CC BY
57
СТРУКТУРА ПРАВА: ЗАКОНОМЕРНОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ (В ДЕВЯТИ ВЫПУСКАХ). ВЫПУСК ВОСЬМОЙ. ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО КАК ПРОЯВЛЕНИЕ МУЛЬТИСТРУКТУРНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В СОВРЕМЕННЫХ ПРАВОВЫХ СЕМЬЯХ
В.И. ЧЕРВОНЮК
доктор юридических наук, профессор Московского университета МВД России Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
E-mail: v.chervonyuk@yandex.ru
Аннотация. В статье, охватывающей единым замыслом девять выпусков, утверждается принципиально новый методологический статус системы права обоснованы самостоятельное значение структуры права и ее концепция; предложен инновационный взгляд на строение права в сравнении с его отраслевым делением; исследуются структурные уровни (базовый, основной, логический), ряды, общности права; в этой же связи рассматривается проблема параотраслей права; доказывается структуросвязующая роль логического инструментария права. В традициях аналитической юриспруденции в публикациях продолжен поиск «элементарных частиц» права; в контексте структурной организации права исследуются принципы права, обоснована новая правовая общность — гуманитарное право; представлено новое видение юридических конструкций, доказывается их структурообразующая роль в составе права и значение как способа юридического мышления и юридического конструирования (законодательствования).
Ключевые слова: региональные правовые сообщества; европейское гуманитарное право; национальная система защиты прав человека; национальный и метанациональный характер гуманитарного права; процессы конвергенции норм международного и конституционного права; права и свободы человека как междисциплинарный институт права; структура гуманитарного права; естественное право; региональное (европейское) гуманитарное право; гуманизация законодательства и юридической практики.
THE LAW STRUCTURE: REGULARITY OF THE FORMATION AND DEVELOPMENT (IN 9 ISSUES). EIGHTH EDITION. HUMANITARIAN LAW AS A DEMONSTRATION OF MULTISTRUCTURAL TRANSFORMATIONS IN MODERN LAW FAMILIES
V.I. CHERVONJUK
the doctor ofjurisprudence, the professor of the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. In the traditions of the analitical jurisprudence the search for the elementary parts of the law is offered in the publications; principles of the law are examined in the context of the structure organization of the law; a new legal community — humanitarian law — is substantiated as a manifestation of multistructural transformations in modern legal families; a new vision of the legal constructions is represented; their structure-forming role in the law composition and significance as a mean of legal thinking and legal design (legislation) are proved.
Keywords: regional legal communities; European humanitarian community; European humanitarian law; national system of the protection of the human rights; national and mentanational character of the humanitarian law; the processes of the convergence of the rules of the international and constitutional law; human rights and freedoms as an interdisciplinary legal institution; the structure of the humanitarian law; natural law; regional (European) law; humanization of the legislation and legal practice.
Длительное время понятие «гуманитарное право» используется в юридической литературе преимущественно в специальном значении — в качестве института международного права, или международного гуманитарного права1. Такой подход, безусловно, имеет право на существование. Однако, в современных условиях сложились предпосылки для придания гуманитарному праву истинного смысла — утверждение его той частью наднационального и внутригосударственного права, которая связана, главным образом, с утверждением, реализацией и защитой прав и свобод человеческой личности.
Возникновение гуманитарного права в представленном контексте причинно обусловлено и соответствует правовым реалиям современного мира. При этом данный процесс во временном плане имеет свои стадии. Первоначально это было предопределено необходимостью принятия срочных и радикальных мер по защите человеческой личности. Вторая мировая война, унесшая с собой миллионы жизней людей, показала насколько губительно для человечества существование антиправовых тоталитарных, фашистских режимов.
Гарантией предупреждения появления таких режимов является формирование институтов и механизмов правовой государственности: на глобальном, планетарном уровне функции мирового правового сообщества реализуются через Организацию Объединенных Наций (и ее многочисленные структуры), главная миссия которой — поддержание цивилизованного правопорядка на планете, обеспечение устойчивости социального и правового развития стран и народов; на национальном уровне — это подчинение организации и деятельности всей системы публичной власти идее права, правам и свободам человека и гражданина.
Практически все современные конституции наделили национальное государство качеством правового. Одновременно с построением национальных правовых государств создаются и региональные правовые сообщества. Соответственно, на европейском континенте данная функция возложена на Совет Европы — европейскую организацию межправительственного и межпарламентского сотрудничества, цель которой — «достижение большего единства между его членами во имя защиты и осу-
ществления идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием, и содействие их экономическому и социальному прогрессу».
