CC BY
100
УДК 340.13 Doi 10.24411/2073-0454-2018-10006
ББК 67.0 © К.Е. Торчилин, 2018
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРАВООТНОШЕНИЙ, ВОЗНИКАЮЩИХ НА ОСНОВЕ ИМПЕРАТИВНЫХ НОРМ ПРАВА
Константин Евгеньевич Торчилин, помощник судьи Тамбовский областной суд (392000, Тамбов, ул. Коммунальная, д. 8) E-mail: [email protected]
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации И.Н. Сенякин
Аннотация. Выявляется и анализируется специфика, присущая элементароному составу правоотношений, возникающих и развивающихся на основе правил, выраженных в императивных нормах права. С использованием комплекса методов научного познания, а также посредством структурного подхода раскрыты, осмыслены и проиллюстрированы устойчивые особенности, непосредственно производные от императивного метода правового регулирования, присущие субъектному составу, объекту и содержанию таких общественных отношений. Положения и выводы исследования дополняют знания, выработанные в ряде разделов теории права, а также могут быть использованы для концептуального обеспечения правотворческой деятельности.
Ключевые слова: императивный метод правового регулирования, правовые нормы, императивные нормы права, правоотношения, структура правоотношения, субъекты правоотношений, объект правоотношений, содержание правоотношений.
STRUCTURAL FEATURES OF THE LEGAL RELATIONS ARISING ON THE BASIS OF IMPERATIVE NORMS OF LAW
Konstantin E. Torchilin, assistant judge
Tambov Regional Court (392000, Tambov, ul. Kommunal'naya, d. 8) E-mail: [email protected]
Research supervisor: doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of the Russian Federation I.N. Senyakin
Annotation. The article reveals and analyzes the specificity inherent in the elementary composition of legal relations arising and developing on the basis of rules expressed in mandatory norms of law. Using a set of methods of scientific cognition, and also through a structural approach, stable features that are directly derived from the imperative method of legal regulation, inherent in the subject composition, object and content of such social relations, are disclosed, comprehended and illustrated. The provisions and conclusions of the study complement the knowledge developed in a number of sections of the theory of law, and can also be used to conceptualize law-making activities.
Keywords: imperative method of legal regulation, legal norms, imperative norms of law, legal relations, the structure of legal relations, subjects of legal relations, the object of legal relations, the content of legal relations.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Торчилин К.Е. Структурные особенности правоотношений, возникающих на основе императивных норм права. Вестник Московского университета МВД России. 2018;(6):36-43.
Н.И. Матузов, расценивая понятие «правоотношение» в качестве занимающего «одно из центральных мест в системе правовых категорий» [11, с. 596], привел обоснованное суждение: «Именно правовые отношения, взятые в их огромной и сложной совокупности, образуют основу (ядро) правовой жизни общества, определяя ее пульс, динамику, движение, аккумулируя в себе все другие элементы (права, обязанности, ответственность, законные интересы, юридически значимые действия, статус, правотворчество, правореализацию и т.д.)» [12, с. 114].
По нашему мнению, значение систематической рефлексии и развития знаний в области теории правоотношений соотносимо с важностью аналогичной научно-исследовательской активности в области тео-
рии правовых норм, а комплексное применение знаний двух названных разделов теории права предстает не только обязательным условием должного концептуального сопровождения правотворческой деятельности, но и предпосылкой тщательного, глубокого осмысления и подробного объяснения множества юридических явлений и отношении.
