CC BY
55
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2022. № 5
Павел Сергеевич Каневский,
кандидат политических наук, доцент кафедры политологии и социологии политических процессов социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (Ленинские горы, д. 1, 119991, Москва, Россия), e-mail: kanevskiy@socio. msu. ru
СТРУКТУРА, МОДЕЛИ И АКТОРЫ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОГО ЛОББИЗМА
Статья посвящена анализу структуры, моделей и акторов транснационального лоббизма, явлению не новому в реальном политическом процессе, но все еще недостаточно изученному. Развитие транснационального лоббизма в современном мире обусловлено процессами глобализации, усилением роли международного бизнеса и неправительственных организаций, гибридизацией традиционной дипломатии, усложнением процесса принятия политических решений как на национальном, так и на международном уровнях. В статье на конкретных примерах рассматриваются четыре модели транснационального лоббизма: наднациональный лоббизм, включающий в себя влияние групп интересов на наднациональные центры принятия решений в международных организациях и объединениях; дипломатический лоббизм, подразумевающий влияние групп интересов на внешнеполитический и внешнеэкономический курс собственной страны; иностранный лоббизм, когда организованные группы, зарегистрированные в определенных национальных юрисдикциях, влияют на органы власти других суверенных государств; этнический лоббизм, построенный на влиянии организованных этнических групп, представляющих как интересы диаспор, проживающих в конкретной стране, так и интересы государств, с которыми у диаспор сохраняются связи. Исследование показывает, что при изучении процессов принятия решений на международном и национальном уровнях нельзя не учитывать транснациональный лоббизм, который все глубже проникает в ткань политического процесса как международной системы, так и отдельных государств.
Ключевые слова: лоббизм, транснациональный лоббизм, группы интересов, международные отношения, международная система.
Pavel Sergeevich Kanevskiy,
Kandidat of Political Science, Associate Professor, Program of Political Science and Sociology of Political Processes, Department of Sociology, Lomonosov Moscow State University (Leninskie Gory 1, 119991, Moscow, Russia), e-mail: kanevskiy@socio. msu. ru
STRUCTURE, MODELS AND ACTORS OF TRANSNATIONAL LOBBYING
The article is devoted to the analysis of the structure, models and actors of transnational lobbying, not a new but still insufficiently studied political phenomenon. The development of transnational lobbying is caused by globalization, rising role of international business and non-governmental organizations, hybridization of traditional diplomacy, decision-making process becoming more complex both on national and international levels. On concrete examples four models of transnational lobbying are analyzed in the article: supranational lobbying, which includes the influence of interest groups in international organizations and international unions; diplomatic lobbying based on the influence of interest groups on foreign policies of its own states; foreign lobbying, when organized groups registered in separate jurisdictions, properties of authorities of other sovereign states; ethnic lobbying built on the influence of organized ethnic groups representing the interests of the diaspora living in a particular country, as well as the interests of states with which diasporas preserve ties. Undertaken analysis shows that study of decision making on national and international levels should include the factor of transnational lobbying. It became an integral part ofpolitical process of the international system as well as separate states.
Key words: lobbying, transnational lobbying, interest groups, international relations, international system.
Транснациональный лоббизм является сложным, малоизученным и практически не систематизированным по сей день явлением как в общей теории групп интересов и лоббизма, так и в теории международных отношений. Глобализация привела к интенсификации трансграничных связей не только между обществами и государствами, но и между многочисленными группами интересов, которые получили в свое распоряжение абсолютно новые инструменты влияния на принятие решений.
Деятельность групп интересов, ставших, наряду с государствами и международными организациями, важнейшими акторами международных отношений, в корне изменила механизм принятия решений в международном пространстве. Дж. Пигман, представитель английской школы международных отношений, считает, что сегодня изучение международных отношений и дипломатии должно быть сосредоточено на «представительстве и коммуникации между глобальными акторами, включая государства, многосторонние институты, организации гражданского общества и крупные компании»1. А Дж. Уайзманн говорит о «многосторонней дипломатии как отношениях между государственными субъектами (государствами, группами государств или международными организациями) и негосударствен-
1 Pigman G. Contemporary Diplomacy. Cambridge: Polity, 2010. P. 11.
ными субъектами»2. П.А. Цыганков, в свою очередь, абсолютно справедливо отмечает, что «сегодня государства испытывают давление со стороны негосударственных игроков и их объединений. Символическими образами современного мира стали новые акторы, в числе которых транснациональный олигархический капитал, политические институты, профессиональные организации, группы интересов, медиа, отдельные биржевые спекулянты, политически мотивированные амбициозные миллиардеры, террористические группировки»3. Иными словами, многосторонняя, многоуровневая система международных отношений больше не строится только лишь на межгосударственных связях, а включает в себя значительное количество негосударственных групповых интересов.
По словам П. Керра, «современная дипломатия является средством защиты интересов»4. Между деятельностью групп интересов и государств на международном уровне обнаруживается много общего — действия тех и других направлены на продвижение и защиту собственных интересов. Группы интересов встраиваются в механизмы принятия внешнеполитических и межгосударственных решений, а государства могут пользоваться сетями влияния, создаваемыми организованными группами, с целью достижения своих внешнеполитических и внешнеэкономических целей.
В конечном счете развитие транснационального лоббизма является следствием нескольких факторов.
• Усиление групп интересов как негосударственных акторов в международном и транснациональном пространстве.
• Усиление групп интересов в процессе формирования внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии отдельных государств и международных организаций.
• Возникновение новых сфер принятия решений, в которых официальные государственные структуры стали лишь одним из субъектов взаимодействия наряду с негосударственными акторами.
• Аутсорсинг традиционных дипломатических и внешнеполитических государственных функций, которые перекладываются на группы интересов — от международных лоббистских фирм до корпораций и частных армий.
2 Wiseman G. "Polylateralism" and New Modes of Global Dialogue // Diplomacy. Vol. III: Problems and Issues in Contemporary Diplomacy / Eds. С. Jönsson and R. Langhorne. Thousand Oaks: Sage, 2004. P. 409-430.
3 Состоятельность государства и национальные интересы России в глобальном мире: материалы круглого стола // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2017. № 3. С. 92.
