CC BY
38
ОБЗОРЫ
159.9
СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ИНТЕЛЛИГЕНТСКОГО СОЗНАНИЯ
Е.В. БАКШУТОВА*
Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, Самара
Обзор с использованием собственных данных. Анализируется феномен интеллигентского сознания в контексте исторических, социологических, культурологических подходов. Обосновывается необходимость психологической рефлексии группового сознания интеллектного слоя российского социума, выполняющего функции творения культуры, создания политического пространства, рефлексии и критики общественных процессов. Предлагается авторская концепция структуры интеллигентского сознания, образующие которого представлены уровнями смыслов, со-значений и значений, а основным системообразующим механизмом является дихотомия, ментальный конфликт. представлена динамика структуры в исторической и актуальной реальности.
Ключевые слова: структура и динамика интеллигентского сознания, системообразующие свойства, отношения и элементы сознания интеллигенции.
Отношение общества к реформированию всех систем и сфер жизнедеятельности, изначально не являясь однородным, также со временем изменяется в преобладающих оценках: от стремления к свободе действий человека и общества до поиска механизмов, гарантирующих стабильность, коллективное благоденствие - пусть даже ценой отказа от выбора. Для нас важно понять, в чем причина настойчивого воспроизводства массового сознания (и общественных отношений) предшествующей эпохи (ряда предшествующих эпох); каким образом вместо целенаправленного свободного выбора мы оказываемся перед лицом уже сделанного выбора по необходимости, к которой, по сути-то, нас никто и не принуждает. Почему коллективное
© Бакшутова Е.В., 2011
* Для корреспонденции:
Бакшутова Екатерина Валерьевна к.псх.н., доцент кафедры общей и прикладной психологии, заместитель декана по научно-исследовательской работе, Поволжская государственная социально-гуманитарная академия 443099 Самара, ул. Максима Горького, 65/67 Тел.: +7 (846) 332-00-67 E-mail: psy_f@pgsga.ru
бессознательное постоянно и так ловко проводит коллективный разум - интеллигенцию? Историко-психологический анализ позволяет «выявить и изучить исторический генезис многих важных социально-психологических явлений и феноменов психической жизни человека нашего времени» [12, с. 12], и можно с уверенностью сказать, что одна из причин воспроизводства тупиковой стратегии развития общества связана с тем, что в российском коллективном разуме преобладает неосознаваемый слой, поддерживаемый мифологическим типом мышления, причем даже в тех случаях, когда возникает осознанная властью и/или интеллектуальным сообществом необходимость преодоления социальной энтропии.
Мы полагаем, что ключевой фигурой в выборе парадигм изменения российской реальности выступает интеллигенция, поскольку именно она является «мыслящей субстанцией» (В.А. Шкуратов) нашего общества, имеет возможность не только «отражать» реальность, но и конструировать и саму реальность, и то, как она, в свою очередь, отражается в сознании соотечественников. Если наблюдаются некоторые повторы/закономерности в историческом
развитии общества, характере протекания общественных процессов, устойчивых стереотипах и мифах не только сознания масс, но и «мыслящей субстанции», то возможно, что они обусловлены именно ментальным конфликтом группового сознания интеллигенции.
Исследования проблемы интеллигенции берут свое начало в критическом опыте сборника «Вехи» (1909), в котором известными представителями русской культуры были рассмотрены различные аспекты не только деятельности, но и психологии интеллигенции, в качестве главных свойств (установок) которой определены «антинародность, безрелигиозность и противогосударственность». В первые годы советского периода истории России данная проблема как научная не рассматривалась, вся жизнь государства была строго регламентирована сообразно потребностям строительства социализма, где интеллигенция, «техники социальной работы», выполняла определенные функции. К тому же на отношение к интеллигенции наложили отпечаток работы В.И. Ленина, в которых интеллигенция рассматривалась как классовый враг. С 50-х годов XX века начинают издаваться работы, содержащие исторический и социологический анализ проблемы интеллигенции (К.Г. Барбакова, В.А. Мансуров, М.Н. Руткевич, В.Р. Лей-кина-Свирская, А.В. Квакин, А.В. Ушаков и др.). В период с 1960-х по 1980-е гг. публикуются сборники «Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965 гг.», «Интеллигенция и революция», «Советская интеллигенция. Краткие очерки истории (1917-1975)», «Методические проблемы социологических исследований интеллигенции (1917-1975)». Публицистика этого периода представлена работами самиздатовских авторов. В начале 1970-х годов выходят статьи таких авторов, как В.Ф. Кормер, А.И. Солженицын, Г.П. Померанц, которые «нагружают» понятие интеллигенции нравственно-этическим содержанием, что распространено
и поныне. В конце XX века обсуждение интеллигентской тематики получило широкое распространение не только в публицистике, собственно интеллигентском дискурсе (например, проблема интеллигенции заявлена в качестве центральной для журнала «неприкосновенный запас» -выходит с 1998 г.), но и в институализиро-ванных научных формах: с 1998 г. существует нИИ интеллигентоведения (Иваново) и специализированный журнал «Интеллигенция и мир». Начиная с 1999 года Центр социологических исследований РГГУ ежегодно проводит научные конференции, посвященные проблеме интеллигенции, и данное направление продолжает оставаться перспективным для исследователей-социологов.
