CC BY
71
Вестник ПСТГУ
И: История. История Русской Православной Церкви.
2014. Вып. 1 (56). С. 107-112
Студенческий вопрос в Московском университете в конце XIX в.
НА СТРАНИЦАХ ДНЕВНИКА М. С. КОРЕЛИНА Н. А. Ильяшенко
В статье анализируется отношение профессора Московского университета М. С. Ко-релина к студенческому движению. Анализ взглядов Корелина выполнен на основе не публиковавшегося ранее дневника из фонда профессора в Центральном Государственном архиве г. Москвы. Фактически Корелин рассматривает студенческую активность в 1889—1896 гг., т. е. в течение периода, особенно интересного с точки зрения становления студенческого движения в России. Автор приходит к выводу, что Корелин занимал активную позицию в отношениях с молодежью, стремился ближе познакомиться со студентами, найти с ними контакт и общие интересы, понять их среду. Пользуясь доверительным отношением части студентов, он мог ближе познакомиться с бытом и сутью нелегальных студенческих организаций. Сочувствуя благородным мотивам студентов — борьбе против безнравственности — Корелин отрицательно относился к способам их борьбы, часто террористическим. Единственным фактором, способным объединить профессоров и студентов, Корелин считал научную деятельность. При этом отношение к полиции у Корелина всегда резко отрицательное, он видит в ее действиях не борьбу за порядок, а оправдание своего существования. Причиной студенческого движения Корелин считал Устав 1884 г., сделавший администрацию университета бессильной перед студенческим движением, а студентов — беззащитными перед полицией. Проведенный в статье анализ взглядов М. С. Корелина позволяет расширить представление о внутриуниверситетских связях того времени, дает новые сведения по истории студенческого движения в России и об истории профессорско-студенческих взаимоотношений в конце XIX в.
Различные заметки для себя сначала приват-доцент, а затем профессор Московского университета М. С. Корелин1 начал систематически обрабатывать с 1889 г. и вел их до конца 1896 г. Дневник состоит из двух частей. Первая (до января 1893 г.) находится в его записной книжке, вторая (начинается январем 1893 г.) — в толстой тетради2. Дневник охватывает практически все стороны жизни ученого, иногда даже те, которые он не собирался делать достоянием публики и, веро-
1 См.: Цыганков Д. А. В. И. Герье и Московский университет его эпохи. М., 2008. С. 211— 214; Он же. Профессор В. И. Герье и его ученики. М., 2010. С. 214-318; С.439-440; Он же. Трагедия учителя: В. И. Герье и М. С. Корелин: к истории интеллектуального диалога // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. № 4. С. 53-67.
2 ЦГА Москвы. ЦХД до 1917 года. Ф. 2202. Оп. 3. Ед. хр. 1.
ятно, скрывал от посторонних, а потому писал очень откровенно, что делает его дневник ценным и интересным источником. Определенное внимание в дневнике Корелин уделяет студенчеству Московского университета конца XIX в.3
Корелин в целом сочувственно относился к студентам4. «Отношения к студентам внеуниверситетские недурны»5, — записал он в дневнике. Во многом это ощущение Корелина было связано с тем, что он чувствовал доверие к нему со стороны студентов. Так, те обращались к профессору с просьбой поговорить об экономическом материализме: «Обязательный семинарий на IV курсе шел в общем недурно; причем студенты просили устроить собеседование по экономическому] материализму]»6. Корелин относился к этому направлению в историографии отрицательно, и студенты это понимали: «24-го какой-то студент обращался за указаниями для борьбы с экономическим материализмом»7. Корелина, по всей видимости, пытались переубедить: «Приходили на дом 2 студента беседовать об экономическом материализме, что едва ли принесло какую-либо пользу»8. Также студенты приглашали Корелина на вечеринку, устроенную для сближения с профессорами9, хотели видеть его на студенческом благотворительном концерте10. Некоторые студенческие организации информировали Корелина о своих акциях против профессоров и университетского начальства и специально доставляли профессору копии документов для понимания ситуации11.