Правотворческая деятельность универсальных международных организаций, европейских структур, включая прецедентное право Европейского Суда, национальных законодателей способствовала появлению гуманитарного права — обособленного по целям и предмету правового регулирования массива правовых норм, которые в своем единстве призваны системно регулировать отношения в гуманитарной сфере.
Понятно, что длительное время гуманитарное право рассматривается исключительно в контексте международного права, т.е. как «международное гуманитарное право», которое традиционно рассматривается как состоящее из двух частей: гаагского права, устанавливающего ограничения на использование средств и методов ведения военных действий, и женевского права, регулирующего защиту личности во время вооруженных конфликтов2. Таким образом, первоначально гуманитарное право отождествлялось исключительно с защитой прав человека в условиях вооруженных конфликтов.
Такая позиция остается достаточно распространенной и в настоящее время3. Так, в книге «Права человека» международное гуманитарное право рассматривается как «отрасль международного права, принципы и нормы которой направлены на то, чтобы ограничить причиняемые вооруженными конфликтами страдания и бедствия4. В то же время, все большее развитие получает иной подход к проблеме. В отечественной и в зарубежной литературе уже в 70-е гг. прошлого столетия констатировалось, что «появляется новая отрасль международного права, определяющая обязанность государств по обеспечению всем людям, независимо от расы, языка, религии, пола, основных прав и свобод»5. В современной международно-правовой литературе возникшую новую отрасль называют по-разному: «международное гуманитарное право»6, «международная защита прав человека»7, «личность в международном праве»8; достаточно распространено обозначение данной отрасли как «международное право прав человека»9.
В новейших условиях взгляды юристов-международников в этом вопросе уточняются. Обраща-
ется внимание на две основные позиции. Международное гуманитарное право понимается как: во-первых, отрасль «международного права, включая вопросы обеспечения защиты прав человека как в мирное, так и в военное время»; во-вторых, подотрасль международного права, которая регламентирует международное сотрудничество в области прав человека в мирное время, а нормы, регулирующие защиту прав человека в условиях вооруженных конфликтов, образуют подотрасль другой отрасли — «права вооруженных конфликтов»10. Существует мнение, согласно которому гуманитарное право следует рассматривать в широком контексте — как массив норм, обеспечивающих защиту прав личности как в период вооруженных конфликтов, так и в мирное время. В этом смысле гуманитарное право включает в себя две категории норм, так называемые подотрасли: международное право прав человека (international law of human rights) и международное гуманитарное право, применяемое в период вооруженных конфликтов11. Презюмируется, что такой подход более обоснован, поскольку он отображает единый предмет — защиту прав человека12. Отсюда гуманитарное право образует две подотрасли (гуманитарное право в мирное время и гуманитарное право в период вооруженных конфликтов), а также межотраслевые институты и нормы (институт консульской защиты граждан, нормы об ответственности индивидов за преступления международного характера и т.д.)
При оценке рассмотренных позиций по исследуемому вопросу обращает на себя внимание следующее обстоятельство: в международном праве гуманитарное право, независимо от того, рассматривается оно лишь применительно к вооруженным конфликтам или же в обычных условиях, речь, главным образом, идет о средствах и механизмах восстановления уже нарушенных прав. Это характерно как для универсального гуманитарного права, так и (в особенности) для европейского гуманитарного права, основу которого составляет Конвенция о защите прав человека и основных свобод и четырнадцать факультативных протоколов к ней. Отметим, что такой подход трансплантируется и применительно к «внутреннему» гуманитарному праву. Так, в одной из фундаментальных работ по рассматриваемой проблеме презюмируется, что из
«необходимости создания правовых механизмов защиты человека, его прав и свобод на всех уровнях социальной структуры общества... родилась идея гуманитарного права как права прав человека13. Речь, таким образом,идет об одной из групп основных прав и свобод — так называемых процессуальных правах14.
Несмотря на действительную значимость этого аспекта гуманитарного права15, следует все же заметить, что им не исчерпывается содержание данного феномена. Принципиально важное значение в современных условиях приобрела проблема реализации прав и свобод, создания государственными системами социально-экономических, политических, духовно-культурных условий (социально-правовой среды) и специально-юридических средств и механизмов, призванных обеспечить такой режим осуществления прав и свобод, при котором реализация прав человека зависела бы, главным образом, от его носителя; права и свободы в этом случае приобретают характер действительно субъективных прав (то, что цивилисты называют «правом «в кармане»»).