Существующие сейчас научные подходы к определению понятия «интеллигенция» могут быть объединены в две группы: социально-функциональный, выделяющий интеллигенцию по характеру труда - профессиональному, умственному, требующему выполнения определенных социальных функций; нравственно-этический подход, направленный на выявление и осмысление представителями интеллигенции гуманитарных ценностей. Первая традиция ведет свое начало от В.И. Ленина и представлена теперь работами социологов (Ю.А. Левада, Вал. А. Луков, Р.В. Рывкина, Ж.Т. Тощенко и др.). Эти авторы рассматривают интеллигенцию во взаимодействии с властными структурами - как в настоящее время, так и в исторической ретроспективе (особенно плодотворным является сравнение начала XX и XXI веков, поскольку весьма много аналогий в событиях и действиях людей обоих столетий; однако зачастую сходство описывается без попыток объяснения такового). Ныне констатируется расслоение интеллигенции по степени близости к власти и возможности трансляции «культурной проповеди» (Вал. А. Луков), ее «измельчание», превращение в слой «новых бедных» (А.В. Соколов) или даже ее исчезновение по причине невостребованности
идеологической группы обществом (Р.В. Рывкина).
Нравственно-этический подход к проблеме реализуется преимущественно в области философии, филологии, культурологии. Вышли в свет работы (А.В. Соколов), объединяющие оба эти направления, что предлагается как выход из методологического тупика, поскольку предлагает использование понятия «интеллектный слой» как совокупность интеллигентов и интеллектуалов. но и в данном случае основной дефиницией интеллигента выступает приверженность гуманистическим ценностям и отношение к культуре. Комплексный междисциплинарный подход реализует историческая школа (В.с. Меметов), применяющая ретроспективный анализ, который позволяет выявить сущностные черты как идеальную модель, идеальный образ интеллигенции. Сущностные черты стабильны и обязательны, их утрата означает изменение сущности их обладателя (интеллигенции). Помимо этого, на основе сущностных черт формируются вторичные, временные, исторически обусловленные черты, генерированные определенной эпохой. В соответствии с этим можно выделять интеллигенцию советскую, разночинную, постсоветскую и др. Однако, несмотря на то, что мы также считаем необходимым условием при изучении интеллигенции комплексный междисциплинарный подход - и с точки зрения психологии, и с точки зрения истории, возникает ряд вопросов к данному определению в связи с тем, что неясно, что понимать под особыми психологическими чертами. Кроме того, из истории видно, что сходные позитивные нравственно-этические ценности (установки) приводят к противоположным действиям (например, ненависть к большевизму привела к тому, что Н.А. Бердяев поддерживал фашизм, и т.д.).
особый интерес представляют работы последнего десятилетия XX - начала XXI веков, в которых используется более
широкий спектр подходов к проблеме: ис-торико-психологический, структурный, семиотический, дискурсивный, постструктуралистские практики (Ю.М. Лотман, Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, М.А. Берг, Б.А. Успенский, В.М. Межуев, А.С. Панарин,
B.М. Живов, В.А. Шкуратов, Ю.А. Левада,
C.А. Ушакин, Б.М. Фирсов, А.А. Иванов, В.Е. Пустовал). В этих работах рассматривается культурно-исторический генезис интеллигенции, специфика дореволюционной, советской и диссидентской интеллигенции, ее литературоцентризм как ключевая характеристика, амбивалентность и сверхсвязность дискурса, структура интеллигентского мифа и его содержание в разные периоды, процесс мифотворчества, присвоение и перераспределение ценностей символического капитала. Анализируется и соотношение понятий «интеллигенция», «интеллигент», «интеллектуал», «специалист», «профессионал». Тогда как на Западе термин «интеллектуал» характеризует профессиональную деятельность и продажу своего интеллектуального ресурса, в России этих социологических и экономических характеристик для определения интеллигенции недостаточно: поэтому российская интеллигенция и выступает явлением уникальным в мировом опыте. В данном случае само по себе понятие оказывается способным конструировать реальность, «здесь не явление ищет себе слова, а слово ищет для себя явления» [4]. Это дает возможность рассматривать понятие и как инструмент самосознания образованной части русского общества, и как способ порождения реальности.
