CC BY
0
Научная статья
УДК 821.09-31
ББК83.014.44=022.60+83.001
Х25
DOI: 10.53598/2410-3489-2023-3-322-50-57
Структурные особенности романа Милорада Павича «Мушка»
(Рецензирована)
Ирина Нальбиевна Хаткова1, Фатима Батырбиевна Бешукова2
1,2Адыгейский государственный университет, Майкоп, Республика Адыгея, 4ren714@yandex.ru, 2fat8474@mail.ru
Аннотация.
Рассматриваются структурные особенности романа М. Павича «Мушка». Выявляются типологические признаки нелинейного романа и базовые события, концепты и объекты, ставшие структурными центрами произведения - «Ночь музеев», лабиринт и шкатулка. Обосновывается замысел автора, дающего версии развития событий - мужскую и женскую (Филиппа и Фереты). Акцентируется внимание на роли читателя, получающего возможность выбора своего варианта развития действия. Рассматриваются особенности пространственно-временной организации текста. Выявляется, что текст М. Павича содержит несколько смысловых уровней. Анализируется ряд интертекстуальных и аллюзитивных отсылок, играющих в романе важную роль для понимания текста.
Ключевые слова: нелинейная проза, гипертекст, постмодернистский роман, структура художественного текста, симулякр, лабиринт, «нулевое письмо».
Для цитирования: Хаткова И.Н., Бешукова Ф. Б. «Структурные особенности романа Милорада Павича «Мушка» // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение, 2023. Вып. 3 (322). С.50-57. DOI: 10.53598/2410-3489-2023-3-322-50-57.
Original Research Paper
Structural features of Milorad Pavic's novel "Mushka"
Irina N. Khatkova1, Fatima B. Beshukova2
1,2 Adyghe State University, Maykop, Republic of Adygea, 4ren714@yandex.ru, 2fat8474@mail.ru
Abstract.
The article considers the structural features of M. Pavic's novel "Mushka". The authors reveal typological features of a nonlinear novel and basic events, concepts and objects that became the structural centers of the work - "Night of Museums", a labyrinth and a box. The author's plan is substantiated, giving versions of the development of events - from the man's and woman's perspective (Philip and Feret). The authors focus on the role of the reader, who gets the opportunity to choose their own way of the development of the action. The features of the spatiotemporal organization of the text are considered. It is revealed that M. Pavic's text
contains several semantic levels. The study provides the analysis of a number of intertextual and allusive references that play an important role in understanding the text in the novel.
Keywords: nonlinear prose, hypertext, postmodern novel, structure of literary text, simulacrum, labyrinth, "zero letter."
For citation: Beshukova F.B., Khatkova I.N. Structural features of Milorad Pavich'snovel"Mushka"//BulletinofAdygheStateUniversity,Ser.:PhilologyandArt Criticisms, 2023. No.3 (322). P.50-57. DOI: 10.53598/2410-3489-2023-3-322-50-57.
Введение.
Творчество М. Павича относится к югославянскому постмодернизму, ключевой фигурой которого является сам писатель. М. Павич создал новую структуру эпического текста, которая получила множество определений, среди которых наиболее распространенным стало «гипертекст», характеризующее нелинейную структуру повествования, дающую возможность построения альтернативных историй, имеющих разные варианты прочтения в пространстве единого текста. Подобной стратегией Павич стремится активизировать читателя. Разработанная писателем структура художественного текста имеет ряд базовых концептов и образов, среди которых выделяются «Ночь музеев», лабиринт и шкатулка, в частности, они появляются в романе «Мушка» в качестве структурообразующих и семантически значимых центральных объектов: на тайне лабиринта, построенного при дворце, строится интрига вставной новеллы «История, которую слышал ее сон», шкатулка, которую никто не сумел открыть до того, как ее купил Филипп, обретает мистический смысл, оказавшись в квартире в Будапеште, причем открытой. Такая же функция структурообразующего центра отводится «Ночи музеев», которая показывается в романе дважды и меняет весь ход событий и судьбы главных персонажей. Нередко писатель дает две версии текста - женскую и мужскую. Отметим, что гендерность письма отчетливо проявляется в текстах сербского писателя, на что обращает
внимание и он сам, всегда предваряя основной текст авторским комментарием по поводу возможностей его прочтения. Например, в романе «Мушка» он пишет: «У каждого из нас есть много вариантов будущего. Мы выбираем лишь один. Другими словами, точка - это символ перекрестка, движение - предчувствие остановки, а оседлые поселения -это симулякр постоянства» [1].