Под влиянием радикально изменившихся взглядов на проблему взаимоотношения личности и государства, усилившихся интересов национальных законодателей к проблеме защиты прав человека и гражданина, бурно развивающегося внутригосударственного законодательства, радикального усовершенствования национальных механизмов защиты прав личности есть, видимо, все основания для рассмотрения гуманитарного права в более широком контексте16 не только в международно-правовой сфере17, но и на внутригосударственном уровне18. Очевидно, если, согласно конституционно сформулированному императиву, международное право является частью национального права (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), то, как представляется, целесообразно интегрировать все наднациональные акты по правам человека, а равно акты внутригосударственного права в этой сфере в единую общность права — специфическое нормативное образование, нормы и институты, которого одновременно имеют как национальный, так и метанациональный характер. В специальной литературе справедливо обращено внимание на то обстоятельство, что современные процессы конвергенции норм международного
и конституционного права выявили перспективу формирования общих (интегрированных) подотрас-лей19.
В пользу обособления гуманитарного права в качестве особой нормативной общности может свидетельствовать и обособление в системе научного знания единой науки о правах человека. В представлении одного из авторов проекта Всеобщей декларации прав человека, лауреата Нобелевской премии мира Р. Касэна, она определяется «как особая ветвь общественных наук, предметом которой является изучение человеческих отношений и человеческого достоинства»; при определении прав и способностей, необходимых для полного исследователя прав и свобод человека К. Васака, «права человека для современных общественных наук то же самое, что и философия для Средневековья, — наука наук»20.
Следует подчеркнуть, что такое понимание прав человека в системе гуманитарного знания получает распространение и в современной отечественной юриспруденции. Обоснована позиция, согласно которой предложено выделять в качестве самостоятельной теорию прав человека, предмет которой — рассмотрение природы прав и свобод, их генезис, социальные, философские, политические, этические, религиозные предпосылки21. Однако, при этом объект исследования — права человека и гражданина — не рассматриваются в качестве более крупной нормативной общности в сравнении с институтом права. Предположение о возможности обособления гуманитарного права как самостоятельной ветви российского права высказано в фундаментальном учебном издании22.
В структурной организации права гуманитарное право обособляется своей предметной сферой, объектом регулирования, структурой, формами выражения и др.; объект гуманитарного права — общечеловеческие ценности и приоритеты: жизнь, здоровье, свобода и неприкосновенность, собственность, в том числе интеллектуальная, сама человеческая личность как высшая ценность человеческой цивилизации; предмет гуманитарного права — права и свободы человека и гражданина, закономерности их исторического развития, способы имплемента-ции (инкорпорирования и применения) в праве различных государств, универсальные и национальные
механизмы их осуществления, гарантии правовой охраны, а также экономические, социальные, политические, культурные и иные факторы, оказывающие влияние на права и свободы (их признание, соблюдение властными структурами, реализацию гражданами). Центральный элемент гуманитарного права — права и свободы человека и гражданина, воплощающие в себе передовые философские, мировоззренческие воззрения представлений о предназначении человека, его месте и роли в сообществе других людей. В этом (конституционном) смысле права человека есть определенный взгляд на устройство мира, т.е. миропонимание, мировоззрение, основанное на принципах гуманизма. Это система гуманистических ценностей, на которых строятся взаимоотношения в обществе. Можно и так: права человека есть система социальных регуляторов отношений между людьми (отношений по горизонтали).