4 Kerr P. Diplomatic Persuasion: An Under-Investigated Process // The Hague Journal of Diplomacy. 2010. No. 5. P. 236.
• Сближение интересов отдельных организованных групп и органов власти — группы интересов все чаще выступают инструментами в руках национальных правительств, равно как и наоборот; иными словами, возникает взаимосвязанный механизм групповых и государственных интересов, что ведет к гибридизации международного пространства. В условиях усиления организованных групп происходит гибридизация дипломатии. Ее уже невозможно описать исключительно через призму межгосударственных отношений, так как негосударственные акторы становятся прямыми или косвенными участниками обсуждаемых и принимаемых решений на международном и наднациональном уровнях. Конечно, ряд сфер принятия решений остаются исключительной прерогативой обычного дипломатического взаимодействия, однако возникает все больше сфер, в которых государства действуют наряду с группами интересов или даже вторичны по отношению к ним. Таким образом, государства являются одновременно и субъектами, и объектами лоббизма в усложняющемся глобальном пространстве.
В конечном счете как транснациональный лоббизм, так и традиционная дипломатия подразумевают продвижение интересов посредством влияния на центры власти, на информирование официальных лиц и общества по поводу проводимой политики или продвигаемой точки зрения, на коммуникацию посредством формальных и неформальных каналов, на выстраивание отношений с представителями власти на разных уровнях. Таким образом, транснациональный лоббизм можно определить как влияние групп интересов на национальные и наднациональные органы власти в своих интересах и / или интересах отдельных государств с целью получения политической, экономической или символической выгоды5.
При этом развитие транснационального лоббизма находится в прямой зависимости от динамики развития всей международной системы. В условиях нарастающей геополитической конфронтации между странами Запада, Китаем и Россией, торговых войн, разрыва привычных цепочек взаимозависимости, роста недоверия между различными странами происходит неизбежная политизация транснационального лоббизма. Например, транснациональные бизнес-группы вынуждены корректировать свои стратегии влияния, так
5 Данное определение международного лоббизма впервые было представлено автором в 2017 г. на научном семинаре "Lobbying and Diplomacy: Two Faces of the Same Coin?" в Сьенс По, Париж. См.: Kanevskiy P. Between Diplomacy and Lobbying: The Case of Russia-EU Relations: Working Paper Presented for the Workshop "Lobbying and Diplomacy: Two faces of the same coin?". Science Po, Paris, 2017. URL: https://www. academia.edu/33454072. P. 3.
как они сталкиваются с растущим давлением на различных уровнях международной системы, когда экономическая конкуренция оказывается вписана в логику политической конфронтации.
В наиболее общем виде модели транснационального лоббизма можно разделить на четыре типа:
1. Наднациональный лоббизм, который включает в себя влияние групп интересов на наднациональные центры принятия решений в международных организациях и объединениях, таких как Европейский союз, Евразийский экономический союз, ООН, Всемирная торговая организация (ВТО), НАТО и пр.
2. Дипломатический лоббизм, в рамках которого группы интересов формируют внешнеполитическую, внешнеэкономическую и идеологическую позиции своих государств и внешнеполитических ведомств, с тем чтобы те продвигали их интересы на международном уровне.
3. Иностранный лоббизм, который подразумевает влияние групп интересов, зарегистрированных на территории определенных государств, представляющих свои собственные интересы или интересы конкретных государств, на органы власти других суверенных государств.
4. Этнический лоббизм — разновидность иностранного лоббизма, в рамках которого субъектами лоббизма выступают этнокон-фессиональные группы, находящиеся на территории конкретного государства, которые продвигают как интересы проживающих там диаспор, так и государств, с которыми у данных диаспор сохраняются социальные, политические и экономические связи.
Рассмотрим данные модели более подробно. Наднациональный лоббизм осуществляется на уровне взаимодействия групп интересов и органов власти наднациональных и международных межгосударственных организаций. Наиболее наглядным примером наднационального лоббизма является взаимодействие групп интересов и органов власти на уровне институтов власти Европейского союза. Интеграция 27 стран — членов Евросоюза в единое политическое пространство привела к появлению одного из наиболее разветвленных и многоуровневых в мире наднациональных институтов лоббизма. На сегодняшний день только в официальном реестре лоббистов Евросоюза зарегистрировано почти 12 тыс. групп интересов6. Существующий реестр охватывает около 75 % групп интересов бизнеса и 60 % неправительственных организаций7. Сюда
6 Transparency Register. URL: http://ec.europa.eu/transparencyregister/public/ homePage.do
7 Nastase A., Muurmans C. Regulating Lobbying Activities in the European Union: A Voluntary Club Perspective // Regulation & Governance. 2018. Vol. 14. No. 2. P. 239.
входят национальные и транснациональные частные компании, национальные и европейские ассоциации, профсоюзы и европейские объединения профсоюзов, некоммерческие и негосударственные организации, торговые палаты и представительства других стран и пр. Все они стремятся к участию в самых разных сферах принятия решений Европейского союза, от которых зависит реализация стоящих перед группами целей.
Европейский союз является многоуровневой политической системой, в которой номинальная власть перераспределена между несколькими наднациональными институтами: Еврокомиссией, Европарламентом, Европейским советом и Советом Европейского союза. Помимо перечисленных объектов влияния существуют еще и такие институты, как Европейский суд, Европейский социально-экономический комитет, Комитет постоянных представителей, а также многочисленные экспертные советы, которые также могут служить каналами для продвижения групповых интересов.
Хотя формально органы власти Европейского союза прислушиваются к мнению всех групп интересов, наиболее влиятельными являются группы, представляющие частный корпоративный сектор. Важность информации и высокая роль групп интересов от бизнеса определяются самой природой Европейского союза, одной из ключевых задач которого является поддержание единого рынка и процессов экономической интеграции. С момента основания Европейского союза в 1992 г. данные вопросы всегда решались сообща с представителями европейского и международного бизнес-сообществ. Как подчеркивает М. Расмуссен, «существующие органы власти Евросоюза должны быть гарантами развития свободной, конкурентной экономики, в рамках которой осуществляется беспрепятственный доступ экономических субъектов к единому рынку»8. Другая функция Европейского союза, которая крайне важна для бизнес-групп, — это выработка норм производства и стандартов продукции. Сегодня все чаще можно услышать определение Европейского союза как «нормативной сверхдержавы», что подчеркивает огромную роль законов, издаваемых в Брюсселе, для деятельности европейского и международного бизнеса. К тому же Европейский союз давно перестал быть просто регулятором рынка, сегодня он выполняет еще и важнейшую функцию распределения ресурсов. Европейские фонды являются важнейшим объектом лоббирования для групп интересов стран — членов Европейского союза, целые отрасли которых зависят сегодня от европейских дотаций.
8 Rasmussen M. The Influence of Interest Groups in the European Parliament: Does Policy Shape Politics? PhD Thesis. London: London School of Econimics, 2012. P. 25.
В системе власти Европейского союза выделяются два института, которые являются первоочередными объектами влияния со стороны групп интересов, — Еврокомиссия и Европарламент.