Материалы и методы.
Объектом исследования стало одно из последних произведений сербского писателя - роман «Мушка», вошедший в одноименный триптих, включающий романы (скорее, повести) «Стеклянная улитка» и «Дамаскин». В соответствии с задачей выявления специфики структурного решения романа применяется структурно-семантический метод, благодаря которому характеризуются глубинные смысловые пласты и авторские стратегии нелинейного текста. Опорные понятия исследования - гиперлитература, нелинейный роман, симулякр, «нулевое письмо» и др. - отобраны из теории анализа постмодернистского текста.
Обсуждение.
Первая глава имеет название «Решение, которое порождает один из вариантов будущего», а в первой ее части «Герой этого нелинейного романа - Филипп» автор дает определение жанра - «нелинейный роман». Этот термин, характеризующий специфику жанра, прочно вошел в теорию современной литературы, обозначая структуру романа, в действии которого отсутствуют видимые логичные связи, разрушена
временная и пространственная система координат, привычная читателю до-постмодернистской литературы. Современная литература отходит от принципов мимесиса - подражания искусства действительности, и это определенная, тщательно продуманная концепция, воплощающая представления постмодернистов об окружающем мире и способе существования современного человека. Можно вполне согласиться с Л.Л. Хаджиевой и В. В. Хо-рольским, отметившими типичную стратегию писателей-постмодернистов: «... отказ художников слова от принципов ценностной ориентации, заменяя ее децентрацией и деконструкцией художественного мира как Текста» [2: 152].
В первой части романа мир и все действия героев показываются через восприятие главного героя - известного художника Филиппа Рубора, во второй части - те же события описываются через видение его жены, художницы и скульптора - Фереты Су. В обеих частях события происходят внешне одинаково, и автор повторяется дословно в их описаниях, но оказывается, что герой только в мыслях отправляется в Будапешт для участия в «Ночи музеев», чтобы посетить неизвестно кем созданный в его квартире музей его картин. На самом деле он физически не может совершить эту поездку, и в Будапешт едет Ферета. Таким образом, переплетается мир реальности и мечтаний, которые нередко становятся для героев самой реальностью.
М. Павич не случайно в свою краткую ремарку, предваряющую текст, ввел базовый концепт постмодернистской эстетики - симулякр. В теории постмодернизма - это «означающее» без «означаемого», то есть присутствует только название объекта или его описание без материального аналога, как и поездка в воображении Филиппа принимает вполне зримые детали. Интересно воплощение теории «нулевого письма» Р. Барта во фрагменте, описывающем,
как развлекались супруги, играя в «пустой язык». Смысл игры заключался в том, чтобы на основе ничего не означающего слова или выражения построить диалог:
- Ну ты и сама понимаешь, вот тут я хотел сказать.
А она:
- Ну да, само собой...
На что он, если в голову не приходило ничего лучше, отвечал:
- Вот тебе и раз... Ты смотри! Тогда она добавляла, чтобы продолжить игру:
- Ну вообще!
- Жуть, скажи!
- И точка! Да о чем тут говорить. Прямо помираешь со смеху!
- А вот потом, хотя, конечно, может быть, и правда! [1].
«Пустой язык» - есть апелляция к языку массовой культуры и современного человека, когда семантическая пустота слов без означаемого восполняется эмоциональностью, выражением отношения к высказыванию. Это как бы фундамент, на котором можно возвести любые смыслы. Данная игра подтолкнула Ферету к творческому виду деятельности - к интерпретации и переработке уже существующих арт-объектов:
Ферете иногда казалось, что большинство картин, которые появлялись на свет в окружающем их мире, представляют собой нечто похожее на такой вот «пустой язык», на полый стручок без бобов. А вот если к этим полотнам добавить бобы, иными словами, то, чего им не хватает, вроде дуновения ветра, или же вдохнуть в них немного запаха, эти дивные мертвые бабочки могли бы вдруг ожить и взлететь... Самые разные полотна самых разных художников можно было легко наполнить новым содержанием (она поняла это благодаря игре в «пустой язык»). Два-три профессиональных штриха или мазка — и пейзажи, портреты, марины часто неизвестных ей живописцев могли буквально преобразиться [1].
