CC BY
15DOI: 10.12731/wsd-2016-3-7 УДК 614.2
структурированность представлений о строении и функциях человеческого организма как инструмент управления общественным здоровьем
Элланский Ю.Г., Худоногов И.Ю., Данилевская Т.В.
В условиях построения глобальной профилактической среды возрастает значение медицинской информации, потребляемой и усвояемой широкими слоями населения. Данные, полученные в 2014-2015 г. в результате социологического опроса рандомизированной выборки 459 взрослых жителей г.Ростов-на-Дону, позволили установить, что более 60% респондентов вспоминают о своем здоровье только при появлении каких-либо симптомов и никогда не задумываются о том, почему они болеют. Кроме того, авторами исследованы связи между уровнем структурированности представлений о строении и функциях человеческого организма, с одной стороны, и гендерным, образовательным и самосохранительным статусом респондентов, а также накопленной заболеваемостью, с другой стороны.
Ключевые слова: структурированность представлений о строении и функционировании человеческого организма; накопленная заболеваемость; интегральная оценка самосохранительной активности; информационные услуги здравоохранения.
complexity of the pattern of structure and functions of the human body as a tool of public health control
Ellansky Y.G., Khudonogov I. Y., Danilevskaya T.V.
In terms of building a global preventive environment the importance of health information increases. As a result of a poll randomized sample data
on health literacy 459 adult residents of Rostov-on-Don were obtained in 2014-2015. It revealed that more than 60% of respondents do not remember about their health, only if there are any symptoms and never think about why they are sick. In addition, the authors investigated connections between the level of the complexity of the pattern of structure and functions of the human body, on the one hand, and gender, education, and self-preservation statuses of the respondents, as well as the cumulative incidence, on the other hand.
Keywords: complexity of the pattern of structure and functions of the human body; the cumulative incidence; integral evaluation of self-preservation activity; medical information services.
Актуальность. Построение глобальной профилактической среды в России признано одним из основных направлений развития отечественной системы охраны здоровья граждан (СОЗГ) [1, с. 46, 47; 2, с. 102, 103; 7, с. 18, 19]. При этом краеугольным камнем СОЗГ является распространение среди населения медицинских знаний (МЗ) [3, с. 215-217; 4 с. 28; 5, с. 11; 6, с. 216, 217]. В указанном контексте МЗ могут рассматриваться двояко: с одной стороны, это абстрактные данные о строении и функциях здорового и больного организма [11, с. 46; 12, с. 363, 364; 13, с. 114-115; 14, с. 126, 127], о лекарственных средствах и методиках оздоровления, т.е. медикализация общества в лучшем смысле этого слова. С другой стороны, МЗ - это конкретная информация об уровне здоровья конкретного человека, которая чаще всего может быть получена по его личной инициативе и в затребованном им же объеме в соответствующей медицинской организации. Совершенно ясно, что резкой разграничительной линии между МЗ вообще и МЗ о конкретной клинико-диагностической ситуации не существует. Более того, можно предположить, что существует их взаимная обусловленность и связь с определенным уровнем здоровья. Однако на сегодняшний день достаточно затруднительно измерить объем и качество МЗ в популяции, а также определить наличие связи указанных параметров с общественным здоровьем и самосохранительной активностью населения.
Новизна работы обусловлена тем, что предлагаемый авторами методический подход, связанный с измерением структурированности представлений о строении и функциях (СПСФ) человеческого организма у респондентов, позволяет получить интегративную оценку уже имеющихся у человека (усвоенных) медицинских представлений (моделей здоровья и болезни), которые являются результатом проникновения в сознание МЗ, проецирующихся соответствующим образом на уровень имеющейся заболеваемости и самосохранительной активности.
Научная гипотеза
Для количественной оценки СПСФ можно использовать индикаторы вовлеченности человека в медицинский информационный контент (МИК), выраженные в ступенях (уровнях, баллах, соответствующих номеру группы). При этом сама эта вовлеченность должна быть обусловлена уровнем образования, некоторыми видами профессиональной деятельности, полом, возрастом, семейным положением человека. Регулярно получая определенный уровень медицинской информации, человек реализует соответствующую поведенческую стратегию (ПС) в самосохранительной сфере. При повышении степени вовлеченности человека в МИК мы ожидали повышения степени СПСФ и соответственно перенаправления ПС от саморазрушения к самосохранению, а именно должна повыситься самосохранительная активность, снизиться приверженность к табакокурению и как результат - нормализоваться артериальное давление, уменьшиться заболеваемость.