В свете обозначенного направления научного поиска особенно важной надлежит считать выявленную и доказанную в ряде специализированных исследований закономерность: видовые отличительные особенности той правовой нормы, которая выступала юридическим основанием для возникновения или изменения правоотношения, рельефно проявляются на регламентируемых такой нормой общественных от-
ношениях, становясь причиной имманентности правоотношениям определенных свойств [10, с. 97-148; 4, с. 130-160; 19, с. 91-97]. Так как эти свойства прямо производны от специфики правовых норм, их изучение и переосмысление предстает задачей теории права, решение которой будет способствовать не только росту теоретических знаний о сущности и взаимосвязях дифференцированных видов правовых норм и правоотношений, но и позволит углубить и обогатить имеющиеся познания о многих аспектах механизма правового регулирования. Здесь, отмечая динамику научно-исследовательской активности и существенный вклад отечественных правоведов в осмысление специфики правовых отношений, как производных от отдельных разновидностей правовых норм, так и существующих в дифференцированных отраслях и институтах российского права [18, с. 231-238; 5, с. 9-27; 16, с. 134; 22, с. 5-17; 20, с. 128129; 15, с. 153; 7, с. 10-28; 9, с. 38], констатируем, что отличительные особенности и общие закономерности возникновения, развития и функционирования правоотношений на основе императивных норм права в научной и учебной литературе подробного комплексного осмысления не получили и до настоящего времени непосредственным предметом специализированных фундаментальных исследований не являлись. В таких условиях, с учетом значения для юридической науки и практики актуальных знаний о правовых нормах и правоотношениях, уместно утверждать о существовании комплексной и разнородной проблематики, свойственной теоретическим знаниям о правоотношениях, выступающей естественным следствием недостаточности этих знаний и, в различных формах, обнаруживающейся в полноте, глубине, системности, обоснованности, описательном, объяснительном и прогностическом потенциале этих знаний.
Для содействия решению приведенной проблематики, последовательного выявления и осмысления наиболее важных из особенностей таких правоотношений, возникающих, преимущественно, на основании норм отраслей публичного права России, продуктивным направлением познания видится применение структурного подхода, использование устоявшихся в теории государства и права, а также в отраслевых юридических науках положений об элементарном составе правового отношения, образованного содержанием (правами, обязанностями и ответ-
ственностью), субъектами и объектом (предметом) [1, с. 642], с локализацией и обобщением специфики каждого из названных структурных компонентов, прямо производной от императивного метода правового регулирования, используемого законодателем в предписаниях императивных норм права.
Следуя намеченному алгоритму научного поиска и переходя к непосредственной характеристике особенностей первого из выделенных нами элементов — содержания правоотношений, урегулированных императивными нормами права, образованного совокупностью субъективных прав, обязанностей и ответственности участников таких отношений [17, с. 43-44], прежде всего, оговоримся о том, что значительная широта использования императивных норм в позитивном праве, охватывающая все сферы правового регулирования, объективно влечет существенную дифференциацию содержания возникающих на основании таких норм правоотношений. При естественности такой ситуации в сложном и многомерном механизме правового регулирования, обычности для правовых реалий существенных расхождений объемов правомочий участников правоотношений, возникающих на основе отличающихся отраслевой принадлежностью и множеством иных признаков императивных норм права, констатируем, что в содержаниях таких отношений нами усматриваются общие, универсальные и прямо производные от метода правового регулирования отличительные особенности. Для локализации наиболее значимой из таких особенностей сопоставим объемы правомочий, которыми наделяются субъекты отношений, возникающих на основании рекомендательных, диспозитивных, поощрительных и императивных правовых норм, в контексте исходных предписаний чч. 13 ст. 19 Конституции РФ, провозглашающих всеобщее равенство перед законом и судом, а также равенство прав и свобод человека и гражданина.
Приступая к сравнению по обозначенному признаку, выскажем мнение о том, что для отношений, урегулированных рекомендательными нормами права, соотношение объемов прав и обязанностей их участников предстает не столь значимым, вне зависимости от отраслевой принадлежности норм-рекомендаций. Экспланансом данного суждения предстает отсутствие у таких юридических предписаний признака общеобязательности, что влечет нахождение вопроса о соблюдении и исполнении закрепленных в них моделей поведения в полной зависимости от сво-
бодного субъективного усмотрения, правовой культуры, сознательности и ответственности всякого адресата рекомендации. Эти особенности правоотношений влекут объективную невозможность ущемлений законных интересов их участников, даже при моделировании ситуаций, связанных с отступлением правил рекомендательных норм от принципа равноправия.
