CC BY
115
7. Бородачева О.В. Структурно-содержательная модель речевой компетентности в рассказах о себе // Психосфера: сб. науч. тр. кафедры психологии ТулГУ. Вып. четвертый / под ред. Е.Е. Сапоговой. Тула: Изд-во ТулГУ, 2010. С. 87-97.
Бородачева Ольга Викторовна, канд. психол. наук, доц., MyLP@,mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
SPEECH COMPETENCE IN SOCIAL SELF-PRESENTATION OF MODERN PERSONALITY.
O.V. Borodacheva
The article presents the author's model of speech competence, formulate hypothesis about its role in the social self-presentation of personality. Presents some results of experimental study of speech competence in the young and adult people's autobiographical narrative, describe the psychological characteristics of the instrumental component of the speech competence.
Key words. Speech competence, social self-presentation, a story about yourself, expedients and means of "I-statements", instrumental block of speech competence.
Borodacheva Olga Viktorovna, candidate of psychological science, docent, MyLP@,mail.ru, Russia, Tula, Tula State University
УДК [316.346.32 - 057.875]: 32
СТУДЕНТЫ И ПОЛИТИКА (ПО РЕЗУЛЬТАТАМ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО МОНИТОРИНГА)
Е.Н. Гоголева, Н.Л. Маркина
В динамическом ракурсе рассматривается интерес студентов к политической жизни, их оценки политической ситуации в стране, источники информации о политике, отношение к различным формам политического участия, политическим партиям и молодежным организациям. Также анализируются причины, которые, по мнению студентов ТулГУ, мешают гражданам России влиять на политический процесс.
Ключевые слова: студенты, интерес к политике, политическое участие, формы политического участия, протестное участие, неконвенциональные формы политического участия, права и свободы, политические партии, молодежные организации.
Студенчество всегда являлось особенной социальной группой. Базовые характеристики сознания и поведения учащейся молодежи имели и имеют отражение в том числе в политической жизни. Важными характеристиками политического участия студентов признаются самоот-
верженность и бесстрашие, высокая степень сплоченности, а также непредсказуемость. На протяжении XX века учащиеся вузов по всему миру неоднократно демонстрировали перечисленные качества (наиболее заметными выступлениями, безусловно, оказались захват студентами университетов в Европе и США в 1968-1969 гг., события на площади Тя-наньмень в 1989 году в Китае) [1, 2]. В истории нашей страны на протяжении второй половины прошлого столетья представители данной социальной группы подобным образом о себе не заявляли. Тем не менее, они оставались объектом самого пристального внимания со стороны государственных структур в период существования СССР, а после его развала и крушения советской политической системы - объектом воздействия государства и вновь созданных институтов гражданского общества.
В Тульском государственном университете с 1999 года среди прочих осуществляется социологическое мониторинговое исследование «Социальная адаптация студентов» (метод - анкетный опрос по месту учебы). Результаты этого мониторинга предоставляют возможность проследить динамику политических настроений студентов ТулГУ на протяжении 2000-х - 2010-х гг. Сопоставление данных за последние 16 лет порой демонстрирует весьма любопытные результаты. К сожалению, методика мониторинга ежегодно претерпевала небольшие изменения: подлежали некоторой коррекции формулировки вопросов и порядок ответа на них. Тем не менее, в большей части сопоставление оказалось возможным. Для анализа были выбраны годы, связанные со знаковыми датами современной российской политики: 2000 год - выборы Президента РФ сразу после завершения избирательной кампании в Государственную Думу третьего созыва в декабре 1999 года и приход к власти В.В. Путина; 2004 год - переизбрание В.В. Путина по результатам всенародного голосования после завершения избирательной кампании в Государственную Думу IV созыва и получением в Государственной Думе большинства голосов партией «Единая Россия»; 2007 год - начало избирательной кампании в пятый российский парламент, которая завершится укреплением в ассамблее позиций единороссов и, наконец, 2016 год - год подготовки и выборов в Государственную Думу VII созыва (Объемы выборочных совокупностей составили в 2000 году - 298, в 2004 году - 301, в 2007 году - 305, в 2016 году - 373 студента. Ошибка выборки - до 5 %.). За период с 2000-го - по 2016 годы среди прочих значимых изменений произошла силовая стабилизация политического режима, а затем в какой-то мере «окостенение» политической системы в целом.
По всей вероятности, это и была важнейшая причина по сути линейного спада интереса к политике среди студентов: заявивших о том, что политикой интересуются, становилось все меньше (с 57,2 % в 2000-м году до 52,7 % в 2007-м и до 45,2 % в 2016-м).