Цель работы: определить спектр индикаторов и силу их причинно-следственных связей с уровнем структурированности представлений о строении и функциях человеческого организма.
задачи исследования
1. Выявить значимость гендерных различий в отношении усвоения медицинских знаний о строении и функциях человеческого организма.
2. Выявить наиболее значимые характеристики социального института семьи, обеспечивающие наибольшую потребность в медицинских знаниях.
3. Изучить уровень образования в группах с различной медицинской информированно стью.
4. Выявить взаимосвязь основных факторов риска с уровнем медицинских представлений в выборке.
5. Оценить самосохранительную активность респондентов в группах с различным уровнем СПСФ.
6. Определить уровень и структуру накопленной заболеваемости респондентов с различной степенью вовлеченности в медицинский контент.
7. Оценить регуляторную эффективность степени структурированности представлений о строении и функциях человеческого организма по отношению к накопленной заболеваемости.
Объект исследования - рандомизированная выборка взрослого населения.
Предмет исследования - факторные и результативные признаки са-мосохранительного поведения в условиях различной структурированности представлений о строении и функциях человеческого организма.
Материалы и методы
В работе использовались данные литературных источников, находящиеся в открытом доступе. В добровольном анонимном опросе, проведенном в 2014-2015 г., приняло участие 459 взрослых жителей г. Ростова-на-Дону (229 мужчин и 230 женщин). Объем выборочной совокупности для проведения исследования рассчитывался по формуле А.В. Решетникова (Решетников А.В., 2003) [9, с. 102-107] с неизвестным числом наблюдений в генеральной совокупности, с учетом рекомендаций Д.А. Сепетлиева (1968) [10, с. 7-401].
Применение формулы бесповторного отбора позволило рассчитать минимально необходимый объем выборки n на основании значений максимальной дисперсии (в нашем случае p = q = 0,5) без учета объема генеральной совокупности:
где
n - необходимое число наблюдений;
t - доверительный критерий (при доверительной вероятности Р=95,5% t=2);
p - максимальный условный интенсивный показатель в долях единицы (0,5);
q - альтернатива показателю p (1-0,5=0,5);
А - предельная ошибка в долях единицы (0,1).
Расчетная величина необходимой выборки составила:
В целях снижения ошибки представительности и для получения возможности группировки выборки за период с 2014 по 2015 гг. было обследовано 459 человек.
Исследование проведено на основе исторического, социологического методов, а также статистической обработки данных, которая выполнялась с использованием статистического приложения к стандартному пакету программ Microsoft Office Excel 2010. Приемлемость нулевой гипотезы (отсутствие связи) оценивалась по величине критерия х2 (Пирсона) с поправкой на непрерывность Йетса. Группировка выборки осуществлялась по уровню СПСФ, после чего был рассчитан t-критерий (Стьюдента) [8, с. 28, 46], характеризующий достоверность разницы относительных или средних величин в полярных (1-й и 3-й) группах. Различия оценивали как статистически значимые (р<0,05) при t>2. Кроме того, на базе индикаторных групп, объединенных общим смысловым содержанием (например, семантические группы индикаторов, посвященные заболеваемости: болезни органов дыхания; болезни органов пищеварения и т.д., самосохра-нительной активности: прохожу в день не менее 5 км; регулярно занимаюсь в тренажерном зале; регулярно плаваю в бассейне и т.д.,
факторам риска, ценностным ориентациям, коммуникативной среде и др.), были рассчитаны интегральные показатели, равные арифметической сумме упоминаний субиндикаторов на 100 опрошенных представителей группы, которые также были использованы при проверке рабочей гипотезы.