Во второй части первой главы «Ночь музеев» центральное место занимает диалог мужа и жены. Фе-рета спрашивает:
- Раньше среди художников считалось, что единственная вещь, которую нельзя изобразить, это Солнце. А можно ли изобразить на полотне Бога? Я не имею в виду иконы... [1].
Филипп после недолгих размышлений отвечает:
- Бог не имя. Бог - глагол. Он закон, а не лицо. Тот, кто хочет Его изобразить, должен знать это. К тому же у каждой картины есть свой собственный бог и свой собственный демон. Если она настоящая, конечно. Даже квантовая физика признаёт параллельность миров. Существует бесчисленное множество одновременно, параллельно развертывающихся реальностей, и Он держит их в руке, как карты... [1].
В ответе художника раскрывается центральная идея романа - о сосуществовании в мироздании параллельных миров и множественности вариантов развития судьбы человека. Получается, что не человек управляет своей жизнью, а высший разум - Бог, который может играючи тасовать карты судьбы. В данном случае актуализируется очередной важный художественный принцип постмодернистской литературы -игра. Писатель вступает с читателем в игру, правила которой, на первый взгляд, не строго регламентированы, но на самом деле от выбора определенной стратегии чтения зависит смысл текста.
«Ночь музеев» становится структурообразующим компонентом. В первой части после ее посещения супруги вернулись в ограбленную квартиру, что послужило толчком к их отъезду из Будапешта. Во второй главе они возвращаются в родной город опять же для посещения «Ночи музеев» и с изумлением обнаруживают, что в их брошенной квартире создан музей картин Филиппа.
Автор предлагает две версии событий, настоящая из которых - это приезд одной Фереты. Но художник, оставшийся в Швейцарии, настолько живо представлял себе возвращение домой, что эта фантазия воплотилась в романе в форме альтернативной истории. Здесь можно сказать о кризисе самоидентичности, который становится одним из лейтмотивов постмодернистской литературы. Данную тенденцию отметила О.А. Гримова, обозначив признаки внутреннего состояния кризиса: «Текстовыми маркерами такой кризисности становится невозможность рассказать последовательную, телеологически выстроенную историю собственного «Я», фиксирование на нетождественности себе, изображение «Я» как выпадающего из контекста эпохи либо из контекста смыслообразующего мифа своего времени, рефлексия по поводу сущности диссонанса и роли, остро переживаемого личностью» [3: 144].
В последнюю ночь перед эмиграцией Филипп читает жене рассказ «Когда Адам и Ева были изгнаны из рая», несомненно, имеющий символическое значение для романа. Получается, что родина была для супругов раем, из которого они стремились убежать, но в итоге вернулись - жена в реальности, муж - в мечтах. Жизнь в Женеве оказалась настолько чуждой, что супруги просто проживали дни: Ферета по утрам долго спала, потом долго оставалась в постели — она хотела, чтобы завтрак начинался как можно позже и продолжался как можно дольше. Чтобы каким-нибудь образом он растянулся до ужина. Чтобы начало дня, заполненное пугающими вопросами, отодвинулось на как можно более позднее время, чтобы, если можно, день не начинался никогда [1].
Данный фрагмент иллюстрирует особенности пространственно-временной организации текста, с которым М. Павич экспериментирует, растягивая и ускоряя время,
свободно перемещая действие в разные параллельные миры, которые представляют реальность и вымысел. Например, тягостный разговор с Феретой, когда она сознается, что эта страна ей чужая и принимает решение уехать в Будапешт, происходит только в представлении Филиппа, который, возможно, тайно желает остаться один и посвятить себя творчеству, не отвлекаясь на депрессию супруги.
Значимым для творческой концепции М. Павича является образ шкатулки, которая не раз появляется в его текстах, например в романе «Ящик для письменных принадлежностей». В «Мушке» герой находит в антикварном магазине лакированную шкатулку, которую никто не смог открыть, и отправляет ее исчезнувшей из его жизни жене. Затем шкатулка появляется в музее Филиппа, и ее в двух версиях романа видят и Филипп, и Ферета. Но шкатулка уже кем-то открыта, что означает конец истории.