Таким образом, и студенты относились к Корелину благожелательно, несмотря на его несколько старомодные, с точки зрения радикальных университетских организаций, взгляды. Впрочем, наряду с несомненными симпатиями к Корелину у студентов было и отрицательное отношение к его педагогической деятельности, как, например, у Ю. В. Готье: «Популярность, которой пользовался у нас П. Г. Виноградов, мешала нам объективно относиться к другим профессорам всеобщей истории. Так, мы из-за этого гораздо меньше ценили В. И. Ге-рье и подчеркнуто отрицательно относились к М. С. Корелину только потому, что откуда-то слышали, что между ними и П. Г. происходят какие-то трения»12. Часто негативное отношение студентов к Корелину выражалось и в пропусках
3 Эти же проблемы в современной научной литературе см.: Иванов А. Е. Мир российского студенчества. М., 2010, например очерк второй — «Студенты и профессора: учебное и научное сотворчества». С. 31—90.
4 Негативных комментариев по отношению к студентам всего три на весь дневник: Ноябрь 1894: «Поведение студентов — несомненное башибузукство» (ЦГА Москвы. ЦХД до 1917 года. Ф. 2202. Оп. 3. Ед. хр. 1. Л. 43 об.); Февраль 1896: «16-го получена весьма наглая бумага от студентов, сообщающая, что они не придут на лекции 19-го февраля, причем очень оскорбительно квалифицированы профессора» (Там же. Л. 43); Февраль 1895: «Пьяные студенты вели себя гнусно, но еще гнуснее полиция» (Там же).
5 Там же. Л. 29.
6 Там же. Толстая тетрадь. Л. 2 об.
7 Там же. Л. 56 об.
8 Там же. Л. 58.
9 Там же. Л. 27.
10 Там же. Л. 29.
11 Там же. Л. 32 об.
12 Готье Ю. В. Университет // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 563.
Н. А. Ильяшенко. Студенческий вопрос в Московском университете в конце XIX в. ...
лекций профессора, которые тот скурпулезно фиксировал в дневнике и считал причиной этого процесса слабый академический уровень своей подготовки.
Корелин, таким образом, видел и знал отношение к себе только части студентов университета — академистов, склонных более к науке, чем к общественной борьбе: «18-го приходил студент с просьбою написать что-нибудь для их сборника, что указывает на благоприятную репутацию»13; «Отношения к студентам хорошие: петербургские прислали в подарок с лестным письмом свой "Литературный сборник", московские опять приходили просить статьи для сборника»14.
При этом Корелин был довольно плохо осведомлен о состоянии другой части студенчества — студентов-политиков. При этом он считал сближение со студентами желательным и необходимым. В декабре 1893 г. он записал в дневнике: «Очень важное явление — студенческая вечеринка (4-го), устроенная с целью сближения студентов с профессорами. Из приглашенных профессоров явились только Зелинский, Виноградов, Лопатин, я и Милюков. В речи я и Виноградов доказывали, что сближение возможно только на почве кружков для саморазвития»15. В этом фрагменте обращает на себя внимание оценка Корели-ным происходящего. Очень важным он называет что-либо очень редко. Оно и понятно. До этого случая общение и сближение студентов и профессоров происходило в основном у профессоров, у которых студенты бывали на вечерах, брали книги, приходили за частными консультациями, то есть всегда находились в положении учеников, обучающихся и перенимающих опыт и знания учителя. Корелин сам учился подобным образом у Герье, который был известен в университете своей строгостью и даже некоторой сухостью в отношениях с учениками. Понятно, что профессора старшего поколения на студенческую вечеринку не пошли. Характерен список пришедших — это молодые преподаватели, пользующиеся популярностью у студентов и активно с ними взаимодействующие. Как следствие, именно эти молодые преподаватели получили дополнительные возможности проникнуть в быт нелегальных студенческих организаций.