Еврокомиссия де-факто является наиболее важным звеном в процессе принятия решений в Брюсселе. Уникальность Евроко-миссии заключается в том, что данный институт власти обладает фактически монопольным правом законодательной инициативы. И хотя на последующих стадиях согласования и принятия решений активное участие принимают Европарламент и Совет Европейского союза, абсолютное большинство инициатив Еврокомиссии в итоге превращается в законы. Лишь 20 % законодательных инициатив Еврокомиссии отклоняются на дальнейших стадиях рассмотрения, что можно считать крайне высоким показателем для современных политических систем.
Так как Еврокомиссия обладает относительно немногочисленной организационной и кадровой базой, она полностью зависит от внешних источников получения информации, гражданской и политической поддержки. Поэтому ни один законопроект не готовится Еврокомиссией без предварительных консультаций с профильными группами интересов.
Одним из наиболее популярных каналов лоббизма в Евроко-миссии являются межправительственные комитеты, состоящие из представителей профильных министерств и ведомств стран — членов Европейского союза. Комитеты разрабатывают законодательные акты, делегированные акты и акты по имплементации9.
В отличие от Еврокомиссии, состоящей из назначаемых чиновников, Европарламент — это выборная политическая организация. Несмотря на то что Европарламент олицетворяет собой законодательную власть Европейского союза, данный институт не обладает законодательной инициативой, в его компетенции входит лишь согласование, изменения и консультации по поводу уже существующих законопроектов.
Важность Европарламента для лоббистов определяется тем, что они могут вносить коррективы в рассматриваемые законопроекты. Причем, в отличие от Еврокомиссии, которая является более закрытым бюрократическим органом власти, европарламентарии открыты для взаимодействия с самыми разными группами интересов. Так как Европарламент является публичным органом власти, с ним стремятся взаимодействовать не только бизнес-группы, но и всевозможные НКО и общественные организации, которые формируют публичную и медийную повестку. Во многом из-за этого
9 Стрежнева М.В., Прохоренко И.Л. Управление экономикой в Европейском союзе: институциональные и политические аспекты. М.: ИМЭМО РАН, 2013. С. 53.
Европарламент имеет репутацию «политического покровителя для защитников окружающей среды, союзов потребителей, борцов за права женщин и прочих организованных интересов, пользующихся широкой социальной поддержкой»10.
Еврокомиссия и Европарламент являются лишь частью сложного механизма влияния, согласования и принятия решений в Европейском союзе. В его институциональной структуре существуют сотни консультативных советов и специальных комитетов, экспертных центров, посреднических структур между национальными и наднациональными органами власти и т.д. Европейский союз представляется уникальной, динамичной, постоянно изменяющейся и относительно открытой политической системой, в которой существуют многочисленные каналы доступа к центрам власти.
При этом группы, продвигающие свои интересы в Европейском союзе, зачастую сталкиваются с отчетливыми примерами политизации транснационального лоббизма. Например, китайские корпорации оказываются в ситуации растущего давления со стороны европейских регуляторов, которые фактически отказывают им в доступе к европейскому рынку, что связано с пересмотром геополитической и геоэкономической стратегии Европейского союза по отношению к Китаю. Российские же группы интересов и их представители в 2022 г. вовсе были исключены из «Реестра прозрачности» в связи с началом специальной военной операции и отказом еврократов от дальнейшего взаимодействия с российским бизнесом.
Другим важным примером наднационального лоббизма является взаимодействие групп интересов и органов власти в ООН — наиболее крупной и репрезентативной международной организации в мире. ООН была создана в 1945 г. как главный институт глобального управления и развития. Ее основными целями являются поддержание мира и безопасности на планете, защита прав человека, устойчивое развитие, распространение гуманитарной помощи и поддержка международного права.
Структура ООН состоит из шести основных органов власти: Генеральная ассамблея (высший орган), Совет Безопасности, Секретариат, Экономический и социальный совет, Международный суд, Совет по опеке. Расширенная система ООН включает также 15 специализированных агентств, которые в разное время создавались основными органами для поддержания своих функций: Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирная организация здравоохранения, ЮНЕСКО, Продовольственная и сельскохозяйственная организация, Международная организация труда и пр.
10 Pollack M. Representing Diffuse Interests in EC Policy-making // Journal of European Public Policy. 1997. Vol. 4. No. 4. P. 581.
Кроме того, ООН курирует множество фондов и программ, которые создаются по решению органов или агентств организации. В ООН и его специализированных агентствах принимается огромное количество решений и резолюций, которые создают важный сегмент международного права и в разной степени оказывают влияние на политику практически всех стран мира.
Группы интересов являются активными участниками в процессе принятия решений, однако степень их влияния разнится в зависимости от органов и специализированных агентств, а также конкретных сфер принятия решений. Главным отличием от Европейского союза, где субъектами лоббизма могут быть любые группы интересов, включая частные компании и некоммерческие организации, в ООН взаимодействие с организованными группами сводится исключительно к международным неправительственным организациям (МНПО). Это регламентировано 71 статьей Устава ООН, которая позволяет Экономическому и социальному совету определять правила работы с МНПО11. В период с 1909 по 2014 г. количество международных неправительственных организаций, учитываемых ООН, увеличилось со 176 до 59 38312. Сегодня они являются одними из наиболее активных групп интересов в международной системе. Хотя может показаться, что под неправительственными организациями подразумеваются исключительно некоммерческие группы, в ООН широко распространена практика взаимодействия с МНПО и международными ассоциациями, представляющими интересы бизнеса13.
ООН открыта для взаимодействия с большим количеством групповых интересов. В силу сложности ее структуры различные органы, агентства, фонды и программы ООН по-разному выстраивают отношения с группами интересов. Группы интересов, в свою очередь, используют как формальные, так и неформальные стратегии и методы влияния.
Как показывают эмпирические исследования лоббизма в ООН, главным ресурсом групп интересов, как и в случае с Европейским союзом, являются экспертные знания. В частности, Дж. Тальберг и его коллеги приходят к выводу, что «к каким бы стратегиям не прибегали группы интересов в ходе влияния на процесс принятия решений в ООН, они с большей степенью вероятности достигнут
11 Устав ООН. Глава X: Экономический и социальный совет // Организация Объединенных Наций. URL: https://www.un.org/ru/sections/un-charter/chapter-x/ index.html
12 Joachim J. NGOs in World Politics // The Globalization of World Politics: An Introduction to International Relations / Eds. J. Baylis, S. Smith, P. Owens. 7th ed. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 348.