Оценивая по обозначенному критерию правоотношения, регламентация которых осуществляется с превалированием диспозитивного метода правового регулирования, свойственного отраслям частного права, представляется возможным, с некоторыми оговорками, отметить соответствие нижестоящих по юридической силе общих и специальных норм гражданского законодательства, а также нормы-принципа, закрепленной в п. 1 ст. 1 ГК РФ, названным конституционным положениям. Отраслевые особенности, представленные не только целями и задачами, но также и методом правового регулирования, влекут такое соотношение прав, обязанностей и ответственности, которое дает основания для утверждения о формальном равенстве участников имущественных и личных неимущественных отношений, урегулированных нормами частного права. Это означает идентичное правовое положение в гражданском обороте существенно различающихся субъектов (физических лиц, индивидуальных предпринимателей, юридических лиц всех возможных организационно-правовых форм, федеральных, региональных и местных органов власти, а также публично-правовых образований), так как эти субъекты одинаково наделены не подлежащей лишению или ограничению правоспособностью и, с учетом совокупности существенных правил, закрепляющих отдельные оговорки и исключения, равны в возможностях своими сознательными действиями реализовать нормы гражданского законодательства, т.е. приобретать и осуществлять субъективные права и обязанности, а также нести ответственность в рамках конкретных гражданских правоотношений. При этом укажем, что в казуальных, предусмотренных ч. 2 ГК РФ обязательственных правоотношениях, а также в отношениях, возникающих по поводу смешанных и непоименованных договоров, объемы прав и обязанностей их участников могут существенно отличаться, в том числе находиться в диаметральной противоположности. Например, выделяемые цивилистами односторонние сделки характеризуются тем, что один субъект такого отношения наделен субъек-
тивным правом, а другой — только корреспондирующей данному праву субъективной обязанностью. Также оговоримся, что регулирование правоотношений отдельными диспозитивными нормами в отраслях публичного права может быть сопряжено с дисбалансом правового положения субъектов таких отношений.
Продолжая сравнение, выразим мнение о том, что существенно отличаются от уже рассмотренных правоотношения, возникающие на основе поощрительных норм права. В их содержании нами усматривается не формальное юридическое равенство, а прямая, но, при этом, полностью отвечающая характеру данных отношений, асимметричность органически взаимосвязанных, корреспондирующих друг другу прав и обязанностей их участников. Одна сторона может, по своему усмотрению либо в силу нормативных предписаний, вступить с соответствующие отношения, реализовать предусмотренные нормой правила поведения, на основании чего приобретает право требования полагающегося ему поощрения, которому корреспондирует субъективная обязанность другой стороны поощрительного правоотношения рассмотреть такое требование, и, при наличии правовых оснований, удовлетворить его.
Еще большей специфичностью, претендующей на исключительность и показательно выделяющей масштабный пласт социально-правовых связей, характеризуются объемы прав, обязанностей и ответственности участников отношений, регламентированных императивными нормами права. Обращая внимание на широкое применение императивных норм в частном праве при регламентации правоотношений между равными по правовому положению участниками [13, с. 74], констатируем, что только в публично-правовых отношениях, урегулированных императивными нормами права, между субъектами может существовать правовое неравенство, характеризующееся уникальными особенностями.
Во-первых, в управомочивающих, обязывающих и запрещающих императивных нормах находят закрепление, а в содержании правоотношений анализируемого вида реализуются отношения власти и подчинения: для достижения определенных публичных интересов объемы правомочий участников данных отношений находятся в таких взаимосвязях, при которых строго определенной законодательством компетенции властного субъекта отвечают обязанности
субъекта подчиненного, не подлежащие пересмотру как по одностороннему волеизъявлению таких участников, так и по их общему соглашению.