Небольшой по объему текст М. Павича содержит несколько смысловых уровней, один из которых раскрывается во вставной новелле «Танец живота», на первый взгляд не имеющей отношения в содержательном плане к главному сюжету. Это история турка Юсуфа, который настолько увлекся тайной древнегреческой статуи танцовщицы живота, что оживил ее, играя на свирели. Один Юсуф смог раскрыть тайну ее плача, как и художник раскрыл талант Фереты. Скульптура «Танцовщицы, исполняющей танец живота» появляется затем, но уже как работа Фереты. Это уже новая танцовщица - не сдерживающая скрытый плач, а веселая и полная жизни, чувственная и полная жизни. Здесь прямая отсылка к жене художника, которая, как ему представляется, освободившись от него, окунулась в чувственную жизнь, не отягощенную муками творчества. Здесь можно вспомнить знаменитые рассуждения художника Хэллуорда
из романа О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» о том, что искусство и жизнь несовместимы. Кстати, в тексте Павича присутствует аллюзия к этому мотиву в заголовке главы 7 «Художник убивает картину».
В роман включена еще одна вставная новелла «История, которую слышал ее сон», действие которой развивается в лабиринте дворца XVIII века, который отличался ...особым расположением коридоров для слуг, тянувшихся вдоль всех залов и спален. Попасть в этот лабиринт, ни единым проходом не связанный с комнатами, можно было только со двора, и таким же образом удавалось из него выйти, так что ни малейшей возможности проникнуть в жилые помещения не существовало [1]. Здесь появляется следующий образ постмодернистской структуры - лабиринт, по которому можно долго блуждать, не зная пути, а возможность выхода, из которого достаточно иллюзорна и непредсказуема. Писатель отметил этот прием в качестве базового для структуры своих текстов: «Вы видите, что из моих романов можно выйти не через один выход, а через несколько, находящихся на большом расстоянии друг от друга. Для меня постепенно стирается различие между романом и архитектурным сооружением» [4].
М. Павич в структурном решении своих текстов достаточно последовательно следует собственной авторской стратегии, которую он сформулировал в эссе «Начало и конец чтения - начало и конец романа»: «... наш способ чтения, который практиковался в течение тысячелетий, в настоящее время уже несколько устарел и может быть изменен. Для этого писатель должен уступить часть своей работы читателю, сделав его более равноправным участником процесса создания литературного произведения. Надо предоставить читателю возможность самому прокладывать себе путь в романе, стихотворении или рассказе, содержание которых будет меняться в зависимости от
того, какая карта чтения будет выбрана» [5: 91].
Роман автобиографичен, в образах Филиппа и Фереты писатель воплотил многие личностные и автобиографические черты себя и своей жены Ясмины Михайлович. В разных финалах текста отражены его мысли о будущем, о возможной смерти, о дальнейшей жизни его жены без него. Одно ясно - все изменится, поэтому в финале второй части героиня показывается уже без мушки на щеке - ее фирменного знака, который она придумала для своего образа и рисовала в течение всей счастливой жизни с Филиппом.
Заключение.
М. Павич писал, что «Идеал для писателя — это книга как дом, в котором можно жить какое-то время, или книга как храм, куда приходят помолиться» [6]. Разработанную им структуру писатель объясняет как необходимость в век интерактивных технологий подстроиться под читателя, дать ему возможность соучастия, сотворчества: «Я пытаюсь изменить способ чтения романа за счет увеличения роли и ответственности читателя в процессе создания произведения. Я предоставил ему право решать, какими будут завязка и развязка романа, определять, откуда начинается и где кончается чтение, доверил читателю даже судьбы главных героев. Но для того, чтобы изменился способ чтения, я должен был изменить и способ написания роман» [6].
Роман действительно изменился и во многом благодаря М. Па-вичу. Сегодня актуализировалась литературоведческая проблема, обусловленная сложностью научной интерпретации романной формы, в первую очередь, определения его структурных особенностей. Наиболее простой подход - рассматривать тексты, подобные «Мушке», на основе отнесения их к нелинейной прозе. Но наиболее сложный путь - это выявление смыслов,
скрытых за предоставленными автором альтернативами чтения. Эти сложности отмечают многие исследователи постмодернистской литературы, в частности О.П. Плах-тиенко и Ю.А., Коровкина пишут: «Придерживаться какого-то одного метода анализа применительно к нелинейной прозе мы не можем. Классические методы не являются полностью подходящими, так как они сосредоточены на авторском начале и культурно-историческом контексте, а постмодернизм ставит во главу угла читателя, а не автора или историю» [7].