13 Durkee M. International Lobbying Law // The Yale Law Journal. 2018. Vol. 127. No. 5. P. 1767.
успеха, если будут обменивать информацию на доступ к центрам принятия решений»14. Чем более сложной и многогранной является сфера принятия решений внутри системы ООН, тем больший дефицит экспертных знаний будут испытывать центры принятия решений15. Это приводит к тому, что между группами интересов и отдельными центрами принятия решений внутри системы ООН складываются стратегические отношения.
Объекты влияния групп интересов в ООН варьируются от целей и задач, которые ставят перед собой группы, — это могут быть Секретариат ООН, Экономический и социальный совет, Департамент публичной информации, делегации отдельных стран, группы принятия решений и выработки политики во время заседания профильных конференций и т.д. Причем инициаторами взаимодействия могут выступать как группы интересов, так и центры принятия решений.
Примером активного воздействия МНПО на повестку и принимаемые решения в ООН является принятая на Генеральной ассамблее 1993 г. Декларация об искоренении насилия в отношении женщин. Принятию документа предшествовала нарастающая с 1970-х гг. общественная кампания, координируемая такими МНПО, как Центр глобального женского лидерства и Женская трибуна16. Во время проведения Конференции ООН по правам человека в 1993 г. в Вене ряд МНПО провели ряд публичных и медийных кампаний, а также активно лоббировали национальных делегатов конференции. Это позволило им заручиться поддержкой национальных правительств ведущих стран мира, ключевых глобальных СМИ, а также создать коалиции с такими влиятельными МНПО, как Международная амнистия и Human Rights Watch17.
Примером «приглашения» групп интересов к диалогу в обмен на право повлиять на повестку и принимаемые решения является принятая в 2015 г. Рамочная конвенция ООН по изменению климата. Исследователи К. Лукас, М. Ханеграаф и И. де Брюйкер провели серию интервью с лицами, принимавшими решения в рамках конференции, предшествовавшей подписанию конвенции, задавая им вопросы о том, как принимались ключевые решения, каким образом вовлекались группы интересов и кто был инициатором данного взаи-
14 Tallberg J., Dellmuth L.M., Agné H., Duit A. NGO Influence in International Organizations: Information, Access and Exchange // British Journal of Political Science. 2015. Vol. 48. No. 1. P. 234.
15 См.: Dellmuth L. Interest Groups and the United Nations (UN) // The Palgrave Encyclopedia of Interest Groups, Lobbying and Public Affairs / Eds. P. Harris, A. Bitonti, C.S. Fleisher, A. Skorkjœr Binderkrantz. London: Palgrave Macmillan, 2022. P. 3.
16 Joachim J.Agenda Setting, the UN, and NGOs: Gender Violence and Reproductive Rights. Washington: Georgetown University Press, 2007. P. 116.
17 Ibid. P. 127.
модействия18. Результаты показали, что национальные делегации испытывали острый дефицит экспертных знаний в данной области и сталкивались с сильным общественно-политическим давлением в своих государствах19. Поэтому для принятия сбалансированных решений они инициировали взаимодействие с профильными группами интересов, включая как целевые экологические группы, так и группы интересов от индустрии, с тем чтобы итоговый рамочный документ удовлетворил и экологов, и крупный бизнес.
Данные примеры демонстрируют, каким образом группы интересов формируют повестку дня ООН и вовлекаются в процесс принятия решений. Кроме того, данные кейсы показывают, каким образом меняются стратегии и методы лоббизма в ООН в зависимости от конкретной сферы принятия решений. В случае с принятием Декларации об искоренении насилия в отношении женщин речь шла в первую очередь о внешних стратегиях, направленных на придание проблеме максимальной публичности. В случае с Рамочной конвенцией ООН по изменению климата взаимодействие с группами интересов носило более закрытый и узкопрофильный характер, т.е. речь шла преимущественно о внутренней стратегии, подразумевавшей прямой контакт с центрами принятия решений. Конечно, в обоих случаях были примеры и внутреннего, и внешнего лоббизма, однако разница в балансе между данными стратегиями всегда обусловлена степенью публичности / закрытости рассматриваемых проблем и принимаемых решений.
Привлечение групп интересов является частью управленческой стратегии организации, которая ориентирована на принятие эффективных и хорошо проработанных решений. К сожалению, на настоящий момент отсутствуют достаточные эмпирические данные, которые позволили бы систематизировать типы взаимодействия групп интересов и органов власти ООН в зависимости от сферы принятия решений20. Однако не вызывает сомнений, что появление тех или иных вопросов в повестке дня организации является результатом сложного взаимодействия между отдельными органами власти ООН, национальными делегациями и группами интересов.
Если наднациональный лоббизм подразумевает прямое взаимодействие групп интересов с наднациональными органами власти, то в случае дипломатического лоббизма формальным участником принятия решений на международном уровне являются официальные
18 Lucas K., Hanegraaf M., De Bruycker I. Lobbying the Lobbyists: When and Why Do Policymakers Seek to Influence Advocacy Groups in Global Governance? // Interest Groups & Advocacy. 2019. Vol. 8. No. 2. P. 216.
19 Ibid. P. 222.
20 См. подробнее: Dellmuth L. Op. cit. P. 5.
представительства и делегации государств, которые представляют данные государства в международных институтах и организациях. Внешне формальное взаимодействие государственных представителей в различных международных институтах и организациях может в реальности быть отражением позиции не только государств, но и групп интересов, которые стоят за формальными государственными структурами. Иными словами, дипломатический лоббизм — это активное влияние групп интересов на внешнеполитическую и внешнеэкономическую позицию органов власти собственной страны с целью продвижения своих интересов на международном уровне.
Показательным примером дипломатического лоббизма являются Соединенные Штаты, которые активно взаимодействуют с группами интересов по целому ряду международных направлений и посредством своих официальных представительств и делегаций прямо или косвенно продвигают групповые интересы в органах власти других государств или наднациональных институтов. По словам Э. Сконешны, «корпоративные интересы активно влияют на внешнюю политику по ряду направлений, включая расходы на
оборону, продажу вооружения, гуманитарные миссии, торгово-фи-
21
нансовую деятельность»21.
Американская администрация часто полагается на мнение групп интересов в вопросах формулирования основных положений внешнеэкономического курса. Впрочем, такая форма лоббизма доступна лишь наиболее богатым и могущественным группам интересов, которые могут не только позволить себе огромные траты на стратегическое влияние, но и встроены в политические сети на самом высоком уровне. Однако подобное влияние несет в себе не только траты, но и риски — оно может элементарно не окупиться. Например, за 8 лет переговоров по поводу Транстихоокеанского партнерства — торгового соглашения между США и 11 тихоокеанскими странами — американские группы интересов истратили 2,6 млрд долл. на лоббизм в Конгрессе и проведение общественно-политических кампаний с целью пропаганды и продвижения данного соглашения22, однако приход к власти Д. Трампа полностью изменил экономический курс страны, в результате чего соглашение было аннулировано.