Названная особенность, хотя и тесно связана с отраслевой принадлежностью нормы и регулируемого ею правоотношения, все же специфична, так как не свойственна ни отношениям, возникающим на основании рекомендательных и поощрительных норм, ни в особенности публично-правовым и частноправовым отношениям, производным от диспозитивных норм права. Относительно последних, надлежит пояснить, что даже с учетом широкого применения законодателем диспозитивного метода правового регулирования за пределами гражданского права, отношения власти и подчинения в отраслях публичного права, подлежащие обсуждению и пересмотру, теряют значительный объем функционального потенциала, необходимого для достижения целей такого отношения и назначения правового регулирования. Что же касается данных отношений в частном праве, то в отечественной цивилистике выработались и устоялись знания о таком неотъемлемом признаке гражданских отношений, как отсутствие субординации между их участниками. Как отметил О.С. Иоффе: «Поскольку субъект, приобретающий право, не снабжается одновременно функцией веления, получая лишь возможность предъявления определенного материально-правового притязания, постольку субъект, на которого возложена обязанность, не подчинен управомоченному, а лишь функционально связан обращенным к нему материально-правовым притязанием. ...Однако между ними не устанавливается отношение власти и подчинения. Управомоченный обладает лишь правом, а не трегшт-ом, обязанный связан его притязанием, но не его велением» [8, с. 33]. Приведенная точка зрения выдающегося советского правоведа, высказанная им в период действия давно утратившего силу кодифицированного источника гражданского права, вовсе не деактуализовалась в постсоветской юридической науке. Здесь уместно как сослаться на предписание п. 3 ст. 2 ГК РФ, так и обратить внимание на аргументированную позицию Е.В. Вавилина, который, оценивая принцип равенства участников гражданских правовых отношений и интерпретируя смысловое значение предписания ст. 1 ГК РФ, выразил мнение о недопустимости наделения «.одного из участников гражданских правоотношений властными полномочиями в отношении
другого» [3, с. 304-305]. Также укажем на наметившуюся дискуссионность, связанную с последними приведенными положениями. Например, С.Ю. Морозов, подробно проанализировав имеющиеся док-тринальные взгляды [14, с. 183-186], привел аргументы в пользу существования отношений власти и подчинения в корпоративном праве [14, с. 186-187], а также выделил признаки, отличающие их от аналогичных отношений управления в отраслях публичного права [14, с. 186-187]. Вместе с тем, ученый признает, что идея о принадлежности данных отношений исключительно публичному праву носит господствующий характер в цивилистике [14, с. 181].
Во-вторых, при потенциально возможной значительности широты объемов прав и обязанностей субъектов правоотношений, возникающих на основании императивных норм права, только отдельные участники таких отношений, наделенные государственно-властными полномочиями, могут иметь ограниченную, строго определенную компетенцию, не допускающую как необоснованного неисполнения, так и превышения предписанных императивными нормами правомочий.
Данный признак характеризует неравенство прав, обязанностей и ответственности субъектов анализируемых отношений с качественно иной стороны. При ряде установленных действующим законодательством различий в правосубъектности физических и юридических лиц, сказывающихся в той или иной степени на их участии в различных правоотношениях, особой спецификой характеризуются выраженные в императивных управомачивающих и обязывающих нормах полномочия органов местной, региональной и федеральной власти. Здесь уместно выразить согласие с позицией М.Н. Марченко, при характеристике субъектов правоотношений указавшего, что «Правовой статус государственного органа очерчивается его компетенцией. Только прямо указанные в законе полномочия (властные права и обязанности) составляют его правовой статус. Выход государственного органа за пределы своих полномочий, а также и их неосуществление в подлежащих случаях всегда являются неправомерными, незаконными действиями, хотя бы они и были вызваны возможностью принять иные меры.» [21, с. 244-245].