Результаты и обсуждение
Уровень СПСФ определялся при помощи 3-х ступенчатой индикаторной шкалы, каждая ступень которой соответствовала номеру группы. 1-я группа (35% респондентов) подтверждали фразу: «Не медик, но читаю много медицинской литературы, интересуюсь работой моего организма»; 2-я (44%) - «Вспоминаю о своем здоровье только при появлении каких-либо симптомов» и 3-я (21%) - «Никогда не задумывался, как и что во мне происходит, почему я болею». Оценка половой структуры сравниваемых групп позволила установить, что при равных прочих условиях процентная доля женщин снижалась по мере снижения СПСФ (69; 40 и 39%). Критерий х2 свидетельствовал о наличии значимой связи между количеством мужчин (11,434) и женщин (10,070) и соответствующей численностью групп с различным уровнем СПСФ (критическое значение критерия х2=5,992 при df=2, Р=0,05). При этом ^критерий достоверности разности интенсивных показателей полярных групп равнялся 4,7. Средний возраст в группах составил 46,3; 41,0 и 44,9 лет в 1-й, 2-й и 3-й группах соответственно (х2=1,259; Ькритерий=0,8). В отношении семейного статуса (табл. 1) распределение респондентов было следующее:
Достоверная с точки зрения критерия Стьюдента разница показателей 1-й и 3-й групп в отношении субиндикатора «Никогда не состоял(а) в браке» составила 9,1% (рост почти в 1,5 раза), однако не получила своего подтверждения при анализе соответствующих абсолютных величин в группах при помощи критерия х2 с поправкой Йетса. Более ярко выраженная ситуация наблюдалась в отношении различных субиндикаторов уровня образования (табл. 2).
Таблица 1.
Семейное положение респондентов в группах с различным уровнем СПСФ (в %)
Семейное положение 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с поправкой Йетса ^крите-рий
Р ±т Р ±т Р ±т
Никогда не состоял(а) в браке; 6,3 1,9 8,5 2 15,4 3,6 4,025 2,2
Живем вместе, но не зарегистрированы; 5,6 1,8 9,5 2,1 7,1 2,6 1,136 0,5
Состою в браке; 71,7 3,6 71,6 3,2 62,2 4,9 0,545 1,6
В разводе; 6,9 2 7 1,8 8,2 2,8 0,024 0,4
Вдовец (вдова) 9,5 2,3 3,4 1,3 7,1 2,6 3,763 0,6
Таблица 2.
Образование респондентов в группах с различным уровнем СПСФ
Образование 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с поправкой Йетса ^крите-рий
Р ±т Р ±т Р ±т
1 - начальное и ниже, 1,3 0,9 0,0 0,0 0,0 0,0 1,081 1,4
2 - неполное среднее, 3,8 1,5 2,5 1,1 9,2 2,9 4,993 1,7
3 - среднее общее, 13,1 2,7 25,3 3,1 40,9 5,0 14,002 4,9
4 - среднее специальное, 23,1 3,3 18,9 2,8 17,3 3,8 0,715 1,1
5 - незаконченное высшее, 5,6 1,8 12,2 2,3 7,1 2,6 3,742 0,5
6 - высшее. 53,1 3,9 41,1 3,5 25,5 4,4 7,458 4,7
Так доля лиц, имеющих высшее образование в 1-й группе, более чем в 2 раза превышала соответствующий показатель в 3-й группе (достоверность подтвердили оба критерия). Обратная значимая картина наблюдалась в отношении субиндикатора «среднее общее образование» (практически линейный рост относительных показателей от 1-й группы к 3-й - более чем в 3 раза).
В ходе исследования интегральных оценок респондентами комбинированных индикаторов были получены следующие результаты для факторов риска - 245; 255 и 239 упоминаний на 100 опрошенных (табл. 3). При наблюдаемом суммарном однообразии обращают внимание факторы
курения и наследственности, которые обнаружили значительное противоречие нулевой гипотезе (х2 с поправкой Йетса больше 12).
Таблица 3.