Так, после этой встречи Корелин получил подробную информацию о сети студенческих организаций в Московском университете. «Студент Попов приходил (14) и разъяснил организацию. Землячеств около 30; делегаты от каждого составляют Совет Союза и Союзный суд. Политика отсутствует. Существуют социал-демократические кружки по национальностям (евреи, грузины, латыши)»16. Студенты имели «общестуденческое» «представительство» — Союзный Совет (землячеств) и Союзный суд. Корелин считал деятельность этой центральной организации дестабилизирующей ситуацию: «Союзный совет террористически действует на студентов: брат Любавского потерял летнюю работу по его решению»17; «16-го получена весьма наглая бумага от студентов, сообщающая, что они не придут на лекции 19-го февраля, причем очень оскорбительно квалифицированы профессора. 19-го действительно отсутствовали: 3 старших
13 ЦГА Москвы. ЦХД до 1917 года. Ф. 2202. Оп. 3. Ед. хр. 1. Толстая тетрадь. Л. 61.
14 Там же. Л. 65.
15 Там же. Л. 26 об.
16 Там же. Л. 27.
17 Там же. Л. 63 об.
курса медиков, все естественники, а остальные пришли в минимальном количестве. Правление ответило на это глупой бумагой с пустыми угрозами. Эпизод 19-го яркая иллюстрация результатов нового устава: самоуправление перешло в руки нелегальных корпораций студентов, которые, превосходно дисциплинировавшись, терроризируют товарищей (19-го аудитории обходил их инспектор)»18.
Таким образом, формально даже не занимаясь политикой (хотя это не совсем справедливо, если уже действовали социал-демократические кружки), студенты стремились утвердить в университете справедливость в их понимании, что Корелин безусловно осуждал.
С другой стороны, профессор с сочувствием относится к благородным порывам студентов. Часто деятельность студенческих организаций была направлена против безнравственных или недостойных поступков представителей администрации и профессоров или, наоборот, студенты горячо высказывали сочувствие и поддержку тем преподавателям, которых они любили и уважали. Иногда студенты говорили и действовали там, где молчала администрация: «Постыдные похороны Тихонравова: без архиерея, речей на могиле и венка от факультета. Речь Елеонского очень жалкая. Хороши только студенты: на руках донесли до Данилова монастыря, пропели вечную память и один из них ядовито поблагодарил учеников Тихонравова за их молчание»; «16-го начало Захарьинских беспорядков: отказ студентов слушать лекции его и Попова <...>. Недовольство Захарьиным за его ординаторов, которые пригоняют истории болезни к Заха-рьинскому диагнозу, за небрежное преподавание и вообще за невысокий нравственный уровень. Брожение улеглось, так как студентам представлено право записываться на параллельный курс к Павлинову»19. «Студенты наложили интердикт на записавшихся к Кузьмину».
Ситуация с Кузьминым была крайне неприглядной с нравственной точки зрения. Корелин так описывал ее: «Крупный и позорный университетский скандал. Проф. Кузьмин чрез посредство своего фельдшера давал деньги под страшные проценты. Некто Вик, которому пришлось платить 1200 рублей вместо 300, заявил Эффенбаху, тот обыскал фельдшера, нашел книжку с записями, и началось дело. Склифосовский поднял вопрос в факультете; но декан закрыл заседание, и факт обсуждался в присутствии Кузьмина. Дело ещё не кончено»20.
Признавая нравственную правоту студентов и даже сочувствуя им, т. е. одинаково с ними оценивая происходящее, Корелин отрицательно относился к способам студенческой борьбы. Выше уже упоминалось, что они «терроризируют» своих товарищей. Когда же В. О. Ключевский был освистан студентами за речь об Александре III, Корелин так прокомментировал эту историю: «Речь грешит панегирическим тоном, хотя автор, заметая след, восхваляет и реформы Александра II; а её произнесение было бестактностью; но поведение студентов — несомненное башибузукство»21, т. е. бандитизм.
18 ЦГА Москвы. ЦХД до 1917 года. Ф. 2202. Оп. 3. Ед. хр. 1. Толстая тетрадь. Л. 62.
19 Там же. Л. 25 об.
20 Там же. Л. 6 об.
21 Там же. Л. 43 об.
Н. А. Ильяшенко. Студенческий вопрос в Московском университете в конце ХК в. ...