Как видно, интеллигенция пока остается «в стороне» от психологической рефлексии. А.и. Донцов, рассматривая историю и современное состояние социально-психологического анализа групп, выделяет ряд главных отличительных признаков социальной группы, которые перечислены ниже:
- включенность общности в систему общественных отношений, определяющих
возможность возникновения, смысл и пределы существования группы...;
- наличие у членов группы значимого основания сообща находиться в ней, отвечающего интересам всех его участников и способствующего реализации потребностей каждого;
- сходство участи состоящих в группе людей... общностью впечатлений и переживаний;
- длительность существования, достаточная для возникновения не только специфического языка и каналов внутригруп-повых коммуникаций, но и коллективных истории (традиций, воспоминаний, ритуалов) и культуры (представлений, ценностей, символов, памятников).;
- разделение и дифференциация функциональных ролей между членами группы и ее подгруппами.;
- наличие органов (инстанций) планирования, контроля групповой жизнедеятельности и индивидуального поведения.;
- осознание участниками своей принадлежности к группе, самокатегоризация в качестве ее представителей.;
- признание данной человеческой общности как группы ее социальным окружением... [6, с. 215-217].
Далее А.И. Донцов отмечает, что он, как и ряд других отечественных исследователей (Г.М. Андреева, Л.П. Буева, А.В. Петровский и др.) «считают главным системообразующим и интегрирующим основанием группы социально обусловленную совместную предметную деятельность» [6, с. 217]. Что считать совместной предметной деятельностью интеллигенции - так ли легко ответить на этот вопрос? Прежде всего, это - культуротворчество, «культурная проповедь», просвещение и деятельность по сдерживанию тоталитарных стратегий общественного управления, то, что нам известно из истории русской интеллигенции. Однако мы полагаем, что настоящая деятельность интеллигенции, где она осуществляется как субъект, - это интеллигентский дискурс, благодаря которому
интеллигенция создается, сохраняется и реализует отмеченные функции. Вероятно, история интеллигенции не дает оснований говорить о ее подлинной социальной субъ-ектности, поскольку опыт других стран показывает, что субъектность интеллигенции, выполнившей задачу модернизации общественного развития, приводит или к ее исчезновению как «возможного мира» (У Эко), или к укоренению уже в другом статусе - например, интеллектуалов, - то есть адаптации в структуре или гражданского, или рыночного, или даже религиозного общества. Сформированная по типу образованных западно-европейских сословий русская (советская, постсоветская) интеллигенция в качестве коллективного субъекта не достигает самоопределения и самоидентификации в силу несовместимости дихотомических детерминант сознания и самосознания и остается воображаемым сообществом, конструирующим картину мира, в которой ему (сообществу «интеллигенция») принадлежат элитарные признаки, и подстраивающим под этот миф метатекстуальные стратегии общественного развития.
В связи с этим ряд характеризующих большую социальную группу признаков, выделенных А.И. Донцовым, не может рассматриваться безоговорочно применительно к воображаемому сообществу. Например, «осознание участниками своей принадлежности к группе» - один из самых сложных моментов не только для анализа, но и просто для описания. Для интеллигенции, конечно же, свойственна не только самоапологетика, но и самокритика. Однако проведенные нами исследования показывают, что и данный аспект дискурса имеет свою динамику. К примеру, для авторов «Вех» при обсуждении пороков интеллигенции было свойственно говорить: «наша интеллигенция», «мы, интеллигенция». Для авторов, пишущих в ХХ-ХХ1 вв. (а это уже делает их «соучастниками» дискурса), понятие интеллигенции связано с однозначно негативными коннотациями.