Выраженность факторов риска в группах респондентов с различным уровнем СПСФ
Фактор риска 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с поправкой Йетса t-кри-терий
P ±m P ±m P ±m
1. Курение. 13,1 2,7 33,8 3,3 19,4 4,0 12,839 1,3
2. Злоупотребление алкоголем. 0,6 0,6 5,5 1,6 2,0 1,4 5,311 0,9
3. Избыток жирной пищи. 17,5 3,0 20,9 2,9 16,3 3,7 0,509 0,2
4. Избыток мясной пищи. 5,0 1,7 7,5 1,9 2,0 1,4 2,510 1,3
5. Избыток в пище углеводов. 13,1 2,7 9,5 2,1 6,1 2,4 2,117 1,9
6. Дефицит витаминов, овощей и фруктов. 16,9 3,0 16,9 2,6 11,2 3,2 0,999 1,3
7. Плохие материально бытовые условия. 4,4 1,6 2,0 1,0 7,1 2,6 3,102 0,9
8. Вредные производственные факторы. 26,9 3,5 31,8 3,3 38,8 4,9 1,688 2,0
9. Злоупотребление лекарствами. 2,5 1,2 1,5 0,9 2,0 1,4 0,180 0,2
10. Непрочность семьи, одиночество. 5,6 1,8 8,0 1,9 4,1 2,0 1,018 0,6
11. Низкий уровень образования. 0,6 0,6 0,5 0,5 0,0 0,0 0,232 1,0
12. Гиподинамия. 23,8 3,4 15,4 2,5 26,5 4,5 3,548 0,5
13. Постоянный стресс. 48,1 4,0 44,3 3,5 40,8 5,0 0,361 1,2
14. Удаленность от сельской местности. 1,9 1,1 3,0 1,2 3,1 1,7 0,117 0,6
15. Экологические загрязнения. 27,5 3,5 29,9 3,2 42,9 5,0 3,050 2,5
16. Генетические дефекты. 15,0 2,8 4,0 1,4 4,1 2,0 12,673 3,2
17. Плохая работа здравоохранения. 9,4 2,3 8,5 2,0 1,0 1,0 5,220 3,3
18. Тяжелый физический труд. 12,5 2,6 12,4 2,3 11,2 3,2 0,012 0,3
19. Другое 0,6 0,6 0,0 0,0 1,0 1,0 0,228 0,3
Всего 245,0 10,8 255,2 9,7 239,8 13,3 0,145 0,3
Анализ самосохранительной активности показал значительные различия в показателях групп как с точки зрения интегральной оценки, так и по многим отдельным позициям (табл. 4).
Таблица 4.
Самосохранительная активность в группах респондентов с различным уровнем СПСФ
Индикаторы самосохранительной активности 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с поправкой Йетса ^крите-рий
Р ±т Р ±т Р ±т
1. Ради сохранения здоровья я откажусь от любого рискованного поступка 14,4 2,8 16,9 2,6 26,5 4,5 3,571 2,3
2. Не курю. 68,1 3,7 45,8 3,5 45,9 5,0 5,525 3,6
3. Не злоупотребляю алкоголь. 78,8 3,2 56,7 3,5 45,9 5,0 6,819 5,5
4. Ежедневно бываю на свежем воздухе. 51,9 4,0 53,7 3,5 48,0 5,0 0,185 0,6
5. Прохожу в день не менее 5 км. 7,5 2,1 7,5 1,9 1,0 1,0 3,924 2,8
6. Регулярно занимаюсь в тренажерном зале. 6,3 1,9 12,9 2,4 13,3 3,4 3,337 1,8
7. Регулярно плаваю в бассейне. 3,8 1,5 5,5 1,6 10,2 3,1 3,020 1,9
8. Использую методики закаливания. 4,4 1,6 4,0 1,4 13,3 3,4 7,803 2,3
9. Тщательно подбираю продукты питания и регулирую их объем. 32,5 3,7 12,4 2,3 7,1 2,6 21,216 5,6
10. Контролирую свою сексуальную активность. 2,5 1,2 4,5 1,5 12,2 3,3 8,422 2,8
Всего 270,0 8,7 219,9 8,1 223,5 12,2 2,735 3,1
Наибольшая разница (почти 5-и кратное превышение показателей 1-й группы над 3-й) отмечалась по индикатору, характеризующему питание. Зеркально противоположная ситуация сложилась в показателях, характеризующих контроль сексуальной активности.
На завершающем этапе нами было выполнено сравнение накопленной заболеваемости в оцениваемых группах (табл. 5).
Таблица 5.