Показательно, что параллельно сокращалось количество учащихся, отмечающих улучшение политической ситуации, - с 56,8 % в 2007 году до 19 % в 2016-м, и если в 2000-м и 2007-м годах положительные оценки доминировали, то в 2016-м негативные оценки превышали позитивные в 2 раза. Линейно росло число затруднившихся с ответом: с 13,5 % в 2000-м до 23,8 % в 2007-м и до 31 % в 2016-м (табл.1).
Таблица 1
Оценка изменений политической ситуации в стране, %
(Изменилась ли политическая ситуация в России за последний год?)
Оценка изменений политической ситуации в стране за последний год 2000 г. 2007 г. 2016 г.
Стала существенно лучше - 51,9 12,2 56,8 3 19
Стала немного лучше 51,9 44,6 16
Не изменилась 18,3 14 ^,3 12
Стала немного хуже 13 16,3 3,7 5,1 22 38
Стала существенно хуже 3,3 1,4 16
Затрудняюсь ответить 13,5 23,8 31
Интересен также результат анализа источников информации о политической жизни в стране (табл.2). Налицо снижение значимости телевидения, на которое указывали в 2004-м году 86,7 % опрошенных, в 2007-м - 75,3 % и 44,2 % в 2016-м. Аналогичная ситуация с материалами центральных газет: 36,2, 25,8, 9,7 % соответственно; областными газетами: 18,4, 17,6, 3,3 %; местным радио: 18,7, 9,2 и 4,5 %. Нелинейно, но все же сокращалось влияние местного телевидения (31,7 % в 2004 году, 35,3 % в 2007-м году и 20,9 % в 2016-м). Политика постепенно уходила из сферы публичного: ее все меньше обсуждают с родственниками (показатель 2004 года - 31,4 %, а 2016 года - 23,9 %); меньше ее обсуждают с товарищами и коллегами: 8,2 и 3,9 %). Более того, за 12 лет более чем в 2 раза уменьшилось число студентов, указывающих на собственные наблюдения за политическим процессом: с 25,6 до 12,4 %. Стремительно возрастала только роль Интернета в качестве источника о событиях в России: c 35,5 % в 2004 году до 76,1 % в 2016-м.
Таблица 2
Источники информации о политической жизни в стране, %
(Из каких источников Вы получаете информацию о политической ситуации в России?)
Источники информации о политической жиз- 2004 2007 2016
ни г. г. г.
Интернет 35,5 31,5 76,1
Передачи центрального ТВ 86,7 75,3 44,2
Беседы с родственниками 31,4 21,7 23,9
Передачи местного ТВ 31,7 35,3 20,9
Собственные наблюдения 25,6 13,2 12,4
Материалы центральных газет 36,2 25,8 9,7
Передачи российских радиостанций 18,4 18,6 7,9
Лекции 16,7 9,8 4,8
Передачи местного радио 18,7 9,2 4,5
Беседы с товарищами, коллегами 8,2 3,7 3,9
Материалы областных газет 18,4 17,6 3,3
Встречи с политиками, представителями власти 3,0 1,4 2,4
Очевидно также, что уверенность студентов в эффективности конвенциональных форм политического участия пошатнулась (табл. 3.). Это касается участия в выборах и референдумах. Падение показателей с 2007 года по 2016-й составило 4 и 6,3 % соответственно: значимость выборов опустилась в сознании учащихся с 58,8 до 54,8 %, референдумов - с 14,8 до 8,5 %. Вера в эффективность участия в местном самоуправлении сократилась на 3,7 %. Необходимо отметить и падение на 7,7 % рейтинга членства в организациях, включая профсоюзные - на 4,7 %. Как мы видим, за последние 9 лет в наибольшей степени дискредитировали себя, по крайней мере в глазах студентов, общественные организации: именно деятельность в рамках объединений демонстрирует худшую динамику. Однако на фоне негативных явлений в политическом сознании учащихся ТулГУ две формы политической активности
все же «подтянулись» в рейтинге: выступление в СМИ набрало 15,8 % в 2016 году против 13,7 % в 2007-м (рост, тем не менее, небольшой -2,1 %); подписание коллективных писем и петиций «поднялось» на 5,8 % (с 17,2 до 23% соответственно). Число «оптимистов», которые не смогли заявить «не вижу никаких способов влияния на развитие событий в стране» сократилось на 2,4 %, однако, число затруднившихся назвать таковые выросло на 7,2 %.
Таблица 3
Допустимые формы политического протеста, %
(Существуют и другие формы участия в политической жизни. Какие из нижеприведенных форм Вы допускаете для себя?)