Другим примером дипломатического лоббизма является взаимодействие групп интересов и национальных органов власти при ведении переговоров и разрешении споров во ВТО. Эта организация
21 Skonieczny A. Corporate Lobying in Foreign Policy // Oxford Research Encyclopedia in Politics / Ed. W.R. Thompson. Oxford: Oxford University Press, 2017. URL: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.420
22 Ibid.
возникла в 1995 г. на основе Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) от 1947 г. Основной целью организации является установление, гармонизация и либерализация единых правил международной торговли. Высшим органом ВТО является Министерская конференция, состоящая из стран — членов организации и собирающаяся два раза в год с целью принятия ключевых решений. Важнейшим центром принятия решений в ВТО является также Орган по разрешению споров (ОРС), который призван регулировать отношения и разрешать возникающие противоречия между членами.
В течение десятилетий своего существования межгосударственные переговоры в ГАТТ, а затем в ВТО, которые определяли правила и основы регулирования мировой торговли, были примерами тесного сотрудничества национальных правительств и групп интересов. В отличие от Европейского союза и ООН, в ВТО практически отсутствуют механизмы прямого участия групп интересов в принятии решений. Но несмотря на то что формально в переговорах принимают участие представители государства, в реальности за ними стоят многочисленные групповые интересы. Как демонстрирует исследование Я. Бейерса и коллег, уже во время Уругвайского раунда переговоров (1986-1995), благодаря которому произошла самая значительная либерализация мировой торговли в истории, стало понятно, что основными акторами являются не столько государства, сколько могущественные бизнес-группы. Исследование показало, что европейские секторальные ассоциации, такие как Совет европейской химической промышленности, Европейская федерация фармацевтической продукции, Европейская ассоциация автомобильной промышленности, Европейский круглый стол промышленников, формулировали свои позиции и отправляли их Еврокомиссии, с тем чтобы та более активно выступала за снижение тарифов23. В конечном счете это привело к взаимной выгоде не только европейских, но также американских и японских промышленников, которые также лоббировали свои правительства с аналогичными целями. Результатом Уругвайского раунда стала полная ликвидация торговых пошлин по целому ряду отраслей, включая химическую, а также расширение правил ВТО на такие чувствительные отрасли, как текстильная промышленность и сельское хозяйство.
Рассмотренный кейс является примером кооперации групп интересов и национальных правительств разных стран с целью достижения взаимовыгодных результатов. В случае Уругвайского раунда крупнейшие бизнес-группы координировали свои действия
23 Beyers J., Hanegraaf M., Poletti A., De Bievre D. International Institutions and Interest Mobilization: The WTO and Lobbying in EU and US Trade Policy // Journal of World Trade. 2016. Vol. 50. No. 2. P. 307-310.
друг с другом и с собственными представителями власти, чтобы выйти на новый уровень либерализации торговли. Но ВТО может служить также примером конкуренции групп интересов, особенно на уровне ОРС. Этот орган неоднократно становился полем юридического противостояния между представителями государств, обвинявших друг друга в нарушении правил ВТО. В большинстве случаев за позицией государств по спорным вопросам также стоят групповые интересы.
Наглядным примером последних двух десятилетий является серия взаимных обвинений крупнейших авиастроительных корпораций Boeing и Airbus, которые с 2004 г. обвиняют друг друга в получении чрезмерных государственных субсидий соответственно от США и Европейского союза, что дает им конкурентные преимущества, но идет вразрез с правилами ВТО, запрещающими прямой государственный протекционизм в авиастроительной отрасли. Исследование Дж. Риу и Р. Стоуна показало, что Boeing и Airbus значительно увеличили траты на лоббирование органов власти в США и Европейском союзе c 2004 г., которые достигали пиковых значений в периоды рассмотрений взаимных жалоб в ВТО24. Boeing проводил массированные кампании в Конгрессе и Белом доме, с тем чтобы американское правительство подавало жалобы в ОРС на Европейский союз, а Airbus убеждал европейские правительства и органы власти Европейского союза подавать жалобы на США25.
Данный случай примечателен тем, что здесь пересеклись три модели международного лоббизма. Помимо дипломатического лоббизма, были задействованы механизмы наднационального лоббизма, так как одним из объектов влияния были наднациональные органы власти Европейского союза, а также иностранного лоббизма, ввиду того что и Boeing, и Airbus лоббировали правительства своих конкурентов — первые осуществляли кампании в Брюсселе и отдельных европейских столицах, а вторые — в Вашингтоне. Спор Boeing и Airbus спровоцировал крупную торговую войну между США и Европейским союзом, вызвав лавинообразное повышение тарифов в других отраслях и приведя к побочным «жертвам» других инду-стрий, например винодельческой26 и сталелитейной.
24 Ryu J., Stone R.W. Plaintiffs by Proxy: A Firm-level Approach to WTO Dispute Resolution // The Review of International Organizations. 2018. Vol. 13. No. 2. P. 280.
25 Gelles D. How Boeing vs. Airbus Became Trump vs. Europe // The New York Times. 2019. October 6. URL: https://www.nytimes.com/2019/10/06/business/boeing-airbus-world-trade-organization.html
26 Sullivan S.P. U.S. Wine Industry Remains 'Pawns' in Airbus Dispute // Winemag. com. 2020. August 18. URL: https://www.winemag.com/2020/08/18/wine-tariffs-airbus-dispute/
Пример с Boeing и Airbus показывает, что хотя корпоративные объединения являются важными субъектами продвижения групповых интересов на транснациональном уровне, международный лоббизм развивается преимущественно в плюралистической логике. В рассмотренном примере Boeing и Airbus изначально выступали исходя из собственных частных интересов, вовлекая в спор национальные и наднациональные органы власти, однако в итоге это вылилось в хаотичную тарифную войну, которая, по сути, является игрой с отрицательной суммой.
Пример лоббизма на уровне ВТО демонстрирует также то, каким образом во взаимодействии бизнес-групп на международном уровне пересекается логика либерализации и протекционизма. Если группы интересов нацелены на установление взаимовыгодных правил торговли, они стремятся взаимодействовать друг с другом и посредством лоббизма настраивают свои государства на партнерские отношения, как это происходило на примере устранения пошлин на торговлю продуктами химической промышленности во время Уругвайского раунда ВТО. Однако в случае усиления конкуренции, как в случае Airbus и Boeing, группы интересов могут становиться сторонниками протекционизма, используя правительства и международные организации для укрепления собственных позиций и ослабления конкурентов.