Основная цель гиперлитературы заключается в максимальном приближении текста к читателю, и это вполне соответствует установке постмодернистской теории «Смерти автора». Структура типа «сада разбегающихся тропок» позволяет рассмотреть всевозможные варианты развития событий, поэтому можно говорить о степени незавершенности текста, об открытом или альтернативном финале. Многие критики рассматривают данные тенденции в качестве кризиса романа, но, на наш взгляд, вполне можно согласиться с М. Павичем, который заявил, что «...мы приблизились к закату традиционной манеры чтения. Это кризис нашего способа чтения, а не кризис романа. Это конец романа как дороги с односторонним движением. Графическое представление романа также переживает кризис. То есть мы можем сказать, что книга переживает кризис. Гиперлитература показывает нам, как роман может развиваться подобно сознанию - в нескольких направлениях. Гиперлитература делает роман интерактивным» [4]. «В общем виде,
- по мнению И. Н. Пономаренко,
- идею гипертекста можно сформулировать следующим образом: это представление текстовой информации как сети, в которой читатели получают свободу перемещаться нелинейным образом» [8].
Примечания:
1. Павич М. Мушка. URL: https://homeread.net/book/ mushka-milorad-pavich#tx
2. Хаджиева Л. Л., Хорольский В. В. Публицистический дискурс в постмодернистской литературе Европы рубежа XX-XXI вв.: споры об идеалах и методы изучения // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп, 2019. Вып. 1 (232). С. 151-145.
3. Гримова О. А. Кризис личностной идентичности в классической и неклассической прозе // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп, 2021. Вып. 1 (272). С. 139-157.
4. Павич М. Начало и конец романа.
URL: http://lib.ru/INPROZ/PAWICH/endofnovelrus.txt
5. Павич М. Биография. Белграда: СПб.: Амфора, 2009.
6. Павич М. Роман как держава // Литмир: электронная библиотека. URL: https://www.Htmir.me/br/?b=186672
7. Плахтиенко О. П., Коровкина Ю. А. Феномен нелинейного текста в художественной литературе: история развития и современные формы. Роман М. Павича «Семь смертных грехов» // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. 2017. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ fenomen-nelineynogo-teksta-v-hudozhestvennoy-literature-
8. Пономаренко И. Н. Постмодернизм и гипертекст // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/postmodernizm-i-gipertekst?ysclid=lo4bcqp 9d7692338745
References:
1. Pavic M. Mushka. URL: https://homeread.net/book/mushka-milorad-pavich#tx
2. Khadzhieva L.L., Khorolsky V.V. Publicistic discourse in postmodern literature of Europe at the turn of the 20th-21st centuries: disputes on the ideals and methods of study // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. 2019. Vol. 1 (232). P. 151-145.
3. Grimova O.A. The crisis of personal identity in classical and non-classical prose // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. 2021. Iss. 1 (272). P. 139-157.
4. Pavic M. Beginning and the end of the novel. URL: http://lib.ru/INPROZ/ PAWICH/endofnovelrus.txt
5. Pavic M. Biography of Belgrade: St. Petersburg: Amphora, 2009.
6. Pavic M. Novel as a power // Litmir: electronic library. URL: https://www. litmir.me/br/?b=186672
7. Plakhtienko O.P., Korovkina Yu.A. The phenomenon of nonlinear text in fiction: history of the development and modern forms. M. Pavich's novel "The Seven Deadly Sins" // Current issues of modern Philology and Journalism. 2017. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/fenomen-nelineynogo-teksta-v-hudozhestvennoy-literature-
8. Ponomarenko I.N. Postmodernism and hypertext // News of higher educational institutions. North Caucasus region. Social Sciences. 2005. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/postmodernizm-i-gipertekst?ysclid=lo4bcqp9d7692338745
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 27.07.2023; одобрена после рецензирования 23.08.2023; принята к публикации 15. 09.2023.
The paper was submitted 27.07.2023; approved after reviewing 23.08.2023; accepted for publication 15.09.2023.
© И. Н. Хаткова, Ф. Б. Бешукова, 2023