А.Ф. Лосев («у меня свое, лосевское»), Л.Н. Гумилев («для этого я слишком хорошо образован)», А.И. Солженицын («так еще много бы оставалось в сегодняшней интеллигенции от прежней - если бы сама интеллигенция еще оставалась быть...») [2] - для них принадлежать к интеллигенции было, как минимум, не почетно. И в то же время это - имена, без которых немыслима не только русская культура, но и, в частности, интеллигентский миф. Только вот стоят эти фигуры по разные стороны антиномий дискурса. Для лиц, которые не обладают формальными признаками принадлежности к интеллигенции (образование и сфера деятельности, связанная с наукой, культурой и образованием), принадлежность к интеллигенции - нечто вроде цели, которая может быть достигнута как раз вместе с достижением формальных характеристик [2]. И, кроме того, интеллигентский дискурс действительно включает в себя такой аспект, как отделение «Своих» от «Чужих», но речь не идет о представителях других социальных групп: дело в борьбе за «чистоту рядов» внутри самой интеллигенции. Этому служит и особый язык, характерный для советской литературы, понятный только посвященным (В.В. Иванов), и выявление критериев духовности или «внутренней культуры», которыми отличается интеллигенция от неинтеллигенции, точнее, интеллигенция подлинная от неподлинной [2]. Так что вопрос о самокатегоризации представителей данной группы остается открытым, прежде всего, по причине моти-вационного конфликта в сознании самой интеллигенции, а соответственно - и всего общества.
Интеллигенция постоянно стоит перед выбором, и не перед одним. Варианты выбора, как мы полагаем, и составляют структуру интеллигентского сознания. наша версия сознания интеллигенции близка представлению В.П. Зинченко о том, что пространство «возможных образующих (голосов) сознания» не ограничено, а «координатами, контекстом, в
которых нужно размышлять о сознании, являются жизнь, бытие, мир» [5, с. 110]. Если В.П. Зинченко говорит о сознании в широком смысле - сознании человека во всех его бытийных и духовных взаимосвязях, то относительно интеллигенции в нашей структуре усматривается связь и с метафорической схемой понятия «русская интеллигенция», выявленной политологом A.A. Казанцевым [8]. В его схеме шесть блоков (Россия, народ, власть, интеллигенция, модерн (рациональность), Запад), в рамках взаимоотношений которых возможно порождение самых разных концепций интеллигенции.
Интеллигентское сознание, подобно другим видам сознания - динамическая, многомерная, многослойная система смыслов, значений и со-значений, в обобщенной форме выражающая не только отношение интеллигенции к окружающей действительности (Народ и Власть), к себе (Жрец и Негативный Двойник), но и порождающая и легитимирующая определенную (где интеллигенция занимает центральное место именно как коллективный разум) картину мира, распределение социальных ролей и символического капитала. Предложенная нами модель - не только возможная структура сознания российской интеллигенции, но прежде всего - аналитическая модель, позволяющая «примирить» антиномии сознания и показать разные и равноценные его составляющие. Структура интеллигентского сознания имеет уров-невое (послойное) строение, которое, как и любая система, имеет разные уровни организации: концептуальный (уровень системообразующего свойства); структурный (уровень системообразующего отношения); субстратный (уровень элементов системы). Нашу модель структуры интеллигентского сознания можно назвать метафорической, поскольку уровень элементов системы выполняют уже не психологические феномены, а их проявления, реализации, «возможные миры» на уровне культуры, общества и истории.
Уровень системообразующих свойств - это смыслосфера интеллигентского сознания, которая, в свою очередь, также имеет уровневое строение и может быть представлена в категориях, отражающих «наиболее существенные закономерные связи и отношения реальности»: ценности, познание, бытие, социальность. Базовый уровень интеллигентского сознания составляют свойства, не только образующие существо человеческой жизни, но и послужившие основой для разделов философии - онтология, гносеология, аксиология. Поэтому базовые слои интеллигентского сознания мы обозначим как онтологический, гносеологический и аксиологический (табл. 1). Отдельно нами выделен социологический слой. Он мог бы рассматриваться как часть онтологического, предметно-де-ятельностного. Но в нашей модели онтология интеллигентского сознания представлена Пространством-Временем (в вариантах стратегий развития общества), а слой социальности раскрывает взаимоотношения интеллигенции с такими субъектами общественной жизни, как Власть и Народ. Базовый уровень интеллигентского сознания, смыслосфера, формируется за недолгий период - начало-середина XIX века, но она остается неизменной как в категориях, так и в оппозициях, их образующих. Таким образом, интеллигентское сознание константно по набору смыслов, но динамично по процессам образования и актуализации значений. Со-значения как образующие интеллигентское сознание постоянны и изменчивы одновременно на протяжении всей истории этой группы: от зарождения до настоящего времени, и именно это и определяет системообразующее отношение сознания интеллигенции.