К другому рассматриваемому типу транснационального лоббизма относится иностранный лоббизм. Субъектами иностранного лоббизма являются группы интересов, которые, будучи зарегистрированными в определенных национальных юрисдикциях, влияют на органы власти других суверенных государств. Сегодня практически в любой стране мира существуют группы интересов, которые оказывают влияние на местные органы власти, но при этом официально зарегистрированы в других государствах. Данные группы могут продвигать как свои собственные интересы (прежде всего бизнес-группы), так и интересы тех государств, на территории которых они зарегистрированы. В свою очередь, международные целевые группы, объединяющиеся вокруг разделяемых ценностей и убеждений, могут как защищать нематериальные ценности, связанные с правами человека или экологией, так и являться инструментами политического и идеологического влияния других государств.
Иностранный лоббизм следует отличать от этнического лоббизма, в котором основными субъектами выступают организованные этнические группы, представляющие интересы диаспор, проживающих на территории конкретных государств, и суверенных государств, с которыми у данных диаспор сохраняются связи.
Рассмотрим подробнее модель иностранного лоббизма на примере продвижения канадских групповых интересов в США. Несмотря на отсутствие какой-либо прозрачности по данному вопросу, у исследователей есть все основания считать, что канадские бизнес-группы успешно влияют на американские органы власти и эффективно встраиваются в сети влияния в Вашингтоне.
Стратегии канадских групп интересов в США можно подразделить на два вида. Первая стратегия построена на прямом влиянии через профессиональных лоббистов в Вашингтоне либо посредством членства в партнерских ассоциативных группах, которые напрямую взаимодействуют с американскими органами власти. Например, в Американский институт нефти входят крупнейшие энергетические компании Канады. В период с 2008 по 2013 г. институт потратил 22 млн долл. на продвижение трубопровода Keystone XL, по которому нефть из Альберты поставляется в США27.
Другая стратегия канадских групп стоится на предвыборной поддержке кандидатов и партий в обмен на возможность участвовать в принятии решений. Канадский бизнес щедро спонсирует Комитеты политических действий (КПД), которые формируют основную часть фондов кандидатов. В одном только 2014 г. в США было 16 КПД, среди спонсоров которых были крупнейшие канадские корпорации, включая Royal Bank и Bombardier28.
Пример Канады лишь один из многочисленных кейсов, когда группы интересов одного государства встраиваются в сети влияния другого государства. Аналогичные процессы можно наблюдать почти в любой стране, в которой широко представлен международный бизнес.
Иностранный и дипломатический лоббизм тесно связаны с еще одной моделью транснационального лоббизма — этническим лоббизмом. В данном случае субъектами лоббизма выступают организованные этнические группы, проживающие на территории конкретных государств, которые могут представлять как интересы диаспор, так и интересы государств, с которыми у групп сохраняются отношения по линиям родственных, политических и экономических связей. Как верно отмечает И.Д. Лошкарев, нужно разграничивать понятия диаспоры и этнического лобби. «Диаспора — это транснациональное сообщество, от имени которого небольшая группа
27 Thomas K. Are Canadian Corporations Spending to Influence the US Political Process? Vancouver: The Shareholder Association for Research & Education, 2014. P. 7-8. URL: https://share.ca/wp-content/uploads/2022/01/US_Political_Process_and_ Canadian_Companies.pdf
28 Ibid. P. 7-8.
активистов осуществляет лоббистские действия»29. Однако стоит добавить, что в большинстве случаев речь идет не об обычных гражданских активистах, а о сплоченных и хорошо организованных групповых объединениях.
Классическим примером для изучения субъектов, стратегий и методов этнического лоббизма являются США. Этнический лоббизм является важнейшим фактором процесса принятия внутриполитических и внешнеполитических решений в этой стране. Чем более крупной и влиятельной является национально-этническая диаспора в США, тем большую роль она играет в национальной политике, включая электоральный процесс. По мнению И.Д. Лошкарева, «продвижение интересов происходит внутри государства, но последствия от принимаемых решений, в силу весомой роли США в современных международных отношениях (и шире — в мировой политике),
30
определенно сказываются на отношениях между государствами»30.
В качестве примеров влияния этнических лобби в США можно привести группы, представляющие интересы еврейской диаспоры и Израиля (Американо-израильский комитет по общественным связям, АИКОС), армянской диаспоры и Армении (Армянский национальный комитет Америки), тайваньской диаспоры и Тайваня (Формозская ассоциация общественных отношений), греческой диаспоры и Греции (Американо-греческий прогрессивный просветительский союз) и пр. Данные группы часто играют роль связующих звеньев между государствами или иностранными бизнес-группами и центрами принятия решений в США.
Одним из наиболее изученных кейсов этнического лоббизма в США является еврейское лобби. За 70 лет еврейской диаспоре удалось сформировать множество групп, выстроить отлаженный механизм взаимодействия с американской политической системой и инкорпорировать в политическую повестку многочисленные вопросы, касающиеся внешнеполитического курса США на Ближнем Востоке. АИКОС по сей день является одной из наиболее могущественных групп интересов в США, которая способна формировать мнение Конгресса по целому ряду внешнеполитических вопросов.
Согласно Дж. Миршаймеру и С. Уолту, израильское лобби пользуется двумя основными стратегиями влияния. «Во-первых, оно осуществляет постоянное давление на Конгресс и исполнительную власть с целью политической поддержки Израиля. Во-вторых,
29 Лошкарев И.Д. К вопросу об агентах этнического лоббизма во внешней политике США // Право и управление. XXI век. 2016. № 3. С. 150.
30 Лошкарев И.Д. Ресурсы этнического лоббизма во внешней политике США: теоретические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2017. Т. 61. № 3. С. 76.
оно формирует общественное мнение, с тем чтобы Израиль имел исключительно позитивный публичный имидж... Контроль общественного дискурса крайне важен для сохранения поддержки Израиля со стороны США»31.
Ключевым объектом влияния для израильского лобби является Конгресс. АИКОС является главной организацией, которая продвигает интересы Израиля в Конгрессе и имеет стабильно высокий уровень поддержки со стороны ведущих политических представителей. Прежде всего это связано с тем, что АИКОС контролирует многочисленные комитеты политических действий, обеспечивающие финансами предвыборные кампании конкретных конгрессменов. Влияние АИКОС в Конгрессе настолько укоренено, что конгрессмены и сотрудники их аппаратов постоянно обращаются к данной группе интересов за помощью «при написании законопроектов, подготовке политических речей, выборе политической тактики, проведении исследований, поиске спонсоров и организации голосований»32.