Гуманитарное право характеризуют разветвленные источники (формы) права, вследствие чего и его структура оказывается достаточно специфичной. Соответственно нормативный состав гуманитарного права охватывает такие специфические образования, как: (1) естественное право — совокупность прав и свобод, обусловленных природой человека. Они универсальны: все люди, без какой-либо дискриминации, имеют общепризнанные права; не зависят от государственного строя или международного статуса страны; человек обладает ими везде, где бы ни находился. Правовой формой таких прав выступает не только правовая память общества, но и действующее позитивное право; (2) международное гуманитарное право, включающее: а) документы, содержащие принципы и нормы, касающиеся прав человека в основном в условиях мира (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., международные пакты о гражданских и политических правах человека, а также об экономических, социальных и культурных правах и др. акты (собственно международное гуманитарное право); б) конвенции о защите прав человека в условиях вооруженных конфликтов (Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. о законах и обычаях войны, Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительные протоколы к ним, принятые в 1977 г. и др.). Это также международные акты, устанавливающие ответ-
ственность за преступное нарушение прав человека как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов (Нюрнбергский устав и приговоры Международных военных трибуналов в Нюрнберге и Токио, Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества, Конвенция о пресечении апартеида и наказании за него, проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и др.); (3) региональное, включая и европейское гуманитарное право, охватывающее принятые в рамках Совета Европы конвенции (среди более чем 180 из которых, основной документ — Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., ратифицированная Российской Федерацией и вступившая в действие с 5 мая 1988 г.), прецедентное право, создаваемое Европейским Судом и др. Это также Американская конвенция о правах человека, подписанная представителями государств—членов Организации американских государств (ОАГ); Африканская хартия по правам человека и народов, вступившая в силу 21 октября 1986 г.; Всеобщая исламская декларация прав человека, 1980 г., принятая Организацией исламской конференции (ОИК); Каирская декларация по правам человека 1990 г. и др. акты; (4) национальное гуманитарное право, включающее федеральную Конституцию, действующее на ее основе федеральное и региональное законодательство, прецедентное право, создаваемое преимущественно Конституционным Судом РФ, муниципальные правовые акты и др. Все эти нормы (принципы) должны признаваться, соблюдаться институтами публичной власти, быть обеспечены системой государственно-правовых мер, так чтобы право, сформулированное в норме, становилось действительно реализуемым.
Для оценки статуса гуманитарного права в правовой структуре современных государств требуют специального анализа происходящие в современном праве сложнейшие структурные преобразования, которые для современной науки права (как отечественной, так и зарубежной) пока остаются незамеченными. Структура права, как отмечалось, рассматривается, главным образом, либо с позиции так называемого отраслевого деления права (в от-
ечественной науке права), либо в контексте дихотомии двух типов норм («первичных» и «вторичных») права, как это преимущественно представляет зарубежная теория права. Одновременно и теми, и другими признается структурирование права на внутригосударственное и международное (а также и не являющееся его частью — региональное право).
В последней четверти ХХ — первом десятилетии XXI в. практически все страны мира столкнулись с ситуацией, когда расширение экономических, научно-технических, торговых, информационных связей между государствами ведет к увеличению удельного веса их общих интересов и, как следствие, требует максимального сближения, если не унификации национальных правовых систем. Феномен глобализации (правильнее сказать, глобального развития23) в значительной мере реструктурирует современные правовые системы, причем вне зависимости от их «принадлежности» к той или иной мировой семье права. Под влиянием данного фактора стандартизируются механизмы и процедуры осуществления унифицированных норм права; при этом стандартизация все более проникает в сферу прав человека вследствие чего государства—члены сообщества ориентируются на международно-правовые стандарты в области гуманитарного права.. Что особо примечательно в контексте понимания структуры современного права — это то, что именно с явлением глобализации связано возникновение наднациональных нормативных правовых массивов, которые находятся вне национальной юрисдикции и территориального суверенитета государства. Примером этого западные специалисты считают возникновение глобального торгового и договорного права. Возникновение глобальных общностей права наблюдается, по утверждению специалистов, в сфере защиты и охраны окружающей среды. Колоритным проявлением глобализации является возникновение информационного права. Видимо, есть немало аргументов в пользу отнесения к таким общностям трудового права. Правовой общностью экстерриториального действия является региональное право, в частности, европейское право, а также право Европейского Союза — нормативно-юридический комплекс, которому одновременно присущи как черты над-
национального, так и внутригосударственного права.
В этой же связи констатируется, правда, несколько преувеличенно, что все ускоряющиеся гло-бализационные процессы постепенно «размывают» понятие государственного суверенитета, стирая границы между странами, государствами, вследствие чего в регулировании хозяйственной и иной деятельности все большую роль начинают играть международно-правовые нормы, а также Принципы УНИДРУА, Европейские принципы и иные субправовые документы и регуляторы24, применяемые субъектами хозяйствования на добровольной основе25.
По мнению американских ученых — участников проекта «Глобальное управление и глобальное административное право в международном правовом порядке»26, зарождается глобальное административное пространство, в котором строгая дихотомия между внутригосударственным и международным правовым регулированием во многом разрушена, а административные функции осуществляются не формальными структурами публичной власти, а управленческими структурами частно-публичного характера и смежными с частными институтами. При этом новые формы глобального административного права будут возникать в результате консолидации международных прав, внутригосударственного и административного права, посредством появления новых «норм-конгломератов».