Наконец, в-третьих, на содержание рассматриваемых правоотношений налагается важное ограничение, выражающееся в том, что оно не может
быть пересмотрено его участниками. Если содержание гражданского правоотношения, основанного на диспозитивных нормах, определяется в дозволенных пределах, по усмотрению сторон, и именно в этом правоведы усматривают одну из главных форм реализации свободы договора [2, с. 15], то права, обязанности и ответственность участников отношений, основанных на императивных нормах права, не подлежат замене, изменению, полному или частичному исключению из состава правоотношения по одностороннему волеизъявлению или по общему соглашению субъектов. Данный признак прямо производен от императивного метода правового регулирования и свойственен не только публичным, но и частноправовым отношениям, урегулированным с применением императивных норм (например, правила п. 1 ст. 504 ГК РФ в отношениях розничной купли-продажи, положения п. 2 ст. 536 ГК РФ в отношениях контрактации, предписания п. 5 ст. 614 ГК РФ в арендных правоотношениях).
Логично дополняет приведенные суждения и умозаключения об особенностях содержания правоотношений, урегулированных императивными нормами права, обстоятельства, образующие специфику следующего элемента такого отношения — его субъектного состава, представленного участниками анализируемых отношений [23, с. 114-128].
Отмечая потенциальную вариативность субъектов различных относительных и абсолютных правоотношений, возникающих на основании правовых норм различной отраслевой принадлежности, выразим наше полное согласие с точкой зрения Е.Б. Лупа-рева, М.Б. Добробабы и Т.В. Мокиной, констатировавших обязательность участия в публично-правовых отношениях субъекта, обладающего, в числе прочих признаков, публично-правовой правосубъектностью, публично-правовым статусом и компетенцией, а также полномочиями властного характера [6, с. 95-96]. Это обстоятельство предстает важной закономерностью: для исчерпывающего объема обладающих высокой социальной значимостью публично-правовых отношений, урегулированных с абсолютным превалированием императивного метода правового регулирования и возникающих по поводу реализации полномочий органов государственной и муниципальной власти, субъектный состав, как минимум, всегда формально определен, и в качестве такого обязательного субъекта выступает компе-
тентный орган власти или должностное лицо. С опорой на изложенные положения считаем возможным обосновать умозаключение о том, что в моделируемой, а также в реальной ситуации, характеризующейся отсутствием властного субъекта, являющегося обязательным участником отношений, само правоотношение, основанное на императивных нормах публичного права, не может возникнуть, нормально развиваться и достичь конечного, юридически значимого результата.
Специфика субъектного состава правоотношений в области частного права, в числе прочих причин, во многом производна от того, что последние находят регламентацию с применением комплекса методов правового регулирования, в котором императивный метод, хотя и играет важную роль, но не исчерпывает способов структурирования правовой материи и воздействия властным субъектом на гражданский оборот, дополняя диспозитивный метод, задавая допустимые пределы его возможного использования. Тем не менее, такой субъектный состав также имеет некоторые сходства с уже рассмотренными нами особенностями публичных правовых отношений. В частности, предусмотренные п. 27 ст. 35 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате полномочия нотариусов на совершение таких нотариальных действий, как выдача свидетельств о праве на наследство, позволяют оценить в качестве обязательного участника урегулированных нормами ГК РФ наследственных правоотношений лицо, наделенное в установленном законодательством порядке полном о-чиями нотариуса. Вместе с тем, превалирование дис-позитивного метода правового регулирования и построение гражданского законодательства на основе принципов равенства участников гражданских отношений, свободы договора и недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, закономерно сказывается на субъектном составе и объясняет обязательность участия субъектов, наделенных специальными статусами и полномочиями, не во всех без исключения, а только в некоторых правоотношениях, по своему характеру требующих участия таких субъектов в целях обеспечения публичных или законных частных интересов.