Формы политического протеста 2007 г. 2016 г.
Участие в пикетах и митингах 20,4 19,4
Участие в демонстрациях 28,2 15,2
Марши протеста 13,9 9,4
Отказ выполнять политические решения 13,3 8,2
Забастовка 13,6 7,6
Отказ покупать импортные товары 16,3 6,7
Вооруженное сопротивление властям 14,6 3,9
Голодовка 5,1 2,7
Захват помещений 5,4 0,9
Захват заложников 10,2 0,9
Затрудняюсь ответить 35,4 53,3
Последние изменения российского законодательства, касающиеся массовых выступлений и связанные с событиями на Болотной в конце 2011 - начале 2012 гг., новые возможности Национальной гвардии и ФСБ, которые они получили в 2016 году и касающиеся разрешения стрелять в толпу не могли не сказаться на политическом сознании студентов в части личной готовности участвовать в конкретных формах политического протеста. Рейтинг всех (!) неконвенциональных форм политического поведения «сполз» вниз (рис. 1). Особенно это касается участия в демонстрациях (-13 %); вооруженного сопротивления властям (- 10,7 %), а также отказа покупать импортные товары (- 9,6 %). Наименьшие «потери» оказались у участия в пикетах и митингах (- 1 %), голодовок (- 2,4 %), маршей протеста и захвата помещений (- 4,5 % в обоих случаях).
Участие в пикетах и митингах
19,4 |
20,4
Участие в демонстрациях 15,2
Марши протеста 9,4
28,2
Отказ выполнять политические решения
Отказ покупать импортные товары
Вооруженное сопротивление властям
| 9,4
| 8,2
| 7,6
| 6,7
1 3,9 5 1 2,7 ,1
13,9
13,3
13,6
16,3
14,6
Захват помещений 0,9
5,4
Захват заложников 10,9 Затрудняюсь ответить
10,2
2007 г. 2016 г.
53,3 35,4
Рис. 1. Допустимые формы политического протеста, %
(Существуют и другие формы участия в политической жизни. Какие из нижеприведенных форм Вы допускаете для себя?)
Любопытная и в чем-то парадоксальная картина наблюдается среди восприятия студентами гражданских прав и свобод (рис. 2). С одной стороны, наибольшая положительная динамика отмечается относительно «наличия оппозиции, контролирующей Президента и правительство» (+ 9,4 п.п. за 9 лет). Объяснение этому в сформировавшейся политической системе с декоративной оппозицией, безусловно, существует. Однако в рейтинге положительной динамики ценностей на втором месте «избрание Президента непосредственно народом» (+ 7,7 п.п.). Сама по себе процедура прямого голосования на президентских выборах не выглядит такой уж антидемократичной, но на фоне менее заметных, хотя и положительных (+ 4,7 п.п.) изменений по позиции «свободное членство в партии», по всей вероятности, отражает результаты политики «вертикали власти», которая коснулась не только «обуздания» «непослушных» регионов (важность их самостоятельности, как ни странно, прибавила 5,1 п.п.), но и подавления оппозиции, возвращения к опыту партии как «руководящей и направляющей силы». Инструментальные ценности, связанные с гражданской самоорганизацией, имеют меньшую положительную динамику по сравнению с формированием института единоличной власти и весьма дистанцированной «верхушки» политической системы. Политические практики, реализованные на местах начиная с избирательной кампании в Государственную Думу в 2007 году, связанные с нарушением принципа добровольности вступ-
102
ления в партию и добровольности голосования, не только частично подорвали легитимность отдельных партий, но и стимулировали понимание свободы вступления в политическую организацию как ценности. Неэффективность забастовочного движения на протяжении последних двадцати лет (и в зарубежных странах тоже), тем не менее, не способствовала переоценке значимости такой формы протеста на предприятиях и в организациях. В рейтинге динамики значимых прав и свобод право на забастовку допускают (по крайней мере, вербально) на 5,1 % респондентов больше. Парадоксальным, на наш взгляд, является резкое снижение значимости в глазах студентов равенства всех перед законом (- 21,4 п.п.). Возможно, имеет место разочарование в деятельности судов как институтов государства; возможно смещение ракурса восприятия политических практик смещается на Президента - единственный политический институт (или, может быть, персону), способный принимать справедливые решения и вершить справедливость. Это гипотезы, которые подлежат проверке в рамках качественных исследований и стимулируют дальнейший научный поиск.