Трансформирующиеся в контексте глобального развития правовые структуры, таким образом, включают в свой состав компоненты, отличающиеся особыми структурными закономерностями, которые не распространяются на традиционные правовые общности. Несомненно, к этим правовым общностям следует отнести интенсивно развивающееся гуманитарное право, которое давно уже стало наднациональным и тенденция его обособления все более проявляет себя, приобретая, по-видимому, характер правовой закономерности27. Как «инновационная» правовая общность гуманитарное право является одним из колоритных доказательств все более развивающегося феномена мультиструктур-ных преобразований в праве равно как и, попутно заметим, в современных государственных систе-
мах. Одновременно эти процессы подтверждают правильность сделанных теоретиками права вывода о самостоятельности права и его относительной независимости от государства. Такой подход отвечает современным реалиям и намного реалистичнее концепции единства права и государства, развиваемого на основе гегелевского представления о праве и государстве академиком В.С. Нерсесянцом28. Оно находится в противоречии с выводами. Гипотетически можно предположить, что, не утрачивая полностью зависимости от права, отмеченная тенденция такого дистанцирования в дальнейшем будет усиливаться; одновременно с таким «разрывом» будет возрастать потребность в появлении инновационных механизмов обеспечения права, напрямую не связанных с деятельностью государства. Появление рассматриваемого нетипичного структурного образования права нельзя признать неким юридическим фантомом. Скорее всего, это можно квалифицировать как проявление общей для всех правовых систем структурной закономерности права.
Отражая самим фактом своего существования мультиструктурные преобразования современных правовых систем, гуманитарное право отличается особенной юридической природой: (1) гуманитарное право есть такая структурная часть права, действие которого имеет одновременно и национальное, и иннонациальное значение; сфера действия гуманитарного права — не ограниченное государственными границами и суверенитетом государства глобальное пространство. Экстерриториальность действия гуманитарного права — одна из тех примечательных особенностей гуманитарного права, которая выделяет его в общей структуре права; при этом не выводя гуманитарное право из структурной организации права, эта особенность (закономерность) отображает те структурно-функциональные изменения, которые в новейших условиях претерпевают практически все без исключения национальные правовые системы; (2) как проявление мультиструктурализма в праве, гуманитарное право отличается спецификой форм его выражения, а равно тех источников права, которые заняты его (гуманитарного права) «производством». По-видимому, гуманитарное право может свидетельствовать об образовании в составе позитивного права особых
массивов, принципиально разнящихся форм (источников) права. С этой точки зрения, длительное время господствовавшее мнение о совпадении форм права (системы законодательства) и структуры («системы» — в традиционном понимании) права, не выдерживает критики. Такой массив норм, как представляется, является результатом симбиоза не столько различающихся форм права, сколько участвующих в процессе создания данного комплекса норм субъектов правотворчества; (3) механизмы обеспечения гуманитарного права одновременно имеют как внутригосударственный характер, так и приобретают трансграничное значение. Последнее обстоятельство определяющим образом влияет как на законодательную практику отдельно взятой страны, так и на его правоприменительные производства.
Принципиально важно и то, что гуманитарное право — это не еще одна отрасль национального права, а особый структурный уровень национальной правовой системы; при этом, если согласиться с принятым в западной литературе делением всех норм на «первичные» и «вторичные»29, то, очевидно, что нормы, воплощающие гуманитарное право, приобретают универсальное значение для обоих типов норм.