Накопленная заболеваемость в группах респондентов с различным уровнем СПСФ
Индикаторы накопленной заболеваемости 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с поправкой Йетса t-кри-терий
P ±m P ±m P ±m
Инфекционные и паразитарные болезни; 0,0 0,0 2,0 1,0 2,0 1,4 1,515 1,4
Сахарный диабет; 5,0 1,7 3,0 1,2 5,1 2,2 0,525 0,0
Анемии; 0,6 0,6 1,0 0,7 0,0 0,0 0,254 1,0
Тиреотоксикоз; 0,0 0,0 0,5 0,5 0,0 0,0 0,463 *
Прочие болезни крови; 0,6 0,6 0,0 0,0 0,0 0,0 0,461 1,0
Ожирение; 6,3 1,9 7,5 1,9 4,1 2,0 0,674 0,8
Психические расстройства и расстройства поведения; 0,6 0,6 1,5 0,9 0,0 0,0 0,463 1,0
Прочие болезни эндокринной системы и обмена веществ 6,3 1,9 3,5 1,3 4,1 2,0 0,893 0,8
Болезни глаза и его придаточного аппарата; 6,9 2,0 2,0 1,0 4,1 2,0 3,853 1,0
Болезни органов дыхания; 3,8 1,5 6,0 1,7 11,2 3,2 3,878 2,1
Ишемическая болезнь сердца; 13,8 2,7 8,0 1,9 5,1 2,2 4,076 2,5
Болезни кожи и подкожной клетчатки; 0,0 0,0 1,5 0,9 2,0 1,4 1,088 1,4
Артериальная гипертензия; 22,5 3,3 7,5 1,9 18,4 3,9 11,407 0,8
Болезни мочеполовой системы; 18,1 3,0 9,0 2,0 7,1 2,6 6,441 2,7
Цереброваскулярные болезни; 1,9 1,1 0,0 0,0 0,0 0,0 2,506 1,7
Врожденные аномалии; 0,0 0,0 0,5 0,5 1,0 1,0 0,228 1,0
Прочие болезни системы кровообращения; 2,5 1,2 4,0 1,4 5,1 2,2 0,517 1,0
Новообразования; 3,1 1,4 3,5 1,3 9,2 2,9 3,980 1,9
Болезни нервной системы; 7,5 2,1 4,0 1,4 12,2 3,3 4,867 1,2
Болезни костно-мышечной системы; 32,5 3,7 25,9 3,1 31,6 4,7 0,920 0,1
Болезни уха и сосцевидного отростка; 1,3 0,9 1,0 0,7 1,0 1,0 0,258 0,2
Травмы отравления; 3,1 1,4 4,5 1,5 6,1 2,4 0,623 1,1
Болезни органов пищеварения; 23,8 3,4 19,4 2,8 28,6 4,6 1,608 0,9
Другое 1,9 1,1 3,0 1,2 4,1 2,0 0,406 1,0
Всего 161,9 9,1 118,4 7,2 162,2 11,7 5,951 0,0
Значимая разница отмечалась лишь в отношении болезней мочеполовой сферы, которые интенсивнее всего проявились в 1-й группе. Вместе с тем (табл. 6), коммуникационное поле респондентов распределилось между группами с сохранением четкой тенденции более чем двукратного снижения при переходе от 1-й группы к 3-й.
Таблица 6.
Основные источники медицинской грамотности в группах респондентов с различным уровнем СПСФ (число упоминаний на 100 опрошенных; отсортировано по величине критерия х2)
Индикаторы медицинских коммуникаций 1-я группа 2-я группа 3-я группа X2 с по- ^кри-терий
Р ±т Р ±т Р ±т правкой Йетса
Радио. 48,8 4,0 25,9 3,1 1,0 1,0 39,626 11,7
Интернет. 48,1 4,0 30,8 3,3 3,1 1,7 32,585 10,4
Печатные СМИ. 56,3 3,9 28,9 3,2 8,2 2,8 32,282 10,0
Телевидение. 53,1 3,9 36,3 3,4 9,2 2,9 24,977 9,0
Медработники муници-
пальных учреждений здра- 24,4 3,4 19,4 2,8 52,0 5,0 17,149 4,5
воохранения.
Учителя в школе. 1,3 0,9 10,0 2,1 0,0 0,0 16,261 1,4
Видео и аудио агитация в
холлах муниципальных уч- 1,3 0,9 1,5 0,9 9,2 2,9 11,485 2,6
реждении здравоохранения.
Родители. 41,9 3,9 52,2 3,5 23,5 4,3 8,995 3,2
Наглядная агитация му-
ниципальных учреждений 6,3 1,9 9,0 2,0 17,3 3,8 5,799 2,6
здравоохранения.
Другие близкие и родственники. 8,8 2,2 16,9 2,6 9,2 2,9 4,278 0,1
Работодатели. 0,6 0,6 3,5 1,3 3,1 1,7 1,966 1,3
Другое 1,9 1,1 0,5 0,5 3,1 1,7 1,435 0,6
Преподаватели учреждений профессионального обра- 1,9 1,1 2,5 1,1 1,0 1,0 0,205 0,6
зования.