Уровень системообразующего отношения - раздвоенность, дизъюнкции и антиномичность сознания и в то же время - попытка к осуществлению диалога, поиск объединяющих социально-психологических ресурсов, то, что составляет духовный слой сознания в определении
В.П. Зинченко. Этот уровень представлен со-значениями (по Г.Г. Шпету)/антиноми-ями (по Ю.М. Лотману), исходящими как возможные варианты мысли и действия из этих базовых составляющих: культура и цивилизация, хронотоп, реальность и миф, эволюционизм и революционизм, модернизм и традиционализм и т.д. мы отмечали, что большинство авторов, пишущих об интеллигенции, отмечает или раздвоенность сознания, или противоположную направленность ее активности. И.В. Кондаков указывает на то, что «проступающий в «двойном сознании» русской интеллигенции дуализм - это не дуализм субъекта и объекта, не дуализм двух противоположных начал в объекте («добра и зла, духа и материи»)» [13, с. 450], но «дуализм самого познающего субъекта, раздвоен сам субъект, его этос» [14, с. 72]. Антиномии, конечно, противоположны, но каждая из них не исключает полностью другую из противоположностей, они именно могут и должны рассматриваться только в паре, ибо любой из осуществленных выборов содержит в себе неявное присутствие другой возможности. мы полагаем, что именно поверх всех «разрывов» образуется слой духовной культуры, поддерживающий уже не только интеллигенцию, но всю русскую культуру.
Уровень элементов системы выполняют тексты в самом широком смысле: и как собственно тексты, высказывания, и как поведение, деятельность, политика, искусство. Третий уровень - это область текста в самом широком понимании, сфера разговора и поступка (см. табл. 1). В настоящей статье не ставится задача обсудить данное положение, но представление о том, что и мир и человек могут рассматриваться как текст, сегодня является широко распространенным [7].
Каждая из категорий, определяющих один из слоев сознания, очень тесно взаимосвязана с другими, точно так же, как и подуровни (подкатегории) - друг с другом. Например, одним из
Таблица 1
Структура интеллигентского сознания
ЗНАЧЕНИЯ/ТЕКСТЫ
тексты СО-ЗНАЧЕНИЯ/АНТИНОМИИ/ВАРИАНТЫ РАЗВИТИЯ тексты
антиномии СЛОИ СОЗНАНИЯ/ СМЫСЛЫ антиномии
традиционализм культура Аксиологический цивилизация атеизм
этатизм либерализм
Гносеологический
идеологии эсхатологическая реальность научная факты
мессианство автохтонность миф европоцентризм комплекс неполноценности
Онтологический
Восток замкнутость пространство открытость Запад
евразийство традиционализм время модернизм космополитизм
развитие эв олюционизм Социологический революционизм борьба
толерантность нетерпимость
базовых слоев является онтологический, бытийный. И в то же время каждый из «текстов», находящихся на «периферии» данной структуры, является текстом бытия, из бытия, о бытии интеллигенции в ее духовной жизни и во всех формах взаимодействия с окружающей реальностью. Гносеологический слой отражает не только отношение к миру, но и конструкционистские функции интеллигенции на уровне группового и массового сознания. Одновременно, исходя из самого определения понятия «интеллигенция», в самом первом варианте «интеллигенция - это божественный разум», ясно, что познание - это бытийное предназначение группы, ее мотивационное ядро.
Как было уже сказано, ядром данной матрицы, порождающим все другие феномены, являются ценности и соответственно аксиологический слой сознания и культура в самом широком смысле. очевидно, что в соответствии с системообразующим отношением раздвоенности система ценностей, порождающая все последующие цепочки антиномий интеллигентского сознания, связана с необходимостью выбора пути развития. Это - выбор между культурой и цивилизацией и соответствующие им противоборствующие, но очевидно уравновешивающие друг друга полюса, на одном из которых (культура) - «почва»: религиозность, этатизм и консерватизм;
на другом (цивилизация): атеизм, радикализм, либерализм.
Ценности определяют гносеологическое отношение к объекту. Познание связано с разным отношением к миру и двумя разными картинами мира - реальность и миф. При этом реальность в «отражении» интеллигентским сознанием предстает, с одной стороны, как эсхатологическая, с другой, - как научная. Миф же строится как дизъюнкция уникальной автохтоннос-ти и европоцентричности.
Бытийный слой интеллигентского сознания, или онтологический уровень матрицы, сам по себе задан не противоположностями, а пересечениями осей - пространство и время, длящийся хронотоп; однако далее эти категории определяются уже противоположностями. Время в сознании российской интеллигенции «длится» между модернизмом и традиционализмом, возможные механизмы осуществления в культуре - воспроизводство и инновации. Пространство - это даже не место и не протяженность, это - поиск своего места между Востоком и Западом; данная категория может характеризоваться замкнутостью и открытостью (см. табл. 1).
И, наконец, социологический уровень структуры интеллигентского сознания в содержательном отношении подразумевает стратегии развития общества (эволюционизм и революционизм). Кроме того, еще одним уровнем в этой подструктуре смыслов интеллигентского сознания выступает бинарное отношение интеллигенции к другим агентам бытия - Народ и Власть.