Если отношение к студенческим организациям носило разный характер, и в некоторых случаях Корелин сочувствовал им, то его отношение к полиции в столкновениях со студентами всегда отрицательное. Аресты, высылки и избиения студентов служат не установлению порядка, а средством самооправдания для полиции: «8-го избиение университетской золотой преимущественно молодежи в Петербурге. Избиение нелепое и жестокое попало не по адресу: что пойдут к царю с петицией радикалы, но они не пошли. Пьяные студенты вели себя гнусно, но еще гнуснее полиция. Говорят, что все это штуки охраны ради доказательства своей необходимости»22.
Корелин, как и многие его коллеги, был убежден, что полиция не должна взаимодействовать со студентами: «Новый попечитель сплоховал перед полицией и согласился на приглашение субинспекторов полицией в случае буйства студентов за стенами университета»23. В то же время Корелин признавал, что администрация университета бессильна против организовавшихся студентов, как это продемонстрировал случай с отказом студентов выйти на занятия 19 февраля. Это, по мнению Корелина, заводило ситуацию в тупик. Ответственность за создавшуюся ситуацию Корелин возлагал на разработчиков устава 1884 г., резко разведших студенчество, профессуру и администрацию университета.
Таким образом, Корелин, пользуясь популярностью среди студентов, занимал активную позицию в отношении молодежи, стремился ближе познакомиться со студентами, найти с ними контакт и общие интересы, понять их среду. Однако он считал, что объединяющим фактором может быть только научная деятельность. Так, на собрании в Татьянин день 1894 г. Корелин произнес речь о том, что «у студентов нет убеждений, а есть изменчивые настроения, которые необходимо фиксировать наукой»24. При этом, для того чтобы понять настроения студентов, Корелин интересовался устройством студенческих организаций, сочувствовал им в их борьбе с недостойными профессорами, однако резко отрицательно относился к методам, которыми эта борьба велась. Причиной студенческого движения Корелин считал Устав 1884 г., сделавший администрацию университета бессильной перед студенческим движением, а студентов — беззащитными перед полицией.
Ключевые слова: землячества, Союзный совет, студенческое движение, М. С. Корелин.
22 ЦГА Москвы. ЦХД до 1917 года. Ф. 2202. Оп. 3. Ед. хр. 1. Толстая тетрадь. Л. 48.
23 Там же. Л. 58.
24 Там же. 1. Л. 29.
Moscow University professor M. S. Korelin and
STUDENT MOVEMENT AT THE MOSCOW UNIVERSITY IN THE LATE 19 TH CENTURY (ACCORDING TO THE DIARY)
N. Ilyashenko
The article examines the attitude of the Moscow University Professor M. S. Korelin to the student movement. Analysis of the views of Korelin is made on the basis of non-published diary of Professor, which preserved in the Central State archive of Moscow. Actually Korelin considers the student activity during the period (1889-1896) of the particularly interesting from the point of view of the formation of the student movement in Russia. The author comes to the conclusion that Korelin held an active position in relations with youth, sought to get closer acquainted with the students, to find a contact with them, and common interests, to understand their environment. Using the trust part of the students he could learn more about the life and the essence of illegal student corporations. Sympathizing with noble motives students fight against immorality — Korelin rejected terroristic methods of struggle. However, he believed that the unifying factor for professors and students can only be established in the scientific activity. Korelin points out that the cause of the student movement was the University Law of 1884 which made the administration of the University powerless against the student movements. The analysis of the views of Korelin allows to expand the idea of relationship between professors and students of that time, provides new information on the history of the student movement in Russia and about the history of the faculty-student relationships in the end of XIX century.
Keywords: student corporation, The Union Council, Student movement, M. S. Ko-relin.
Список литературы
1. Иванов А. Е. Мир российского студенчества. М., 2010.
2. Мельгунов С. П. Из истории студенческих обществ в русских университетах, М., 1904.
3. Мельгунов С. П. Студенческие организации 80-90-х гг. в Московском университете, М., 1908.
4. Цыганков Д. А. В. И. Герье и Московский университет его эпохи. М., 2008.
5. Цыганков Д. А. Профессор В. И. Герье и его ученики. М., 2010.
6. Цыганков Д. А. Трагедия учителя: В. И. Герье и М. С. Корелин: к истории интеллектуального диалога // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. № 4.