Влияние израильского лобби материализуется в виде конкретных шагов, которые США предпринимают в направлении Ближнего Востока. Такие организации, как АИКОС, служат связующими звеньями американского государства с еврейской диаспорой и с государством Израиль. Позиция израильского лобби была ключевым фактором при принятии таких судьбоносных для американской внешней политики решений, как военная кампания в Ираке в 2003 г. или выход из иранской ядерной сделки в 2018 г.
Сила этнических лоббистских групп в США определяется в первую очередь внутриполитическими факторами — электоральной значимостью диаспор, умением встраиваться в политические сети и находить влиятельных союзников. Например, исторически главной целью итальянского и ирландского лобби в США было изменение миграционного законодательства, с тем чтобы упростить процесс получения миграционных виз оставшимися на родине соотечественниками. Однако попытки ни тех, ни других создать влиятельные лоббистские группы не были успешными, пока они не вошли в стратегический союз с Римской католической церковью, обладающей значительным влиянием в американской политике. Именно благодаря финансовой и политической поддержке в 1952 г. появился успешный Итальянский комитет по итальянской миграции,
31 Mearsheimer J., Walt S. The Israel Lobby // The Domestic Sources of American Foreign Policy: Insights and Evidence / Eds. E.R. Wittkopf, J. McCormick. 5th ed. Lanham: Rowman & Littlefield, 2008. P. 96.
32 Ibid. P. 97.
а Движение ирландских иммигрантов за реформу в 1980-е гг. смогло добиться значительных послаблений для ирландцев33.
Российские политики и эксперты в последние 30 лет активно прорабатывали вопрос пророссийского лобби в США, которое смогло бы стать эффективным проводником российских экономических и политических интересов34. Однако в целом данные попытки оказались малорезультативными. На протяжении десятилетий велась лишь точечная работа отдельных российских бизнес-групп с американскими законодателями, причем почти исключительно через посредников в виде вашингтонских лоббистов. Данные спорадические (хотя порой и успешные) попытки продвижения российских групповых интересов не привели к появлению консолидированного российского лобби. Проблема всегда усугублялась и крайне неактивной российской диаспорой в США, которая в целом мало интегрирована в американскую политику и является гораздо менее активной в сравнении с прочими этническими лобби. К тому же для самих американских законодателей вопрос взаимодействия с российскими группами интересов и российской диаспорой всегда оставался крайне политизированным. Сегодня США, как и Европейский союз, пошли практически на полный разрыв связей с российскими представителями групп интересов. Это не снимает необходимости изучения и лучшего понимания иностранного и, в частности, этнического лоббизма в США, так как это позволяет лучше понять, как принимаются решения в Вашингтоне, в том числе по тем вопросам, которые являются стратегически важными для российской внешней политики.
Транснациональный лоббизм — это не новое явление в реальном политическом процессе. Тем не менее в политической науке, науке о международных отношениях, в теории групп интересов и лоббизма ему уделяется на удивление мало внимания. Развитие транснационального лоббизма в современном мире обусловлено процессами глобализации, усилением роли международного бизнеса и неправительственных организаций, гибридизацией традиционной дипломатии, усложнением процесса принятия политических решений как на национальном, так и на международном уровнях. Данные процессы не снижают роль государств как первичных акторов международных отношений, но влияют на развитие многофакторности и многоуров-невости глобальной политики.
33 ПареньковД.А., Апанович М.Ю., Лошкарев И.Д. Католическое лоббирование в законодательстве США: ирландский фактор в миграционном реформировании // Миссия конфессий. 2017. № 26. С. 38-39.
34 Подробнее см.: Лозанский Э.Ф. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. М.: Международные отношения, 2004.
ЛИТЕРАТУРА
Лозанский Э.Ф. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. М.: Международные отношения, 2004.
Лошкарев И.Д. К вопросу об агентах этнического лоббизма во внешней политике США // Право и управление. XXI век. 2016. № 3. С. 148-152.
Лошкарев И.Д. Ресурсы этнического лоббизма во внешней политике США: теоретические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2017. Т. 61. № 3. С. 76-83.
Пареньков Д.А., Апанович М.Ю., Лошкарев И.Д. Католическое лоббирование в законодательстве США: ирландский фактор в миграционном реформировании // Миссия конфессий. 2017. № 26. С. 35-45.
Состоятельность государства и национальные интересы России в глобальном мире: материалы круглого стола // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2017. № 3. С. 90-136.
Стрежнева М.В., Прохоренко И.Л. Управление экономикой в Европейском союзе: институциональные и политические аспекты. М.: ИМЭМО РАН, 2013.
Beyers J., Hanegraaf M, Poletti A., De Bievre D. International Institutions and Interest Mobilization: The WTO and Lobbying in EU and US Trade Policy // Journal of World Trade. 2016. Vol. 50. No. 2. P. 289-312.
Dellmuth L. Interest Groups and the United Nations (UN) // The Palgrave Encyclopedia of Interest Groups, Lobbying and Public Affairs / Eds. P. Harris, A. Bitonti, C.S. Fleisher, A. Skorkjsr Binderkrantz. London: Palgrave Macmillan, 2022. P. 1-6.
Durkee M. International Lobbying Law // The Yale Law Journal. 2018. Vol. 127. No. 5. P. 1742-1826.
Joachim J. Agenda Setting, the UN, and NGOs: Gender Violence and Reproductive Rights. Washington: Georgetown University Press, 2007.
Joachim J. NGOs in World Politics // The Globalization of World Politics: An Introduction to International Relations / Eds. J. Baylis, S. Smith, P. Owens. 7th ed. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 347-362.
Kanevskiy P. Between Diplomacy and Lobbying: The Case of Russia-EU Relations: Working Paper Presented for the Workshop "Lobbying and Diplomacy: Two faces of the same coin?". Science Po, Paris, 2017. URL: https://www.academia.edu/33454072. P. 3.
Kerr P. Diplomatic Persuasion: An Under-Investigated Process // The Hague Journal of Diplomacy. 2010. No. 5. P. 235-261.
Lucas K, Hanegraaf M, De Bruycker I. Lobbying the Lobbyists: When and Why Do Policymakers Seek to Influence Advocacy Groups in Global Governance? // Interest Groups & Advocacy. 2019. Vol. 8. No. 2. P. 208-232.
Mearsheimer J., Walt S. The Israel Lobby // The Domestic Sources of American Foreign Policy: Insights and Evidence / Eds. E.R. Wittkopf, J. McCormick. 5th ed. Lanham: Rowman & Littlefield, 2008. P. 81-96.
Nastase A., Muurmans C. Regulating Lobbying Activities in the European Union: A Voluntary Club Perspective // Regulation & Governance. 2018. Vol. 14. No. 2. P. 238-255.
Pigman G. Contemporary Diplomacy. Cambridge: Polity, 2010.