10
20 1_
30
Избрание Президента непосредственно народом
Наличие оппозиции, контролирующей Президента и правительство
Наличие частной собственности Независимость суда Право на забастовку Равенство граждан перед законом Самостоятельность регионов Свобода вероисповедания Свобода передвижения по стране Свобода печати Свободное членство в партии Свободные выборы власти
2007 г. 2016 г.
0
Рис. 2. Наиболее значимые права и свободы, %
(Какие права и свободы Вы считаете для себя наиболее важными? Расположите их по степени значимости:1-ая - наиболее значимая,
2-я менее значимая и т. д.) 103
На вопрос «Как Вы считаете, есть ли причины, которые мешают россиянам влиять на решения органов власти?» в 2007 году утвердительно ответили 75,2 %, а в 2006 году - 59,1 % (то есть на 16,1 % меньше), то есть барьеры политической активности граждан России, по мнению студентов ТулГУ, разрушаются либо преодолеваются. Детализация их представлений в динамике выглядит следующим образом (рис. 3). По всем предложенным вариантам ответов произошло снижение показателей: о том, что граждане России не умеют отстаивать свои права, в 2016 году заявили на 29,4 % респондентов меньше по сравнению с 2007 годом (36,7 и 66,1 % соответственно); о том, что в стране отсутствуют необходимые законы и организации, отметили на 19,4 % меньше (35,2 и 15,8 %); даже на сопротивление со стороны представителей власти студенты начали ссылаться реже (41,2 и 28,5 %).
Рис. 3. Факторы, мешающие россиянам отстаивать свои права, °%
(Что, по-вашему, мешает россиянам влиять на решения органов власти?)
Организации, существующие в России в настоящее время, деятельность этих организаций, деятельность граждан в рамках этих организаций заслуживают особенного внимания. Любая деятельность, как известно, существенно более эффективна, если она организована. Данный факт доказан политической практикой стран Европы и России в конце XIX - начале XX столетья. Революции и рабочее движение подтолкнули теоретиков (в частности, марксистского направления) к мысли о том, что особую роль в политических преобразованиях должны играть партии, и только партии на кардинальные преобразования способны. Однако начиная с середины прошлого столетья ситуация начинает меняться. Эйфория от могущества массовых партий уходит в песок, а им на смену приходят «хва-тай-всех-партии», а в конце XX века и «партии новой волны» - «движенческие» партии, («зеленые» и пр.). В странах Европы все это происходит на фоне падения авторитета «классических» партий. В СССР начиная с середины 1980-х политический режим постепенно теряет свою леги-
тимность вместе с КПСС - руководящий и направляющей силой советского государства и общества. Однако партии, возникшие вновь после отмены статьи 6 Конституции СССР 1977 года и развала СССР, а также партии, «выжившие» на обломках КПСС, не оказались той силой, которая может осуществлять созидательную и/или преобразовательную деятельность. «Много-многопартийность» 1990-х, сменившая ее в 2007 году доминирующая партия и возрождение «много-многопартийности» в 2012 году, как мы видим, не влияет на авторитет данного института в обществе, что отражается в сознании студентов: и в 2007 году, и 2016 году большинство из них - порядка 60 % - заявляют, что относятся к партиям безразлично (59,4 и 60,3 % соответственно).
Тем не менее, 55 % респондентов в 2016 году указали партии, которым симпатизируют. Согласно данным, приведенным на рис. 4, рейтинг «Единой России» среди студентов практически не изменился: и в 2007 году, и в 2016 он немного не дотягивает до 27 %. Не изменился рейтинг «Яблока», но более «сильные» партии «системной оппозиции», партии-инкумбенты «прибавили»: ЛДПР - 5,37 %, а КПРФ - 6,7 %. То есть, восприятие студентами оппозиционных сил как ценности, значимого права и свободы косвенно подтверждается их отношением к политическим партиям.
10
15
20
25
30
Единая Россия КПРФ ЛДПР
Справедливая Россия Яблоко СПС Родина РНЕ Парнас НСАДП
0,3
11,8 1,3
— 2,3
0,4 0,4
0,9 0,3
2007 г. 2016 г.
0
5
Рис. 4. Отношение к политическим партиям, %
(Каким политическим партиям Вы симпатизируете?)
Что же касается роли молодежных организаций, то по меткому замечанию экспертов «они оказались в основном маломощными и не имеющими авторитета в молодежной среде» [3, 4], причем это особенно касается сферы политики. Отметим, что после самороспуска ВЛКСМ в 1991 году большая часть молодежных организаций, сформировавшихся на его обломках, созна-
105
тельно отказалась от политики как ведущей сферы деятельности. Но это не означало, что молодежных организаций и молодежных политических организаций в стране не осталось. Они трансформировались, переформировывались, и на сегодняшний день политический спектр молодежных организаций довольно широк. Тем не менее количественно среди продуктов самоорганизации (или организации) молодежи преобладают неполитические.