Воспитатели в детском саду. 1,3 0,9 1,0 0,7 0,0 0,0 0,187 1,4
Всего 296,0 10,1 238,4 9,1 139,9 10,1 21,388 10,9
Выводы
1. Представительность женщин в 1-й группе превышала соответствующий показатель в 3-й группе почти в 2 раза, что свидетельствует о на-
личии у них значительно большего интереса к медицинским знаниям по сравнению с мужчинами.
2. Социальный институт семьи способствует увеличению потребности в медицинских знаниях. Особенно наглядно это демонстрируют респонденты, никогда не состоявшие в браке. Однако превышение их удельного веса в 3-й группе подтверждается только параметрическим критерием Стьюдента.
3. Между уровнем СПСФ человеческого организма и уровнем образования респондентов существует значимая связь.
4. В исследуемых группах наблюдается единообразное восприятие факторов риска за исключением курения, которое преобладает в 3-й группе, и дефектов наследственности, которые наиболее актуальны для 1-й группы.
5. Интегральный показатель самосохранительной активности респондентов 1-й группы на 17% выше, чем в 3-й группе. Однако критерий Пирсона в отличие от критерия Стьюдента не позволяет отбросить нулевую гипотезу об отсутствии значимой связи между исследуемыми признаками.
6. Уровень накопленной заболеваемости респондентов исследуемых групп не имел достоверных различий. Вместе с тем значимые структурные особенности были связаны с болезнями мочеполовой системы, которые проявились в 2,5 раза более интенсивно в 1-й группе по сравнению с 3-й, и это превышение с точки зрения параметрического и непараметрического критериев интерпретировалось как значимое.
7. Регуляторная эффективность степени структурированности представлений о строении и функциях человеческого организма по отношению к накопленной заболеваемости не может считаться доказанной в связи с тем, что основной информационный контент (более половины коммуникационного поля выборки), который поступает внутрь популяции в рамках медикализации, формируется вне медицинской среды («Радио», «Интернет», «Печатные СМИ», «Телевидение»).
8. Для восстановления значимости для населения достоверных медицинских знаний Программа государственных гарантий оказания бесплат-
ной медицинской помощи гражданам РФ должна включать услуги, связанные с формированием у прикрепленных контингентов объективных представлений о структуре и функциях человеческого организма, с фактическим информированием пациента о состоянии его личного здоровья, возможных рисках и конкретных планах по их минимизации.
Список литературы
1. Антонова Г.А. Работа территориального фонда ОМС Московской области в контексте формирования глобальной профилактической среды // Обязательное медицинское страхование в Российской Федерации. 2013. № 6. С. 42-47.
2. Барцалкина В.В., Флорова Н.Б. Инструментарий профилактики и клинических исследований в сфере зависимого поведения // Современная зарубежная психология. 2014. Т. 3. № 3. С. 102-114.
3. Богатикова Е.П., Мишланова С.Л., Филиппова А.А. Особенности представления специального знания в медицинском дискурсе // Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 3 (25). С. 215-217.
4. Бузова С.В. Основы медицинских знаний и здорового образа жизни // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2012. № 6. С. 28-31.
5. Гладченко Т.Н., Трапезников А.А. Соотношение религиозного и медицинского знания в ретроспективе и современности // Система ценностей современного общества. 2014. № 35. С. 11-16.
6. Михель Д.В. Изучая культуру, здоровье и болезнь: медицинская антропология как область знания // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2013. Т. 2. № 1 (70). С. 205-217.
7. О мерах профилактики в сфере охраны здоровья населения Российской Федерации // Заместитель главного врача. 2013. № 7 (86). С. 14-19.
8. Общественное здоровье и здравоохранение. Учебное пособие. Часть I / Ю.Г. Элланский, И.В. Дударев, И.А. Пакус и др./ Ростов-на-Дону: ОАО «Изд-во Молот». 2011. 144 с.
9. Решетников А.В. Медико-социологический мониторинг: Руководство. М.: Медицина, 2003. 1048 с.
10. Сепетлиев Д.А. Статистические методы в научных медицинских исследованиях. Авториз. Пер. с болг. / Под ред. проф. А.М. Меркова. М.: «Медицина». 1968. 419 с.
11. Armstrong N., Herbert G., Aveling E.-L., Dixon-Woods M., Martin G. 2013. Optimizing patient involvement in quality improvement. Health Expect. 16 (3), 36-47.
12. Currie G., Waring J., Finn R. 2008. The limits of knowledge management for UK public services modernization: the case of patient safety and service quality. Public Adm. 86 (2), 363-385.
