Архив Краснодарского краевого суда за 2002 г. // Уголовное дело № 2-10-02.
3 Иного мнения придерживается С.А. Алимпиев, предлагающий законодательно закрепить корыстную цель в составе получения взятки (См.: Алимпиев С А. Уголовная ответственность за получение взятки по российскому законодательству: научно-практическое пособие. - Екатеринбург, 2008. - С. 23-24).
необходимости. Кроме того, указание в законе на корыстный характер действий должностного лица не только не выражало бы его отличия от других преступлений и правонарушений, но и являло бы собой вредную ошибку законодателя [21-22, 18, с. 83]. «Избыточное количество идентификационных признаков, - указывает профессор А.Я. Светлов, - может привести к исключению безусловно общественно опасных деяний из разряда преступлений, причем вследствие как особенностей деятельности по квалификации посягательств, так и низкой процессуальной обеспеченности подобного уголовно-правового запрета. Следует помнить, что законы должны соответствовать социальным реалиям и быть сообразными с их логикой» [23].
Субъективная сторона дачи взятки (ст. 291 УК РФ) характеризуется тем, что сознанием виновного охватывается, что он незаконно передает вознаграждение должностному лицу за совершение им действия (бездействия) в пользу дающего с использованием служебных полномочий, либо за способствование в силу занимаемого должностного положения совершению в пользу дающего действия (бездействия) другим должностным лицом либо за общее покровительство или попустительство по службе, и желает передать должностному лицу взятку или предоставить иную имущественную выгоду с целью получения определенных преимуществ для себя со стороны должностного лица.
Принимая во внимание, что состав анализируемого преступления по конструкции объективной стороны является формальным, можно утверждать, что данное деяние совершается только с прямым умыслом, поскольку косвенный умысел в названных составах быть не может. В связи с этим совершенно непонятной представляется позиция А. Н. Гуева, который, характеризуя субъективную сторону дачи взятки, во-первых, излагает ее с учетом психического отношения виновного к последствиям (видимо, полагая, что данный состав является материальным), и, во-вторых, усматривая в этом преступлении как прямой, так и косвенный умысел [24]. Безусловно, такое понимание субъективной стороны противоречит не только нормативным установлениям и рекомендациям, данным в Постановлении Пленума Верховного Сура РФ № 6 от 10 февраля 2000 г., но и букве закона и здравому смыслу.
Состав преступления отсутствует, если при передаче вознаграждения дающий предполагает, что должностное лицо имеет право на данное вознаграждение.
Мотивы и цели дачи взятки могут быть различные, однако они всегда носят антисоциальный характер. Подкупив должностное лицо, виновный стремится удовлетворить свой личный интерес, решить конкретные вопросы для себя, своих близких и т.п. Не исключается состав дачи взятки и в тех случаях, когда взяткодатель руководствуется ложно понятыми интересами службы, интересами своего предприятия, учреждения или организации и т.д. В любом случае необходимо иметь в виду, что всегда взятка дается за выполнение (невыполнение) служебного действия (бездействия) должностного лица в интересах самого взяткодателя или представляемых им третьих лиц (юридических, физических) [25].
Действия виновного, выражающиеся в попытке передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера либо предоставления иных имущественных прав в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа, подлежат квалификации по ст. 304 УК РФ, предусматривающей ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. В случае передачи предмета взятки при проведении предусмотренного законом оперативно-розыскного мероприятия, например, в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки, такие действия не содержат состава преступления.
В соответствии с п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» если лицо получает от взяткодателя деньги якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого делать, присваивает их, содеянное должно квалифицироваться как мошенничество. Если посредник сам склонил взяткодателя к даче взятки, которую затем присвоил, его действия следует квалифицировать по совокупности как подстрекательство к даче взятки (ч. 4 ст. 33 и ст. 291 УК РФ) и мошенничество (ст. 159 УК РФ).
Рассмотрение признаков субъективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 290 и
291 УК РФ, позволяет сформулировать следующие выводы. Во-первых, она выражается только в умышленной форме вины в виде прямого умысла. Во-вторых, обязательным признаком субъективной стороны получения взятки является корыстная цель, имманентно присущая этому преступлению. В связи с этим действия должностного лица, получающего взятку, следует считать заведомо корыстными, поэтому доказывать это обстоятельство нет никакой необходимости, равно как и закреплять корыстную цель непосредственно в самом законе в качестве обязательного признака преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ. В-третьих, мотивы и цели дачи взятки могут быть самыми различными, однако они всегда носят антисоциальный характер. В-четвертых, по субъективной стороне дачи взятки проводится отграничение этого преступления от провокации взятки или коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ).
Список литературы
1. Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М., 2001. - С. 6.
2. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. - СПб., 2003. - С. 52.
3. Энциклопедия уголовного права. Т. 4: Состав преступления. - СПб.: Издание профессора В.Б. Малинина, 2005. - С. 641.
4. Егоров В.С. Понятие состава преступления в уголовном праве: учеб. пособие. - М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЕК», 2001. - С. 40.
5. Маркарян С.А. Значение субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве РФ // Бизнес в законе. - 2007. - № 4. - С. 271.
6. Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М.: Зерцало, 1999. - С. 3.
7. Толкаченко А. А. Проблемы субъективной стороны преступления: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 021100 «Юриспруденция». - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. - С. 11.
8. Изосимов С.В., Гейвандов Э.А. Уголовно-правовая характеристика получения и дачи взятки: учеб. пособие. -Н.Новгород, НИУ РАНХиГС, 2012. - С. 76.
9. Качмазов О.Х. Ответственность за взяточничество по российскому уголовному праву. - Владикавказ, 2000. -С. 107.
10. Комментарий к УК РФ / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова и др.; отв. ред. А.И. Рарог. - М.: ТК Велби; Проспект, 2004. - С. 156.
11. Грошев А.В. Ответственность за взяточничество (вопросы теории и практики). - Краснодар: КубГАУ, 2008. - С. 125.
12. Коржанский Н. И. Квалификация следователем должностных преступлений. - Волгоград, 1986. - С. 42-43.
13. Комментарий к УК РФ / под ред. А.И. Бойко. - Ростов н/Д, 1996. - С. 583.
14. Российское уголовное право. Особенная часть / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. - М., 1998. - С. 376.
15. Мещерский А.С. Уголовно-правовые аспекты получения взятки как наиболее опасного проявления коррупции: дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2002. - С. 179-180.
16. Здравомыслов Б. В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. - М.: Юридическая литература, 1975. - С. 139.
17. Волженкин Б.В. Служебные преступления. - М., 2000. - С. 220.
18. Вейберт С.И. Взяточничество: Проблемы квалификации и назначения наказания: дис. . канд. юрид. наук. -Челябинск, 2007. - С. 83-84.
19. Алимпиев С. А. Уголовная ответственность за получение взятки по российскому законодательству: науч.-практ. пособие. - Екатеринбург, 2008. - С. 18.
20. Дагель П.С., Михеев Р.И. Установление субъективной стороны преступления. - Владивосток, 1972. - С. 12-13.
21. Малиновский И.Б. Уголовно-правовая борьба с корыстными должностными преступлениями в современных условиях: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1993. - С. 167.
22. Сучков Р.Н. Получение взятки: уголовно-правовое и криминологическое исследование: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2007. - С. 22.
23. Светлов А.Я. Теоретические проблемы уголовной ответственности за должностные преступления: дис. ... д-ра юрид. наук. - Киев, 1980. - С. 15.
24. Гуев А. Н. Комментарий к УК РФ (для предпринимателей). - 2-е изд., доп. и перераб. - М., 2000. - С. 228.
25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. - 8-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2012. - С. 841.
В редакцию материал поступил 16.10.2012
Информация об авторе
Изосимов Сергей Владимирович, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин, Нижегородский институт менеджмента и бизнеса
Адрес: 603062, Россия, Нижний Новгород, ул. Горная, 13, тел.: 8 (831) 465-66-60, 8 (831) 465-67-65 E-mail: izosv@yandex.ru
S.V. IZOSIMOV,
Doctor of Law, Professor Nizhniy Novgorod Institute for Management and Business SUBJECTIVE ELEMENT OF BRIBE GIVING AND TAKING: CRIMINAL-LEGAL ANALYSIS
The article views the main elements of subjective aspects of bribe giving and taking. Basing on materials law enforcement practice, the aims and motives of bribe giving and taking are described, as well as forms of guilt.
Key words: bribe; bribe giving; bribe taking; motive; aim; authority bodies; an official.
References
1. Rarog A.I. Sub"ektivnaya storona i kvalifikatsiya prestuplenii (Subjective element and qualification of crimes). Moscow, 2001, p. 6.
2. Rarog A.I. Kvalifikatsiya prestuplenii po sub"ektivnym priznakam (Qualification of crimes by subjective element). Saint Petersburg, 2003, p. 52.
3. Entsiklopediya ugolovnogo prava. T. 4: Sostavprestupleniya. (Encyclopedia of Criminal Law. Vol.4. Corpus delicti). Saint Petersburg: Izdanie professora V.B. Malinina, 2005, p. 641.
4. Egorov V.S. Ponyatie sostavaprestupleniya v ugolovnom prave (Notion of corpus delicti in criminal law). Moscow: Mos-kovskii psikhologo-sotsial'nyi institut; Voronezh: Izd-vo NPO "MODEK", 2001, p. 40.