Отметим, что по числу членства молодых людей в молодежных организациях, включая политические, Тула и Тульская область стабильно демонстрируют показатели, схожие со среднероссийскими [5]. К тому же влияние молодого поколения в политике, в том числе через создаваемые ею (или представителями «старшего» поколения «для молодежи») структуры по-прежнему невелико.
Однако студенты традиционно и во все времена демонстрировали более высокую сознательность и готовность участвовать в деятельности самых разных организаций. В ТулГУ в ходе мониторинга в 2007 году 8,4 % респондентов заявили, что состоят в какой-либо организации, в 2016 году таких оказалось 6,7 % (на 1,7 % меньше). Из этих 6,7 % только 6 % состоят в политических организациях, 3 % в общественных, 1,8 % в досуговых и 1,5 % в спортивных. Остальные затруднились четко назвать направление деятельности организации, членами которой являются, да и членство в этой организации непродолжительно - более трех лет лишь в одном из пяти случаев (20,5 %).
Как мы видим, результаты анализа мониторинга «Социальная адаптация студентов» в разделе «политика» оказываются достаточно интересными. Политическое сознание студентов за последние девять и тем более шестнадцать лет претерпело заметные изменения. В значительной мере эти изменения обусловлены трансформацией политической системы и политического режима, изменениями в партийной системе и трансформацией политических установок граждан страны. Так, системные трансформации и новый «застой» вызвали спад интереса к политике среди студенческой молодежи. Развитие новых технологий, в частности, Интернета, самым серьезным образом потеснило значимость телевидения, центральных, региональных и местных газет, а также радио в качестве информационных источников о политических событиях в стране. Некоторое противоречие заключается в том, что помех для участия в политической жизни страны учащиеся видят все меньше, но при этом эффективность неконвенциональных и большинства конвенциональных форм политического участия допускают все реже (по крайней мере, для себя). Политика вроде бы уходит из сферы публичного (студенты реже ее обсуждают с друзьями и коллегами); безразличие к политическим партиям остается за последние 9 лет неизменным, равно как и рейтинг «Единой России». Однако за указанный период КПРФ и ЛДПР смогли «зацепить» себе несколько процентов симпатизирующих из числа студенческой молодежи. Молодежные организации остаются не слишком привлекательными для студентов, но состоящие в них в выборку все же попали. Из не-
большого числа тех, кто состоит в молодежных организациях, большая часть не может четко назвать направление ее деятельности и состоит в ней чаще всего менее трех лет.
Список литературы
1. Маркина Н.Л., Твирова Ю.А., Шумилова О.Е. Молодежь и политика // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2014. Вып. 1. С. 139-152.
2. Ковалева А.И., Луков В.А. Социология молодежи: теоретические вопросы. М.: Социум, 1999. С. 99-100.
3. Луков В.А. Молодежные и детские общественные объединения // Социология молодежи: энциклопед. словарь / отв. ред. Ю.А. Зубок и В.И. Чупров. М.: Academia, 2008. С. 266.
4. Молодежь новой России: образ жизни и ценностные ориентации. М.: Институт социологии РАН. 2007. С. 58.
5. Маркина Н.Л. Политическая активность и электоральное поведение молодежи, ее участие в партиях и движениях // Положение тульской молодежи: состояние, тенденции, перспективы (доклад администрации Тульской области). Вып. 7. Тула: ИНФРА, 2006.
Гоголева Елена Николаевна, канд. социол. наук, elenagog@yandex. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Маркина Наталья Леонидовна, канд. полит. наук, доцент, markina2068@mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
STUDENTS AND POLITICS (BY THE RESULTS OF SOCIOLOGICAL MONITORING)
E.N. Gogoleva, N.L. Markina
In an article of dynamic foreshortening interest of students in political life, their estimates of a political situation in the country, sources of information on the politician, the relation to various forms of political participation, political parties and the youth organizations is considered. Also the reasons which, according to students of TulGU, prevent citizens of Russia to influence political process are analyzed.
Key words: students, interest in policy, political participation, forms of political participation, protest participation, not conventional forms of political participation, right and freedom, political parties, youth organizations.
Gogoleva Elena Nickolaevna, candidate of sociological science, docent, elenagog@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University
Markina Natalya Leonidovna, candidate of political science, docent, marki-na2068@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University