При естественности для всего многообразия публичных правоотношений ассимитричности их участников в той или иной степени, которая, в отдельных отношениях может и отсутствовать (например, при
взаимодействии не состоящих в отношениях субординации друг с другом сотрудников аппаратов нескольких районных (городских) судов по поводу обобщения судебной практики), равенство субъектов частных имущественных и неимущественных отношений при более подробном изучении также имеет некоторые существенные исключения. Формально-юридический анализ действующего законодательства позволяет утверждать, что такие субъекты различных гражданских правоотношений, урегулированных в том числе с применением императивного метода правового регулирования, как государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также некоторые другие юридические лица обладают, в силу императивных предписаний закона, специальной правоспособностью, исключающей либо возможность таких организаций быть участниками некоторых, прямо запрещенных правоотношений, либо участвовать во всех возможных правоотношениях, кроме тех, которые прямо предусмотрены в качестве разрешенных уставными документами и регламентирующими деятельность таких организаций нормативными актами. Такой подход к правовой регламентации несколько ограничивает и специализирует субъектный состав участников гражданских правоотношений.
Помимо этого, обращая внимание на правила ст. 426 ГК РФ, обязывающие индивидуальных предпринимателей и организации, осуществляющие предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность, заключать соответствующий договор со всяким, кто к ним обратится, выделим круг субъектов, находящихся в качественно ином положении: в роли не продавца, а приобретателя товара, заказчика работы или услуги они обязаны инициировать возникновение отношений поставки товаров, подряда на выполнение работ или услуг. Этот важный аспект также связан со специфичным положением властных субъектов. В условиях, когда на основании предписания ч. 1 ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, субъекты России и органы местного самоуправления вступают в гражданские отношения на равных началах с гражданами и организациями, примечательным является то обстоятельство, что волеизъявление компетентных должностных лиц этих публично-правовых образований на вступление в соответствующие имущественные правоотношения по поводу поставки товаров, выполнения работ или
оказания услуг для государственных и муниципальных нужд, производно не от свободного субъективного усмотрения, а обусловлено безальтернативной служебной обязательностью. Такие субъекты должны вступать в гражданские правоотношения, так как именно этим путем реализуются их управленческие функции, а также обеспечивается необходимое материально-техническое снабжение публично-правового образования для его нормальной работы.
Завершает элементарный состав правоотношения его объект, или предмет, который образован материальными и нематериальными благами, а также поведением участников правоотношения. Соглашаясь с распространенной точкой зрения по поводу невозможности существования безобъектных правоотношений, выразим мнение о том, что специфика объекта отношений, урегулированных императивными нормами публичного права, весьма показательна. Безусловно, предметом таких правоотношений могут выступать вещи, разрешенные к гражданскому обороту, а также неимущественные блага, находящие широкую правовую регламентацию с применением диспозитив-ных норм права. Однако, предмет анализируемых отношений отличает и выделяет именно то, что они, в силу своего характера, по объективным причинам не могут быть регламентированы неимперативными правовыми предписаниями. Исключительным предметом анализируемых правоотношений являются действия и решения компетентных субъектов по поводу реализации всего многообразия важнейших государственно-властных полномочий, отнесенных конституционными нормами к исключительному ведению России, совместному ведению России и субъектов федерации, а также к региональному ведению и к компетенции органов местного самоуправления.
С использованием изложенных положений представляется возможным сделать ряд выводов.
1. Для правовой жизни российского общества аксиологическое значение правоотношений, производных от императивных норм права, или урегулированных с их применением, предопределяется ценностью самого публичного права. Эти отношения (полностью либо частично, рамочно), регламентированные законодателем с использованием императивного способа правового регулирования, носят всеобъемлющий характер и являют собой любую форму правовой активности субъектов национального, международного частного и публичного права.
2. При очевидном количественном превалировании императивных норм в позитивном праве России, современные социально-правовые реалии таковы, что в условиях развития институтов рыночной экономики сфера имущественных правоотношений, в регламентации которых ключевая роль отведена диспозитив-ному методу правового регулирования, чрезвычайно широка, имеет ведущее значение и занимает обширное место в общем объеме экономической жизнедеятельности нашего общества и государства. Таким образом, существенно рознящиеся по юридической природе и качественным характеристикам отношения в области публичного и частного права вполне сопоставимы по количественным показателям в правовой жизни общества.