Данная структура, как было упомянуто, обладает стабильностью на глубинном уровне, уровне слоев сознания - бытия, ценностей, познания и социальности. но она же обладает динамикой, поскольку уровни со-значений и текстов, взаимодействуя с контекстом, каждый раз преподносят нам новую психографию интеллигенции. Поскольку цель нашего исследования - выявление и описание динамики группового сознания, необходимо определить хроно-
логические рамки, соответствующие изменениям содержания изучаемого предмета. Используя существующие «хронологии» истории интеллигенции, мы предлагаем следующую периодизацию в динамике интеллигентского сознания и самосознания:
• Протоинтеллигенция: от Кирилла и Мефодия (по Г.П. Федотову) до первой половины XVIII века (по М.Ю. Лотману) - до появления первых «западников».
• Прединтеллигенция: вторая половина XVIII в. - первая половина XIX в. - первые «интеллигентские» вопросы в русской культуре.
• Классическая интеллигенция: от Белинского до «Вех» (или 1860-1920 гг.) -группа существует в реальном времени и в реальных социально-экономических обстоятельствах.
• Советская интеллигенция: 20-50-е годы - уничтожение и выживание, 50-80-е годы - самоорганизация интеллигенции на основе мифа.
• Постсоветская интеллигенция -1990-2000 годы - покаяние и самопрезентация в качестве интеллектуальной элиты.
• Виртуальная интеллигенция - реконструкция дискурса при утрате представления о своем месте и роли в обществе.
Нарративы, представляющие каждый из периодов истории интеллигенции, отображают все смысловое поле интеллигентского сознания, его раздвоенность как принцип системной организации и некоторую вариативность в связи с раздвоенностью конкретных социальных и индивидуальных практик и соответственно типических свойств интеллигентов.
Объем статьи не позволяет нам подробно описать все движения в структуре сознания, поэтому остановимся лишь на базовой антиномии сознания российской интеллигенции - «Культура vs Цивилизация». По мнению философа Г.П. Федотова, первое действие в трагедии русской интеллигенции символизирует Царское село - символ распада русской души, начало интеллигенции и символ ее оторван-
ности от народа. Само появление интеллигенции, считает Федотов, стало возможно благодаря распаду русской души. Для Федотова распад души - это отрыв не только от народной культуры, но и от культуры вообще. Так ли это? Одновременно - да и нет. Конечно, проблема соотношения понятий культуры и цивилизации далека от своего разрешения или хотя бы какого-то однозначного ответа, поскольку цивилизацию рассматривают и как вершину развития культуры того или иного сообщества (Н.Я. Данилевский), и как стадию ее распада (О. Шпенглер). В любом случае мы понимаем, что культура - это духовное и личностное измерение цивилизации. По словам В.М. Межуева, цивилизация, поскольку «ее становление происходит на базе общественного разделения труда, имеет дело с частичным человеком, а культура -с целостной личностью. поэтому по отношению к цивилизации культура выступает как ее гуманизирующее начало» [15, с. 56].
Культура - это человеческое, цивилизация - технологическое, и оказывается, что в каждый из означенных нами периодов истории интеллигенции она (как и страна в целом) оказывается перед выбором между технологиями и гуманизмом. Культуру невозможно отделить от цивилизации, но очевидно, что культура является формообразующим началом цивилизации. потому-то столь болезнен выбор российской интеллигенции, что усвоение «чужих» образцов не опирается на собственные культурные основы. Ориентация русского образованного слоя на западноевропейскую культуру, ставший возможным в XVIII веке культурный и поведенческий плюрализм предполагали «внедрение» и адаптацию европейских ценностей, прежде всего, экономических, правовых и политических. но адаптация не состоялась. К примеру, Б.А. Кистяковский анализирует развитие правовых идей в эпоху, соответствующую процессам вестернизации в России, в других странах. Правовед отмечает, что «недостаточно заимствовать их, надо было бы
в известный момент жизни быть всецело охваченными ими; как бы ни была сама по себе стара та или другая идея, она для переживающего ее впервые всегда нова; она совершает творческую идею в его сознании, ассимилируясь и претворяясь с другими элементами его» [10, с. 113]. Оказывается, что полученные извне идеи права, свободы личности и правового государства не были пережиты и русской интеллигенцией и не прижились в русской культуре. А между тем, отмечает Б.А. Кистяковский, «нет единых и одних и тех же идей свободы личности, правового строя, конституционного государства, одинаковых для всех народов и времен, как нет капитализма или другой хозяйственной или общественной организации, одинаковой во всех странах. Все правовые идеи в сознании каждого отдельного народа получают своеобразную окраску и свой собственный оттенок» [10, с. 113].