13. Dixon-Woods M., Baker R., Charles K., Dawson J., Jerzembek G., Martin G., et al., 2014. Culture and behaviour in the English National Health Service: overview of lessons from a large multimethod study. BMJ Qual. Saf. 23 (2), 106-115.
14. Metzl J.M., Hansen H. Structural competency: Theorizing a new medical engagement with stigma and inequality. Social Science & Medicine 103 (2014) 126-133.
References
1. Antonova G.A. Obyazatel'noe meditsinskoe strakhovanie v Rossiyskoy Feder-atsii. 2013. № 6, pp. 42-47.
2. Bartsalkina V.V., Florova N.B. Sovremennaya zarubezhnaya psikhologiya. 2014. V. 3. № 3, pp. 102-114.
3. Bogatikova E.P., Mishlanova S.L., Filippova A.A. Istoricheskaya i sotsi-al'no-obrazovatel'naya mysl'. 2014. № 3 (25), pp. 215-217.
4. Buzova S.V. Mezhdunarodnyy zhurnal prikladnykh i fundamental'nykh issle-dovaniy. 2012. № 6, pp. 28-31.
5. Gladchenko T.N., Trapeznikov A.A. Sistema tsennostey sovremennogo obsh-chestva. 2014. № 35, pp. 11-16.
6. Mikhel' D.V. Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo univer-siteta. 2013. V. 2. № 1 (70), pp. 205-217.
7. Zamestitel' glavnogo vracha. 2013. № 7 (86), pp. 14-19.
8. Ellanskiy Yu.G., Dudarev I.V., Pakus I.A. et al. Obshchestvennoe zdorov'e i zdravookhranenie [Public health and health care]. Part I / / Rostov-na-Donu: OAO «Izd-vo Molot». 2011. 144 p.
9. Reshetnikov A.V. Mediko-sotsiologicheskiy monitoring [Medical and sociological monitoring]. M.: Meditsina, 2003. 1048 p.
10. Sepetliev D.A. Statisticheskie metody v nauchnykh meditsinskikh issledovani-yakh [Statistical methods in medical research] / A.M. Merkov (ed.). M.: «Meditsina». 1968. 419 p.
11. Armstrong N., Herbert G., Aveling E.-L., Dixon-Woods M., Martin G. 2013. Optimizing patient involvement in quality improvement. Health Expect. 16 (3), 36-47.
12. Currie G., Waring J., Finn R., 2008. The limits of knowledge management for UK public services modernization: the case of patient safety and service quality. Public Adm. 86 (2), 363-385.
13. Dixon-Woods M., Baker R., Charles K., Dawson J., Jerzembek G., Martin G., et al. 2014. Culture and behaviour in the English National Health Service: overview of lessons from a large multimethod study. BMJ Qual. Saf. 23 (2), 106-115.
14. J.M. Metzl, H. Hansen. Structural competency: Theorizing a new medical engagement with stigma and inequality. Social Science & Medicine 103 (2014) 126-133.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРАХ
Элланский Юрий Геннадьевич, доктор медицинских наук, профессор; заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения №1 с курсом истории медицины
Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России
пер. Нахичеванский, 29, г. Ростов-на-Дону, 344022, Российская
Федерация
Худоногов Игорь Юрьевич, кандидат медицинских наук, старший преподаватель кафедры общественного здоровья и здравоохранения №1 с курсом истории медицины
Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России
пер. Нахичеванский, 29, г. Ростов-на-Дону, 344022, Российская Федерация [email protected]
Данилевская тамара Валерьевна, аспирант кафедры общественного здоровья и здравоохранения №1 с курсом истории медицины
Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России
пер. Нахичеванский, 29, г. Ростов-на-Дону, 344022, Российская Федерация [email protected]
DATA ABOUT THE AUTHORS Ellanskiy Yuriy Gennadievich, Doctor of Medical Sciences, Professor, Head of the Department of Public Health and Health Care №1 with the Course of the History of Medicine
Rostov State Medical University
29, per. Nakhichevan, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation [email protected]
Khudonogov Igor Yurievich, Candidate of Medical Sciences; Senior Lecturer of the Department of Public Health and Health Care №1 with the Course of the History of Medicine
Rostov State Medical University
29, per. Nakhichevan, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation [email protected]
Danilevskaya Tamara Valerievna, Postgraduate Student
Rostov State Medical University
29, per. Nakhichevan, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation [email protected]