3. Если диспозитивный метод правового регулирования может, при наличии соответствующих потребностей, ограниченно применяться законодателем в отдельных правоотношениях, возникающих на основании норм публичного права, то имущественные правоотношения, урегулированные нормами частного права, всегда регламентированы специальными или общими императивными норами. С учетом правил общих норм и норм-принципов ч. 1 ГК РФ представляется возможным утверждать об имманентности гражданско-правовым отношениям определенной степени императивно-правовой регламентации, а также о невозможности существования гражданско-правовых отношений, полностью урегулированных исключительно диспозитивными нормами права.
4. Выявленную в ходе исследования ассиметрич-ность содержания правоотношений, урегулированных императивными нормами права, выражающуюся в различных правовых положениях участников таких отношений, представляется возможным оценить в качестве регламентированного ч. 3 ст. 55 Конституции РФ исключения из исходных предписаний чч. 1-3 ст. 19 Конституции России, которые предстают соответствующими правилам ч. 3 ст. 56 Основного закона.
Литература
1. Барихин А.Б. Большая юридическая энциклопедия. М., 2010.
2. Белов В.Е., Соменков С.А. Гражданское право: общие положения о договорах: Учеб. пособие. М., 2017.
3. Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав; 2-е изд., перераб. и доп. М., 2016.
4. Гущина Н.А. Поощрительные нормы российского права: теория и законодательная практика. СПб., 2003.
5. Дворецкий М.Ю., Макаров А.В., Копырю-линА.Н. Криминальные банкротства в системе экономической деятельности: проблемы квалификации, эффективная реализация уголовной ответственности, назначение справедливого наказания и оптимальное их предупреждение. Тамбов. 2011.
6. Добробаба М.Б., Лупарев Е.Б., Мокина Т.В. Общая теория публичных правоотношений: Мо-ногр. М., 2011.
7. Евстифеева Т.И. Гражданские процессуальные правоотношения: Дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001.
8. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву / Отв. ред. С.И. Аскназий. Л., 1949.
9. Курохтин Ю.А. Принцип состязательности: к проблеме международного и национального правового регулирования // Вестник Тамбовского университета. 2006. № 3-2 (43).
10. Лапшин И. С. Диспозитивные нормы российского права: Дисс. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999.
11. Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права: Учебник. 2-е изд. Т. 2. М., 2015.
12. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004.
13. Михайлов А.В. Роль императивных норм в правовом регулировании отношений между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием: Дисс. ... канд. юрид. наук. Казань, 2001.
14. Морозов С.Ю. Метод юридического равенства сторон и принцип подчинения в корпоративном праве России // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 36.
15. Осипов Р.А. Правовое информирование: понятие и соотношение со смежными категориями // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104).
16. ОсокинР.Б. Организационно-правовые проблемы контрактной системы в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд и роль органов прокуратуры в их разрешении // Вестник Московского университета МВД России. 2016. № 8.
17. Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991.
18. Свиридов В.В. Идея коммуникации (взаимодействия) и теория правовых отношений (доктри-нально-исторический анализ) // Образование и право. 2017. № 11.
19. Сенякин И.Н. Специальные нормы советского права / Под ред. М.И. Байтина. Саратов, 1987.
20. Сенякин И.Н. Дисбаланс юридической ответственности в законодательстве Российской Федерации // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 4 (105).
21. Теория государства и права. Теория права: учебник / Под ред. М.Н. Марченко. Ч. 2. М., 2011.
22. Ушаков С.И. Правоотношения: теоретико-правовой и структурно-функциональный анализ: Моногр. М., 2013.
23. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974.