5. Markaryan S.A. Znachenie sub"ektivnoi storonyprestupleniya v ugolovnom zakonodatel'stveRF (Significance of subjective element of a crime in the Russian criminal legislation), Biznes v zakone, 2007, No. 4, p. 271.
6. Sitkovskaya O.D. Psikhologicheskii kommentarii k Ugolovnomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii (Psychological comment to the Russian Criminal Code). Moscow: "Zertsalo", 1999, p. 3.
7. Tolkachenko A.A. Problemy sub"ektivnoi storony prestupleniya (Issues of the subjective element of crimes). Moscow: YuNITI-DANA, 2005, p. 11.
8. Izosimov S.V., Geivandov E.A. Ugolovno-pravovaya kharakteristikapolucheniya i dachi vzyatki (Criminal-legal characteristics of bribe giving and taking) Nizhnii Novgorod, NIU RANKhiGS, 2012, p. 76.
9. Kachmazov O.Kh. Otvetstvennost' za vzyatochnichestvo po rossiiskomu ugolovnomu pravu (Liability for bribery by the Russian criminal law) Vladikavkaz, 2000, p. 107.
10. Kommentarii k UK RF (Comment to the Russian Criminal Code). Moscow: TK Velbi; Prospekt, 2004. p. 156.
11. Groshev A.V. Otvetstvennost' za vzyatochnichestvo (voprosy teorii i praktiki) (Liability for bribery (issues of theory and practice)). Krasnodar: KubGAU, 2008, p. 125.
12. Korzhanskii N.I. Kvalifikatsiya sledovatelem dolzhnostnykh prestuplenii (Qualification of official malfeasance by an investigator). Volgograd, 1986, pp. 42-43.
13. Kommentarii k UK RF (Comment to the Russian Criminal Code). Rostov on Don, 1996, p. 583.
14. Rossiiskoe ugolovnoepravo. Osobennaya chast' (Russian Criminal Code. Special Par). Moscow, 1998, p. 376.
15. Meshcherskii A.S. Ugolovno-pravovye aspekty polucheniya vzyatki kak naibolee opasnogoproyavleniya korruptsii (Criminal-legal aspects of bribe taking as the most dangerous of corruption manifestation). Saint Petersburg, 2002, pp. 179-180.
16. Zdravomyslov B.V. Dolzhnostnye prestupleniya. Ponyatie i kvalifikatsiya. Moscow: Yuridicheskaya literatura, 1975, p. 139.
17. Volzhenkin B.V. Sluzhebnye prestupleniya. Moscow, 2000, p. 220.
18. Veibert S.I. Vzyatochnichestvo: Problemy kvalifikatsii i naznacheniya nakazaniya (Bribery: issues of qualification and sentencing). Chelyabinsk, 2007, pp. 83-84.
19. Alimpiev S.A. Ugolovnaya otvetstvennost' za poluchenie vzyatki po rossiiskomu zakonodatel'stvu (Criminal liability for bribery by the Russian criminal law). Ekaterinburg, 2008, p. 18.
20. Dagel' P.S., Mikheev R.I. Ustanovlenie sub"ektivnoi storony prestupleniya. Vladivostok, 1972, pp. 12-13.
21. Malinovskii I.B. Ugolovno-pravovaya bor'ba s korystnymi dolzhnostnymi prestupleniyami v sovremennykh usloviyakh (Criminal-legal struggle with lucrative official malfeasance in modern conditions). Moscow, 1993, p. 167.
22. Suchkov R.N. Poluchenie vzyatki: ugolovno-pravovoe i kriminologicheskoe issledovanie (Bribe taking: criminal-legal and criminological research). Kazan, 2007, p. 22.
23. Svetlov A.Ya. Teoreticheskie problemy ugolovnoi otvetstvennosti za dolzhnostnye prestupleniya (rheoretical issues of criminal liability for official malfeasance). Kiev, 1980, p. 15.
24. Guev A.N. Kommentarii k UK RF (dlya predprinimatelei) (Comment to the Russian Criminal Code). Moscow, 2000, p. 228.
25. Kommentarii k Ugolovnomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii (Comment to the Russian Criminal Code). Moscow: Yurait, 2012, p. 841.
Information about the author
Izosimov Sergey Vladimirovich, Doctor of Law, Professor, Head of the Chair of Criminal-legal Disciplines, Nizhniy Novgorod Institute for Management and Business
Address: 13 Gornaya Str., 603062, Nizhniy Novgorod, Russia, tel.: (831) 465-66-60, 465-67-65
E-mail: izosv@yandex.ru