Придание отрасли гуманитарного права официального статуса предполагает: во-первых, выделение в составе научной специальности 12.00.02 самостоятельной отрасли «Гуманитарное право». В этом случае специальность 12.00.02 будет представлена следующим образом: конституционное право; гуманитарное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право; во-вторых, включение в государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования по специальности 021100 — юриспруденция и 023100 — правоохранительная деятельность (соответственно в ряде вузов МВД РФ) самостоятельной дисциплины «Гуманитарное право». Представленная позиция в полной мере соответствует практике юридического образования в целом ряде зарубежных стран. В частности, на юридических факультетах ведущих университетов Франции права и свободы изучаются в отдельном объемном курсе, который с 1954 г. выделен из конституционного права, а с 1962 г. стал обязательным для изучения в высших учебных за-
ведениях страны; в ходе реформы образования данный курс (с 1993 г.) именуется «Право основных свобод». На факультативных началах преподавание гуманитарного права может осуществляться по усмотрению вуза; при этом объем читаемых курсов, формы преподавания и пр. полностью, как это вытекает из ст. 28 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 2-ФЗ «Об образовании» (вступающего в силу с 1 сентября 2013 г.), находятся «в юрисдикции» вуза. В-третьих, еще одно последствие легализации гуманитарного права — это определение его организационной ниши. Идеально было бы обособление специальной кафедры гуманитарного права. Однако, с учетом утверждающихся принципиально новых подходов к пониманию конституционного права (как крупной общности права, имеющей на-дотраслевое значение)30, эта дисциплина вполне уживается в составе кафедры с одноименным названием; отраслевые юридические дисциплины, а равно международное право не устраняются от преподавания гуманитарного права, приобщая к его освоению студентов (курсантов) в пределах предметных сфер этих дисциплин.
Таким образом, для освоения гуманитарного права создаются прочные государственно-правовые основания. Это, безусловно, окажет позитивное влияние на гуманизацию законодательства и юридическую практику, общественное (индивидуальное, групповое) и профессиональное правосознание, а следовательно, конституционно продекларированная формула «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» все в большей мере будет становиться конституционной реальностью.
1 В таком понимании международное гуманитарное право рассматривается как система норм, регулирующих законы и обычаи войны и права человека (Rietet J. The Principles of International Humanitarian Law. Geneva, 1996; Гессер Х.П. Международное гуманитарное право. Введение. 2-е изд., испр. М.: МККК, 1999).
2 См. об этом: Толстых В.Л. Курс международного права : учебник / В.Л. Толстых. М. : Волтерс Клувер, 2010. 1056 с. С. 685.
3 См., например: Международное публичное право: учеб. / Л.П. Ануфриев, К.А. Бекяшев, Е.Г. Моисеев, В.В. Устинов [и др.]; отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд., перераб. и доп. М. Проспект, 2010. 1008 с. С. 846.
4 Права человека / отв. ред. Е.А. Лукашева. 2-е изд., перераб. М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. С. 536.
5 Тункин Г.И. Теория международного права. М., в период вооруженных конфликт. С. 93.
6 Игнатенко Г.В. Международное гуманитарное право // Международное право: учебник для вузов / отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 378—419; Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. М., 1999.
7 Карташкин В.А. Международная защита прав человека М., 1976; Даниленко Г.М. Международная защита прав человека: вводный курс. М., 200. С. 30; Международное право: учебник / отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов, 2-е изд., переаб. и доп. М.: Норма, 2007. 944 с. С. 319—352.
8 Черниченко С.В. Личность и международное право. М., 1974; Теория международного права. В 2-х т. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М.: Издательство «НИМП», 1999. С. 17.
9 Толстых В.Л. Курс международного права: учебник /
B.Л. Толстых. М.: Волтерс Клувер, 2010. 1056 с. С. 685, 753.
C. 303, Международное право прав человека С. 303—327. Отмечается, что «международное право прав человека — термин, широко распространенный в западной юридической литературе, используется в международных документах, получил определенное признание в отечественной литературе (Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х т. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М.: Издательство «НИМП», 1999. С. 361).
10 Бирюков П.Н. Международное право: учебник для вузов / Н.П. Бирюков. 6-е изд., перераб. и доп. М. 2011. С. 516.
11 Теория международного права. В 2-х т. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М.: Издательство «НИМП», 1999. С. 361.
12 При этом позиции относительно оценки каждой из этих составных частей международного права разделились: одни авторы исходят из того, что это взаимодействующие и взаимодополняющие, но самостоятельные отрасли международного права (см.: Досвальд-Бек., Вите С. Международное гуманитарное право и право прав человека. М., 2001; Толстых В.Л. Курс международного права: учебник / В.Л. Толстых. М.: Волтерс Клувер, 2010. 1056 с. С. 764—765); другие авторы, напротив считают, что «это разные системы» (см.: Свинарски К. Основные понятия и институты международного гуманитарного права как система защиты человека. М., 1997. С. 59—64).
13 Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации: Учебник для вузов / Под ред. докт. юрид. наук, проф. О.И. Тиунова. М.: Норма, 2005. С. 22.