Reference
1. Barikhin A.B. Bol'shaya yuridicheskaya entsik-lopediya. M., 2010.
2. Belov V.E., Somenkov S.A. Grazhdanskoye pravo: obshchiye polozheniya o dogovorakh: Ucheb. posobiye. M., 2017.
3. Vavilin E.V. Osushchestvleniye i zashchita grazh-danskikh prav; 2-e izd., pererab. i dop. M., 2016.
4. Gushchina N.A. Pooshchritel'nyye normy ros-siyskogo prava: teoriya i zakonodatel'naya praktika. SPb., 2003.
5. Dvoretskiy M.Yu., Makarov A.V., Kopyryu-lin A.N. Kriminal'nyye bankrotstva v sisteme eko-nomicheskoy deyatel'nosti: problemy kvalifikatsii, ef-fektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti, naznacheniye spravedlivogo nakazaniya i optimal'noye ikh preduprezhdeniye. Tambov. 2011.
6. Dobrobaba M.B., LuparevE.B., Mokina T.V. Ob-shchaya teoriya publichnykh pravootnosheniy: Monogr. M., 2011.
7. Evstifeyeva T.I. Grazhdanskiye protsessual'nyye pravootnosheniya: Diss. ... kand. yurid. nauk. Saratov, 2001.
8. Ioffe O.S. Pravootnosheniye po sovetskomu grazhdanskomu pravu / Otv. red. S.I. Asknaziy. L., 1949.
9. Kurokhtin Yu.A. Printsip sostyazatel'nosti: k probleme mezhdunarodnogo i natsional'nogo pravovogo regulirovaniya // Vestnik Tambovskogo universiteta. 2006. № 3-2 (43).
10. Lapshin I.S. Dispozitivnyye normy rossiyskogo prava: Diss. ... kand. yurid. nauk. N. Novgorod, 1999.
11. Marchenko M.N. Problemy obshchey teorii go-sudarstva i prava: Uchebnik. 2-e izd. T. 2. M., 2015.
12. Matuzov N.I. Aktual'nyye problemy teorii prava. Saratov, 2004.
13. MikhaylovA.V. Rol imperativnykh norm v pra-vovom regulirovanii otnosheniy mezhdu litsami, osushch-estvlyayushchimi predprinimatelskuyu deyatelnost, ili s ikh uchastiyem: Diss. ... kand. yurid. nauk. Kazan, 2001.
14. Morozov S.Yu. Metod yuridicheskogo ravenstva storon i printsip podchineniya v korporativnom prave Rossii // Vestnik Permskogo universiteta. Yuridicheskiye nauki. 2017. Vyp. 36.
15. Osipov R.A. Pravovoye informirovaniye: pony-atiye i sootnosheniye so smezhnymi kategoriyami // Vest-nik Saratovskoy gosudarstvennoy yuridicheskoy akade-mii. 2015. № 3 (104).
16. Osokin R.B. Organizatsionno-pravovyye problemy kontraktnoy sistemy v sfere zakupok tovarov, rabot, uslug dlya obespecheniya gosudarstvennykh i munitsi-pal'nykh nuzhd i rol' organov prokuratury v ikh razresh-enii // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2016. № 8.
17. Protasov V.N. Pravootnosheniye kak sistema. M., 1991.
18. Sviridov V.V. Ideya kommunikatsii (vzaimod-eystviya) i teoriya pravovykh otnosheniy (doktrinal'no-istoricheskiy analiz) // Obrazovaniye i pravo. 2017. № 11.
19. Senyakin I.N. Spetsial'nyye normy sovetskogo prava / Pod red. M.I. Baytina. Saratov, 1987.
20. Senyakin I.N. Disbalans yuridicheskoy otvetstvennosti v zakonodatel'stve Rossiyskoy Federatsii // Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy yuridicheskoy akademii. 2015. № 4 (105).
21. Teoriya gosudarstva i prava. Teoriya prava: uchebnik / Pod red. M.N. Marchenko. Ch. 2. M., 2011.
22. Ushakov S.I. Pravootnosheniya: teoretiko-pravo-voy i strukturno-funktsional'nyy analiz: Monogr. M., 2013.
23. Khalfina R.O. Obshcheye ucheniye o pravoot-noshenii. M., 1974.