Pollack M. Representing Diffuse Interests in EC Policy-making // Journal of European Public Policy. 1997. Vol. 4. No. 4. P. 572-590.
Rasmussen M. The Influence of Interest Groups in the European Parliament: Does Policy Shape Politics? PhD Thesis. London: London School of Econimics, 2012.
Ryu J., Stone R.W. Plaintiffs by Proxy: A Firm-level Approach to WTO Dispute Resolution // The Review of International Organizations. 2018. Vol. 13. No. 2. P. 273-308.
Skonieczny A. Corporate Lobying in Foreign Policy // Oxford Research Encyclopedia in Politics / Ed. W.R. Thompson. Oxford: Oxford University Press, 2017. URL: 10.1093/ acrefore/9780190228637.013.420
Tallberg J., Dellmuth L.M., Agne H., Duit A. NGO Influence in International Organizations: Information, Access and Exchange // British Journal of Political Science. 2015. Vol. 48. No. 1. P. 213-238.
Thomas K. Are Canadian Corporations Spending to Influence the US Political Process? Vancouver: The Shareholder Association for Research & Education, 2014. URL: https://share.ca/wp-content/uploads/2022/01/US_Political_Process_and_Canadian_ Companies.pdf
Wiseman G. "Polylateralism" and New Modes of Global Dialogue // Diplomacy. Vol. III: Problems and Issues in Contemporary Diplomacy / Eds. C. Jönsson, R. Langhorne. Thousand Oaks: Sage, 2004. P. 409-430.
REFERENCES
Beyers, J., Hanegraaf, M., Poletti, A., and De Bievre, D. "International Institutions and Interest Mobilization: The WTO and Lobbying in EU and US Trade Policy," Journal of World Trade, Vol. 50, No. 2, 2016, pp. 289-312.
Dellmuth, L. "Interest Groups and the United Nations (UN)," The Palgrave Encyclopedia of Interest Groups, Lobbying and Public Affairs, eds. P. Harris, A. Bitonti, C. S. Fleisher, and A. Skorkjsr Binderkrantz. London: Palgrave Macmillan, 2022, pp. 1-6.
Durkee, M. "International Lobbying Law," The Yale Law Journal, Vol. 127, No. 5, 2018, pp. 1742-1826.
Joachim, J. "NGOs in World Politics," The Globalization of World Politics: An Introduction to International Relations, eds. J. Baylis, S. Smith, and P. Owens. 7th ed. Oxford: Oxford University Press, 2017, pp. 347-362.
Joachim, J. Agenda Setting, the UN, and NGOs: Gender Violence and Reproductive Rights. Washington: Georgetown University Press, 2007.
Kanevskiy, P. Between Diplomacy and Lobbying: The Case of Russia-EURelations: Working Paper Presented for the Workshop "Lobbying and Diplomacy: Two faces of the same coin?". Science Po, Paris, 2017. URL: https://www.academia.edu/33454072. P. 3.
Kerr, P. "Diplomatic Persuasion: An Under-Investigated Process," The Hague Journal of Diplomacy, No. 5, 2010, pp. 235-261.
Loshkarev, I. D. "K voprosu ob agentakh etnicheskogo lobbizma vo vneshnei politike SShA," Pravo i upravlenie. XXI vek, No. 3, 2016, pp. 148-152.
Loshkarev, I. D. "Resursy etnicheskogo lobbizma vo vneshnei politike SShA: teoreticheskie aspekty," Mirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia, Vol. 61, No. 3, 2017, pp. 76-83.
Lozanskii, E. F. Etnosy i lobbizm v SShA. O perspektivakh rossiiskogo lobbi v Amerike. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniia, 2004.
Lucas, K., Hanegraaf, M., and De Bruycker, I. "Lobbying the Lobbyists: When and Why Do Policymakers Seek to Influence Advocacy Groups in Global Governance?" Interest Groups & Advocacy, Vol. 8, No. 2, 2019, pp. 208-232.
Mearsheimer, J., and Walt, S. "The Israel Lobby," The Domestic Sources of American Foreign Policy: Insights and Evidence, eds. E. R. Wittkopf, and J. McCormick. 5th ed. Lanham: Rowman & Littlefield, 2008, pp. 81-96.
Nastase, A., and Muurmans, C. "Regulating Lobbying Activities in the European Union: A Voluntary Club Perspective," Regulation & Governance, Vol. 14, No. 2, 2018, pp. 238-255.
Paren'kov, D. A., Apanovich, M. Iu., and Loshkarev, I. D. "Katolicheskoe lobbirovanie v zakonodatel'stve SShA: irlandskii faktor v migratsionnom reformirovanii," Missiia konfessii, No. 26, 2017, pp. 35-45.
Pigman, G. Contemporary Diplomacy. Cambridge: Polity, 2010.
Pollack, M. "Representing Diffuse Interests in EC Policy-making," Journal of European Public Policy, Vol. 4, No. 4, 1997, pp. 572-590.
Rasmussen, M. The Influence of Interest Groups in the European Parliament: Does Policy Shape Politics? PhD Thesis. London: London School of Econimics, 2012.
Ryu, J., and Stone, R. W. "Plaintiffs by Proxy: A Firm-level Approach to WTO Dispute Resolution," The Review of International Organizations, Vol. 13, No. 2, 2018, pp. 273-308.
Skonieczny, A. "Corporate Lobying in Foreign Policy," Oxford Research Encyclopedia in Politics, ed. W.R. Thompson. Oxford: Oxford University Press, 2017, URL: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.420
"Sostoiatel'nost' gosudarstva i natsional'nye interesy Rossii v global'nom mire: materialy kruglogo stola," Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 12. Politicheskie nauki, No. 3, 2017, pp. 90-136.
Strezhneva, M. V., and Prokhorenko, I. L. Upravlenie ekonomikoi v Evropeiskom soiuze: institutsional'nye i politicheskie aspekty. Moscow: IMEMO RAN, 2013.
Tallberg, J., Dellmuth, L. M., Agne, H., and Duit A. "NGO Influence in International Organizations: Information, Access and Exchange," British Journal of Political Science, Vol. 48, No. 1, 2015, pp. 213-238.
Thomas, K. Are Canadian Corporations Spending to Influence the US Political Process? Vancouver: The Shareholder Association for Research & Education, 2014. URL: https://share.ca/wp-content/uploads/2022/01/US_Political_Process_and_Cana-dian_Companies .pdf
Wiseman, G. " 'Polylateralism' and New Modes of Global Dialogue," Diplomacy, Vol. III: Problems and Issues in Contemporary Diplomacy, Eds. C. Jönsson, and R. Lang-horne. Thousand Oaks: Sage, 2004, pp. 409-430.