Другим важным аспектом модернизации является экономика. Экономика - это не просто рынок или производство, а это - одна из форм осуществления цивилиза-ционных механизмов культуры. Произошло ли здесь становление человека нового типа по западному образцу? новый тип человеческой личности вызревал в Европе несколько веков. Время «распада синкретического образа мира и синкретического соборного сознания, время человека, думающего, чувствующего и действующего по-новому» [3, с. 162] в России наступило с опозданием, да и то вначале для очень узкой и привилегированной среды. По словам А.Г. Вишневского, «люди из этой среды с удивлением обнаружили свое глубинное отличие от большинства народа, от оставшегося синкретическим простого человека, у которого чувство, мысль и долг слиты воедино и потому несамостоятельны, неразвиты, поверхностны» [3, с. 163]. самостоятельной школы экономического развития, как и правового, Россия не прошла, и потому традиционная жизнь крестьянского большинства оставалась пита-
ющей почвой и для сознания тех людей, которые мыслили себя «далеко от народа». Ситуация осложняется еще и тем, что в сознании российской интеллигенции предполагается только один выбор - культура или цивилизация, фанатичная религиозность или атеизм (не менее фанатичный), только «свое» или исключительно «чужое» и т.д. Именно поэтому в нашей структуре в «дальнем круге» расположенные значения-тексты, образующие интеллигентское сознание и взятые по отдельности как стратегии развития, выглядят весьма непривлекательно.
Очень сложно (невозможно) анализировать каждый уровень или слой уровня изолированно от других элементов системы. Антиномия культуры и цивилизации (аксиологический слой) относит нас к антиномиям и онтологического слоя (причем в обоих фреймах - и пространства и времени, где одновременно присутствуют как возможности и открытость и закрытость, и Запад и Восток и т.д.), и гносеологического (где и миф и реальность - не только выбор, но выбор во взаимосвязи со своей противоположностью). Все эти линии необходимы для культурного развития: одна олицетворяет тенденцию самосохранения культуры, другая - тенденцию изменений. их взимодополнительность обеспечивает как самотождественность национальной культуры, так и ее развитие. И.В. Киреевскому казалось, что крайности постепенно «снимутся» и восторжествует золотая середина, диалектическое единство этих двух равновеликих, но, как оказалось, крайних позиций. он писал, что «это противоборство... почитаем мы явлением полезным в литературе нашей потому, что выражая два крайние направления, они своею преувеличенностью этих крайностей необходимо представляют их несколько в карикатуре и, таким образом, наводят мысли читателя на дорогу благоразумной умеренности в заблуждениях. ибо мы думаем, что образованность наша должна вмещать в себя плоды обоих направлений; мы не думаем
только, чтобы эти направления должны были оставаться в их исключительной односторонности» [9, с. 164].
однако, как было уже отмечено, даже учитывая сверхсвязность всех слоев и уровней, мы не можем уйти от бинарности самого сознания интеллигенции. Полагаем, что базовый конфликт интеллигентского сознания, в котором решается вопрос о базовом доверии/недоверии миру и себе, связан с доверием/недоверием собственной культуре. Еще В.О. Ключевский писал о том, что книжная мудрость пришла к нам с переводными книгами, эта «книжная мудрость была для нас подарком добрых, но сторонних людей, отблеском чужого ума». Книги показали «отсталость и недостоинство русской земли» [11, с. 301], актуализировали потребность в просвещении и образовании. Но книги же вместе с комплексом неполноценности породили и защиту от него - социальное чванство, спроецировав собственную недостаточность в знаниях на всю русскую культуру, объявив именно ее отсталой и негодной. историк описывает первые типы интеллигентов. Вначале (XI век) это был «нищий духом, побиравшийся под окнами европейских храмов мудрости плодами чужого ума, крупицами с духовной трапезы, на которой ему не было места» [11, с. 301]. Тип этот отличался «смиренномудрием личным и национальным». Второй тип русского интеллигента (XVI век) - «самонадеянный грамотей -мастер, уверенный, что все можно понимать, ничего не зная»; характерной особенностью этого типа была «гордость личная и национальная». В.о. Ключевский ведет речь еще только о протоинтеллигенции. Со временем типология расширяется: в нее добавляются такие типы, как «революционер» (кто стремится к захвату власти, присвоению властного дискурса); обличитель/ правозащитник (диссиденты-правозащитники, часть современной интеллигенции); борцы за чистоту рядов интеллигенции (Солженицын и т.д.); модернизатор (либералы); пророк - тот, кто говорит от имени
Другого (интеллигенция XIX века, Солженицын); духовный наставник; хранитель культуры (школьные учителя, ученые, работники музеев и учреждений культуры, библиотекари). Все эти типы (возможны и другие) «образуются», опираясь на предпочитаемые аксиологические смыслы.