14 См.: Гасанов К.К., Червонюк В.И. Основные процессуальные права в системе гуманитарного права // Вестник Московского университета МВД России. 2013. Специальный выпуск.
15 Как это показывает анализ проблемы, термин «гуманитарное право» юристы—международники все же склонны применять для характеристики норм и принципов защиты личности в условиях вооруженных конфликтов.
16 Обоснование данного подхода см.: Червонюк В.И. Гуманитарное право в составе современных правовых систем // Обеспечение прав в современных условиях: Сб. статей. М., 2006. С. 45—51.
17 Действительно, гуманитарное право сформировалось прежде как часть международного публичного права; для этого, очевидно, есть все основания: во-первых, наличие разветвленной системы источников международного права (Всеобщая декларация прав человека, Международные пакты 1976 г., многие конвенциональные нормы и др.), закрепляющих международные стандарты в области прав человека. Государство — член международного сообщества не вправе их игнорировать, несмотря на то, что некоторые из них носят рекомендательный характер; во-вторых, наличие в международной системе универсальных механизмов
защиты прав человека (Международный суд, Комиссия по правам человека, Управление Верховного комиссара ООН по правам человека, ЮНИСЕФ — детский фонд ООН и др.). Решения и действия данных структур для всех без исключения демократических государств являются авторитетными и обязательными.
18 В то же время, проблема гуманитарного права в целом остается мало заметной в новейшей литературе. Достаточно сказать, что в объемных изданиях по правам человека данный термин вовсе не употребляется (см., к примеру: Краснов М.А., Кряжков В.А. Толковый словарь конституционных терминов и понятий. М.: ОАО «Издательский Дом «Горо-дец», 2006. 480 с.; Арутюнян Г.Г., Баглай М.В. Конституционное право: Энциклопедический словарь. М.: Норма, 2006. 544 с.; Конституция в XXI веке: сравнительно-правовое исследование : монография / отв. ред. В.Е. Чиркин. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. С. 115—226).
19 Из правильно определенной посылки автор, как представляется, формулирует не соответствующий ей (посылке) вывод о том, что институт прав и свобод человека и гражданина вполне способен интегрировать в отличающуюся общими чертами международного и конституционного права подотрасль конституционного права — гуманитарное право (Конюхова И.А. Международное и конституционное право: теория и практика взаимодействия. М.: «Формула права», 2006. С. 36—37).
20 См.: The International Dimensions of Human Rights. Vol. 1. P. ХУ1.
21 Права человека / Под ред. Е.А. Лукашевой. М.1999. С. 3.
В целом же феномен гуманитарного права остается малозаметным в современной отечественной юриспруденции.
22 См.: Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации: Учебник для вузов / Под ред. докт. юрид. наук, проф. О.И. Тиунова. М.: Норма, 2005. С. 23—24.
23 См. об этом: Червонюк В.И. Государство, право глобализация // Государство и право. 2003. № 8. С. 97—94; Он же: Теория государства и права: Учебник.- М.: ИНФРА-М, 2009. С. 678 и след.
24 О содержательном наполнении термина «субправо», которое позиционируется не как система права или какое-то ее подразделение, в которой могут существовать правовые предписания и порядок применения которой должен особо оговариваться в системах национального права (Бахин С.В. Субправо (международные своды унифицированного контрактного права). СПб., 2002.
25 Рахманина, Е.А. Юртаева Тенденции развития структуры законодательства // Концепции развития российского законодательства / М.: Эксмо, 2010. С. 54—164—165.
26 См. об этом, в частности: Тихомиров Ю.А. Управление на основе права. М., 2007. С. 474—484.
27 Обоснование этому см.: Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран: курс лекций в 10 выпусках. Вып. I. Введение в конституционное право. Ч. II. C. 147— 152.
28 См.: Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. 3-е изд. М.: Норма, 2006.
29 См. об этом: Харт Г.Л.А. Понятие права / Пер. с англ.; под общ. ред. Е.В. Афонасина и С.В. Моисеева. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2007. С. 28 и след.; Марк ванн Хук. Право как коммуникация / Пер. с англ. М.В. Антонова и А.В. Полякова. СПб: Издательский дом СПб. гос ун-та, ООО «Университетский издательский консорциум», 2012. С. 34—35).
30 См. об этом: Червонюк В.И., Червонюк С.А. Конституционное право в структуре права // Юридическая техника. Ежегоднк. Специальный выпуск. Н. Новгород, 2012. С. 789—793.