Повторим, что интеллигенция - воображаемое сообщество, занятое производством и присвоением символического капитала, обеспечивающего этой группе высокий социальный и социально-психологический статус и наделяющего ее представителей исключительными личностными характеристиками. Интеллигентское сознание - это многомерная система смыслов, значений и со-значений, «говорящих» между собой, отражающих и порождающих не только собственно интеллигентскую картину мира, но и другие социальные практики: интеллектуальные, политические, культурные. интеллигенция - субъект интеллигентского дискурса, благодаря участию в котором только и можно говорить о принадлежности человека к данной группе. поэтому все попытки отделить подлинных интеллигентов от неподлинных обречены на неудачу, поскольку эти попытки - уже интеллигентский дискурс. Сознание интеллигенции характеризуется раздвоенностью, ментальным диссонансом, который и не позволяет российской интеллигенции стать настоящим субъектом социальной активности. Тем не менее мы полагаем, что именно этот ментальный конфликт является почвой (как постоянно требующий разрешения, возможность которого может быть только в диалоге), дающей возможность интеллигенции не просто «иметь репутацию», но и осуществляться как духовному слою нашего общества и как общесоциальной ценности.
Литература:
1. Бакшутова Е.В. Социальная активность как субъектное качество русской интелли-
генции // Вестник университета. - М.: Вестник ГУУ, 2010. - № 17. - С. 13-16.
2. Бакшутова Е.В. Интеллигенция в России: историко-психологический подход к изучению большой социальной группы. - Самара: Изд-во ПГСГА, 2011.
3. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. - М.: ОГИ,
1998.
4. Гаспаров М.Л. Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность / Российская интеллигенция: история и судьба. - М.: Наука,
1999. - С. 5-14 (http: imwerden.de - некоммерческое электронное издание, 2008).
5. Зинченко В.П. Сознание и творческий акт.
- М.: Языки славянских культур, 2010. - С. 109.
6. Донцов А.И. О понятии «группа» в социальной психологии / Социальная психология в трудах отечественных психологов. Сост. и общая редакция А.Л. Свенцицкого.
- СПб: Питер, 2000. - С. 211-221.
7. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконс-труктивизм. Постмодернизм. - М.: Интра-да, 1998.
8. Казанцев А.А. Интеллигенция и структурные инновации в политическом пространстве. Опыт сравнительного анализа // Сетевой портал журнала «Полис» [Электронный ресурс]: http://www.polisportal.ru/ index.php?page_id=17.
9. Киреевский И.В. Избранные статьи. - М., 1984.
10. Кистяковский Б.А. В защиту права / Вехи; Интеллигенция в России: Сб. ст. 1909-1910.
- М.: Молодая гвардия, 1991. - С. 109-135.
11. Ключевский В.О. Об интеллигенции / Неопубликованные произведения. - М.: наука, 1983. - С. 298-308.
12. Кольцова В.А. Особенности предметной области исторической психологии / Историческая психология: предмет, структура и методы. Под ред. А.А. Королева. - М.: Изд-во Моск. гуманит. Ун-та, 2004. - С. 12-31.
13. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учеб. пособие. - М.: Аспект-пресс, 1997.
14. Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура // Вопросы философии. - 1989. - № 9. - С. 65-77.
15. Межуев В.М. Между прошлым и будущим.
- М., 1996. - 151 с.
STRUCTURE AND DYNAMICS OF CONSCIOUSNESS OF THE INTELLIGENTSIA
E.v. bakshutova
Volga State Social and Humanitarian Academy, Samara
overview of using their own data. Analyzes the phenomenon of consciousness of the intelligentsia in the context of historical, sociological and cultural approaches. The necessity of a psychological reflection of group consciousness intelligence layer of Russian society, serving as the creation of culture, the formation of political space, reflection and critique of social processes. It is proposed the author's concept of the structure of consciousness of the intelligentsia, whose generators are the levels of meaning, with co-values and values, and the basic system-forming mechanism is the dichotomy, the mental conflict. shows the dynamics of structures in the historical and current reality.
Keywords: structure and dynamics of consciousness of the intelligentsia, system-forming properties, relations and elements of consciousness of the intelligentsia.
